Миллион запретных наслаждений 21 страница

— Черт! — Он все еще тяжело дышал, когда наконец расслабился, и я его отпустила член. — Я бы тебя все равно трахнул, но такое… У меня нет слов.

Я засмеялась.

— Так что, это означает, я прощена за трусики?

Он улыбнулся, застегивая брюки.

— Да, прощена. Но больше никогда такого не делай, потому что я буду только рад еще раз тебя наказать.

— Обещания, обещания… — проворковала я, вытирая уголки рта.

Машина остановилась, я выглянула в окно и поняла, что мы дома. У меня внутри вдруг все сжалось. Да, я не знаю, насколько долгим будет расставание и как оно изменит отношение Ноя ко мне. Посудите сами: у него есть работа и свой дом в Чикаго, а я буду в богом забытом Хиллсборо. Это, конечно, не другой штат, но при его занятости часто ли мы сможем видеться?

— Эй, ты чего? — спросил Ной, поднимая мой подбородок, чтобы заглянуть в глаза.

— Я не знаю, смогу ли.

— Сможешь что?

— Жить без тебя.

— Я никуда не уезжаю, Лейни.

— Да, но я уезжаю, — проворчала я, отворачиваясь и выпрямляя спину. — А тебе всегда хочется, из-за чего ты и купил меня…

Я замолчала, увидев, как его лицо исказилось, как будто я ударила его.

— Прости, я не это хотела сказать. Просто… Для меня это так тяжело, понимаешь?

Ной вздохнул.

— Да, понимаю, — тихо произнес он. — Но есть же выходные, и я буду приезжать в Хиллсборо при первой же возможности.

Я сложила руки на груди и надула губы.

— Да, конечно, какое-то время. А потом тебе это надоест, ты станешь приезжать ко мне все реже и реже, пока не станешь делать это только по привычке. Ты затаишь на меня обиду, а потом совсем перестанешь приезжать, ведь жизнь не будет стоять на месте. — Я обняла себя покрепче, начиная чувствовать пустоту, которая уже расползалась по сердцу.

— Не надо, — серьезным голосом произнес он.

— Не надо что?

— Не надо накликивать беду. — Он раздраженно провел рукой по волосам. — Я люблю тебя, Лейни. Мне было нелегко снова открыть кому-то душу, и я тебя так просто не отпущу. Я твой, а ты моя, и то время, которое у нас есть, мы должны использовать на всю катушку. А теперь вылезай из машины.

Ной открыл дверь, вышел и протянул мне руку. На меня тут же нахлынули воспоминания о первой ночи, проведенной здесь, — тогда я и представить не могла, во что разовьются наши отношения. Я взяла его за руку в знак того, что мы вместе и вместе найдем выход.

Но не успела я встать обеими ногами на землю, Ной подхватил меня, взвалил на плечо и понес по лестнице к входу. Я засмеялась, снова почувствовав вкус жизни. Если в нашем распоряжении оставались лишь минуты, я собиралась прожить их, ни в чем себе не отказывая и надеясь на лучшее.

Ной принес меня в кабинет, открыл один из ящиков письменного стола и достал что-то из него. Что это было, я не видела, потому что висела вверх ногами лицом к его пятой точке. К голове прилила кровь, но мне открывался такой чудесный вид, что я не жаловалась.

— Что ты делаешь? — рассмеялась я.

— Увидишь, — коротко ответил он и вышел из кабинета.

Со мной на плече он поднялся по лестнице и прошел по коридору. Этот маршрут тоже был мне знаком. Он нес меня в спальню, наверняка собираясь от души порезвиться. Когда он наконец поставил меня на ноги, кровь отлила от головы и я с удовольствием почувствовала, как она наполнила тело. От головокружения меня качнуло.

— Начнем с самого важного, — сказал Ной, поддерживая меня. В руке он держал линейку. — Раз уж ты собралась расписывать мои достоинства, я думаю, тебе нужно знать факты.

— А линейка зачем? — спросила я.

Он усмехнулся.

— Точно. Рулетка, наверное, подошла бы лучше.

Он что, хотел, чтобы я измерила его пенис? Итак, начинается самолюбование…

Я пожала плечами. Как говорится, против поезда не попрешь. К тому же мне самой было очень интересно узнать точный размер.

Я взяла линейку и потянулась к его брюкам.

— Стоп, стоп, — остановил он меня, отбирая линейку. — Нельзя его мерить в расслабленном состоянии, Дилейн, нужно дождаться, когда затвердеет.

— Хм. Понятно, — сказала я и шагнула к нему. — Посмотрим, смогу ли я чем-то помочь. Исключительно ради истины.

Наступая на него, я прижала его спиной к стене и начала целовать шею, одновременно поглаживая член через ткань джинсов. Даже в расслабленном состоянии он поражал размерами, но уже очень скоро благодаря моим действиям выпуклость на штанах затвердела и увеличилась. Я удовлетворенно улыбнулась.

Ной застонал.

— Ты очень… талантливая.

— У меня хороший учитель. — Я отступила на шаг и быстро стянула с него брюки. — Кажется, ты уже готов, здоровяк.

Чудочлен выскочил наружу, и я взяла его рукой, чтобы измерить. Результат произвел на меня впечатление. Сильное. Чуть больше двадцати трех сантиметров… И все это помещалось во мне. Да уж, но если обещаны и другие виды удовольствия… Если честно, мне стало немного не по себе.

— Ну вот, — сказал он со сладострастной улыбкой, и глаза его заблестели. — Теперь у тебя есть доказательства, что член твоего парня — действительно святой Грааль пенисов.

Я закатила глаза и отбросила линейку.

— Что из того, что я говорила, ты слышал?

— Все. — Он шагнул ко мне, взялся за нижнюю часть моей блузки и стянул ее через голову.

— И теперь ты задерешь нос, да? — спросила я, расстегивая его рубашку.

Я поцеловала его грудь, вдыхая его запах и запоминая расположение каждой выпуклой мышцы.

— По-моему, мы только что это доказали, разве нет? — Он сбросил туфли, потянулся ко мне и щелкнул застежкой бюстгальтера, лямки соскользнули по моим плечам. — И это все твое, милая, — сказал он, после чего положил ладони на мои груди и припал губами к одному из сосков. — Господи боже, как же я тебя хочу.

Потом мы быстро раздели друг друга окончательно, и я оглянуться не успела, как оказалась распластанной на кровати с головой Ноя у себя между ног.

— Ммм, ты такая сладкая, киса, — пробормотал он, вжимаясь губами в мою мокрую плоть.

Кончик его языка резво пощекотал мой клитор, после чего он накрыл его ртом, всосал в себя и начал играть своим весьма талантливым языком. Я подняла колени и сжала бедрами голову Ноя, застонав, когда его щетина потерлась о чувствительную кожу на внутренней стороне ноги. Потом два пальца проникли меня, а еще два начали гладить задний вход. Он готовил меня к вторжению, поэтому я попыталась расслабиться и отдалась другим приятным ощущениям, которыми он отвлекал меня. Очень быстро я почувствовала, что сама двигаю бедрами, чтобы он вошел в меня поглубже.

— Да-да, ты ведь тоже этого хочешь. — Я в ответ смогла только хмыкнуть. — Не волнуйся, киса, я дам тебе то, что тебе нужно. Просто хочу сначала убедиться, что ты готова.

Оргазм пришел быстро и мощно. Я несколько раз дернула бедрами, а потом замерла. Ной осторожно вынул пальцы, подполз вверх и лег на бок рядом со мной. Нежные поцелуи посыпались на мои плечи и шею, мое дыхание наконец выровнялось, и я снова стала понимать, что со мной происходит. Ной обнял меня и повернул спиной к себе. А потом вошел в меня сзади, в традиционном смысле.

Он любил меня медленно, крепко держа и нашептывая восхищенные слова мне на ухо.

— Я так тебя люблю, — сказала я, целуя его ладонь, раз уж к другим частям его тела доступа у меня не было.

— Я знаю, милая. — Он провел носом по чувствительной коже на задней стороне моей шеи. — Я тоже тебя люблю. Господи, ты невероятно сладкая.

Но я могла дать ему больше.

— Ной, я готова, — сказала я, чувствуя, что он ждет от меня разрешения, чтобы продолжить.

— Уверена? — Он прошелся губами по шее до уха. — Я… очень хочу этого. Но не желаю сделать тебе больно.

— Мы оба знаем, что ты не можешь мне сделать ничего плохого, — заверила его я. — Давай.

Ной протянул надо мной руку и взял тюбик лубриканта, который принес из кабинета. Не отрываясь от меня, он выдавил немного себе на пальцы и смазал мое заднее отверстие. Все это время он продолжал двигаться внутри меня.

— Для меня это тоже будет в первый раз, — прошептал он, целуя мое плечо.

Выйдя из меня, он начал покрывать смазкой и себя.

— Ты никогда не делал этого раньше? — поразилась я.

— Нет. Если будет слишком больно, обязательно скажи, не надо терпеть.

Я почувствовала, как ко мне прижалась его головка.

Я кивнула и затаила дыхание — да, я здорово волновалась, но мне правда хотелось это сделать. Наконец-то у нас появится нечто такое, чего никто не сможет у нас отнять.

Я почувствовала, что давление усилилось, а потом одним быстрым, очень коротким движением он оказался внутри меня. Я чуть не задохнулась от обжигающего ощущения и замерла, надеясь, что огонь утихнет. У меня к глазам подступили слезы, как у девочки, которая упала и поцарапала коленки, только это было что-то намного большее. Природные инстинкты призывали меня вытолкнуть его из себя, но вместо этого я зажмурилась, не двигаясь и не дыша, чтобы не стало еще больнее.

— Дыши, киса. Ты должна дышать. — Напряженный голос Ноя прозвучал почти как гром, он гладил дрожащими пальцами мою руку и покрывал плечо нежными поцелуями. — Просто дыши и попытайся расслабиться. Больно не будет.

Я выдохнула и изо всех сил попыталась расслабить мышцы по всему телу. Он был прав, как только я расслабилась, боль немного уменьшилась.

— Продолжай, — сказала я ему.

Дрожа всем телом, Ной спросил:

— Ты уверена? Я еще даже не вошел. Это была только головка.

Что???

Я быстро кивнула головой, до боли сжав зубы. Я сделала вдох и опять выдохнула, готовя себя к новой боли. Я могла потерпеть, для него могла.

— Только… давай медленно, — натужно процедила я.

— Тебе больно. Прекращаем, — сказал он, и я почувствовала, что он стал отступать, собираясь выйти из меня, чего я допустить никак не могла.

— Нет! Я хочу. Ной, я хочу дать тебе это, — взмолилась я и подалась на него, чтобы доказать, как сильно мне самой этого хочется.

Он застонал. Не от досады. От удовольствия, которое я ему доставляла. Потом я снова почувствовала, как его теплые, мягкие, влажные губы прикоснулись к моему плечу и он начал медленно двигаться внутри меня. Было уже совсем не так больно, просто неудобно. Чем дольше он двигался, чем глубже входил, тем больше я расслаблялась, пока не почувствовала удовольствие. Невольный стон слетел с моих губ, и я почувствовала, что его руки сжали меня еще крепче, он задышал тяжелее. Мне хотелось знать, что ему это тоже нравится, хотелось, чтобы он сам сказал это.

— Что ты чувствуешь? — спросила я. — Тебе нравится?

— О черт, киса. Ты даже не представляешь, — простонал он хрипловатым голосом, и его теплое дыхание разлилось по моей шее.

— Больше. Глубже, — сказала я, зная, что он сдерживается из-за страха причинить мне боль. Но я хотела, чтобы он прочувствовал все до конца (если честно, мне, похоже, это тоже понравилось). Я понимала, что в первый раз достигнуть пика не получится, но меня это нисколько не останавливало.

Ной, удерживая меня на месте, заработал бедрами быстрее и стал входить глубже.

— Да, вот так, милый, — подбадривала его я. — Делай то, что тебе нравится. Я хочу, чтобы ты в меня кончил.

— О черт! Как я люблю, когда ты говоришь грязные слова, — сумел произнести он сквозь тяжелое дыхание.

Больше ему ничего не нужно было говорить. Если ему это нравится, он получит то, что хочет.

— Ной, твой огромный член у меня в заднице, — простонала я, чтобы в процессе участвовало не только его тело, но и мысли. — О боже, милый. Ты трахаешь меня в зад, теперь я твоя полностью.

— Черт, черт, черт! — прорычал он сквозь сжатые зубы. — Я не могу… остановиться. О боже! Я сейчас… Черт, я сейчас, киса…

Ной сделал мощный толчок, низ его живота хлопнул по моим ягодицам, и он так сжал мое бедро, что я поняла: наутро там проступит синяк. Он впился зубами в мою шею и взревел, дико, по-животному. Я же могла только замереть и ждать, улыбаясь, ведь это я доставила ему такое удовольствие. Я дала ему то, чего не давал ему еще никто… И никогда не даст. И я бы еще тысячу раз сделала это, потому что могла.

Боль была адская. Но неудобства окупались сторицей — то было единение, которое ощущали только мы вдвоем. Я чувствовала, какое удовольствие ему доставила. Для меня же величайшим наслаждением стало то, что мужчина, который никогда не терял самообладания, со мной становился совсем другим. Он заслуживал этой свободы, и я хотела, чтобы он всегда ее чувствовал.

К Ною я попала невинной во всех смыслах этого слова, физически и эмоционально, он же ввел меня в мир невыразимых удовольствий. Ной заплатил за меня два миллиона, но за то, что он для меня сделал, я была обязана ему несравненно большим. Я была обязана ему сердцем, душой, телом… И все это принадлежало ему.

— Как же я тебя люблю, Ной Кроуфорд, — едва слышно прошептала я, завела руку за спину и погладила его голую ягодицу. — Спасибо.

— И я тебя люблю, Лейни Талбот, — прошептал он, тяжело дыша. Я чувствовала спиной, как вздымается его грудь и бешено бьется сердце. — Я даже не могу представить, чтобы занимался чем-то настолько интимным не с тобой, а с кем-то другим. Спасибо, что доверилась мне.

КРАСНЫЕ ЦВЕТЫ

Ной

Заниматься любовью с Лейни было самой простой вещью на свете, ведь я любил ее всем сердцем. Но доставлять ей боль ради собственного удовольствия стало для меня настоящей пыткой.

Мне так этого хотелось. Запретный плод всегда сладок, но когда я вошел в нее сзади в первый раз и услышал, как она зашипела, а тело ее замерло… Я ожидал, что она почувствует боль, но явно оказался не готов к тому, что ей будет настолько больно. Я уже хотел все прекратить, но она стала почти умолять меня не останавливаться, хотя сама не ощущала ничего, кроме боли. Именно эта мольба о том, что должно было стать ее и моим первым разом, и заставила меня передумать.

Я дал бы ей все, выполнил бы любую ее просьбу. Я достал бы луну с неба и бросил бы к изящным ножкам Лейни. Я скомкал бы в шарик Вселенную и вложил бы его в ее маленькие ладошки… Все, что угодно. Потому что она заслуживала гораздо большего, чем это, и я был готов жизнь свою положить на то, чтобы у нее все было.

Но я никогда не смог бы искупить перед ней свою вину за то, что отнесся к ней как к безликому телу, существующему только для того, чтобы удовлетворять мои похотливые желания. Как к очередной купленной игрушке, как к собственности. За то, что лишил ее невинности. Как у нас могло что-то получиться, если наши отношения зародились в недрах таких грязных намерений?

Но нужно было верить в лучшее. Если то, что происходило между нами, и было неправильным, то я не хотел ничего исправлять. Да, банально, но это правда. Видите? Я начал превращаться в покорного исполнителя ее желаний.

Объясню.

Я оказался на грани нервного срыва — меня всего трясло от страха причинить Лейни боль и от того, что приходилось сдерживать свои желания. Это было так приятно. Я не хочу сказать, что традиционным способом с ней не было приятно, нет. Меня особенно завело то, что мы занимались чем-то запретным. Такое можно делать только с тем, кому полностью доверяешь, с тем, с кем планируешь провести остаток жизни, с тем, с кем чувствуешь священную, мать ее, связь.

То, что я когда-то наблюдал между Джули и Дэвидом, не имело ничего общего с тем, что только что случилось у нас с Лейни. Они трахались просто ради траханья, чтобы выпустить мне кишки и оставить подыхать в луже крови на полу. Никогда в их жалких жизнях не будет того, что объединило меня с Лейни. С моей Лейни.

Нам это было нужно, нам нужно было перед расставанием подняться до самого высокого уровня доверия. И хоть я знал, что ради нее должен оставаться сильным, у меня сердце кровью обливалось, когда я представлял, как вернусь вечером домой, а там не будет ее. Она не будет лежать рядом со мной в постели каждую ночь. Я не буду каждый день видеть ее глаза, ее взгляд. Взгляд, который говорит больше, чем тысяча слов. Взгляд, который говорит: ты — мой мир, а я — твой. Уста могут сказать все, что угодно, но глаза никогда не лгут. То, что я видел в глазах Лейни, отражало то, что сам чувствовал каждой клеточкой своего тела. Она любила меня. По-настоящему любила. Не мои деньги, не положение в обществе. Меня. И я, черт возьми, не собирался это просто так оставлять. Чего бы это мне ни стоило.

Дилейн шевельнулась, напоминая, что я все еще в ней, расслабленный, но вновь твердеющий тем больше, чем дольше нахожусь внутри. Если она будет продолжать так двигаться, мне будет только труднее заставить себя покинуть такое сладкое гнездышко. Я бы с радостью провел еще один раунд, но знал, что ее ощущения и так были не из приятных, и не хотел пользоваться ее желанием отдаться мне полностью. Одного ее присутствия в моей жизни было достаточно, теперь же настало время дать ей что-то взамен. Поэтому, пока я не затвердел окончательно и не сделал ей еще больнее, я вышел из нее… надеясь, что, если сделать это побыстрее, будет не так больно.

Мое сердце как будто проткнули ножом, когда она вздрогнула и поморщилась, а мозг тут же переключился на режим опеки. Я был готов боготворить эту женщину, показать ей свою признательность и заботиться о ней так, как она заботилась обо всех вокруг, включая меня.

— Прости, киса, — сказал я, обнимая и прижимая ее к себе. — Прости, что я сделал тебе больно.

Моя девочка могла расплакаться у меня на груди, могла оторвать мне голову, и все с моего полного разрешения — она могла сделать со мной все, что угодно. Но тогда это был бы совсем другой человек. Моя Лейни повернулась ко мне лицом, вклинилась бедрами мне между ног, обняла меня за талию, взялась за мою ягодицу и принялась целовать мою шею.

— Заткнись, Ной, — пробормотала она между поцелуями. — Ты слишком много думаешь о всяких глупостях и только портишь мне настроение. И, к твоему сведению, я хочу заняться этим еще раз.

Я уже говорил это и повторю еще раз: я обожаю свою девушку.

Она чуть отклонила голову, чтобы посмотреть на меня, в глазах были лукавые искорки. Да уж, я создал чудовище. Но я не был бездушным чурбаном. Моей девочке было больно, и она старалась замаскировать боль, чтобы не расстроить меня. Пустое занятие, потому что я уже чувствовал себя последней сволочью.

Я наклонился и припал ртом к ее сочным губам, стараясь выразить поцелуем всю любовь, все восхищение, которое я чувствовал. Связь эту я прервал, когда ощутил, что снова начинаю твердеть. Она бы посчитала это знаком, что я снова хочу ее. Я и вправду ее хотел, однако для меня ее потребности были гораздо важнее собственных. И в ту минуту Лейни нуждалась в помощи, хоть и не хотела признаваться в этом.

Неимоверным усилием воли я наконец заставил себя оторваться от нее и встал с кровати.

Лейни протестующе заворчала и поймала меня за руку.

— Ну-у-у, куда ты?

Я прекрасно понимал, что она чувствовала, и для меня тоже было невыносимо расстаться с ней даже на секунду. От одной этой мысли у меня все обрывалось внутри, и я уже начал скучать по ней. Как мне от нее оторваться? Мой эгоизм снова поднял уродливую голову, и я уже был близок к тому, чтобы попросить ее не уезжать. Я знаю, что она осталась бы со мной, но я не мог пойти на это. Я и так уже получил от нее слишком много.

— Я тут, рядышком.

С последним нежным поцелуем я отошел от нее, разрывая физическую связь, но невидимая нить, протянувшаяся от постели, на которой она лежала, до моего сердца, продолжала нас связывать, преодолевая любые расстояния. Никогда раньше я не чувствовал ничего подобного. Как можно быть так привязанным к кому-то, настолько поглощенным одним человеком? Загадка. Я не хотел искать ответ, ибо это давало мне надежду.

Я быстро набрал для нее ванну, проверив, чтобы вода была не слишком горячей и не слишком холодной. К счастью, Полли снабдила ванную комнату пенками для милых дам. Я выбрал бутылочку с надписью, обещавшей ощущение свежести и успокаивающей прохлады. И, черт возьми, лучше, чтобы так и оказалось, — в противном случае я засужу ублюдков за ложную рекламу. Для моей девочки все только лучшее.

Я сумел вернуться к ней спокойным шагом только потому, что, прибежав, выставил бы себя еще большим идиотом. Лейни смотрела на мою наготу, как голодная собачка на связку сосисок в витрине мясного магазина.

— Я пытаюсь сдерживаться. Ну, знаешь, быть внимательным и нежным бойфрендом. Прекрасным принцем. Но если ты будешь и дальше так облизываться на мой аппарат, принц может превратиться в великана-людоеда. А мне кажется, сейчас это не самая лучшая идея, — сказал я, срывая покрывало с ее обнаженного тела и подхватывая ее на руки.

Лейни обвила меня руками за плечи и прижалась щекой к шее.

— Я смогу еще, — проронила она, немного приподняв подбородок, так что ее страстный голос пролился мне прямо в ухо.

Дрожь пробежала по моему телу. Ох, пары слов хватило, чтобы я опять ее возжелал. Один глубокий вдох, второй — ну вот, теперь я был почти спокоен. Почти…

— Почему-то я в этом не сомневаюсь, — сказал я, вступая в ванну с ее невесомым телом на руках.

Не отпуская ее, я осторожно сел и опустил ее себе на колени. Когда она начала покрывать мою шею поцелуями, изгибаясь и постанывая, я понял, что не удержусь и снова ворвусь в нее, хотя сейчас ей это было нужно меньше всего. Поэтому я быстро переместил ее маленькое тело так, что она оказалась у меня между вытянутых ног.

Дилейн превращалась в нимфоманку. Я винил себя в том, что развратил ее. Но все же я хотел, чтобы она знала: теперь нас объединяет не только секс. Я вспомнил, как она расстроилась в машине и, кажется, засомневалась в том, что у нас что-то получится после вынужденной разлуки. Она должна была понять, что, даже если нам придется на какое-то время расстаться, мои чувства, мое отношение к ней не изменится. Она должна была верить в меня, в нас.

— Я люблю тебя, — шепнул я ей на ухо, обняв за талию и прижав к себе. — Очень. Ты знаешь это? — После того как эти три коротких слова впервые сорвались с моих губ, я уже не мог не произносить их снова и снова.

— Я тебя тоже люблю, — прошептала она в ответ, гладя мои руки под водой.

— Я не об этом спрашивал, — поправил я. — Ты знаешь, что я люблю тебя? Нам предстоит расстаться на какое-то время, и я хочу, чтобы у тебя не осталось никаких сомнений в том, насколько ты важна для меня. И если правду говорят, что любовь в разлуке крепнет, то мое чувство к тебе будет только усиливаться. Я никому не позволю встать между нами.

— Так ты Отелло? — пошутила она, немного наклонив голову и открыв моему взору нежную кремовую драгоценность шеи.

— Поверь, я говорю серьезно, — ответил я и начал целовать изящную шею. Дойдя до уха, я остановился и прошептал: — Каждую секунду, когда мы будем не вместе, я буду о тебе думать. Каждую ночь, когда ты не будешь лежать со мной в постели, ты будешь сниться мне. Каждый раз, когда я буду чувствовать запах бекона, — продолжил я, вспомнив, как неплохо мы провели время, пока она готовила для меня завтрак, — я буду прикасаться к себе, произнося твое имя. Я буду звонить тебе по сто раз в день, без повода, просто чтобы услышать твой голос. Я буду приезжать без предупреждения только для того, чтобы видеть, как вспыхивают твои глаза, когда ты меня замечаешь. Я буду время от времени воровать тебя, чтобы почувствовать твой вкус. И я буду голодным, Лейни. Очень голодным.

Она втянула воздух, потом ее губы приоткрылись и исторгли тихий стон. Ее глаза закрылись, а ноги раздвинулись, словно одних моих слов было достаточно для ее возбуждения.

— И если ты называешь это преследованием ревнивца, то да, я буду преследовать тебя. — Я провел ладонью по животу до бугорка внизу, и от моего прикосновения бедра ее двинулись мне навстречу, раздался еще один тихий стон. — Я верю в три О: овладей, охрани, обеспечь. Я дам все, что тебе нужно. Все, — сказал я, вводя два пальца внутрь, а большим поглаживая клитор. — Ты моя, и я должен о тебе заботиться. Поэтому если я увижу, что кто-нибудь вьется вокруг того, что принадлежит мне, я займусь этим человеком, и он узнает, что такое боль. Ты уверена, что готова к такому уровню отношений, Дилейн?

— О боже, да, Ной, — простонала она, когда я начал сгибать пальцы внутри ее тела.

— Я — бог, повелитель своего мира, и мой мир — это ты. — Второй рукой я взялся за ее грудь и чуть прижал один из затвердевших сосков. — Я могу дать и дам тебе все, что нужно, расшибусь в лепешку, чтобы тебе было хорошо. Но я — ревнивый, мстительный бог, Лейни.

Она опустила руку между ног и накрыла мою неустанно работающую кисть, а вторую руку положила мне на затылок.

— Я… черт… я твоя, Ной. Только… о боже… твоя.

— Хорошо. Я рад, что мы сошлись, — сказал я, просовывая пальцы глубже и двигая ими увереннее. — Хочешь добраться до пика?

Она кивнула.

— Хм. Что-то я не уверен, что хочешь, — усомнился я, желая поиграть с ней. — Проси меня об этом.

— Пожалуйста, — задыхаясь, промолвила она.

— Нет, так не годится. Ты можешь просить лучше, — укоризненно произнес я, поигрывая ее соском.

Она изогнула спину, впилась ногтями мне в шею и надавила бедрами на мою руку, которая находилась у нее между ног. Мои пальцы трудились без устали, но, когда ее стенки начали сжиматься, я убрал руку.

— Нет. Пока не убедишь меня, ничего не получится.

Она тихонько всхлипнула.

— Прошу, Ной, позволь мне… Доведи до пика.

Проклятье, я хотел ее. Но мне было нужно, чтобы сначала все получилось у нее, а после этого можно было бы снова взять ее.

— Да, детка, ты дойдешь… Обещаю, Лейни.

Я отпустил ее, но лишь для того, чтобы поднять и повернуть так, чтобы опустить на край кафельной стенки ванны. Там уже лежало большое махровое полотенце, наверное, ей не было слишком неудобно, учитывая, что я только что с ней сделал.

Мне так не терпелось дать ей то, что она хотела, почувствовать ее вкус, что я не особенно бережно раздвинул ее колени, чтобы получить доступ к ее сладкой маленькой киске. Но я не услышал протестующих вскриков, лишь стон удовольствия, раздавшийся, когда я зарылся лицом между ее бедер и начал гладить языком ее шелковистые складки. Она сжала пальцы у меня на волосах — как же я любил, когда она это делала! — а потом закинула согнутые ноги мне на плечи, разведя колени в стороны, чтобы мне было удобнее.

Я поднял на нее глаза. Она наблюдала за мной, поэтому я специально чуть отклонил голову, чтобы она видела, как мой длинный мясистый язык лижет ее влажные складочки.

— О черт! — прошептала она, впилась зубами в нижнюю губу, а потом любовно провела пальцами по волосам у меня над ухом. — Как же приятно. Тебе нравится мой вкус, Ной?

Я закрыл глаза, промычал «м-м-м» и перешел на нежные поцелуи.

Услышав, как она с шумом втянула воздух, я снова посмотрел на нее, чтобы проверить, продолжает ли она наблюдать. О да, девочка не сводила с меня глаз. Наклонившись, я втянул в рот набухший бутон, затем чуть отклонился и отпустил его. Потом повторил это еще несколько раз.

— О боже, — прошипела она сквозь сжатые зубы. — Иди сюда, Ной, войди в меня. Я хочу почувствовать тебя в себе.

Но я не выполнил ее просьбы, я был слишком увлечен воздействием, которое производил на нее, не только физически, но и умственно, эмоционально. Мои глаза не отрывались от ее лица, замечали каждое мельчайшее изменение в выражении удовольствия. Знать, что я делаю ей приятно… Да, для меня это было очень важно.

Она тоже увлеклась, и ее глаза с восторгом следили за каждым моим движением. Я оскалил зубы и легонько куснул клитор, после чего заостренным кончиком языка погладил восхитительное уплотнение. Она судорожно вдохнула и сжала пальцы на моих волосах, когда я обхватил бугорок губами и подмигнул ей.

Я собирался довести ее до безумия и, судя по всему, был на правильном пути.

— Боже, остановись, милый. Я так долго не выдержу, а мне хочется чувствовать тебя внутри.

Нет уж, я не собирался лишать себя сладостного нектара, который ждал меня в награду за мои труды. Я не остановился. Вместо этого я довел Лейни до края, со скоростью света лаская языком ее кнопку удовольствия, втягивая ее в рот и гладя губами, вырывая из нее оргазм.

— Нет, не нужно. — Она попыталась оттянуть от себя мою голову, но безуспешно. Я поедал ее нижние губы так, будто у меня больше никогда не будет такой возможности, хотя я прекрасно знал, что будет. Уж я об этом позабочусь.

— Я сейчас… — Она тянула и толкала мою голову, чтобы я отпустил ее, но я не сдвинулся ни на дюйм. Ее тело даст мне то, чего я добивался, и я не собирался останавливаться, пока это не случится.

— Черт, нет! — наполовину простонала, наполовину порычала она, а потом надавила на мой затылок так, что лицо мое оказалось вжатым в ее сокровище. Бедра ее захлопнулись, тисками сжав мою голову, тело замерло, и на мой ждущий язык хлынули соки. Я лизал, я сосал, я глотал.

Когда оргазм стих, пальцы ее разжались, бедра расслабились. Она взяла ладонями мое лицо и заставила посмотреть на нее.

— Ты меня разозлил.

— Мы уже через это проходили, Дилейн. Я ненасытен, помнишь? И не пытайся отказывать мне. Если я чего-то хочу, то в конце концов все равно это получу, — сказал я с усмешкой и опустил ее в воду — все еще приходящую в себя и тяжело дышащую.

Лейни удивила меня. Она толкнула меня в грудь так, что я опустился спиной на противоположную стенку ванны.

— А ты не смей отказывать мне, если я чего-то хочу, Ной Кроуфорд, потому что в конце концов я все равно тоже получу это. — Она села на меня, взялась за моего дружка и…

Дата добавления: 2015-08-29