Никто не замечал, что рядом с Оксаной стоит Смерть. Кроме неё, её никто не видел.
-Тебе бы цветы купить, - произнесла Кира, - если деньги остались, - и она исчезла. Ни она, ни Оксана не были довольны встречей, тем более, случившемся на кладбище. Лучше бы они вообще туда не приходили, ничего бы и не произошло. Остался какой-то неприятный осадок, и так хотелось, чтоб он исчез навсегда. Но с другой стороны, Оксана не хотела забывать произошедшее, потому что узнала о Кире то, чего не знала ранее. Прежняя Смерть, верно, не рассказывала ей о своей судьбе, а том, кого любила и убила. А Кира рассказала. Зачем? Оксана думала, что она где-то в глубине души сожалеет о содеянном, но этого просто не могло быть. Думала Оксана так лишь потому, что в памяти Киры он всё ещё был. Но это была всего лишь память, далёкое воспоминание, не вызывавшее никаких чувств, потому что не было скрыто ни под одним из них. Это был просто голый факт свершившегося много лет тому назад.
Кира не чувствовала ничего по отношению к людям, живущим и жившим когда-либо на этой земле. В памяти её не сохранилась ни одна душа, переведённая из мира людей в иной мир. Лишь двух человек не сможет она выбросить из головы: его и Оксану, покуда та не убьёт Володю. После того как Кира свершит этот кровожадный ритуал с вырезанием сердца из груди, обретёт она вечный покой через пятьсот лет после убийства. И ей оно простится.
XVI
Оксана проснулась утром оттого, что кто-то на неё глядел. Было темно, и все ещё спали, а потому разобрать, кто стоял в комнате, было невозможно. Оксана поднялась и одним нажатием включила настольную лампу. Комната озарилась тусклым светом, и Оксана увидела стоящую у шкафа смерть. Она её уже не боялась и обошлась с ней как с предметом мебели: даже не обратила на неё внимания. Она встала и отправилась в ванную. Кира проводила её долгим и внимательным взглядом. Она не появилась в ванной, но бесшумной вошла с тётей Машей на кухню.
-Ты уже встала? – спросила старушка.
Оксана кивнула. Она совсем не боялась за Марью Петровну, хотя за левым плечом её и стояла Смерть. Но она подумала, что ей может стать плохо от её присутствия. Однако Смерть, словно прочитав мысли девушки, едва заметно помотала головой, и Оксана успокоилась.
-Что с тобой? – дотрагиваясь до лба племянницы, спросила тётя Маша. – Ты больна?
-Едва ли. Просто приснился кошмарный сон.
Марья Петровна понимающе кивнула и принялась за обычное женское дело. Оксана села на стул, они и рада была бы помочь, но после вчерашних перемещений чувствовала невообразимую усталость. Потому она просто стала следить за тем, что делала Смерть. Кира то уходила, то приходила, возможно, она несколько раз проверяла спящую Сашу. В конце концов, ей это наскучило, и он села напротив Оксаны. Уставившись прямо на неё, Кира словно пыталась внушить ей, какое же решение она должна принять, но Оксана отвернула голову в сторону и опустила глаза.
Тётя Маша тем временем расставила тарелки, причём свою положила на то место, где сейчас сидела Смерть. Она уже собиралась сесть на занятый невидимой Кирой стул, как та неожиданно произнесла:
-А сегодня будут похороны.
Тётя Маша застыла в полусогнутом положении и вопросительно посмотрела на Оксану, а той показалось, что она слышала вопрос.
-Ты что-то сказала: - произнесла Марья Петровна.
-Нет, я молчала.
Смерть тем временем встала со стула, и тётя Маша спокойно смогла занять своё место. Она принялась за завтрак, к которому Оксану не притронулась.
-Через два дома напротив, - продолжала Кира, встав в углу. – Знаешь кто?
Марья Петровна подняла глаза на Оксану и спросила:
-Почему ты не ешь? Тебе плохо? Живот не болит? Ты такая бледная!
-Виктор Зумцов, - не слушая никого, продолжала Смерть, - на верёвочке.
-Витя… повесился, - шёпотом проговорила Оксана.
-Какой Витя? – не поняла тётя Маша. – Ты сегодня, кажется, больна. Иди полежи немного, позже поешь.
Оксана встала и отправилась в свою комнату. Она легла под одеяло и закрыла глаза. Её немного знобило. Смерть проследовала за ней, встала у изголовья и произнесла:
-А знаешь, почему он повесился?
Оксана отвернулась к стенке. Вите было всего 15 или около того. Неприметный парень, очень добрый. Мать бросила его, когда ему было восемь, оставив на попечение бабушки, а сама укатила с кавалером в какую-то заоблачную даль. Больше он её никогда не видел.
-От несчастной любви, - сказала Кира. – Ты же не хочешь кончить тем же.
Оксана ответила не сразу. Она очень плохо себя чувствовала, а потому едва смогла выдавить из себя:
-Хочу.
Смерть это прекрасно расслышала и усмехнулась:
-Не хочешь. Конечно же, ты не хочешь, ведь ты человек, и ты хочешь счастья. Ты знаешь, что нужно для этого сделать. Просто скажи, что согласна, - и она протянула свою руку, видимо, для рукопожатия как в знак скрепления и верности слову, но это было без надобности. Оксана повернулась к Кире и, ударив её по холодной руке, отвела её в сторону.
-Отстань! – выкрикнула она.
-Глупая! Глупая! Какая же ты дура! – рассердилась Кира. – Сопротивляться Смерти бесполезно.
-Что тебе от меня надо? – резко присев, спросила Оксана. Ей штормило. – Мой ответ: нет.
-Я признаю только один ответ.
-И я тоже.
-Упёртая.
Оксана повалилась на кровать.
-Уходи! – в подушку промычала она.
-Нет.
-Я сделаю всё, чтобы ты и пальцем его не коснулась. Уходи.
-Всё же я добьюсь своего, - и Кира исчезла.
Однако Оксана этого не видела, но слова очень сильно задели её, и, вырвав из-под головы подушку, она с криком «Убирайся!» бросила её. Попала она в Сашеньку, которая только что вошла в комнату.
-Хорошо, - обидевшись, согласилась Саша. Она положила подушку на кровать и с недовольной миной вышла на кухню, где обратилась к матери:
-Что это с ней? Чего она подушками швыряется?
-Не трогай её, болеет.
-А выглядит очень даже ничего, - не унималась Сашенька. – Я к ней просто заглянула, а она…
-Ну, чего ты от неё хочешь? Она потеряла мать! В каком настроении она, по-твоему, должна быть?
-Прошло пять лет! Она как-то держалась. Не могла же она вот так резко вспомнить и…
-Она устала держать в себе. Знаешь, сколько на это уходит нервов? Я ведь просила её порыдать, от этого ведь легче становится.
-И, конечно же, он не послушалась! – Сашенька всплеснула руками. – Не мудрено!
-Говорю тебе: оставь её в покое.
-В покое? У меня вчера был день рождения. Ты видела, в каком виде она вернулась домой? Поздравила словно нехотя. Ещё и от торта отказалась!
-Ты от неё многого требуешь. Оставь. Она переживёт. Сильная. А будешь к ней лезть, только хуже станет. Неужели тебе наплевать на здоровье твоей двоюродной сестры? Это же свинство.
-Ладно, мама, закрыли тему.
Сашенька налила себе чай, взяла несколько бутербродов и села за стол завтракать.
XVII
На следующий день Оксана почувствовала себя хорошо и вышла, как ей и полагалось, на работу. Это был самый обычный день, и он даже немного тяготил девушку, так как она уже привыкла переживать острые ощущения смерти и безысходности. Яше она звонить боялась, даже несмотря на то что это был единственный человек, который мог её поддержать. Оксана понимала, что Яша был не в восторге от её любви к Володе, но она не понимала почему. Ей и в голову не могло прийти, что он её любит и, как Оксана Володе, сам ей желает счастья. Здесь происходило столкновение любви к разным людям, и каждый из них хотел отдать себя полностью, без остатка, но если Оксану любовь ослепила и лишила рассудка, то в случае с Яшей она не только оставила ему рациональность мысли, но и не позволила быть конченой жертвой своих чувств. Как всякий мужчина, Яша не отдавал себя любви полностью, но это совсем не значило, что любовь для него была пустым местом.
Событие, случившееся в кафе, перевернуло чувство Оксаны, и в ней зародилась ревность – порочное начало, губящее любящую душу, превращающая объёкт обожания в мысленный объект собственности.
Это было вечером. Оксана тогда обслуживала третий столик. В кафе вошли двое. Оксана лишь мимолётно обернулась на звук колокольчика, она улыбнулась, заметив Володю и подумав, что он будет рад её увидеть. Но он пришёл не один. С ним пришла молодая брюнетка, на вид очень счастливая. Когда Оксана принесла заказ, она с ужасом узнала в ней Сашу.
Она похолодела и застыла, не веря своим глазам. Он держал её за руку, а когда официант принял у низ заказ, стал её обнимать и прижимать к себе. И бедная Оксана не знала, что ей делать. Сначала ей захотелось облить обоих из вазы холодной водой, но в ту же секунду она почувствовала себя обессилевшей, брошенной, и слёзы заблистали у неё на глазах. Ей стало обидно, что Сашенька увела у неё любимого. Не могла же она понять, что это Володя променял её на другую, что это его вина, что Сашенька ничего не знает о её любви, что она тоже ищет своего счастья у человека, который ищет наслаждения.
Когда Оксана смогла трезво оценить ситуацию, она поняла, что Сашенька и Володя познакомились у неё дома, наверняка, в то самое время, пока она была с Кирой на кладбище. Ведь адрес её он знал. И ей захотелось возвратить время вспять. Она даже разозлилась на Смерть, но поделать, увы, ничего не могла.
Она видела, как они разговаривали, смеялись, обнимались и даже целовались. Он не лез к ней под одежду, и их отношения складывались куда проще, чем его с Оксаной. Сашенька быстрее сходилась с людьми.
Когда Оксана вернулась домой, то никого там не застала: её сестра ещё не вернулась, а тётя Маша оставила записку на столе, в которой известила, что ушла в гости и останется там с ночевой. Оксана опустилась на стул и стала ждать. Она блуждала из комнаты в комнату, иногда садясь то на диван, то на кровать, заламывая руки и накручивая дурные мысли. Сашенька долго не возвращалась. Полночь, час, два… Оксана разнервничалась не на шутку, и несколько раз позвонила своей двоюродной сестре, но безрезультатно. Ей стало страшно. И вот в три с лишним, сидя у себя в комнате, она услышала, как кто-то открыл входную дверь. Она испугалась, как бы это ни была тётя Маша, иначе пришлось бы объяснять, где её дочь, а врать Оксана не любила. Хотя ответа точного не знала, но предположения её были в верном направлении. К её счастью, это была Сашенька, здоровая и невредимая, но пьяная. Её пальто было расстёгнуто, лицо опухло от алкоголя и слёз, тушь растеклась и размазалась по щекам, а в руке она держала бутылку коньяка. Сашенька не вошла, а завалилась в квартиру, и Оксана с ужасом посмотрела на неё. Саша упала, и девушка помогла ей подняться.
-Боже мой! – произнесла Оксана, в её голове проносились безумные мысли. – Что случилось?
Сашенька медленно сползла по стенке вниз и, как только достигла пола, икнула, а затем принялась стягивать с себя сапоги. До смерти испуганная Оксана помогла ей раздеться и хотела было помочь пройти в спальню, но Сашенька воспротивилась и шатаясь потащилась на кухню. Пока Оксана убирала её одежду на место, Саша открыла коньяк, выпитый на одну треть, и налила его себе в стакан. Как только Оксана вошла на кухню, Саша спросила:
-Где мама?
-В гостях.
Она кивнула:
-Твоё здоровье! – и глотнула. Потом с размаха бросила стакан, который разлетелся на мелкие кусочки, и села на стул. Саша зарыдала, что-то бубнила себе под нос, что-то непонятное, что не складывалось ни в одно предложение ни на одном языке мира.
-Саша! – позвала её Оксана и села перед ней на колени. – Что с тобой, скажи!
Та лишь отмахнулась, выпила из горла ещё, хотя Оксана и пыталась отобрать у неё бутылку, а затем зашагала к себе в комнату, то и дело падая на стены.
-Маме не слова, - резко произнесла она. Несмотря на половину выпитого коньяка, Оксана была уверена, что она выпила где-то ещё, но у Сашеньки ещё сохранилась способность к осмыслению происходящего, пусть и нетрезво, хотя её и штормило из стороны в сторону, но казалось, что какая-то неприятная новость каждый раз отрезвляла её.
Она села на кровать и стал снимать с себя платье. Теперь она попросту упивалась слезами, которые, как казалось, мешали ей дышать. Чтобы успокоить бедняжку, Оксана принесла ей воды, но девушка, держа своё платье в руках, комкая его, будучи почти голой, снова стала что-то говорить. Оксана попыталась прислушаться, но не поняла ни слова. Оксана дала ей воды. Руки Сашеньки дрожали, вода расплёскивалась в стороны, но пить она не собиралась.
-Пожалуйста! – умоляюще попросила Оксана. – Скажи же мне, что случилось. Не пугай меня.
Сашенька протянула ей стакан с водой, Оксана готова была его взять в руки, но девушка произнесла:
-Я беременна.
Сашенька думала, что Оксана уже держит стакан, Оксана думала то же о своей двоюродной сестре, и невинно пострадавший в данной ситуации стакан полетел вниз и разбился. Сначала Оксана подумала, что от Володи, но даже если у них и было сегодня, не могла же она вот так вот быстро всё узнать.
-Что? – переспросила девушка.
-Этот придурок, - объяснила Сашенька. – Помнишь типа, с которым я была сегодня в кафе?
-Не может быть! – воскликнула Оксана.
-Урод, не правда ли? – её язык заплетался. – Мы с ним уже два месяца как знакомы. Она затащил меня в постель на третьем свидании. А сегодня я узнала, что беременна… Этот кретин бросил меня.
-Вы с ним встречались? – Оксана готова была заплакать.
-Время от времени, когда он вспоминал обо мне. Мой совет тебе, сестрёнка: держись от таких типов подальше.
Оксана не знала, что около трёх месяцев назад Сашенька и Володя познакомились в стенах университета. Она не догадывалась также и о том, что это Кагэан свёл их судьбы, так он надеялся избавиться от будущей потенциальной помехи – Оксаны, которая, а он был в этом уверен, попытается защитить своего возлюбленного. Он лишь решил сделать так, как ему это было выгодно, а Саша и Володя клюнули на его удочку и должны были за это поплатиться: Саша – ребёнком, Володя – на Суде.
Сашенька не хотела детей, по крайней мере, в тот вечер. Она была ещё слишком юна. И она решила убить свою плоть и кровь непомерным количеством алкоголя, не понимая, что тем саамы губит и свой организм. Потом она легла спать, так и сжимая в руке платье, и вскоре уснула, а Оксана проворочалась до самого утра. Ей было больно, и сердце сжималось у неё в груди.
XVIII
Весь следующий день Оксана была не своя. Всё валилось из рук, ничего толком не получалось. Ей было жаль Сашеньку, но с другой стороны, она была на неё сердита, ведь она была с Володей, её Володей.
Она не хотела, чтобы у Саши был ребёнок, но прошлого не вернуть, и с этим приходилось мириться. С этим всегда приходится мириться. Однако больше всего ей не хотелось, чтобы её двоюродная сестра пострадала, ведь если она сделает аборт, то, возможно, не сможет больше иметь детей. И Оксана приняла для себя сложное, но верное решение: она решила поговорить с Володей и уговорить его стать отцом, принять ребёнка. Это, наверное, было то же, что если бы воюющая сторона предложила государству помочь обессилевшему противнику. Но если там дела политические, тот тут – личные, очень острые и сокровенные. За счёт своего отстранения от Володи, Оксана хотела дать счастье Саше, пусть ей и было больно, и, подступавшие к горлу слёзы, душили её. Страдание Оксаны приняло форму жертвенности, и теперь во что бы то ни стало она хотела сделать его самым счастливым. Она думала, что ребёнок нужен ему, и ошибался так же, как если бы он хоть сколько-нибудь любил её или Сашеньку. Но бедная девушка готова была всю жизнь мучиться, живя рядом с любимым, который делит ложе с другой. Ей казалось, что помощь – это уже вознаграждение за все муки, но ревность от этого не уменьшалась.
Тем же вечером Оксана позвонила ничему неподозревающему Володе, который очень даже обрадовался предстоящей встречи, рассчитывая на продолжение, которое было прервано в прошлый раз, и назначила место и время.
Оксана волновалась так сильно, что даже боялась показаться ему на глаза, словно это она была в чём-то виновата, словно это её судьба сейчас решалась. Она была убеждена, что, сказав всё, что приготовила, она собственной рукой вобьёт в своё сердце кол, который навеки там и останется, рана от которого никогда не прекратит кровоточить.
Они встретились в кафе. Володя уже сидел за столиком и попивал кофе. Заметив его, Оксана уверенно, хотя и с дрожью внутри, направилась к нему.
-Привет! – улыбнулся он и подвинулся к стене, надеясь, что девушка присядет к нему, но Оксана села напротив.
-Саша беременна, - сказала она.
-Ты знаешь Сашу? – удивился Володя.
-Это моя двоюродная сестра.
Оксана думала, что он удивится, а он лишь расхохотался.
-Боже! – сказал Володя. – Просто комедия. И ни одна из вас не знала о существовании другой, то есть знала, но… Да я крут!
С каждым его словом Оксана чувствовала, как лавинный поток грязи обливал её, и ей становилось до омерзения противно.
-Он беременна от тебя, и ты это знаешь. Ты должен признать ребёнка.
-Я? – поперхнулся Володя, и капли кофе распластались по столу. – Это с какой такой стати?
-Потому что ты отец, - она замялась. – Да! И как порядочный человек…
-Упаси Боже!.. Только не говори мне, что я должен теперь жениться. Сейчас ведь двадцать первый век. Эта дура сама виновата. Ведь ей тогда уже было восемнадцать, и это не уголовщина какая-нибудь. Надо было мозгами своими куриными думать, что творишь.
-А о чём думал ты? – выкрикнула разъярённая Оксана. Сейчас она просто ненавидела человека сидевшего напротив.
-Ясное дело. Мне нужно было удовлетворить свои потребности. Ну, понимаешь. Не собирался же я с ней делить всю свою жизнь, - он встал и пересел к Оксане, оставив чашку с кофе на прежней стороне.
-Но ведь ты несёшь ответственность… - Оксана стала говорить тише.
-Ты живёшь в каких-то глупых иллюзиях, - прошептал он. – Это не сказочный мир, принцесса. Она не маленькая девочка и за свои поступки отвечает сама, - он приобнял Оксану за талию. – И зачем тебе впутываться в это дело? Я ведь знаю, чего ты хочешь… от меня, - и он нагло полез к ней, но Оксана с такой силой отпихнула его от себя, что он упал с диванчика прямо на пол.
-Ублюдок! – выкрикнула девушка и встала.
-Ах, ты шлюха! – сказал он, встал и ударил по лицу. Всё внимание зала было обращено на них двоих. – И сестра твоя шлюха! – продолжил Володя. – Прыгает из койки в койку, а потом корчит из себя жертву со страдальческим лицом.
Оксане захотелось избить Володю, так сильно, чтоб он захлёбывался в своей крови, чтобы все его кости были переломаны по несколько раз, чтобы он стонал, а она бы продолжала и продолжала бы его бить и пинать, пока тот бы не сдох, но ненависть ей была настолько сильна, что смерть его её бы не остановила, и она бы издевалась над ним, пока труп не превратился бы в одно кровавое месиво.
Но моральные нормы и качественное воспитание не позволили Оксане даже ударить Володю, и она, облитая грязью перед всеми, вышла вон.
Ей некуда было податься, ей некуда было идти, она понимала, что с ней творится нечто ужасное, и на секунду она осознала: она желает ему смерти. Кроме Яши никто не мог ей помочь, и она отправилась к нему.
Яша открыл почти сразу, как только Оксана назвала своё имя, но, открыв, хотел было произнести «Уходи», однако Оксана прервала его на полуслове и сказала:
-Я хочу его убить.
Яша впустил её к себе. Ей пришлось рассказать всё, все эти жуткие, унизительные подробности, начиная с приставания в клубе и заканчивая его последними словами. Яша слушал внимательно, не перебивая, только иногда задавая уточняющие вопросы. Когда Оксана закончила, Яша сказал:
-Урод твой Володя, - но это было и так понятно.
Оксана опустила локоть на подлокотник дивана и лбом уткнулась в руку.
-Что мне делать? – её голос дрожал, и она вот-вот готова была заплакать. – Я его ненавижу.
Яша не знал, что ответить, и молчал.
-Я… хочу, чтобы он страдал, понимаешь? – и она повернулась к нему. – Знаешь, чтобы было больно… Я хочу отомстить. Яша! Что со мной?
Конечно, можно было сказать, что всё нормально, что так и должно быть, но только не в этой ситуации.
-Тебе нужно успокоиться, Оксана. Я принесу валерьянки, - он ушёл и вернулся через пару минут со стаканом воды. Оксана выпила успокоительное.
-Знаешь, что самое интересное? Я ведь просто так хочу его убить, не из-за Киры. А она ведь поймёт меня по-своему, в свою пользу, и обратит. А я не хочу.
-Ну! Убивать ты никого не будешь.
-Я устала! – и она задрала голову, уставившись в потолок. – Почему, почему это происходит со мной? Почему судьба так несправедлива? Всё, всё против меня, и я не хочу больше бороться!
-Побороть судьбу нельзя, но бороться с ней необходимо.
-Нет, Яша. С меня хватит. Тебе легко говорить. Тебя ведь это не касается.
-Но я ведь переживаю за тебя.
-Это не то, это другое.
-И смотри-ка, тогда всё даже складывается в нашу пользу.
-Почему?
-Над ним свершится Суд. Он получит по заслугам. Он будет страдать. Всё, как ты хочешь, - Яша слишком радостно это говорил.
-Да что ж мы за люди такие! – она поднялась и начала шагать по комнате. – Мы ведь желаем ему зла.
-Но он это заслужил. Не зла, конечно. А такого обращения. Это его вина, а не наша.
-Нет. Мы не должны так говорить. Он всё-таки человек.
-Неужели тебе его жалко?
Она взглянула на него, и он понял: она до сих пор его любит.
-Давай ничего не будем делать. Так лучше. Не стоит в это вмешиваться. Это его жизнь – его судьба – его Суд. Смерть тебя не достанет. Суд состоится завтра, а послезавтра всё это превратится в обычный ночной кошмар. Нам нужно только продержаться: не убивать и не спасать.
-Просто сидеть сложа руки?
-Да!
-Но я не могу.
-Хорошо. Но что ты хочешь сделать? Спасти? Убить?
-Я… я не знаю, - она опустилась на диван. Вопрос Яши застал её врасплох.
-Убивать – грех, и ты сама это прекрасно знаешь. Я не дам тебе этого сделать. А спасти его нельзя.
-Можно! – настаивала Оксана.
-Как?
-Не знаю.
-Вот видишь: нет решения, нет выхода. И я прошу тебя только об одном: подумай о себе, хоть раз в жизни подумай о себе. Не надо губить себя. Он того не стоит. Ни один человек этого не стоит.
-Я боюсь: я сорвусь, я что-нибудь сделаю.
-Оставайся у меня.
Она бросила на него недоверчивый взгляд.
-Я не Володя, ты же знаешь. Будешь спать в моей комнате, а я тут, на диване. Ну? Я же твой друг. Мне-то ты можешь доверять.
-А что мы скажем..?
-Я позвоню Марье Петровне, скажу всё, как есть: ты у меня.
-А если она подумает..?
-Какая разница? Тем более что мы оба знаем: это не так.
И Оксана согласилась. В эту ночь она уснула быстро и спала крепко от пережитых и, казалось бы, устаканившихся потрясений, словно её оберегал тут чёрноволосый ангел.
XIX
В тот вечер Володя вернулся не в самом лучшем расположении духа. Он выпил немного виски у себя дома и попытался расслабиться. Вся эта ситуация наскучила ему, и он хотел попросту о ней забыть. Но мысль его, так плавно развивалась в мозгу, что дошла до того, что он стал анализировать ситуацию, а не избегать её.
Отхлебнув ещё немного виски, он встал и подошёл к окну. Было темно, но дешёвые оранжевые фонари доблестно боролись с вечерним мраком. И мысль его, подобно свету фонарного столба, искусственно освещала черноту его разума, не добираясь до сути, не добираясь до света.
Володе подумалось, что во всё этом есть какая-то выгода, ибо выгода есть всегда, остаётся только решить для какой стороны. И он во что бы то ни стало захотел стать этой удачливой стороной. Хотя чего тут удачного? Ребёнок, который тебе не нужен, от женщины, которая тебе не нужна. Но с практической точки зрения дела обстояли куда лучше.
Володя припомнил, как Саша несколько раз обмолвилась, что живёт со своей матерью. Оксану в счёт он не брал, ибо она – двоюродная сестра, да и выскачет за кого-нибудь в скором времени замуж. Если он, Володя, женится на Саше, то квартира, по сути, будет и его, если его, конечно, там пропишут. Втереться в доверие к сердобольной больной старушке – дело простое. Потом следует на неё надавить, и вот уже в своём завещании она напишет, что передаёт квартиру Володе или, в крайнем случае, рядом с Сашей поставит и его имя. А там очередь, нотариус, печать. И дело, считай, в шляпе. Потом тётя Маша благополучно умирает, квартира переходит в руки младшего поколения, развод, и конец понятен.
Схема, конечно, сложная, постепенная, не требующая спешки. Но что плохого в том, если ты хочешь пользы для себя? Володю не смущала его корысть. Его финансовые дела в последнее время желали лучшего, поэтому рискнуть сейчас – дело святое. Как говорится: кто не рискует, тот не пьёт шампанское. А Володя пил и даже кое-что покрепче.
Следующим же утром он решил позвонить Сашеньке, но, конечно же, не дозвонился. Она спала, чувствовала себя плохо, и ей было не до посторонних звонков. Тогда он позвонил ей днём, но вновь безрезультатно. Решив добиться своей цели, Володя отступать не стал и позвонил вечером. Саша не была рада его звонку в той же мере, в какой была удивлена. Сначала она говорила с ним грубо, даже кричала, но Володя всё это снисходительно терпел. Потом он её успокоил и предложил встретиться. После нескольких минут уговоров Сашенька согласилась.
Он говорил ей, что является человеком честным, что новость его просто шокировала, он этого не ожидал, в конце концов, он человек порядочный и хочет жениться. Но Сашенька не согласилась. Она вспылила, обозвала его неприлично и ушла. Володя остался ни с чем, но рук не опустил.
Вернувшись домой, Сашенька позвонила Оксане – единственному человеку, которому она всё рассказала, и сообщила о поступке Володи. Оксана только спросила: «Что ты ответила?» и, услышав ответ, должна была успокоиться, но вместо этого почувствовала себя одинокой и брошенной. Теперь-то она точно знала, что Володя для неё утрачен, и вернуть его она уже не в силах. Не может она мешать чужому счастью, ведь она была уверена, что Сашенька и Володя обязательно поженятся и проведут остаток своих дней вместе. Она заплакала. Упав лицом на подушку, она глотала свои слёзы и при этом пыталась не издать ни единого звука, ибо Яша был дома. Но как назло, он вошёл в комнату, сказав:
-Я приготовил поесть, - но, увидев плачущую Оксану, он тут же осведомился, в чём дело.
-Забудь его, - посоветовал он. – Знаю, наверное, сейчас тебе это кажется трудным и даже невозможным, но поверь: его лучше забыть. Но стоит он твоих слёз.
Оксана посмотрела на Яшу и сказала:
-Я люблю его! Как я могу забыть?
-Ты опять! – повысил голос Яша.
-Но ведь это правда. И если он будет счастлив без меня, то…
-Хватит! Довольно! Как можно его любить? Как можно любить человека, который приставал к тебе, которому нужно было только твоё тело, который использовал наивность твоей двоюродной сестры и чуть ли не твою наивность? Как, как, объясни мне, глупому человеку, ты можешь утверждать, что любишь того, кто оскорбил тебя при всех, тебя и твою семью? Да по всем законам логики ты должна, ты просто обязана его ненавидеть! Ненавидеть и презирать.
-Но что я могу поделаться, если я..?
-Нет! Оксана, нет. Ты его не любишь, ясно? Ведь он тебе понравился задолго до того, как ты спасла ему его чёртову и гроша нестоящую жизнь. Ты влюбилась в его образ, в его внешность, а не в душу! Тебе был неведом его гнилой внутренний мир, который засасывает в себя всякого, кто решит в нём копаться. Я не хочу, чтобы он тебя засосал, слышишь?
-Да какое тебе дело? – Оксана хотела это выкрикнуть ясно, чётко, но спросила с жалостью и разочарованием, словно в этом вопросе таилась её последняя надежда.
-Какое дело? Какое дело? Да я люблю тебя! Вот что за дело. И я был бы только рад, если бы ты была счастлива. Пусть с другим. Если этот человек достоин тебя, почему бы и нет? Если он способен защитить тебя, помочь в трудную минуту, спасти. Но Володя… Что он может? Я не требую, чтобы ты выбрала меня. Я тебе друг, и этого уже много. Я с тобой в беде и радости, и я счастлив. Мне надо знать, что ты счастлива, что ты жива. Если хочешь его увидеть, что ж, пожалуйста. Но только завтра, когда он уже будет в инвалидной коляске, когда он никому не будет нужен! А сегодня ты останешься здесь!
И Яша вышел, заперев за собой дверь.
Оксана осталась одна, один на один с голой правдой и, обливаясь слезами, она уже больше не искала никаких оправданий, не хотела ничего объяснять. Она просто сидела на кровати и понимала всю безысходность своей ситуации. Правда съедала её живьём, её руки дрожали, её волосы прилипли к мокрым щекам. Она сидела в ночной рубашке, которую ей ещё вчера дал Яша, которая принадлежала его матери, и ей было холодно.
-Ничего, ничего, - тихо произнесла она. – Такое бывает со всеми. Ошибаются все. Нет, нет, нет. Не должно было такое случиться, не должно было, – задрав голову, она взывала и заревела снова. – Боже! Зачем мне это? Боже! Нет, я не вынесу. Нет…
Она встала с постели и подошла к окну. Открыв его, она пододвинула стул и забралась на подоконник. Холодный ветер трепетал её волосы и ночную рубашку. Оно окоченела, но упрямо смотрела вперёд. Сначала она держалась рукой о холодную бетонную стену, а потом опустила руку и сделала маленький шаг вперёд.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |