Культура с греческого переводится как «взращивать». То есть слово культура эквивалентно нашему слову «воспитание», конечно, в его полном изначальном смысле. Для лучшего осмысления этого понятия разделите его на две составные части (наш язык удивительно глубоко раскрывает нам смыслы наших слов, стоит только приглядеться) «ВОС» и «ПИТАНИЕ». «ВОС» - это «восходить», «воспарять», то есть это некое стремление вверх, в высь. С «питанием» всё понятно.
Итак, культура, это не что иное, как та информационная среда, которая содержит в себе весь необъятный и такой недооценённый в наше время опыт наших предков от самого зарождения человечества, так бережно передававшийся из рода в род, вскармливая нас с вами со своей ложечки. Но об этом позже.
Как и говорилось раньше, чем сильнее становились племя \ народ, тем он становился более устойчив в среде и способнее занимать наилучший ареал обитания. Соответственно, народы, занявшие наиболее благоприятные ареалы обитания, набирали полезный опыт и становились культурнее, учитывая меньшее количество препятствий к этому, более быстро, чем остальные. Чем больше накапливалось опыта во всех сферах, тем устойчивее и сильнее становился народ - эдакий взаиморазвивающий механизм.
Любой народ имеет соседей. С соседями, как правило, идёт борьба за ареал обитания, за раздел сфер влияния в тех или иных пограничных регионах и так далее. И так как это соседи - с ними, так или иначе, налажен контакт, взаимный культурный обмен. А из-за пересечения и соприкосновения информационных сред соответственно уровень развития этих соседей примерно такой же, или, по крайней мере, не на много отстающий от рассматриваемого нами народа. Следовательно, борьба с такими соседями идёт тяжело. Следовательно, под внешним давлением (а мы с вами, как и все живые существа, реагируем на внешнюю среду и, если у нас с анализом ситуации всё в порядке, пытаемся адекватно противостоять угрозам) под внешним давлением общество, государство напрягает все свои усилия для победы, для выживания. Следовательно, оно стремится к тому, чтобы все вышеперечисленные опоры государства были на порядок выше, чем у соседа: чтобы система воспроизводства поколений была более упорядочена; чтобы семья была надёжной и крепкой, где супруги уважают, любят и заботятся друг о друге, не отвлекаясь и не тратя время и силы "налево" (это невозможно без чистоты брачного ложа и элементарной верности); чтобы всё их внимание было направлено на воспроизводство поколений и их воспитание, как полноценных, полезных членов общества), чтобы младшие уважали и слушались старших - без этого невозможна передача опыта и воспитание; чтобы каждый мужчина был воином, и своей силой, воинской выучкой, смелостью и дисциплиной превосходил врага; чтобы народные вожди, служащие жили по законам чести, исключающем разворовывания казённых средств - из своего же кармана, ослабляя собственное государство. И т.д. То есть, речь идёт именно о нравственности. Для человека соблюдать такие строгие, хоть и необходимые для выживания, порядки и нравы, противные его чувственным желаниям, очень сложно: постоянные утруждения себя умственными занятиями и физическими упражнениями, а также лишение себя такого приятного "общения" с другими (кроме своего супруга, который скоро "приедается") красивыми мужчинами \ женщинами, отказ от услаждения себя вкусными винами и яствами - это тяжкий труд, особенно для молодых, созревших в половом и физическом, но недозревших ещё в умственном плане поколений. Но старшие поколения бдительно и строго следят на нравами, а младшие ввиду очевидной необходимости такого образа жизни волей-неволей подчиняются установленным порядкам.
Но дальше, исходя из всего известного и изученного исторического опыта, наблюдается следующая парадоксальная закономерность. Назовём её общей схемой возникновения и крушения великих империй.
Развитый народ, когда всё же с огромным усилием, иногда даже с надрывом побеждает своих врагов, захватывает их земли, усиливается за счёт них и возносится на недосягаемый ещё никем уровень, то видимая опасность, исходившая от соседей, исчезает. Кругом простираются необъятные границы империи с завоёванными народами, а за этими границами - варвары - народы, стоящие в культурном и государственном развитии на гораздо более низкой ступени, и потому не расцениваются как серьёзная угроза. Тут народ-завоеватель, упиваясь своим всесильем и властью, возносясь в своей гордыне, расслабляется, его бдительность слабнет из-за видимости безопасности и отсутствия угроз. Кроме того, у него начинает возникать и крепнуть чувство собственного национального превосходства над другими народами. К подвластным, да и всем остальным народам он начинает испытывать глубокое презрение и пренебрежение, а свой народ видится ему избранным богами для того, чтобы властвовать. Соответственно, подвластные народы, по их логике, созданы для подчинения. Как неизбежное следствие, он начинает вгонять побеждённых в рабство и каббалу, которая расценивается ещё и как расплата за "предыдущие злодеяния" в отношении своего установленного высшими силами хозяина. Порабощённые народы только и ждут своего часа, ждут первого удобного случая, будь то внутреннее или внешнее потрясение, катаклизм и др., чтобы отплатить угнетателям сполна.
Пока живы непосредственно поколение тех, кто с оружием в руках своими силами добыл своему народу высший почёт и славу, а также власть, государство в относительной безопасности. Но старое поколение заменяется новым. Новые поколения преемственно получают чувство национального превосходства, к тому же сильно гипертрофированное и укоренившееся, впитанное с детства. Но оно уже по факту является не следствием организационного, культурного и военного превосходства, но по факту своего рождения. "Я - римлянин, я рождён, чтобы править варварами".
На паразитарном труде властной верхушки роскошь и пресыщение всевозможными материальными благами растёт как на дрожжах. Пока рабы трудятся на плантациях, в золотых шахтах или обучаются военному делу, чтобы убивать друг друга для зрелища знати, дети завоевателей в этом пресыщении развращаются, облениваются, слабнут, коснеют в бездеятельности и праздности; их тела превращаются в рыхлые бесформенные организмы, вся цель жизни которых - беспрестанный поиск всё новых и новых удовольствий. Высшее общество впадает в небывалый разврат, начинают процветать всевозможные извращения, а всевозможные создатели новых философий всю интеллектуальную энергию направляют на их оправдание и даже возведение пороков и страстей в культ. Естественно, старые понятия нравственности, традиционная семья мешают такому образу жизни, они просто несовместимы. Семейный институт, а, следовательно, институт воспроизводства поколений, практически упраздняется. "А зачем в семье много детей?
Это, когда народу нужно было много воинов ввиду опасности, и когда нужно было много тружеников, чтобы
поднимать хлеборобство, и количество рабочих рук и боевых копий было необходимо. А сейчас на плантациях трудятся рабы, тяжёлый ратный труд по охране границ выполняют тоже завоёванные народы или наёмники. Зачем это ещё нам самим подвергать себя такой опасности? И семейные узы обязывают и обременяют". Жена - для статуса, один ребёнок - для передачи ему наследства и состояния. А для всего остального - наложницы". Так народ начинает вырождаться.
Когда старое поколение титанов, взращенное ещё на старых добродетелях, вымирает полностью, начинается всеобщая борьба за власть их недостойных, прогнивших потомков. Империю начинают сотрясать изнутри всевозможные междоусобные войны, постоянные интриги, не только истребляющие и без того вырождающееся сословие, но и, естественно, ослабляющие внутренние скрепы империи, которые приводят к ослаблению потенциала защиты от внешней агрессии. Междоусобицы, если и не разваливают империи на кусочки в скором времени, могут длиться и высасывать соки из империи веками, и требуется лишь небольшой внешний толчок, чтобы империя развалилась.
Дальше происходит следующее: либо соседи, до того пребывавшие в анабиозе, просыпаются и активизируются. Но соседи часто ослаблены соседством с великой империей, и не раз происходившие столкновения с ней были не в их пользу, а потому они даже в наиболее благоприятные периоды, обещающие реванш, могут быть сдерживаемы прошлой славой гегемона и прошлыми своими поражениями. Так что вероятнее всего на историческую арену выходит новый, ещё доселе неизвестный империи народ, живущий за ближайшими соседями. С ними империя ещё не сталкивалась в боях, а потому их не побеждала. Соответственно, новый народ не скован страхом и неуверенностью в отношении империи. На пробуждение, на массовую миграцию такой народ толкает скорее всего какой-то катаклизм или недостаток пропитания на всех в прежнем регионе проживания, или же, опять же, недоброе соседство. Тогда они в поисках нового места проживания сметают на своём пути сначала ослабленных соседей империи, а после воодушевлённые победами, а также укреплённые и войсками новых своих вассалов (ну тех же бывших соседей империи) заливают, как потоп, своими войнами саму империю. Порабощённые народы в момент восстают, открывая второй, внутренний фронт борьбы со своими хозяевами, либо же массами присоединяются к армиям вторжения. Ослабленная, погрязшая в междоусобицах империя не способна оказать как в силу разобщённости, так и в силу упавшего уровня военной подготовки, боевого духа и т.д., в лучшем случае распадается, а в худшем полностью оккупируется менее культурными, но более пассионарными, энергичными, сильными, злыми до жизни варварами. И великий народ, только что бывший "во главе всего мира", оказывается на задворках истории, если вообще не исчезает с исторической сцены.
Ну а дальше наступает время варваров. Они, захватывая империю, очень часто даже перенимают более развитую культуру побеждённого, ну или с какую-то её значительную часть. А вместе с властью они перенимают и роскошь. И с ними с течением времени происходит то же самое: пик могущества - роскошь - разврат - гниение - вырождение - падение. Это общая модель, и она, с теми или иными отдельными особенностями и поправками, разумеется, выполнялась со всеми без исключения народами, достигавшими пика своего могущества.
Так что люди давно заметили, что если при переходе от одной формации к другой одна из сфер будет оставаться на предыдущей ступени, или, что ещё хуже, скатится на предыдущую, то жди беды. Обязательно нужно следить за тем, чтобы переход осуществлялся во всех направлениях гармонично, и чтобы одна из сфер, если перехода не требуется, была бы в гармонии с другими и не мешала существованию всей системы, не противоречила ей. Мало того, уже на самых высоких ступенях развития нужно всегда следить за сферами, ибо некоторые из них имеют склонность сползать вниз, на более примитивный уровень. Это происходит именно вследствие роста материального могущества, за которым не успевает духовное, морально-нравственное развитие.
Так произошло с первой Римской Империей, которая и то продержалась дольше из-за христианизации и, как следствие, обновления нравов. Но гниение проникло настолько глубоко в недра общественного строя, что и христианство лишь немного задержало падение Рима. Зато, благодаря тому, что Константин Великий построил новую столицу вне латинских земель, среди более пассионарного, не коренного римского населения - Константинополь, и сделал эту столицу именно столицей христианского Рима, Восточная Римская Империя, даже изначально заражённая развращением в зародыше (многие римские семьи всё же переехали туда), однако продержалась ещё более тысячи лет, пока не пала под ударами менее культурных, но пассионарных турок.
Вывод из всего изложенного такой: культура и нравственность - тот фундамент, без поддержания которого рано или поздно рушатся самые мощные, казалось бы, непобедимые империи, не говоря уж о государствах второго и третьего пошива. А потому одной из главнейших задач любого государства состоит в том, чтобы постоянно, строго и неусыпно следить за неколебимостью нравственных устоев. Что-то в традициях и обычаях народов, в их культуре - приходящее, и актуально лишь для отрезка времени, а потому с прогрессом и переходом общества на новый виток развития этим можно пренебрегать как атавизмом. Но только не нравственные устои. Они - вечный закон бытия, и потому закрепляются именно на религиозном уровне. И важнейшим из таких священных начал была семья, как ячейка воспроизводства и воспитания общества.
Казалось бы, ввиду того, что всегда и во все времена у всех народов рождалось и рождается в равной пропорции мужеского и женского пола, сам Бог велел, да и простейший расчёт говорит о том, что нет лучше Библейского принципа, при котором у мужа была бы одна жена, а у жены - один муж. Но грешен человек, и древний образ жизни подразумевал, что мужеского пола всегда был дефицит ввиду своеобразия его образа жизни - охота и война. Мужчин гибнет много, на всех женщин не хватает, а род надо поддерживать. Так появилось многожёнство, обусловленное необходимостью. Но по мере перехода с одной ступени развития на другую, с ростом населения и снижением уровня смертности, пропорция мужеского и женского пола выравнивалась. Поэтому необходимость многожёнства отпадала и становилась уже делом нравственного развития общества: для низкой ступени развития общества или, как минимум, низкого развития нравственного аспекта многожёнство закреплялось в традициях и обычаях народа; где нравственность шагала в ногу с развитием (вверх, разумеется), там семья возвращалась к естественной для неё моногамии, укоренялась в ней. Не только наличие одного супруга, но и запрет на различного рода наложниц и любовниц, который преследовался, от порицания и осуждения до узаконенного сурового наказания вплоть до лишения жизни неверного супруга. Как ни странно, такая жестокость обычно бывала в самых развитых обществах, находящихся вблизи пика своего развития и могущества. И не мудрено, ведь они отлично осознавали всю пагубность последствий такого поведения членов общества, опасность и заразительность примера. Смерть одного нарушителя осознавалась куда меньшим злом, чем возможность гниения и смерти вследствие разврата всего общества и государства.
Но не одна лишь моногамия и сохранение чистоты супружеского ложа измены были залогом прочности института воспроизводства поколений. В этой связи мы не зря затронули в первую очередь тему семейных отношений – ту малую ячейку воспроизводства общества, того его кирпичика, ту миниатюру общественных взаимоотношений, из которой выходят все добродетели и пороки, присущие всему народу и государству. Важнейшим ресурсом государства, без которого оно не может существовать – это институт воспроизводства поколений. Мы не раз об этом говорили и повторим ещё раз: устойчивость государства напрямую зависит от того, как устроен этот институт, насколько он эффективен и продуктивен в данном обществе и каковы причины, закономерности его продуктивности или недоразвитости.
В этой связи стоит напомнить, как вообще появлялся институт регуляции половых отношений, как они протекали с древнейших времён, упорядочивались, и каковы их общие закономерности.
Все мы знаем, что Бог (природа у атеистов и прочих) создал для воспроизводства поколений мужчину и женщину. «И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и владейте ею…» - Ветхий Завет, Бытие.
У мужчины и у женщины своя предопределённая Богом роль, исходя из врождённых половых данных и особенностей. Мужчина – добытчик и защитник, женщина – мать, хранительница домашнего очага. Один без другого не может ни зачать ребёнка, ни полноценно его воспитывать. А ведь именно для возможности продолжения рода и были созданы мужчина и женщина, как воспроизводящая пара: «и оставит человек отца и мать своих, и прилепится к жене своей, и будут двое едина плоть…». Под словосочетанием «едина плоть» подразумевают детей с общей кровью общими генами. Понятно, что половые отношения имеют именно ту цель, чтобы размножаться. Но, как мы это знаем, человечество пришло к этой аксиоме не сразу, как ни удивительно.
Тут я заранее извиняюсь за пикантность затронутой темы, но нам просто необходимо это сделать ввиду актуальности её и в наш такой «просвещённый и прогрессивный» век, и ввиду того, чтобы когда приходил случай скрестить свои шпагу спора в борьбе за истину, у вас был уже наготове целый арсенал систематизированных аргументов и фактов, чтобы без труда расправиться с любым проповедником извращений.
Итак, согласно теории эволюции, человек, подобно животному, спаривался, следуя лишь зову инстинкта, и не задумывался, для чего он это делает – просто хотелось. Тогда инстинкты и желания полностью им управляли. А то, что от этого появляются дети – дело уже второстепенное. То, что дети – первостепенный ресурс, им на самой заре было невдомёк, не задумывались о таких сложных вещах – уровень развития был не тот. Естественно, были и изначально особи с врождёнными отклонениями в половой ориентации, как это есть и у животных. Их всегда и везде было порядка 4-6 %. Были особи с гипертрофированным половым влечением (нездоровым либидо) (связанное с нарушением работы головного мозга), у которых половое влечение бурно проявлялось положительно ко всему, что двигается. Отсюда появлялись половые извращения. Естественно, половая жизнь в таких условиях не могла быть упорядоченной. В те времена, древние и более естественные, когда понятий «дурной» или «хороший, правильный» просто ещё не существовало. В науке есть общий термин для первобытного, беспорядочного типа «половых связей» - промискуитет. Сюда можно отнести как просто множественные неупорядоченные связи между особями разных полов, так и связи между представителями одного пола (педерастия), так и с представителями разных видов (зоофилия), и т.д. В общем, всё, что не укладывается в рамки нашего традиционного, христианского понятия о нормальных половых отношениях. Но ввиду того, что человек, всё же, был существом более естественным, то и извращения не могли получать слишком большую распространённость ввиду совершенно нормального отвращения у здоровых особей.
Но позже, по мере развития человеческого общества, люди начинали жить более осознанно, появлялся и развивался институт семьи. Но тогда люди стали относиться к половым связям не только как к необходимости, но как к источнику удовольствия. И если они не мешали институту воспроизводства, то не считались во многих обществах чем-то предосудительным.
Мы с вами можем себе представить, насколько отличается в плане сексуальной привлекательности человек древнего времени и человек современной цивилизации. Бегающий по лесу, вшивый, косматый, грязный и неухоженный, у которого отличительные половые признаки скрыты под слоями грязи, шкур и отпугивают соответствующим запахом. К соитию в таком случае побуждал только лишь инстинкт. Тогда как человек уже к заре цивилизаций научился ухаживать за собой, подчёркивать свою половую принадлежность, выставлять её в ещё более привлекательном цвете, короче, подавать себя аппетитно во всех отношениях, вести себя соответственно привлекательно. Поведение это и уловки привлечения противоположного пола являются естественным развитием инстинктивного механизма продолжения рода: чем человек привлекательнее, тем у него больший шанс оставить потомство.
Но, как мы уже говорили, всегда в любой популяции, в любом её поколении всегда были, есть и будут в определённом процентном соотношении организмы с отклонениями от нормы в одну или другую сторону, с различными гормональными, а также мозговыми врождёнными дефектами. Плюс учтём и то, что под влиянием времени развитие в себе привлекательности как сексуального объекта способствовало привлечению к себе не только естественного внимания особей противоположного пола, но и часто особей того же пола. Люди, как мы знаем, к сожалению, даже на высоком уровне культурного развития, всё же склонны к стадному чувству, и также склонны к восприятию дурных примеров. А потому примеры извращённых половых соитий перенимались другими, действовала присущая человеческому обществу заразительность наглядного примера. Не на всех, разумеется, но, с большой долей вероятности, на значительную часть.
Опять же, в уже достаточно развитых обществах при хорошо налаженном механизме воспроизводства новых поколений, в однополых связях могли не видеть того вреда, грозившего в результате развращения вырождением народа поголовно. Ведь войны тогда отнимали относительно всей массы населения не слишком большую, не фатальную для государства часть. Да и вред этот не сиюминутен, но растягивает своё смертельное воздействие на несколько поколений, убивая медленнее яда, а потому вернее его. Ведь давно уже доказано учёными (не политизированными либеральными, не теми знаменитыми «лондонскими»), что гомосексуализм, как и любой другой вид полового извращения, является проявлением суицидальных наклонностей организма, является признаком его вырождения. У гомосексуальной особи из-за отсутствия естественного полового влечения к объекту противоположного пола совершенно очевидно снижен потенциал к размножению: ну не стоит у него, извините, на женщину, а, следовательно, как могут быть зачаты дети. Это мудрость Бога и природы, которая запрограммировала вырожденческие организмы на самоуничтожение. Я уже не говорю о способах соития: ну хоть ты тресни, а прямая кишка, уж простите за столь отвратительные подробности, ну никак не предусмотрена (и слава Богу!) ни для зачатия и вынашивания детей, ни вообще для…ну вы поняли. Конечно, современная наука нашла выход для таких людей, если они захотят зачать своего ребёнка. Но он не менее извращённый и противоестественный, чем сам гомосексуализм.
На тему отношения человека древности к гомосексуализму имеется целая гора сведений, особенно, что касается Древней Эллады.
Повторюсь, необходимость этой темы нам крайне важно просто потому, что именно сейчас этот вопрос, казалось бы, давно решённый, неожиданно встал как никогда остро. Его специально реанимировали и всячески спекулируют им нам во вред. Ибо вопрос этот один из самых принципиальных для нашего выживания, как нравственного и духовного, так и физического.
Итак, Древняя Греция.
Первые сведения интересующего нас характера даёт древнегреческая мифология. При общем богатстве и разнообразии сюжетов греческой мифологии мотивы, связанные с однополой любовью, представлены в ней очень широко, можно назвать более 50 таких мифов. Хотя эти мифы не относятся к числу древнейших, но все они относятся ориентировочно к бронзовому веку (3 — начало 1 тысячелетия до н. э.). Также интересна и имеющаяся географическая привязка распределения этих мифов – они наиболее распространены в ареале расселения дорийских племён (знаменитых спартанцев, например).
Изобретение «мужской любви» греками приписывается певцу Орфею, сыну музы Каллиопы и Эагра, который, лишившись жены Эвридики, «ввел обычай любить мальчиков».
Один из самых известных — миф о похищении Ганимеда, «прекраснейшего сына человеков», сына троянского царя Троса. Зевс, влюбившись в юношу, превратился в орла и похитил его, когда тот охотился на горе Ида. Ганимеду было даровано бессмертие, и он стал виночерпием богов. В возмещение Тросу были подарены лучшие кони. Ганимеда отождествляли с созвездием Водолея.
Из богов-олимпийцев наибольшее число возлюбленных имел Аполлон: возлюбленными Аполлона были прорицатель Бранх, с которым связана легенда об основании оракула Аполлона Дидимского, Кинир (царь Ассирии), Орфею и многим-многим другим.
Пелопс был возлюбленным Посейдона, который подарил ему крылатую колесницу, на которой он одержал победу в состязании с Эномаем.
Гермес, любивший Персея, подарил ему крылатые сандалии, шапку и шлем, с помощью которых Персей совершил свои подвиги. Асклепий был влюблён в Ипполита; Гефест — в Пелея (отца Ахилла).
Примечателен связанный с дионисийскими мистериями мифа о том, как Дионис (бог вина и веселья), стремясь вывести свою мать из царства мёртвых, узнал о входе туда от некоего Просимна и взамен пообещал, что тот сможет насладиться его телом. Вернувшись, Дионис «не застает Просимна (ведь тот умер). Исполняя «священный» долг перед любовником, спешит к могиле и предаётся там противоестественной страсти: срезав кое-как ветвь смоковницы, придаёт ей форму мужского члена и садится на неё, исполняя обязательство перед усопшим. Как мистическое воспоминание о сей страсти по городам воздвигаются фаллосы Дионису».
Существовал миф, что некогда около города Феспия поселился дракон, требовавший в пищу красивых юношей (в других странах драконы обычно предпочитали девушек). Несколько человек он сожрал, но когда жребий пал на Клеострата, то влюблённый в того Менестрат предложил себя в жертву взамен Клеострата.
Очень известен миф о прекрасном Нарциссе. В него были влюблены многие юноши, но он всем отказывал. Один из влюблённых, Аминий, даже покончил с собой. Нарцисс же, увидев своё отражение в ручье, возжелал себя самого и, от невозможности удовлетворить свою страсть, зачах, превратившись в цветок.
Больше всего возлюбленных было у Геракла. Многие подвиги Геракл совершил совместно с Иолаем. По словам Плутарха, в Фивах «Иолая доныне почитают как его возлюбленного все влюблённые и на его могиле принимают заверения и клятвы от своих любимых». Другим возлюбленным Геракла был аргонавт Полифем, сын Элата.Во время совершения Гераклом восьмого подвига погиб его возлюбленный Абдер, в его честь Геракл основал город Абдеры. В городе Димы приносили жертвы возлюбленному Геракла Сострату. Есть упоминания о его любви даже к (почему-то) Эврисфею, его двоюродному брату.
Между критскими героями Миносом, Сарпедоном и Радамантом возникло соперничество из-за любви к юноше Милету, сыну Аполлона (либо Атимнию, сыну Зевса). Предпочтение тот оказывал Сарпедону, и это стало причиной войны между Миносом и Сарпедоном. Сарпедон был разбит и воцарился в Ликии, а Милет основал одноимённый город.
Согласно аттическому мифу о Кефале, его жена Прокрида, испытывая верность мужа, переоделась мужчиной и предложила ему чудесное копьё и пса, в обмен прося его любви. Кефал, разумеется, согласился, и Прокрида упрекнула его в таком поступке. Впрочем, всё закончилось примирением.
Агамемнон был влюблён в некоего Аргинна и излечился от любви, искупавшись в Копаидском озере. Известны рассказы о любви Ахилла к Патроклу, Антилоху и Троилу. Отношения Тесея и Пирифоя часто толковались как любовь.
У античных авторов сохранились сведения о множестве любовных историй, которые, разумеется, не были чем-то уникальным, но запомнились благодаря известности своих героев. Есть сведения и о гомосексуальности многих правителей. Причиной заговора против Периандра, тирана Амбракии, стал его издевательский вопрос своему возлюбленному во время пирушки: не забеременел ли тот уже от него.
Афинские политики Фемистокл и Аристид в молодости соперничали из-за любви к одному мужчине - Стесилаю с Кеоса. Необычайной красотой в молодости отличался Алкивиад, и «целая толпа» афинян была влюблена в него. Плутарх рассказывает, что подростком Алкивиад сбежал к любовнику; его опекун Перикл отказался давать публичное объявление о розыске пропавшего, боясь его опозорить на всю жизнь.
В заговоре против царя Македонии Архелая участвовало два его бывших возлюбленных: Кратей и Гелленократ. Царь Македонии Аминта II был убит Дердой (в 390 г. до н. э.) за то, что хвастался своей любовной связью с ним.
Молодой воин Павсаний поссорился со своим тёзкой, любовником полководца Аттала, попрекнув его этой связью. Оскорблённый вскоре погиб в сражении, завещав Атталу отомстить; Аттал пригласил Павсания на пир, и, напоив, изнасиловал вместе со всеми присутствующими. Павсаний требовал справедливости от Филиппа (царя Македонии, отца Александра Великого), но безуспешно, и тогда убил самого Филиппа.
А вот, как, между прочим, историк Феопомп поносил воинов царя Филиппа такими словами: «Мужеубийцами были они по натуре, мужеблудниками стали по образу жизни. Они назывались сообщниками, а были соложниками».
Среди участников похода Александра, участвовавших в заговорах против царя, ключевую роль играли пары любовников. Ближайшим другом Александра Великого и (согласно некоторым авторам) его возлюбленным был Гефестион. Во время посещения Трои «Александр украсил венком могилу Ахилла, Гефестион также украсил Патроклову могилу, желая дать понять, что любим Александром, подобно тому, как Патрокл был любим Ахиллом». Возлюбленным Александра после победы над персами стал евнух Багой.
Обычаи и законы
В некоторых греческих обществах (как, например, в Спарте, Фивах или на Крите) гомосексуальные связи были институционализированы. В Спарте устойчивым был обычай, что у лучших юношей должны были быть любовники, и «даже достойные и благородные женщины любили молодых девушек». За проступки юношей наказывали их любовников. С другой стороны, плохая репутация любовника могла бросить тень и на юношу. Однако античные авторы утверждают, что телесная связь считалась позорной. Эти утверждения вызывают длительные споры современных исследователей.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 43 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |