Ненавижу, слышишь? И люблю (СИ) 12 страница

Вот как. Снова рабство.

А не пойти ли тебе лесом? – жалкий отпор. Вот и все, на что меня хватило.

Мастер рассмеялся. Теперь я его узнавала – опять стал привычным: холодным и жестоким. Равнодушным.

Пока это все, чего я хочу. Если надумаю что-то еще, обязательно скажу. Возвращайся в свою комнату.

Я не стала спорить. Просто вышла и побрела к себе. Следовало подумать. Пошатываясь, дошла до восточного коридора, открыла дверь в свой рабский уголок. Тут все осталось прежним. Разве что исчез магический барьер. Ну хоть в комнате запирать не будет. Так себе бонус, учитывая его требование.

Бросилась на постель, яростно скинув подушки на пол, и уставилась в потолок.

Что за жизнь? И не жизнь вовсе, а жалкое прозябание. Даже обретя магию всех стихий, телепортацию и мощные боевые заклинания, я против Мастера ничего не стою. Он по-прежнему имеет силу и власть надо мной. И это было чертовски обидно. Злило и бесило до потери пульса.

Я для него – игрушка. Кукла. Наиграется и выбросит. А что делать мне? Несмотря на отчаяние, его приказ хоть и рождал протест, но все же не мешал продолжать любить.

Я ненавидела и любила этого чертового сукина сына.

Чтоб тебе пропасть! – заорала я, и наконец, расплакалась. От злости и бессилия.

Глава двадцать шестая.

Прошла неделя после моего возвращения. Мэй радовалась, не зная истинной причины моего отъезда и водворения обратно. Мастер приходил каждый вечер. Нежности между нами не было. Мы продолжали безумный марафон – как в последний раз на Земле: кусались, царапались, осыпали друг друга проклятиями. Я обычно цеплялась за его волосы, выдирая их пучками, Алекс же выворачивал мне руки и сжимал кожу до багровых синяков. После он уходил, а я шла к морю. Сидела на берегу, закутавшись в старую, растянутую кофту и смотрела вдаль. Мыслей в голове было много, но больше бестолковых. Ничего путного я придумать не могла. Бежать из замка не было смысла – он все равно вернет. Да и куда – нет такого места, где бы он меня не нашел. Логичней было дождаться пресыщения. Когда-то же я ему надоем? Эта мысль приносила облегчение, а следом за ним накатывала боль. Разумеется надоем. Ничто не вечно.

В общем, ничего не радовало, будущее по-прежнему оставалось туманным и неопределенным.

Время летело. Прошел месяц, следом еще один. Ничего не менялось. И это существование – жизнью я до сих пор не могла назвать свое прозябание, стало приедаться. Надоели книги и прогулки у моря. Надоело однообразие и серость.

Мастеру скучно не было. Порой он закатывал шумные вечеринки, коих раньше на моей памяти не было. В парадном зале собирались гости – друзья и знакомые Алекса. Много пили, веселились, смотрели стриптиз и лапали прий. Гуляли, в общем. Я на таких мероприятиях не появлялась. Как только слышала музыку и веселый разноголосый смех, уходила к морю. Там жгла костры для своего бога, пела песни и разговаривала с невидимым собеседником. После таких разгульных вечеров Мастер не приходил. Вероятнее всего развлекался с прийями.

От этого боль не становилась больше. Больше просто было некуда.

Я никак не показывала чувств, не выдавала эмоций. Лицо мое теперь было полным близнецом лица Алекса: то же равнодушие и скука. Только боги знают, каких сил мне стоила эта игра.

В один из дней Мастер пришел раньше обычного. Я сидела на подоконнике, забравшись на него с ногами. Окно было распахнуло и покачнись я вправо, могла вывалиться в пропасть. Такая перспектива меня не пугала. Учитывая, что уже прыгала вниз, и то, как быстро регенерирую – риска не было. К тому же – хоть какое-то развлечение.

Алекс, увидев как я сижу, заметно поморщился и за руку стащил с подоконника.

Завтра отправляемся в столицу. Я еду по делам, ты – за компанию.

Прекрасно, - кивнула, давая понять, что согласна. Хотя, кто меня спрашивал?

Оденься прилично, но вещей не бери. На месте купим. А сейчас – раздевайся.

Вот и вся прелюдия. «Раздевайся». Романтик, чтоб его.

Скинула сарафан, осталась в белье. Мастер предпочел не раздеваться. Только молнию на брюках расстегнул. Вот она – любовь. Во всей красе.

Схватил меня за волосы, дернул. Заставил стать на колени. Вынул член и приказал: бери.

В такие моменты я его ненавидела. По-настоящему.

Он с силой двигался во рту, не давая даже вдохнуть. Резко, порывисто, часто. Откинул голову назад, закрыл глаза. Я стояла на коленях, руками оперевшись в его живот. Не ласкала – отталкивала. Он сопротивления не чувствовал. Когда содрогнулся, резко отстранилась. Сперма брызнула на грудь. Мастер открыл глаза, отошел на шаг и застегнув брюки, сказал:

Посмотри на себя. Выглядишь как дешевая шлюшка.

Это почему-то не мешает тебе приходить сюда каждый вечер, - поднялась с колен, вытерла грудь и оделась. Сначала поплаваю в море, а после – в душ.

Его слова давно не ранили. Он говорил мне гадости каждый день. За несколько месяцев я просто перестала обращать на них внимание. Любит унижать меня, пусть. Только что это ему дает?

Ты грязная, похотливая тварь. Могу поспорить, что пока сосала, намочила трусики. Наверняка течешь от одного только вида члена – я к тебе даже не прикоснулся, - и он высокомерно усмехнулся.

Это что-то новенькое. Как же низко ты опускаешься, Мастер.

Стянула трусики, кинула ему в лицо и пошла к двери. После обернулась, глядя на него с презрением.

На память. Будет что вертеть в руках длинными холодными ночами, когда я навсегда уйду отсюда.

Он машинально сунул белье в карман брюк, резко шагнул ко мне и прижал к двери. Руки заломил над головой, прижав их одной своей. Вторую запустил под сарафан.

Как я и думал, - выдохнул в лицо, и вставил в меня пальцы.

Закусила губу и отвернулась. Ненавижу.

Мастер продолжал двигаться во мне, постепенно ускоряясь. Когда я уже была готова к финалу, резко вынул пальцы, грубо вставил их мне в рот и зашептал на ухо:

Попробуй на вкус. Сладко, правда? Ты и вправду думаешь, что когда-то уйдешь отсюда? Жаль тебя разочаровывать, но этого никогда не произойдет.

В ответ я только облизала губы. Низ живота горел, требовал развязки. Мастер медлил.

Хочешь кончить? Верно, ты же самая настоящая шлюха. Грязная прийя.

А ты бы отказался? – глядя в глаза спросила я. Затем выдернула руку и положила ее на его твердый член. – Смотрю, и сам не прочь, так что же медлишь?

Мастер рыкнул и вставил его в меня. Я обхватила его спину ногами и закинула голову. Он двинулся раз, другой, и я забилась в оргазме. Прокусила губу и оцарапала ладони, оставив на них полукруглые лунки от ногтей. До чего же сладко. Остро. Сильно.

Мастер держа меня на весу, двигался порывисто, вбивал спиной в дверь, и шептал:

Что ты делаешь, тварь? Что ты со мной делаешь?

Он кусал мне до крови шею, губы, и продолжал говорить, что я тварь, что сука, что во мне слишком горячо и мокро, что шлюхи не могут быть такими узкими.

С каждым ударом он сатанел все больше. Слова становились грязнее, зрачки расширялись, поглощая всю радужку, укусы стали глубже. Он слизывал с меня кровь, как самый настоящий вампир. Я вцепилась ему в волосы, притянула к себе и поцеловала. Глубоко, жадно, всей душой пожелав: полюби меня, полюби, умоляю.

Потому что я люблю тебя больше жизни.

Мысль эта билась навязчиво, повторяясь вновь и вновь. Я уже ничего не соображала: кусала его в ответ, также глотала кровь, наслаждаясь соленым привкусом. Стонала и кричала, двигалась навстречу, и в те минуты была абсолютно счастлива.

В очередной раз толкнулся, замер, зашипел что-то грязное, а потом прислонился лбом к двери у меня над головой. Я чувствовала пульсацию там, внутри, чувствовала его тепло. Он не выходил из меня, не отстранялся как обычно. Не спешил. Шевельнулся внутри, отголоском прошла волна жара. Застонала. Звук вывел Алекса из оцепенения. Он провел языком по моим губам и я подалась ему навстречу. Поцеловала медленно, бережно.

Он опустил меня на пол, поправил сарафан.

Усмехнувшись, и ничего на прощание не сказав, я пошла в душ.

Под струями воды стояла долго. Думала о той отчаянной мысленной мольбе: «полюби меня, полюби, умоляю» и больше всего на свете хотела, чтобы так и случилось.

Утром мы прибыли в столицу. Горожане готовились к празднику – пятисотлетию от завершения последней войны. Всюду дома были украшены цветами и различными гербами: дань миру во всех мирах и уважение ко всем расам. На площади перед зданием совета ставили сцену – вечером там будут выступать музыканты. Повсюду слышался смех, люди торопились завершить дела и приступить к празднованию.

Алекс с утра был мрачен. Как я поняла, его снова вызвал совет, что Мастеру совсем не понравилось. Он завел меня в изумрудное здание, оставил возле дверей в главный зал заседаний, а сам не мешкая отправился к совету.

Я покрутила головой, удивляясь причудливости архитектуры и быстро заскучала. Лучше бы подождала Мастера в гостинице.

Когда мне надоело стоять, начала прохаживаться по коридору. Он был абсолютно пуст. Казалось, что кроме членов совета в этом огромном прозрачном здании никого нет.

Мастер вышел из зала злой как черт и махнув мне рукой, пошел к выходу.

В столице мы пробыли два дня. На праздник не пошли – Алексу было неинтересно, а я одна не захотела. Второй день я сидела в номере, читала какой-то роман, что остался от прошлых постояльцев, а Мастер отправился по делам. Как он объяснил, совет попросил найти какого-то серийного убийцу. Тот душил темноволосых девушек, в одежде которых попадался синий цвет. Алекс ругался, что старейшины совсем обленились – ничего сами делать не хотят, чуть что, плачутся ему в жилетку и дергают по сто раз на день. Злился, что он никакой им не наемный консультант по государственным делам. Я на эти высказывания только пожимала плечами.

На третий день мы собрались возвращаться домой. Алекс нашел убийцу, естественно с помощью магии. Им оказался булочник – толстый дядька, жена которого была такой же темноволосой и носила только синие платья. Как он пояснил совету: так жена допекла, что с катушек съехал. Супругу задушить никак не мог – бизнес принадлежал ее отцу, и доли бы вдовцу не досталось, а вот злость ходил срывать на улицу. Выслеживал последних посетительниц, что подходили под его фетиш и душил их шнурком от ботинка.

Булочника приговорили к смертельной инъекции.

По перемещению в замок нас ждал сюрприз. Причем, не особенно приятный.

Одна из горничных, что как раз смахивала пыль с глобуса на столе Алекса, сказала, что в гостевой нас ждет посетитель. Мы спустились в гостиную и я пораженно выдохнула. Алекс же просто замер.

В зале, с удобством устроившись на диване сидел Вельмир.

Он спятил – подумала я. Что думали Алекс и сам эльф – утверждать не берусь. Они просто вцепились друг в друга взглядами. На всякий случай я стала между ними. Еще одного трупа в гостиной не хватало. В этой чертовой комнате и так люди мрут как мухи.

Какого черта ты приперся? По камере заскучал? – угрожающе начал Мастер.

Любопытно стало – слышал, у вас снова идиллия. Решил посмотреть.

А тебе какое дело? – Мастер был на грани. Желваки ходили, руки сжались в кулаки.

Как же, я почти что родственник. Верно я говорю, Астар?

Выметайся, пока я тебя не убил.

Как то ты не особенно рад брату, а младший?

После этой фразы я несколько зависла. Младший? Брат?

Черт. Как же раньше не догадалась. Ведь похожи – ростом, телосложением, чертами. Разве что Вельмир эльф, а Мастер нет. Как так?

Да ладно, не бледней, какой тут уже секрет? Или ты стесняешься нашего родства? Видишь ли, Наами, папочка наш весьма погулять любил. И эльфийки ему попадались и человеческие женщины. Теперь понятно?

Я кивнула.

Я тебя спросил – какого хрена приперся? – Мастер все-таки шагнул к нему.

Соскучился. Не обольщайся, не за тобой. За девчонкой.

После этих слов они кинулись друг на друга. Я не успела даже шагнуть им наперерез. Метнулись тенями и сцепились. Взглядом невозможно было различить кто где. Вихрем пронеслись по комнате, сметая диваны и полки, журнальный столик, бар разнесли в щепки. Звон и грохот оглушали. Я стояла подняв руки к груди, и думала, что они поубивают друг друга. Но не мешала – понимала, что им нужна эта драка. Чтобы простить, или хотя бы попытаться простить все обиды и злость. Они убивали любимых друг друга. Враждовали столетиями. Один пытал другого. Но они братья. Возможно это родство чего-то и стоит.

Вскоре в ход пошла магия. Они бросались огнем и смертельными заклинаниями, сильнейшими боевыми, шума от магии было не меньше. Поглядев на все это, я решила, что делать тут мне совершенно нечего.

И пошла на кухню.

Они дрались до ночи. Когда стемнело, я зашла в зал, но кроме руин ничего не увидела. Потом нашла их перед замком – у леса. Одежда на братьях висела лохмотьями, вся кожа покрыта засохшей кровью, волосы стояли дыбом. Мастер сидел на эльфе верхом и держал над его головой красный пульсар – огненное заклинание тлена. Если он бросит его на Вельмира, от того не останется даже пепла.

Время для меня остановилось.

Давай же, - насмешливо попросил эльф. – Прекрати мои страдания, братец.

Нашелся страдалец, - скривился Алекс. – Ты мне жизнь годами портил.

Не просто так. Или ты забыл почему? – зло прошипел эльф и даже приподнялся.

Я тебе тогда сказал и сейчас говорю – не трогал я ее. Даже мысли не было.

Врешь. Даже спустя четыре века не можешь признаться. Трус. Ты самый настоящий трус, Астар. Я видел, как ты смотрел на Катю. Как ее хотел. А потом убил – когда она тебе отказала.

Не буду оправдываться. Плевал я во что ты там веришь. Не трогал и точка. К тому же женщины мне не отказывают. Ты заблуждаешься во всем, - Мастер говорил высокомерно, а пульсар жил отдельной жизнью.

Ниточки заклинания постепенно выскальзывали из общего клубка, нетерпеливо дергались. Я подумала, что через несколько минут Мастеру надоест держать руку поднятой и тогда эльфу конец. Такой расклад почему-то меня не устраивал.

Ты всегда берешь то, что хочешь силой. Даже сейчас держишь девчонку под прессом.

Это не твое дело! – взбесился Алекс и свободной рукой схватил эльфа за грудки.

Вы только посмотрите, - засмеялся эльф. – Всемогущий Астар влюбился. Кто бы думал.

Заткнись, закрой свою пасть. Я убью тебя, поверь, без сомнений. Ты надоел мне за последний год так, как не надоел за все восемьсот лет!

Я пожалел, что выместил зло на девчонке. Пожалел, Астар. Но не в том, что любил ее и утешал, в то время как ты ее предал. Она никогда тебя не простит. И я не прощу. Давай, запускай пульсар, сожги меня к чертям, а потом можешь убить и девчонку. И тогда останешься один во всем белом свете. Никому ненужный. Проклятый. Можешь не сомневаться – я вернусь. Вернусь в другом теле, но все равно найду тебя. Найду и снова буду мстить. Уже за нас двоих. За себя и девчонку.

После горячей исповеди эльфа Мастер побелел. Я никогда не видела его таким. Бешеным.

Он закрыл глаза и сказал:

Я убью тебя за то, что ты ее тронул. За то, что она стонала под тобой. Возвращайся. Тогда я убью тебя снова. Буду убивать раз за разом.

Мастер отпустил пульсар. Я кинулась наперерез и в ужасе закричала:

Нет!

И время замедлилось.

Раз. Пульсар соскальзывает с ладони, падает медленно, нехотя.

Два. Я спотыкаюсь об корень и неоконченное заклинание перехвата слетает с пальцев. Бесполезно впитывается в землю.

Три. Первая выпутавшаяся ниточка пульсара касается пряди волос эльфа. И та рассыпается тленом.

Четыре. Я вспоминаю нечто очень важное. Шепчу одно единственное слово и почти добегаю к мужчинам.

Пять. Поднимается сумасшедший ветер. Такой силы, что вековые деревья у поляны скрипят, а с их веток сыплются щепки. Вторая нить заклинания касается плаща эльфа и тот также исчезает. Наконец, ветер достигает пульсара и сносит в сторону. Я с силой сталкиваю Мастера в сторону и бросаюсь на эльфа грудью – надеясь, что мне в спину Алекс не ударит.

Краем глаза вижу, как пульсар впитывается в землю.

Время потихоньку восстанавливается.

Ветер стихает. Смотрю на эльфа – в распахнутые фиолетовые глаза. Сейчас в них плещется что-то странное. Не разберу что именно.

Спросила:

Цел?

В ответ кивнул.

Обернулась к Алексу и накинулась на него с кулаками.

Что ты творишь? Он дал мне клятву, что тебе никогда не навредит. Он попросту не может тебя убить! А ты в него – тленом!

Мастер стоял неподвижно, не перехватывая мои руки, и я била его по груди, но он не замечал, не мигая смотрел на брата. Глаза в глаза.

Сегодня тебе повезло, - бросил ему равнодушно и телепортировался. Куда – не знаю.

Помогла эльфу встать. Повела в замок. В свою комнату.

В причинах такого героизма не копалась. Сделала и все. А почему – не знала. С эльфом после слияния со стихиями мы расстались прохладно. Он помог купить карты, долго инструктировал что к чему на Земле и других планетах. А потом помахал рукой на прощание и исчез.

Сегодня я поняла, что соскучилась. Все-таки во время путешествия мы здорово сдружились.

Он купался у меня в ванной, а я принесла ему чистую одежду – взяла из гардеробной Алекса. Его самого в замке не было. И вряд ли вернется скоро. По прийям пошел – мелькнула мысль, но я ее отогнала. Не в первый раз такие мысли посещают мою глупую голову, ибо Мастеру веры больше нет. «Единожды солгавший, кто тебе поверит?»

Эльф принял одежду скривившись, но все-таки надел.

После того, как мы поужинали, пошли на прогулку – к морю. Эльф шел чуть позади, а я рассказывала ему о путешествии. Иногда он хмыкал, но в целом оставался серьезным. От насмешливого, вечно саркастичного мужчины, которого я знала, в те минуты не осталось и следа. Передо мной был тихий, хмурый, задумчивый эльф, и в его глазах такая боль хлестала, что дрожь брала.

Вельмир, я ничего не понимаю. Чего ты от него ждал?

Черт его знает. Ты его простила?

Вопрос мне не понравился.

Не знаю, - ответила и плечами пожала.

Почему не сбежишь? Мы могли бы поселиться где угодно.

На это странное местоимение я не отреагировала.

Все равно найдет. Надоем, отпустит сам.

Эльф схватил меня за руку и развернул к себе.

Он тебя никогда не отпустит. Наами, поверь. Я знаю его очень давно. Он жуткий собственник. Видимо, это передалось нам по отцовским генам.

В ответ я только голову опустила.

Ты сама не хочешь уходить, верно? – эльф настойчиво поднял мое лицо и провел пальцем по нижней губе.

Ты его любишь, - сам себе ответил эльф, а я опустила глаза.

Что, что вы в нем находите? – отступив на шаг и отпустив мою руку гневно спросил Вельмир. – Невероятно. Воистину правду говорят – все в жизни повторяется!

Только во второй раз комедии вроде. В виде пародии, – он помотал головой и опустился на мокрый песок.

Я не была уверена, что понимаю его. Поверить в его сожаление было сложно.

Эльф поднял на меня взгляд.

Подари мне прощальный вечер, Наами. Люби меня сегодня.

Я отвернулась. Подул ветер и на глазах у меня выступили слезы. Конечно из-за ветра. От чего же еще. Эльф неслышно подошел, опустил мне руки на плечи.

Там в пещерах – все было неправильно. В первую встречу я просто спятил. А после моего освобождения ты просто отомстила Астару. Я думал, что меня это устраивает, но сейчас понимаю, что ошибся. Наами, девочка, просто будь моей сегодня.

Слезы уже не просто выступали, они текли у меня по щекам и я не понимала почему. Ветер успокоился, но щеки жгло от соли. Почему все в моей жизни через чертову задницу? Почему я не могу любить того, кто этой любви ждет и заслуживает?

Я повернулась к эльфу и обняла его за талию. Прижалась крепко и прошептала:

Не могу. Знаю, что он там напивается, а потом обязательно найдет с кем забыться, но не могу поступить так. Не могу. Не хочу поступать так с ним. И с тобой.

На себя мне давно было плевать.

Эльф обнял меня за плечи, положил подбородок мне на голову, а потом ответил:

Я понимаю. Больше всего мне бы хотелось поцеловать тебя и снова любить. Это тяжело описать, к тому же говорить о таком я не умелец. Просто что-то колит в сердце, когда вижу тебя. Когда слышу твой запах. Ты не поверишь, сколько раз я проклял себя за то, что мучил тебя тогда в пещерах. Прости меня, если можешь. Сам себя я не прощу. Я поступил хуже чем он. И поэтому перестану даже пытаться мстить ему. Пусть смерть Кати будет на его совести. Так же, как твоя – на моей.

Эльф поцеловал мои волосы, прижал крепче, а я почувствовала, как быстро бьется его сердце.

Давно тебя простила, - шепнула куда-то в сторону.

Потянулась к нему и сказала еще тише:

Один поцелуй на прощание.

Он улыбнулся и наклонился ко мне. Губы у него были соленые – или это на них мои слезы капали, не знаю. Мы целовались долго. Сначала нежно и медленно, после глубже, страстно. Эльф гладил мои волосы и плечи. Спину. Когда он оторвался ненадолго, я отступила. Он хрипло рассмеялся, снова обнял меня.

Девочка, жизнь долгая. Просто помни, что я есть.

Не жди, живи как хочется, Вельмир, прошу.

Просто знай, что я люблю тебя.

Слезы снова покатились из глаз. Почему. Почему все в жизни так несправедливо?

Эльф взял мое лицо в ладони и заглянул в глаза.

Слышишь? Люблю.

Мягко коснулся на прощание губ, погладил волосы и отступил.

Уже из портала обернулся, и я услышала его шепот:

До встречи, золотая девочка.

Он исчез, через минуту развеялось волшебство переноса. А я сидела на пляже до утра и плакала, не замечая холода и соленых брызг волн. В тот вечер что-то в сердце окончательно распалось. Пропали надежды на будущее. На счастье. Меня любил не тот человек, чья любовь была бы для меня дороже золота. А тот, кто был нужен больше всего на свете – плевал на меня и мои чувства с высокой горы.

Глава двадцать седьмая.

Мастера не было четыре дня. Его возвращение я пропустила. Вообще, эти дни я безвылазно сидела в комнате – ничего не ела, не читала, просто лежала на постели и пялилась в потолок.

Теперь поступки эльфа виделись в другом свете – даже его вечные издевки и неизменный сарказм, приобрели определенный смысл. Я вспоминала наши долгие беседы в камере, совместное путешествие и пришла к выводу, что догадывалась о чем-то таком еще тогда, только не воспринимала всерьез. В памяти всплывали взгляды, когда он думал, что я не смотрю и вообще - занята. Много чего было тогда в его глазах – неверия, сомнения, даже неприязни. Скорее всего он злился из-за внезапной влюбленности. Конечно, сейчас я уже не верила, что его чувства ко мне – именно любовь.

Влечение – да. Симпатия – я спасла его от смерти. Если покрутить так и эдак, некоторые мои поступки получились романтичными: девица спасает эльфа из заточения, а позже еще и от смертельного заклинания…

Дальше мысли перетекли к насущному - как жить дальше? Вопрос был так себе, потому что ответ удручал: хреново. Сидеть в замке, любоваться равнодушным лицом то любимого, то ненавистного человека. И непонятно сколько все это будет продолжаться. Как я не пыталась найти что-то хорошее в сложившейся ситуации, перспективы не радовали.

Мастер явился поздно вечером. Пьяный. Таким я еще его не видела. Стоял на ногах крепко, но во взгляде была такая дурь, что дрожь взяла.

Что, сука, отдыхаешь? – запирая дверь крепким заклинанием, зло спросил он.

Я приготовилась к весьма неприятным минутам. Чего от него ждать – не знала, но вряд ли стоило чего хорошего.

Мастер не спешил подходить. Прислонился к двери, сложил руки на груди и принялся издеваться:

Потрахалась напоследок? Осчастливила страдальца? Ну конечно, что это я спрашиваю – ты же шлюха. Тебе ноги раздвинуть – плюнуть разок, и неважно кто стоит перед тобой – чмо подзаборное или кто похуже, - голос его был злым, как и глаза.

Что молчишь, правда глаза колит? – он опустил руки и двинулся к постели.

И дальше начался кошмар.

Схватил меня за волосы и поволок в кабинет.

Прогуляемся. Чтоб от постели подальше. Тут все остроухим провоняло.

Толкнул меня с силой и я упала на пол.

Ты что, спятил? – слышать себя было противно. Голос слабый, тихий.

Давно уже. Как к прелестям твоим пристрастился, так сразу крышу и снесло.

Дальше он ударил меня по губам. Замахнулся легко, коснулся не сильно, но кровь брызнула.

Прекрати, - попыталась подняться, но он не дал.

Намотал на руку волосы, с силой дернул - голова запрокинулась.

Не смей закрывать глаза, тварь. Смотри на меня. Посмотри, что ты сделала.

И принялся меня бить. Сил не жалел и чувствовалось, что здорово я его допекла.

Удары сыпались часто, пришлось закрывать голову руками. Мастер распалялся все сильнее и я свернулась калачиком на полу. Бил не разбирая куда.

Он часто дышал, но сила не убывала, и побои поддерживал еще и словесно.

Зачем я вообще тебя оставил? Следовало убить тебя в том вонючем переулке. Пророчество таки сбылось, тот чокнутый провидец оказался прав – ты просто душу мою вымотала. Пардон, ошибочка вышла. Нет души – кончилась. Последний кусок на тебя извел, суку. И что получил?

Он поднял меня – рывком, схватив за руку. В плече что-то громко щелкнуло и рука повисла плетью.

Боли не чувствовала. Какое-то отупение нашло. Все, что тогда билось в моем мозгу – наслаждайся. Запоминай. Вот он какой, и таким бывает. Что, дура малолетняя, нравится? Любишь этого чокнутого? Он просто спятил. Давно и надолго.

Такие мысли приятной болью отдавали в сердце. Я самая настоящая мазохистка. Неисправимая идиотка. Это осознание определенно было бесполезным, но утешало: я просто такая же свихнувшаяся дура.

Да мы просто идеальная пара.

Между тем, Мастер немного остыл. Кинул меня в кресло, залепив напоследок звонкую пощечину.

Нет сил видеть тебя. Как только вижу – сам не свой, дурею. Убирайся отсюда завтра же. Что бы больше тебя не видел. Если еще попадешься на глаза – убью.

Выплюнул в меня словами и ушел.

А я стекла из кресла на пол и засмеялась.

Через час от побоев не осталось следов. Разве что рука – все так же висела. Скорее всего ее нужно просто вставить, но делать этого я не умела.

Собрала вещи, и не дожидаясь утра, покинула замок.

И в этот раз точно знала – не вернусь.

Я свободна. Он отпустил меня. Нет, выгнал. Хоть это и не отменяет свободы.

Вот уже неделю я валялась в пещерах Вельмира. Это было самое безопасное место – никому и в голову не придет искать меня тут. Хоть и вряд ли ищут, просто мне нужно было одиночество, а этого места никто не знал кроме эльфа. Его не было. Скорее всего вернулся домой. Где он живет я не знала, да и не нужно мне было это – не пошла бы к нему все равно. Пора брать тайм-аут.

Есть моменты, после которых мыслишь очень ясно. Сейчас со мной случилось озарение. Сложились недостающие кусочки. Мастер отдал за меня душу.

О Пожирателе я читала: вскользь о нем говорилось в одной из старых книг, что нашла в бесконечных библиотеках замка. Отдал душу и стал равнодушным гадом.

Это знание ничего не меняло. Я не собиралась бросаться обратно, помогать Мастеру обрести потерянное и искать для этого пути.

Я философствовала, лежа на холодном каменном полу и мне было на редкость спокойно. Все в голове разложилось по полочкам: аккуратно и последовательно.

Скорее всего он заключил сделку с Потрошителем и именно отсюда появилась сверхрегенерация и живучесть. Именно после сделки Мастер стал чужим. Но и не факт, что питал ко мне нежные чувства до нее. Скорее всего просто чувствовал вину за мою смерть – не углядел. Без души он просто стал собой настоящим – жестоким, властным тираном.

Простила ли я его – нет. Собиралась ли что-то менять: бросаться на амбразуру и выдавать себя за втору мать Терезу – нет.

Я планировала поселиться на богами забытой планете, найти себе дело и просто жить. Строить отношения, заводить друзей, расстраиваться и наслаждаться победами.

Решила вычеркнуть его из своей жизни. Забыть. Забыть как страшный сон.

Хотела выжечь любовь к нему – любыми средствами.

И именно так и поступила.

Глава двадцать восьмая.

А этот сколько стоит? – спросила бабка.

Два золотых, - терпеливо ответила я.

Сколько? Это ж обдираловка! – округлив глаза, бабка ткнула в меня пальцем, словно я ее уже обворовала.

В ответ закатила глаза и едва сдержалась, чтоб не схватить противную старуху за руку и вытолкнуть из лавки.

Уже пятый месяц я жила на Альтаре и работала в магической лавке. Работа нашлась довольно легко. Я увидела объявление и пришла на собеседование. Хозяин, узнав, о моем образовании, сразу выгнал других претендентов и мы немного побеседовали. Расстались довольные друг другом – я тем, что получила неплохую работу, а Колар – что нашел специализированного мага в свой магазин.

Жила я у Раи с Ромом. Брать с меня деньги за жилье они наотрез отказались, но я все равно их подсовывала – кидала в трехлитровую банку, что стояла на кухонном подоконнике. Когда Рая сунулась к банке – понадобилась для закатки вишневого компота, ошалело замерла, а потом принялась орать.

Ты что, совсем сдурела? – вопила она во все горло. – Сказано было, ни копейки не возьму! Что ты удумала – незаметненько так набить банку под завязку золотыми – типа сами размножились? Амка, быстро сюда чеши, пока я тебя за ноги не притащила!

Дата добавления: 2015-08-29