Государственный научно-исследовательский психоневрологический институт имени В. М. Бехтерева 7 страница

У нас коммунистическое отношение к труду, личная инициа­тива рабочего, умноженная на высокий уровень технической культуры, творят чудеса. Давая обществу плоды высокой про­дуктивности, этот труд максимально содействует развитию и удовлетворению потребностей и самого производителя и обще­ства вследствие единства личного и общественного в социалисти­ческом обществе.

Какая же психологическая теория созвучна этой практике ор­ганизации труда, этим условиям труда при социалистическом строительстве? Это — психология личности и ее сознательных отношений.

Зарубежные концепции имеют ряд направлений, которые также занимаются проблемой личности, но все они характеризу­ются тем, что теория и практика капиталистического общества не могут и не хотят понять закономерностей развития общества и потому не могут правильно осветить проблемы личности как продукта общественного развития.

Высоко оценивая бесспорные достижения советской науки о психике, мы не должны переоценивать этих достижений. По­этому, признавая большие успехи советской психологии, нужно, однако, указать на ее основной недостаток. Сформировав свои принципиальные позиции на основе учения марксизма-ленинизма, советская психология не насытила еще в достаточной мере свои правильные методологические позиции конкретным содержанием и недостаточно связала их с социалистической практикой. По­этому у нас еще много декларативного, априорного, еще недоста­точен конкретный анализ фактического материала, много еще положений, практически не проверенных.

Между тем, уже в настоящее время для целей материалисти­ческого понимания личности исключительное значение имеют но­вейшие конкретные психофизиологические исследования. Эти ис­следования устанавливают особую роль коры головного мозга как исторического продукта и физиологического уровня высших индивидуальных личностных форм поведения. Привлекался для этого и сравнительно-биологический и экспериментально-физио­логический материал. Но пока еще имеется ряд недостатков в психологических исследованиях, и большинство их проистекает из формализма.

Большой опыт войны, давший много случаев ранений M03ia, новая техника (электроэнцефалография) дали богатый опытный материал, который, освещенный с позиций интегрального и со держательного понимания, позволяет прийти к выводу, что при целостности организма ведущим звеном материального суб­страта личности является кора головного мозга. Индивидуальное сознательное отношение к объективной действительности и само­сознание, как основные свойства личности, невозможны без сохранности тех систем в мозговой коре, которые, будучи тесно связаны с речью и действием, являются физиологической основой личности. В этом смысле можно условно сказать, что кора голои-ного мозга является органом личности, органом психических отношений. Избирательное личное отношение может быть обна­ружено (как мы показываем в других работах) в материальном изменении биотоков мозга и даже биоэлектрических показателей с кожной поверхности. Это, конечно, не значит, что отношения заключаются только в этих физиологических особенностях и к ним сводятся. Это значит лишь, что они являются динамиче­скими симптомами или одной из проекций отношения, проекцией в области электрофизиологических изменений организма.

Материалистическое понимание здесь нераздельно смыкается с историческим, но историческое исследование в области психо­физиологии еще только прокладывает пути. Изучением лич­ности в процессе индивидуального развития занимаются психо­логи уже давно. Однако впервые подлинно генетическое изучение было осуществлено, как действительное изучение процесса раз­вития с момента рождения, Бехтеревым со Щеловановым и про­должено Фигуриным и Денисовой. Но оно касалось самых ранни\ фаз развития личности и не ставило проблемы личности в собственном смысле этого слова. Поэтому в плане индивиду­ального развития эта проблема, хотя и ясно поставлена, но для решения ее требуется более тесная связь принципиальных пози­ций и конкретного фактического материала. Основными момен­тами здесь являются:

1) выделение себя из окружающего, образование «я» и «не-я», расчленение «я» в предметной действительности;

2) формирование избирательных устойчивых реакций на окружающее, которые постепенно поднимаются до уровня созна­тельных отношений;

3) возникновение и развитие инициативности в деятельности как осуществление самостоятельных и перспективных «волевых» действий, преодолевающих непосредственные побуждения и пре пятствия сперва во внешней, а потом и во внутренней действи­тельности и являющихся основой внутренней личностной орга­низации переживаний и поведения.

Психология располагает немалым материалом, который еще недостаточно освещен под этим углом зрения и нуждается в спе­циальном изложении.

Общественно-историческое понимание личности требует своего творческого развития в психологии. Мало сказать, что человек представляет продукт исторического развития, надо показать особенности психологии личности на разных этапах ее индиви­дуального развития в связи с социально-историческими эпохами. Такое понимание личности явится основой будущей исторической психологии, решение проблем которой становится сейчас очеред­ной задачей. В рамках этой психологии только и возможно кон­кретное решение вопроса об особенностях психического разви­тия личности в различные эпохи. Только этот анализ позволит создать конкретно-историческую концепцию развития личности и ее психических свойств.

Если мы будем анализировать развитие психики в связи с эпохой, в связи с классовой борьбой и всей динамикой исто­рического процесса, то увидим, что не только личность человека зависит от классовой принадлежности, но что и психика пред­ставителей одного и того же класса изменяется в ходе обще­ственного развития. •

Изучая развитие личности, ее интересов, потребностей, вкусов, стремлений, взглядов на протяжении последнего столетия, мы видим, что психология представителей разных классов (рабочий, буржуа) претерпела за этот промежуток времени большие изме­нения. В начале прошлого века рабочий был еще полукрестьяни­ном, потом он становится пролетарием с еще темным обществен­ным сознанием, потом — революционным борцом; в советском обществе, благодаря политике партии, он становится сознатель­ным строителем социалистического общества. Буржуа эпохи французской революции в период возвышения третьего сословия точно так же психологически существенным образом отличается от капиталиста-империалиста XX в.

В целостной, исторически изменяющейся личности, включен­ной в систему общественных отношений, меняются прежде всего ее личностные отношения, и при кажущейся неизменности аб­страктно взятых функций меняется вся структура, вся динамика, все содержание личности.

В вопросе о структуре личности за рубежом распространено механистическое учение о послойной структуре, причем ядром личности считаются влечения и инстинкты, на которые наслаива­ются психические аппараты и функции и комплекс психического «я», над этим — самый внешний слой идейных устремлений, эти­ческих мотивов и переживаний. Не говоря о том, что процесс развития заключается не в наслаивании, а в новообразованиях с перестройкой ранее существовавшего, само понятие «глубо­кого» в личности заключается не в том, что оно аналогично или гомологично более низким ступеням филогенеза, но в том, что наиболее глубоко коренится в истории личности.

Вопрос структуры — это, далее, соотношение содержательных тенденций; они, реализуясь в различных видах деятельности,

связанных с условиями жизни соответственного историческою момента, вытекают из основных отношений, т. е. стремлений, тре­бований, принципов и потребностей. Например, в доминировании различных по содержанию и характеру потребностей — физиоло­гических, житейски-бытовых, личных, общественных, идейных — сказывается структура личности. Однако структура более отчет­ливо обнаруживается в относительной определяющей роли от­дельных потребностей. Еще более характерным оказывается ин­тегральное соотношение основных тенденций личности, которое позволяет говорить о гармоничности, цельности, единстве или двойственности, расщепленности, отсутствии единства личности.

Наибольшего, пожалуй, внимания заслуживает во-прос о том, какие именно тенденции в их согласованности или конфликте об­разуют цельную или раздвоенную личность. Здесь легко заметить две пары основных категорий полярных тенденций, различно со­относящихся на разных этапах исторического развития: первая пара — тенденции индивидуально-личного или коллективно-обще­ственного характера, вторая пара — тенденции идейно-мораль­ного и инстинктивно-физиологического характера. Психология личности далекого прошлого нам почти неизвестна, но можно думать, что в период античной древности эти противоположности существовали во внешних тенденциях, но внутренне, по-види мому, не были доступны рефлексии и не были ясно осознаны.

По мере развития общества, основанного на принципе частной собственности, формируется индивидуальное сознание и все бо­лее гипертрофируется индивидуально-частное в ущерб коллектив­ному, общественному.

Параллельно этому в современном капиталистическом обще­стве этика регрессирует до полного отрицания этических норм: моральный нигилизм сочетается с распущенностью. Напротив, формирование нового социалистического сознания связано с пре­одолением противоречий между личным и общественным — в но­вом социалистическом сознании индивидуальная и социальная тенденции образуют единство. Вырабатывается новая этика, ха­рактерная для соответствия идеологии и реальной действитель­ности. Для социалистического общества характерно формирова­ние нового индивидуального сознания с преодолением в нем пережитков капитализма, сказывающихся в тех или иных инди­видуалистических тенденциях.

Разумеется, мы говорим лишь о некоторых, хотя и существен­ных, но схематически взятых моментах, из которых вытекают в качестве следствия существенные критерии типологии и клас­сификации личностей.

Прежде всего это — критерий соотношений компонентов ин­дивидуалистической и коллективистической направленности. В тесной связи с этим стоят основные структурные качества лич­ности: цельность и внутренняя последовательность или противо­речивость, организованность или неорганизованность. Важней-

шли катория качеств личности связана с конкретным уровнем сознательности отношений и возможностью преобразования, развития, подъема личности на новую, более высокую ступень.

Индивидуально различная степень развития многосторонних способностей человека находит свое отражение в типе деятель­ности. Однако лишь в условиях социализма это отражение полно и адекватно раскрывает личность, так как только социализм дает возможность полного и внутренне свободного развития способ­ностей непосредственно в деятельности, освобожденной от экс­плуатации.

Наконец, в отношении динамики нервно-психической реактив­ности человека, которая представляет то, что издавна называется «темпераментом», надо подчеркнуть, "что проявления «темпера­мента» не могут быть правильно оценены без учета жизненных отношений личности. Опосредованность темперамента отноше­ниями проявляется не только в обузданности или необузданности, возбудимости и уравновешенности в рамках нормальной психики, но и в том, что темперамент раскрывается в области наиболее значимых для человека отношений, именно тех, которые стано­вятся свойствами характера личности.

Поэтому важной задачей изучения личности в новых социали­стических условиях оказывается не только выявление новых черт социалистической психики, но и вскрытие (в целях преодоления) пережитков капитализма в сознании.

Новая психология социалистического человека создается но­выми условиями социалистического общества, которое ликвиди­ровало уродующие человека противоречия. Эти противоречия капиталистического общества, определяющие особенности лич­ности этого общества, множественны, хотя и органически связаны друг с другом. Сюда относятся противоречия между личным ха­рактером присвоения и общественным характером производства, между присвоением меновой стоимости и многосторонним от чуждением и обезличением человека, между общественной при­родой человека и бесчеловечностью отношений эксплуатирующих к эксплуатируемым, между идеологией и реальной жизнью. В со­циалистическом обществе этих противоречий нет.

В социалистическом обществе тем более последовательно формируется личность, чем более преодолеваются противоречия между новым и старым в развитии и чем больше ликвидируются пережитки капитализма в сознании. Нет возможности конкретно касаться здесь этих изменений, но разительное отличие новой психики от старой характеризуется тем, что даже самый смысл психологических понятий претерпевает резкие изменения. В но­вом обществе психологические свойства личности приобретают совершенно иное содержание, которое позволяет раскрыть воз­никающий облик нового человека и его психологию.

Единство личного и коллективного является характерной чер­той социалистической личности. Эта черта в частности прояв-

ляется в том, что понятия «самолюбие», «гордость» нриобр1 тают у нас совсем другой смысл.

В спортивных соревнованиях на мировой арене даже зару­бежная печать подчеркивает коллективизм наших спортсменов, отказывающихся от личных лавров в интересах коллективных достижений. Показательны у нас случаи, при которых соперники помогают друг другу в совершенствовании своих достижений. Высшим достижением передовиков труда в социалистическом обществе является не столько рекордная личная выработка, сколько вооружение новыми методами своих товарищей и увле чение их на борьбу за высокий уровень производственных дости­жений всего коллектива. Гордость за общее дело и удовлетво­рение собой как участником общего дела — новое содержание самолюбия. Обида нового человека за коллектив, тревога за общее дело являются в то же время глубоко личными пережи­ваниями.

Цельность, как черта последовательного коллективиста, про­является в полном соответствии принципа и действия, внешнего поведения и внутреннего отношения. Большевистская идейность, принципиальность, честность, прямота — черты нового человека социалистического общества, которые с ним тесно связаны. Бес­принципность и перевес личных мотивов являются чертами, чуж­дыми психике нового человека.

Мы знаем, что человек, личность и его отношения испыты-ваются и показывают свое истинное лицо в самые критические моменты жизни. Гражданин социалистической родины испытан в трагических перипетиях Великой Отечественной войны, кото­рая показала нам лицо нового человека. В связи с этим нельзя не коснуться вопроса о страхе и бесстрашии.

Буржуазная психология, биологизируя эмоции в своих клас­совых интересах, учит, что страх есть самозащитный инстинкт. Говорилось также, что страх есть выражение психологии рабства, и буржуазные психологи прилагали немало усилий к тому, чтобы культивировать эту эмоцию. Возникает вопрос: существует лч в социалистическом сознании эта эмоция страха, природа кото­рого нами понимается принципиально отлично в духе марксист­ского понимания человека? Нужно подчеркнуть в этой связи, что содержание понятия страха, боязни, тревоги радикально изме­няется. Опыт войны показывает примеры массового героизма. Санитары, вынося с поля боя раненого товарища, боятся не успеть спасти его, не думая об угрозе их собственной жизни. Если связист несет свой передатчик на линию фронта под артил­лерийским ураганным огнем и бросается на него при взрыве, чтобы прикрыть его от снарядов, он тоже боится, но не за себя, а за передатчик.

Дело в том, что у каждого человека непривычные и потрясаю­щие впечатления вызывают испуг и страх; но несомненно, что со­знание долга помогает ему пересилить этот страх. Это давно из-

всстно. То, о чем мы сейчас говорили, характеризует новое и тесно связано с социалистической направленностью сознания, с качеством личности, полностью сливающейся с делом, которому она служит.

Можно привести примеры массовых героических подвигов во время Великой Отечественной войны. Тревога общественного че­ловека, сознание им опасности, которая угрожает делу, ради которого он готов жертвовать своей жизнью, за успех которого он считает себя ответственным, —такова новая эмоция, которая не лишает человека его сознания, а обостряет сознание и повы­шает его действенность.

Наш современный общественно-психологический опыт насы­щен примерами героического поведения. Героизм, естественно, связывается с бесстрашием. Однако лица, совершившие героиче­ские поступки, говорили, что они по временам испытывали страх, который они преодолевали. Но наиболее характерной нам пред­ставляется для выполнения героического подвига такая устрем­ленность сознания человека к цели, поставленной перед ним его долгом, что он, захваченный этой целью, не столько не замечает, сколько не переживает ни ужаса, ни, казалось бы, непреодоли­мых трудностей задачи, которую он при этом разрешает.

Поразительная простота и скромность, свойственная ге­роизму, вытекает из сознания огромности задачи и скромной оценки своей роли человеком при ее осуществлении. Поэтому герой как бы не сознает своего героического подвига, своего героизма. Спрашивая наших героев, испытывали ли они напря­жение, когда совершали подвиги, испытывали ли они страх, за­ставляли ли себя преодолевать его, мы получали ответ, что глав­ное для них заключалось не в том, а в сознании невозможности не выполнить той задачи, которая перед ними была поставлена.

Таким образом, особенности психики, которые проявлялись у каждого из наших героев — борцов за советское социалистиче­ское строительство, за свою советскую социалистическую ро­дину— с психологической неизбежностью вытекает из их в вы­соком смысле личного и в то же время самоотверженного отно­шения, из их сознательной преданности социалистической родине, социалистическому обществу и своему делу, характерных для личности нового человека.

Наконец, последнее, хотя может быть и самое главное — это психология нового отношения к труду.

В капиталистическом обществе лицемерная мораль провоз­глашала уважение к труду, но жизнь этого общества на деле учила презрению к труду. Только в социалистическом обществе труд, как основа существования отдельного человека и всего об­щества, становится высшей ценностью.

Основатели научного социализма говорили, что труд из пе­чальной необходимости превратится в радостную потребность, и действительно в наши дни все более и более воплощается в пси-

хике нового человека великий идеал — «жить для того, чтобы трудиться», в котором заключается смысл жизни лучших людей. Новое отношение к труду создано советским общественным строем и стало движущей силой развития личности советского человека.

Говоря об этом новом трудовом сознании, необходимо под­черкнуть два важнейших момента: социально-психологический и психофизиологический. Личность находит свое наиболее полное выражение и удовлетворение в трудовой самоотверженности, принося все свои силы обществу При этом осуществляется един ство субъективного и объективного, индивидуального и социал! ного. Эти психологические особенности отношения к труду, х i рактерные для социалистической личности нового человека, м, встречаем все чаще в нашей жизни.

Примеров индивидуального героизма известно из истории далекого прошлого немало. Были герои, были самоотверженные труженики, но только тогда, когда родилось социалистическое сознание, героизм трудовой и воинский стал массовым, доказы­вая, что идеи действительно и действенно овладели сознанием масс и перестроили личность и динамику ее поведения. Это — хо­рошо известные социальные факты, которые встречаются только в социалистическом обществе. Это, вместе с тем, психологические факты, проявления новой психологии, которую мы можем изучать и в формировании которой мы участвуем. Это — тот этап истори­ческой психологии, который представляет собой психологию со­циалистического советского человека.

ПСИХОЛОГИЯ ОТНОШЕНИИ И ФИЗИОЛОГИЯ МОЗГА1

Особенности психологии отношений

Экспериментальная психология за рубежом претерпела в про­цессе развития значительные изменения, особенно на протяже­нии последнего полувека. Однако эти сдвиги, отражающие и неудовлетворенность современным положением психологии и различные попытки по-новому ставить и решать вопросы, не могли дать продуктивных результатов, так как основывались на порочной методологии — идеализме и метафизике.

Только в трудах советских психологов на основе марксистско-ленинской методологии осуществлена коренная перестройка позиций.

Наши работы ставят задачу осветить основные проблемы пси­хологии отношений (требований, стремлений, потребностей, ин­тересов, оценок, долга). Вместе с тем они влекут за собой извест­ную перестройку системы психологии в связи с проблемой лич­ности и ее отношений.

В работах ведущих современных советских психологов (Ананьев, Леонтьев, Лурия, Теплов, Смирнов и др.) признание значения этой стороны обнаруживается все более и более отчет­ливо, хотя и в различной форме. Это побуждает нас к некоторому подытоживанию нашего психологического опыта и взглядов и, следовательно, к формулировке позиций психологии отношений в ряде кардинальных проблем общей психологии.

Одной из таких основных проблем является, как известно, проблема материальных основ психики и, в частности, физиоло­гического понимания психической деятельности. Реализация ма-

1 Уч. зап. ЛГУ, № 119, 1949.

б В Н Мясищев g]

териалистических позиции треоует выяснения материальном основы не только элементарных, но и сложнейших этапов психи ческого развития.

Изложению этого вопроса необходимо предпослать характе­ристику общих позиций психологии отношений, в противополож­ность традиционной психологии.

В психологическом плане отношения человека представляют собою субъективную, внутреннюю индивидуально-избирательную сторону его многообразных связей с различными сторонами дей­ствительности и со всей действительностью в целом. Развиваясь во взаимодействии, т. е. в связи с окружающим, психика не мо­жет быть правильно изучена без всестороннего освещения этой связи.

Всякая деятельность человека, в том числе его сознательная деятельность, представляет процесс, реализующий во взаимо­действии с действительностью его возможности. Психические личностные отношения человека (потребности, интересы, идеалы) являются внутренним потенциалом его деятельности, пережив:1 ний и поведения. Процессы психической деятельности, их течение, активность, функциональная характеристика отражаются в от­ношениях личности к задаче, процессу и условиям деятельности. | Высшая ступень психического развития человека — его созна-|ние — есть наиболее сложное, наиболее совершенное, историческл ^обусловленное отношение его к действительности. Характер че­ловека, как индивидуальность в его действиях и переживаниях, неразрывно связан с своеобразием человека в его избирательном сознательном отношении к окружающему.

Таковы самые общие формулировки основных психологиче­ских понятий с позиций психологии отношений. Мы не можем сейчас развивать этих формулировок, но они позволяют отчет­ливо представить различие позиций традиционной психологии и психологии отношений. Это отличие наших позиций от любого направления буржуазной психологии определяется историко-ма-териалистическими основами советской психологии.

В противоположность замкнутому рассмотрению «субъекта в себе» и изоляции его психики от окружающей среды в интро­спективной психологии психология в нашем понимании связывает субъекта с объективной действительностью, а это делает психику доступной научному, объективному изучению.

Психика, однако, не сводится к внешним действиям и поступ­кам, к внешней деятельности, как у бихевиористов, но раскры­вает в действиях субъекта единство внешней и внутренней его деятельности.

В противоположность механическому анализу и элементар­ности (лучше сказать элементности) традиционной психологии рассматриваемая с нашей точки зрения психика целостна, но не в смысле вербальных лозунгов, а в том смысле, что отношения

поиимаюк'я не как часть, или сторона, как элемент, а как инте-i ральная «позиция» личности в целом.

Функционализм психологии более позднего периода, в прин­ципе отвергаемый у нас, все же до сих пор реально сохраняется в таких оперативных психологических единицах, как понятия памяти, внимания и т. п. В трактовке этих понятий обычно функ­ционализм не встречает достаточной критики и не подчиняется принципу целостности и содержательности. Формалистические тенденции далеко не изжиты в психологии.

Буржуазная «целостная» психология, решая одну сторону проблемы, остается на позициях бессодержательности и форма­лизма. Изучение личности в связи с окружающим, в отношении к нему представляет неизбежно единство целостности и содержа­тельности.

Вместе с тем психология, не преодолев до конца своих функ­ционально-формальных пережитков, не может стать последова­тельно и до конца динамичной. В понятии психической функции коренятся прикрытые- пережитки учения о способностях и аб­страктного психического «механизма». Психология отношений выражает подлинную динамику личности, меняющей позиции под влиянием меняющейся ситуации, или сохраняющей их во­преки изменению требований этой ситуации, или обеспечивающей внешнюю неизменность за счет динамической перестройки и мо­билизации внутренних ресурсов.

Современная буржуазная психология притязает на «дина­мизм», но этот динамизм процессуальный, а не личностный; он неполно представляьт развитие процессов, не выражает содержа­тельной динамики личности и ее целеустремленной деятельности. Это вместе с тем динамизм формально-абстрактный, а не кон­кретно-исторический. Достаточно указать на так называемую «динамику личности» известного психолога К. Левина.

Идея целесообразности в окончательном счете приводит неко­торых представителей современных направлений психологии (Вильям Штерн, Адлер) к идеализму, телеологизму, к мистике гилозоизма, не говоря о том, что их содержание тю сути одно­образно, статично, $ потому формально. Таково чувство общно­сти и чувство неполноценности у Адлера, такова личность в пер­сонализме В. Штерна как функциональный комплекс склонно­стей, способностей и готовностей. У других психологов эта целеустремленность, связанная с учением о влечениях и потреб­ностях, регрессирует или к биологизму влечений, как у Фрейда, или остается на уровне довольно старого биогенетического или описательного идеалистического понимания (Клапаред, Катц, Шиманский).

Научное, историческое понимание потребностей и других сто­рон личности, развитое в учении марксизма-ленинизма, в корне отрицает идеализм и метафизику буржуазной психологии лич­ности.

6* 83

1 Iciixo.'ioi ия oi ношении ржч'Мд ipunai i. iiimiioci i> в индивидуальной и общественной истории ее развития, и не по­зволяет отойти от исторического подхода, без которого терпят фиаско все попытки генетического понимания. Необходимость исторического подхода существует для всякого исследования, поскольку каждое явление действительности вытекает из преды­дущего и, следовательно, имеет свою конкретную историю.

Исторический процесс приобретает тем большую динамику, чем более опыт поколений дополняется опытом индивидов каж­дого нового поколения. Но история приобретает свой основной общественно-человеческий смысл, когда опыт поколений и инди­видов накопляется и, передаваясь в конденсированной форме, ускоряет движение вперед, реорганизует развитие каждого по­коления. Огромная, реорганизующая даже физиологическую сто рону процесса развития, созревания и формирования, роль этого общественно-исторического опыта должна быть положен i в основу изучения и понимания закономерностей человеческо.1 психики, поведения и деятельности.

Культурно-историческая психология (Дильтей, Шпрангер) представляет собой реакционную концепцию объективного идеа­лизма в психологии, в которой резко выражены черты расистской буржуазной идеологии. Еще и до сих пор окончательное преодо­ление гегельянских исторически-идеалистических позиций в кон­кретно-реальном, а не вербальном плане, представляется акту­альной задачей психологии.

Разрешение этой задачи тесно связано и с реализацией дру­гой основной психологической задачи. В данном случае речь должна будет идти также не о принципиальном и вербальном признании материальных основ психического и не о том, чтобы использовать огромный материалистический О'пыт психологии, от которого не отказывались ни сторонники теории параллелизма, ни сторонники теории психофизического тождества и взаимо­действия. Речь будет идти о том, чтобы правильно связать физио­логию с пониманием психических процессов как продукта обще­ственно-исторического развития, чтобы попытаться понять с точки зрения физиологии мозга высшие, поздние и актуальные моменты общественно-исторически обусловленного психического развития.

Психология не может и не должна пассивно ждать и приме­нять по аналогии в своих целях достижения физиологии нервной системы; она должна не только адресовать к ней свои запросы, но и стать на путь активного объединения психологического и физиологического исследования и анализа, на путь психофизио логического эксперимента. Психология будет становиться по длинно и содержательно диалектико-материалистическои по мере того, как физиологи будут осваивать онтогенетические и исторн ческие позиции. Это значит, прежде всего, что физиология должна раскрывать специфически человеческие особенности деятель­ности мозга и всего организма и, проследив их путь в процессе

игольной эволюции, наметить схему понимания физиоло-i ическои динамики в процессе общественно-исторического раз-пития человека. Это вместе с тем значит, что мы должны под­няться над системой понятий экспериментальной зоофизиологии, от которой мы отталкиваемся и положениями которой мы пи­шемся, но на уровне которой мы не можем остановиться и ею vдoвлeтвopитьcя.

Дата добавления: 2015-08-29