КОТЛЫ (Котельская) НОВОРЯТЕЛЬСКАЯ |
Площадь 43 га Усадьба не обследована |
|
Котлы. План, 1990 г. 1 — усадебный дом; 2 — въездные ворота и ограда; 3 — сторожка; 4 — службы; 5 — хозяйственные постройки; 6 — грот; 7 — баня; 8 — церковь св. Николая Чудотворца; 9 — склеп Альбрехтов; 10 — устои моста; 11 —«валун Кипренского»; 12 — памятник павшим воинам Котлы — самая обширная усадьба Ямбургского уезда (той его части, что составила Кингисеппский район). 150 лет она принадлежала семье Альбрехтов и передавалась по мужской линии. В |
1730 году императрица Анна Иоанновна пожаловала мызу Котель- скую с деревнями Пумалицы, Ранолова, Малая Рудилова (90 крестьянских дворов, мельница и 3120 десятин земли) Ивану Ивановичу Альбрехту за выполнение им секретного поручения — негласного надзора за цесаревной Елизаветой Петровной. Ивана Ивановича (Людвига) Альбрехта «соблазнил» на российскую службу Яков Вилимович Брюс, сопровождавший Петра I в его первом путешествии за границу в 1697-1698 гг. Отец Якова Вилимовича Вилим Брюс (потомок шотландских королей) был принят на русскую службу царем Алексеем Михайловичем и назначен полковником регулярных войск во Псков, при царе Федоре Алексеевиче пожалован в генерал-майоры. Его сыновья Яков и Роман Брюсы были сподвижниками Петра I, участвовали в Азовских походах, сражениях под Шлиссельбургом, Ниеншанцем, Нарвой, битве под Полтавой. Особенно прославился Яков Вилимович — образованнейший человек своего времени: математик, астроном, библиофил, составитель гражданского календаря (названного его именем — «брюсов»), будучи президентом Берг- и Мануфактур-коллегий, возглавлял горное дело и ведал отечественной промышленностью, в 1726 году был пожалован в генерал-фельдмаршалы. Роман Вилимович, назначенный в 1704 году комендантом Петропавловской крепости и обер-комендантом города, руководил возведением каменных (вместо земляных) построек в крепости, в отсутствие Петра I и А.Д.Меншикова оставался главным лицом в Петербурге. На его дочери Наталье Романовне и был женат Иван Иванович Альбрехт. Он начал службу в 1706 году, через 33 года произведен из майоров лейб-гвардии Преображенского полка в генерал-майоры и назначен членом Комиссии по постройке гвардейских слобод в Петербурге, в 1741 году в битве при Вильманстранде против шведов лишился ноги, с воцарением Елизаветы Петровны подвергся опале. Императрица не забыла надзора Альбрехта и велела ему жить безвыездно в имении. Доверенным лицам она говорила: «Пускай околеет в Котлах». Поневоле Ивану Ивановичу пришлось заняться хозяйством и устройством усадьбы. Село Котлы находилось на клинообразном выступе Ижорско- го плато, обрывающегося к низине, между речками Сумой и Тол- дой. План 1748 года, хотя и довольно условный, дает представление о планировке усадьбы: она располагалась посередине села, |
через которое проходил Сойкинский тракт, все строения, поставленные на высокой террасе, были деревянными, в том числе и освященные в 1731 году лютеранская и православная церкви, ни парка, ни сада еще не было. Они появились позже, когда владельцем имения стал сын Ивана Ивановича, Лев (Людольф) Альбрехт, о чем свидетельствует возраст старых деревьев в аллеях и куртинах, сохранившихся от парка регулярной планировки. Лев Иванович из Сухопутного шляхетского кадетского корпуса был выпущен в 1754 году поручиком в армию, но в 1763 оставил службу с чином полковника. Живя постоянно в имении, он занимался благоустройством усадьбы. Там он и умер в 1789 году. Наследниками стали вдова Елизавета Лаврентьевна, урожд. Верден, дочь Варвара и сын Иван. К этому времени Варвара Львовна была уже замужем за Вильгельмом-Георгием Фермором, матерью которого была Доротея-Елизавета Фермор, урожд. Брюс. Так через одно поколение Альбрехты вновь породнились с Брюсами. По раздельному акту единственным владельцем имения Котлы стал Иван Львович Альбрехт. Полковник лейб-гвардии Семеновского полка, он в 1787 году женился на Эрмине Карловне, урожд. Крузе, дочери тайного советника, лейб-медика великого князя Павла Петровича; у них родилось два сына и три дочери. Иван Львович вышел в отставку, привел в образцовое состояние хозяйство в Котлах и скупил несколько имений поблизости от них. Первым его приобретением была мыза Новорятельская с деревнями Ундова, Чухонская Ра- сия, Русская Расия, Вердева, Матовка. Это имение и мызу Онстопель Елизавета Петровна в свое время пожаловала князю Семену Кирилловичу Нарышкину, генерал-аншефу, обер-егермейстеру и действительному камергеру, который владел прекрасной дачей на Петергофской дороге, но и в Новорятельской устроил небольшую усадьбу, выбрав для нее узкий участок в петле речки, впадающей в реку Суму, так что строения и регулярный парк усадьбы были с трех сторон окружены водной протокой в форме луки. По «экономическому» описанию 1785 года были «при мызе сад и огород с оранжереями, пруды и каналы». Судя по плану, каналы находились в северной части петли и представляли сложную композицию: они образовывали квадрат, в центре которого находился пруд. Перед отъездом в Москву, в начале 1760-х гг., Нарышкин продал имение племянникам, а они перепродали в 1778 году по |
местье с винокуренным заводом на ручье Червивом, мучной мельницей, кирпичным и сахарным заводами надворному советнику Христиану Ивановичу Кридинеру, от него оно в 1781 году досталось статскому советнику Ивану Ивановичу Кроку. Через одиннадцать лет это вполне благоустроенное имение площадью 4263 десятины приобрел Иван Львович Альбрехт. Купив в 1805 году у Алексея Кирилловича Разумовского село Ратчино с деревнями площадью 5722 десятины, он стал крупнейшим землевладельцем Ямбургского уезда. Иван Львович, несомненно, пользовался уважением уездных дворян, они неоднократно в 1792-1798,1808-1811,1821-1827 годах избирали его своим предводителем. Старая дедовская усадьба уже не соответствовала потребностям большой семьи и общественному положению Ивана Львовича, его |
Новорятельская. План, 1785 г. |
сыновей и зятьев, подолгу гостивших в имении. Дочери вышли замуж: Дарья — за генерала Александра Андреевича Жандра, Елизавета — за полковника Карла Ивановича Берхмана, Екатерина — за генерала от кавалерии, царскосельского коменданта, барона Осипа Осиповича Велио. Сыновья по семейной традиции получили военное образование, участвовали во всех кампаниях при Александре I. Александр Иванович Альбрехт начал службу корнетом лейб- гвардии Кавалергардского полка, в 1809 году с чином штабс-ротмистра перевелся в лейб-гвардии Драгунский полк, в Отечественную войну командовал гвардейским легко-кавалерийским полком в составе корпуса П.X.Витгенштейна; после завершения заграничного похода в 1815 году его назначили командиром гвардейской кавалерии в Варшаве, а через два года — командиром лейб-гвардии Уланского полка. Женатый дважды, Александр Иванович умер бездетным в 1828 году в сорокалетием возрасте. Карл Иванович, выпущенный в 1804 году из колонновожатых в юнкера лейб-гвардии Гусарского полка, поручиком участвовал в Аустерлицком сражении, начав Отечественную войну ротмистром, закончил кампанию полковником, в 1817 году стал командиром Польского уланского полка, а через год прервал удачную карьеру и с чином генерал-майора вышел в отставку. В 1819 году он обвенчался с Варварой Сергеевной, дочерью действительного статского советника Сергея Саввича Яковлева, наследника известного богача Саввы Яковлевича, крупнейшего в XVIII веке заводчика и откупщика, сменившего фамилию Собакин на Яковлев. У Сергея Саввича Яковлева было семь дочерей и все они получили богатое приданое. Они, очевидно, были дружны между собой и часто общались, т. к. были воспреемниками своих племянниц и племянников: Екатерина Сергеевна, жена генерал-майора Алексея Николаевича Авдулина — крестная мать дочери Анны Сергеевны и Афанасия Федоровича Шишмаревых — Александры, сына Софьи Сергеевны и полковника Николая Логиновича Манзей — Константина, сына Альбрехтов — Александра; Любовь Сергеевна, жена генерал-майора Иосифа Иосифовича Сабира, стала крестной матерью дочерей Альбрехтов Ольги и Марии, а Софья Сергеевна Манзей — их дочери Софьи; Иосиф Иосифович Сабир — крестный отец сына Манзей Константина, а штабс-ротмистр Михаил Васильевич Шишмарев, муж Надежды Сергеевны — сына Альбрехтов Михаила. |
|
Сестры разделили между собой пригородное имение Благовещенское. На месте усадьбы, устроенной еще дедом (на карте 1817 года названа мыза Собакина), Авдулины, Сабир, Манзей и обе семьи Шишмаревы устроили свои дачные усадьбы. Они находились между Старой и Новой деревнями, напротив Елагина острова, на берегу Большой Невки. Муж рано умершей Елены Сергеевны, герой Отечественной войны 1812 года Алексей Петрович Никитин, генерал-майор артиллерии Гренадерского корпуса, выстроил усадьбу у деревни Коломяги. Прелестные дачные особняки со службами и садами построил им известный архитектор Авраам Иванович Мельников в 1820-е гг. К этому времени относится и строительство усадебного каменного дома в Котлах. В его архитектуре прослеживается прямая аналогия с постройками Мельникова, можно сказать, домашнего архитектора наследников и самого С.С.Яковлева, для которого он возвел дом на Тучковой набережной. Это позволило предположить авторство Мельникова построек в усадьбе Котлы, а подтверждением стала запись о его работах в отчетах Академии художеств за 1828 год: «перестройки в доме Альбрехта». Каменный двухэтажный с бельведером, на высоких подвалах барский дом в Котлах Мельников поставил на месте старого, у кромки высокого естественного гребня. Парадность помещений первого этажа, где размещались кабинет, приемная, столовая, он подчеркнул излюбленным мотивом в оформлении окон на фасаде — архивольтами, опирающимися на импосты. По традиции на втором этаже находились спальни, личные покои владельцев, детские, здесь потолки были ниже, а комнаты меньше и уютнее, они освещались прямоугольными окнами, скромно отмеченными на фасаде рамкой с сандриками. Монументальность небольшому по объему зданию придал далеко вынесенный от стены шестиколонный дорический портик, в котором устроены пандусы, удобные для подъезда карет ко входу (такие портики можно увидеть и в других постройках Мельникова: Рождественском соборе в Кишиневе, Успенской церкви в нижегородском Кремле, Никольской единоверческой церкви в Петербурге). Парковый фасад дома был оформлен скромнее — портиком из шести пилястр и вынесенной, наподобие подиума, балюстрадой. Перпендикулярно к барскому дому стояли низкие здания каретника, конюшни и скотного двора, образующие каре парадного двора с зеленым партером в цент- |
|
Котлы. Конюшня. Фотография, 1990 г. |
ре (позже на лугу насадили фруктовый сад). Усадьба отделялась от дороги чугунной оградой с воротами и двумя сторожками, облицованными плитами из пористого известняка. Оформление фасадов хозяйственных построек полуциркульными окнами с широкими архивольтами и крупным рустом в углах зданий также характерно для сооружений Мельникова 1820-х гг. При планировании территории были удачно использованы особенности живописной местности с различными по рельефу участками, что дало возможность создать практически три парка, объединенных в единое целое. Регулярный сад XVIII века сохранили, несколько преобразив и закрепив валом его западную границу; как и прежде, по сторонам парадного двора с постройками раскинулись фруктовые сады, огороды, а среди них поставили теплицы и оранжереи. Парку на склоне был придан романтический характер: скаты гребня обработаны террасами, по ним проведены дорожки, устроены видовые площадки; от дома по центру проло- |
|
Котлы. Сторожка. Фотография, 1990 г. |
жена каменная лестница, спускающаяся к пруду и парковому павильону, справа и слева от нее спланированы дорожки, ведущие в нижний парк; на западе, в углублении склона, выкопан пруд и около него поставлен скрытый зеленью грот. Из специально вырытого канала вода поступала в пруд, а из него стекала в глубокий овраг, через который был перекинут мостик. Здесь было уединенное место для раздумий и воспоминаний. Местность к северу от склона гребня до реки Сумы была заболочена; чтобы насадить парк, пришлось провести большие гидротехнические работы: долину осушили целой цепочкой больших прудов, созданных подпором ручья в дальнем конце парка. По изрезанным берегам прудов и вдоль извилистых дорожек, разбегающихся во все стороны, посадили аллеи, группы, куртины деревьев и кустарников, которые живописно смотрелись на ровной зелени лугов и полян. Рукотворный пейзаж стал гармоничным элементом усадьбы и, очевидно, полюбился владельцам. На его фоне в 1827 году О.Кипрен- |
|
Котлы. «Валун Кипренского». Фотография, 1990 г. |
вать все мызные постройки, перестроить скотный двор и выстроить новую ригу. При мызе Рятельской обязан построить магазин, птичник, молочню из материала старых строений. Сад против дома приказчика поступает в пользу г. Альбрехта». Из контракта следует, что старинная нарышкинская усадьба Новорятельская была превращена в хозяйственную, позже здесь завели еще кирпичный и горшечный заводы. Через два года после смерти Карла Ивановича, в 1859 году по его духовному завещанию замужние дочери Мария, Екатерина, Ольга и Софья получили за свои доли наследства деньги, а дом в столице и имения унаследовал сын от второго брака Петр Карлович (приложение, таблица 7, с. 230-231). Окончив Пажеский корпус, он начал службу в лейб-гвардии Гусарском полку, но в тридцатилетием возрасте в 1872 году вышел в отставку с чином ротмистра. Доставшиеся ему имения занимали 7519 десятин, усадьба в Котлах — 14 десятин, Новорятельская — 3 десятины, доход при |
носили винокуренный завод, пильная и мукомольная мельницы, лесопильный завод. Отставка совпала с получением Петром Карловичем выкупной суммы за земли, отошедшие крестьянам по реформе 1861 года, и смертью матери. В 1870 году крестьяне обратились в Духовную Консисторию с прошением о строительстве новой православной церкви, т. к. старая деревянная обветшала. Когда разрешение было получено, начался сбор денег со всего прихода, в который входили имения Георгиевское, Вольна, Великина, Валговицы, Луизино, Котлы. В сборе средств приняли участие и их владельцы. Наконец, в 1882 году в Консисторию был представлен проект каменного храма известного позднее архитектора Н.Н.Никонова. Уже в этой ранней работе он показал себя проникновенным интерпретатором «русского стиля», но в процессе строительства в облик храма были внесены «русско-византийские» черты (предположительно И.И. Булановым). Однокупольная с колокольней церковь была освящена в 1888 году во имя св. Николая Чудотворца, при ней устроена двухклассная приходская школа. По описанию в историкостатистических сведениях: «Церковь на ровном месте, на помещичьей земле. Место церкви в окружности два аршина. С лицевой стороны каменная ограда, с прочих — березы. Против церкви помещичий сад, огороженный каменной оградой и примыкающий к дому помещика. К юго-западу от церкви катакомбы-погреб, склеп для помещения лютеран Альбрехтов, за катакомбой лютеранская кирха с кладбищем. На севере дома и огороды причта, потом село Котлы». Еще до окончания строительства церкви Петр Карлович в 1885 году продал имение потомственному почетному гражданину Аркадию Ивановичу Мамонтову, вскоре выгодно перепродавшему его Нине Александровне Сапожниковой, урожд. Козаченко. Сапожниковы — старинный старообрядческий русский купеческий род из Астрахани. Александр Петрович, унаследовавший огромное состояние отца, разбогатевшего на рыбной торговле, увеличил его женитьбой на дочери знаменитого петербургского купца Н.И.Кусова. В своем астраханском доме Сапожников собрал прекрасную коллекцию живописи; ему принадлежала и знаменитая картина Леонардо да Винчи, известная как «Мадонна Бенуа». А.Н.Бенуа справедливо считал это название необоснованным и предлагал другое — «Мадонна из дома Сапожниковых», где она |
Котлы. Церковь св. Николая Чудотворца. Западный фасад. Арх. Н.Н.Никонов. Чертеж, 1882 г. |
|
|
Котлы. Церковь ев. Николая Чудотворца. Южный фасад. Арх. Н.Н.Никонов. Чертеж, 1882 г. |
|
Котлы. Церковь св. Николая Чудотворца. Фотография, 2000 г. |
«находилась в течение почти целого века после того, как была куплена у какой-то труппы странствующих актеров». Наследником миллионного состояния Сапожниковых стал сын Александра Петровича Александр Александрович, о котором очень тепло писал А.Н.Бенуа: «...он был необычайно ласковым человеком, с “манерами английского аристократа”. Он отлично говорил по-французски и по-английски, щеголяя даже тонкостью произношения, которая поражала наши уши, привыкшие к более простому разговору. И все же он оставался типичнейшим российским “купцом”, что, впрочем, не без некоторого кокетства, он сам и подчеркивал, употребляя иногда простонародные, бывшие еще в ходу у родителей выражения». В отличие от отца, он перешел в официальную православную церковь. О жене Александра Александровича А.Н.Бенуа отзывался весьма неприязненно: «Она была одной из самых сумасбродных русских барынь, которая без толку и без смысла сорила деньгами по всей Европе... Держала себя Нина Александровна несколько надменно, а это я уже никак не мог выносить, а тем паче со стороны “какой-то купчихи”, хотя бы она была миллионершей... После |
|
Котлы. Усадебный дом. Фотография, 2000 г. |
смерти мужа (в конце 80-х годов), получившая полную свободу, пошла так дурить, что ее время до времени приходилось брать под опеку... она металась из Парижа в Астрахань, слывя всюду за русскую богачку, проигрывая десятки тысяч рублей в Монте-Карло... она приобрела имение под Ямбургом Котлы с великолепным барским домом и необъятным лесом, у нее в Париже роскошно обставленный особняк... в Ницце заново отделала свою роскошную виллу и расширила сады, в Астрахани, в почтенном родовом доме, она принялась все переиначивать на новый лад. Если бы она прожила еще год или два, то состояние Сапожниковых пошло бы окончательно прахом... Года два ушли затем на то, чтобы снова привести дела в порядок, расплатиться с долгами... после чего обе семьи ее дочерей Марии Бенуа и Ольги Мейснер зажили в довольстве и спокойствии». По духовному завещанию Нины Александровны Мария и Ольга были введены в права наследования в 1901 году. По разделу между ними имение досталось Ольге Александровне, жене коммерции советника, потомственного почетного гражданина Александра |
|
Котлы. Усадебный дом со стороны парка. Фотография, 2000 г. |
Эвальдовича Мейснера, а картина Леонардо да Винчи — Марии Александровне, жене профессора архитектуры Леонтия Николаевича Бенуа, отчего полотно и получило название «Мадонна Бенуа». В 1911 году Ольга Александровна заложила имение в Тульском поземельном банке и получила ссуду 212 ООО рублей. Довольно большая сумма отражала истинное состояние поместья: «Имение Котлы обладает весьма богатой застройкой. Всех строений 85, из них много каменных, солидно выстроенных. Они ремонтируются. Усадебная земля занята строениями, гуменниками, парком, фруктовым и ягодным садами, огородом. Часть земли под птичником и лесопильным заводом. Усадебные строения представляют богатую резиденцию; жилой дом выстроен в дворцовом стиле. Хозяйственные строения очень солидны». Усадьбы остались в тех же границах: Котлы — 14 десятин, Но- ворятельская — 3 десятины. Хорошее состояние всех строений подтверждает их оценка в 153 051 рублей. Каменными были: барский дом, конюшни, контора, оранжерея, кузница с каретником, скотный двор, молочня, рига, амбар, лавка, лесопильня, водя |
ная мельница, почта; деревянными: казармы для рабочих, лавка, аптека, бани, птичник, скотные дворы, коровники, а также служебные дома. Последние владельцы — Мейснеры — содержали в полном порядке родовую усадьбу Альбрехтов, в которой прожило несколько поколений этой фамилии. Сегодня эта когда-то представительная усадьба в полном запустении. Жуткое впечатление производит остов усадебного дома, зажатый современными постройками. Заброшены и хозяйственные строения на парадном дворе, еще недавно используемые по назначению. В восточной части плато уцелел граничный вал, сглаженный временем, с рядами кленов вдоль него и редкими липами, ясенями, кленами 150-200 лет. От деревьев, посаженных Альбрехтами на кромке естественного гребня еще в XVIII веке, остались лишь огромные пни. Нижний парк практически исчез из-за нарушения гидрологического режима почв. Теперь здесь обширный луг, пересеченный шоссе и веткой железной дороги. Пруды пересохли, потеряли свои очертания, частично заболотились, деревья и кустарники от таких условий «выпали», исчезли. Наиболее благоприятное впечатление, несмотря на мусор и заросли, производит парк на склоне. Отсюда, как и раньше, открывается панорама на далекие окрестности. По склону, в верхней части довольно крутому, а в нижней — пологому, спускаются дорожки и каменная лестница, ведущая от усадебного дома к пруду на террасе, следы которого еще можно отыскать. На террасах растут липы, клены, ясени, а в западной части уцелела старая аллея кленов и ясеней и красивая округлая куртина 170-летних дубов. Пруд, выкопанный на террасе склона, зарос, но небольшой ручеек, питаемый родниками, течет из него по густо заросшему оврагу. Здесь можно обнаружить и устои мостика, и каменный грот. О рядах деревьев, высаженных в нижней части склона, напоминает огромный пень липы и старый дуб. На плато, неподалеку от усадьбы, среди неухоженного ясеневого насаждения с вкраплениями кленов, виден врезанный в холм вход в усыпальницу Альбрехтов. От захоронений не осталось даже надписей (склеп не описан в «Провинциальном некрополе»), не найти и следов лютеранской кирхи. Но православная церковь, еще недавно использовавшаяся под клуб, передана епархии, отреставрирована (без завершения колокольни) и живописно смотрится на зеленом лугу. |
Котлы. Склеп-усыпальница Альбрехтов. Фотография, 1990 г, |
Имена двух талантливых зодчих — авторов усадебного комплекса и православной церкви: Авраама Ивановича Мельникова и Николая Никитича Никонова — дают основание для более пристального внимания к усадьбе Котлы и ее возрождения. |
УТЕШЕНИЕ (Лилино) |
Площадь 18 га |
|
Утешение. План, 1990 г. 1 — усадебный дом; 2 — флигель; 3 — службы; 4 — мельница |
Усадьбу Утешение создали в начале 1830-х гг. Иван Львович и Эрмина Карловна Альбрехты на земле села Ратчино, купленного ими в 1805 году. В XVIII веке оно было центром большого поместья Разумовских в Ямбургском уезде. В 1799 году Кирилл Григорьевич Разумовский перестроил в Ратчино деревянную церковь во имя св. Георгия Победоносца. Для своей усадьбы Альбрехты выбрали долину реки Сумы и прорубили прямую просеку к ней от села, чтобы была видна церковь. В отличие от представительной резиденции в Котлах, они устроили здесь тихую, уютную обитель, назвав ее Утешение. Та- |
Утешение. План, 1865 г. Прорисовка |
кое название было дано Альбрехтами неслучайно: в 1828 году в сорокалетием возрасте умер их старший сын Александр, а через три года — невестка, жена Карла Ивановича Варвара Сергеевна, ей было всего двадцать восемь лет. «Утешительное» назначение усадьбы предопределило основные черты ее устройства. С помощью плотины, устроенной на реке Суме, удалось создать большое озеро, вытянувшееся с запада на восток, с плавно изгибающимися берегами, в водах которого отражались небо, мягкие силуэты кленов, ясеней, цветущих кустарников, строгие — елей и барского дома с островерхой крышей. От созерцания огромной водной глади, тихого всплеска прибрежных волн, шепота листвы рождалось чувство умиротворения, утешения. Большое озеро с двумя островками и далеко врезающимся в него полуостровом занимало центральное место в художественном облике усадьбы. Оно давало богатые возможности паркос- троителю в создании разнообразных прибрежных пейзажей, |
|
|
Утешение. Вид на усадебный дом от пруда. Фотография, 2000 г. |
ближних и дальних планов. На их раскрытии строилась вся композиция усадьбы. Рельеф участка был искусно обработан: подсыпан берег, сделаны откосы, спланированы террасы на спуске перед господским домом. Особая роль в насаждениях отводилась ели, силуэт которой перекликался с архитектурой дома, ее высаживали на островах, на берегу пруда, группы елей вводились в окрестные перелески как доминанты дальних планов; своими пирамидальными формами они оттеняли мягкие кроны лип, кленов, ясеней, росших вблизи дома. Усадебный парк на севере и востоке соединялся с естественным лесом, а на западе и юге переходил в припойменный луг, замыкавшийся лесным массивом. Романтический характер живописному пейзажу придал усадебный дом, поставленный на самом высоком месте, на берегу озера, точно по оси дороги-просеки, ведущей в село Ратчино. Его фасады, решенные в упрощенных формах английской готики, воскрешают в памяти известные постройки А.Менеласа — коттедж и ферму в Александрии, И.И.Шарлеманя — кордегар- |
|
Утешение. Усадебный дом. Фотография, 1990 г. |
дии и телеграфные домики в Петергофе. Конечно, дом в Утешении скромнее и прозаичнее, но их сближает свобода композиционного решения, сочетание разноэтажных частей в одном здании, островерхие крутые скаты кровли, контрфорсы с башенками на углах, ряды машикулей в венчающем карнизе, окантовка бровками только верхней части окон. Подобный стиль особняков-коттеджей отвечал интересам частного человека. Основное их достоинство — удобство. Комнаты в таких домах были изолированными, интимными, небольшими по размеру. Главная привлекательность дома в Утешении — тесная связь с природой — уютный двор, низкое расположение входов от земли: чтобы попасть в парк, нужно было лишь переступить порог. Все это создавало атмосферу непринужденности, домашности, семейности. Дорога из села Ратчино приводила на парадный двор, где по сторонам стояли службы, каменные и деревянные, к востоку |
|
Утешение. Усадебный дом. Фотография, 2000 г. |
от них, в парке, поставили оранжереи, на западе разбили сады и огороды. От усадьбы к тракту, ведущему от села Котлы в деревню Пружицы, проложили дорогу через плотину, так что сообщение с родовой вотчиной Альбрехтов было удобным и быстрым. В усадьбе находились лишь господский дом и службы, необходимые в быту, а хозяйственные заведения сосредоточились в полумызке Ратчинском, к западу от села, дворни состояло 36 человек. Усадьбу Утешение с селом Ратчино и деревней Систоводской, как и Котлы, в 1839 году унаследовал Карл Иванович Альбрехт, который после смерти старшего сына Александра, скончавшегося в 1848 году (ему было всего двадцать восемь лет), передал права владения ратчинским имением младшему Михаилу. Он начал военную службу после окончания Пажеского корпуса корнетом, но скоропостижно скончался в 1850 году, не дожив до 26 лет. Ратчинское имение перешло к его сестрам, вышедшим к тому времени замуж: Мария — за штабс-капитана лейб- гвардии Московского полка Николая Карловича фон Барано- |
|
Утешение. Служебные корпуса. Фотография, 1990 г. |
ва, Ольга — за командира лейб-гвардии Павловского полка генерал-лейтенанта Максима Максимовича Рейтерна, Софья — за поручика Егора Юрьевича Поливанова, Екатерина — за полковника лейб-гвардии Конно-пионерного дивизиона Ричарда Ивановича Трувеллера, ему и доверили сестры управление имением. В 1854 году село Ратчино и церковь сгорели. Новую, тоже деревянную церковь, выстроили в 1855-1858 гг. по проекту военного инженера Константина Егоровича Егорова, деньги на ее строительство пожертвовали окрестные помещики Веймарны, Байковы, Альбрехты. В 1859 году по раздельному акту между сестрами ратчинское имение перешло в единственное владение Екатерины Карловны Трувеллер. По плану 1865 года усадьба, получившая новое название — Лилино, занимала 6 десятин, озеро, пруды и реки — 24 де- |
|
Утешение. Вид на пруд от усадебного дома. Фотография, 1990 г. |
сятины. Для повышения доходности имения Трувеллеры сдавали в аренду мельницу, охоту, рыбные ловли, продавали лесные участки. Дослужившись до генерал-майорского чина, Ричард Иванович вышел в отставку и занялся благоустройством усадьбы, площадь которой увеличилась до 9 десятин. После смерти в 1900 году Екатерины Карловны поместье унаследовал Николай Ричардович Трувеллер, при нем была произведена таксация лесов, составлен новый план лесных дач и вместо деревянной построена каменная церковь в селе Ратчино по проекту художника-ар- хитектора А.Орехова в модном тогда «неорусском стиле». Сохранившиеся в архиве чертежи помогут восстановлению Георгиевского храма, освященного в 1906 году, а теперь стоящего в развалинах. Сегодня, несмотря на запущенность, усадьба Утешение производит отрадное впечатление. Все так же высятся по берегу озе- |
|
Утешение. Дом на берегу пруда. Фотография, 1990 г. |
ра и на островах ряды полуторавековых елей, оттеняя пушистую зелень лиственных пород и кустарников, радуют густые кроны старых, хорошо сохранившихся лип, кленов, лиственниц, ясеней, растущих группами и поодиночке (парковый ландшафт, правда, несколько искажает выросший по берегам озера лес), усадебный дом отдан в аренду, реставрируется и есть надежда на возрождение усадьбы, созданной Альбрехтами более 160 лет назад. |
ДОМАШЕВА |
Площадь 20 га |
|
Домашева. План, 1990 г. 1 — место усадебного дома; 2 — скотный двор; 3 — каменный мост; 4 —хозяйственные постройки; 5 — аллея дубов; 6 — дорожка с булыжным мощением; 7 — сторожевая горка |
Неподалеку от усадьбы Утешение, на той же реке Суме, находится усадьба Домашева, ставшая в середине XIX века одной из самых заметных в Ямбургском уезде. Мызу Домашеву с деревнями Домашева (Новая), Фалеева, Мельница, Корчаны, Пружицы и Озертицы императрица Анна Иоанновна пожаловала генерал-аншефу, обер-егермейстеру Василию Федоровичу Салтыкову. Современник писал о нем: «...человек весьма хороший. Он служил очень хорошо и был весьма храбр, |
хотя ум у него небольшой, но он знал свое дело». От него имение унаследовал сын Сергей Васильевич Салтыков, тогда еще фаворит великой княгини Екатерины Алексеевны, который при восшествии ее на престол достиг больших чинов, стал генерал-поручиком, действительным камергером, послом в Гамбурге, Париже, Дрездене. В поместье он не нуждался, т. к. подолгу жил за границей, и в 1777 году продал его Ивану Юрьевичу Фредериксу. Богатый архангельский купец, Фредерикс по приезде в Петербург, стал пользоваться поддержкой братьев Орловых, ссужая их немалыми деньгами, благодаря чему получил звание придворного банкира и баронский титул. У него с женой Ириной (Региной- Луизой) Захарьевной, урожд. Христинек, было пять сыновей и три дочери. Всем детям были куплены имения в Петербургской и Выборгской губерниях. Мыза Домашева с деревнями в 1781 году по наследству перешла к Ивану Ивановичу Фредериксу, артиллерии майору. Дослужившись до чина полковника, он вышел в отставку и занялся хозяйством в имении, благоустроил старинную усадьбу: тракт, проходивший мимо усадебного участка по левому берегу, был спрямлен и обсажен дубами; за господским двором, постройки которого возвышались над долиной реки Сумы, разбили фруктовый сад, плодовые сады насадили и в четырехугольниках, образованных пересечением трех продольных и пяти поперечных аллей регулярного парка; хозяйственные сооружения вынесли за пределы усадьбы, а скотный двор даже на другой берег реки. По завещанию Ивана Ивановича Фредерикса имение унаследовали вдова Дарья Федоровна, урожд. Фок, и дети. Раздел между ними произошел в 1833 году: вдова получила деревню Большие Корчаны, Мария, в замужестве Овсянникова, — Малые Кор- чаны (Лешая мельница), Анна — Получье и после смерти матери Большие Корчаны, Александр — Озертицы и Пружицы; усадьба с деревнями Домашева, Фалеева достались Павлу Ивановичу Фредериксу. Павел Иванович начал службу в лейб-гвардии Преображенском полку прапорщиком, но в 1825 году вышел в чине поручика в отставку «по домашним обстоятельствам для устройства имения, требовавшее его личного надзора и попечения»; через год Павел Иванович обвенчался в Георгиевской церкви села Ратчина со своей двоюродной сестрой Прасковьей Петровной Фредерикс. Вместе с |
|
сыновьями они жили в имении постоянно. Павел Иванович занимался не только хозяйством, он деятельно включился в уездную жизнь. Дворяне избирали его своим предводителем, причем, если отец Иван Иванович занимал эту должность всего четыре года— с 1798 по 1802, то Павел Иванович почти двадцать лет, с 1836 по 1855 год; из поручиков его переименовали в соответствии с Табелью о рангах в коллежские асессоры, а в 1855 году, незадолго до смерти, он получил чин статского советника. Отдавая много времени уездным делам, Павел Иванович заботился об имении и усадьбе, которые после его смерти пришли в упадок и в 1858 году поступили на торги. Поместье «со всеми строениями, мукомольной мельницей и прочим» и 1680 десятинами земли приобрел за 68 ООО рублей отставной генерал-майор Федор (Фридрих-Карл) Карлович Бальц. |
Выходец из купеческой семьи, Федор Карлович окончил Инженерное училище, повышаясь в чинах, служил в Риге, Молдавии, Польше, Кронштадте, строил мосты, переправы, форты, госпитали и в 1835 году был назначен для особых поручений к генерал-инспектору по инженерной части, где дослужился до генерал-майорского звания. В 1833 году Бальц женился на дочери генерал-майора Богдана Карловича Тизенгаузена Лидии (Аделаиде). Сведения о продаже ямбургского имения Фредериксов супруги могли получить от двоюродного брата Лидии Богдановны Ореста Карловича Тизенгаузена, владельца имения Торма. Инженерный и строительный опыт Федора Карловича пригодились при благоустройстве усадьбы. Он полностью преобразовал водную систему: прямо напротив усадебного дома устроил на реке Суме перемычку и каменный мост, к востоку от него создал пруды с каскадами, один овальной формы, другой сложной конфигурации, а на западе разделил русло реки на два рукава, омывающие насыпной островок, где среди зелени расположил хозяйствен- |
|
Домашева. Вид на усадьбу. Фотография, 2000 г. |
|
Домашева. Вид на усадьбу. Фотография, 1990 г. |
ные постройки; транзитную дорогу, проходившую через усадьбу, перевел на другую сторону реки, к деревне Новой (Домашевой). Получила завершение и усадебная территория: склон перед домом был террасирован, по берегам реки и прудов насажены деревья; благодаря свободной посадке деревьев, живописным запрудам, зеленому островку удалось соединить строгую регулярную часть парка с пейзажной в стройное целое. Новые хозяева продолжали развивать и поддерживать садоводство, кроме того, завели винокуренный завод и хозяйственный полумызок, названный по имени жены Бальца Лидино; вместе с полумызком усадебная территория увеличилась с 8 десятин в 1867 году до 12 — в 1888 году, а водная система занимала 14 десятин. У Бальцев было четыре сына и три дочери. Об Иване не удалось найти сведений, Николай, инженер-капитан, умер в 1884 году, оставив вдове четырех малолетних детей. Совладельцами |
щ |
|
Домашева. Аллея. Фотография, 2000 г. |
|
Домашева. Арочный мост. Фотография, 1990 г. |
имения Домашева остались Александр и Юлий Федоровичи Баль- цы. Они дважды (в 1887-1890 гг.) закладывали поместье и застраховали постройки. По документам каменными были амбар с конюшней, ледник, конюшня, свинарник, скотный двор, гумно, сарай, бревенчатыми — господский дом, конюшни с каретником, два жилых флигеля, казармы для рабочих, дом управляющего; все постройки оценены в 38 717 рублей. Александр Федорович, генерал-лейтенант Генерального штаба, умер в 1899 году, и единственным владельцем стал Юлий Федорович, инженер-подполковник. Он в 1913 году при полумызке Лидино устроил лесопильный завод, что повысило доходность имения. После его смерти, последовавшей в 1914 году, поместье перешло к сыну Федору Юльевичу, начавшему службу в 1887 году в канцелярии губернатора Петербурга, а к 1916 году дослужившемуся до звания действительного статского советника. |
|
Домашева. Пруд с круглым островком. Фотография, 1990 г. |
Сейчас усадебная территория застраивается дачниками. Господский двор с каменными современными домами служит общественным центром; в бывшем хозяйственном комплексе размещаются склады; скотный двор, надстроенный силикатным кирпичом, приспособлен под автохозяйство; на островке устроены очистные сооружения. Однако усадебный характер этого места еще чувствуется: на когда-то искусственно усиленном выступе террасы живописно смотрится окруженный зеленью двухэтажный дом; террасы на склоне и канал у их подножия заросли, но хорошо читается прямоугольник регулярного парка, обнесенного валами, в аллеях которого растут липы, клены, вязы, ясени 140- 160-летнего возраста; много декоративных кустарников акации желтой, дерена, рябинника, спиреи и сирени; к регулярному парку с восточной стороны примыкает пейзажный, откуда открывается вид на ленту живо текущей реки, раздвоенной и омывающей |
|
Домашева. Хозяйственная постройка. Фотография, 1990 г. |
островок и каменный двухарочный мост; в западной части от аллеи дубов спускается к реке и небольшому водопаду дорога, сохранившая булыжное покрытие. Наиболее отрадное чувство вызывает дубовая аллея: двухвековые старожилы выстояли, и хотя их стволы повреждены, но густые, раскидистые кроны весьма выразительны. Сохранят ли остатки старинной усадьбы дачники? |
САШИНА (Унатицы, Укотицы) |
ПОРОШКИ (Порожки) |
Усадьбы не обследованы |
|
Сашина. План, 1865 г. Прорисовка |
В ратчинское поместье Разумовских, как уже было сказано, входили село Ратчино, деревни Систоводская, Унатицы, Порошки и Перелесья. В 1805 году Алексей Кириллович Разумовский продал его по частям: Порошки и Перелесья купили братья Андрей и Богдан Яковлевичи Нетцер, а село с деревнями Систовод- ской и Унатицы — Иван Львович и Эрмина Карловна Альбрехты. В1817 году Альбрехты учинили рядную запись: «Отставной полковник Иван Львович Альбрехт и его жена Ермина Карловна, урожд. |
фон Крузе, отдают в вечное владение дочери Дарье Ивановне, в замужестве за генерал-майором Александром Андреевичем Жандром, деревню Унатицы...» К востоку от нее молодожены и создали свою небольшую усадьбу площадью 3 десятины, назвав ее Сашиной. Они выбрали удачное место на берегу реки Систы, на которой устроили большой пруд и около перемычки поставили мельницу; каменный усадебный дом расположили на другом, западном, берегу запруды, разбили около него сад, а хозяйственные заведения вынесли за дорогу, ведущую из деревни Унатицы в Копорье; на западе границей усадьбы был тракт, соединяющий деревни Сис- товодскую и Порошки, на востоке речную долину окаймлял лесной массив. Большая запруда придала живописность маленькой уютной усадьбе; план 1865 года дает о ней полное представление. Александр Андреевич в звании генерал-лейтенанта был назначен начальником дворцовой полиции наместника Царства Польского великого князя Константина Павловича. По сведению П.В.Долгорукого: «... в вечер восстания 17 ноября 1830 года (в Варшаве. — Авт.), найденный заговорщиками в передней великого князя, Жандр был исколот штыками и умер в ту же ночь». Вдова Дарья Ивановна в 1864 году продала поместье жене банкира Каролине Карловне Ралль, которая через десять лет оформила дарственную на сына, коллежского асессора Александра Николаевича. Им подписаны и выкупные документы 1872 года. Тогда в усадьбе проживало 10 дворовых и в деревне — 64 крестьян мужского пола. Александр Николаевич увеличил площадь усадьбы до 8 десятин, завел рыбный завод для форелей, а в 1886 году продал имение Федору Федоровичу Миквицу. Андрей и Богдан Яковлевичи, купившие в 1805 году деревни Порошки и Перелесья, происходили из лифляндских дворян рода Нетцер фон Вольфен. Андрей начал службу в Нарвской почтовой таможне в 1782 году, в 1790 — перешел в лейб-гвардии Семеновский полк, а в 1801 году ушел в отставку, стал заседателем Ямбург- ского уездного суда, потом в 1805 — помощником уездного предводителя дворянства по запасным магазинам. Богдан служил в Нарвской таможне канцеляристом с 1794 года, после приобретения имения вышел в отставку, жил в усадьбе, которую братья устроили на берегу реки Систы, напротив деревни Порошки. Подпором плотины они создали на реке большую запруду. По межеванию 1825 года «под строением мызы с каменными и деревянными строениями, садом и огородом — 6 десятин 1150 квадратных сажень». На- |
|
следник Андрей Андреевич Нетцер, заведующий Гдовским удельным имением, в усадьбе ничего не менял. В 1899 году после его смерти вдова продала поместье Федору Федоровичу Миквицу, ставшему владельцем двух очаровательных усадеб с большими запрудами на реке Систе; рукотворные водоемы объединялись с окружающей природой, составляя с ней нерасторжимое целое. Обе усадьбы не были обследованы, но знатоки местной истории должны заинтересоваться ими и найти их остатки. Запруды, правда, исчезли, но уцелели мельницы, амбары, сараи и развалины барских домов. Можно поискать и курганы вблизи деревни Унатицы, открытые археологами в 1927 году. Федор Федорович Миквиц, его родители и братья были похоронены на кладбище в селе Удосолово, родовом поместье Блоков. |
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 294 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |