Честно говоря, до того момента она сама об этом не задумывалась. Главным для нее был сам факт встречи, а провести ночь она могла где угодно, хоть на коврике у костра. Не «пять звезд», конечно, но корона с нее не свалится, в конце концов родилась не принцессой, да и в жизни повидала всякого.
Но, как оказалось, то, что для нее было второстепенным, не на шутку волновало и Костю, и Славу. То, что Али будет предоставлена отдельная палатка, было согласовано заранее. Еще в одной собирались спать Крылов с Хориным, третья предназначалась Савицкому. Закончив ставить палатки, Слава поинтересовался, где Анины вещи, и едва протянул руку, чтобы достать из багажника ее сумку, был остановлен категоричной фразой Кости что она будет спать в его палатке, и тоже протянул руку к сумке. Как третейский судья, Анна стояла чуть поодаль замерших в ожидании ее решения мужчин.
В какой из палаток и рядом с кем хотелось провести эту ночь ей самой было ясно как Божий день. В то же время она старалась помнить о принятом решении, но на данный момент важнее было другое: сначала надо достигнуть цели, ради которой они оказались на этом озере. А потому никак нельзя раздражать Костю накануне серьезного разговора, но и Славку, ставшего в последние три недели настоящим другом, обижать не хотелось.
— Слава, не волнуйся, — произнесла она как можно мягче. — Я с ними приехала, значит, они рассчитывали место и на меня, — и, взяв Савицкого под руку, оглянулась на Костю.
Кажется, он остался доволен ее решением. Во всяком случае, он молча захлопнул багажник и отнес ее вещи в палатку. Инцидент был исчерпан, и, казалось, все о нем забыли. Савицкий тихо и незаметно выполнял свою работу по обеспечению порядка, Али в сопровождении охраны наслаждался окрестным пейзажем, нырял вместе с инструктором из клуба и с одним из ребят Славы. Виктор с Костей курсировали от одной компании к другой, а Анна, старавшаяся поначалу не покидать восточного гостя, почувствовав усталость, заползла передохнуть в палатку и неожиданно для себя уснула.
…Поворочавшись еще какое-то время на надувном матрасе, она обула кроссовки, прихватила с собой теплое ватное одеяло и, застегнув палатку на все молнии, осмотрелась по сторонам. Над окруженным джипами мини-лагерем блестели россыпи звезд. Откуда-то из-за леса доносились приглушенные раскаты грома, и небо озарялось яркими всполохами приближающейся первой в этом году грозы.
В салоне одной из машин Анна уловила движение огонька сигареты, позади палаток тоже раздавались чьи-то легкие шаги. У костра дежурил один из ребят Савицкого.
— А вы почему не спите? — спросил он, улыбнувшись. — Мужчин с ночной охоты дожидаетесь?
Как оказалось, выставив на берегу маяк, где-то в озере плавали Крылов, Хорин, решивший попробовать себя в новом деле Савицкий и несколько ребят из клуба.
— Не спится, — Анна укуталась в одеяло и присела на раскладной стул. — Вас как зовут?
— Игорь, — протяжно ответил парень.
— Это вы с Али ныряли? — уточнила она.
— Я. Вообще-то я военный водолаз и служил вместе с инструктором из вашего клуба. Вот, случайно встретились, жаль только, он раньше уехал, поговорили мало.
— Было что вспомнить? — поинтересовалась она.
Игорь ей сразу понравился. От его большой и с виду неуклюжей фигуры за версту веяло добротой.
— А слушать не надоест? Я вам столько баек расскажу! Мне все равно до четырех утра дежурить.
— Начинайте! — улыбнулась Анна.
— Ну, ладно. Начнем с того, что однажды во всем водолазном снаряжении я просто уснул на глубине…
Через час пошел дождь. Спустя какое-то время один за другим стали выходить на берег подводные охотники. Обмениваясь впечатлениями, они принимали сто граммов для «сугреву», помогали друг другу снять костюмы и разбредались по палаткам.
— А ты почему не спишь? — удивился Костя, заметив спрятавшуюся под шатром Анну.
— Ждала, — честно призналась она. — Не страшно ночью в воде?
— Страшно, но любой страх можно перебороть. Как гость?
— Спит. Славка вокруг его палатки своих ребят расставил, двое человек бдят, один у костра дежурит. Плюс собственная охрана Али. Так что все под контролем.
«И зачем он все-таки приехал, не пойму?» — усмехнулся в темноте Крылов.
За время, проведенное в компании с американским миллиардером, он не нашел ни малейшей зацепки, которая помогла бы ему ответить на этот вопрос. Али вел себя, как взрослый ребенок: восхищался красотами природы, облазил с аквалангом пол-озера, с удовольствием слопал приготовленную на костре уху, был общителен и улыбчив. С Анной он вел себя как старый друг, не позволяя ни фривольных жестов, ни реплик, ни каких-либо других далеко идущих намеков.
— Замерзла, не могу согреться, — пожаловалась она. — Ты идешь?
— Иду, — кивнул он головой и, взглянув на дрожащую Анну, остановил ее у входа в палатку. — Подожди здесь.
Послушно остановившись, она непонимающе смотрела, как огонек фонарика прыгал по стенкам. Было слышно, как Костя шелестел внутри спальными мешками, затем все стихло.
— Залазь, — наконец позвал он ее.
Сбросив кроссовки, Анна просунула голову и замерла: слева от крепко спавшего Хорина лежали два спальных мешка, соединенные в один застегнутыми молниями.
— Так теплее будет, — пояснил он. — Специально для себя с Олегом такие покупал. А так как утром доктор сказал, что тебе нельзя простужаться, придется тебя немножко согреть.
— Да ты сам как лягушка! — заметила она и почувствовала что принятая ею программа поведения с Крыловым готова дать очередной сбой.
В последние дни дистанция между ними неумолимо сокращалась. С одной стороны, это грело душу, с другой — настораживало. «Если так пойдет и дальше, сама не замечу того момента, когда снова окажусь с ним не просто под одним одеялом. Анька, остановись, пока не поздно!» — попробовала она сама себя образумить.
— Не беспокойся… — тихо произнес Костя за ее спиной. — Я действительно переживаю за твое здоровье. Но если ты считаешь это неудобным…
Анна молча вползла в спальник и заняла место подальше от Виктора. Костя лег рядом, надел ей на голову непонятно откуда появившуюся трикотажную шапочку, застегнул до конца молнию и выключил фонарик. Затем аккуратно просунул руку у нее под шеей и осторожно прижал к себе. В один момент у нее перехватило дыхание, а тело обдало горячей волной.
— Тепло? — раздался над ухом его шепот. Она лишь кивнула головой и почувствовала, как он легонько коснулся губами ее затылка. Но, возможно, ей это только показалось.
— Вот и хорошо. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — ответила она, чувствуя, как бешено колотится сердце.
«Показалось…», — разочарованно вздохнула она, когда спустя какое-то время услышала за спиной его ровное дыхание…
…Проснувшись, Анна не обнаружила рядом с собой ни Кости, ни Виктора. Взглянув на часы, она расстегнула спальник и высунула заспанное лицо из палатки: у костра сидели двое ребят, но ни Али, ни Крылова, ни Савицкого нигде не было видно. Вдруг у ближайшей машины мелькнул знакомый спортивный костюм.
— Виктор, а где Константин Петрович?
— О! Проснулась! — воскликнул он. — Али встал ни свет ни заря, но велел тебя не будить. Они с Костей третий час о чем-то беседуют. Ушли по той дорожке, — кивнул он головой в сторону плавно повторявшей очертания озера тропинки. — И Слава следом за ними.
— Пойду умоюсь и разыщу, — забеспокоилась она. — Им ведь трудно без перевода.
— Да вроде как справляются, — всматриваясь вдаль, пожал плечами Хорин. — Кажется, возвращаются.
Прихватив зубную щетку и полотенце, Анна быстро спустилась к воде по небольшому мостику. Ополоснув лицо холодной водой, она откинула волосы на спину и, приподняв голову, приложила к шее полотенце.
— Доброе утро, Русалка, — вдруг услышала она голос Али. — Как спалось?
— Чудесно, — обернулась она.
Костя, Али и Слава, в сопровождении замершей поодаль охраны стояли на берегу и каждый по-своему любовался женской фигурой на фоне голубого блюдца озера.
— Если вы будете так на меня смотреть, я свалюсь с мостика! — пошутила она и, сделав несколько мелких шагов к берегу, поскользнулась на жестяном покрытии.
Еще чуть-чуть, и она бы действительно свалилась в воду. Опередив остальных на доли секунды, первым рядом с ней оказался Савицкий, помог удержать равновесие, подтолкнул к берегу и… упал сам.
— Хочешь не хочешь, а пришлось искупаться, — выйдя из холодной воды, рассмеялся он, быстро разулся и, стянув на ходу мокрую футболку, направился в сторону лагеря.
— Зря вы меня не разбудили, — тепло посмотрев ему вслед, пожурила мужчин Анна.
— Пока Русалка спала, мы неплохо пообщались. У мистера Крылова хороший разговорный английский, — удовлетворенно заметил Али.
— Даже так! — удивленно посмотрела она в сторону Кости, который ответил ей каким-то странным взглядом.
— Анна, могу я и вас пригласить на прогулку? — многозначительно предложил Али.
— Мне он нравится, — вынес он свой вердикт, едва они отошли от лагеря. — Кратко я уже описал ему суть дела.
— И он согласен? — осторожно уточнила Анна.
— Я не требую ответа прямо сейчас, — уклончиво ответил Али. — Есть нюансы, и мы их обсудим в Москве. Теперь ты можешь рассказать ему все, что знаешь. В понедельник я назначил встречу в офисе своего представительства, и мне хочется, чтобы к этому времени он принял решение… Крылов рассказал, что после аварии у тебя проблемы со здоровьем. Это серьезно?
— Сама пока не знаю. В следующую субботу полечу домой и там пройду дополнительное обследование. Только я тебя прошу не рассказывай пока ничего Роберту, он и так за меня испереживался. Все обойдется, я живучая, — успокаивающе улыбнулась она.
— Вы с Джессикой великие оптимистки! — Али протянул ей руку и помог перепрыгнуть через яму. — Фонтан энергии. Вашим мужьям несказанно повезет.
— Я уже разведена, — грустно напомнила Анна.
— Это ошибка мужчины, который был с тобой рядом.
— Он меня не любил, вот и все, — не согласилась она.
— По-твоему, любовь — необходимое условие для счастья? — Али остановился и пристально посмотрел ей в глаза своими темными бусинами-маслинами.
— Счастье, когда счастлив любимый человек. Неважно: где и с кем. Главное, чтобы он просто жил на этой земле.
Они медленно возвращались по тропинке к палаткам. На бугре, скрывавшем лагерь от любопытных взоров, в ожидании их возвращения стояли Крылов и сменивший одежду Савицкий: оба подтянутые, серьезные, с выражением скрытой тревоги на лице.
— Тогда я ему завидую, — взглянув на них, грустно улыбнулся Али.
От неожиданности Анна замедлила шаг.
— Кому?
— Ему, — кивнул он головой в сторону Кости.
— Но почему ты решил…
— В таких делах я редко ошибаюсь. Можно не называть имя, но нельзя спрятать чувства. Они как на ладони. В детстве я мечтал стать психологом, — словно извиняясь, пояснил он. — Но семья решила, что я должен стать бизнесменом.
— А я мечтала иметь семью и много детей, — вдруг вспомнила она.
— О своей мечте надо помнить всегда, — ободряюще улыбнулся Али, когда они поднялись на бугор. — И она обязательно сбудется. Пора прощаться, — обратился он к Крылову. — Рад был познакомиться. Жду вас в Москве и надеюсь на дальнейшее взаимовыгодное сотрудничество.
Мужчины крепко пожали друг другу руки и, обменявшись положенными в таких случаях любезностями, подошли к огромному «Шевроле» с российскими номерами. Два автомобиля Савицкого с заведенными двигателями стояли рядом.
— Да, самое главное, — поцеловав Анне руку, добавил Али: — Чем тяжелее путь к мечте, тем слаще на душе, когда ее достигнешь. До встречи.
— Вечером позвоню, — опустив стекло, бросил на прощание Савицкий. — Счастливо оставаться.
Медленно двигаясь по лесной неровной дороге, автомобили скрылись за деревьями. Обхватив плечи руками, Анна долго смотрела им вслед. «Миссия удалась, — подвела она итог. — Остается ввести в курс дела Костю, передать ему все материалы и домой. То, что будет дальше, меня уже не касается».
— Тебе не холодно? — услышала она за спиной голос Крылова и почувствовала, как согретая человеческим теплом куртка коснулась ее плеч.
— Спасибо, — поблагодарила она, хотя на самом деле ей было тепло.
Яркое солнце старалось изо всех сил и, словно пытаясь реабилитироваться за затяжную весну, согревало и озябших за ночь подводных охотников, и промокшую от дождя землю. На душе тоже было тепло, спокойно и… как-то печально.
— Надо было мне со Славкой до Мяделя доехать, — запоздало дошло до нее. — К понедельнику я должна закончить аналитическую записку. И тебя надо с материалами ознакомить. Честно говоря, мне не хватало твоего опыта и твоих комментариев.
— Тогда поехали, — предложил он. По всей видимости, объявленное Крыловым перемирие входило в новую стадию.
— Довезешь меня до Мяделя? — на всякий случай уточнила Анна.
— Почему же? До Минска. Мне уже не до отдыха, надо все осмыслить в спокойной обстановке. Виктор останется, расскажет, что здесь было интересного. К обеду Лена подъедет, еще кое-кто из ребят подтянется. Вчера из-за нашего гостя многие держали себя в руках, зато сегодня расслабятся. Ты лекарство с утра приняла? — неожиданно строго спросил он.
— Забыла. Но мне уже лучше.
— Неважно. Пошли, выпьешь свои пилюли… Пока Костя собирал вещи и помогал Хорину переставить палатку ближе к основному лагерю, из его головы никак не выходил разговор с заокеанским гостем. Не само предложение, сулившее пока туманные перспективы, а брошенная им в самом начале разговора странная фраза: «Так вот из-за кого она пересекла океан!». Возможно, конечно, что он неправильно ее перевел или неверно понял смысл. И все же… Что он хотел этим сказать?
…Всю обратную дорогу они обсуждали далеко идущие планы Али и, наконец-то, Анна впервые услышала правду о том, чем занималась фирма Крылова последние три года. Оказывается, большей частью она пыталась не утратить завоеванных позиций.
— Конкуренты растут как грибы после дождя. Сама понимаешь демпинг, личные связи. Правда, у нас имя и опыт, но погоды это не делает. Да и время бешеных прибылей кануло в Лету. Так что, кроме того, что выкупил офис и теперь не приходится платить бешеных денег за аренду, считай, что никаких достижений-то и нет, — самокритично подвел он итог. — Возможно, ты ошиблась, что свела Али именно со мной.
— Ты не прав. Одно то, что в таких непростых условиях компания приобретает недвижимость, говорит о многом, — не согласилась Анна. — И потом, предложение Али не означает, что работа начнется завтра или послезавтра. Это перспектива, но, поверь, очень и очень привлекательная.
Анна задумалась, по привычке обрабатывая в уме только что услышанную информацию. Некоторые из рассуждений Крылова она не просто приняла к сведению, а решила сразу включить в записку.
— У тебя в холодильнике есть что-нибудь? — заботливо поинтересовался он, когда они подъезжали к кольцевой, но заметив, как она замялась, усмехнулся и сам же ответил: — Все ясно. Йогурт и корка хлеба.
— Хлеба нет, — потупила она глаза.
— Замечательно. Значит, сначала заедем в магазин.
— Может, не стоит? Я не хочу есть.
— Я тоже пока не хочу, но точно знаю, что захочу, и очень скоро. А тебе доктор прописал повышенное питание. Так что… — неожиданно его пронзила идея. — Так что заедем в магазин, потом на площадь за твоими вещами и ко мне домой. Тебя Саша до сих пор ждет.
Анна долго медлила с ответом.
— Нет, — наконец, твердо ответила она. — К тебе я больше не поеду. Даже ради Саши.
— Я был не прав, — продолжая следить за дорогой, тихо произнес Костя. — Прости. Прости, пожалуйста.
Анна снова надолго замолчала. На ее памяти это был первый случай, когда Костя не просто признал свою ошибку, но и тут же извинился: прямо, без обиняков.
— Хорошо, — словно решившись, произнесла она. — Какое-то время нам с тобой предстоит работать вместе, и, чтобы из всего этого вышел толк, предлагаю задать друг другу все накопившиеся вопросы и по возможности честно на них ответить. Я даже знаю, о чем ты хочешь спросить меня в первую очередь: о помолвке с Китсом. Верно? — повернула она голову.
— Да, верно, — нервно переместил он руки на руле.
— Мы с Джесси сами спровоцировали этот пиар. Помолвка — акция, придуманная для прессы. Семейству Китсов требовалось поднять рейтинг перед выборами председателя правления. Ты знаешь насколько в таких делах ценят семейные устои. У старшего сына все замечательно: жена, трое детей. А вот Патрик… Одним словом, он никогда не увлекался женщинами. Хороший умный парень, Джессика с ним дружит с детства, так же как и с Али. Вот мы и придумали эту помолвку. Выборы завершились благополучно и о ней скоро все забудут. Но обо всем этом я писала тебе в письме сразу после возвращения из Киева.
Опустив стекло, Анна закурила.
— А теперь я хочу тебя спросить о двух вещах.
— Спрашивай.
— Почему у тебя до сих пор работает Алина? Сворачивая на парковку супермаркета, Крылов пропустил несколько машин. Пауза, вызванная совершением маневра, казалась со стороны весьма кстати. Остановив машину в тени высоких деревьев, он также опустил стекло и закурил.
— Я знал, что ты об этом спросишь, — ответил Костя. — Сложно объяснить…
— Я тебя не неволю. Если не можешь начистоту…
— Мне не в чем оправдываться, — открыто посмотрел он ей в глаза. — Никакого интереса к ней я никогда не испытывал и не испытываю. Более того, в Киеве я был убежден, что на работе у меня она не задержится ни минуты… Я ехал провожать тебя в аэропорт, когда раздался звонок: оказалось, ночью умер Семчуков и его дочь нигде не могли найти. Я позвонил Николаю, и тот разыскал ее на вокзале. Оказалось, пока она стояла в очереди за билетом, у нее украли кошелек с документами, а как узнала о смерти отца, потеряла сознание. Пришлось вернуться, делать ей хоть какие-то бумаги… Жалко ее стало: всю жизнь жила маленькой избалованной девочкой, и все в один миг разрушилось. После сорока дней пришла ко мне в кабинет, за все извинилась и со слезами попросила оставить на работе. Я отказал. А вечером меня об этом попросил Локтионов. Скрепя сердце, согласился, но предупредил, что при первом же неверном шаге — увольняю. Написала заявление без даты. Пока работает. У нее жених есть, сын видного российского политика. Свадьбу отложили из-за траура. Вот и все. Надеюсь, она тебе не доставляла проблем в этот раз?
— Мне вообще никто не доставлял никаких проблем… Никак не могу понять, гипнотизируешь ты их всех или внушаешь как?
— Не понял…
— Если кто-то попадает к тебе в немилость, в офисе его сразу начинают сторониться. Человек автоматически становится изгоем!
— Я ничего никому не говорил.
— Неважно… Если бы Александра Андреевна была на месте.
— Она прилетела вчера, — заметил Крылов. — Но мне казалось, ты и сама не больно желала с кем-то общаться. Кроме Савицкого, конечно.
— Возможно…
— Почему после аварии ты поехала к нему? — не выдержал Костя. — Я тебя полночи искал.
Анна удивленно раскрыла глаза.
— И это говоришь ты?! После приема, который ты мне устроил в ресторане? После того как в первый же вечер заявил, что нас больше ничего не связывает? Перед моим приездом кто-то забыл включить в квартире посудомоечную машину, — горько усмехнулась она. — Банально, но чашки со следами губной помады и помада на воротнике твоей рубашки говорили сами за себя… А после аварии… После аварии я сделала то, что в свете последних событий не должна была делать. Я позвонила тебе, но ты не ответил. Тогда я набрала Славу…
— Я оставил телефон в машине. Как только увидел тебя по телевизору, сразу бросился на поиски, — словно оправдываясь, разъяснил грусто покрасневший Костя.
— Зря я затеяла этот разговор, — выслушав его ответ, Анна загасила сигарету и задвинула пепельницу. — Такое чувство, что мы с тобой в пинг-понг играем. Пошли в магазин, у нас мало времени.
— Подожди, — тихо попросил он. — Какой второй вопрос?
— Зачем? Все и так ясно.
— И все-таки? — настоял он.
— Ну, хорошо… Почему ты не ответил на мое письмо? Хотя бы строчкой… Занес мой адрес в черный список… Послал бы куда подальше, и то было бы легче…
— Я его не читал… Удалил, не открывая.
«Господи! — дошло до Анны. — Как я сразу не догадалась! Вот он Крылов, как на ладони: не разобравшись, где свои, где чужие, шашку наголо и вперед… Катюшино письмо сжег, мое удалил. Время стирает города, уничтожает цивилизации, но не в силах изменить то маленькое ядрышко, с которым человек появляется на свет. Меняются привычки, взгляды, но не сердцевина. Неужели такие поступки и есть основа человека, которого я люблю?»
— Почему ты молчишь? — не вытерпел Костя. — В этом письме было что-то важное?
— Нет, — медленно ответила она. — Теперь это не имеет значения. Удалил — так удалил. Пошли, — и решительно открыла дверь.
Косте ничего не оставалось, как двинуться следом. Взяв отдельную тележку, она задумчиво ездила с ней по магазину, бросала в нее какие-то продукты, затем обменяла деньги, рассчиталась и вкатила ее к парковке.
— В Минске можно взять машину напрокат? — уточнила она, как только они отъехали от супермаркета.
— Зачем? По первому требованию Михаил отвезет тебя куда надо.
— Для меня важна степень моей свободы и независимости, — неожиданно заявила она.
«Особенно теперь! Я должна быть сильной!» — машинально сжала она кулачки на коленях. — Твердое — ломается, гибкое — гнется и выживает…» — всплыло откуда-то из глубины памяти.
«Хватит! Сильное выживает! Слабое приспосабливается и в конце концов деградирует как вид!»
— Значит, так, — взглянув на часы, холодно продолжила она. — Сейчас почти пять. Сегодня я смогу уделить тебе часа три. Завтра — столько, сколько потребуется, до самого отхода поезда. Среда, четверг, пятница — в твоем распоряжении. В субботу я улетаю, и на этот раз навсегда. Дальнейшие дела и планы меня больше не касаются. Ты дал согласие, так что все остальное — ваши с Али проблемы.
— Я еще не дал согласия…
— Значит, дашь, — перебила его Анна.
— А если не дам? У меня есть свои условия, при которых я буду работать, — заметил Костя.
— Не глупи! Такие предложения на дороге не валяются и….
— Ну, еще раз признаю, что был не прав, — неожиданно перебил он ее. — И если ты не расслышала, я еще раз прошу у тебя прощения… Только не повторяй моих ошибок, не заводись. Очень часто потом приходится сожалеть о словах, которые произносятся в таком состоянии. Лучше давай помолчим, — попросил он. — Пожалуйста.
В машине установилась мертвая тишина. Простые и искренние слова Кости подействовали на готовую взорваться Анну, как ушат холодной воды.
Подъехав к дому, он прихватил с собой ее вещи, молча отнес на кухню пакеты из магазина, поставил в кабинете сумку с компьютером, подсоединил шнур и ожидающе остановился в дверях.
— Ты прав, — вдруг согласилась Анна. — Для нас обоих будет лучше, если ты приедешь завтра. Готовые материалы я могу дать тебе с собой.
Она зашла в кабинет и, бегло просмотрев лежавшие на столе стопки листов, сложила их в папку.
— Вот, — протянула она ему. — Здесь все, что я успела для тебя перевести. Да, забыла… Ты здорово продвинулся в английском молодец.
— Спасибо, не зря старался. Я позвоню завтра около одиннадцати. До свидания.
— До свидания, — пожелала она в ответ и закрыла дверь. «Разобрать пакеты и немного полежать. Устала, просто с ног валюсь! Странно, вроде должна была выспаться… Попробуй догадайся, в чем тут причина, то ли в здоровье, то ли после разговора с Костей».
Запихнув в холодильник продукты, Анна присела на кожаный диванчик в кабинете, склонила голову на подлокотник, натянула на себя одной рукой плед и почти сразу уснула…
По дороге к дому Костя продолжал осмысливать все, что услышал и узнал за последние два дня. Даже при беглом анализе полученной информации выходило, что он был неправ и неправ по всем статьям. На душе стало нестерпимо горько, совестно и обидно. Если бы он не поддался порыву и не удалил тогда ее письмо, если бы смог совладать с собой в тот вечер в ресторане и спросить обо всем напрямую, сейчас все могло быть иначе!
Не доезжая пару километров до коттеджного поселка, Костя свернул на проселочную дорогу, поднялся на бугор у леса и остановился. Он частенько гулял здесь с Джоем, и ему полюбился вид, открывавшийся с этого места: простиравшийся внизу пейзаж с зелеными лугами вдоль небольшой речушки и разноплановыми верхушками крыш вдалеке позволял, как в детстве, оторваться от реальности, мечтать и фантазировать, забывая о том, что за небольшим участком леса находится напряженная автомобильная артерия, а буквально в трех километрах отсюда живет своей бурной жизнью огромный город.
Бросив взгляд на сиденье, он взял в руки папку, опустил стекло, закурил и принялся бегло просматривать собранные Анной материалы.
Лишь когда порядком стемнело, он поехал домой. Удивленная его приездом Саша попыталась было расспросить о причинах столь быстрого возвращения, но, получив несколько бессвязных ответов от погруженного в свои мысли Кости, покормила ужином и оставила на кухне в одиночестве.
Едва она ушла, Костя снова раскрыл папку и, тщательно отслеживая нить логического анализа, принялся заново изучать аналитическую записку. Перевернув последний лист, он задумался и закурил.
Вдруг его взгляд наткнулся на записанные рукой Анны строчки на обратной стороне последнего листа. Прочитав первую из них, он замер. Сигарета продолжала медленно тлеть в его пальцах.
«Ты просто будь… Мне важно знать,
Что ты живешь на белом свете».
«Ты просто будь… — прошептал он и отчетливо вспомнил заголовок в журнале. — Значит, это написано в четверг. Значит… Значит, не все еще потеряно!»
Загасив дымивший фильтр, он сложил листы в папку по порядку, закрыл ее, но, передумав, достал последний и спрятал в нагрудный карман. «Второй час ночи. Пора спать», — взглянул он на часы.
В это же время Анна привычно работала за компьютером…
Назавтра ровно в одиннадцать Крылов позвонил в дверь квартиры на площади Победы.
— Проходи, — открыла дверь в наспех наброшенном халате заспанная Анна. — Я думала, что ты сначала позвонишь… — стала она оправдываться, как вдруг осеклась на полуслове.
В руках Костя держал огромную охапку тюльпанов.
— Что это? — спросила она, широко раскрыв глаза.
— Цветы. Саша полклумбы срезала.
— Она знает, что ты поехал ко мне? — уточнила она после паузы.
— Знает. Вот это тоже тебе, — протянул он объемный пакет.
— А там что?
— Догадайся.
— Пирожки? — уловила она знакомый запах.
— Угадала, еще теплые. Я не завтракал, так что, если поделишься, не откажусь.
Проснувшись рано утром, он съездил на вокзал за билетом в Москву, а на обратном пути заглянул посоветоваться к Локтионову. Как и следовало ожидать, тот дипломатично не сказал ни «да», ни «нет». Впрочем, Костя уже сам знал, как поступит.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 29 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |