ОШИБКА ПРИ ЗАКЛЮЧЕНИИ ДОГОВОРА <*>
ДЖ. ГОРДЛИ <**>
--------------------------------
<*> Перевод настоящей статьи выполнен по ее английскому тексту Gordley J. Mistake in Contract Formation (52 Am. J. Comp. L. 2004. P. 433 - 468) с любезного разрешения автора и редакции журнала The American Journal of Comparative Law.
<**> Джеймс Гордли (James Gordley) - американский юрист, известный специалист в области договорного права и сравнительного правоведения, член Американской академии искусств и наук, а также Международной академии сравнительного права; приглашенный профессор университетов Фрибурга, Регенсбурга, Мюнхена, Милана, а также института сравнительного права имени Макса Планка. Основные работы: Foundations of Private Law. An Introduction to the Comparative Study of Private Law (в соавт. с Артуром фон Мереном); The Enforceability of Promises in European Contract Law; Gratian: The Treatise on Laws with the Ordinary Gloss (в соавт. с Августином Томпсоном); The Philosophical Origins of Modern Contract Doctrine. - Примеч. ред.
Если бы сторона, заключившая договор, имела право расторгнуть <***> его лишь на том основании, что стала бы полагать такой договор невыгодным, договоры не были бы обязывающими. С другой стороны, назначение договора состоит в том, что каждая сторона может получить для себя нечто более ценное, чем то исполнение, которое она обещает предоставить взамен. Право признает эти соображения, предусматривая, что сторона, допустившая при заключении договора ошибку, в некоторых случаях может быть освобождена от своих обязательств, в то время как в других - нет. Как мы увидим, согласно классической концепции сторона может быть освобождена от обязательств, если допущенная ошибка касалась существа (substance) предоставления, в отношении которого заключен договор. Согласно этому же классическому правилу сторона не может быть освобождена от договорного обязательства, если она допустила ошибку только в "мотиве", т.е. в тех причинах, по которым эта сторона желала получить исполнение. Многие юристы отказались от понятия "ошибка в существе" или вложили в это понятие иное содержание, поскольку если придерживаться его последовательно и игнорировать мотивы, по которым стороны вступали в договор, то пришлось бы игнорировать то, чего стороны хотели достичь, заключая этот договор. Таким образом, они пытались принять во внимание мотивы сторон, или вкладывая иной смысл в понятие "ошибка в существе", или отвергая само это понятие. В то же время они настаивали на том, что простая ошибка стороны в мотиве не дает права на отказ от договора. Результатом, как можно предположить, стала путаница. Сначала мы исследуем попытки разграничить ошибки, которые дают право отказаться от договора, и простые ошибки в мотиве. Мы покажем, что эти попытки могут быть успешными, если принять подход, которого придерживаются сегодня некоторые французские юристы и который восходит к более ранним идеям французских правоведов, творивших в аристотелевской традиции. Затем мы покажем - как бы парадоксально это ни звучало, - что существуют также случаи, в которых ошибка одной из сторон в мотиве может тем не менее давать право отказаться от договора.
--------------------------------
<***> В различных правопорядках правовая форма, в которую облекаются последствия сделки, совершенной под влиянием ошибки, различна: это может быть как оспоримость сделки, так и предоставление ошибавшейся стороне права отказаться от договора. Автор работы при изложении материала использует недействительность и возможность отказа как однопорядковые и даже взаимозаменяемые категории. - Примеч. пер.
I. ОШИБКА В СУЩЕСТВЕ
По словам римского юриста Ульпиана, "очевидно, что должно быть согласие в купле и в продаже". Далее он рассуждает, "есть ли действительная продажа, если нет ошибки в тождестве вещи (in corpore), но есть ошибка в существе (in substantia)". В качестве примеров он приводил продажу меди вместо золота или свинца вместо серебра. В другом месте он называл такие ошибки ошибками в сущности (ОмикронЭпсилонСигмаЙотаАльфа, essence) <1>. Совершенно не ясно, что он имел в виду под этими словами. Тем не менее термины эти перекочевали в современные кодексы стран континентального права. Во Франции ошибка дает право освободиться от обязательства, если она относится к существу (substance) <2>, в Италии - если она существенна (essenziale) <3>, в Германии - если эта ошибка "рассматривается в торговом обороте как существенная" (die im Verkehr als wesentlich angesehen werden) <4>. Похожие термины использовались и американскими судами. В известном деле Sherwood v. Walker суд признал договор недействительным, поскольку ошибка касалась существа, а не "какого-то качества или акциденции" <5>. Аналогичным образом в Англии лорд Блэкберн (Blackburn) отметил в obiter dicta, что английское право в этом вопросе похоже на континентальное право: отказ от договора возможен только в случае ошибки в существе <6>, позднее эти слова были процитированы лордом Уоррингтоном (Warrington) и лордом Аткиным (Atkin) в Bell v. Lever Brothers, Ltd <7>. Лорд Аткин в obiter dicta добавил, что контракт может быть признан недействительным только тогда, когда ошибка, касающаяся предмета, сделала его "сущностно другим" <8>; лорд Тэнкертон (Thankerton) указал, что ошибка должна касаться качества, которое является "сущностным" <9>. Несмотря на эти замечания, как мы увидим, английские суды гораздо менее охотно выносят решения о признании права одной из сторон на отказ от договора, нежели суды других государств.
--------------------------------
<1> D. 18.1.9.
<2> Французский ГК, ст. 1110.
<3> ГК Италии, ст. 1428.
<4> Германское гражданское уложение, § 119(2).
<5> 33 N.W. 919, 923 - 924 (Mich. 1887).
<6> Kennedy v. Panama Royal Mail Co. (1867), L.R. 2, Q.B. 580, 588.
<7> [1932] A.C. 161, 207, 219.
<8> [1932] A.C. at 218.
<9> [1932] A.C. at 235.
Большинство современных юристов не находят термин "существо" полезным для описания ситуаций, в которых суд освобождает сторону от исполнения обязательств. Тем не менее при формулировании альтернативного правила для описания ситуаций, когда договор может быть расторгнут, они сталкивались с определенными сложностями. Я полагаю эту проблему разрешимой. Однако будет полезным начать с анализа сложностей, с которыми столкнулись юристы при попытке решить ее.
А. Сложность поставленной проблемы
1. Ошибка в характеристиках, рассматриваемых в качестве существенных в обычном обороте. Юрист XVIII в. Робер Потье (Robert Pothier) говорил, что ошибка должна касаться "качества вещи, которое договаривающиеся стороны учитывали в первую очередь и которое образует существо вещи" <10>. Заимствуя формулировку Потье, авторы французского Гражданского кодекса указывают на то, что для того, чтобы обеспечить право освободиться от обязательства, ошибка должна касаться существа <11>. Известные юристы XIX в. Шарль Обри (Charles Aubrey) и Шарль Ро (Charles Rau) описывали эту ошибку во многом в том же ключе, что и Потье: сторона совершила ошибку в "свойствах, которые, взятые вместе, определяют особенную природу [вещи] и отграничивают ее, согласно общим воззрениям, от вещей любых других видов" <12>. Сегодня французские и итальянские юристы именуют этот подход "объективной теорией" <13>, впрочем, немногие из них его придерживаются. С некоторыми изменениями он был воспринят и Германским гражданским уложением, в котором говорится о свойстве, "рассматриваемом в коммерческом обороте как существенное" <14>.
--------------------------------
<10> Robert Pothier. Traite Des Obligations. § 18, in 2 Oeuvres de Pothier 1 (M. Bugnet, ed., 2nd ed., 1861).
<11> ФГК, ст. 110.
<12> 4 Charles Aubry & Charles Rau. Cours de Droit Civil Francais. § 343 (4th ed. 1869 - 1871).
<13> Guy Raymond, Droit Civil no. 238 (3d ed. 1996); Ambroise Colin & Henri Capitant. Cours Elementaire de Droit Civil Francais no. 38 (7th ed. 1932); 2 Georges Ripert & Jean Boulanger & Marcel Planiol, Traite Elementaire de Planiol no. 199 (4th ed. 1952); 1 Rodolfo Sacco & Georgio de Nova, Il Contratto 384 - 385 (1993).
<14> Германское гражданское уложение, § 119(2).
Недостаток этого подхода в том, что несмотря на то, что обычные люди или участники коммерческого оборота различают множество разных свойств разных объектов, эти люди далеко не всегда тратят время на выяснение вопроса о том, какие из этих различий образуют различия в "сущности". И даже если бы люди сделали это, нам бы пришлось учитывать, почему те или иные различия предполагаются существенными.
2. Ошибка в определяющем мотиве. Известный французский юрист XIX в. Франсуа Лоран (Francois Laurent) отверг подход Обри и Ро. Он утверждал, что имеет значение важность того или иного качества для сторон. Если сторона, знай она правду, не заключила бы договор, то она может быть освобождена от обязательств. Похожую позицию занял немецкий юрист XIX в. Фердинанд Регельсбергер (Ferdinand Regelsberger) <15>. Некоторые французские и итальянские юристы придерживаются этой позиции и сегодня. Ошибка должна касаться качества, которое стороны имели в виду в первую очередь <16>, качества, которое побудило их к заключению договора <17>, того качества, которое было "определяющим" (determining) мотивом <18>. Французские и итальянские юристы называют этот подход "субъективной теорией" <19>. Однако нетрудно усмотреть проблему и здесь. Каждый раз, когда сторона захочет избавиться от договора, окажется, что при его заключении она допустила такую ошибку, не сделав которой, она не стала бы заключать этот договор. Как уже было указано выше, практически все современные юристы соглашаются в том, что ошибка в мотиве не может быть основанием освобождения от обязательств. Я согласен, что многие ошибки в мотиве действительно не могут быть основанием отказа от исполнения обязательства. Но иногда сторона действительно не вступала бы в договор, если бы не была допущена ошибка в мотиве.
--------------------------------
<15> 1 Ferdinand Regelsberger. Pandekten § 142 (1893).
<16> 2 Colin & Capitant, supra сн. 13, в no. 38; 2 Ripert, Boulanger & Planiol, supra сн. 13, в no. 199.
<17> 2 Colin & Capitant, supra сн. 13, в no. 38.
<18> Id. no. 40; 2 Ripert, Boulanger & Planiol, supra сн. 13, в no. 199; Jacques Mestre, Obligations et Contrats Speciaux. 1. Obligations en general, 88 Revue Trimestrielle du Droit Civil 736, 739 (1989); 1 Rodolfo Sacco & Georgio de Nova, Il Contratto 384-85 (1993); Francesco Gal-Gano, Diritto Privato 276 (10th ed. 1999).
<19> Christian Larroumet. Droit Civil 3 les Obligations le Contrat no. 341 (4th ed. 1998); 2 Colin & Capitant, supra сн. 13, в no. 40; 2 Ripert, Boulanger & Planiol, supra сн. 13, в no. 199; 1 Sacco & de Nova, supra сн. 13, 384 - 385.
3. Обоюдная ошибка. Осознавая, что "субъективная теория" заходит слишком далеко, некоторые французские юристы модифицировали ее, дополнив требованием о том, что помимо ошибки, не будь которой, сторона не заключила бы договор, необходимо знание обеих сторон о том, что свойство, в отношении которого допущена ошибка, настолько существенно <20>. В соответствии с новым Гражданским кодексом Голландии сторона может быть освобождена от обязательства, "если другая сторона, вступая в договор, также основывалась на том же неверном предположении, что и совершившая ошибку сторона" <21>. Аналогично и в англо-американском праве: традиционное правило гласит, что для освобождения от обязательства необходимо, чтобы ошибка была взаимной в том смысле, что она должна быть допущена обеими сторонами <22>. Назначение этого правила в том, чтобы провести границу между такими ошибками в мотиве, которые не дают права освободиться от обязательства, и такими, которые образуют для этого достаточное основание. Но французские критики этого подхода отмечают, что взаимность не самый удачный критерий. Сторону не следует освобождать от обязательств лишь потому, что другая сторона знала о целях этой стороны или полагала, что договор подходит для достижения этих целей. Например, договор о продаже земельного участка не может быть расторгнут, если обе стороны полагали, что покупатель осуществит оплату из денег, которые он планировал получить в наследство, если в дальнейшем выяснилось, что в действительности он не унаследовал ничего <23>. Англо-американские юристы признают, что сама по себе обоюдность ошибки не дает одной из сторон права освободиться от обязательства. Второй свод договорного права (The Second Restatement of Contracts) также требует, чтобы заблуждение касалось "основного предположения" сторон <24>. Тем не менее объяснения англо-американских юристов относительно того, почему взаимность заблуждения существенна, не лучше, чем объяснения их французских коллег. Второй свод договорного права устанавливает, что в случае односторонней ошибки сторона может быть освобождена от обязательств только тогда, когда другая сторона не должна была знать об ошибке, и судебное принуждение к исполнению договора будет "несправедливым" <25>. Требование о том, чтобы принуждение к исполнению было справедливым, не предъявляется в случае обоюдной ошибки. В соответствии с официальным комментарием причина этого различия состоит в том, что, "если только одна сторона заблуждалась, расторжение договора сильнее нарушит ожидания другой стороны, нежели если эта сторона тоже ошибалась" <26>. Я не вижу оснований для такого вывода. Но даже если бы это и было верно, в случае принятия подхода Свода освобождение от обязательства должно зависеть не только от того, является ли ошибка двусторонней или односторонней, но равно и от того, насколько сильно нарушены ожидания другой стороны. Более того, как о том традиционно согласились юристы, сторона освобождается от договора именно потому, что ошибка опорочивает соглашения. А поскольку для договора требуется согласие двух сторон, неясно, почему право стороны, совершившей ошибку, на отказ должно зависеть от того, что другая сторона в силу тех или иных причин знает или на что полагается.
--------------------------------
<20> Raymond, supra сн. 13, в no. 236; Larroumet, supra сн. 19, в no. 338.
<21> ГК Голландии, ст. 228(l) (c).
<22> Restatement (First) of Contracts § 503. Алан Фарнсфорт (Allan Farnsworth) отмечает, что, хотя существует традиционный взгляд, суды признают недействительной сделку при односторонней ошибке, и не только в случае механической ошибки, возникающей при предложении цены, хотя это и наиболее частый случай (E. Allan Farnsworth, Contracts 631, 635 (3d ed. 1999)). Он также обращает на это внимание. Он приводит, в частности, дело, в котором покупатель полагал, что он приобретет весь участок, обнесенный забором, хотя в действительности огороженная забором территория включала в себя земли лесной службы (Forest Service) (Beatty v. Depue, 103 N.W. 2d 187 (S.D. 1960). В другом деле продавец по ошибке указал для продажи три мешка вместо двух (Colvin v. Baskett, 407 S.W. 2d 19 (Tex. Civ. App. 1966)).
<23> Paul Esmein, Marcel Planiol & Georges Ripert, Traite Pratique de Droit Civil Francais 6 Obligations no. 177 (1952).
<24> Restatement (Second) of Contracts § 152 (1981).
<25> Id. § 153.
<26> Id. Комментарий "c" к § 153.
4. Ошибка в выражении воли. Еще в XIX в. великий немецкий юрист Фридрих Карл фон Савиньи утверждал, что если поставить право стороны отказаться от договора в зависимость от того, насколько ошибка была существенна для этой стороны, то это приведет к непредсказуемым последствиям. Он заключил, что причины, по которым сторона вступает в договор, не имеют значения. Единственное, что имеет значение, - окончательное решение. Сторона может быть освобождена от обязательства только в том случае, если итоговое решение, которое сторона мысленно приняла, не соответствовало внешнему выражению, т.е. если воля стороны (Wille) не соответствует своему изъявлению (Erklarung) <27>. Различные версии этого подхода широко распространились в Германии <28>, и вскоре он был закреплен в Германском гражданском уложении. Параграф 119(1) Уложения предусматривает, что волеизъявление лица может быть признано недействительным, если оно сделало такую ошибку в "содержании" этого волеизъявления, в отсутствие которой оно не стало бы делать такого волеизъявления.
--------------------------------
<27> 3 Friedrich Carl Von Savigny, System Des Heutigen Romischen Recht 113 (1840 - 1848).
<28> James Gordley. The Philosophical Origins of Modern Contract Doctrine 190 - 196 (1991).
В США Оливер Венделл Холмс (Oliver Wendell Holmes) занял похожую позицию, хотя он и присоединился к "объективной" теории договора, согласно которой воля стороны не предполагается существенной. В соответствии с объективной теорией правовые последствия наступают в связи с тем, что стороны сказали и сделали "вовне", вне зависимости от того, чего они желали. Холмс утверждал, что сторона может быть освобождена от обязательства только тогда, когда она внешне противоречила самой себе. Сторона может говорить об одном предмете, имея в виду другой. Или сторона может сказать, что она хотела "эти бочки скумбрии", хотя в действительности такого объекта не существовало, потому как в бочках была соль <29>.
--------------------------------
<29> Oliver Wen Dell Holmes, Jr., The Common Law 310 - 311 (1881).
Недостаток подхода Савиньи и Холмса состоит в том, что он не объясняет некоторые классические случаи, в которых сторона наделяется правом отказаться от договора в связи с ошибкой. Например, медь продается как золото. Или сторона говорит, что желает "эти бочки", будучи уверенной в том, что они содержат скумбрию, хотя в действительности в них соль.
Холмс полагал, что в этом случае сторона должна получить право освободиться от обязательств, но не мог объяснить почему. В своем известном и им же многократно повторяемом утверждении Холмс заключал, что "различия в праве основаны на опыте, а не на логике" <30>. Другими словами, различие, которое проводил Холмс, не было основано на логике.
--------------------------------
<30> Id. 312.
В ответ Савиньи утверждал, что некоторые характеристики настолько связаны с идентичностью вещи, что даже если сторона говорит, что хочет "это кольцо", в действительности она имеет в виду, что хочет "это золотое кольцо". Это характеристики, по которым вещь классифицировалась как вещь определенного типа в соответствии с "понятиями, доминирующими в существующем торговом обороте" <31>. Аналогичного подхода с недавнего времени придерживаются Вернер Флюм (Werner Flume) и сэр Гюнтер Трайтел (Guenter Treitel). Флюм не соглашался с тем, что лицо, которое показывает на кольцо и просит "это кольцо", имеет в виду лишь "нечто, определенное в пространстве и времени...". Оно имеет некое представление (Vorstellung) о предмете и "воспринимает его как обладающее определенным сочетанием свойств" <32>. Трайтель полагает, что "некоторые конкретные свойства могут быть настолько существенны для [сторон], что они используются для идентификации вещи" <33>. Тем не менее такое решение представлялось многим современникам Савиньи противоречащим его собственным принципам. Если значимость характеристики для сторон существенна, то мы неизбежно возвращаемся к дискуссии о значимости мотива. Если же нет, тогда и значимость характеристики в соответствии с основными понятиями, принятыми в торговом обороте, также не должна иметь значения. Аналогично и критики Флюма отмечали, что лицо не может рассматривать предложение купить определенный предмет как предложение купить только тот предмет, который соответствует его ожиданиям. Конечно, оно полагает, что молоко, которое он покупает, не скисло, но это не означает, что, говоря "этот пакет молока", оно имеет в виду "этот пакет нескисшего молока" <34>. Более того, этот подход не решает все описанные выше сложности в определении того, какое свойство объекта рассматривать как существенное для торгового оборота. Люди, вовлеченные в торговлю, обычно не занимаются выяснением того, какие из характеристик нужно рассматривать как "существенные".
--------------------------------
<31> 3 Savigny, supra note 27, at 283.
<32> Werner Flume, Allgemeiner Teil Des Burgerlichen Gesetzbuchs 2 Das Rechtsgeschaft 477 (2nd ed. 1975). Его позиция была принята Дитером Медикусом (Dieter Medicus). Dieter Medicus, Allgemeiner Teil Des Bgb Ein Lehrbuch no. 770 (7th ed. 1997).
<33> Sir Guenter Treitel, The Law Of Contract 267 (10th ed. 1999).
<34> Reinhard Bork, Allgemeiner Teil Des Burgerlichen Gesetzbuchs 315 (2001). Аналогично Ларенц полагает, что правовая проблема состоит в том, что делать, когда сторона ошибается. Нет проблемы с тем, что делать, когда волеизъявление не соответствует воле. Karl Larenz, Allgemeiner Teil Des Deutschen Burgerlichen Rechts 380 - 81 (7th ed. 1989).
Другие немецкие юристы <35>, в том числе Бернард Виндшайд (Bernard Windscheid), утверждали, что решение Савиньи в случае продажи золота как меди противоречит принципам самого Савиньи. Виндшайд воспринял это, faute de mieux <*>, как объяснение римского текста, который еще имел юридическую силу в некоторых частях Германии в XIX в. <36>. Оно и перекочевало в § 119(2) Германского гражданского уложения, который освобождает от обязательства в связи с ошибкой, относящейся к характеристикам, "рассматриваемым в коммерческом обороте как существенные". В недавнем прошлом юристы, такие, как Конрад Ларенц (Konrad Larenz), вслед за Виндшайдом пришли к выводу о том, что освобождение от обязательств в связи с такой ошибкой в действительности есть отказ от договора в связи с ошибкой в мотиве и, следовательно, исключение из общего правила о том, что ошибка в мотиве не дает права отказываться от договора <37>. Он не объяснил, почему такие исключения имеют право на существование или как определить, какие характеристики существенны в торговом обороте.
--------------------------------
<35> E.g., Ernst Bekker, Zur Lehre von den Willenserklarung: Einfluss von Zulang und Irrthum, reviewing A. Schliemann, Die Lehre Von Zwange (1861), в: 3 Kritische Vierteljahresschrift For Gesetzgebung Und Rechtswissenschaft 180, 188 - 89 (1861); Achill Renaud, Zur Lehre von Einflusse des Irrthums in der Sache auf die Gultigkeit der Kaufvertrage mit Rucksicht aufv. Savigny: Der error in substantia, 28 Archiv For Die Civilistische Praxis 247, 247-54 (1846); M. Hesse, Ein Revision der Lehre von Irrthum, 15 Jherings Jahrbucher Fur Die Dogmatik Des Heutigen Romischen Und Deutschen Privatrechts 62, 101 (1877).
<*> За неимением лучшего. - Прим. пер.
<36> Bernhard Windscheid, Lehrbuch Des Pandektenrechts § 76a (7th ed. 1891).
<37> Larenz, supra сн. 34, с. 378-79; Ernst Wolf, Allgemeiner Teil Des Burgerlichen Rechts 480 (3rd ed. 1982).
5. Ошибка в основном предположении. В XVII в. Гуго Гроний предположил, что правило, касающееся ошибки, должно быть таким же, как и правило, регулирующее изменившиеся обстоятельства. Вопрос здесь в том, "основано ли обещание на предположении о некотором факте, который в действительности не имеет места" <38>. Такой подход получил некоторую популярность в Соединенных Штатах. Несмотря на преклонение перед Холмсом, Сэмюэль Уиллистон (Samuel Williston) не принял подход Холмса, а предположил, что сторона может быть освобождена от договора, если ошибка относилась к "базовому предположению" (fundamental assumption) <39>. Измененная формулировка этого положения утвердилась в Первом <40> и Втором сводах договорного права. В соответствии со Вторым сводом, чтобы лишить договор юридической силы, ошибка должна касаться "базового предположения, на котором основывался договор" <41>. Второй свод использует такую же формулировку для описания случаев, когда сторона вправе отказаться от договора при существенном изменении обстоятельств (impracticability) <42>. Несколько позже этот подход был воспринят Мелвином Айзенбергом (Melvin Eisenberg). Он полагал, что обоюдная ошибка в отношении молчаливого предположения, которое существенно, оправдывает отказ от договора стороны, на которую эта ошибка негативно повлияла <43>. Недостаток этого подхода в том, что он не может объяснить, что подразумевается под основным или молчаливым предположением. Эта фраза могла бы отсылать к важности убеждения для сторон <44>. Но в таком случае мы возвращаемся к критерию "определяющего мотива", который, как мы ранее показали, неприемлем. Каждый, кто захочет уклониться от исполнения договора, должен будет заявить, что он ошибался в том, что для него настолько существенно, что он не вступил бы в договор, если бы знал правду. Или, говоря об ошибке в базовом предположении, он мог бы ссылаться на факт, в существовании которого был убежден: он принял что-то как данность и действовал на основании этого. Айзенберг и Фарнсворт (Farnsworth) приводят в качестве примера лицо, которое приняло как данность то, что пол существует и будет держать его <45>. Но сложно понять, почему лицо должно быть освобождено от обязательства, если оно восприняло что-то как данность. Разумеется, само по себе это предположение не дает права отказываться от договора. Множество невыгодных договоров заключается людьми, которые не ставили под сомнение свои предположения о стабильности рынка стационарных компьютеров, или возможностях купленного ими оборудования, или вкусах друзей, для которых приобретались подарки. Более того, склонность к сомнениям присуща людям в разной степени. Было бы странно запретить отказ от договора боязливому, но разрешить самоуверенному.
--------------------------------
<38> Hugo Grotius, de Iure Belli Ac Pacis Libri Tres II.xi.6. (1646).
<39> Samuel Williston & George Thompson, A Treatise On The Law Of Con. Tracts § 1544 (1937).
<40> Restatement (First) of Contracts § 502 (1932).
<41> Restatement (Second) of Contracts § 152(1) (1981).
<42> Id. § 261.
<43> Melvin A. Eisenberg, Mistake in Contract Law, 91 Calif. L. Rev. 1573, 1624 (2003).
<44> Restatement (Second) of Contracts § 152 комментария "b" (1981).
<45> Eisenberg, supra сн. 43, с. 1622; Farnsworth, supra сн. 22, с. 624.
По словам Айзенберга, такие ошибки должны отличаться от "ошибок в оценке" (evaluative mistakes), которые не дают права на отказ от договора. "Ошибочные фактические предположения отличаются от ошибок в оценке и потому, что они не касаются будущего состояния мира, и потому, что они совершаются лицом, которое гипотетически недостаточно информировано" <46>. Но тогда мы не говорим более об ошибочном предположении как о психологическом явлении. Мы говорим о том, насколько одной из сторон случилось быть осведомленной о текущем состоянии мира. Мне сложно понять эту разницу и причину, по которой она имеет значение. Один из примеров ошибки в оценке у Айзенберга - решение провести каникулы в круизе или заняться лыжным спортом. Один из его примеров ошибки в базовом предположении - дело Griffith v. Brymer <47>, в котором стороны договорились о передаче внаем квартиры, подходящей для наблюдения за коронацией короля Эдварда VII, не зная, что король был болен, а церемония - отменена. Мне кажется, что и та и другая ошибки могли быть сделаны как хорошо, так и плохо информированным субъектом, в зависимости от того, какая информация, относящаяся к прошлому или будущему, была ему доступна в момент совершения ошибки <48>. Более того, сложно понять, почему решение, принятое при недостатке информации, дает право отказаться от договора, а решение, принятое в условиях наличия информации, - нет.
--------------------------------
<46> Eisenberg, supra сн. 43, с. 1620.
<47> [1903] 19 T.L.R. 434 (K.B.).
<48> Айзенберг также проводит второе различие: "Ошибки в оценке чаще всего относятся к решению вопроса о цене, которое исполнение будет иметь". Но я снова не уверен, что это правда и почему это важно. B Krell v. Henry, [1903] 2 К.В. 740, факты были такими же, как в Griffith v. Brymer, за исключением того, что стороны заключили договор до отмены шествия. Суд признал договор недействительным. Разумеется, объяснение, почему договор недействителен в деле Krell должно быть таким же, как в деле Griffith. Более того, сложно понять, что отличает ошибку в наличном факте от ошибки в будущем факте. Предположим, король был болен, когда договор заключался в деле Krell, но тогда еще никто об этом не знал.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 40 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |