- Лучше ничего не делай, пока я не отдам ему приказ. Зевулон не опасен для того, кто держит его на цепи, но ты пока не получил на это право. – И добавил, обращаясь уже к слуге: - Поставь его на пол и отойди!
Раб безмолвно повиновался. Тонкая статуэтка, окутанная, как могильным саваном, грубой серой тканью, стала посреди зала, и Барон с замирающим от волнения сердцем медленно подошёл. Он несколько секунд молча смотрел на закутанного в покрывало человека, пытаясь справиться с расстройством своих нервов, а потом дрожащей рукой взялся за край полотна и потянул его вниз. Покров соскользнул, и барон даже застонал от мучительного наслаждения. О, да, это действительно он! Совершенный, прекрасный и неповторимый огненный цветок, источник его страсти, его наваждение и ненасытное желание, его демон и его благословенный дар!
- Как же долго я ждал тебя, Рейза! Мальчик мой дорогой, мы теперь никогда не расстанемся, правда?
Он осторожно коснулся своего сокровища, погладил его лицо, плечи, скользнул руками по его спине и прижал юношу к себе. Но тот оставался совершенно неподвижен и молчалив, а глаза его смотрели куда – то вдаль, мимо сатрапа, и были налиты знакомой, пугающей чернотой. Барон озабоченно обернулся к Магистру:
- С ним всё в порядке? Сейчас оба глаза у него чёрные! И почему он такой неживой?
Мастер Габриель мрачно пробормотал:
- Не беспокойся; Рейза просто спит. Ты ведь и раньше такое видел, правда?
- Всё было не совсем так. Его отрешённость никогда не была настолько глубокой, и при мне он всегда пробуждался, стоило только коснуться его. А теперь он меня совершенно не воспринимает! Это пройдёт?
Великий Магистр брезгливо поморщился:
- Ты ведёшь себя, как капризный ребёнок! Наверно, в детстве лапки у лягушек отрывал, да? По-этому Рейза уже дважды пострадал из–за твоей нерадивости и жестокости! – Он жестом пресёк попытку Барона оправдаться. – Но я тебе не папочка, и воспитывать тебя не собираюсь. Просто предупреждаю: если он ещё раз окажется «по ту сторону», мы его заберём навсегда, и ты не получишь никакой компенсации. Так что будь любезен – относись к нему бережно! Он скоро проснётся. Мне пришлось отключить его сознание, иначе невозможно было бы одолеть долгую дорогу. Ты ведь знаешь это! – Сатрап кивнул, признавая справедливость слов Мастера. – Сейчас я верну его в реальность, но полностью он очнётся не скоро – пережитые им потрясения были слишком глубоки, и личность его пострадала.
- Что ты хочешь сказать? Может статься, что он изменился? Он что, будет другим, когда пробудится полностью?
- Не знаю. Возможно. Его разум так часто подвергался вмешательству, что теперь не известно, какой будет его новая жизнь. Точно я знаю одно: его последняя смерть потрясла Рейзу больше, чем всё, что происходило с ним раньше. Нам пришлось немало потрудиться, что бы собрать воедино осколки его личности.
Барон снова принялся осматривать своего Плектра, и полностью снял с него одежду. Юноша всё так же безмятежно дремал, и только тонкая, едва заметная улыбка куклы проявилась и застыла на его губах. Барон с волнением погладил небольшой шрам на животе Рейзы и почувствовал, как тело его содроганием отреагировало на прикосновение хозяина. Сатрап обеспокоился:
- Ему больно?
- Нет – нет, физически он совершенно здоров. Но вот что странно: ощущение боли у него всё же осталось. Мы называем это психогенной болью, то есть она плод его больного рассудка.
- Это как и прежняя боль в спине?
- Да. Только раньше тело его действительно реагировало физическим заболеванием на душевное расстройство, а теперь боль беспричинна. Он мог бы и сам отделаться от неё, но что – то в его сознании не даёт это сделать, словно он цепляется за неё, не хочет исцеляться. Знать бы, что так поразило его!
- А что, выяснить не удалось? Он ничего так и не рассказал о произошедшем?
- Он ничего не помнит. Память его, словно чистый лист. Когда мы вернули его к жизни, он не знал даже, кто он, и что такое медиат. Постепенно нам удалось кое – что восстановить, но до полного пробуждения это невозможно. Так что, чем скорее ты приведёшь его в чувство, тем скорее память вернётся. Хотя обстоятельство его смерти могут навсегда остаться погребёнными в глубине его души, потому что переживание собственной гибели - это самый страшный момент, который не каждый может вынести. В любом случае, прекрати причинять ему боль, и не вздумай давить на него! Он теперь совершенно непредсказуем, хотя телом стал намного крепче и полностью здоров. Это всё, что я могу тебе предложить!
Барон на минуту оставил своего обожаемого Рейзу и подошёл к Великому Магистру. Он благодарственно склонился перед ним и поцеловал руку Габриеля, хотя не было на свете человека, кто раньше видел бы его таким покорным и приниженным.
- Я не подведу ни вас, ни великих Демиургов! Я и впредь буду исполнять их повеления, не жалея сил! Спасибо, что вернули мне мою Огненную Розу!
- Хорошо. – Мастер Габриель отстранился от него и направился к выходу. - Теперь отдай мне то, что я просил!
- О, да, её уже принесли!
И он приказал слуге, в испуге жавшегося за дверью, войти и подать свою страшную ношу. Сатрап принял у него тяжёлый, прозрачный сосуд, наполненный протоплазмой. Среди голубоватого неровного мерцания активной жидкости покачивалась отрезанная голова Овадьи Барака. Барон всмотрелся в это лицо и с ужасом обнаружил, что ресницы его дрогнули, и губы беззвучно шевелятся. Он тут же протянул сосуд мастеру, а тот кивнул своему полумёртвому слуге:
- Возьми это, Зевулон, и отнеси в вездеход! Да, и вот ещё: это передали тебе… Ты сам знаешь, кто. – И он протянул Бар – Арону флакон, наполненный сапфировым светом. – Храни его, потому что больше ты живой воды не получишь!
Ещё через минуту Великий Магистр попрощался и ушёл, запретив провожать себя. Сатрап остался в комнате со своим возлюбленным, и желание вспыхнуло в нём с такой силой, что спящий красавец услышал его чувства, очнулся и улыбнулся ему. Хозяин тут же набросился на него, сжимая хрупкое тело в объятиях и покрывая его поцелуями. Он распустил красные волосы юноши, и они огненным каскадом окатили его стройную фигуру, заиграли всполохами на белой коже, дразня сатрапа своим ароматом и мягкостью. Он возбуждался всё больше и больше, упиваясь близостью великолепного демона. Наконец – то! Полгода он ждал, пока мастера воскресят его милого мальчика, и сходил с ума от горя и страсти. Он действительно любил его, и Рейза в ответ на его чувства мягко и нежно обвил его шею руками и прильнул губами к его рту. У мужчины снова закружилась голова, когда он принял этот блаженный поцелуй. Он едва перевёл дыхание, и, лаская доверчивое, отзывчивое тело, опустил его на ковёр, лёг на него сам и спросил, подготавливая плоть возлюбленного к соитию:
- Ты правда ничего не помнишь, Рейза?
И юноша с улыбкой ответил, в то же время помогая ему самому раздеться:
- Я помню тебя, мой господин! Я помню, что люблю тебя, и только тебя!
- Вот и хорошо! Это самое главное, правда?
И Бар – Арон, задыхаясь от наслаждения, овладел желанным телом, и больше уже ни о чём не мог думать. А юноша, продолжая улыбаться одними губами, глазами, полными печали смотрел на неровное пламя светильника, и в памяти его снова и снова кружились заветные, прекрасные слова, смысл которых понимал только он один: «Свет Божественной Свечи, дарованный мне! Я люблю тебя, люблю! Встретимся ли мы когда – нибудь снова?»….
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |