Издание третье, исправленное и дополненное 5 страница

И. П. Павлов указывал, что «понимание целого основывается на знании частного».

Врач начинает обследование с того момента, когда увидел больного, наблюдает за тем, как он зашел в каби­нет, каково его поведение, взгляд, выражение лица и пр.

Заслугой виднейших русских врачей Г. А. Захарьи­на, С. П. Боткина, Ф. Г. Яновского, М. П. Кончаловско-го, Н. Д. Стражеско и других является разработка воп­роса об анамнезе (субъективном и объективном).

По Г. А. Захарьину, собирание сведений о больном — это творческая работа врача, являющаяся своеобразным составлением «медицинского портрета».

Конечно, уже при расспросе больного полученные субъективные данные «обязательно более или менее точно отражают объективную реальность переживания, получают свое выражение не только через слово, но и находят свое выражение в тех же жестах, мимике, по­ступках и пр. Высказывания человека не только субъек­тивны, но они являются одним из объективных проявле­ний работы мозга» (А. Г. Иванов-Смоленский).

При обрледовании больного прежде всего необходимо создать атмосферу, которая способствовала бы объек­тивному рассказу о себе. При этом врач должен всегда терпеливо выслушивать больного. Но, с другой стороны, врач не должен быть и на поводу у больного, например у эпилептика с детализованным мышлением. В таких случаях врач может деликатно задать нужный вопрос и направить рассказ больного в нужное русло.

При оценке состояния, как, впрочем, и при выборе методов лечения, нужно иметь в виду эмоциональные и субъективные факторы, действующие на больного. Лю­бое соматическое страдание вызывает психическую реак­цию, и это должно учитываться каждым врачом незави­симо от его специальности.

Психика больного изменяется вследствие моральной и физической его изоляции, нарушения ритма работы и отдыха, незаполненного рабочего дня и т. д. Новый прилив сигналов из внутренних органов (интерорецеп-ция), новый мир ощущений (боли, покалывания и пр.) могут вытеснить прежние интересы больного.

Разные больные неодинаково относятся к своей бо-[ лезни: одни борются с ней, стараются не обращать на \ нее внимания; другие полностью покоряются ей, стано­вятся ее рабами, привыкают к ней, видят в ней повод для личных преимуществ и льгот; третьи трагически переживают болезнь, аггравируют либо диссимулируют. Часто больные переоценивают симптомы, фиксируют следы уже перенесенной болезни, задерживаются на том или ином ее признаке и т. д.

Все это зависит от типа высшей нервной деятель­ности больного, темпа и длительности болезни, ее лока­лизации и многих других факторов.

Большое значение имеет определение типа высшей нервной деятельности до болезни. Хотя это чрезвычайно трудно, порой даже невозможно, психотерапевт в какой-то мере должен эти трудности хотя бы частично пре­одолеть. Данные, полученные от самого больного, от его родственников, объективное клиническое обследова­ние, несомненно, могут пролить некоторый свет на этот вопрос.

Для выявления тех или иных симптомов, определе­ния синдрома, установления общего диагноза нужно про­вести самое тщательное комплексное обследование боль­ного в целом. Только такое обследование поможет пси­хотерапевту вскрыть патофизиологические механизмы болезни и даст возможность выбрать ту или иную форму терапевтического воздействия (медикаментозное, внуше­ние наяву, гипноз, комплексная терапия).

Распознавание душевного расстройства вряд ли воз­можно при однократном обследовании и достижимо толь­ко в отдельных, совершенно ясных случаях. Проводя обследование, нужно придерживаться строго определен­ного порядка. Высшая нервная деятельность слишком сложна, чтобы на основании однократного обследования поставить диагноз. Нередко выявленные симптомы, ха­рактерные для определенной болезни, в дальнейшем, при более детальном обследовании и ознакомлении со

всеми обстоятельствами, могут получить совершенно дру­гое объяснение.

Многие не только психические, но и соматические симптомы врач может наблюдать совершенно незаметно для больного. Анизокорию, реакцию зрачков на свет, птоз, сглаженность носогубной складки врач увидит уже во время беседы с больным.

Нужно учитывать, как данный больной воспринимает обстановку, в которой находится; один и тот же вопрос может быть и необходимым, и неуместным, может совер­шенно испортить ход исследования. Одному больному можно, например, задать вопрос, сколько будет 5 плюс 7, другому же подобных вопросов задавать нельзя, иначе он может усомниться в квалификации исследующего.

Симптомы расстройств высшей нервной деятельности в зависимости от обстоятельств могут иметь разное зна­чение. Кроме того, все основные симптомы той или иной болезни не обязательно должны быть налицо в момент исследования. Так, если у больного не наблюдается разорванности мышления или снижения его в аффектив­ной сфере, то это еще не доказательство того, что боль­ной не шизофреник. Вообще выявить всю имеющуюся симптоматику, определить болезнь лучше всего в стацио­наре, при более или менее длительном и всестороннем исследовании. Но даже и здесь отсутствие некоторых болезненных проявлений еще не может служить доста­точным основанием для решения вопроса.

Ставя диагноз, следует помнить, что сам по себе ана­лиз тех или иных явлений еще не дает полного знания, он всегда требует дополнения в виде синтеза, который позволяет познать явления в целом.

Несколько слов о взаимоотношениях субъективного и объективного, психического и физиологического.

Когда И. П. Павлов говорил о наложении человече­ских переживаний на физиологическую основу, о слиянии субъективного и объективного, то он отнюдь не отожде­ствлял эти два понятия. Он полагал, что когда физио­логия высшей нервной деятельности достаточно расши­рится и углубится, когда «она будет состоять из очень большого материала, тогда на эту систему физиологи­ческих механизмов можно будет пытаться наложить от­дельные субъективные явления. Это мне представляется законным браком физиологии и психологии или слитием

их воедино» (Павловские среды, т. II, М.— Л., 1949).

Таким образом, речь идет о неотделимости сознания от рефлекторной деятельности мозга, о единстве физио­логического и психического. По И. П. Павлову, «времен­ная нервная связь есть универсальнейшее физиологиче­ское явление в животном мире и в нас самих. А вместе с тем оно уже и психическое — то, что психологи назы­вают ассоциацией».

Слова И. П. Павлова о «слитии» субъективного и объективного, о «законном браке» психологии и физио­логии дают обоснование психологии как науки и показы­вают реальность различных психологических явлений (ощущение, восприятие, память, внимание, мышление и т. д.). Однако не следует преувеличивать роль коры го­ловного мозга в сравнении с другими отделами мозга, другими органами и системами. Хотя кора головного мозга является «верховным распорядителем» функций организма тем не менее, при многих заболеваниях пер­вично нарушается деятельность других органов и систем, а кора мозга может вовлекаться в заболевание вторично.

ПСИХОТЕРАПЕВТИЧЕСКАЯ

РОЛЬ ФАКТОРОВ ВНЕШНЕЙ СРЕДЫ.

РОЛЬ ЛЕЧЕБНОГО УЧРЕЖДЕНИЯ

И ЕГО ПСИХОТЕРАПЕВТИЧЕСКОЕ ВОЗДЕЙСТВИЕ

НА БОЛЬНОГО

Щадящий (охранительный) режим

Учение об охранительно-лечебной функции процессов торможения является основой построения лечебного ре­жима медицинских учреждений, создания такой обста­новки, которая сама становится одним из моментов лечебного, в частности психотерапевтического, влияния на больного.

Уже отечественные физиологи и основатели передо­вых русских клинических школ М. Я- Мудров, Г. А. За­харьин, С. П. Боткин, А. А. Остроумов, С. С. Корсаков и другие с материалистических позиций решили пробле­му взаимоотношений между организмом и средой. Кори­феи медицинской науки признавали решающую роль внешней среды в формировании и развитии организма, а также в возникновении болезненных процессов.

8 739

Огромный вклад в решение вопроса о взаимосвязи организма и среды внес И. М. Сеченов. Он писал, что в научное определение организма должна входить и среда, влияющая на него, так как без последней су­ществование организма невозможно.

А. И. Яроцкий (1908) считал, что многие больные нуж­даются в социально-этическом перевоспитании. А. И. Яро­цкий называл этот метод аретотерапией.

В настоящее время о «психотерапии окружающей среды» говорят и многие иностранные авторы, в част­ности итальянские (Fiamberti и др.). Она, по их мнению, заключается не только в «материальном» окружении больного, но и в упорном стремлении персонала к созда­нию для больного спокойной обстановки.

Организм и среда находятся между собой в диалек­тическом единстве, но все же в возникновении различ­ных патологических процессов ведущую роль играют факторы внешней среды. Советская медицина развила прогрессивные взгляды русских ученых на взаимосвязь между организмом и средой. В нашей стране основное содержание работы органов здравоохранения состав­ляют профилактические мероприятия.

По словам К. М. Быкова, величайшей заслугой И. П. Павлова является то, что он открыл и всесторонне объяснил сложнейшие механизмы взаимодействия организма и среды.

В Советском Союзе пионером научно обоснованной охранительной терапии в психиатрии, терапии, исходя­щей из павловского учения, был В. П. Протопопов.

Далее о роли внешнего фактора. Больной всегда несколько возбужден, напряжен или насторожен. При таком состоянии каждая «мелочь» в медицинском уч­реждении воспринимается и глубоко фиксируется в со­знании. И нужно прямо сказать, что положительное психотерапевтическое воздействие должно начинаться уже с территории лечебного учреждения: сразу же при вступлении больного на эту территорию у него должно появиться доверие к больнице. Приветливая, теплая встреча внушает ему доверие.

В регистратуре или приемном покое больной непо­средственно сталкивается g медицинским персоналом — врачом, медицинской сестрой, санитаром. От того, как они примут больного, в каких условиях будет про-

ходить этот прием, зависит дальнейший контакт с боль­ным. Приемный покой — это как бы лицо лечебного учреждения. Внешняя обстановка должна создавать у больного приятное впечатление. Обхождение с боль­ным должно быть культурным, гуманным, ласковым.

В кабинете врача больной сталкивается с момента­ми, естественно, вызывающими волнение. Прежде всего, недопустим прием в одном кабинете одновременно двух больных. Врач должен остаться с больным наедине. Осо­бенно это относится к приему больных с расстройством высшей нервной деятельности (нервно-психических больных).

Источником психической травмы могут стать иссле­дования и врачебные манипуляции. Часто они бывают неприятны, а иногда и болезненны. Чтобы уменьшить психическую травму, лечащий врач должен прежде все­го предупредить больного о необходимости того или иного исследования, установить приблизительный срок их выполнения, принять меры к тому, чтобы исследо­вания производились возможно быстрее, причем только те, которые обязательны для уточнения диагноза.

Но основное воздействие на больного, конечно, про­исходит уже в стационаре. И здесь организация работы по системе, введенной в Макаровской больнице Киев­ской области, совершенно необходима.

На больного влияет в основном окружающая боль-чичиая среда, а также добавочные факторы, раздра­жающие нервную систему,— боли, высокая температура, угнетающие мысли и др. Все раздражения из внутрен­них органов, а также внешние раздражения посылают своего рода «информацию» в кору головного мозга, регистрируются ею.

Имея дело с больным человеком и подвергая его тем или иным терапевтическим процедурам, нужно учиты­вать, что каждое терапевтическое воздействие факти­чески вызывает два типа ответных реакций: безусловные рефлекторные акты и возникающие на их основе корко­вые условные рефлексы. Этот последний компонент, на­слаиваясь на первичное воздействие, может оказаться иногда ведущим.

Однако больной может реагировать на то или иное внешнее воздействие по-разному, даже неадекватно.

3*. 67

Необходимо тщательно контролировать, в каких усло­виях применяется та или иная терапия.

В связи с этим нужно особо остановиться на шумах в лечебных учреждениях, особенно в психиатрических стационарах. Все случайные отрицательные раздражи­тели приносят вред больным и могут даже «парализо­вать» терапию, усилить патологическую доминанту, за­тянуть пребывание больных в стационаре.

Возбужденный центр может явиться как бы пунктом притяжений для раздражений, идущих от других участ­ков. Здесь надо также учитывать и гипнотические фазы (особенно парадоксальную), в которых может находить­ся кора головного мозга больного.

Совершенно необходимо, чтобы в лечебных учреждениях весь персонал говорил тихо. В Макаровской больнице П. Бейлин (1951) предложил разговаривать шепотом. Но если это применимо в сома­тических больницах, включая неврологические, то в психиатриче­ской клинике шепотная речь не всегда пригодна. Разговор шепотом с одним больным может иногда усиливать бред отношения или преследования у другого больного. Конечно, разговор не должен быть громким, с подчеркнутыми интонациями.

Мы уже говорили, что для больного необходимо создать прежде всего комфортные условия. Огромное значение имеет тишина. Случайный посторонний раздра­житель может вызвать «исследовательский рефлекс». Последний нередко способен затормозить возникшие в процессе лечения условные и безусловные рефлексы, то есть снизить лечебный эффект любого вида терапии.

Мы знаем, сколько бывает приступов возбуждения даже у совершенно спокойных психически больных из-за воздействия непредусмотренных внешних раздражений. Даже такая, казалось бы, безобидная эмоция, как смех в присутствии больных, недопустима так же, как и груст­ное выражение лица, разговоры о своих неприятностях. Все это болезненно воспринимается больными с нару­шенной психикой.

Очень важно строгое профилирование больных вну­три отделений. В психоневрологических лечебницах часто соседство неопрятного больного или, еще хуже, возбужденного может явиться причиной психической травмы у больного спокойного, без значительных рас­стройств психики, поэтому нужно оберегать больных с ясным сознанием от тяжелобольных с аментивными,

делириозными, сумеречными и некоторыми иными состо­яниями.

Недопустимо производить в присутствии других боль­ных те или иные манипуляции — внутривенные вливания, спинномозговую пункцию, а в психиатрической клини­ке — электрошоковое лечение и т. п. В инсулиновой палате больные в шоковом состоянии должны быть отделены от больных, еще не получивших шоковых доз инсулина.

Нет нужды доказывать исключительно большое зна­чение питания для восстановления сил больного. При ряде болезней оно является своего рода лекарством и может быть наиболее эффективным. В психоневрологи­ческой практике больные часто отказываются от пищи. Этот отказ может быть мотивирован бредовыми идеями (бред отравления) или же расстройством восприятий (вкусовые, обонятельные галлюцинации и др.). Психиатр обязан срочно выяснить причину отказа и применить все имеющиеся средства воздействия, чтобы больной не го­лодал.

Но иногда отказ от приема пищи может быть вызван каким-либо недовольством и волнением; это случается и в соматических больницах. Нужно срочно выяснить причину отказа от пищи, успокоить больного и добиться, чтобы он принял пищу. Если врач, например, ограничил питание больного, назначил диету, отличающуюся от диеты других больных, то он предварительно должен объяснить и внушить больному, что такое питание вы­звано особенностями его заболевания и что без этого лечение может оказаться безуспешным, более того, иная диета способна ухудшить его состояние.

Важным психотерапевтическим моментом являются врачебные обходы, так как больные, лежащие в стацио­наре, придают им огромное значение, всегда ждут их с волнением. Естественно, что обходы должны быть регулярными и проводиться в строго установленное вре­мя: если обход в палате начинается позднее установлен­ного срока, то больные волнуются в ожидании врача, а если раньше, то могут быть еще не готовы к обходу.

Иногда психическая травма может быть нанесена больному при консультациях, к которым приходится часто прибегать. Вполне понятно, что прежде чем при­глашать консультанта, лечащий врач должен объяснить

больному, чем вызвана эта консультация; в противном случае больной может подумать, что его заболевание чрезвычайно серьезно и даже непонятно для лечащего врача. Психическая травма может быть нанесена боль­ному еще и в тех случаях, когда заключения консультан­тов-специалистов (а их бывает несколько, и суждения их подчас различны) сразу объявляются больному.

Неприятные эмоции возникают у больного, если врач, например, объявляет день и час предстоящей консуль­тации, а консультант по тем или иным причинам не является. Это относится и к проведению анализов, рент­геноскопии и других манипуляций; раз они назначено1, то обязательно должны быть выполнены, а при невоз­можности их выполнения — своевременно отменены.

На прогулки больных далеко не все врачи психо­неврологических учреждений обращают должное внима­ние. Каждый больной должен находиться на свежем воздухе несколько часов, независимо от психического состояния.

Свидания с родственниками и друзьями должны быть строго регламентированы, скорее, индивидуализированы. Однако привилегированных в этом отношении больных быть не должно, так как это вызывает недовольство других. Если после свидания психическое состояние больного ухудшается, они не должны разрешаться, но причину запрещения их необходимо хорошо разъяснить больному и его близким.

Нередко родственники и знакомые справляются о со­стоянии здоровья и диагнозе по телефону. В психоневро­логических больницах, как правило, такие телефонные справки не должны даваться по многим причинам.

Наконец, большое значение имеет день выписки боль­ного из стационара. Это радостный день для излеченно­го, и он, конечно, ничем не должен быть омрачен. Меди­цинский персонал, сестры, сестра-хозяйка обязаны по­беспокоиться о том, чтобы больной вовремя получил личные вещи, костюм его был выглажен, почищен, если нужно, отремонтирован.

Перед выпиской больного врач должен разъяснить его дальнейший режим, попросить его время от времени письменно сообщать о состоянии своего здоровья.

Нужно сказать, что психотерапевтическое воздейст­вие исходит не только от лечащего врача, но и от сеет»

ры-хозяйки, буфетчицы, раздатчицы пищи и других ра­ботников стационара.

Такие «мелочи», как оторванная пуговица, рваная пижама, тапочки не по размеру, отсутствие кипяченой воды, незастекленное окно, беспорядок в уборной, не­своевременная прогулка, отсутствие индивидуального тазика для туалета и др., являются отрицательными раздражителями. Комфорт, уют, чистота, дисциплиниро­ванность, организованность, четкость, спокойное, ровное отношение персонала к больным — закон для каждого лечебного учреждения.

Немалое значение имеет аккуратность врача, сестры, санитарки. Халаты должны быть белыми, выглаженны­ми, весь персонал обязан иметь шапочки, косынки.

В основу режима дня должен быть положен принцип организации максимального покоя и отдыха в сочетании с двигательной активностью, прогулками, организован­ным досугом, гигиенической гимнастикой и др.

Лучше понять сущность психотерапевтических воз­действий, а также научные основы режима лечения и отдыха в стационарах, больницах, санаториях, курор­тах, домах отдыха можно на основе учения И. П. Павло­ва и его школы о так называемом динамическом стереотипе. У некоторых субъектов переделка привычно­го стереотипа может даже привести к нарушениям пси­хики.

По мнению И. П. Павлова, нарушения динамического стереотипа имеют огромное значение и объясняют мно­гие психические состояния, которые могут окрашиваться различными эмоциями.

Выработка динамического стереотипа зависит от типа высшей нервной деятельности, характера приспособи­тельных механизмов, свойственных данной нервной си­стеме, а также особенностей новой обстановки.

Поэтому, если в амбулаториях, стационарах, санато­риях, на курортах обстановка благоприятна, режим построен рационально, не дает каких-либо поводов к раздражению и недовольству, больные быстро при­спосабливаются к новой обстановке, чувствуют себя хорошо, динамический стереотип изменяется без срывов.

Конечно, приспособление к новой обстановке, как мы сказали, зависит от многих причин. Не только лече­ние, но и отдых всегда необходимо строго индивидуали-

зировать, назначать только после того, как больной всесторонне обследован, выяснены его привычки, интел­лектуальные запросы и пр.

Большое значение имеет строгое соблюдение установ­ленного ритма жизни. Именно периодичность, или опре­деленный ритм, является чрезвычайно важным фактором в жизни человеческого организма. Та или иная деятель­ность организма, которая осуществляется в определен­ном ритме, обеспечивает более быстрое и легкое обра­зование и воспроизведение условнорефлекторных связей. Отсюда вытекает, что строго установленный режим, ритм жизни в стационаре не должен без причин нару­шаться и изменяться. Конечно, желательно, чтобы он не воспринимался больным как тягостное ограничение свободы.

При назначении лечения необходимо строго сообра­зовываться с индивидуальностью больного. А. А. Остро­умов писал, что гораздо больше времени и труда надо потратить, чтобы выработать для больного необходимый ему режим, чем назначить стереотипную терапию. И, ко­нечно, совершенно недопустим шаблон в методах лече­ния, а также трафаретное назначение доз лекарств, ра­ционов без учета индивидуальных особенностей больного, реактивности его организма, типа высшей нервной дея­тельности.

В практике психоневрологии применяются два вида индивидуального режима: щадящий и тренирующий.

В зависимости от состояния больного щадящий ре­жим можно через тот или иной промежуток времени заменить тренирующим, и наоборот.

Целью щадящего, или охранительного, режима явля­ется укрепление и восстановление нарушенных функций организма.

Охранительно-лечебный режим, по Д. Г. Оппенгейму, включает следующие мероприятия: 1) устранение психических переживаний, связанных с заболеванием и предстоящим лечением; 2) исключение болевых ощущений, зависящих от выполнения лечебных манипу­ляций (пункции, инъекции и т. п.); 3) установление режима покоя, а также его сочетания с движениями; 4) достижение взаимного доверия и единства медицинских работников и больных; 5) устра­нение отрицательно действующих раздражителей: слуховых, зритель­ных, обонятельных и др.; 6) продление физиологического сна; 7) организация питания; 8) достижение творческого содружества коллектива больницы, основанного на высокой сознательности и по­нимании высокого долга медицинских работников.

В медицинских учреждениях, где трудовая дисципли­на и политмассовая работа среди медицинских работни­ков находятся на высоком уровне, уделяется должное внимание вопросу подбора и воспитания кадров, освое­ны принципы павловского учения, и весь коллектив проникнут стремлением щадить психику больного, психо­терапия особенно эффективна.

Стимулирующий (тренирующий) режим

Работа и отдых. Стимулирующий, или тренирующий, режим рассчитан на общее укрепление и восстановление нарушенных функций организма. Он предусматривает полное использование всех лечебных средств (медика­ментозных, физиотерапевтических и др.), дозируемых индивидуально.

К стимулирующим мероприятиям относятся трудовая терапия, спортивные игры, культтерапия, купания и дру­гие, имеющие целью закалить организм, повысить его общий тонус, сделать его устойчивым к изменяющимся условиям внешней среды.

М. С. Лебединский (1956) отмечал, что «лечение тру­дом в коллективе у многих больных неотделимо от пси­хотерапии».

Основой жизни является труд. Вот почему тунеядство всегда считалось пороком. В связи со сказанным правди­во звучат слова Леонардо да Винчи о том, что бритва без употребления покрывается ржавчиной, «то же слу­чается с теми умами, которые, прекратив упражнение, предаются безделью. Таковые, наподобие вышеуказанной бритвы, утрачивают режущую свою тонкость, и ржавчи­на невежества разъедает их облик» (Избр. произв., т. II).

О пагубном влиянии безделья говорил А. Н. Ради­щев: «Нега, изленение и неумеренное чувство услажде­ния губят и тело и дух. Употребление же сил укрепляет тело, а с ним и дух».

Главным условием правильного психического и физи­ческого развития человека является чередование умст­венного и физического труда. Даже то время, которое отведено для отдыха, должно быть до некоторой степе­ни заполнено трудом. Отдых после напряженного умст­венного труда состоит не в ничегонеделании, а в измене­нии характера работы.

Труд оказывает благотворное влияние на психиче­скую и телесную сферу как здорового человека, так и больных неврозами и психозами. Мы имеем в виду так' называемую трудотерапию.

Как известно, применение трудовой терапии в психи­атрической практике сыграло огромную роль в пе­рестройке больниц, явившись одним из звеньев борьбы с «терапевтическим нигилизмом» психиатров.

Использование трудовых процессов в психоневрологической практике связано с организацией психиатрической помощи первых в России психиатрических учреждений. Как указывает В. П. Осипов, в России трудовую терапию в заведениях для душевнобольных начали вводить уже в 1866 г. Впервые она была применена в Кол-мове близ Новгорода доктором Андриолли. Большое внимание трудовым процессам в психиатрической клинике уделяли отечест­венные психиатры П. П. Кащенко, В. И. Яковенко и др., а за гра­ницей — Ph. Pinel, W. Griesinger, К. D. Schraf, К. Kaffner, Haworth MacDonald, N. Eamon, M. O'SulIivan и др.

С. С. Корсаков, обосновывая «систему рабочего ре­жима» душевнобольных, говорил: «Одно из самых силь­ных побуждений человеческой природы составляет по­буждение к деятельности, к занятию».

После Октябрьской революции в нашей стране трудо­вая терапия получила широкое распространение.

Ю. В. Каннабих (1926) полагал, что следует обра* тить внимание на творческий труд, значение которого как фактора полезных психофизиологических перемен еще не изучено в полной мере.

Большой заслугой С. И. Консторума (1959) является разработка конкретных показаний к трудотерапии боль­ных неврозами. Он писал: «...воспитывая, тренируя ак­тивность, мы расширяем базу личности».

До Великой Отечественной войны на Украине много внимания разработке теории и практики трудовой тера­пии уделяли В. П. Протопопов, Т. И. Юдин, Н. П. Тата- ' ренко, А. Л. Альтман, А. Г. Жеребцова, М. Е. Варен, Г. М. Миркин и др. С успехом применяется трудовая терапия в Ленинградском научно-исследовательском пси­хоневрологическом институте им. Бехтерева, в Черновиц­кой психоневрологической больнице (Н. Ф. Чубинец) и других.

Фактически, только после того, как началось осмыс­ленное применение физиологического учения И. П. Пав­лова, трудовая терапия оформилась как продуманная,

методизированная и разработанная в деталях система, перестраивающая всю работу психиатрических больниц и придающая им другой характер и облик.

Трудотерапия способствует исчезновению патологи­ческих условнорефлекторных связей. Во время работы больной отвлекается от своих болезненных переживаний, навязчивых и бредовых идей, приобретает уверенность в своих силах. Кроме того, трудотерапия повышает об­щий тонус организма, оказывает благотворное влияние на кровообращение, пищеварение, обмен, дыхание, сон.

Уже одно сознание того, что врач разрешил присту­пить к работе, вызывает у больного определенное чувство бодрости и укрепляет веру в скорое выздоровление.

Трудотерапия показана при функциональных нару­шениях нервной системы с явлениями корковой слабос­ти, при нарушениях взаимоотношения между корой и подкоркой, при психозах, когда требуется уже не ох­ранительный режим, а стимулирование деятельности (шизофрения, маниакально-депрессивный психоз, исте­рия, психастения, неврастения, психопатии).

М. М. Мирская, Ю. А. Поворинский и Р. С. Рубинова (1960), применяя комплексную терапию в сочетании с трудовыми процесса­ми в отделениях с беспокойными больными, отмечали, что трудовая терапия повышает активность психически больных, способствует концентрации внимания, ослаблению депрессивного синдрома.

Трудотерапия показана также при умеренной сердеч­но-сосудистой недостаточности, ожирении и пр.

Трудотерапия может применяться в психоневрологи­ческих больницах (J. Siedlecka, 1958), диспансерах и т.д.

Врач амбулатории должен при участии самого боль­ного, соответственно его склонностям и способностям, составить режим дня. Существенным здесь является строгое выполнение составленного плана. Больные долж­ны вставать, принимать пищу, работать, гулять и спать по часам с точностью до минут.

Больному рекомендуется чтение книг на темы, соот­ветствующие его интересам и специальности. Читать больной должен сначала по утрам в течение примерно 10 мин. Затем этот срок постепенно удлиняют. Мож­но назначить непродолжительную работу после обеда, добавить письменную работу (письма, выписки, за­метки и т. п.).

Лучше всего с самого начала остановиться на такой работе, которая соответствует обычным занятиям боль-. ного, и постепенно, без большого скачка переходить к более сложной.

Таким образом больной приучается к физическому и умственному труду, к самостоятельным занятиям, ста­новится общественно полезным.

Разумеется, трудотерапия особенно эффективна, ес­ли сообразуется с профессиональными навыками боль­ных, образованием, привычками, стремлением к опреде­ленным видам труда и сомато-психическим состоянием. Труд должен быть интересным, живым, целесообраз­ным, а врач обязан стремиться отвлечь больного от патологического творчества. Важно, чтобы больные ви­дели конечный продукт своего труда и осознавали его пользу. Труд должен быть коллективным, и на этой основе нужно проводить также культурно-воспитатель­ную работу. Впрочем, возможны и индивидуальные ра­боты в художественных мастерских, фотолабораториях и т. д. Хозяйственные интересы во всех случаях долж­ны быть целиком и полностью подчинены целям трудо­терапии.

Дата добавления: 2015-08-28