Московский государственный институт международных отношений (Университет) МИД РФ 17 страница

определенное социально-политическое явление, множественность партий, т. е. наличие более или менее значительного числа партий, характерна для любой демократической страны. Это имманентная черта гражданского общества: разнообразие существующих в нем интересов предопределяет многообразие отстаивающих эти инте­ресы общественных организаций, в том числе — политических партий.

Что же касается многопартийной системы как конституцион­но-правового института, то она раскрывает специфику механиз­ма формирования центральных органов власти. Это означает, в частности, что в образовании правительства могут на равных пра­вах участвовать несколько различных политических партий. Пос­леднее накладывает отпечаток на организацию и проведение из­бирательных кампаний, процедуру создания правительства (чаще всего в таких случаях оно бывает коалиционным) и его функцио­нирование, на характер взаимоотношений между самими партия­ми (они, как правило, взаимозависимы, поскольку правительство несет коллективную ответственность) и т. д. Другими словами, от­сюда вытекает значительное своеобразие функционирования го­сударственного механизма в целом.

Многопартийная система имеет ряд важных с точки зрения демократии преимуществ:

• она наиболее полно раскрывает потенциал развития и само­регуляции гражданского общества, тем самым обеспечивая последовательный демократизм политического процесса;

• она делает саму политику более открытой, так как включает механизм межпартийной конкуренции и взаимокритики: оп­позиция никогда не упустит шанса сделать достоянием глас­ности то, о чем правящая партия предпочла бы промолчать;

• она повышает эффективность процесса принятия решений, так как всегда предлагает разнообразные, альтернативные идеи и концепции;

• она обеспечивает необходимую гибкость власти в критичес­ких ситуациях. Создание новых блоков и коалиций, перерас­пределение мест в представительных учреждениях, смена лидеров — все это зачастую позволяет смягчить, а то и вов­се на время снять социальные конфликты, позволяя истэб-лешменту контролировать развитие ситуации в целом.

Не следует однако идеализировать данную систему. Есть у нее и свои серьезные недостатки. Многопартийность обеспечивает возможность легальной деятельности партий, являющихся прин­ципиальными противниками демократии, а это при известном сте­чении обстоятельств может создать реальную угрозу для самой демократии и многопартийности. Национал-социалистская партия в Германии, как известно, в 30-е годы пришла к власти путем выборов, опираясь именно на принцип многопартийности. Пото­му-то, когда представляется такая возможность, правящая элита стремится модернизировать многопартийную систему, отдавая

предпочтение более надежному ее варианту. В целом же можно различать следующие разновидности многопартийных систем. Многопартийные системы без доминирующей партии. Это

классический вариант многопартийности, при котором в борьбе за власть участвуют более или менее равные по силам противники. В таком случае результат борьбы всегда труднопредсказуем. Ни одна из партий не имеет шансов добиться большинства в парла­менте и, следовательно, при формировании правительства неиз­бежны союзы и соглашения. Правительство всегда имеет коалици­онный характер, формирование его связано со значительными трудностями и может затягиваться на неопределенно долгий срок. Обеспечить стабильность такого правительства крайне сложно. Примеры — партийная система Франции Четвертой республики (за 12 лет сменилось 26 кабинетов); Нидерландов, где торги при формировании правительства могут затягиваться на месяцы; Ита­лии, где практически ни одно правительство в послевоенные годы не сумело продержаться весь отведенный ему законом срок, и т. д.

Многопартийные системы с доминирующей партией. Свое­образие данного варианта в том, что одна из партий имеет явное преимущество перед всеми остальными. Занимая лидирующие позиции, она в состоянии (самостоятельно либо в союзе с млад­шим послушным партнером) контролировать парламентское боль­шинство и, соответственно, формировать однопартийное прави­тельство. Подобная многопартийная система очевидно предпочти­тельнее для правящих кругов. Она позволяет компенсировать слабую сторону классической многопартийности — при формаль­ном сохранении конкуренции выборы всегда предсказуемы, неже­лательные случайности исключаются, стабильность правительства гарантирована. Потому-то, когда представляется возможность, истэблешмент стремится именно к такому варианту. Такая систе­ма, в частности, существовала во Франции с 1958 по 1974 год, когда доминировала голлистская партия Объединение в поддерж­ку республики (ОПР). Еще дольше, до 1993 года (38 лет), в поли­тической жизни Японии господствовала ЛДП. Ни один десяток лет занимает лидирующие позиции Институционно-революционная партия Мексики, Индийский национальный конгресс (И) в Индии и т. д.

"Блоковые" многопартийные системы. Мало чем отличаясь от классических многопартийных систем в обычных условиях, "бло­ковая" система, сложившаяся в 60—70-е годы, приобретает боль­шое своеобразие в периоды проведения избирательных кампаний. Для нее показательна резкая поляризация политических сил, груп­пирующихся в два противостоящих друг другу блока. При этом партии определяют свою предвыборную стратегию, исходя из при­надлежности к одному из блоков. Партии и кандидаты, остающи­еся вне рамок блоков, практически не имеют шансов на успех. Функционирование подобной системы в своих основных чертах напоминает функционирование двухпартийной системы. Пример

подобной многопартийной системы — Франция второй половины 70 — начала 80-х годов.

В развивающихся странах многопартийные системы в том традиционном виде, в котором они функционируют в ведущих стра­нах с развитой рыночной экономикой, встречаются сравнительно редко (Индия, Малайзия и др.). Большее распространение здесь имеют ограниченно-многопартийные системы, т. е. такие систе­мы, при которых легализация политических партий осуществля­ется в строго разрешительном порядке. Порой число их даже за­конодательно фиксируется (Индонезия, Сенегал до 1990 г.). Ина­че говоря, государство весьма жестко регулирует возможность образования новых политических партий, оказывая сильное воз­действие и на свободу деятельности легальных партий, и глав­ное, на общее соотношение внутриполитических сил (в частно­сти, в Индонезии).

Двухпартийные системы

Специфика двухпартийной системы заключается в устойчи­вом преобладании на политической арене двух крупных партий, которые периодически сменяются в правительстве: когда одна партия формирует правительство, другая находится в оппозиции, и, наоборот, когда на очередных выборах побеждает оппозицион­ная партия, то она формирует правительство, а партия, прежде находившаяся у власти, переходит в оппозицию.

Двухпартийная система вовсе не предполагает наличия в той или иной стране обязательно только двух партий. В Великобри­тании, например, существует несколько партий: Консервативная, Лейбористская, Либеральная, Социал-демократическая, Комму­нистическая, а также ряд иных политических организаций (Коо­перативная партия, Уэльская националистическая партия, Шот­ландская националистическая партия, Национальный фронт и др.). Тем не менее это страна с классической двухпартийной системой: только две партии — консерваторы и лейбористы — сменяя друг друга, формируют правительство и определяют основные направ­ления внутри- и внешнеполитического курса страны.

Преимущества двухпартийности очевидны. Она обеспечивает болыпую стабильность правительства. Однопартийный кабинет сво­боден от неустойчивости коалиционных соглашений. В сочетании "с повсеместно распространенной сегодня партийной дисциплиной, с традицией сохранять пост главы правительства за лидером побе­дившей на выборах партии, который таким образом сосредоточи­вает в своих руках всю полноту и государственной и партийной власти, данная система гарантирует большую эффективность ис­полнительной власти.

Создавая трудности для деятельности третьих партий, отсе­кая их от власти, двухпартийная система ставит надежный барь­ер на пути радикально настроенных сил как слева, так и справа.

Тем самым одновременно решаются две задачи. С одной стороны, принципиальные противники существующего режима могут дей­ствовать свободно (пока работают в рамках закона), могут рекла­мировать себя, предлагая своих кандидатов избирателю, т. е. обес­печивается полная демократия. С другой же — реальной угрозы для власти радикальные силы не представляют, ибо доступа к ней фактически не имеют. Другими словами, в отличие от много­партийности, двухпартийность безусловно гораздо более надежный и эффективный инструмент защиты демократического режима.

Сказанное, однако, не означает, что двухпартийная система автоматически решает все политические проблемы. Вовсе нет. Переход власти от одной политической партии к другой, особенно когда последняя занимает иные социально-политические пози­ции — серьезная встряска не только для государственного меха­низма, но и для всего общества. Приход к власти лейбористов вме­сто консерваторов, например в Великобритании, всегда приводит к резкой активизации социальной функции государства, очередной волне национализации, перераспределению бюджетных ресурсов, изменению налоговой политики и т. д. А через некоторое время, ког­да партии вновь поменяются местами, все будет отыгрываться об­ратно. Аналогичная картина, правда с меньшей амплитудой коле­баний глубины реформ, наблюдается также в США при смене у власти республиканцев и демократов (для последних социальные ценности также являются одним из наиважнейших приоритетов).

Двухпартийность не исключает существенных перемен, аль­тернативных вариантов развития общества и государства. Однако она четко фиксирует допустимые рамки изменений в государствен­ной политике, не позволяя ставить под вопрос основу существую­щего строя — рыночную экономику и демократию. В этом — важ­нейшее предназначение двухпартийной системы.

Однопартийные системы

Однопартийность означает, что в данной стране только одна-единственная политическая партия получает статус легальной, а значит, и право формировать правительство при юридическом запрещении (но не обязательно фактическом отсутствии) всех других партий. Само по себе это автоматически приводит к глу­бинной реорганизации всей политической системы:

• институт выборов полностью выхолащивается (даже если выборы все-таки проводятся), ибо никакой реальной альтер­нативы избирателю не предлагается;

• происходит сращивание партийного и государственного ап­парата. При этом центр принятия политических решений пе­реходит к партийному руководству, рассматривающему го­сударство не более как административный механизм для ре­ализации своих решений;

• де-факто теряется различие между государственным и партийным бюджетами, что многократно усиливает позиции господствующей партии в обществе;

• общественные организации теряют самостоятельность, ого­сударствляются, превращаясь де-факто в инструмент тоталь­ного контроля власти над гражданами. Тем самым гражданс­кое общество практически разрушается;

• выхолащивается понятие законности, ибо при жесткой обя­занности рядовых граждан четко исполнять все решения вла­стей сама власть откровенно ставит себя над законом. Поли­тическая воля и декларируемые властью цели становятся оче­видно приоритетными;

• вводится официальная идеология, обязательная для всех учеб­ных программ, полностью исключающая свободу мысли;

• фактически разрушается институт прав и свобод человека, ибо безусловным приоритетом объявляется "общественный" (т. е. партийный) интерес. Конкретная личность рассматрива­ется лишь как инструмент, средство в реализации "обще­ственного" интереса.

Иначе говоря, однопартийностъ по самой своей сути неиз­бежно приводит (даже если теоретически предположить, что та­ковое изначально не предполагалось) к установлению жесткого диктаторского режима при тотальном контроле одной партии над государством, обществом и каждой конкретной личностью. Убедительным тому подтверждением могут служить конкретные исторические примеры. Однопартийные системы существовали в нацистской Германии и фашистской Италии. На однопартийности, при официальном конституционном закреплении "руководящей роли" компартии, держалась власть во многих бывших социалис­тических странах Восточной Европы и СССР.

Все диктаторские режимы, как правило, обладают немалы­ми средствами самозащиты. Свергнуть их сложно. Обычно это про­исходит либо в связи с военным поражением, либо с попытками самореформирования, когда ослабляются навязанные обществу путы и режим взрывается изнутри (что, собственно, и произошло в 80-х годах в Восточной Европе).

Сегодня однопартийные системы в классическом варианте со­храняются в последних бастионах социализма — на Кубе и в КНДР. Незыблемые доминирующие позиции занимает компартия в Ки­тае, хотя по мере углубления демократических преобразований становится несколько заметнее присутствие в политической жиз­ни и других легально разрешенных партий. Однопартийными ос­таются также некоторые африканские страны, где местной эли­те удалось сконцентрировать власть и навязать стране жесткий авторитарный режим. Это — Камерун, Габон (в котором правя­щая партия Габонский демократический блок объединяет в своих рядах поголовно все (!) взрослое население), Заир (где государ­ственные органы официально провозглашены составной частью правящей партии Народное движение революции).

§ 4. Регламентация правового статуса и порядка деятельности партий

Возрастание роли политических партий не могло не вызвать изменения в отношении к ним самого государства. Прежде оно, как правило, не вмешивалось в их деятельность, протекавшую в соответствии с конституционными обычаями, сложившейся прак­тикой и традициями. После второй мировой войны государство начало переходить к непосредственной регламентации деятельно­сти партий как части своего механизма. Во многих зарубежных странах было положено начало процессу правового оформления деятельности политических партий или их институциализации.

Институциализация политических партий

Правовые формы институциализации политических партий разнообразны. Она осуществляется на различных уровнях, взаи­модополняющих и развивающих друг друга. Сегодня статус и по­рядок деятельности политических партий регламентируется: кон­ституционно; в рамках органических законов; нормами текуще­го законодательства; в форме судебных решений, затрагивающих конкретные аспекты деятельности партий, создавая тем самым прецеденты, которые являются немаловажным источником кон­ституционного права.

Текущее законодательство отличается заметным своеобра­зием. В одних странах вопрос ставится широко, многопланово. Принимаются общие законы о политических партиях, стремящи­еся охватить едва ли не все аспекты их жизнедеятельности (зако­ны 1967 г. Германии, 1974 г. Португалии, 1975 г. Австрии, 1978 г. Испании и др.). В других — законодатель выбирает один наиболее сложный и политически важный аспект проблемы — принимают­ся законы о финансировании политических партий (законы 1965 г. Швеции, 1969 г. Финляндии, 1974 г. Италии, 1988 и 1990 гг. Фран­ции и др.). В целом же повсеместно прослеживается одна тенден­ция: чем позже по времени разрабатывается и принимается соот­ветствующий правовой акт, тем более он развернут и конкретен, за счет учета зарубежного опыта.

Начало конституционному законодательству о политичес­ких партиях было положено в первые послевоенные годы. Имен­но тогда произошло радикальное изменение статуса партий: они стали конституционно-правовым институтом. Сегодня уже ни одна из вновь принимаемых конституций не обходит партии своим вни­манием. При этом на уровне конституции, разумеется, фиксиру­ются лишь главные, принципиальные особенности правового ста­туса политических партий.

Во-первых, конституция закрепляет место и роль партий в общественно-политической жизни. Важнейшей их функцией признается участие в подготовке и проведении выборов, содей-

ствие формированию воли избирателей. "Партии содействуют фор­мированию воли народа" — сказано, например, в п. 1 ст. 21 Основ­ного закона Германии. Партии способствуют "формированию на­родной воли и организации политической власти" — гласит п. 1 ст. 47 португальской Конституции. Впрочем, некоторые конститу­ции ставят вопрос шире, трактуя партии как "основной элемент политической Деятельности" (ст. 6 Конституции Испании), фикси­руя, что партии "должны служить свободному функционирова­нию демократического режима" (ст. 29 Конституции Греции). Пос­леднее юридически легализует не только предвыборную актив­ность партий, но и их повседневную работу, в том числе в государственных органах.

Во-вторых, конституция закрепляет принцип свободного образования и деятельности партий, как важнейшего критерия демократии (ст. 21 Основного закона Германии, ст. 4 Конституции Франции, ст. 47 Конституции Португалии, ст. 6 Конституции Ис­пании и т. д.). Более того, органы конституционного надзора ряда стран (Верховный суд США в 1968 г., Конституционный совет Франции в 1971 г.) в своих решениях специально подчеркивали, что свобода партийной деятельности является одной из "наиболее ценных свобод" западного общества.

В-третьих, конституция недвусмысленно формулирует ус­ловия, при которых политические партии могут пользоваться правом на свободную деятельность^, е. фиксирует пределы пользования свободой. В качестве таковых указывается на необхо­димость соблюдать закон, "уважать принцип национального суве­ренитета и демократии" (ст. 4 Конституции Франции) или "основы свободного демократического порядка" (ст. 21 Основного закона Германии), и, конечно же, партии должны быть сами демокра­тично внутренне организованы.

Другими словами, конституционно декларируемая свобода партийной деятельности отнюдь не абсолютна. Правящие круги за­рубежных стран сделали необходимые выводы из уроков истории, создав правовые преграды на пути радикальных и экстремистских сил. В большинстве случаев закон прямо запрещает объединения тайного или военного характера, использующие подрывные методы борьбы, а также организации открыто фашистского толка (ст. 18 Конституции Италии, ст. 22 Конституции Испании, ст. 46 Конститу­ции Португалии, § 14 гл. 2 Акта "Форма правления" Швеции).

Причем, что особенно важно, конституция, ставя во главу угла интересы демократии, не допускает произвольные действия властей в отношении ни к одной политической партии. Прекраще­ние или приостановка деятельности какой-либо партии, — как гласит закон, — возможна "только в соответствии с мотивирован­ным судебным решением" (ст. 22 Конституции Испании, ст. 12 Кон­ституции Греции, ст. 46 Конституции Португалии). Конституция Германии еще более конкретна, прямо указывая единственный орган, правомочный принимать соответствующие решения — Фе-

деральный конституционный суд. Мотивируя изложенную пози­цию законодателя, германский юрист К. Хессе отмечает: "Свобод­ная игра политических сил в условиях демократии должна иметь свои границы, когда противники демократии пытаются средства­ми демократии ликвидировать саму демократию".

Исходные конституционные нормы, предопределяющие об­щую направленность институциализации политических партий, развиваются и конкретизируются в рамках органического и теку­щего законодательства.

Органические законы (законы о выборах, регламенты палат парламента и др.), как правило, касаются лишь одного из аспек­тов деятельности политических партий, имеющего непосредствен­ное отношение к тому институту, которому посвящен данный пра­вовой акт. В качестве примера можно сослаться на шведский Акт о Риксдаге, детально регулирующий все, что связано, в частно­сти, с работой партий в парламенте. Документ подробно устанав­ливает порядок распределения депутатских мандатов между парти­ями; процедуру создания партийных групп, их задачи и компе­тенцию; роль партийных групп в формировании руководящих органов палаты; порядок и формы участия партийных групп в за­конодательном процессе; обязанность председателя палаты кон­сультироваться с партийными группами по вопросам парламент­ской процедуры; формы участия партий в выборах различных со­здаваемых парламентом органов (шведских делегаций Северного Совета, Совета Европы и др.).

Специальные законы (текущее законодательство), напротив, подходят к вопросу широко, стремясь охватить все аспекты жиз­недеятельности политических партий. При этом регулируются сле­дующие элементы их правового статуса:

• дается трактовка политической партии, определяются ее функции, задачи и общая роль в политической и государ­ственной жизни. Партии есть "объединения граждан, — за­писано, в частности, в п. 12 Закона о партиях Германии, — которые постоянно или в течение длительного времени ока­зывают влияние на формирование политической воли народа в масштабе Федерации или отдельных земель и имеют наме­рение содействовать представительству народа в немецком Бундестаге или Ландтаге", благодаря "размеру и прочности их организации, количеству членов и их деятельности на внут­риполитической арене". Организации, претендующие на ста­тус политической партии, таким образом, должны помимо прочего обладать известным политическим весом и авторите­том. При этом в задачи политических партий входит: "воспи­тание граждан, способных взять на себя ответственность пе­ред обществом", содействие их "светскому и политическому образованию"; изучение вопросов национальной и междуна­родной политики; критическая оценка действий правитель­ства; участие в работе органов власти, забота о "постоянной

ф

живой связи между народом и органами государства"; содей­ствие "осуществлению гражданами политических прав" и развитию политических институтов. Подобная постановка воп­роса очевидно ломает традиционный для многих зарубежных специалистов взгляд на политическую партию как на "изби­рательную машину", делая ее центральным звеном полити­ческой и государственной жизни;

закон регулирует условия и порядок регистрации полити­ческих партий, причем регистрация является обязательным условием деятельности партии. Для регистрации требуется: определенный минимум членов партии (5 тыс. человек в Пор­тугалии, 1,5 тыс. человек в Швеции и т.д.), большинство из которых должно быть гражданами данной страны; организа­ционная оформленность партии; регулярная отчетность об источниках финансирования (субсидии из-за границы запре­щаются); четкость самого названия партии (оно не должно быть похоже на уже имеющиеся, недопустимо использова­ние национальной или религиозной символики) и т. д. Регист­рация осуществляется министерством внутренних дел (Испа­ния, Италия, Франция и др.), реже — министерством юсти­ции (Бельгия, Нидерланды), иногда Верховным судом (Португалия) или даже налоговым управлением (Швеция);

развернутые требования предъявляются к организационно­му строению и порядку деятельности партий. Законода­тель, в частности, требует, чтобы партийный устав фикси­ровал: порядок вступления и выхода из партии, запрещая дискриминацию по национальному или половому признакам; права и обязанности членов; возможные дисциплинарные меры к членам партии; общую структуру партийного аппа­рата; состав и полномочия руководящих органов; принцип гласности в работе партии; порядок принятия решений на партийных собраниях; сроки их созыва и т. д. Иначе говоря, закон жестко определяет не только общую схему, но и само содержание важнейших партийных документов; с особой тщательностью регулируются все вопросы, касаю­щиеся предвыборной деятельности партий. Зачастую фик­сируется важнейшая норма — выдвигать кандидатов на выбо­рах могут только политические партии. Излагается процедура регистрации кандидатов. Регламентируется порядок ведения предвыборной борьбы, в частности, перечисляются допусти­мые формы рекламно-пропагандистской работы; порядок ис­пользования средств массовой-информации, опросов обществен­ного мнения; формулируются "правила игры" (требование ло­яльного отношения к оппонентам, недопустимость оскорблений, махинаций, грязных трюков и др.). Аналогичным образом, т. е. развернуто и совершенно конкретно, регламентируется учас­тие политических партий в функционировании представитель­ных органов власти и в органах местного самоуправления.

Финансирование политических партий

Один из важнейших элементов институциализации полити­ческих партий — правовое регулирование финансовых аспектов их деятельности.

Большое значение данной проблемы обусловлено тремя об­стоятельствами. Во-первых, значительным усложнением изби­рательных технологий, вызвавшим резкое удорожание предвы­борных кампаний и, следовательно, столь же резкое повышение потребностей политических партий в дополнительном финансиро­вании. Во-вторых, ростом политической активности бизнеса, породившим мощную волну "политических инвестиций". А это при­вело едва ли ни к откровенной покупке депутатских мандатов, прямому нарушению демократического принципа "равенства шан­сов" для партий. В-третьих, прямо вытекающей из вышесказан­ного масштабной коррупцией политической элиты, подрываю­щей авторитет институтов власти, доверие к ним со стороны из­бирателя.

Вмешательство законодателя, таким образом, преследует цель навести в рассматриваемой области определенный порядок, мини­мизировать издержки, связанные с неизбежным участием денег в политике, защитить традиционные институты демократии, а зна­чит, и саму возможность эффективного взаимодействия между гражданским обществом и государством. Решается поставленная задача по трем основным направлениям. Закон:

• регулирует размеры и порядок предоставления частных по­жертвований и взносов в партийные кассы;

• лимитирует предвыборные расходы, т. е. учреждает контроль за тем, как партии расходуют финансовые ресурсы;

• вводит институт государственного финансирования полити­ческих партий или оказания им прямой помощи за счет бюд­жета.

Работа по первому направлению не вызывает значительных затруднений. Закон четко фиксирует размеры частных пожертво­ваний в партийные кассы. В США, например, прямой взнос одно­го частного лица для поддержки партии, согласно закону 1974 г., не должен превышать в рамках одного года 25 тыс. долларов. Еще 25 тыс. долларов частное лицо может истратить на своего канди­дата по своему усмотрению, но не вступая с ним в непосред­ственный контакт. Взносы юридических лиц ограничиваются 5 тыс. долларов на каждого кандидата при каждом голосовании — т. е. раздельно при праймериз (предварительное голосование) и соб­ственно выборах.

Во Франции предел пожертвований для частных лиц — 50 тыс. франков, для юридических — 500 тыс. франков. В Германии и Австрии предел не фиксируется, но закон указывает, что все взносы, превышающие соответственно 20 тыс. и 30 тыс. марок, должны быть гласными. (Все суммы здесь и ниже указаны так,

как записано в законах, реально они гораздо выше, ибо каждый раз индексируются в соответствии с инфляцией.) При этом везде запрещаются пожертвования со стороны юридических лиц пуб­личного права и со стороны иностранцев. Кроме того, запрещают­ся взносы наличными, кроме минимальных (до 100 долларов в США, 1 тыс. франков во Франции и т.д.), что призвано облегчить соответствующий контроль.

Работа по второму направлению — ограничению предвыбор­ных расходов — ведется законодателем двояко. С одной стороны, он стремится определить круг непосредственных целей, на кото­рые можно или, напротив, нельзя тратить деньги. Соответствую­щие перечни, в частности, содержатся в законодательстве около двух десятков американских штатов, в английском Законе об из­менении акта о парламенте 1949 г., в австрийском Законе о парти­ях 1975 г., французских законах 1988 и 1990 гг. и т.д. Большого эффекта подобная мера, правда, как свидетельствует практика, не дает.

С другой стороны, вводятся прямые лимиты легально разре­шенных предвыборных затрат. Наиболее конкретно в данном от­ношении американское законодательство. Здесь при президентских выборах каждый кандидат не может израсходовать более 10 млн. долларов в ходе праймериз и 20 млн. долларов — в ходе основных выборов, т. е. общий предел расходов — 30 млн. долларов. Для кан­дидатов в сенаторы "потолок" расходов составляет — 250 тыс. дол­ларов (100 тыс. долларов — на праймериз, 150 тыс. долларов — на основные выборы); для кандидатов в палату представителей — 140 тыс. долларов (по 70 тыс. долларов для каждого этапа). Кроме того, каждый кандидат имеет право на дополнительные затраты (до 20% от указанного лимита) для покрытия расходов по сбору финансовых средств. Одновременно ограничения накладываются также на параллельные расходы национальных партийных коми­тетов для поддержки своих кандидатов: в президенты — из расче­та 2 цента на избирателя, в сенат — до 20 тыс. долларов, в палату представителей — до 10 тыс. долларов. Прямые предвыборные расходы частных лиц в поддержку конкретных кандидатов ли­митируются 1 тыс. долларов. Первоначально закон лимитировал также расходование личных средств кандидатов в предвыбор­ных целях, однако позже, в январе 1976 г., Верховный суд при­знал данную норму противоречащей Конституции и отменил ог­раничения.

Канадское законодательство менее категорично, вводя лишь один вид ограничения: предвыборные расходы не могут превы­шать сумму из расчета 30 центов на каждого гражданина избира­тельного возраста. Во Франции закон четко фиксирует "потолок" предвыборных расходов для кандидатов в президенты — 120 млн. франков за шесть месяцев до 1-го тура и 40 млн. франков во 2-м туре голосования; для кандидатов в ходе парламентских выбо­ров — 500 тыс. франков. В Великобритании лимитируются только

Дата добавления: 2015-08-28