– Какое?
Анна Брониславовна растерялась.
– Подумай и поймёшь.
– «Мля», что ль? – наивно спросила Рита и, увидав, как бабка гневно подняла брови, добавила: – Так «мля» – это не мат, это такое слово, которое все остальные слова связывает. Без него не так красиво получается. Вот ты, например, скажешь: «Ой как вкусно!» А Глаша подумает, что ты врёшь, что просто положено так говорить, вот ты и сказала. А если ты скажешь: «Ой, мля, как же вкусно!» – все сразу увидят, что тебе взаправду так вкусно, что ты аж всю тарелку готова дочиста языком вылизать! Поэтому «мля» – необходимое…
– Хватит! – Бронтозавриха стукнула ладонью по столу. – Выйди из-за стола и иди в свою комнату. Позже я приду туда, и мы с тобой серьёзно поговорим о твоём поведении.
– А как же пирожки? Ну вот, сама же говорила: «Не бойся, Риточка, никто у тебя не отнимет!» А теперь сама же и отнимаешь. Они же протухнут!
– Не протухнут. Съешь их за обедом. И конфеты положи на стол. Не стоит прятать их в карман. Я всё вижу.
Рита угрюмо поплелась из кухни.
– Морят маленького ребёночка голодом! Изверги! – ворчала она. – Мне в какой угол становиться? У окна или у двери?
– В угол становиться необязательно. Можешь книжки посмотреть. Глаша сказала, что ты читать умеешь, вот и почитай.
Рита ушла. Глаша вздохнула.
– Аня, она же голодная! Бедная деточка, такая худенькая!
– Не голодная. Она три пирожка съела, так что до обеда потерпит. Надо же её хоть как-то приструнить! – Анна Брониславовна тяжко вздохнула. – Она ещё хуже воспитана, чем её мать. Вера по крайней мере не ругалась матом, когда пришла в наш дом.
Рита слонялась по комнате, не зная чем себя занять. Она подошла к книжному шкафу, открыла его и стала искать книжки с картинками. Она выложила уже, наверное, штук двадцать, но все они были неинтересными, без единой картинки. Вдруг взгляд Риты упал на толстенную большую книгу в бархатной обложке. Она не стояла, как все остальные книжки, в рядочке, а лежала на них сверху. Чтобы её достать, Рите пришлось встать на стул да ещё на носочки. С трудом, одними пальчиками она стала вытаскивать книжку наружу. Рита её уже почти вытащила, но книжка оказалась очень тяжёлой, она выскользнула из рук девочки и с грохотом упала на пол. Из неё веером высыпалось несколько фотографий. Рита соскочила со стула и, понимая, что на шум сейчас могут прийти, запихала ногой всё под кровать, а сама легла на пол и закрыла глаза.
«Пусть думают, что это я упала».
Дверь действительно открылась, и в комнату заглянула Глаша. Увидав девочку на полу, она подбежала и опустилась на колени рядом.
– Деточка, что с тобой? Ты ушиблась? – перепугалась Глаша.
Рита, не раскрывая глаз, еле слышно пробормотала:
– Ку-у-ушать… ку-у-ушать…
– Батюшки! Да у неё голодный обморок! Сейчас, деточка, я тебе принесу пирожки. А чай будешь?
– Бу-у-ду, – промямлила Рита, – и конфе-е-ты. И то-о-ртик не забудь… Только быстрее, а то я умру-у-у.
Глашу как ветром сдуло. Вскоре она притащила целый поднос с едой и стала сама кормить «бедную деточку». Наевшись до икоты, Рита отпустила старушку, оставив себе только конфеты. Их она благоразумно спрятала под матрас.
«Надо теперь делать здесь запас продуктов. А то у злыдни Бронтозаврихи с голоду сдохнешь».
Анна Брониславовна зашла в Ритину комнату, сжимая в руках длинную жёлтую ленту. Рита насторожилась.
«Началось! Сейчас бить будет. Ну и пусть. Ленточка-то хиленькая, мне больно не будет… А может, она меня придушить хочет? Ма-а-мочка-а-а!»
Рита попятилась от неё и залезла на кровать. Но как только Анна Брониславовна приблизилась к кровати, Рита с диким визгом спрыгнула и залезла под стол.
– Почему ты убегаешь? Прекрати баловаться, – рассердилась Анна Брониславовна. – Иди сюда, мне тебя измерить нужно. Я сейчас поеду в магазин покупать тебе одежду.
– Пусть меня Глаша измерит, – потребовала Рита. – Тебе я в руки ни за что не дамся!
– Что за капризы?! Ну хорошо. Глаша! Подойди сюда!
Глаша измерила Риту. Анна Брониславовна всё записала и уехала.
Как только за ней захлопнулась дверь, Рита выскочила из своего заточения и стала бегать по всем комнатам.
– Ура-а-а! Свобода-а-а!
Рита в азарте стала прыгать на кроватях, кувыркаться и хватать всё, что понравится. Глаша лишь беспомощно глядела на разбушевавшегося ребёнка и только охала.
– Деточка, не трогай бабушкины духи! Ой! Поставь статуэтку! Осторожно! Это очень дорогая вазочка!
Но Анна Брониславовна вернулась удивительно быстро.
– Ты знаешь, Глаша, я решила, что надо будет завтра вместе с Ритой поехать за одеждой. У неё фигура нестандартная, поэтому надо всё прямо на ней примерять. К тому же ей нужна обувь. Тут уж без примерки не обойдёшься. А пока я зашла в наш магазин и купила ей трусики и сарафанчик. Всё, конечно, слишком простенькое, но на первое время сойдёт.
Риту одели. Кроме того, Бронтозавриха купила ей цветные карандаши и альбом.
– Можешь выйти из своей комнаты, – разрешила Анна Брониславовна, – на первый раз я тебя прощаю.
– Ну ни фига себе! Я, мля, целый час там отхерачила, а ты говоришь, что прощаешь! – возмутилась Рита.
– А ну марш в свою комнату! – прошипела Бронтозавриха.
«То «прощаю», то «марш»! Звезданутая бабуля!»
Но Рита не унывала. Ей было чем заняться в комнате. Она залезла под кровать и стала рассматривать фотоальбом. На первой странице была жутко смешная фотография. На ней была изображена красивая девушка, похожая чем-то на Бронтозавриху, вместе с каким-то дядькой. Они стояли на коньках, сцепив руки, словно собирались танцевать. Вместо льда на полу лежала мятая простыня, а на стене были нарисованы колонны дворца. Но самое смешное – это их серьёзные лица. Как будто их привели на расстрел, а они не хотят показать врагу свой страх.
«Они такие скучные, потому что некрасивые. Сейчас я их разукрашу, тогда им станет веселее!»
Рита взяла карандаши и всю фотографию раскрасила.
«Вот теперь красиво! Лёд голубой, колонны жёлтые, тётка в синей юбке и красной блузке, а дядька в зелёном костюме. Красотища!»
Рита стала листать дальше, раскрашивая понравившиеся ей фотографии.
«Везде эта парочка! Так на них карандашей не напасёшься! Ну уж нет, я везде вас украшать не буду. Перебьётесь!»
Потом появились фотографии мальчика. Рите он понравился. На другой странице была большая фотография лица той молодой тётки. Она была там особенно красивой.
«Что-то ты какая-то бледненькая. Нарисую-ка я тебе румяна. И тени. И помаду красную. И бусы синие. И шляпку жёлтую. И вуальку сеточкой. Вот так-то намного лучше!»
Рита пролистала ещё несколько страниц.
«Мля! Да это же Бронтозавриха! Ну держись! Ща я тебя приукрашу! Вот тебе усы, вот тебе борода. И нос подправим. И бородавку нарисуем…»
– Что ты там делаешь? – спросила Анна Брониславовна, заглядывая под кровать.
Рита так увлеклась рисованием, что даже не заметила, как вошла Бронтозавриха. Девочка тут же захлопнула альбом. Но бабка вытащила его и стала листать.
– О боже! – воскликнула она, увидав художественные творения. – Как ты посмела?! Зачем ты испортила фотографии?! Какой кошмар!
«Это она ещё себя не видела! Что сейчас будет! Ой что будет! Ща она мне точно врежет. Ей-богу, ща она мне либо по башке звезданёт, либо пендаля отвесит!»
Потом Анна Брониславовна замолчала.
«Ну вот, уже увидела. Мне кранты!!!»
Рита вжала голову в плечи и приготовилась к самому худшему.
– Ты меня так ненавидишь? – спросила Анна Брониславовна.
Рита раздумывала: если она скажет правду, от этого наказание будет ещё хуже? Она благоразумно решила промолчать.
Но Бронтозавриха почему-то её не избила. Она села на корточки и заглянула Рите в глаза.
– Прости меня! – вдруг сказала Анна Брониславовна и поцеловала Риту в щёку. – Можешь выходить из комнаты. Только, пожалуйста, возьми ластик и сотри все свои художества.
Анна Брониславовна ушла.
«Эту Бронтозавриху фиг поймёшь! То она меня из-за какого-то словечка наказывает, отбирает еду. А когда я её саму изуродовала, она у меня же ещё и просит прощения! Ну точно, бабка с приветом!»
Немного поразмыслив, Рита пришла к выводу, что просто Бронтозавриха её испугалась.
«Да-да-да! Она боится, что я разозлюсь и все её красивые фотографии испохаблю. Ха! Теперь-то ты у меня в руках, проклятая Бронтозавриха!»
После обеда Анна Брониславовна повезла Риту в магазин. На этот раз Рита ехала в такси. Это было ещё лучше! Сиденья мягкие, удобные. Музыка играет. Да и народу, кроме них и дядьки водителя, больше нет. Уж и позабавился водитель за всю дорогу! А Анне Брониславовне этот путь показался длиною в жизнь. Она постоянно поправляла Риту:
– Так нельзя говорить! Это слово плохое.
– Ты меня всех моих любимых словечек хочешь лишить! – разозлилась Рита. – Ну чем тебе ж… не понравилась? Это же не мат.
– Это не мат, – терпеливо объясняла Анна Брониславовна, – но такие слова используют в своей лексике только невежественные грубые люди. А девочкам это даже в уме произносить неприлично.
– Даже в уме! – поразилась Рита. – Но ты же не услышишь.
– Ну и что. Ты должна стремиться стать хорошей девочкой. И даже мысли у тебя должны быть приличными. Тогда тебя все будут уважать. А сейчас над тобой все смеются.
– Это кто надо мной смеётся?! – набычилась Рита. – Пусть только попробуют! Я им по харям врежу!
– Это тоже плохое слово.
– Что, и «хари» тоже плохие??? – поразилась Рита. – Ну я вообще не знаю, о чём тогда с тобой говорить.
– Тогда лучше помолчи.
Рита замолчала. Но, увидав в окне высотный дом, воскликнула:
– Ух ты! Смотри, какой домища охеренный! – взглянула на бабку и тут же добавила: – Всё-всё, молчу.
Они приехали. Машина затормозила около маленького магазинчика напротив высотки. Анна Брониславовна с Ритой вылезли.
– Вы нас подождите пожалуйста, – попросила Анна Брониславовна шофёра, – а то не хочется ещё и другого водителя шокировать.
Рита перемерила в магазине почти все красивые платья, а их там было великое множество! Анна Брониславовна улыбалась, глядя, как девочка крутится около зеркала, и говорила продавщице: «И это тоже берём». Там было ещё много коричневых платьев и белых фартучков. Рита хотела их тоже померить, но Анна Брониславовна сказала, что это школьная форма. Её купят Рите в следующем году, когда она пойдёт в школу. Они уже хотели уходить, но тут Рита увидела в дальнем углу белоснежное шёлковое платье с отделкой из гипюра и с атласными розочками, пришитыми вдоль кокетки.
– Ух ты! Вот это ох… – Рита хотела сказать одно из своих любимых слов, но вовремя осеклась, – красивое платье! Купи мне такое.
– Оно тебе пока ни к чему. Ты же ни в школу, ни в садик не ходишь. А оно для утренников предназначено.
– Ну пожалуйста! Ну, бабулечка, ну купи! – жалостливо попросила Рита.
Анна Брониславовна растрогалась тем, как Рита её назвала, и купила это платье. Рита примерила его и отказалась снимать.
– И даже не упрашивай, я в нём поеду. Пусть шофёр увидит, какая я красивая, тогда он больше надо мной смеяться не будет.
– Если ты даже наденешь на голову золотую корону, но будешь говорить плохие слова, над тобой всё равно все будут смеяться. Потому что ты останешься невежественной девочкой, как тебя ни наряжай.
– Что ты такое говоришь, бабушка! Разве можно в таком красивом платье говорить плохие слова? Нет, теперь я буду вежественной. Ты мне только на ушко скажи все слова, какие нельзя говорить, а я их запомню.
Анна Брониславовна засмеялась.
– Я что, опять сказала плохое слово?! – поразилась Рита.
– Нет-нет, ты сказала хорошие слова.
– А чего же ты тогда смеёшься?
– Я смеюсь от радости.
– А это хорошо, когда надо мной смеются от радости?
– Это очень хорошо.
– Тогда так и быть, хихикай, – разрешила Рита.
Они вышли из магазина. Рита важно вышагивала в новом платье, а Анна Брониславовна несла большой пакет с обновками.
– Бабушка, а что это за магазин такой замечательный? Здесь такие красивые платья, ну прям как для принцесс!
– А ты прочитай. Видишь, там наверху написано.
Рита задрала голову. Но в надписи было только четыре знакомые буквы: «м», «а», «н» и «е».
– Бабушка, а ты у меня платье не отнимешь, если я тебе признаюсь в чём-то очень нехорошем?
– Не отниму.
– Я Глаше наврала, что умею читать. Я знаю только несколько букв.
– Ну что ж, это хорошо, что ты сейчас призналась. Но впредь постарайся не обманывать. Это постыдное качество. От него много неприятностей может быть.
– Бабушка, неужели ты никогда не врала? Ну ни чуточки, ни самую малость? – хитро прищурилась Рита.
Лицо Анны Брониславовны помрачнело.
– Я один раз обманула… Нет, два раза. И каждый раз мне очень дорого за это пришлось расплачиваться.
– Н-да, у тебя всех денег не хватит за все мои враки платить! Придётся больше не обманывать, чтобы не пустить тебя по миру. А то тебе будет не на что мне ещё и туфельки купить.
Анна Брониславовна опять засмеялась. Рита испуганно на неё взглянула.
– От радости или от горя смеёшься?
– От радости, – успокоила её бабушка. – Ладно, поехали теперь за обувью.
Они сели в такси и поехали в «Детский мир».
– Бабушка, а как же всё-таки тот магазин назывался?
– «Машенька».
– «Машенька»? Странно. Машенька в лесу с медведем жила, перед кем ей там было выпендриваться? Надо было этот магазин «Золушкой» назвать. Вот той моё белое платье очень бы пригодилось. Она бы в нём на танцульках не только принца, но и всех остальных мужиков охмурила.
Рита ехала в такси и молча смотрела в окно.
«А Бронтозавриха, оказывается, не такая уж и злая. Ни разу меня не отлупила. И даже ивановским отродьем меня не обозвала! А ведь она не то что Петушок, она моя родственная бабка, имела законное право мне врезать. И нарядов столько накупила! Охренеть! И всё новое, не ворованное, никем не надёванное. Это, наверно, потому, что она меня очень боится. Я же её держу в своих руках! Даже жалко её, горемычную, так меня испугалась. Надо её немножко приободрить».
– Бабушка, ты не переживай, все фотки я оттёрла. Они теперь как новые. Правда, жалко ту тётку, ну которая на первой странице со старым дядькой на коньках стоит. Я её так красиво разукрасила! А теперь она опять бледненькой и страшненькой стала.
Девочка вздохнула, как непризнанный художник вздыхает, слыша хулу в адрес своих шедевров.
Рита вышла во двор в белом потрясающем платьице, белых носочках, белых туфельках и с белыми бантами на голове. Она так упрашивала бабушку разрешить ей в этом наряде сегодня пойти гулять!
– Ну, бабушка, как ты не понимаешь? Я же иду знакомиться с молодёжью нашего двора. В тот раз они надо мной смеялись, потому что я была плохо одета. А сегодня они увидят, какая я красивая, и мы подружимся.
– Но на улице ты его испачкаешь. У тебя есть теперь другие красивые платья.
– Но это самое красивое! А первое впечатление должно быть самое яркое. Я ка-а-ак выйду, а они ка-а-ак охренеют!
– Рита!
– Что, и это слово плохое? Опупеть!
– Рита!
– Ой, я хотела сказать: «Обалдеть!»
– Это тоже плохое слово.
– Ну я не знаю, как с тобой разговаривать! Я столько прикольных словечек люблю! А какие из них хорошие, я не понимаю. Выбирай лучше сама: охренеть, опупеть, обалдеть, ошизеть, остолбенеть, осоловеть, окосеть, обоссаться, обос…
– Хватит, – перебила её Анна Брониславовна. – Эти все слова ужасные! Можно просто сказать: «Удивительно!»
Рита приуныла. Анна Брониславовна, глядя на недовольную гримасу внучки, снисходительно вздохнула.
– Ладно, иди погуляй в этом платье, но постарайся быть поаккуратней.
– Хорошо, я очень постараюсь не испачкаться, – Рита тут же выбежала из квартиры и быстро поскакала по лестнице, недовольно бормоча себе под нос: – Хм. «У-ди-ви-тель-но!» «У-ди-ви-тель-но!» Обосраться можно, до чего занудное словечко!
И вот Рита важно вышагивала в новом наряде. На детской площадке как раз было много ребятни. Там были знакомые ей девчонки и несколько мальчишек. Они сосредоточенно играли в «Садовника». Все сидели на лавочке, а один мальчишка бросал им по очереди мячик. Рита подошла к ним.
– Здравствуйте, а вот и я! – улыбнулась им Рита.
Все удивлённо посмотрели на неё.
– О, да это же наша Лягушка из болота вылезла! – усмехнулась Яночка.
– Ну надо же, как вырядилась! – скривилась другая девочка.
– А бородавки с рук уже свела? – подкольнула её третья.
Рита старалась подавить в себе злость.
– Ладно вам, хватит обзываться. Я к вам с миром пришла, – сказала Рита и приветливо улыбнулась. – Давайте дружить.
– Ах, дружить захотела? – произнесла ехидно Яна. – Моё красивое платье порвала, а теперь заявилась: «Дружите со мной!»
– Но вчера была честная драка, – оправдывалась Рита.
– Честная?! Мы тебе покажем, какая честная бывает драка. Мальчишки, давайте устроим ей «тёмную»! – приказала Яна.
Все стали окружать Риту. Она попятилась, понимая, что с такой гурьбой ей не справиться. Вдруг сзади кто-то накинул ей на голову мальчишечью футболку. И все налетели на неё, стараясь побольнее ударить. Но Рита тоже не сдавалась, она скинула футболку и стала лупить кулаками во все стороны. Однако сила в этот раз была не на её стороне. Неизвестно, до какой бы степени её избили, но тут в драку вмешался откуда-то появившийся десятилетний мальчик.
– Э, э, малышня, а ну прекратите! И не стыдно всем на одну налетать?
Он распихал всех, помог Рите подняться с земли, отряхнул её и, взяв за руку, увёл с детской площадки.
Рита плакала не столько от боли, сколько из-за своего безнадёжно испорченного платья.
– Не плачь, девочка, до свадьбы всё заживёт, – попытался он её успокоить.
Рита посмотрела на него полными слёз несчастными глазами.
– Платье, – всхлипывала она, – такое замечательное платье! Бабка меня прибьёт!
– Н-да, – задумался мальчишка, – а ты знаешь, мы сейчас приведём твоё платье в порядок, и твоя бабушка даже не заметит. Оно вон у тебя порвалось по швам. Нужно только зашить и постирать. Сейчас жарко, оно за час высохнет.
– А где я приведу его в порядок? – спросила Рита, тут же прекратив плакать.
– У меня дома. Пошли ко мне. Да не бойся, родителей сейчас нет. Они на работе. Дома только брательники, Мишка и Гришка. Но они маленькие, им только два годика.
Рита внимательно посмотрела на мальчика. У него был добрый, открытый взгляд.
– Ладно, пошли.
– Только я не в этом дворе живу, а на соседней улице. А здесь у меня друг живёт. Тебе можно со двора уходить? Не заругают?
– А, – махнула рукой Рита, – за платье всё равно попадёт. Пошли.
– Тебя как звать-то?
– Рита. А тебя?
– Женька.
Дом и квартира у Женьки были попроще и победнее, чем у бабушки. Это была обыкновенная хрущёвская пятиэтажка.
В трёхкомнатной квартире стояла стандартная мебель: в большой комнате простенькая стенка и диван с двумя креслами и журнальным столиком между ними; в спальне родителей стояли диван «софа», трёхстворчатый шкаф и трюмо; в детской – письменный стол, небольшой диван Женьки и широкая деревянная кроватка для двойняшек. Но самое замечательное в этой квартире – это развешанные во всех комнатах на стенах рисунки различных кораблей. Видно было, что рисунки эти сделаны рукой ребёнка, но они были так заботливо вставлены в красивые деревянные рамки, что смотрелись очень здорово! Рита с восхищением рассматривала корабли. Но особенно ей понравилась каравелла с белыми парусами.
– Нравится? – спросил Женька.
– Охренительно!!!
– Хочешь, я тебе такую же нарисую?
– Это ты рисовал?!!
– Я.
– Да ладно, не заливай.
– Зачем мне тебя обманывать? – искренне удивился мальчишка. – Я никогда никого не обманываю!
Рите стало стыдно.
«А я-то вру и с поводом и без».
Карапузы Мишка и Гришка спали в манеже.
– Ой, а кто же с малышами у вас сидит? – удивилась Рита.
– Я с ними сижу. Вообще-то они в ясли ходят. Но сегодня Гришка рассопливился, поэтому я решил, что побуду с ними. Если они серьёзно заболеют, тогда уж мама остаётся. Ты не думай, я от них ненадолго ушёл. Пока они спали, я к другу за книжкой сбегал, но его не оказалось дома. И вот увидел вашу драку.
– А почему вы не заведёте няню, как у нас Глаша?
– Это вы, богатые, можете себе позволить такую роскошь, – усмехнулся Женька, – а мои родители работают инженерами.
– Ты знаешь, а я совсем недавно стала такой богатой, – разоткровенничалась Рита, – а раньше я жила на-а-амного беднее тебя.
Женька сразу ей поверил.
Он дал Рите свои шорты и рубашку.
– Иди помойся в ванной и переоденься.
Рита вскоре вышла чистая, правда, коленки её были ободраны да руки и ноги все в синяках. Женька помазал ей болячки йодом и сел зашивать её рваное платье.
– Как прикольно! Ты мальчишка, а шьёшь!
– Настоящий мужчина должен всё уметь делать, – просто объяснил он, нисколько не обидевшись.
Рите он всё больше нравился.
– Ты как принц из волшебной сказки. Пришёл и спас меня от врагов, а теперь заботишься обо мне. Когда мы вырастем, я обязательно на тебе женюсь! – сказала Рита.
– Не люблю я эти девчачьи разговоры. Всё бы вам скорее жениться! Только и мечтаете об этом. А я никогда не женюсь. Я когда вырасту, стану капитаном большого корабля. Зачем мне тогда жена, когда меня в каждом порту будут красивые любовницы ждать? – с гордостью объяснил мальчик.
– Да, действительно, тогда тебе жена ни к чему, – загрустила Рита. – Значит, ты со мной не будешь дружить?
– Ну почему же? Наоборот, раз мы не будем жениться друг на друге, между нами теперь может быть настоящая крепкая мужская дружба.
– Но я же девочка!
– Это теперь неважно.
– Здорово! А как мы будем дружить?
– Если хочешь, приходи ко мне в гости. Мои родители хорошие, у нас часто много гостей бывает.
– Я бы тебя тоже в гости пригласила, но боюсь, что моей бабке это не понравится. У неё взгляды на жизнь не современные.
Женька зашил платье, постирал его и вывесил на балкон.
– Пошли теперь чай пить. С бубликами.
Рита отхлёбывала горячий чай, хрумкала бубликами и весело болтала с Женькой.
«Какое это счастье – настоящая мужская дружба!»
Анна Брониславовна всё равно всё узнала. Глаша постирала платье, а когда стала гладить, обнаружила неровные стежки.
– Аня, ты погляди, как теперь халатно относятся к своим обязанностям портнихи! Платье стоит таких денег, а сшито кое-как!
Анна Брониславовна подозвала Риту.
– Помнишь, мы с тобой договорились, что не будем никогда обманывать?
– Помню, – кивнула Рита.
– Тогда рассказывай, что случилось с платьем.
Рита вздохнула.
– Только ты не ругайся. В общем, я опять подралась. Но, бабушка, я не была виновата! Я не хотела драться, а они сами на меня навалились, решили мне «тёмную» устроить. А тут! Бамс! Сказочный принц на коне прискакал!.. Вообще-то он был без коня, и не прискакал, а пришёл, и не сказочный принц, а обыкновенный мальчик. Ты видишь, бабушка, я уже почти не вру. Так вот. Он пришёл и, бац, бац, всех раскидал в разные стороны так, что они летели вверх тормашками!.. Ну, не совсем летели… Если по правде, то он просто всех от меня отодвинул. Эх, бабушка, по правде-то история совсем неинтересная получается!
– Ну почему же? Очень даже интересно, – сдержала Анна Брониславовна улыбку.
– Да? А вот ты и врёшь! Вот я тебя и поймала! – обрадовалась Рита.
– Почему ты так думаешь? Если бы я хотела послушать небылицу, сказку, тогда мне было бы интересно слушать твою ложь. Но я хочу услышать правду, поэтому мне интересно знать то, что было на самом деле.
– Опупе… – Рита осеклась. – У-ди-ви-тель-но! Ну ладно, если ты так хочешь, слушай тогда интересную правду. Короче, спас меня этот мальчик. А я разревелась. Ты бы видела моё платье! Божечки мои! Ёшкин кот! Это было что-то! Всё порвано, грязное. Я реву. А мальчик меня отряхает.
– Отряхивает, – поправила Анна Брониславовна.
– Ну да, я и говорю, отряхает. А я всё равно реву. Тогда он мне и говорит: «Спокуха! Не надо реветь. Пойдём ко мне домой. Там твоё платье отремонтируем». Короче, пришли мы к нему. А дальше! Ё-ка-лэ-мэ-нэ! Ты ни за что мне не поверишь! Но, ей-богу, чтоб мне провалиться к твоим соседям на башку, если я вру! Этот Женька сам зашил и постирал моё платье! Ты представляешь?!! Правда, удивительно?
– Ты ходила в гости к незнакомому мальчику и там снимала своё платье? – нахмурилась Анна Брониславовна.
– Ой, бабушка, ты не переживай, Женька всё равно на мне никогда не женится. Он будет капитаном корабля, и его в каждом порту будут красивые любовницы ждать.
– Давай договоримся, что больше ты к незнакомым людям ходить домой не будешь, – строго сказала Анна Брониславовна.
– Ой, бабушка, а Женька меня опять к себе в гости приглашал. Мне обязательно надо к нему ходить. Ведь у нас с ним настоящая мужская дружба! Как же мне быть?
– А ты пригласи Женю к нам. Я с ним познакомлюсь, а тогда уж решу, можно тебе к нему ходить или нет.
– Ой, бабулечка, как здорово! – воскликнула Рита и даже в сердцах обняла и поцеловала такую ненавистную ей ещё совсем недавно Бронтозавриху.
Так началась Ритина жизнь в новом доме, в новой семье. Так началась её дружба с Женькой.
Анне Брониславовне Женя понравился. И теперь Рита с Женькой часто играли у кого-нибудь из них дома.
В квартире у Жени они строили из подушек от софы и из стульев корабль. Женька, конечно же, был капитаном, а Рита юнгой. Он учил её завязывать морские узлы, а Рита учила его словечкам, которыми должен ругаться настоящий морской волк.
– Ёшь твою двадцать! – орал Женька. – Отдать концы!
– Эх, тудыть их через колено, они не отдаются! – отвечала Рита.
– Ёкарный мамай! – сплёвывал от злости на пол Женька. – Придётся рубить их по самое не балуйся.
У Риты дома они играли с подслеповатой Глашей в лото. Играли на копеечки. Рита жулила по-чёрному. Женя по-джентльменски молчал, а Глаша делала вид, что не видит. В результате у Риты в конце игры накапливалось до двадцати копеек.
– Зачем ты Глашу обманываешь? – возмутился как-то Женька. – Это нехорошо.
– А-а-а, – махала рукой Рита, – она всё равно бы мне эти деньги дала на мороженое. Но это неинтересно. Интереснее, когда я выигрываю.
– Но это нечестная победа.
– В битве неважно, какая будет победа – честная или нет. Самое главное – победить. Сам же мне рассказывал про то, как Александр… Как же его фамилия? Ах да, Невский…
– Это не фамилия, а прозвище.
– Прозвище? Как у меня Лягушка?
– Ну да, почти.
– Вот это да! Такому хорошему человеку прозвище дали! Так вот, помнишь, как ты мне рассказывал, что этот Александр по прозвищу Невский заманил крестоносцев на Чудское озеро, где они все и утопли, царствие им небесное? Разве он поступил по отношению к бедняжкам шведам честно? Нет. Он их подло обманул! А мы это как называем? Военная хитрость! Поэтому и я тоже выигрываю у Глаши с помощью военной хитрости.
– Всё равно ты поступаешь нехорошо. Глаша ведь не швед.
– Да, она не швед, но всё равно она мой противник, а значит, враг. Поэтому я буду её обманывать. А её дело не зевать. Нечего быть такой клушей, тогда и денежки будут целы.
Женька не знал, что на это ответить.
– Всё равно ты поступаешь с Глашей нехорошо. Она такая добрая, хорошая.
– Ах, тебе больше жалко старуху, чем меня? Тоже мне, капитан выискался! Хорош ты будешь, если с врагами только честно будешь драться! Так ты весь наш союзо-советско-социалистический флот угробишь!
– Ты говоришь глупости, поэтому я не буду с тобой на эту тему спорить.
– Да тебе больше сказать мне нечего, поэтому ты и заткнулся! – распалилась Рита.
– Я пойду домой. Когда остынешь, тогда позвони, – спокойно сказал Женька и ушёл.
Рита весь следующий день дулась, но под вечер всё-таки позвонила Жене.
– Эй, капитан, давай опять дружить, – предложила она.
– Давай. Только ты в следующий раз играй с Глашей честно.
– Постараюсь, – обещала Рита.
Но в следующий раз она всё равно жулила. Это было выше её сил. Ей так хотелось всегда выигрывать!
Женька подарил Рите на день рождения картину, на которой он нарисовал на синих волнах белую каравеллу с алыми парусами. Рита повесила её над своей кроватью. Теперь она перед сном иногда мечтала о том, как будет плыть на таком корабле в далёкие страны. А капитаном на этой каравелле, конечно же, будет Женька.
Когда Рита пошла в школу, у неё появились подружки. Но дружбу с Женькой она всё равно не прекращала. Ей с ним было интересно. Он столько всего знал и так здорово ей про это рассказывал! Он был большим выдумщиком и постоянно придумывал новые игры. С девчонками они только и делали, что играли в куклы да в классики. А с Женькой они играли и в пиратов, и в Робинзона Крузо с Пятницей, и в фараона с фараонихой, и в партизан, и в полярников, и в космонавтов!
Подружки сначала подсмеивались над ними, дразнили женихом и невестой. Но Рита терпеливо объясняла, что у них с Женькой настоящая мужская дружба и что любовь между ними просто невозможна. Постепенно от них отстали.
Анна Брониславовна с Ритой за эти годы очень сблизились. Поначалу Рита, конечно, иногда подстраивала бабушке какие-нибудь козни, потому что ей было стыдно перед матерью, что она за красивые платья и вкусную еду как бы продалась.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 28 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |