— НЕЛЬЗЯ ЖИТЬ В СТРАХЕ. Нельзя постоянно чего-то бояться, так и свихнуться можно,— сказал отец своему сыну.
Джон послушал совет своего папы, но не мог за одну секунду прогнать испуг, который гнобил его с того момента, как они сошли с поезда (они шли в закрытую половину Мракана, ближе к зловещему Антнидасу — современному аду).
— НЕ СМОТРИ ВО ТЬМУ, ЕСЛИ БОИШЬСЯ ЕЕ.
ОТЕЦ И МАТЬ ДЖОНА ВЭЙНА ПОГИБЛИ В ТУ УЖАСНУЮ ТЕМНУЮ НОЧЬ. ОНИ БЫЛИ УБИТЫ ОДНИМ ИЗ ТЕХ, КТО СМОГ СБЕЖАТЬ ИЗ АНТНИДАСА. ПРОЗВИЩЕ ЭТОГО МЕРЗАВЦА — ШАРМАНЩИК, ФИЛЛЛИПС МАКБОЙ, ШАРМАНЩИК ФИЛ...
— Я ПОМНЮ, КАК ПОТЕРЯЛ РОДИТЕЛЕЙ. КАК ТЬМА ИЗМЕНИЛА МОЮ СУЩНОСТЬ НАВСЕГДА! Я БЫЛ РЕБЕНКОМ ЗОЛОТОЙ ЭЛИТЫ, СЫНОМ САМОЙ БОГАТОЙ СУПРУЖЕСКОЙ ПАРЫ МРАКАНА. МОИХ РОДИТЕЛЕЙ ЗНАЛИ НА ДРУГИХ КОНТИНЕНТАХ, ИХ УВАЖАЛИ, ЛЮБИЛИ, ПОДДЕРЖИВАЛИ... МОЯ ПОЛОВИНКА УМЕРЛА В ТУ НОЧЬ, НО НА СВЕТ РОДИЛАСЬ ДРУГАЯ МОЯ СТОРОНА — СПАУН, БЕСТИЯ НОЧИ, ПОКРЫВАЮЩАЯ ЗЛО ПЛАЩОМ!
— Мне страшно. Давайте не пойдем дальше,— вдруг заплакал маленький Джон.
Мать обняла его и попыталась успокоить, она чувствовала, что он сильно напуган. Она тоже боялась, да и Майклу было не по себе.
Вдали виднелись башни замка. Майкл знал историю Антнидаса, знал про гражданскую войну во время Великой Депрессии (последствия которой в Мракане так до сих пор и не прошли), знал про то, что в замке держат самых опасных психов, которых только можно найти. Он допустил ошибку, за которую поплатился, которая, возможно, перевернула ход истории в Мракане, ведь если бы Джон не стал свидетелем смерти родных, он бы не стал тем, кем в итоге стал — Спауном, демоном-защитником, мстителем, ползающим в ночи и бегущим по крышам.
— Стойте здесь, не двигайтесь,— сказал Майкл, когда в глубоком тумане увидел черную фигуру.
Майкл сразу понял, что что-то не то. Джон от страха продолжал лить слезки, он с самого начала предчувствовал страшную беду.
— Ты кто?! Уйди с дороги. Дай мне пройти вперед, я иду с семьей,— сказал Майкл.
Голос незнакомца был похож на голос сумасшедшего, Майкл понял, что это либо самый мерзкий зек, либо беглец из психушки.
— Шарманка приказал мне убить вас! Эта шарманка приказывает мне убивать. Вы все умрете! — Шарманщик побежал на отца с чем-то большим. Он ударил Майкла в лоб, расшиб ему голову.
— Бегите! — крикнул Майкл.
Жена взяла ребенка и побежала назад, но быстрый псих перекрыл ей дорогу, тут же то, что ударило отца, прошлось по ее голове, по затылку. Джон упал в грязь, запачкал всю свою одежду, а когда встал, то увидел, что его мамы больше нет, удар был таким сильным, что череп женщины раскололся.
— Беги, Джон! — крикнул Майкл.
Убийца вернулся к нему и стал до смерти забивать по голове старой шарманкой.
Джон бежал. БЕЖАЛ ВО ТЬМУ.
— И НЕ УВИДЕЛ Я СВЕТА В КОНЦЕ ТЕМНОГО ТОННЕЛЯ, И НЕ УВИДЕЛ ТОГО, ЧТО МОГЛО УСПОКОИТЬ МЕНЯ ТОГДА. Я ПРОВАЛИЛСЯ В БЕЗДНУ КАК МОРАЛЬНО, ТАК И ФИЗИЧЕСКИ. ЭТОМУ СУЖДЕНО БЫЛО СЛУЧИТЬСЯ. Я ПОНЯЛ ЭТО СОВСЕМ НЕДАВНО.
— КОГДА Я ПРОВАЛИЛСЯ В ЯМУ, НАХОДЯЩУЮСЯ У БЛИЖАЙШЕГО ШОССЕ, Я УВИДЕЛ ЗВЕРЯ. ЗВЕРЯ ВО ТЬМЕ. ЭТО БЫЛА ГАЛЛЮЦИНАЦИЯ? НЕТ... ВИДЕНИЕ. ЗВЕРЬ СМОТРЕЛ НА МЕНЯ КРАСНЫМИ ГЛАЗАМИ, ДЕМОН! ТЕМНОК! СПАУН! Я НЕ МОГ ОТОРВАТЬ ОТ НЕГО СВОЙ ВЗГЛЯД, МНЕ БЫЛО СТРАШНО СМОТРЕТЬ В ГЛАЗА ЭТОМУ ПРИЗРАКУ, ЭТОМУ ВИДЕНИЮ, НО Я СМОТРЕЛ. Я ДУМАЛ, ЧТО КОШМАР РАЗОРВЕТ МОЮ ДУШУ, НО МНЕ УДАЛОСЬ ПРЕОДОЛЕТЬ СТРАХ. Я СОЗДАЛ СИМВОЛ... СИМВОЛ, КОТОРЫЙ ИСПОЛЬЗОВАЛ ПРОТИВ ТЕХ, КТО ТВОРИТ ЗЛО! Я БЫЛ УВЕРЕН, ЧТО ТО, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ СО МНОЙ, БОЛЬШЕ НИ С КЕМ НЕ ПРОИЗОЙДЕТ. Я БЫ МОГ ОТОМСТИТЬ. Я НАЧАЛ СВОЮ МЕСТЬ, НАЧАЛ БОРОТЬСЯ С ПРЕСТУПНОСТЬЮ СВОИМИ МЕТОДАМИ. УБИЙЦЫ, ПСИХОПАТЫ, ПРЕСТУПНИКИ И ПРОЧИЕ ПОДОНКИ... Я НЕНАВИДЕЛ ИХ.
— КОГДА ОТПЕВАЛИ ТЕХ, КТО МЕНЯ РОДИЛ И, УВЫ, ТЕХ, КТО НЕ ПРОШЕЛ СО МНОЙ ХОТЯ БЫ ДО ПОЛОВИНЫ МОЕЙ ЖИЗНИ, СЛОВА СВЯЩЕННИКА НЕ ПРИНОСИЛИ НИКАКИХ УТЕШЕНИЙ. Я ПОНЯЛ, ЧТО С ПРЕЖНЕЙ ЖИЗНЬЮ ПОКОНЧЕНО.
— ВЕСЬ ГОРОД ДЕЛАЛ ВИД, ЧТО ЧТИТ ПАМЯТЬ МАЙКЛА ВЭЙНА — ВРАЧА, КОТОРЫЙ ВСЕ СВОЕ БОГАТСТВО ПОТРАТИЛ НА ЛЕЧЕНИЕ НЕИЗЛЕЧИМО БОЛЬНЫХ И ОБЕЗДОЛЕННЫХ. НА САМОМ ДЕЛЕ БОЛЬШИНСТВУ БЫЛО ПЛЕВАТЬ НА НЕГО ЗА ИСКЛЮЧЕНИЕМ ТЕХ, КОГО ОН ВЫЛЕЧИЛ ИЛИ ЖЕ СПАС ОТ НИЩЕНСТВА И ЖИЗНИ НА ГОРОДСКИХ ПОМОЙКАХ. ВСЕМ БЫЛО ПЛЕВАТЬ НА СМЕРТЬ ОЧЕНЬ ДОБРОГО ЧЕЛОВЕКА. МОИ СЛЕЗЫ ЛИЛИСЬ НА ПОЛ ЛИТРАМИ. Я И СЕЙЧАС ПЛАЧУ, НО СЛЕЗЫ ЗАКОНЧИЛИСЬ, И ПОЯВИЛСЯ ГНЕВ, КОТОРЫЙ Я НАПРАВЛЯЮ НА ПРЕСТУПНИКОВ. Я ИСПОЛЬЗУЮ БОЛЬНЫЕ ВОСПОМИНАНИЯ, КОГДА ДЕРУСЬ С НИМИ И ОБОРАЧИВАЮ СВОЕ ГОРЕ ПРОТИВ НИХ.
— ШАРМАНЩИК ФИЛ... ВЕК БЫ О НЕМ НЕ СЛЫШАЛ. ЭТОТ ПОДОНОК УБИЛ МОИХ РОДИТЕЛЕЙ, НО Я НЕ УБЬЮ ЕГО ТОЛЬКО ПОТОМУ, ЧТО ОН ОТНЯЛ ИХ ЖИЗНИ. ОН БОЛЬНОЙ ЧЕЛОВЕК, Я ТАКИХ КАТЕГОРИЧЕСКИ НЕ ТРОГАЮ. ЕСЛИ БЫ Я УБИЛ ЕГО, ЭТО БЫЛО БЫ БАНАЛЬНОЙ МЕСТЬЮ, НО МЕСТЬ НЕ ЕСТЬ СПРАВЕДЛИВОСТЬ, ОНА НЕОБЪЕКТИВНА. ТОТ, КТО МСТИТ, СЛЕП, Я НЕ МЩУ. Я ВОССТАНАВЛИВАЮ СПРАВЕДЛИВОСТЬ, А ЭТО ОЧЕНЬ РАЗНЫЕ ВЕЩИ. БИТЬ ТАКОГО, КАК ФИЛИПС МАКБОЙ, ТРУСОСТЬ И НИЗОСТЬ, Я НИКОГДА НЕ БЫЛ СЛАБАКОМ, ВСЕГДА БЫЛ СИЛЬНЫМ В ДУШЕ. КОГДА У МЕНЯ ПОЯВИЛИСЬ МЫСЛИ БОРОТЬСЯ С ПРЕСТУПНОСТЬЮ, Я НЕ ПОШЕЛ БИТЬ МОРДУ ЖАЛКОМУ ШАРМАНЩИКУ, МЕСТО КОТОРОГО В ДУРДОМЕ, Я ПОШЕЛ К МЕСТНОМУ МАФИОЗИ. БОРИС — ЕГО ИМЯ. ОН ПРЕСТУПНИК, ПРИЕЗЖИЙ ИЗ УКРАИНЫ. НАРКОБАРОН УКРАИНСКОЙ МАФИИ, МОЙ ОТЕЦ БОРОЛСЯ ПРОТИВ ЕГО ВЛАСТИ, НО НЕ СМОГ ОДЕРЖАТЬ ВЕРХ НАД ЕГО ЗЛОДЕЯНИЯМИ А Я БЫ ПОПРОБОВАЛ...
Джон Вэйн — наследник отцовской компании потерял своих родителей, он видел, как медики увозили их трупы. Тела родных были ужасной и грустной картиной для ребенка. Справедливый и законопослушный Максимилиан Пэксвелл (в то время он был еще молодым офицером) пытался хоть как-то успокоить мальчика.
— Джон, я хочу тебя обрадовать, но не знаю, насколько это согреет твое сердце. Тот, кто убил твоих родителей сам пришел в полицию и все рассказал, он сказал, что ему жаль, что так получилось и что в ту минуту, когда отнимал их жизни, он был не в себе. Он сам попросил нас наказать его, пришел со слезами на глазах и стал просить у бога прощения,— сказал Пэксвелл, но Джона нисколько не успокоили эти слова.
Он вернулся в особняк Вэйнов и целый вечер смотрел в окно. Шел жуткий ливень, погода отображала его раненое состояние души. Джон наблюдал, как богатеи города ходят под зонтами и обсуждают смерть своих друзей. Он наблюдал, как дяди и тети ходят около входа в усадьбу и шушукаются между собой. Вот пришел Фредерик — друг семьи, преданный слуга семьи Вэйнов, всю жизнь посвятивший воспитанию Джона, когда его родителей не стало.
— Вам принести ужин, мастер Джон? — спросил добрый дворецкий, но мальчик не ответил ему.
Фредерик не стал на него давить, он понимал его состояние. Потеря родителей — горе для каждого, особенно для ребенка. Джон попросил его остаться с ним, когда Фредерик махнул рукой на свое предложение в виде ужина.
— Фредерик, мне страшно. Мне очень страшно,— заплакал Джон и, подойдя к Фредерику, обхватил его двумя руками, прижался к нему, как к родному.
— Я вам верю. Но этот страх должен пройти со временем.
— Мне их так жалко,— сказал Джон.
— А мне тоже, мастер Джон. Мне их не хватает...
Фредерик все это время опекал Джона, пока он не вырос, но даже когда он вырос, добрый старик продолжал каждый день заботиться о нем. Со временем он почти заменил ему родителей. Фредерик стал одним из виновников рождения темного демона ночи.
— НО СТРАХ ТАК И НЕ УШЕЛ ОТ МЕНЯ. ТАК И ОСТАЛСЯ В МОЕЙ ДУШЕ НАВЕЧНО.
8 лет назад
Спаун задумал покончить с преступностью в городе путем захвата босса мафии. Он считал, что если остановить босса, то вся мафия распадется на куски.
Борис в то время, как на него охотился демон-защитник, читал газету «Новости недели» в ресторане «Итальянский Жеребец». На самом деле он не читал газету, а наблюдал за мстителем, он увидел его. В ресторане были скрытые камеры, а Спаун ходил по коридору и думал, как же ему обойти вооруженных громил Бориса Гуднаева.
— Иди ко мне, ублюдок. Я твои мозги вышибу,— тихо сказал Борис, который не боялся никаких мстителей.
Спаун вдруг вломился в ресторан, но все к этому были уже готовы. Борис был рад, что тот, кто уничтожил три его машины с наркотиками, пожаловал к нему.
— Вы только посмотрите, кто к нам пришел! Да это же Спаун! Я буду рад посидеть за столом с таким выдающимся человеком, как ты, или ты не человек? — нахмурился Борис.
Спаун решил, что ему не стоит сразу приступать к драке. Прицелы яркого цвета так и светились у него на черном резиновом костюме. Спаун сел к Борису за столик, чтобы услышать, что этот бандит хочет ему сказать.
— Ты вызвал страх у моих людей, в чем я тебя лично поздравляю, но меня испугать ты не в силах.
— Это еще почему? — спросил Спаун.
— Потому, что я не знаю что такое СТРАХ. Я никогда ничего не боялся. Помнится, как я пришел в магазин и убил продавца, это было в России. И что потом было — хочешь узнать? Я просидел у ментов целых два часа, потому что менты меня сами отпустили: таких, как я, не держат за решеткой. Я сказал им то, отчего у них побежали мурашки по коже. Признаться, я подкупил их, они были гнилыми блюстителями порядка. Признаюсь, я и не надеялся, что ты ко мне придешь. Я очень хотел с тобой пообщаться, то есть узнать тебя поближе. Из-за тебя тридцать моих человек село в тюрягу. Ты не подумай, что я буду платить за этих отморозков, это так... свора говна! Они даже не люди, они собаки, тупорылые шавки и те будут умнее. Вот ты настоящий герой, но я вижу, что ты тоже чего-то боишься в этой жизни.
— И чего же я боюсь? — спросил Спаун.
— А я не знаю. Сейчас проверим. Снимите с него маску, джентльмены, и можете считать, что дело в шляпе,— сказал Борис.
Гангстеры накинулись на Спауна и быстро сорвали с него резиновую маску.
— Охо-хо-хо-хо! Кого я вижу?! У меня сейчас случится инфаркт! Джон Вэйн, а вы что здесь делаете? Я думал, что вы сейчас фоткаете кинозвезд в Голливуде... Вы же должны были поехать в Голливуд, почему не поехали?
— Я отказался от поездки. Я отказался от нее, чтобы тебя проучить,— сказал Джон, тайна которого была раскрыта бандитом.
— Меня проучить?! Это глупо. Даже мой папаша не мог меня проучить. Шутка. Когда мой отец погиб, мне было всего два года. Слушайте! А вы мне нравитесь, мистер Вэйн. Я всегда знал, что вы не такой, как все, что ваш гламурный вид — всего лишь маска или, как бы это сказать, отмаза. Я всегда был уверен, что вы глубокий человек, что вы не какой-то пустой прожигатель жизни, живущий и жрущий на денежки мертвых родичей. Ну, ладно, не будем о грустном. Я слышал, что старина Фил перестарался, правильно его посадили в психушку. Он всегда был слегка шизанутым ублюдком. Он мне рассказывал такие вещи, от которых у меня отваливалась челюсть.
— Какие? — спросил Джон.
— Что твоей отец трус, что твоя мать шалава, что они клянчили пощады, когда он их убивал! — крикнул Борис.
Вскоре босс мафии из вежливого интересного человека превратился в настоящего злодея.
— Слушай, ты, тварь паскудная. Слушай и не перебивай,— Борис приставил к подбородку Джона пистолет, в то время как руки Джона были привязаны к стулу.— Я волочу за собой бизнес уже больше тридцати лет. Твой папаша не смог меня остановить, и ты не сможешь. Ты даже не знаешь, в какую заваруху влип, сынок. Этот мир лишь верхушка айсберга, а под ним есть другой мир, он более реальный. В этом мире правит тот, у кого в руке пистолет. На данный момент пистолет у меня, и я очень хочу, чтобы ты запомнил на всю оставшуюся жизнь, что все твои попытки убрать преступность в городе всегда будут тщетными, потому что Мракан создан для преступности. Переделать Мракан значит его уничтожить. Знаешь, почему я такой властный? Потому что меня боятся. Это все эта... власть страха дала мне силу. Люди боятся за свои жизни, и возникает хаос, а если у тебя в руке ствол, то значит, ты повелитель хаоса,— Борис убрал пистолет, когда закончил говорить.— Многое могут потерять люди из твоего мира. Ты решил, что если твоих родителей убили, ты знаешь все об ужасах жизни, тебе ведь отчаяние незнакомо. Ты Джон Вэйн, принц Мракана, тебя показывают по телеку, и девушки поют тебе серенады, ты катаешься на роскоши, на которой даже я не катаюсь. Надо объехать весь белый свет, чтобы найти тех, кто тебя не знает, так что глупо вваливаться ко мне со своим гневом! Что ты пытаешься в башку свою тупую вбить? Ты никогда не поймешь этот мир! Ты думаешь, что я конченая несправедливая сволочь? Ты ошибаешься. Это мир был несправедлив ко мне. Я родился не в таких местах, в которых ты провел свое детство. Я был на войне, моего отца застрелили у меня на глазах, и поверь, что это было ужаснее, чем ты потерял своих родителей. Я видел войну, видел, как перевозят наркотики, видел, как солдаты убивают друг друга. Я тебя прошу по-человечески, не лезь ко мне, Джон. Брось это дело или тебя убьют,— сказал Борис.
— А я не боюсь смерти. Я помогаю невинным людям и уничтожаю чудовищ вроде тебя,— сказал Джон.
Борис почесал затылок. То, что говорил Вэйн, ему крайне не нравилось.
Борис оставил Джона в живых и даже вернул ему маску. Джон пытался понять мораль, которую объяснял ему Борис, но так и не понял. Вэйн знал, что Борис преступник, которому плевать на тех, кому он причиняет боль, и он решил бороться с ним всеми своими силами, бороться и драться с боссом мафии. Он уже придумал план, как выгнать Бориса из его же ресторана. Этот план требовал только нажать на детонатор. Джон подложил в здание ресторана взрывчатку. Джон надел маску мстителя и без всяких угрызений совести нажал на кнопку. Взрыв убил двух охранников, но Борис и его телохранители выжили в ту ночь.
Борис после взрыва отправился в дом мафии, где сидели короли преступного мира. Он пришел к ним за советом, как избавиться от Спауна.
— Я пытался с ним поговорить, но он меня не понял. Он тупой, как осел, и от него пахнет дорогущим одеколоном. Я не могу так больше, весь мой бизнес катится ко дну из-за одного придурка,— сказал Гуднаев.
Из уважения к мстителю и к его тайне он не стал говорить, что за его маской скрывается наследник богатой семьи.
— К чему ты затронул тему об одеколоне? Разве мститель им пользуется? — спросил Бориса один из преступных боссов.
— Да нет, забей,— сказал Борис, он решил ничего им не говорить.
Встал и ушел от них, он давно уже с ними не общался, все-таки какая-то доля чести у него была. Возможно, он уважал действия Спауна, хоть тот и был для него врагом номер один.
Суд над Филом Шарманщиком запомнился Джону Вэйну очень хорошо. Он помнил слова убийцы его родителей. Прошло время, и вот Шарманщик должен был выйти под залог с условием, что он выдаст адреса всех тех, кто работает на Бориса Гуднаева.
— Я говорю сейчас с вами на полном серьезе. Вы можете считать меня ублюдком. Я знаю, что я достоин смерти, даже хуже, чем смерти и пожизненного заключения в тюрьме имени святого СтоунГейта, но пожалуйста, сжальтесь надо мной. Я убил родителей мальчишки и в этом каюсь. Тогда я был не в себе. Я прожил в лечебнице ровно год, меня посадили туда за пьянку и чрезмерное употребление алкоголем. Я сбежал оттуда, и моя душа была переполнена гневом. Я ни в чем себя не оправдываю, я не имел права отбирать у этих людей жизнь. Просто и вы поймите, что все мы совершаем ошибки. Я убил их, потому что не смог сдержать гнева. Но прошло много лет, и я уже достаточно настрадался, сидя в клетке. Я готов.
— Готовы к чему? — спросил Филла судья, он тоже был подкуплен деньгами Бориса.
— Я готов выдать вам всех моих знакомых — тех, кто работал на Бориса. Видите ли, я поменял приоритеты. Я теперь не преступник, я на стороне закона. Я слышал, что Борис получил власть над городом. Я был в ужасе, когда это узнал. Я думал, что наш город идет к высотам гармонии... Я понял, что он, наоборот, все больше впал в пропасть. Это я виноват в нашествии хаоса, ведь я убил Джона Вэйна. Он был другом всем нам, мне его очень жаль и его милую супругу. Убив его, я погубил не только жизнь его сына, но и жизни всех законопорядочных граждан. Я просто обязан помочь вам в аресте Гуднаева. Его наркотики толкают детей в могилу, убивают и так изгаженную инфраструктуру города. Я готов называть имена.
— Называйте,— сказал судья, и начался процесс беседы с подсудимым.
Когда суд закончился, Джон вышел самым первым из зала судебного заседания. У него не было слов. Он думал, что еще больше возненавидит Шарманщика, но ему наоборот стало жаль его, и он убрал ненависть из своей души, сжег ее в себе.
Судья был куплен бандитскими деньгами, впрочем, как и полиция, как и чиновники. Половина того, что находилось в городе, являлось собственностью Гуднаева и его банды. Фил хоть и являлся убийцей, но при этом, находясь в тюрьме, он понял, чему равна цена свободы. Он был готов помогать суду в борьбе с преступностью, но он не знал, что сам суд являлся мафиозной собственностью. Вдруг к Шарманщику подошел человек в черной маске, с чулком на голове, он вытащил из кармана ствол и при Шарманщике зарядил его. Фил сразу понял, что Борис решил от него избавиться.
— Ты вонючая крыса, которая сдохнет. Тебе подарочек от Борьки,— сказал убийца и выстрелил.
Джон видел издалека, как убийцу его родителей лишили жизни. Он видел, как человек подошел к человеку и, просто вытащив пистолет, совершил хладнокровное убийство. Джон отрицал необходимость мести, но когда он это увидел, в нем что-то замкнуло. Он захотел отомстить за смерть самого ненавистного человека. Он побежал за убийцей, который убил Филла. Фил лежал мертвым, изо рта текла кровь.
— Стой! Ублюдок! — крикнул Джон, догнал его, потому что убийца поскользнулся и упал, и начал забивать его ногами.
Убийца был избит и на время потерял сознание. Очнувшись, он обнаружил себя в пещере, мрачной и холодной. В этой пещере летали летучие мыши, жители всех темных пещер — маленьких уголков мира.
— Кто ты? Что ты за демон? — спросил бандит, который, образно говоря, попался к мстителю на крючок.
— Я тот, кто не любит убийц и бандитов,— ответил Спаун.
— Я знаю, кто ты,— сказал бандит.— Ты ведь Вэйн, разве не так? Я был тогда, когда ты общался с Борисом, с моим шефом. Я один из тех, кому он доверяет, я подчищаю за ним, устраняю лишнюю шваль. Он попросил меня лично избавиться от предателя в наших кругах, этим предателем был Фил. Он предал свою банду, которая в свое время отмазала его от кражи.
— А ты за себя говори! — крикнул Спаун и ударил преступника по лицу кулаком, у того потекла кровь из носа и взошел фингал под глазом.— Ты знаешь кто? Ты жалкая шестерка. Из-за таких шестерок, как ты, и страдают невинные.
— Но... но я думал, что ты ненавидишь Шарманщика, ведь его руки когда-то заляпаны кровью твоих родителей! — крикнул бандит.
— И что с этого? Да, он убил моих родителей. Не проходит и дня, когда бы я не вспоминал ту ночь. Но даже при том, что он отнял их у меня, ни у кого нет права отнимать жизни у других. Думаешь, ты лучше его? Ты такая же тварь, которая убивает. Только он убил их из-за душевного гнева, а ты, как скот, делаешь это за деньги. Чем ты лучше его? Ты думал, что я уничтожаю преступность в родном городе из-за личного мотива?! Ты ошибаешься. Я делаю это для общего интереса, чтобы людей темного города снова грели лучи безопасности.
Спаун еще раз ударил преступника по лицу. Тот снова вырубился.
Прошло три года. При встрече с Борисом Спаун был еще новичком в борьбе против зла. Он был, так сказать, ребенком, который желал повзрослеть. Многие не воспринимали его всерьез. Кроме бандитов, на улицах города появились и так называемые психопаты. Призрак — повелитель страха, воплощение зла — чокнутый маньяк в черном одеянии с бледной маской-лицом из воска и Вурдак — дерганый садист, убивающий ради удовольствия (вроде Хэлвана).
Спаун отправил этих двоих шизиков в психушку. Кроме этого, Борис отправился тюрьму. Спаун все-таки смог найти честных справедливых людей. Сначала в ряды его друзей пришли лейтенант Макс Пэксвелл, который прежде вел войну против Спауна, но, проникнувшись ходом его мыслей, стал ему другом, и Фредди Кригер — окружной прокурор Мракана, достойный называться героем, целеустремленный человек, которого даже назвали «другом демона».
Тогда же мир узнал о новом преступнике — Сумасшедшем Джеке.
Мафия тоже не дремала. Борис находился в тюрьме. Все те, кто думали, что после ареста Бориса все встанет на свои места, были расстроены. Все стало еще хуже. Если у Бориса была хоть какая-то честь, то у того, кто его заменил, не было и малейшей чести. Как говорят: все преступники плохи, но те, у кого есть честь, могут называть просо жестокими, а те, у кого она отсутствует, не люди.
Начался новый суд. В судебном процессе прокурор Фредди Кригер должен был доказать, что определенный человек является главой дна, оставленного Борисом.
— Судья Бэккинс приветствует вас на судебном заседании, садитесь! Ждем нашего общего друга — мистера Кригера.
Кригер пришел с опозданием и не озвучил извинений, но все были только рады, что улыбка на его лице, означающая победу в суде, так и осталась на нем.
— Извините, я проводил собственное расследование,— сказал Кригер.— Я хочу вам кое-что показать.— Кригер достал свой пистолет.— Это оружие моего прадеда, из него он стрелял во врагов на войне. Я хочу вам подарить оружие, господин судья.
Прокурор, сделав такой щедрый подарок судье, скрасил суд, а его противник Сальваторе Матераццо — пошленький сынишка босса итальянский мафии портил хорошее настроение. Он улыбался, в суд он пришел с расческой и одеколоном и пшикал им себе на голову прямо при всех. Его одежду можно было описать в двух словах — пафос и гламур. Волосы были намазаны гелем и зализаны назад, позолоченная одежда вся блестела, а на груди висел медальон, на котором была изображена лошадь.
— Я слышал, что прокурор с мэром гоняет в гольф, в то время как все говорят, что я любитель поболтать,— сказал Сальваторе пытаясь задеть блюстителя порядка — Фредди Кригера.
— Я вообще-то в гольф не играю, я же не маменькин сыночек в отличие от некоторых,— ответил Фредди на попытку Сала задеть его, и начался судебный процесс.
Первым вышел Кригер.
— Пока Борис Гуднаев отбывает пожизненный в тюрьме, кто-то заменил его в так называемой семье. Насколько я знаю, этот человек присутствует в зале. Я, пожалуй, знаю, кто нам на него укажет.
В суд по просьбе прокурора притащили свидетеля.
— Это я, урод судейский! Что с того?! Засадишь?! — крикнул свидетель, которого подкупили бандиты.
— Но у нас есть показания, что Сальваторе Матераццо — новый глава в преступной семейке Гуднаева. Я своими ушами слышал, как вы мне об этом говорили, и я могу показать вам вашу подпись. Это же ваш почерк, верно? — спросил прокурор, показав суду лист с письмом.
Купленный свидетель преступления начал говорить по-другому.
— Ха-ха! Матераццо... Его сделали крайним. Он обольститель женских сердец, редактор порножурналов, владелец стриптиз-клуба «Итальянский жеребец», (когда Гуднаев сел за решетку, приличный ресторан переделали в пошлый дискотечный бар, который был облюбован Сальваторе и его кланом), но не глава мафии! Да, не спорю, у него папаша был таким, но это не значит, что сынок такой же ублюдок! Это я босс мафии, поверьте мне на слово,— сказал свидетель.
Матераццо заулыбался, ведь у него получилось обогнать прокурора и кинуть в его лицо грязь. Все понимали, что Сальваторе и есть босс мафии, но никто не имел права его арестовывать, ведь не было доказательств.
— Ах ты, продажная дешевка,— сказал прокурор, он так обозвал свидетеля, который все только испортил, но сделал честь своему боссу. После неудачного суда прокурор подошел к Сальваторе, чтобы что-то ему сказать.
— Я все равно засажу тебя в клетку. Недолго еще ты проулыбаешься,— сказал Кригер и ушел, а Сал нагло вытащил из карманчика кокаин и стал нюхать его прямо за столом в зале суда.
Бандиты — короли мафии — засиделись в своих убежищах, как крысы, потому что боялись выйти на поверхность, там их поджидал Спаун. Сал тоже был среди них, им гордились все бандиты.
— Такой молодой, а уже смог мокнуть лицом в грязь самого прокурора,— сказал один из таких мафиозных боссов.
Вдруг к ним пришел Джек.
— Здравствуйте, здесь живут очень тупые люди с кучами комплексов и червяками в мозгах?! — Они увидели настоящего психопата. Он, как и они, был преступником, но его мышление, методы и цели отличались всем, чем только можно отличаться.— Я вас искал, парни. Говорят, вы ссыте выйти на улицы, потому что боитесь, что демон отнимет у вас душу. Так вот, послушайте меня, не ссыте, парни,— после того, что сказал псих, все рассмеялись, все считали его шутом с лохматыми волосами и безумным голосом.
— Смотри, сам не написай в штанишки,— сказал Сальваторе.
— Заткнись, жеребец, только и умеешь дрочить на порножурналы! — отозвался о Сале Джек.
— Слушайте, я по-серьезке. Надо кончать с этим! Вернее не пенисы сидеть и кончать, как лохи! Эй, каста! Мы убьем Спауна.
— И как же мы это сделаем? — спросил Сальваторе.
— Просто мы сделаем это, очень просто. Вы заплатите мне кучу бабла, а я сам его пришью для вас. Если же мы этого не сделаем, то скоро вы все будете сидеть вместе с Борисом и наслаждаться видом из окна Стоун-Гейта. Прокуроры, демоны, неподкупные копы... Это ж только начало. А что вы думали, сидя на попке ровно? Надо двигать булками, и я могу вытащить вас из этой передряги.
— Сколько ты хочешь? — спросил Сал.
— Половину вашего добра, номер в отеле, и чтобы в этом номере были плакаты с изображением голой Анжелины Джоли. Вам все понятно? — спросил их Джек.
— Да это ж охренеть можно! Половину наших денег черт этот хочет забрать,— сказал один украинский бандит, ранее работавший на Бориса.
— Вы пока подумайте, а я пока подожду, но долго ждать не буду. Меня это ох как подзаебало — ждать!
Джек устроил хаос. Его не интересовали деньги. Он просто издевался и все, убивал без всякого принципа, будь то полицейский или же продавец в магазине.
Джон Вэйн решил пойти навстречу новому прокурору Мракана. Хоть Фредди по слухам недолюбливал богачей вроде Вэйна, он не отказался от приглашения в ресторан, владельцем которого был Джон.
— Нам, наверно, не разрешат сдвинуть столики,— сказал Кригер, намекая на мысль сдвинуть столы.
— Поверьте, Фред, мне все разрешат. Это мой ресторан. И я его владелец.
— Мило,— Фредди улыбнулся.
Фредди и Джон заказали несколько сложных гарниров, которые так и остались нетронутыми. Все в ресторане смотрели на них, желая подслушать их разговор.
— Я тут подумал и решил у вас поинтересоваться. Как вы прожили детство в таком беспредельном мире, как Мракан? — спросил Кригер и попросил у официантки шампанское к столу.
— Я здесь вырос, и ничего. Вы, конечно, слышали о том, что стало с моими родителями, когда я был еще ребенком. Я на время возненавидел город, в котором родился, но со временем поменял страх на любовь. Это моя родина, мой дом, и мне не нужно бояться его,— объяснил Джон.
— Вы смелый человек, раз пережили такое горе, я бы не смог такое пережить и тем более остаться там, где это случилось,— признался Фред.
— Вы уже смелый человек, раз взялись защищать Мракан.
— Это не смелость, это построение карьеры. Люди и не на такое идут. Давайте поговорим о вашем мистическом особняке в черте города, можно я зайду внутрь вашего дома и оценю старинную мебель? — спросил Фред, наливая шампанского себе и Джону.
— Это не очень хорошая идея, в моем доме всех встречает грусть. Это он с виду такой красивый, я бы не сказал, что это ваш стиль.
— Но я многогранен. Я люблю разные стили, несхожие друг с другом.
Вдруг к ним подошла балерина, танцующая в этом ресторане, по ней было видно, что она решила приклеиться на время к таким важным людям.
— Я подслушала ваш разговор, Фредди. Вы привлекаете девушек не только пустыми, но красивыми словами. У вас хороший галстук,— сказала она и выпила чужой бокал шампанского.— Я до сих пор не понимаю, как можно в этом городе рожать детей, мистер Кригер.
— Простите, но я здесь отношений ни с кем не заводил. Моя семья ждет меня в Лондоне.
Вдруг балерина засмеялась, Джону показалось, что она пьяна.
— И у вас нет любовниц здесь?
— Леди, я бы не хотел об этом говорить. От вас несет, как от моего кота, когда тот выпьет валерьянку,— сказал Фредди.
— Простите его за грубость, он стеснителен,— прикрыл его Джон.
— Я бы хотела поговорить с вами о законе, под которым мы все привыкли ходить. Что касается Спауна, то мне бы хотелось услышать ваше мнение, Джон.
«Черт,— шепнул про себя Фредди.— Когда я был маленьким, никаких придурков, бегающих по крышам, в городе не было».
— Времена изменились, но если честно, то я против того, чтобы какой-то мститель решал судьбы преступников.
— Я тоже, Джон. Этим должна заниматься полиция.
— Вы правы, совершенно верно,— вдруг и Фредди подключился к разговору.
— А вы думали над тем, почему Спаун все-таки снизошел к нам? — спросил Фредди.
— Потому что полиция бездействовала, когда бандитские синдикаты позволяли себе разгуливать в городе. Вот тогда и появился он. Может быть, Спаун и вне закона, но он принес городу большую пользу. Он нужен для народа, народу нужно указать на его правильные действия, хоть я и против такого самосуда,— высказался Вэйн.
— Нет, это не так. Мракану нужны герои, избранные народом, вроде Фредди, а не человек, ставящий себя выше закона,— сказала балерина.
— Давайте рассуждать логически. Кто избрал Спауна? Мы! Мы его избрали, мы позволили панкам, готам и гангстерам хозяйничать в городе. Мы породили этого мстителя и сейчас пожинаем плоды. Эта демократия коснулась всех нас,— после этих слов Джон встал из-за стола и сказал, что пойдет подышать воздухом.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 20 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |