Published by Simon & Schuster 40 страница

Laissez-faire С невмешательство (фр.). С Прим. ред.

J Шоу Б. Назад к Мафусаилу // Соч.: В 6 т. М: Искусство. 1980. Т. 5. С. 44. С Прим. пер.

4 Shaw В. The Quintessence of Ibsenism. New York, 1904.

похоже по своим целям, замыслам и расчетам на правительст­во, состоящее из дядей королевы Виктории, тем лучше. Тогда он увидел бы не то, как сильный обманывает слабого, а то, как глупый обманывает сильного. Он увидел бы эти цели, замыслы и расчеты в действии, то есть как они препятствуют изобрета­тельности, препятствуют предприимчивости, препятствуют тому, что он наверняка бы считал следующим этапом Творчес­кой Эволюции.

Даже теперь Шоу не проявляет слишком большого энтузи­азма по поводу руководящей силы любого из известных ему правительств. Однако на теоретическом уровне он полностью отвернулся от laissez-faire. Точно так же поступила большая часть передовых мыслителей накануне войны. Они отверну­лись от утвердившегося в сознании людей представления о том, что полный отказ от контроля над ситуацией во всех областях ведет к возникновению стихийного проблеска муд­рости и благодаря этому проблеску устанавливается всеобщая гармония. Со времен войны, когда в полную мощь заявили о себе правительства, взявшие под контроль все события и опиравшиеся на цензоров, пропагандистов и шпионов, Роубек Рамсден1 и Свобода как естественное право были допущены в общество серьезных мыслителей.

У этих циклов есть один общий момент. Каждая система стереотипов заключает в себе идею, согласно которой в опре­деленный момент можно прекратить прилагать усилия и все случится само собой, как вы этого хотели. Стереотип прогрес­са, достаточно мощный, чтобы инициировать свершение дел, практически полностью гасит стремление решать, какие дела должны быть сделаны и почему должны быть сделаны именно они. Laissez-faire С благословенное освобождение от тупой бюрократии С предполагает, что люди будут сами собой, в результате спонтанного озарения, двигаться к предначертан­ной гармонии. Коллективизм С противоядие от бессердечного эгоизма С в марксистском сознании предполагает экономи­ческий детерминизм, неизбежным результатом которого долж­но явиться эффективное и мудрое руководство социалистичес-

1 Роубек Рамсден С герой пьесы Б. Шоу ЗЧеловек и сверхчеловекИ. С Прим. пер.

ким государством. Сильное правительство, ведущее империа­листическую политику как внутри страны, так и за рубежом, хорошо осознает цену беспорядка и исходит из представления о том, что нужды граждан лучше всего известны тем, кто этими гражданами управляет. В каждой из этих теорий имеется зона слепого автоматизма.

В этой зоне скрывается некий факт, который, если перене­сти его в зону видимости, может служить пробным камнем витальности движения, вызванного стереотипом. Если бы сто­роннику прогресса пришлось задаться вопросом, который, согласно известному анекдоту, встал перед китайцем, побив­шим рекорд в беге: куда потратить время, которое он сэконо­мил; если бы адвокат laissez-faire принял во внимание не только свободную, брызжущую через край энергию людей, но и то, что некоторые люди считают природой человека; если бы коллективист поставил в центр внимания проблему, как сфор­мировать правительство, а империалист усомнился бы в своей мудрости, С то мы имели бы дело не столько с Генрихом V1, сколько с Гамлетом. Иначе говоря, слепые зоны не позволяют увидеть отвлекающие от магистрального пути образы. Образы, которые порождают соответствующие эмоции и могут привес­ти к сомнениям и утрате однозначного понимания цели. Следовательно, стереотип не только экономит время и служит защитой нашего положения в обществе, но и может защищать нас от всей той путаницы, которая возникает при попытке посмотреть на мир как на нечто устойчивое и целостное.

Генрих V (1387С1422) С английский король с 1413 года из династии Ланкастеров. В ходе Столетней войны нанес поражение французам в битве при Азенкуре (1415) и захватил север Франции с Парижем.. Как и Гамлет, Генрих V С персонаж драм В.Шекспира. С Прим. ред.

Глава 9 Кодексы и их противники

Любой, кому приходилось стоять на перроне в ожидании друга, может вспомнить, сколько раз он ошибался, принимая за него весьма странных людей. Форма шляпы или характер­ные движения при ходьбе воскрешали в памяти черты знако­мого человека. Во сне вы можете принять тихое треньканье за звон колокола, а услышанный издалека стук молотка С за раскаты грома. Это происходит потому, что совокупность образов в нашем воображении отзывается на стимул, похожий, пусть и смутно, на один из аспектов этих образов. При галлюцинациях эта совокупность может заполнять все созна­ние человека. Она оставляет крайне мало места для воспри­ятия, хотя я склонен считать, что такие случаи чрезвычайно редки. Они столь же редки, как и ощущения, которые мы испытываем, когда упорно смотрим на знакомое слово или объект и он постепенно перестает казаться знакомым. Разуме­ется, в большинстве случаев способ нашего восприятия вещей С это сочетание того, чем они на самом деле являются, и того, что мы ожидаем увидеть. Астроном видит небо иначе, чем влюбленная парочка. Страничка сочинения Канта у кан­тианца вызывает мысли, отличные от тех, которые она вызы­вает у сторонника радикального эмпиризма. Таитянская кра­савица кажется более привлекательной своему таитянскому поклоннику, нежели читателю журнала ЗНэшнл джиогрэфик мэгэзинИ (National Geographic Magazine).

Дата добавления: 2015-08-28