– Эй, мои тоже! Встретил на пристани какой-то тип по имени Цап – и присвоил мои вещички.
– Не иначе так было со всеми, – сказал я.
Он кивнул.
– Ага. В этом лагере нужно держать ухо востро. Никто с тобой цацкаться не будет. – Он присел на край койки. – Особенно – чудовище.
Неужели опять! – с тоской подумал я.
– Хочешь сказать, чудовище любит есть именно неудачников? – Я покачал головой. – Такие байки в каждом лагере есть. Ты же не ждешь, что я поверю…
Закончить я не успел: в домик ворвалась Софи. Она запыхалась – явно бежала со всех ног. Лицо ее было красным. Темные волосы взмокли от пота и спутанными прядями свисали со лба.
– Томми! – воскликнула она, задыхаясь. – Я… Мне так жаль!
– Жаль?
– Я… я наткнулась на миссис Мааарг, – выдавила она. – Она слышала, что ты приехал на два дня позже. Она… она сказала, что не намерена ждать конца смены. Она собирается съесть тебя сегодня же!
Рикардо вытаращил глаза и разинул рот.
Софи стояла, дыша тяжело, как собака.
Я закатил глаза.
– Надеюсь, она хоть пользуется ножом и вилкой? А то, может, на треугольнички меня порежет, как пиццу?
– Это тебе не шутки! – вскричала Софи. – Ты что, Томми, с дуба рухнул?! Не видишь, мы правду говорим?!
– Я сам, когда только приехал, не верил, – вставил Рикардо. – Но… миссис Мааарг – это тебе не шутки.
Софи плюхнулась на свободную койку и обеими руками пригладила волосы на затылке.
– Дядя Феликс ее не нанимал, – сообщила она мне. – Она просто взяла и явилась на остров. За свежим мясцом. А он – ничтожество, слишком ее боится, чтобы нас защитить.
Тем не менее, я не купился:
– Ты что, всерьез надеешься, что я поверю в монстра, пожирающего детей?
Оба кивнули.
– Дядя Феликс разрешил ей съесть одного из ребят. Если она пообещает взамен, что остальные смогут покинуть остров.
Я смотрел на них. Они не улыбались. Лица – серьезней некуда. Не похоже, что разыгрывают.
Превосходные актеры. Но меня не проведешь.
– Так, – сказал я, – с меня хватит.
Повернулся и зашагал к выходу.
– Ты куда? – спросили они одновременно.
– Искать эту вашу миссис Мааарг, – ответил я. – Если такая вообще существует. Вашу шутку пора кончать!
– Нет! Не надо! – завопили они в один голос.
Но меня уже было не остановить.
Я шел, стиснув зубы. Все, значит, обязаны быть крутыми? Ладненько. Я и сам не промах.
Дядя Феликс посоветовал не обращать внимания на таблички. Сказал, что победитель делает все, что ему вздумается.
А быть неудачником мне осточертело. Я и дня тут не провел, а меня уже записали в неудачники и отдают монстру на заклание.
Черта с два. Томми Фарелли – победитель.
Я собирался положить конец этому дурацкому розыгрышу и доказать Софи и Рикардо, что никакой я не неудачник.
Я увидел толпу ребят – как минимум дюжину человек, может, больше – и все они мчались вокруг кольца из домиков, как заведенные. Круг за кругом, пот катился с них градом, побагровевшие лица были искажены ужасом.
– Чего вы бегаете? – крикнул я.
Одна из девочек оглянулась на меня, мотнув тяжелыми косами.
– Сегодня она совсем озверела! – прокричала она. – Не стой на месте – беги!
Я покачал головой:
– Озверела? Да вы шутите… Эй! – я едва успел увернуться, когда мимо моей головы просвистел шар для боулинга и запрыгал по траве.
– Можешь обратно кинуть? – крикнул кто-то. Обернувшись, я увидел, что ко мне бегут мальчик и девочка. – Кинь обратно, а? Мы играем в «вышибалы».
– Вы что же, по людям шаром для боулинга лупите?! – воскликнул я.
Оба пожали плечами.
– Это не мы виноваты, это миссис Мааарг, – сказала девочка.
– «Вышибалы» с шаром для боулинга – ее любимая игра, – добавил мальчик. – Не будем играть – понизит в таблице. – Он подобрал мяч и обеими руками прижал к груди.
– Да вы что, все тут сговорились?
Девочка пристально посмотрела на меня.
– Новичок?
Я кивнул:
– Только что приехал.
– Ты все поймешь, – сказала она.
Мальчик пошатывался под тяжестью шара.
– Хочешь, поиграем? Не так уж это и больно… пока шаром не засветят.
– Э… пойду-ка я отсюда, – ответил я.
Повернулся и поспешил к служебному зданию. Оттуда мне навстречу вывалился щуплый мальчуган с курчавыми волосами. Клочья растерзанной футболки свисали с узких плеч.
Он поймал мой взгляд.
– Миссис Мааарг сегодня не в духе, – пояснил он. Он придержал для меня дверь, а когда я зашел, бросил вслед: – Удачи.
Я шел по узкому коридору, пока не достиг кабинета, на двери которого огромными буквами было выведено по трафарету: УЧИТЕЛЬНИЦА.
Я набрал полную грудь воздуха, расправил плечи. Напрягся всем телом.
Буду агрессивен.
Пришел, увидел, победил.
Я постучался. Ответа ждать не стал. Распахнул дверь и вошел.
За столом восседала колоссальная тетя размером с грузовик, одетая в свободное красное платье. На голове ее красовалась высоченная прическа.
Мой взгляд остановился на ее могучих ручищах, каждая из которых могла бы потягаться размером с бейсбольной перчаткой. Она сложила их на крышке стола. Длиннющие ногти, выкрашенные черным лаком, загибались, точно звериные когти.
А еще… а еще… на ней была самая безобразная маска монстра из всех, что мне доводилось видеть. Глаза навыкате, на щеках – огромные бородавки, и звериная пасть, нашпигованная рядами острейших зубов.
Такое страшилище не в каждой карнавальной лавке увидишь! Интересно, где она ее раздобыла? Но тратить время на расспросы я не стал.
Мне хотелось щегольнуть перед ней своею отвагой. Мне хотелось, чтобы первым ее впечатлением от знакомства с Томми Фарелли было: «Ого, да этот малый – настоящий ПОБЕДИТЕЛЬ!
Так что я собрал всю свою волю в кулак, подошел к столу и крикнул:
– В жизни не видел такой убогой маски! Думаете, это хоть кого-то обманет?
Вскинул обе руки, ухватился руками за щеки маски и потянул ее с лица миссис Мааарг.
– О нееееееет! – в ужасе простонал я, когда пальцы погрузились в теплую кожу.
Это была не маска. Я не сумел найти краев маски… потому что вцепился в ее настоящее лицо!
А миссис Мааарг как завизжит:
– Ты мне делаешь больно!
Ахнув от ужаса, я с огромным трудом заставил себя разжать пальцы. И пятился, пока не уперся спиной в стену.
Сердце колотилось так, что я не мог дышать. Я чувствовал, как лицо наливается жаром, и знал, что покраснел до корней волос. Я все еще чувствовал на пальцах сырые, мясистые складки этой мерзкой рожи.
– Эт-то ваше н-настоящее лицо… – Никогда прежде я не слышал у себя такого тоненького, дрожащего голоска. – Я… я… я…
Она выпучила круглые глаза-луковицы. Она щелкнула острыми зубами. Она вскочила на ноги – такая тяжелая, что вся комната содрогнулась.
Она раскинула руки-окорока, стиснула пальцы в огромные кулаки и с шумом выдохнула; запахло так, будто в комнате разгрузили мусоровоз. Щеки свисали по бокам рычащей пасти, как сырое тесто.
Она вперилась в меня немигающим взглядом. Цветом ее глаза напоминали болотную грязь.
– Ты новичок? Томми Фарелли?
– Д-да, – только и смог пискнуть я и еще сильнее вжался в стену.
– Кто-то тебя подучил?! – прогремела она. От ее зычного рева окна кабинета задребезжали. – Тебя кто-нибудь надоумил?!
– Н-нет, – честно признался я.
– Прискорбно. – Она облизала печеночного цвета губы огромным как у коровы, розовым языком. – Хорошенькое впечатление ты произвел на Учительницу!
Я понурился:
– Простите.
– Победители не извиняются, – отрезала она.
– Простите, – повторил я. – Понимаете, я… не поверил, когда мне говорили, что вы – чудовище.
– Ты что же, в монстров не веришь?! – взревела она.
На меня накатил еще один порыв теплого, смердящего помоями воздуха.
– Ну… теперь верю, – произнес я дрожащим шепотом.
Миссис Мааарг поскребла острыми когтями бородавчатую щеку и прищурилась:
– Говорил тебе кто-нибудь, что я придонный едок?
Я сглотнул.
– Простите, – сказал я, – но что это значит?
– Я питаюсь теми, кто окажется на дне моей таблицы, – ответила она и зашагала ко мне – ЧМОК-ЧМОК-ЧМОК.
Я посмотрел вниз и увидел, что она босиком. Похожие на бугристые подушки ноги оставляли на полу влажные отпечатки.
– Мою таблицу ты еще увидишь, – прорычала она. – Но знаешь что? Ты уже там, Томми. Ты уже на дне. – Она растянула рот в ухмылке, отчего ее рыхлые щеки затряслись. – Ты для меня все равно, что завтрак
Этого быть не может, подумал я.
Это одна из историй, в которых герой просыпается и обнаруживает, что все было кошмарным сном.
Но я понимал, что никакой это не кошмарный сон. Такое страшилище и во сне не увидишь! И потом, во сне ведь не бывает такой вонищи, правда?
Воображение у меня хорошее. Но не настолько же!
Я по стеночке заскользил к двери. Колени тряслись так, что, казалось, вот-вот упаду. Все, о чем я мечтал – поскорее улизнуть.
Но миссис Мааарг метнулась вперед и загородила дверь.
– Тебя не отпускали, волчонок, – прорычала она. – Ты должен понести наказание.
– Наказание? – прошептал я.
Она кивнула:
– За посягательство на учительское лицо.
– Н-но я же п-п-попросил прощения…
– Прости, дружок, но этого недостаточно.
И тут я увидел у нее в руке огромную серебряную ложку. Ума не приложу, откуда она ее достала. Тем не менее, теперь она помахивала ею у меня перед носом.
– Ну-с, Томми, прочисти-ка мне нос.
– Что?! – я уставился на ложку. Она была большущая. Больше столовой. Такой мама разминала картошку в пюре.
Потом я перевел взгляд на ее огромные ноздри. Они зияли у нее на лице, как две пещеры.
Миссис Мааарг сунула ложку мне в руку.
– Бери ложку, волчонок. Живо. Прочисти мне нос как следует.
Я почувствовал, как желудок выворачивается наизнанку. Я подумал, что сейчас меня вырвет.
– Быстро прочистил мне нос.
Я стиснул ложку в руке и уставился во мрак ее ноздрей. Рука дрожала. Желудок вновь скрутило.
Смогу ли я?
Я не мог ни вздохнуть, ни охнуть. Трясущейся рукой я поднял ложку к ее носу.
– Прочищай. Прочищай, кому говорят! – рявкнула она.
В недрах ее ноздрей скопились сгустки зеленой слизи. Глубоко-глубоко. Я заставил себя поднять ложку повыше…
А потом как заору:
– Неееееееееееееет!!!
Запулил ложку в стену и сломя голову ринулся к двери.
Я вывалился в коридор и продолжал бежать. Фотографии на стенах, окна, двери – все слилось в одно размытое пятно, когда я, спотыкаясь и пошатываясь, несся к выходу.
Я толкнул дверь плечом и пулей вылетел наружу. Вожатый, несший в руках стопку фрисби, вскрикнул и отскочил. Фрисби раскатились по земле.
Я чувствовал, что грудь вот-вот взорвется. Но бежал со всех ног, не обращая внимания на боль.
Я пронесся мимо бегунов. Их было уже несколько дюжин, и все носились по кругу, подгоняемые животным ужасом.
Смрад дыхания чудовища до сих пор стоял в носу. Неужели он пропитал одежду? Вдобавок, я никак не мог забыть комья зеленой слизи у нее в ноздрях.
Я пронесся через спортплощадку, через рощицу. Я слышал, как где-то за деревьями плещутся о берег волны.
Куда я бегу? Я понятия не имел. Куда глаза глядят. Я знал лишь, что мне нужно унести ноги от миссис Мааарг, от дяди Феликса, от обезумевших ребят, рвущихся к победе любой ценой.
Этот лагерь был слишком безумен, слишком опасен.
Разумеется, родители мечтали сделать из меня настоящего победителя. Но если б они только знали… если б они только знали всю правду об этом лагере, они ни за что не оставили бы меня здесь.
Мои ноги утопали в песке, когда я вырвался из-за деревьев и побежал к берегу. На берегу не было ни души. Я все еще понятия не имел, куда бегу.
Тучи заволокли небо, отчего вода в озере казалась серо-зеленой. Волны накатывали на песок. Я увидел маленький причал.
Я остановился и уставился на него, тяжело дыша. Катер. Тот самый маленький белый катер, что доставил меня сюда, вернулся, и теперь покачивался у причала.
Пытаясь привести в порядок дыхание, я подошел поближе. Интересно, Джаред там?
Я подкрался к причалу. Катер тихонько стукался бортом о деревянные сваи. Я стоял неподвижно и прислушивался.
Тишина. Лишь ветер свистел в деревьях, плескалась вода, да из лагеря доносились крики ребят.
Окинув настороженным взглядом пляж, я зашел на причал и запрыгнул на корму катера.
– Есть здесь кто-нибудь? – позвал я.
Нет ответа.
Я могу спрятаться в нижней каюте, решил я. Катер заберет меня отсюда – в какое-нибудь безопасное место.
Тогда я смогу позвонить родителям и попросить их за мною приехать.
Я протиснулся в каюту. Она была крохотная, меньше, бельевого шкафа у нас дома. Но мне было плевать. Не до жиру. Мне было все равно, как долго придется ждать, прежде чем катер увезет меня с Острова Победителей.
Я сел на пол, скрестил ноги и откинулся на стену каюты. Футболка отсырела от пота. Очки запотели. Влажные волосы прилипли ко лбу.
Я глубоко вздохнул и задержал дыхание, пытаясь успокоиться. Катер мягко покачивался на волнах. Внезапно я услышал какое-то дребезжание.
Оно было слишком тихим для заводящегося мотора, и слишком громким для стрекота сверчков.
Я чуть не задохнулся, снова услышав звук. Протяжное дребезжание. Словно кто-то тряс погремушкой. Совсем близко.
Все мои мускулы напряглись. Я окинул взглядом крошечное помещение. Мои глаза остановились на написанной от руки табличке, прикрепленной к стене рядом с моей головой:
ОСТОРОЖНО! ЛОДКУ ОХРАНЯЕТ ЯДОВИТАЯ ГРЕМУЧАЯ ЗМЕЯ!
Я ахнул, когда дребезжание стало громче – а в следующий миг что-то с невероятной быстротой метнулось мне прямо в лицо.
Я пригнулся.
Змея щелкнула челюстями на высоте примерно дюйма от моего затылка.
Ее крошечные глазки сверкали, когда она отвела голову назад. Черный язычок-вилка метался из стороны в сторону.
Она снова задребезжала трещоткой и свернулась, будто готовясь к новой атаке. Дребезжание становилось все громче и громче; для меня оно звучало, как оглушительный рев.
Я оцепенел, загипнотизированный этим звуком, этими блестящими черными глазками.
Потом я бросился на пол, и в то же мгновение узкая голова метнулась вперед, клацая ядовитыми клыками. ЩЕЛК! Клыки едва не вонзились мне в ухо.
Как только змея вновь угрожающе подняла хвост-погремушку, я вскочил на ноги, споткнулся и с маху треснулся головой о стенку каюты. Не обращая внимания на боль, я обеими руками схватился за перила лестницы и полез наверх.
Змея не сдавалась. Она вновь лязгнула челюстями, буквально в нескольких дюймах от моей правой лодыжки.
Я попытался ее лягнуть. Промахнулся.
Я крепче вцепился в перила и вылез на палубу.
Пытаясь перевести дух, я сделал пару шагов – и врезался в дядю Феликса.
На нем была мешковатая толстовка с надписью «Не зови дядю» на груди. И просторные синие шорты, в которых его ноги походили на зубочистки. Он нахмурился и покачал головой.
– Я… – я… - заикался я. Я не знал, что сказать. – Как вы догадались?..
– У нас повсюду камеры, волчонок, – ответил он. Он показал на крошечную камеру, прикрепленную к одной из свай на причале, и скрестил на груди руки. – Слушай сюда: победитель никогда не сдается – и победитель никогда не пытается удрать.
– Но я хочу домой! – закричал я.
– Домой, волчонок, ты вернешься только победителем, – ответил он. – Неудачники никогда не покинут остров.
– Вы знаете про миссис Мааарг?! – завопил я. – Знаете, что она вытворяет?!
Он уныло кивнул.
– Разумеется, знаю. Принес же черт ее! – пробормотал он. – Я добился от нее обещания, что она сожрет не больше одного ребенка. Это лучшее, что я смог для вас сделать.
– Но… как вы могли ей такое позволить?! – воскликнул я. – Как вы могли…
Он поднял руку, чтобы я замолчал.
– Педагог она, в общем-то, неплохой, – сказал он. – Разве что малость прожорлива…
Он положил руку мне на плечо и повел обратно в лагерь.
Я остановился и повернулся к нему.
– И что вы теперь со мной сделаете? – спросил я дрожащим голосом.
– Я помещу тебя в ежедневный класс к Учительнице, – сказал дядя Феликс. – Она уже знает, что ты пытался сбежать… Уверен, она поместит тебя на дно таблицы
– Я уже на дне, – буркнул я.
– Знаешь мою вечную присказку? – спросил дядя Феликс. – Победитель ситуацию переломит, а неудачника ситуация переломит.
У него таких пустопорожних фразочек – вагон и маленькая тележка. Неужели он и впрямь верит в подобную белиберду?
Омерзительное чудовище вознамерилось сожрать меня на следующей неделе, а он мне втюхивает, что я должен переломить ситуацию и сделаться победителем.
Почему бы меня просто не посолить-поперчить, да не подать на блюде? «Эй, миссис Мааарг, вам нравится Томми? Тогда возьмите еще кусочек!»
– Ты сможешь стать победителем, – говорил дядя Феликс, когда мы уходили с пляжа. – Но тебе, волчонок, придется положиться на самого себя. Никто тебе не поможет. Только неудачники кому-либо помогают. Победитель же помогает себе – и только себе.
– Угу… благодарю за совет, – ответил я. Стараясь говорить не слишком ехидно.
Мы вошли в круг домиков. Я увидел ребят, спешивших к зданию, расположенному неподалеку от служебного здания.
Дядя Феликс показал пальцем:
– Вот тут Учительница проводит ежедневные занятия. – Он легонько подтолкнул меня вперед. – Удачи. Не опоздай.
Я кивнул и пошел за остальными. Некоторые ребята бежали взапуски. Я увидел Рикардо и Софи, мчавшихся бок о бок.
Но тут я повернулся, и увидел, что дядя Феликс удаляется вверх по тропинке, идущей через домики мальчиков.
Он не пойдет к себе в офис, понял я.
Внезапно, меня осенила идея.
– Победитель не сдается, – пробормотал я себе под нос. Мне ужасно хотелось улизнуть с проклятого острова – подальше от этого ужасного лагеря. Как знать? Может, моя идея сработает.
Я поднялся к домику для персонала. Оглянулся, дабы убедиться, что никто за мной не следит. После чего прошмыгнул внутрь.
Двое вожатых в красно-синей униформе зашли в кабинет в конце здания. Меня они не заметили. С колотящимся сердцем я поспешил к кабинету дяди Феликса.
Заглянул в окошко. Ни души. Я знал, что действовать нужно быстро. Одному Богу известно, как скоро дядя Феликс вернется.
А если меня тут застукают…
О таком мне и думать не хотелось. Нужно как можно скорее совершить задуманное.
Я юркнул в кабинет и осторожно прикрыл за собой дверь. Бросил взгляд на потолок. Камер вроде нет.
Потом повернулся к столу. Да! Я не ошибся. На краю стола покоился темно-синий телефон. Должно быть, единственный телефон на острове. Я его еще с первого визита запомнил.
Я глубоко вздохнул и поспешил к столу. Покосился на окно кабинета. Никто за мной не следил. Никто мне не помешает.
Теперь я смогу позвонить родителям и сообщить им, что за ужас тут творится. Стоит мне все им рассказать, и они заберут меня завтра же – если не раньше.
Да! Да!
Я схватил телефон. Поднес трубку к уху… и отчаянно завопил:
– НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!
Теплая жидкость брызнула в лицо. Она выплеснулась из дырочек в телефонной трубке и оросила мне щеку.
Я был так потрясен, что уронил трубку на стол.
Я поднес пальцы к щеке, и они тут же окрасились в фиолетовый цвет.
Сердце отчаянно колотилось. Колени начали подгибаться. Я вцепился в крышку стола, чтобы не упасть.
Рядом с книжной полкой висело зеркало. Я посмотрел в него и увидел на щеке огромное фиолетовое пятно.
Трубка обрызгала меня фиолетовыми чернилами, как только я поднес ее к лицу.
На столике в другом конце комнаты я заметил стопку бумажных полотенец. Я кинулся к столу, схватил одно и принялся лихорадочно оттирать чернила.
Пятно никуда не делось. Наверное, это были несмываемые чернила.
Дрожащей рукой я схватил несколько полотенец и выскочил из кабинета. Мужской туалет нашелся в конце коридора.
Я ворвался в туалет. Там, к счастью, никого не было. Я смочил полотенца в раковине и принялся тереть и скрести пятно. Какой там! Теперь уже половина моего лица сделалась фиолетовой. И чернила не смывались.
Вот теперь я точно попал, решил я.
Теперь все узнают, что я намеревался сделать. Мне не жить.
Выхода не было. Все ребята собрались сейчас в классе миссис Мааарг. И мне тоже надлежало там быть. Придется идти с огромным фиолетовым пятном во всю щеку.
Я вытер лицо сухим полотенцем и покинул служебное здание.
Может, оно и к лучшему. Может, миссис Мааарг не любит, когда на мясе чернила, утешал я себя.
Замечательно, Томми. Ты все еще способен шутить. Даже перед тем, как пойти на корм чудовищу.
Я вошел в класс. Миссис Мааарг стояла ко мне спиной, закрепляя что-то на стене. Я заметил свободное место в заднем ряду. Пробираясь к нему между партами, я старался скрыть от всех фиолетовую половину лица.
По дороге я заметил еще двоих ребят – мальчика и девочку – с такими же фиолетовыми пятнами на лицах. Стало ли мне от этого легче? Да не особо.
Я плюхнулся на сиденье и прикрыл щеку ладонью. В переднем ряду я заметил Софи. Она повернулась на стуле и смотрела на меня мрачно. Я притворился, что не вижу ее.
Рикардо сидел за партой у окна и смотрел на белочку, шныряющую в траве. Он повернулся вперед, когда миссис Мааарг шумно прочистила глотку. Звук был омерзительный – будто кто-то выблевывает собственные кишки. Зато он сразу привлек всеобщее внимание.
Она потрогала когтем узловатую бородавку на носу.
– У нас в классе новый волчонок, – сообщила она. – Томми Фарелли. Вон он, сидит в заднем ряду, пятно на лице пытается спрятать!
Несколько ребят повернулись на меня поглядеть. Но большинство сидело тихо, как мышки, не сводя глаз с миссис Мааарг.
– Специально для нового волчонка, – продолжала она, – я расскажу, чем мы тут все занимаемся.
После чего оглушительно рыгнула – протяжной, вибрирующей отрыжкой. Звук был такой, будто прорвало канализацию. Несчастные, сидевшие в переднем ряду, съежились и пригнулись, когда волна зловонного воздуха прокатилась над ними.
– Последний раз ем на завтрак енота, – сказала миссис Мааарг и покачала головой. – Его явно пережарили.
Она шумно сглотнула.
– Начнем с самого начала. Итак, я зовусь Учительницей. Это потому, что моя работа – обучать вас всему необходимому. Первое, что вам следует выучить назубок: смотрите, чтобы Учительница всегда благоденствовала.
Она указала толстой ручищей на висящий на стене лист ватмана.
– Как большинство из вас уже знает, это моя Таблица Выжидания и Наблюдения. Это значит, что все мы будем выжидать и наблюдать по этой таблице, кого я скушаю в последний день смены.
Я покосился на таблицу. Похоже, на ней были имена всех отдыхающих.
– Я ни за что отпущу домой неудачника, который окажется в самом низу, – заявила она. – Родители отправляют сюда детей для того, чтобы они стали победителями, и с нашей стороны было бы некрасиво вернуть им неудачника. Так что вместо этого я его съем.
Несколько ребят нервно заерзали на своих стульях. Но никто не издал ни звука. Рикардо судорожно вцепился руками в колени. Он не мог отвести глаз от таблицы.
Я нашел его имя. Оно располагалось где-то посередке. Пока что Рикардо был в относительной безопасности.
Миссис Мааарг нагнулась и подняла что-то с пола. Кажется, жирного таракана. Она закинула его в рот и тщательно прожевала.
Потом сняла со стены таблицу и подняла над головой, чтобы ее могли видеть все.
Я нисколько не удивился, обнаружив свое имя «на дне». Величайший неудачник нынешнего лета.
К моему удивлению, имя Софи шло предпоследним – прямо над моим.
Я увидел шок на лице Софи. Она побледнела, как мел.
– Миссис Мааарг? – подняла она руку. – Миссис Мааарг? Почему я почти внизу?!
– Потому что тебя видели, когда ты помогала Томми, – ответила миссис Мааарг. – Помнишь, что всегда говорит дядя Феликс? Победитель сражается до победного. Победитель никогда не помогает неудачнику. Иначе сам станет неудачником.
Софи скрипнула зубами. Я увидел, как ее пальцы сжались в кулаки. Но она не произнесла ни слова.
Миссис Мааарг повесила таблицу на место.
– Времени у нас много, – сказала она. – Жду не дождусь, когда кто-нибудь из вас заглянет ко мне на перекус! Она запрокинула голову и разразилась гнусным хохотом, наслаждаясь собственным остроумием.
– Я устрою вам несколько испытаний в рамках Итогового Экзамена, – сказала она, наконец отсмеявшись. – Испытания покажут, кто в этом лагере действительно крут. Кто пойдет на все, лишь бы обыграть остальных.
Она мерзко ухмыльнулась, отчего складки на ее физиономии задрожали:
– Сегодня мы проведем небольшой эксперимент.
Она полезла в ящик стола и извлекла оттуда длинного, толстого лилового червя. Подняла повыше, чтобы все могли его видеть, и ее усмешка стала шире.
– Давайте посмотрим, как много вы сможете съесть!
Ребята застонали, заныли. Я почувствовал легкую дурноту.
Я смотрел на огромного червя, извивающегося в когтистых пальцах миссис Мааарг. В ярком свете потолочного светильника червь влажно поблескивал. Да в нем, как минимум, дюймов шесть, подумал я. Неужели она и впрямь вздумала кормить нас такой дрянью?
Я знал ответ. Как и мои товарищи по несчастью. Она чудовище. Ей все равно, стошнит нас или нет.
Мы здесь для того, чтобы доказать, что мы – победители. Я знал, что другие ребята пойдут на что угодно, лишь бы не занять мое «почетное» место внизу таблицы.
Рикардо поднял руку:
– Миссис Мааарг? А имеет значение – с хвоста его есть, или с головы?
При мысли о том, чтобы проглотить эту влажную, лиловую тварь, меня едва не вывернуло наизнанку. Я зажал рот рукой, чтобы не извергнуть свой завтрак на парту.
Миссис Мааарг достала из ящика стола огромную красную миску, до краев наполненную извивающимися червями. Поднялась на ноги и зашагала к первому ряду. Ее огромные, раздутые как подушки ноги с причмокиванием шлепали по полу.
– Как вам нравится, так и ешьте, – ответила она. – Хоть вишенками украсьте. Я дам каждому по червю. Они вкусные, холодненькие. Я специально держу их в холодильнике.
Она вручила червяка девочке в первом ряду. Червяк выскользнул из пальцев бедняжки и плюхнулся на стол.
– Надо было сжимать его крепче, – попеняла ей миссис Мааарг. – Поднимите червя повыше над открытым ртом. Когда я свистну в свисток, отпускайте. Бросаете в рот и жуете, ну, или глотаете целиком.
Ребята опять застонали. Миссис Мааарг пошла по рядам, раздавая извивающихся червей.
Полный дурдом, подумал я.
Я увидел, как Софи взяла своего червя. Тот немедленно попытался обвиться вокруг ее запястья, и ей пришлось стянуть его другой рукой, чтобы он висел надо ртом.
Софи пристально смотрела на него. Ее рука не дрожала. Я видел, что она готова его съесть. Ей не нравилось находиться так близко ко дну таблицы.
Сидевшему рядом с ней мальчишке явно стало нехорошо. Он буквально позеленел. Но все равно принял у миссис Мааарг червяка и крепко держал на весу.
– На некоторых землица налипла, – предупредила миссис Мааарг. – Я не особо старалась их отмыть, уж извините.
Мне она, разумеется, вручила самого длинного. Вдобавок, он весь был облеплен коричневой грязью.
Я схватил его кончиками пальцев за один конец и поднял над головой. Червяк корчился и извивался, пытаясь вырваться на свободу.
И вновь мой желудок взбунтовался. Я едва-едва удерживал завтрак внутри. Окинув взглядом класс, я по выражениям лиц убедился, что и остальным не лучше.
Какая-то девочка вообще закрыла глаза одной рукою, другой держа червя на весу. Пацан рядом со мной пыхтел, как собака. Его грудь тяжело вздымалась и опускалась. Его рука тряслась в воздухе, отчего червяк болтался из стороны в сторону.
Миссис Мааарг поднесла свисток к губам и оглушительно свистнула.
В комнате повисла давящая на нервы тишина. Свист все еще звучал у меня в ушах.
Ребята подняли червей повыше. Но никто не решился первым бросить червяка в рот.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 29 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |