Лит.: Анисимов А. Ф., Космологические представления народов Севера, М.—Л., 1959; Василевич Г. М., Эвенки. Историко-этнографические очерки (XVIII — начало XX вв.), Л., 1969; Афанасьева В. К., Гильгамеш и Энкиду. Эпические образы в искусстве, М., 1979; Иванов В. В., К типологии древнеближневосточных гимнов Солнцу, в кн.: Сборник статей по вторичным моделирующим системам, Тарту, 1973; Крейнович Е. Б., Очерк космогонических представлений гиляк о-ва Сахалина, «Этнография», 1929, № 1; Пропп В. Я., Исторические корни волшебной сказки, Л., 1946; Hoc art A. M., Kingship, Oxf., 1969; Dumйzil G., Mythe et йpopйe. L'ideologie des trois fonetions dans les йpopйes des peuples indo-europйens, [P., 1968].
В. В. Иванов.
COMA (др.-инд. Soma, от su-, «выжимать»), в древнеиндийской мифологии божественный напиток и божество этого напитка (позже и луны) — Сома Павамана («очищающийся»). По числу упоминаний в «Ригведе» С. стоит среди богов на третьем месте (после Индры и А гни). Мифологический образ С, как и культ растения и напитка, индоиранского происхождения (ср. авест. haoma, см. Хаома).
Опьянённая апсара. Камень. 1 в. Матхурский музей.
В древнеиндийской религиозной практике приготовление сока С. составляло содержание особого ритуала. Стебли сомы (растение точно идентифицировать не удаётся) вымачивали в воде, выжимали с помощью давильных камней, процеживали через сито из овечьей шерсти, разбавляли водой, смешивали с молоком или ячменём и разливали по деревянным сосудам. Питьё С. (видимо, галлюциногенного напитка), в отличие от суры (хмельного напитка), вызывало экстатическое состояние; С. жертвовали богам, особенно Индре, полагая, что она даёт бессмертие и силу для подвигов. В «Ригведе» сообщается, что С. происходит с неба, но растёт на земле, на горах; его мать — Синдху; у него сочный, обильный молоком стебель; он называется ванаспати («господин леса»).
Небесный С. (персонифицированный образ напитка) не всегда чётко отличим от С.-напитка. С. как бог наделяется сотнями эпитетов («всевозбуждающий», «всезнающий», «небесный», «возлюбленный»); говорится о его силе, славе, мудрости, оружиИ. С. — господин мира, царь мира, бог над всеми богами (PB IX 42, 2; 65, 2); господин неба, первый творец. Он носит небо и родитель неба; вместе с тем он — дитя неба; небо и земля несут его, и он же носитель земли, господин вод, рождён как солнце. Находясь над всеми мирами (IX 54, 3; 66, 2), С. озирает творение богов и людей, заставляет сиять солнце, входит как друг в океан, соревнуется с солнцем и т. п. С. связан с законом (он — господин закона), приносит богатство, счастье, жизненную силу, еду, находит путь, приводит воду, увеличивает блага, приходит на помощь, награждает певцов, одаряя их мастерством. С. удаляет болезни, побеждает неприятеля, убивает чудовищ, поражает злоречивых.
Связь С. с луной обнаруживается уже в ведийский период. В брахманах и позже эта связь становится особенно очевидной и С. превращается в бога луны, покровителя растительности (считается, что лунный свет способствует росту растений, сама луна связана с росой, влагой и т. п.). В эпосе С. становится хранителем (локапалой) северо-востока. В «Ригведе», как правило, упоминаются лишь отдельные мотивы: С. принесён орлом (для Ману) или соколом с высочайшего неба, со скалы, где он был укрыт; его рождение было на высоте; его открывают (как взращённого Парджаньей быка его приводит дочь Сурьи, его приводят гандхарвы, PB IX 113, 3). С. находит на небе напиток богов (VI 44, 23), коров в укрытии (X 108, 11), сокровища Пани (IX 111, 12); он поражает Вритру (IX 61, 20), С. — «убийца Вритры» (IX 25, 3; 28, 3; 37, 5), в битве с которым он участвует на стороне Индры, вскормленного сомой. Индре удаётся выпить напиток с избытком даже тогда, когда хранитель С. Тваштар за убийство его сына Вишварупы отказывается пригласить Индру на питьё этого напитка; из С. и огня Тваштар создаёт дракона Вритру. В свадебном гимне «Ригведы» С. — жених Сурьи, дочери Савитара (X 85). Показательно, что С. — дитя Парджаньи, бога, связанного с грозой. Жена Парджаньи и, следовательно, видимо, мать С. — земля (в другом месте мать С. — Паджра). Этой генеалогией можно объяснить посредническую (между землёй и небом) функцию С. В эпосе отец С. — Атри, второй сын Брахмы, мать — Анасуя; иногда отцом С. называют Дхарму (Прабхакару и др.). Брахма отдаёт во власть С. планеты, звёзды, растения, жертвоприношения и жрецов. С. первым совершает обряд посвящения на царство (раджасуя), но презрев благие обеты, С. похищает у своего двоюродного брата Брихаспати его жену Тару, у которой вскоре рождается сын Будха (Вишну-пур. IV). Известен сюжет и о 27 жёнах С, дочерях Дакши. В некоторых текстах С. отождествляется с Ямой. В эпосе же повествуется о вражде С. с демоном Раху, пытающимся проглотить луну. В «Рамаяне» рассказывается, как Равана на небесах приближается к обители С, как он, скованный холодом луны, пускает стрелы в неё и как Брахма приходит на помощь С, умиротворив Равану.
Лит.: Елизаренкова Т. Я., Топоров B. Н., Мифологические представления о грибах в связи с гипотезой о первоначальном характере сомы, в кн.: Тезисы докладов IV Летней школы по вторичным моделирующим системам, Тарту, 1970, с. 40—46; Roth R., Der Adler mit dem Soma, «Zeitschrift der Deutschen Morgenlдndischen Gesellschaft», 1882, Bd 36, S. 353; Bloomfield M., The myth of Soma and the eagle, в кн.: Festgruss an Rudolf vуn Roth, Stuttg., 1893, S. 149—55; Lommel H., Soma, «Forschungen und Fortschritte», 1935, Jg. 11, S. 165—86; его же, Der Gott Soma, «Paideuma», 1944, T. 3, S. 36—39; его же, Kцnig Soma, «Numen», 1955, T. 2, S. 258—83; Mьller R. F. G., Soma in der altindischen Heilkunde, в кн.: Asiatica. Festschrift F. Weller, Lpz., 1954, S. 428—41; Shende N. J., Soma in the Brдhmanas of the Rgveda, «Journal of the Royal Asiatic Society», 1963, 38; Wasson R. G., Soma. Divine mushroom of immortality, Н. Х., 1971; Brough J., Soma and Amanita muscaria, «Bulletin of the School of Oriental and African Studies», 1971, v. 34, pt 2, p. 331—62; Schneider U., Der Somaraub des Manu. Mythus und Ritual, Wiesbaden, 1971 (Freiburger Beitrдge zur Indologie, Bd 4).
B. H. Топоров.
COHAH, Сонансин, Сонхвансин («дух крепостных стен»), в корейской мифологии дух — покровитель городов и селений. Места обитания C. — груды мелких камней — алтари С. (Сонандан, Куксудан или Хальмидан), иногда сложенные пирамидками, под священным деревом или кустарником у обочины дороги, у входа в деревню или монастырь, или чаще на перекрёстке дорог на горе, защищающей данную местность с севера. К С. женщины обращались с просьбой о ниспослании потомства, торговцы — об увеличении доходов, невесты — о благополучии в семье родителей после переезда к мужу, моряки — о предотвращении кораблекрушения и т. д. В шаманской мифологии С. — также почитаемый дух. Возле алтарей Сонандан шаманки совершали различные обряды с благодарственными воздаяниями С. Происхождение культа С. в Корее точно неизвестно, но официально он начался при корёском государе Мунджоне (1047—82) и вскоре распространился по всей стране. При династии Ли (1392 —1910) стал подразделяться на государственный и народный.
Лит.: Ионова Ю. В., Пережитки тотемизма в религиозных обрядах корейцев, в сб.: Религия и мифология народов Восточной и Южной Азии, М., 1970, с. 166 — 68; Jones H., The spirit worship of the Koreans, в сб.: Transactions of the Korea Branch ot the Royal Asiatic Society, v. 2, pt 1, Seoul, 1904, p. 45 — 55; Mypaямa Tомоёри, Тёсэн-но-кисин (Духи и демоны Кореи), Кэйдзё, 1929; Сон Джинтхэ, Чосон минджок мунхваый ёнгу (Исследования по корейской национальной культуре), Сеул, 1948.
Л. Р. Концевич.
СОНДЖУ, Сонджусин, Сонджосин, Саннянсин («дух большой балки») в корейской мифологии главный домашний дух (касин), в преданиях и народных верованиях С. — также домовой, дух — покровитель земельного участка под домом (дух Тходжу), дух 10-го месяца по лунному календарю, шаманский дух. Фетишем С. является глиняный горшок с ячменём или рисом, установленный в углу главной комнаты с деревянным полом, символом — лента белой бумаги, свёрнутая в несколько слоев (иногда сушёная рыба или сосновая ветка), в ленту белой бумаги вкладывали медную монетку, смачивали водой и прикрепляли к наружной стороне большой балки главной комнаты, затем посыпали рисовой крупой. Считалось, что от С. зависят покой, счастье, долголетие и отсутствие болезней. Ежегодно в 10-ю луну в один из «счастливых дней», обычно в день «лошади», ему посвящался обряд жертвоприношения риса (сонджукут). В обрядах сонджукут и сонджу-паджи (совершался при постройке нового дома или перенесении старого на новое место) участвовали шаманки (мудан). Существует записанный в провинции Кёнгидо шаманский миф о том, как искусный плотник Хван Уян, починивший рухнувший небесный дворец, после смерти стал духом С. Есть и другие шаманские мифы о родословной С.
Лит.: The Guardian God of the House, в кн.: The folk treasury of Korea..., Seoul, 1970, p. 74—80; Ochranny bуh domu, в кн.: Tajomstvв belasйho draka. Korлjskй myty a povesti, Bratislava, 1978, s. 81—84; Хон Гимун Чосон синхва ёнгу (Исследование корейских мифов), Пхеньян, 1964, с. 229—30; Ким Тхэгон, Сонджу синансок ко (О верованиях и обрядах в честь Сонджу), в сб.: Кёнхидэ худжин сахве мундже ёнгу нонмун чип (Сборник статей по проблемам отсталых обществ. Университет Кёнхи), сб. 2, 1969.
Л. Р. Концевич.
СОНМУHДЭ ХАЛЬМАН («бабушка Сонмундэ»), в корейской мифологии великанша. Согласно одному из мифов, старуха С. X. насыпала землю в подол юбки и сбрасывала её в море; и вскоре получился остров Чеджудо. Когда она в последний раз принесла землю, из основной её массы образовалась гора Халласан, а из комков — холмы. Эту гору С. X. использовала вместо подушки. Когда она ложилась отдыхать, то ногами упиралась в бухту Сонсанпхо и болтала ногами в воде, отчего поднимались волны. В ряде преданий описывается, будто на острове сохранились скала от касания пальцев С. X., три скалы (в селении Сонданни), служившие ей подставкой для котла, в котором она варила пищу.
Лит.: Им Донквон, Сонмундэ хальман сорхва ко (О преданиях о Бабушке Сонмундэ), в его кн.: Им Донквон, Хангук минсокхак нонго (Статьи по корейской фольклористике), Сеул, 1975, с. 283—88.
Л. К.
Великанша Сонмундэ Хальман. Фрагмент настенной живописи в когурёской гробнице M 1 в Чанчуане (Цзиань, Северо-Восточный Китай). Середина 5 в.
СОПДЕТ (spd.t), Сотис (греч. Уωийт), в египетской мифологии богиня звезды Сириус, покровительница умерших. Изображалась в виде коровы или женщины с коровьими рогами. Первый утренний восход Сириуса после зимнего перерыва совпадал с началом нового года по египетскому календарю и разлива Нила, поэтому С. почиталась также как богиня наступающего года, наводнений и чистой воды (С. очищает умерших). С. отождествляли с Исидой и Сатис.
Р. Р.
СОПДУ (spdw), в египетской мифологии бог в образе сокола. Охраняет восточную границу и борется с врагами Египта. Центр его культа — восточная дельта Нила. Изображался в длинной одежде, с двумя перьями на голове, с длинными волосами и бородой. Фетиш С. — зубы, эпитет (в период Древнего царства) — «владыка чужеземных стран». Как соколиное божество отождествлялся с Гором (Гор-Сопду) и Гором-ахути.
Р. Р.
СОРИПАДА, у батаков острова Суматра (Западная Индонезия) один из верховных богов. С, сын Мула Джади и младший брат Батара Гуру (1), появился на свет из яйца бабочки. Живёт на втором небе в Банджар Тонгатонга (среднем городе). С. — заступник людей перед Батара Гуру (1). Он яростен и вспыльчив. Спутники С. — белая лощадь и коричневый пёс.
М. Ч.
СОСЛАН, Созрыко, герой осетинского нартского эпоса. С. родился из камня, оплодотворённого пастухом (по другому варианту — Уастырджи, или Бесом, или Сосаг-Алдаром) при виде обнажённой Сатаны на берегу реки. Кузнец Курдалагон разбил камень и оттуда вынули младенца. Сатана дала ему имя и вырастила его. Решив стать непобедимым, С. потребовал, чтобы его закалили. Раскалённого на дубовых углях С. Курдалагон бросил в колоду (по вине Сырдона она оказалась короткой), наполненную волчьим молоком. Тело С. до колен превратилось в чистый булат, а колени остались уязвимы. С. выходит победителем всех нартских состязаний. Однажды, спасая нартские стада от гибели, он перегоняет их во владения великана Алдара Мукары. Встретившись с этим великаном, С. убил его. Семь раз С. сватался к красавице Бедоху (по другому варианту — Агунде, Азаухан) и каждый раз получал отказ. Тогда он взял её силой, убив отца Бедоху. После её смерти он решил жениться на дочери Хура (солнца) — Ацирухс. Однако за неё потребовали большой выкуп, а главное — достать листья растущего в стране мёртвых дерева Аза. После долгого путешествия С. встретил в стране мёртвых Бедоху. Она выпросила у Барастыра листья и предупредила С, чтобы на обратном пути он не брал никаких сокровищ. Но С. поднял на дороге шапку и сунул её за пазуху. Это был обратившийся в шапку Сырдон, который узнал из разговора С. со своим конём о тайне их смерти. Конь С. гибнет от стрел, пущенных из-под земли чертями, которых подговорил Сырдон, а сам С. — от колеса Балсага.
С. соответствует у адыгов — Сосруко, у абхазов — Сасрыква. Ср. также Сеску-Солсу у чеченцев и ингушей.
Б. А. Калоев.
СОСРУКО, герой адыгского нартского эпоса. С. рождён из камня, который оплодотворил пастух, воспылавший страстью к Сатаней. По просьбе Сатаней Тлепш извлёк из камня раскалённого железного мальчика и окунул его семь раз в воду: только бёдра (вариант: колени), схваченные клещами, остались незакалённымИ. С. выступает как культурный герой. Он возвращает (что равносильно добыванию) нартам огонь и семена проса, похищенные Иныжем и Еминежем, одаривает людей напитком сано> отнятым им у богов. С. часто действует, прибегая к хитрости, а также с помощью магии. В образе С. проявляются черты солярного божества: верх его шапки — солнце, он — обладатель талисмана, сверкающего, как солнце. У С. прослеживаются также в рудиментарной форме некоторые функции демиурга, свойственные богу солнца (см. Тха и Тхашхо). Покидая земной мир, С. наделяет (вариант: просит Тха наделить) характерными особенностями некоторых животных и птиц. Целебные воды Кавказа — это слёзы С, плачущего от невозможности вернуться из-под земли на землю.
С. и его коня Тхожея губят нарты (варианты: нарты совместно с иныжами; иныжи), выведавшие их уязвимые места через старуху Барамбух (вариант — Уорсар). Она превращается в золотой шлем (или плеть), который поднимает с дороги С. и надевает на голову. Из разговора С. с Тхожеем Барамбух узнаёт их тайну. Когда С. явился к месту состязания (Харама-ошха, «Харама-гора»), нарты предложили ему отразить жан-шарх коленями (бёдрами). С. подставляет колени, и жан-шарх перерезает его ноги. Нарты закапывают С. живым в землю (вариант: добивают раненого С), и С. продолжает жить под землёй. Каждую весну он стремится вырваться в земной мир, чтобы уничтожить всех, кто чинит на земле несправедливость.
Поверья связывают с именем С. огромные камни в верховьях Инжиджа, в верховьях Псыжа, одну из канав в Баксанском ущелье, сохранивших якобы следы меча С, копыт его коня. Род Кардановых (Кабарда) считает С. своим предком (при упоминании имени героя в знак почитания его все встают). У старшей женщины рода хранится «полотенце С.» (которым герой перевязал свои раненые колени), обладающее, как считают, магической силой (исцелять больного, вызывать дождь).
Соответствия С: абхазский Сасрыква, осетинский Сослан.
М. И. Мижаев.
СОФИЯ, Премудрость (греч. Уьцйб, «мастерство», «знание», «мудрость», евр. hochemah), в иудаистических и христианских религиозно-мифологических представлениях олицетворённая мудрость божества. Термин «С», возникший в Древней Греции, употреблялся там как отвлечённое, умозрительное понятие, хотя первоначально у Гомера (Hom. Il. XV 411 — 412) он встречается в комбинации с именем богини Афины — применительно к делу строительства и упорядочения, художества и рукомесла. Сама Афина имеет много общего с последующей С; и всё же если мифологема греческой Афины как богини мудрости (но без приложения к ней термина «С.») есть олицетворение мудрости, то мудрость в греческой мифологии не есть лицо. Иначе в ветхозаветной традиции, где понятие Премудрости — в силу самой специфики иудаистической мифологии — приобретает личностный облик: самораскрытие бога в мире должно было принимать характер «лица» (или «как бы лица») — как второго и подчинённого «Я» бога. Позднебиблейская дидактическая литература (книга «Премудрость Соломона», «Книга притчей Соломоновых», «Премудрость Иисуса сына Сирахова») даёт образ «Премудрости божией», описанной как личное, олицетворённое существо. Она выступает как девственное порождение верховного отца, до тождества к нему близкая: «Она есть дыхание силы божией и чистое излияние славы вседержителя» (Прем. Сол. 7, 25 след.), вышедшее «из уст всевышнего» (Иис. Сир. 24, 3; ср. образ Афины — тоже девственницы, появляющейся из головы Зевса; по устойчивой схеме мифа, мудрость принадлежит деве). Как греческое слово «С.», так и соответствующее ему древнееврейское слово — женского рода, и в пассивном образе «чистого зеркала действия божия» (как определяется С.) угадываются женские черты. Премудрость в своём отношении к богу есть его демиургическая, мироустрояющая воля. Она описывается (Притч. 8, 27 — 31) как «художница», по законам божественного ремесла строящая мир (что снова сближает её с Афиной); в природу этой космогонической С-«художницы» входит «веселие». В раввинистической и позднее гностической мысли (знавшей также понятие «падшей С.» — см. Ахамот) С. сближалась с евр. r'sjt и греч. бсчЮ — оба термина означают «начало» — в смысле основания, первоначала, материнского лона изначальности. Специфику С. составляет женственная пассивность, сопряжённая с материнской многоплодностью, её «веселие», а также глубинная связь не только с космосом, но и с человечеством (Притч. 8, 31 и др.), за которое она заступается. Если по отношению к богу С. — пассивно зачинающее лоно, «зеркало славы божией», то по отношению к миру это — строительница, созидающая мир, как плотник или зодчий складывает дом как образ обжитого и упорядоченного мира, ограждённого стенами от безбрежных пространств хаоса; дом — один из главных символов библейской Премудрости (Притч. 9, 1 и др.).
Христианство усваивает личностное понимание С. Ориген описывает её как хотя и «бестелесное бытие многообразных мыслей, объемлющее логосы мирового целого», но в то же время как «одушевлённое и как бы живое». В раннюю эпоху развития христианства представление о С. сближалось с ликом Христа-Логоса (1 Кор. 1, 24 прямо определяет Иисуса Христа как «божию силу и божию премудрость»), а затем и с третьей ипостасью троицы — духом святым (понятие женского рода в семитических языках и близкое С. в аспектах игры, веселья, праздничности), подчёркиваются также аспекты С, связанные с идеей человеческой общности. В латинской христианской литературе термин «С.» вытесняется почти синонимическим обозначением мистически понятой «церкви», и поэтому собственно «софиологии» католическая традиция почти не знает. Иначе в Византии, где большое значение получило развитие образа С. как символа теократического принципа, и на Руси, куда христианство пришло под знаком С. (митрополит Илларион описывает крещение Руси как приход «премудрости божией», т. е. С.; Софии были посвящены построенные в 11 в. три главные русские церкви — в Киеве, Новгороде и Полоцке). На русской почве к 15— 16 вв. складывается богатая иконография С. С. имеет облик ангела; её лик и руки — огненного цвета, за спиной — два крыла. Она одета в царское облачение (далматик, бармы), на голове — золотой венец. Ей предстоят (как Христу в иконографии «Деисуса») молящиеся дева Мария и Иоанн Креститель; над ее головой виден по пояс благословляющий Христос (т. о., не тождественный с С, но являющий собой её «главу», примерно так, как он же есть, по новозаветному учению, «глава» церкви). Личный облик С. как в византийско-русской, так и в католической (например, у немецкого мистика 14 в. Г. Сузо) традиции постепенно сближается с образом девы Марии как просветлённой твари, в которой становится «софийным», облагораживается весь космос.
В христианской агиографической традиции имя «С.» носит также мученица, казнённая в Риме во 2 в. вместе со своими дочерьми Верой, Надеждой и Любовью (имена символичны — «Мудрость» как мать трёх «теологических добродетелей»).
Лит.: Флоровский Г., О почитании Софии Премудрости Божией в Византии и на Руси, «Труды V съезда русских академических организаций», ч. 1, София, 1932; Флоренский П. Б., Столп и утверждение истины, М., 1914, с. 319—392; Яковлева А. И., «Образ мира» в иконе «София Премудрость Божия», в сб.: Древнерусское искусство, М., 1977; Meyerdоrff J., L'iconografie de la Sagesse Divine, «Cahiers archйologiques», 1959, M 10.
Слева — София Премудрость с предстоящими по сторонам богоматерью и Иоанном. Шитая русская икона начала 16 в. Москва, Исторический музей.
Справа — «Премудрость создала себе дом». Слева, в тройном круге — София, справа, в «двойном круге славы» — богоматерь с младенцем как «земное воплощение премудрости». На одной из башен — царь Соломон со свитком в руках. Фрагмент русской иконы Новгородской школы. Ок. 1548. Москва, Третьяковская галерея.
СОШЕСТВИЕ ВО АД (греч. кбфЬвбуйт ейт бЯдпх; лат. descensus ad inferos), в христианских преданиях посещение Иисусом Христом преисподней после смерти на кресте и погребения, знаменующее его торжество над смертью и силами сатаны.
В новозаветном каноне есть лишь отдельные указания на С. В. А. (1 Петр. 3, 18—20; ср. Матф. 12, 40; Деян. 2, 23—28; Рим. 10, 7; Ефес. 4, 8— 10). Более подробно С. В. А. описывается в апокрифах. Так, «Евангелие от Никодима» содержит рассказ Карина и Левкия (двух воскресших сыновей Симеона Богоприимца), «очевидцев» чудес, совершённых Христом в аду. Согласно преданию, «облистанный» ярким сиянием («се луч от источника света вечного») Христос, сокрушив «врата медные» и «вереи железные», появляется в преисподней, откуда он, повергнув сатану и поправ смерть, изводит ветхозаветных праведников; в раю эту процессию встречают архангел Михаил, Енох и Илия. У райских врат ожидает и «благоразумный разбойник» Pax co знамением креста, данным ему Иисусом в знак истинности своих слов: «ныне же будешь со мною в раю» (Лук. 23, 43). В ранневизантийской и западной иконографии С. В. А. доминирует мотив выведения из ада праотцев. Преисподняя представляется обычно в виде пещеры; Христос, попирающий ногами скованного сатану, протягивает руку Адаму и Еве. Эта изобразительная схема характерна как для монументального искусства (фрески церкви Санта-Мария Антикуа в Риме, 8 в., нижней церкви Сан-Клементе в Риме, 10—11 вв., мозаики монастырской церкви в Дафни, 11 в., собора Сан-Марко в Венеции, ок. 1200, и др.), так и для средневековой миниатюры (многочисленные рукописи Псалтири 12—14 вв.); фреска Беато Анджелико (монастырь Сан-Марко, Флоренция) подводит итог средневековой традиции, и после 15 в. западное искусство редко обращается к этой теме (произведения А. Дюрера, А. Бронзино, Я. Тинторетто, П. фон Корнелиуса). В православной иконографии она сохраняет большое значение до 17 в., причём древнерусская иконописная традиция, наследовавшая Византии, совмещает мотив изведения патриархов из ада с мотивом битвы воинства Христова с «аггелами» сатаны (напр., икона Дионисия «Сошествие во ад»; иконы псковской школы), а иногда присоединяет мотив вступления избавленных от уз смерти праведников в рай (т. н. «полная» икона воскресения с сошествием).
Лит.: Gschwind К., Die Niederfahrt Christi in die Unterwelt, Mьnchen, 1911; Monnier J.-G., La Descente aux enfers, P., 1905; Reiсke В., The Disobedient Spirits and Christian Baptism, Kbh., 1946.
О. Е. Нестерова.
Христос выводит Адама и Еву из «чрева адова». Ад — в виде низвергнутого античного Силена. Миниатюра греческой Хлудовской псалтыри. 9 в. Москва, Исторический музей.
Сошествие в ад. Икона Дионисия. 1495—96. Ленинград, Русский музей.
Сошествие во ад. Мозаика. Ок. 1200. Венеция, собор Сан-Марко.
СПАНДАРАМЕТ, Сандарамет (восходит к богине Спента Армайти, Арматай), в армянской мифологии дух подземного мира и сам подземный мир. Возможно, С. был наделён и функциями божества плодородия и растительности. У историка 9 в. Товмы Арцруни, передающего народные сказания, земля — постоялый двор бога С.
С. Б. А.
СПАНДАРМАТ (среднеиран.), в иранской мифологии олицетворение возделанной земли и религиозного благочестия, прародительница жизни. Описывалась и, возможно, изображалась красивой рассудительной женщиной с мускусной розой в руке, поучающей царей. Восходит к дозороастрийской матери-земле, супруге бога неба (впоследствии Спента Армайти, Арматай — одно из божеств Амеша Спента). Почитание С. — древней хтонической праматери продолжалось и в зороастрийскую эпоху (ср. особенно «Видевдат» 2, 10 и 18; 3, 35; 18, 51; «Гаты» 47, 3); сохранялась её связь с запретным в зороастризме обрядом ингумации (ср. «Гаты» 30, 7, где ей предписано обеспечить неистребимость праведной плоти; «Ясна» 16, 10, где она названа обиталищем праведников). Фрагмент «Видевдата» (3, 35), содержащий угрозу ввергнуть нечестивца во «тьму С», возможно, указывает на практику человеческих жертвоприношений [ср. утверждение Геродота (VII 114) о том, что Ксеркс и его жена Аместрида приказывали закапывать людей заживо, чтобы угодить подземному божеству; имеются сведения об отправлении этого же ритуала Камбисом (Herodot. Ill 35), сасанидским монархом Варахраном I]. Древний облик слабо персонифицированной земли С. сохраняла и в пехлевийской традиции: Зардушт (Заратуштра) узрел в мистическом трансе всю С, «покрытую растениями, и все их виды, и корень каждого в земле — С.» («Бахман-Яшт» 2, 8, 31 и 48); когда в апокалиптическом будущем восторжествуют неправда и насилие, «земля-C. разверзнется и обнажатся самоцветы, золото, серебро, медь, олово и свинец» (2, 48). В скифской мифологии С. соответствует Апи, в митраизме — Мать-земля, в манихействе — Мать жизни. В армянской мифологии к С. восходит Спандарамет.
Лит.: Bailey H. W., Saka ssandrвmata, в кн.: Festschrift fьr Wilhelm Eilers, Wiesbaden, 1967.
Л. Л.
СПАРТЫ (урбсфпЯ, «посеянные»), в греческой мифологии богатыри, выросшие из земли, которую основатель Фив Кадм засеял зубами убитого им дракона. Появившись на свет в полном вооружении, С. сразу же стали сражаться друг с другом, пока их не осталось пятеро: Хтоний (земляной человек), Удей (подземный человек), Пелор (великан), Гиперион (сверхмощный), Эхион (человек-змея) (Paus. IX 5, 3; Apollod. III 4, 1). За последнего из них Кадм выдал свою дочь Агаву. К С. возводили своё происхождение знатнейшие фиванские роды.
В. Я.
СПЕНИШТА (авест., «святейший»), в иранской мифологии (зороастризме) один из пяти видов природных огней. В отличие от солнца, «пылающего пред господом на небесах» (Берсизава), огня, одушевляющего животных и человека (Вохуфрйана), огня, пребывающего в дереве (Урвазишта), и молнии (Вазишта), С.— «видимое божество», зримый образ других огней («Ясна» 17, «Бундахишн» 17, 5—8, «Затспрам» 11, 8—10). Ср. также Атар.
Лит.: Hertel J., Die arische Feuerlehre..., Lpz., 1925; Kramers J. H., Iranian FireWorship, в его кн.: Analecta Orientalia, t. 1, Leiden, 1954, p. 342—63.
Л. Л.
СПЕНТА-МАЙНЬЮ (авест., «дух святости»), в иранской мифологии дух-творец. С.-М. вдохновляет Заратуштру, в конце мировой истории он должен уничтожить «духа зла» Ангро-Майнью («Яшты» XIII 3; XVIII 2; XIX 96). Согласно одной концепции образа, обычно считающейся более древней, С.-М. вместе со своим братом-близнецом Ангро-Майнью порождены Ахурамаздой и оба действуют как демиурги земного творения на уровне телесной осязаемой реальности «гетик», тогда как Ахурамазда пребывает в сфере чистой духовности «менок»; С.-М. создаёт благую часть мира, а его брат — плохую («Бундахишн» 1, 8 и др. источники). Согласно «Яшту» (VIII 48), все творения С-М. — «Те, что живут под землёй, на земле, в воде, летают, рыщут по равнинам, все те, что населяют безграничный и бесконечный мир С.-М.». Вместе с Огнём С.-М. наблюдает за исполнением решений и приговоров, вынесенных Ахурамаздой («Ясна Семи глав», 36, 1).
По второй концепции образа, С.-М. — ипостась, творческий аспект Ахурамазды.
Образ С.-М. рано привлёк внимание греческих философов. Уже в схолии (Гермодора?) к диалогу Платона «Алкивиад» (I 122а) содержится соответствие понятию С.-М., в конце 4 в. до н. э. Гекатею Абдерскому уже была известна авестийская мифологема о С.-М. как источнике вдохновения Заратуштры. Типологически и функционально С.-М. близок ветхозаветному духу святому, что издавна побуждало специалистов (Ш. Арле, Ж. Дармстетер и др.) к гипотезам об исторической взаимозависимости обоих образов.
Лит.: Ost og Vest, Kbh., 1945; Lentz W., Seiler H., Tavadia J. C., Yasna 47,
«Zeitschrift der Deutschen Morgenlдndischen Gesellschaft», 1953, Bd 103.
Л. Л.
СПЕНТОДАТА [авест. «созданный (дарованный) благочестием», т. е. богиней Спента Армайти, землёй, следовательно, сын земли], в иранской мифологии один из наиболее древних персонажей. Упомянут уже в «Фарвардин-яште» (103). Поздние формы имени — Спанддат, Исфендиад и Исфандияр. В силу своего происхождения С. неуязвим для обычного оружия. [В «Шахнаме» неуязвимость С.-Исфандияра — следствие заклятия, произнесённого Зардуштом (Заратуштрой), а по более поздней версии её обеспечило проглоченное С. зёрнышко граната]. Постоянный эпитет «бронзовотелый», видимо, унаследован С. из общеиндоевропейского мифа о герое, родившемся в доспехах или повитом в броню сразу после рождения (ср., например, индийский Карна). Как большинство подобных героев, С. мог быть убит только заколдованным оружием (заговорённой стрелой) по наущению злых сил. В «Яште» (V 116 —118) сам С. не назван, но действуют убитые им в «Шахнаме» Арджатаспа и Вандарманиш. В позднем пехлевийском сочинении 9 в. «Шиканд Гуманик Вачар» (10, 67) даже сказано, что С. и его брат Зариварай «вере покорились как ярму» и были зачинщиками всяческих кровопролитных усобиц. Имя С, судя по сообщениям элефантинских папирусов 5 в. до н. э. и Ктесия (2-я половина 5 в. — 1-я половина 4 в. до н. э.), употреблялось в ахеменидской ономастике применительно к реальным лицам. «Бундахишн» (34, 7—8) называет сыном С. царя из династии Ахеменидов Артаксеркса I Долгорукого.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |