Ужасная Училка: итоговый экзамен 5 страница

– Если кто-нибудь сорвется в яму, – продолжала миссис Мааарг, – испытание окончено. Этот человек – неудачник. Остальные от испытания освобождаются.

Теперь уже абсолютно все уставились на меня. Все понимали: если я сорвусь, им больше ничто не будет грозить. Им не придется ползти над ямой. Они смогут вернуться в лагерь и отпраздновать свое спасение.

Я знал, что все взгляды устремлены на меня. Это привело меня в бешенство. Неужели все действительно считают меня круглым неудачником?

Миссис Мааарг поманила меня пальцем, увенчанным черным когтем. Я подошел к краю скалы.

– Ну, это легкотня! – сказал я так громко, чтобы услышали все. – Неужели для Итогового Экзамена у вас не нашлось испытания посуровее?

Я смог произнести это уверенно и твердо, не выдав себя дрожью в голосе. Я почувствовал себя хорошо. Зачем показывать остальным, насколько мне страшно?

Я опустился на четвереньки. И подполз к краю утеса.

Я посмотрел на бурлящую песчаную яму далеко внизу. Раньше я никогда не страдал боязнью высоты. Теперь точно буду!

Солнце слепило глаза. Внезапно закружилась голова. Ноги дрожали так сильно, что я не мог заставить себя ползти к лестнице.

– Пошел, волчонок! – прорычала миссис Мааарг.

Я глубоко вздохнул и постарался взять себя в руки. Но ничего не мог поделать с отчаянно колотившимся сердцем.

Я перегнулся через край обрыва и дрожащими руками схватился за первую перекладину. Руки взмокли от пота. Изо всех сил вцепившись в ступеньку, я прополз несколько дюймов вперед.

Затем я осторожно потянулся вперед и ухватился за вторую перекладину.

Вокруг царила тишина. Я знал, что остальные ребята наблюдают за мной, скрестив пальцы. Где-то вдалеке закричала птица.

Я оглянулся через плечо. Миссис Мааарг даже не следила за мною. Она стояла ко мне спиной, обсуждая что-то с дядей Феликсом.

Я потянулся к третьей перекладине – но остановился, когда кто-то ухватил меня за лодыжку.

– Погоди… – прошептал Рикардо.

Я схватился за третью перекладину. Мое колено упиралось в первую. Я уже готов был окончательно перелезть с утеса на лесенку. Я повернул голову к Рикардо.

– Чего тебе?

– Десятая ступенька – с подвохом, – прошептал он. И оглянулся, дабы убедиться, что миссис Мааарг его не видит.

– Что ты имеешь в виду? – раздраженно спросил я.

– Не хватайся за десятую ступеньку, – сказал он. – Если возьмешься за десятую – она обломится, и ты навернешься.

– Как… – я запнулся, – как ты узнал?

– Я слышал, как двое вожатых обсуждали это после завтрака. Они сказали, что миссис Мааарг подпилила десятую ступеньку, чтобы та обломилась.

Я посмотрел на него искоса:

– Уверен?

– Своими ушами слышал, – настаивал я. – Они говорили о десятой.

Рикардо отпрянул назад – и как раз вовремя. Миссис Мааарг закончила разговаривать с дядей Феликсом и повернулась ко мне. Рикардо быстро смешался с толпой ребят.

Я сделал еще один глубокий вдох. Руки буквально истекали потом. Но остановиться, чтобы вытереть их о футболку, я никак не мог.

Я схватился за четвертую перекладину и перетащил колени вперед. Сейчас я находился прямо над песчаной ямой. Я знал, что назад пути нет. Нужно двигаться дальше.

И не забыть бы… Не хвататься за десятую ступеньку.

– Ой. – От твердых деревянных перекладин колени болели. Сверху нещадно палило солнце. От ослепительного солнечного света я не мог сфокусировать зрение.

Я обхватил руками пятую перекладину.

Не хватайся за десятую. Хватайся сразу за одиннадцатую.

Пропусти десятую. Пропусти десятую.

Спину пронзила резкая боль. Я не обратил на это внимания и схватился за шестую ступеньку.

Порывы ветра, казалось, набирали силу, когда я полз ко второму утесу. Лестница подо мной раскачивалась.

Я схватился за седьмую перекладину. Подтянулся вперед.

Я снова глубоко вздохнул. Пытался сглотнуть, но горло слишком пересохло.

Я дождался, когда ветер стихнет. После чего вцепился в восьмую ступеньку.

Она обломилась с оглушительным треском.

Мои руки взвились, как птицы, когда я полетел с лестницы. Головою вперед.

Головою вперед. Вниз… вниз… истошно крича всю дорогу.

Мой вопль оборвался, когда я шлепнулся животом в зыбучие пески. Мое лицо погрузилось в песок. Он был обжигающе горячим!

Едва приземлившись, я немедленно начал тонуть.

Я поднял руки и принялся шлепать ими по поверхности. Но это не помогло. Густой и влажный песок неумолимо поднимался, будто заглатывая меня. И засасывал меня вниз.

Я не мог дышать. Я не мог видеть. Я дергал ногами, пытаясь подняться на поверхность.

Дергаясь, корчась, извиваясь, я думал о Рикардо.

Человек человеку волк. Ешь или будешь съеден.

Рикардо провел меня, чтобы самому избежать испытания. Он провел меня – а я попался.

Ребята вроде Рикардо приезжали в этот лагерь, чтобы соперничать и побеждать. Им нужна была победа, победа, и еще раз победа. А я по таким принципам жить не мог. Я верил ему до последнего.

Прилив злости заставил меня напрячь руки и ноги и изо всех сил рвануться вперед. Я отчаянно отталкивался ногами в жгучем густом песке… и ахнул, когда моя голова вдруг вырвалась на поверхность.

Я запрокинул голову и втянул в себя воздух. Я поднял руки и принялся дергать ногами, выталкивая себя вверх.

Я услышал крик и увидел, что ко мне пробирается Берт. Берт опять спешил на помощь. Он схватил меня за руку и потащил вверх. Потом обхватил рукой за талию и вынес из зыбучих песков.

Обеими руками я вытер с лица песок.

– Полагаю, Итоговый Экзамен окончен, – промолвил я.

Миссис Мааарг смотрела на меня снизу вверх, исходя слюной.

– Не думай о том, какой ты неудачник, Томми, – сказала она. – Думай о том, какой вкусный из тебя выйдет обед!

***

Берт отвел меня в душевую кабинку. Он заставил меня принять хороший, долгий душ. Он напомнил мне, что миссис Мааарг не любит кушать еду с налипшим песком.

Стоя под душем, я пытался пораскинуть мозгами. Смогу ли я по-быстрому придумать какой-нибудь план побега? Есть ли хоть малейшая надежда на спасение?

Горячая вода хлестала меня по макушке. Я стоял там и думал, думал долго, может быть, минут двадцать. Но никаких идей меня так и не посетило.

Слишком поздно, с родителями уже не свяжешься. И потом, я ведь уже пытался.

На острове нет мест, куда можно было бы убежать. Нет мест и чтобы спрятаться. Это я тоже уже пытался.

Когда Берт подвел меня к моему домику, я печально вздохнул. Я понимал, что обречен. Итоговый Экзамен подошел к концу, и я его провалил. От судьбы не уйдешь.

– Одевайся, – сказал Берт. – Не хотелось бы заставлять миссис Мааарг ждать. Она предпочитает получать свой обед вовремя. – Он похлопал меня по плечу. – Прости, дружище. Правда. Что еще я могу сказать? Прости.

Он сказал, что вернется за мною через несколько минут. Я смотрел, как он спускается вниз по склону холма.

Я вошел в домик, готовиться. Я никак не мог решить, что надеть. Чтобы вы надели, если бы вас собирались подать к столу людоедки?

Я натянул лагерную футболку и собственные спортивные шорты. Я завязывал шнурки, когда в домик влетели Софи и Рикардо.

– Я не обманывал тебя. Клянусь! – воскликнул Рикардо. – Я слышал, как вожатые говорили о десятой ступеньке. Правда. Они, видать, знали, что я подслушиваю. Вот и решили меня надуть.

Я взглянул на него исподлобья. Я не хотел ему верить. Я хотел оставаться злым.

– Он правду говорит, – настаивала Софи. – Я знаю, он хотел тебе добра. Ты нам нравишься, Томми. Мы вовсе не хотели…

– Вожатые нас обманули, – сказал Рикардо. – Я бы не стал тебе врать.

Я вздохнул.

– Какая теперь разница? – пробормотал я. – Теперь уже все равно.

– Ты герой! – заявила Софи. – Правда. Ты настоящий герой. Ты нас всех спас.

– Хорош герой, – проворчал я, закатывая глаза. – Героический бутерброд.

– Все считают тебя победителем, – сказал Рикардо. – Подумай только! Все считают тебя героем.

Я открыл рот, чтобы ответить. Но тут в дверь постучали, и вошел Берт. Глаза у него были грустные-грустные. Но выход он, на всякий случай, все-таки загородил.

– Готов? – тихо спросил он.

– Э… не знаю, что и ответить, – сказал я.

Я помахал Софи и Рикардо на прощание и вышел за дверь.

Когда мы спускались по тропинке, ведущей в столовую, я подумывал вырваться и дать деру.

Берт посмотрел на меня и тут же подошел поближе, словно мог читать мои мысли.

Спустя несколько минут мы вошли в обеденный зал. Берт повел меня через кухню.

Мы шли мимо печей и раковин. А потом… я пронзительно закричал, увидев огромное серебряное блюдо, достаточно большое, чтобы я мог уместиться на нем целиком.

И вот уже я лежу на спине. В одних шортах. Меня уложили на серебряное блюдо. Руки прижаты к груди.

Я смотрел на миссис Мааарг. Она нависла над столом, истекая тягучей желтой слюною. Она ухмылялась и облизывала похожие на печенку губы огромным толстым языком.

– Сперва я съем твои руки, – пообещала она. – Сам понимаешь, сперва костлявенькое, мякотка – на потом.

Что тут скажешь? Я покрепче скрестил на груди руки, стараясь унять дрожь.

– Не беспокойся, Томми, – сказала она. – Голову я оставлю напоследок.

Что?! Хорошенькое утешеньице! Это, по ее мнению, хорошая новость?

Она потыкала меня в ребра толстым пальцем.

– Мммммммм! – и мерзко причмокнула.

Она склонилась надо мной, с нижней губы непрерывным ручейком бежала слюна. Она схватила мою правую руку и подтащила поближе к своим острым зубам.

Теперь меня ничто не спасет, понял я. Поверить не могу, что закончу жизнь в брюхе чудовища.

Я зажмурился. Я не мог на это смотреть.

Я стиснул зубы в ожидании невыносимой боли.

И ждал.

А потом не выдержал и открыл глаза – как раз в тот момент, когда она вывалила из пасти огромный толстый язык. Она поднесла мою руку к пасти. И заскользила языком вверх и вниз по моей руке. Она ЛИЗАЛА меня, неспешно, размеренно. Ее язык был шершавым и жестким, и обдирал кожу, как наждаком.

ЧЧЧЧЧЧЧЧЧЧВАК.

А потом она распахнула пасть и обнажила зубы, готовясь укусить.

Но она не укусила меня. Вместо этого она сдавленно ахнула.

Ее глаза вылезли из орбит. Лицо побагровело.

– АААААААКК! – она вывалила язык и испустила отвратительный вопль.

Она уронила мою руку. Она рухнула на спину, и все ее тело забилось в конвульсиях.

Она начала давиться и задыхаться. Вся ее огромная туша тряслась и корчилась.

Она давилась и давилась, и не переставая облизывала губы.

Охваченная ужасом, она повернулась ко мне:

– Мой язык! Мой рот! Ой, ЖЖЕТ! ЖЖЕТ! Что ты наделал? Что ты НАДЕЛАЛ?!

Я сел на блюде.

Она вцепилась пальцами себе в глотку.

– Это мой острый соус «Бомбежка!» – любезно пояснил я. – Я натерся им с ног до головы. Он, говорят, взрывается во рту. Ну как, нравится?

Она отчаянно замахала руками, визжа от боли.

– Жжется! ЖЖЕТСЯ! Ой, рот ГОРИТ! СПАСИТЕ! Ой, ПОМИРАЮ! Ой, как ХУДО!!!

Держась за горло, с языком, болтающимся, как тряпка, она повернулась и пулей вылетела из столовой, вопя во всю мощь своих легких.

Я спрыгнул с блюда и приземлился на пол. Подошел к окну и выглянул наружу. Миссис Мааарг мчалась вниз по склону, не переставая орать.

Я слышал ее отчаянные крики:

– Ой, ПОМИРАЮ! Ой, ГОРЮ! ГОРЮ! Помогите! ПОГИБАЮ!

Прижавшись лицом к стеклу, я смотрел, как она ракетой пронеслась через пляж. Вода ее не остановила. Даже погрузившись в озеро, она продолжала бежать. А потом взяла и поплыла, отчаянно работая лапами.

Неужели она собирается переплыть все озеро? Я смотрел, как чудовище саженками гребет прочь, поднимая высокие волны, пока оно не исчезло вдали.

Чудовище покинуло остров.

Долго стоял я, глядя на водную гладь. Миссис Мааарг так и не вернулась.

Я расплылся в улыбке. И все-таки родичи были правы, подумал я. Без острого соуса человеку не прожить.

– Вечеринка! Вечеринка! Ве-че-рин-ка! – скандировали ребята, и оглушительная музыка сотрясала лагерь. Мы плясали. Мы веселились. Мы купались. Мы вытащили из лагерной кухни все запасы пирогов, печенья и мороженого, и закатили самую лихую островную вечеринку в истории.

Дядя Феликс заперся у себя в кабинете. Где ему было нас унять!

Пять дней пролетели как один – пять дней вечеринок и праздничного угара. Больше не было миссис Мааарг. Больше не было жестоких состязаний и правила «человек человеку – волк». Отныне все мы стали друзьями.

Я забрался на стол в обеденном зале и порвал таблицу миссис Мааарг в мелкие клочья. А потом подбросил их вверх, словно конфетти. И все восторженно кричали, танцевали и пели.

– Я знала, что ты настоящий герой, – сказала Софи. – Я тебе говорила, ведь так?

– Теперь мы ВСЕ победители! – провозгласил Рикардо, хлопая меня по спине.

Берт и остальные вожатые оттягивались вместе с нами. Ликовали все: чудовищная миссис Мааарг в паническом ужасе бежала с острова!

***

Наше празднование продолжалось еще целых два дня.

А потом явился новый Учитель.

Дядя Феликс представил его нам в обеденном зале:

– Понятия не имею, откуда он взялся. Но он только что прибыл, и я знаю, что вы, волчата, примете его с распростертыми объятиями!

Он отошел в сторонку – и огромный, безобразный ДВУХГОЛОВЫЙ монстр вышел вперед.

Мы хором застонали и в ужасе уставились на него.

– Я – мистер Бааарг! – прорычала одна голова.

– До конца смены Учителем буду я, – сообщила вторая. – И я не желаю, чтобы вы на сей счет беспокоились.

– Лагерь Победителей будет работать в обычном режиме, – сказала первая голова.

Он поднял новую таблицу:

– Все следим за таблицей. В конце смены я съем двоих из вас!

[1] Тетербол - игра для двоих участников, смысл которой - поочерёдно ударяя (рукой/ракеткой) по мячу, привязанному при помощи верёвки к верхушке столба, в направлении, противоположному удару соперника, замотать полностью верёвку вокруг столба. Прим. переводчика.

Дата добавления: 2015-08-28