- Испытание? – Канда склонил голову набок, пытаясь понять, о чем говорит дух.
- Все-таки испытание… - вздохнул Аллен и, видя, что опасности нет, деактивировал руку. – Извините, но что именно вы испытывали? И с какой целью?
Лави чуть заметно нахмурился. «Судья? Что-то я об этом уже слышал…»
- Не отходи от меня, ладно, Линали?
- Друг мой, это исключительно мои субъективные заскоки! – Судья скинул капюшон, обнажа молодое, нечеловечески красивое лицо с сияющими небесно-васильковыми льдистыми глазами, белоснежной кожей и демонически правильными чертами и, откинув длинные пряди волнистых черных волос, вальяжно плюхнулся на появившееся из ниоткуда мягкое высокое кресло. - Однако, я полагаю, что результат этого испытания – стоит отметить, вы ведь голодны, не так ли? – он хмыкнул, подпирая рукой подбородок и отрешенно наблюдая за образовавшимся перед ним круглым столом, уставленным под завязку всевозможной едой, около которого появилось еще четыре таких же кресла. – Присаживайтесь, так разговор будет приятнее.
- … - Канда удивленно посмотрел на Уолкера.
- Ээээ… - Линали улыбнулась. - А это – нормально вообще?
- Пока не знаю, - ответил Лави, в принципе, немного расслабляясь.
- Чувствую подставу… - пробормотал седовласый, осматривая яства. – Я совершенно не хочу их есть, что уж точно не является нормальным…
- Не судите о книжке по обложке, господа экзорцисты! – Судья назидательно поднял палец. – Это неприлично, между прочим.
- А можно задать один вопрос? – Канда прямо посмотрел на него, сжимая руку Уолкера.
- Хоть десять. Я, собственно, для этого вас и испытывал, - довольно улыбнулся Судья, беря в руки красное спелое яблоко и откусывая кусок.
- Ты… связан с Ватиканом или Графом?!! – Юу прищурился.
Судья откровенно подавился.
- Мальчик мой, имел я этих… в виду, в общем, - он откашлялся и обиженно посмотрел на экзорцистов. - Ну? Вы так и будете стоять, как вкопанные? Я не кусаюсь, как бы.
- Да что за испытание-то? – вновь спросил Аллен, не сходя с места. – И зачем мы вам понадобились? И еще, куда делись Ричард и Аделина?
- Какой ты все-таки вредный! – надул губы Судья. – С ними все в порядке, и они очень скоро к нам присоединятся… - он повернулся к Уолкеру. - Говоря об испытании, я говорил о том, что вы видели. Можешь назвать это испытанием истинности, потому как истина – это как раз то, что меня интересует. Я же говорил – ничего такого. Но, теперь, когда я узнал то, что мне интересно, я хотел бы посвятить вас в то, что будет интересно вам… - он взял в руку яблоко и, преобразовав его в нектарин, кинул Канде. - Хватит нервничать, мы тут как бы – на одной стороне.
Мечник поймал фрукт и, покрутив в руках, пожал плечами, откусывая кусок.
- Вкусный, - он протянул его Аллену, поглаживая мальчика по запястью. - Идем, это ведь и вправду некрасиво, то, что мы стоим, когда нас зовут.
- Дожили – БаКанда меня манерам учит… - все еще подозрительно косясь на странного типа, из-за своей прихоти заставившего их всех так изнервничаться, Аллен все же подошел к одному из кресел, первым плюхаясь на него. Чувствуя, что все в порядке, он коротко кивнул остальным.
Лави, взяв девушку за руку, двинул к мебели, лихорадочно перебирая в уме все те легенды из тех, что он когда-либо читал или слышал, которое могли бы быть связаны с этим не пойми откуда взявшимся Судьей.
- Ну, некоторые личности показывают себя совершенно иными, чем есть на самом деле, разве не так? – Судья улыбнулся, делая легкий жест рукой и наполняя бокалы темно-красным вином, - тебе ли не знать, насколько это утверждение верно, мальчик мой…
- Он просто переживает, потому что нам страшно было, - честно отметил Канда, слегка сжимая руку Уолкера.
- Я знаю, - кивнул Судья, - а еще - он на меня сердится, потому что ему пришлось понервничать, и он до сих пор не услышал причину того, за что это было сделано с вами, верно, Аллен?
- Если уж читать чужие мысли, что само по себе не хорошо, то будьте добры делать это правильно! – отчего-то взъелся тот, все еще недовольно глядя на Судью. – Канде, знаете ли, и без того сильно досталось сегодня, а вы еще и подсунули ему далеко не самые приятные сцены, видеть которые ему было совсем необязательно…
- Вопрос спорный, - вздохнул Судья, доброжелательно глядя на Аллена, - знания ведь могут как навредить, так и помочь. Разве ты сам считаешь лишним то, что узнал? Заметь, я не говорю о том, было ли это приятным или нет. Я говорю о пользе, которую эти знания могут принести. Разве ты не стал немного больше понимать того, кого любишь? Прости, Аллен, это были не самые светлые мгновения, но ведь именно через боль открывается сущность. Слабый испытывая ее – предает, а сильный – укрепляется духом. Но суть остается только одна – и в одном и в другом случае, это испытание. Испытание того, насколько вы честны с самими собой… - он повернулся к Канде, - вот ты. Разве, увидев
то, за что винил себя твой возлюбленный, ты почувствовал к нему неприязнь? Если меня не обманывает память, ты бросался на все опасности и переживал вместе с ним, но ни разу даже не допустил мысли о том, что он был не прав. Нигде не предал его ни словом, ни чувством… - он снова посмотрел на Аллена. - А ты, разве отрекся от него после увиденного? Разве ты не переживал вместе с ним, не хотел обнять его? Что бы ты не говорил, мальчик мой, а эти воспоминания, пусть даже болезненные – открыли вам довольно много того, что вы сами побоялись бы сказать. Поэтому – не сердись, а подумай лучше о том, что я тебе сейчас сказал. Может пригодиться в будущем…
- Так или иначе – цель не всегда оправдывает средства, - все никак не успокаивался седовласый, продолжая с недоверием смотреть на сидящего перед ним человека. – Хотели что-то проверить – проверяли бы только меня, а не ослабленного после перенесения клинической смерти Юу! И ваш ответ нисколько не объясняет, какая именно вам выгода от произошедшего! Зачем это вам?
Книжник с удивлением уставился на Уолкера. Впервые он видел друга настолько сердитым.
- Вот не ругайся прежде, чем надо, - вздохнул Судья, - во-первых, для всего есть свои причины, и, поверь, они достаточно серьезны, чтобы так поступать. Во-вторых, если бы я не показал ему твоего прошлого, мальчик мой, он бы и дальше отключался. А в-третьих – не пройдя проверку, вы двое не смогли бы продолжить тот путь, по которому вы идете. Потому что там, куда ведет вас ваша дорога – вам придется не только полностью доверять друг другу, но и быть, как единое целое. А в едином – нет места для недоговоренностей, непоняток и тайн. И, вместо того, чтобы сердиться – ешьте. Это восстановит ваши силы. Впереди еще довольно долгий разговор, поэтому, вместо того, чтобы злиться, просто отдохни… - он посмотрел на Канду, - а ты – понимаешь, к чему я клоню, дитя?
- Не-а, - мечник погладил Аллена по руке, - но я не сержусь на то, что увидел его детство. В одном я соглашусь с тобой – я теперь лучше понимаю того, кого люблю.
- Не поддакивай ему, - буркнул Аллен, невольно потянувшись за лежащей рядом с ним булочкой…
- Н-да… - Судья хмыкнул, - Совсем еще дети…
Дом с привидениями. Часть 21
«Ну и чего он на нас пялится? – недовольно думал Аллен, жуя уже неизвестно какой по счету пирожок. Стол в радиусе вытянутой руки седовласого заметно опустел. – Сначала по мозгам шныряет, нотации читает, а теперь уставился и молчит с довольной лыбой… подстава… точно какая-то подстава… этот мужик мне до ужаса учителя своим выражением лица напоминает… что ты удумал? Навредишь тут кому – познакомишься с Крайней Гранью, так и знай!»
- Сердитый… - умильно протянул Судья и, повернувшись к Канде, улыбнулся. - Через несколько минут к нам присоединятся Аделина и мой малыш Ричард. А пока что, не хотел бы ты что-то спросить? Я чувствую, что тебя мучает какой-то вопрос.
- Ну, есть такое… - улыбнулся мечник в ответ, - но… разве ты должен был появиться в результате этого ритуала?
«Чего это ты с ним фамильярничаешь так? И еще такой вежливый? – подозрительно уставился на любимого Уолкер. – Блин… хорошо, что этот тип – брюнет! А то его выражение «мой малыш Ричард» кажутся мне не случайным…»
- Нет, не должен был, - Судья улыбнулся, - собственно, мое появление не связано с ритуалом. На то есть свои причины, но о них мы поговорим, когда вернется наша милая парочка.
Канда кивнул.
- С ними же все хорошо будет? Ну, в смысле потом? Они будут вместе?
- Переживаешь?
- Конечно, - мечник улыбнулся, - они ведь любят друг друга… а ты – что-то типа духа?
- Нет, я не дух, - Судья непонимающе выгнул бровь, беря в руку блюдо, обращающееся в митараши данго и протягивая его Аллену, - а с чего ты взял?
- Ну, ты не человек и красивый очень, - честно ответил мечник, - вот я и подумал, что ты – дух…
«Я сейчас кого-то буду убивать… - на шрамированном лице медленно расползлась адская ухмылка. В округе запахло жаренным. – Красивый, да? Не дух, да? Вот и отли-и-и-и-и-ично, что не дух… значит, его можно убить… да… медленно так, с наслаждением… сначала отрезать ему язык, чтобы разговаривать не мог, а дальше – как фантазия подскажет… а фантазия у меня о-го-го какая бурная… а тебя, БаКанда, ждет жесткое наказание… будешь знать, как на других заглядываться… о, да, ты надолго это запомнишь…»
- Аллен? – с удивлением посмотрел на него Лави, кроличьим инстинктом чуя, что лучше уносить отсюда ноги. «Темный Аллен… страшно…»
Судья повернулся к нему и искренне рассмеялся.
- Аллен, я так понимаю, ты ревнуешь?
Канда удивленно моргнул и посмотрел на Уолкера.
- Ты чего? – мечник погладил его руку, которая все это время была сжата его собственной.
- Чего-чего… - Линали хихикнула, - Канда, ты что, тупой? Он ведь действительно офигенно красивый, а еще и с тобой перемаргивается…
- Женская логика… - убито сказал Судья, обреченно пуская голову, - появилась где-то в районе бермудского треугольника, окружила себя мифами и является оружием массового поражения…
Уолкер мило улыбнулся.
- Я в полном порядке, любимый. А если ты сейчас отпустишь мою руку – буду еще лучше. Правда, твой новый «очень красивый» друг недосчитается конечностей, но кто сейчас на такие мелочи внимание обращает?
- Так, господин Судья… - тут же попытался сменить тему книжник, прекрасно зная, на что способен мальчишка в своем Темном обличие. – Вы так нам и не объяснили, что тут происходит.
Канда рассмеялся и порывисто обнял мальчика.
- Аллен, но ведь я правду сказал, - он влюблено посмотрел на Уолкера, - он красивый, и зла нам не желает – я чувствую. Но что тут такого? Ты же сам хотел, чтобы я стал более доброжелательным с окружающими… тем более, что люблю я – только тебя. К чему ревновать?
- Это верно, - Судья кивнул, мягко глядя на седоволосого, - не кипятись, я не собираюсь отбирать у тебя любимого, я ценю, когда люди искренне любят друг друга… а, кстати… - он посмотрел за спины юношей и улыбнулся, - наконец-то…
На поляну, где стоял стол, забежало двое детей. Мальчик лет пяти с белыми, как у Аллена волосами и красными глазами, которые отчетливо выдавали в нем альбиноса и девочка, лет трех – с черными кудрявыми волосами и большими синими, как небо, глазами. Дети подбежали к Судье и, уцепившись за рукава, заулыбались.
- Вот и они, Ричард и Аделина, - он с улыбкой осмотрел остальных.
- Что? Эти дети? – в миг забыв о прежних волнениях, воскликнул Аллен. Отчего-то он нисколько не усомнился в правдивости слов мужчины. – Но как такое возможно?
Судья улыбнулся.
- Аллен, в мире есть много всего, что кажется невозможным, но становится действительностью. Дело просто в том, что все имеет свою цену и несет с собой отдачу, - он серьезно посмотрел на мальчика, - например, вдыхая воздух ты совершаешь определенное действие, направленное на получение результата – в данном случае – обогащение крови кислородом. Выдыхая – ты отдаешь углекислый газ, который не нужен в твоем организме, и, казалось бы бесполезен. Но, это – не так. Потому что то, что для тебя бесполезно – может очень пригодиться кому-то другому. Например – деревьям. Понимаешь, что я пытаюсь сказать?
- Как-то не слишком, - снова нахмурился Уолкер, с каким-то непонятным для него чувством смотря на улыбающиеся лица малышей.
- Хорошо, я объясню иначе, - Судья улыбнулся, усаживая обоих детей к себе на колени, чтобы они могли доставать до блюд, стоящих на столе, и снова повернулся к экзорцистам, - дело в том, что я, в каком-то роде, очень недоволен сложившейся обстановкой… - он причмокнул, - я про Графа и Ватикан. Видите ли, душа – это энергия, питающая этот мир. Меня мало волнуют религиозные заскоки и суеверия, но душа существует, чтобы выполнять определенные функции. Как дыхание, например. То, что один ваш милый знакомый преобразует души – само по себе поступок, конечно, гнусный.
Но – не только в моральном и религиозном аспекте, как полагает всеми нами любимый Ватикан, чтоб ему провалиться… - Судья тихо матернулся себе под нос, чем, судя по всему, весьма порадовал мечника. - Так вот, появление акума – нарушает не только моральные законы, но и кое-что еще. Порядок движения энергии… ну, это для вас не важно, поэтому я не буду вдаваться в детали – объясню коротко – это, как кровеносная система организма, который вы называете «мир». Так вот, я собрал вас тут для того, чтобы попытаться помочь решить нашу общую проблему… - он повернулся к Аллену, -
поверь, у меня в этом деле есть свой интерес, так что, на данном этапе, вы можете считать меня своим союзником. Я проверял вас, каюсь. Но, это необходимо было, чтобы выяснить то, насколько вы преданы догмам Ватикана. Тут – тоже личное – я не хотел бы, чтобы наш с вами разговор был передан кому-то еще. Даже остальным вашим друзьям. Объясню сразу – это не прихоть, а мера предосторожности. Потому как, если Ватикан проведает о том, что вы… скажем, общались со мной – не рассчитывайте на то, что они будут добры. Поэтому – просто молчите... так будет лучше и для вас, и для ваших знакомых, которых тут нет.
Лави, чуть нахмурившись, внимательно слушал каждое слово. «Значит, вот оно что… Историкам ничего не известно… могу ли я обсудить все это с Пандой? Мы ведь, все же, так же не связаны с Ватиканом…»
- А почему только на данном этапе? – подозрительно поинтересовался Уолкер.
- Потому что на данном этапе, я нарушаю некоторые правила, существующие для меня и принимаю чью-то сторону, вместо того, чтобы оставаться сторонним наблюдателем, что предусмотрено игрой… - Судья вяло хлебнул вина. - Скажем так, в ситуацию, связанную с душами – лично я вмешаться не могу, даже если очень хочу ответственно костыльнуть нашему общему толстожопому знакомому. Однако правилами предусмотрена только такая вещь, как прямое вмешательство. Косвенно я могу вам помочь. То есть, дать наводку.
- Что еще за игра? – Канда подозрительно посмотрел на него.
- Жизнь и смерть, бытие этого мира… - Судья вздохнул. - Собственно говоря, я считаю, что «игрой» это называть не слишком сподручно, но - оно так есть, и с этим ничего не можете поделать ни вы, ни я. Так вот. Если вернуться к начатой нами теме, то я буду предельно краток – я заинтересован в том, чтобы души оставались неизменными и не похабились мутациями типа «акум». Не переношу уродство. Я собрал вас тут для того, чтобы дать несколько подсказок, которые могут вам пригодиться в этой и следующей миссии. Которые принесут довольно стоящий результат, если вы не будете бунтовать и просто примете то, что не все можно объяснить. Вот.
«Уродство? Ты это так называешь?! – мысленно вспылил Аллен. – Да как ты смеешь!!! Ты когда-нибудь видел их?!! Души, заключенные в акума?!! Это не уродство, это – трагедия!!!»
«Я хорошо его понимаю насчет «политики невмешательства», - думал рыжий, украдкой замечая состояние друга. – Но, если смотреть на это со стороны экзорциста, то подсказки со стороны нам очень выгодны. Ты ведь тоже это понимаешь, Аллен? Поэтому сейчас промолчал? Крепись, друг…»
- Мы с удовольствием выслушаем вас, уважаемый Судья.
- Конечно, только, сначала я хотел бы кое-что разъяснить, - Судья поднялся с места и, подойдя к Аллену, уселся на корточки прямо перед ним, - мальчик мой, употребляя слово «уродство», я имел в виду именно его этимологическое значение. «Не такие, как остальной род», «не такие, какими должны быть». Ты используешь слова «страдание» и «трагедия», но, по сути – это точно то же. Души, заключенные в акума – искалечены страданиями. Это непростительно, ибо душа – прекрасна. Трагедия – также калечит психику и душу, вмешиваясь в ее изначальное, нормальное состояние, она портит ее.
Заставляет забыть то, что было хранимо этой душой – любовь и дружбу, заботу, солнечный восход и первый снег. Все то, красивое и стоящее, что согревает тебя. Душа, сломленная трагедией – теряет волю. Не способна делать выбор, а, следовательно – перестает быть самой собой. Души, заключенные в акума – становятся неуправляемыми, подчиненными не себе. Готовыми убивать, даже против своей воли. Хотя, изначально, каждой душе дается способность решать, способность тосковать и испытывать радость. Теперь ты понимаешь, почему я употребил это слово?
- Не советую сознаваться, когда читаешь чужие мысли – спасибо вам за это никто не скажет, - буркнул тот, но все же немного успокаиваясь, в душе радуясь, что все-таки этот неизвестный не настолько плох, как ему показалось. Должно быть, это просто сказывались усталость и недостаток нервных клеток в организме.
- Прости уж, - Судья ласково потрепал его по волосам, - я не считаю нужным врать тем, кого уважаю. А вас я уважаю, потому что испытал, - он улыбнулся ему, - перед тем, как мы начнем, я хотел бы предложить вам выпить вина. Оно немного прояснит ваш разум и снимет усталость.
Аллен заметно скривился. Пить, тем более вино, так прочно ассоциирующееся у него с учителем, он терпеть не мог. Тем более, то вино, что предлагал ему этот подозрительный тип. Кажется, напоминание о детстве пробудило в нем и давно забытое поведение Реда.
- Это было бы неплохо, - отозвался Лави, вопросительно смотря на молча слушающую девушку.
Канда хмыкнул и обнял Уолкера, целуя в макушку и шепча на ухо:
- Я тебя обожаю.
- Это что за прилив нежности такой? – буркнул тот. – Ты, в отличие от меня, вино любишь. Так что вперед – не буду тебя останавливать. И компания у тебя соответствующая есть.
- Вредничаешь? – Юу легко поцеловал его в губы.
- Ты бы хоть при посторонних постеснялся, Канда… - Линали закатила глаза, - ведешь себя, черти как…
- Девочка, ты не права, - улыбнулся ей Судья, усаживаясь на место и терпеливо ожидая, пока на нем устроятся дети. - Они любят друг друга, а, значит, никакое из проявлений этого чувства не может быть постыдным или лишним.
«То есть, если мы прямо сейчас займемся жестким сексом на столе, ты и слова против не скажешь?» - мстительно подумал седовласый, прекрасно зная, что его мысли сейчас читают.
- Так что за подсказки? – напомнил Лави, подав любимой бокал с вином, только что появившиеся на деревянной поверхности.
«Не скажу, - довольно усмехнулся Судья, глядя на Аллена и делая так, чтобы тот мог слышать его мысли, - потому что секс – это замечательно. Жесткий? Чудесно! По любви? Чего еще желать!!! – он посерьезнел. – Возьми вина. Оно не такое, как ты привык. Оно примет вкус того напитка, который ты любишь, просто усталость снимет.»
«Вуайерист!» - серые глаза сверкнули опасным огнем.
«Не обзывайся, сам недалеко ушел! Знаешь, о чем я», - хмыкнул Судья и повернувшись к остальным, поднял бокал.
- За знакомство, свадьбу и счастливое воссоединение наших дорогих призраков! – дети рассмеялись, продолжая сидеть у него на коленях и обниматься.
Хмыкнув, Уолкер все же взял бокал, с удивлением заметив, насколько тот потеплел в его пальцах. Сделав глоток, парнишка убедился в правдивости слов мужчины – вино имело вкус его любимого горячего шоколада, что когда-то готовил ему Мана.
«И вот как мне к нему относиться?»
- Ммм… - Канда улыбнулся, - Прекрасное вино! Отдает диким медом, цветами и миндалем…
- А, как по мне – больше на тыквенный сок похоже… - Ли удивленно моргнула, глядя на Аллена.
- Разве? – моргнул Лави, с недоверием смотря на свой бокал. – Как по мне – чистый кофе… тот, что Линали готовит…
- Ты заразился от Комуи-сана любовью к этому напитку? – хихикнул седовласый, понимая, что только он один был предупрежден о свойстве напитка. Вот и пей после такого подозрительное винцо подозрительных личностей!
- Ну так Линали действительно великолепный кофе заваривает! – единственный глаз книжника засиял. – Только он меня в ночи просиживания в библиотеке и спасает!
- Тч, - Канда притянул к себе руку Уолкера, в которой был бокал и, отхлебнув, улыбнулся, - горячий шоколад? Вкусный.
- А на вид – вино… - Ли моргнула, - Судья, а как вы поменяли вкус на тот, который нам нравится?
- Это не я поменял, а вы, - улыбнулся ей в ответ мужчина и, повернувшись к седоволосому, склонил голову набок. - И все-таки, Аллен, ты меня пугаешь. Перед тобой уже минут пятнадцать стоит здоровое блюдо со свежими вкусными данго, а ты их не ешь… неужели, твоя подозрительность к моей скромной персоне – превыше твоей любви к этим милым рисовым шарикам?
- Когда подозреваешь кого-то в подвохе – наибольшая вероятность того, что этот самый подвох будет сосредоточен на том, что ты больше всего любишь, не так ли? – в той же манере наклонил голову седовласый. – А с вашей способностью читать мысли выяснить, что я люблю – легче легкого.
«И чего Аллен так на него взъелся? – думал Лави, разглядывая друга. – В последний раз я его таким в Ковчеге видел, перед Тикки Микком и Роад Камелот… тогда-то все понятно было, а сейчас что? Только из-за ревности? На него не похоже… что же такое произошло тогда, во время этого «испытания»?»
- Тогда я бы заподвошил твоего супруга, - улыбнулся Судья, - ну, если идти по твоей логике…
- Оставьте меня незаподвошенным, пожалуйста. Не хотелось бы отзаподвашиваться потом… - Канда довольно откусил кусок стейка и, покосившись на Уолкера, улыбнулся, - Аллен, тут нет подвоха. Это просто еда. Думаю, что если подвох и есть, то он в другом. Например, в том, что касается подсказок…
- Такая мысль меня тоже посещала, - согласно кивнул Уолкер. – И о заподвошивании тебя. Одно другому ведь не мешает, так? И подобное поведение мне все больше и больше напоминает трех моих хороших знакомых, чтоб им всем пусто было. Уж извините меня, но со всеми тремя я уже оступился. Отсюда и осторожность.
- Ну, я же не говорю, что ты не прав в том, что проявляешь меры предосторожности, Аллен, - Судья благосклонно улыбнулся ему, - это вполне рациональное и здравое решение. Просто, я думал, что из того, хотя бы, что я был честен с тобой, признав, что имею в этом деле свой интерес, ты придешь к выводу, что пусть мне и нельзя полностью доверять – но на данный момент, и причин для нервов – нет, тем более, что ты и так их
потратил порядком за последнее время. Я хочу сказать, что я – не кретин. Мне нет смысла устраивать мухлеж там, где он просто не нужен. Но я и не могу вам помочь, пока вы не примете как факт то, что на данный момент – я ваш союзник. Я говорю «на данный момент», потому что – никто ни от чего не застрахован. Например, если кому-то из вас взбредет в голову перейти на сторону Графа или грудью встать за Ватикан – мы уже окажемся по разные стороны баррикад. Это, конечно, неуместное предположение, но, зато – я думаю, ты понял, что я хочу сказать.
- Понимаю. Но если ты умеешь читать мысли – смысл было нас проверять? – не остался в долгу седовласый. – Достаточно было просто заглянуть в наши воспоминания, чтобы понять, что никто из нас к этим двум организациям не имеет никакой привязанности. Я – носитель Ноя-предателя, которого по приказу Ватикана могут убить в любой момент; Юу – человек, созданный Черным Орденом по приказу Ватикана, к которому он испытывает неприкрытую ненависть; Линали – девушка, насильно ввязанная Ватиканом в эту войну и удерживаемая фактически удерживанием в заложниках ее единственного родственника; Лави – будущий книжник, для которого Ватикан – просто пустой звук. И вместе с этим, все мы – экзорцисты, что автоматически исключает возможность перехода на сторону Графа. Исключение – Лави. Только вот смысл ему это делать? Особенно теперь, когда он и Линали стали парой. Так что смысла в проверке я все еще не вижу… больше похоже, что то испытание было необходимо для какой-то кодировки и промыва мозгов. Предположим, что сейчас ничего не происходит, но где гарантии, что ничего не произойдет и в дальнейшем? И ваша вежливость и такая щедрость к совершенно незнакомым вам людям все больше и больше наводит меня на эту мысль. Видите мои волосы и шрам? Это – расплата за то, что я однажды уже попался на сыр в мышеловке.
Лави удивленно уставился на мальчишку. «А если задуматься, он дело говорит. Такой вариант тоже вполне вероятен…»
- Я понимаю, о чем ты говоришь, но хочу немного уточнить, - спокойно отозвался Судья, - во-первых, да, я могу читать мысли, но не делаю этого большую часть времени и, тем более не лезу в ваши воспоминания, потому как, пока вы живы – ваша, так сказать, история – еще только пишется. Мне нельзя считывать истории жизней тех, кого я не собираюсь на данный момент судить. А, так как вы живы – до суда еще далековато. Во-вторых – увы и ах, но я проверял только вас двоих и, если тебе вдруг интересно – то мною руководило не желание, и не каприз, а исключительно правила. Я не могу явиться перед
теми, кто не пройдет какого-либо испытания. Любого. Болью. Памятью. Чувствами. Честью… я выбрал испытание памяти. А, точнее, того, способна ли она повлиять на прочность ваших чувств и силу воли. И то – и другое сыграют большую роль в дальнейшем, так что, прости уж. В-третьих – я проверял вас вами же. В-четвертых – бесплатного сыра я не предлагаю. За все есть своя плата, включая подсказки. Как я уже и говорил – у меня нет причин, чтобы обманывать вас, как нет и прав устраивать вам легкую жизнь.
- Но сейчас вы и перед Лави с Линали, так же, как и нам, предлагаете им подсказки, еду и напитки, так ведь? – улыбнулся Аллен. – А появляться вы можете только перед теми, кого судили. Оговорка, или все же нарушение правил?
- Нет, ни то, ни другое, - грустно улыбнулся Судья, - они просто не будут помнить ни об этой встрече, ни об этом разговоре. Таковы условия, которым я подчинен. Но вы – должны помнить. Для этого и была проверка. Не суд, тут ты немного неверно истолковал то, что произошло. Суд – происходит после смерти, и он затрагивает душу, соизмеряет ее. А проверка – это просто условие для того, чтобы без нарушения правил установить прямой контакт с душой, которая продолжает жить. Это не исключает возможности того, что при данном разговоре будут свидетели – хоть целая страна. Но, только он завершится – это сотрется из памяти всех, кто не прошел ее… чтобы объяснить, приведу пример. Все вокруг – люди, однако, у некоторых есть способность синхронизации с Чистой Силой, а у некоторых – такой способности нет. «Испытание» - в чем-то похоже на синхронизацию. Если оно проходит нормально – контакт есть. Если нет – не будет. Я ответил на твой вопрос, Аллен?
Уолкер внимательно следил за выражением лица собеседника, ища в нем признаки лжи или умалчивания важной информации. Наконец, он тяжело вздохнул, поднимая руки.
- Сдаюсь. Похоже, пока что я могу вам верить, - в итоге согласился он. – Прошу извинить меня за мою подозрительность – тут на карту поставлена безопасность моих близких.
«Значит, сотрется из памяти… - нахмурился Лави. – Память книжника так же может подвергаться такому? Поддастся ли она?»
Судья облегченно улыбнулся.
- Тебе не за что просить прощения, я понимаю, чем вызвано твое волнение… - он повернулся к Лави и Линали, - после того, как мы закончим разговор, вы уснете, а, как проснетесь – в ваших воспоминаниях будет все, кроме меня. Поэтому, юная леди и вы, господин будущий историк – вы можете просто наслаждаться этим вечером, вкусными блюдами и спокойствием, - Судья улыбнулся им, - простите, если сказал все слишком прямо.
- Кстати, о бесплатном сыре… - Юу виновато посмотрел на него. - Ты говорил, что все «не просто так», верно?
- Верно.
- Тогда, зачем мы едим? – мечник вопросительно на него посмотрел.
- Чтобы восстановить силы, разумеется, - Судья непонимающе на него уставился, - вам еще предстоит кое-что сделать сегодня, а вы – голодные, усталые и вялые. Я уже, кажется, не раз говорил, что не могу дать помощь напрямую, но могу дать подсказку, как достать некоторые полезные элементы. Как ты понимаешь, вам их и доставать, я только подскажу. Поэтому – вы должны быть в форме. Там, собственно, ничего особого нет. Но, тем не менее – я сам не люблю чувство голода, к чему бы оно не относилось…
«На сон и секс можно больше не рассчитывать…» - сделал вывод Аллен, протянув руку к любимым митараши данго.
- Так в чем заключается подсказка и плата за нее? – прямо спросил он, глядя в глаза Судье.
- Для начала, вы должны будете достать три предмета. Дневник девушки, которую называли ведьмой, это то, что касается вашей миссии, - он улыбнулся, - и еще пару полезных вещей, которые к миссии не относятся, но очень вам пригодятся и упростят поиски. Но, об их свойствах – говорить бессмысленно, потому как – это вполне очевидно, и объяснять тут попросту нечего. Платы, как таковой – нет, но – есть условие получения. Скажем, что-то похожее на шахматную партию с духами.
- То есть, по сути все, что требуется от нас сейчас – выполнить нашу миссию, которую мы и без того выполнили бы? – поинтересовался Уолкер. – И что тогда за условие?
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 22 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |