- Зачем же ты все-таки приходил, Малфой?
- Так, - я помахал ему рукой. – Просто соскучился.
ПОТТЕР
Впервые после разговора с Малфоем на душе не осталось осадка. Мне показалось, что в этот раз слизеринец был искренен со мной. Я сел за стол и, опустив голову на руки, задумался.
Наверное, я ошибался - он изменился, он действительно изменился. И, может быть, Гермиона была права, когда видела в нем совсем не то, что другие.
Теперь я понял, зачем он приходил. Мое прощение было для него не менее значимым, чем прощение Грейнджер. Тоненькой ядовитой змейкой в голове промелькнула и исчезла мысль: Так что же ты скажешь, Поттер, если эти двое снова будут вместе?
А ничего не скажу. Пусть все идет так, как идет.
МАЛФОЙ
- Ты? – устало спросила она, отворив дверь. Грейнджер вряд ли ожидала увидеть меня сегодня, но почему-то не удивилась.
- Да, я. Тебе больше не ускользнуть от меня. Не уйду, пока не узнаю всю правду от начала до конца.
- А если я не скажу?
- Значит, я поселюсь в твоем доме навсегда.
- Что ж, проходи, - девушка распахнула передо мной дверь, махнула рукой в сторону комнаты, приглашая войти, и улыбнулась, заметив, как я опешил.
Я шагнул в открывшийся проем, отрезая и себе, и ей путь к отступлению:
- Грейнджер, что изменилось с последнего раза? Почему ты впустила меня?
- Тебе, Малфой, не угодишь: то жалуешься, что не впускают, то удивляешься, когда приглашают войти. Определись, чего ты хочешь – остаться за дверями или вести разговор в гостиной.
Я рассмеялся в ответ:
- Пожалуй, все-таки гостиная.
Сняв в прихожей пальто, я прошел, сел на диван, осмотрелся, не торопясь начать разговор:
- Уже и забылось, как у вас уютно. Ты одна?
Она стояла, прислонившись к дверному косяку, сложив на груди руки, и внимательно наблюдала за мной:
- Как видишь.
- Где твои родители?
- Уехали отдыхать.
- Наш сын уехал с ними?
- Что-о-о? – она побледнела и в изнеможении опустилась на ближайший стул. – Какой сын?
- Я же сказал – наш.
- С чего ты взял, что у нас с тобой есть ребенок? – ее голос задрожал.
- В тот вечер, когда нас выгнали из магловского ресторана, Кросс узнал то, что должен был с самого начала знать я. Почему бы тебе не перестать лгать мне, как ты делала все эти годы?
Лицо Грейнджер окаменело:
- Я не лгала тебе.
- Ах, верно… Ты просто скрывала правду, что в этом случае практически одно и то же.
- А что я должна была рассказать тебе? – она резко поднялась со стула и отошла к окну, собираясь с мыслями. Потом внезапно развернулась и впилась в меня глазами. – Сказку, о том, как одна глупая и наивная гриффиндорка влюбилась в слизеринца, потерявшего память? Или о том, как эта грязнокровка соблазнила высокородного аристократа, воспользовавшись его амнезией? Как переспала со своим закадычным врагом? Как забеременела от него? Как в отчаянии хотела покончить с собой? Как потом решилась родить этого ребенка, зная, что его ни о чем не подозревающий отец ненавидит ее? И ты бы поверил в подобную чушь?!
Я опешил от ее словесной атаки. Бедная девочка, как же много всего свалилось на нее! В этот миг я чувствовал себя законченным подонком.
- Той грязнокровке с лихвой хватило враждебности со стороны ее лучшего друга. Гарри до сих пор не смирился с моими чувствами к тебе. Но твоего презрения и равнодушия я осилить бы не смогла!
У меня перехватило дыхание, я смотрел на бледное лицо Гермионы с расширившимися от волнения глазами, на ее руку, зажавшую рот, словно она могла удержать уже вырвавшиеся слова.
- Бог мой! – прошептала девушка. - Я не должна была тебе рассказывать это, ты должен был сам все вспомнить!
Она развернулась и устремилась по ступенькам вверх. А я остался сидеть, продолжая оцепенело смотреть в пустое окно, туда, где только что стояла она, и пытался справиться с потрясением от услышанного. Значит, вот она правда, которую я забыл. Гермиона рассказала ее, как чужую историю, произошедшую не с ней, но в душе от этого становилось только горше. Ведь все эти годы она словно стояла на краю пропасти, балансируя и стараясь не упасть вниз. А я ничем не смог ей помочь. Потому что так ничего и не вспомнил. Мое сердце сжалось от ужаса, стыда, и отвращения к самому себе.
ГРЕЙНДЖЕР
Ночи уже стали очень холодными. Я прижалась лбом к оконной раме в своей комнате: она была словно лед.
Славный вышел денек! Ничего не скажешь!
Обхватив себя руками, я села на заправленную кровать, пытаясь справиться с разбирающей меня дрожью и захлестывающими через край эмоциями.
- Гермиона! – за дверью раздался хриплый голос. – Выйди, нам нужно закончить разговор.
Он прав, нельзя прятаться, нужно выяснить все раз и навсегда. Здесь и сейчас. Я медленно поднялась и открыла дверь.
- Теперь я знаю, чем провинился перед тобой, - в его глазах светилась решимость. - Я забыл то, что нельзя было забывать! Сегодня я узнал – ты спасла мне жизнь. Мало того – ты спасла жизнь Скорпиусу.
Я вспыхнула: он знал и о вчерашнем переливании.
- Мне никогда не расплатиться с тобой за эти долги.
Малфой привлек меня к себе, я дернулась, пытаясь вырваться:
- А мне ничего и не надо.
- Я противен тебе, да? Конечно, я причинил тебе столько страданий и все еще продолжаю делать это. Но пойми, я никогда не хотел этого, никогда…
Я снова дернулась, но так и не смогла разорвать плен его рук.
- Сегодня я вернулся в прошлое, прошел по тем местам, где мы были с тобой во время практики, посетил городскую больницу, поговорил с мистером Симпсоном. Еще раньше я нашел твое письмо Нарциссе. Ты написала в нем, что мы с тобой подружились, что больше не враги. Гермиона, прости меня, я вспомнил многое, почти все…
В его голосе звучала неподдельная боль.
- … но я так не смог вспомнить самого главного – тебя.
Выражение его лица изменилось, и на какую-то секунду я перенеслась в прошлое: он выглядел таким же потерянным в тот день, когда пришел в себя после перенесенной травмы.
- Поттер сказал сегодня, что я все такая же сволочь, как и раньше. И что твоя кровь, текущая в моих жилах, совсем не изменила меня. Наверное, он прав. Поэтому ты имеешь полное право ненавидеть Драко Малфоя…
Он опустил руки, освободив меня, давая мне возможность уйти. Но без его объятий я снова замерзла.
- Ты вольна поступать, как захочешь. Но запомни одно: я от тебя не отступлюсь. Буду ходить за тобой следом. Буду отгонять всех твоих ухажеров. Буду бить им морду. Даже Поттеру, если это понадобится!
Малфой печально усмехнулся.
- Послушай меня, Гермиона. Я хочу научиться быть твоим другом. Хочу, чтобы ты научилась мне доверять. Хочу залечить твои душевные раны, чтобы забылись все обиды. Мерлин! Я хочу стать для своего сына хорошим отцом, и вернуть ему те годы, которые сам у него и отобрал. Теперь, даже если ты прогонишь меня, я не уйду!
- Нет! – невольно вырвалось у меня. – Не уходи.
- Нет?! - ошеломленно прошептал он.
Я сама была потрясена своим признанием не меньше его. Драко чуть отодвинулся от меня, так, словно хотел лучше рассмотреть.
- Не уходи! – снова едва слышно прошептала я и спрятала лицо у него на груди. – Мне уже все равно, помнишь ты тот сентябрь или нет. Не нужно ворошить прошлое, если есть настоящее. Почему я должна выбирать кого-то другого, чтобы воспитывать твоего сына?
- Ты хочешь, чтобы я остался?– он не смел поверить в услышанное.
- Да, - я подняла голову, напряженно вглядываясь в серые глаза. - Ты мне нужен. Я люблю тебя, Драко, и думаю, что всегда любила.… Даже когда изо всех сил старалась ненавидеть…. Я пробовала жить без тебя, но у меня ничего не получилось.… Это не выносимо больно.… Без тебя мне холодно и одиноко.… Останься…
Я потянулась на цыпочках и поцеловала его. Как же давно мне хотелось сделать это! В тот момент осторожность и здравый смысл растаяли, испарились сами собой. Это был единственный в мире мужчина, способный свести меня с ума и заставить забыть обо всем.
МАЛФОЙ
У ее поцелуя был вкус ромашкового чая. И не было на свете ничего слаще этих чуть дрожащих неуверенных губ и ее обжигающего дыхания!
- Знаешь, мне на самом деле уже неважно, что ты все забыл, - прошептала она. - И абсолютно все равно, что ты подумаешь обо мне сейчас… Я так долго ждала тебя…
Она начала медленно развязывать пояс на халате. Я следил за ее неторопливыми руками с каким-то ранее неизведанным трепетом и волнением. Наконец, тонкие завязки поддались, холодный шелк мягкой игривой волной соскользнул с тонких плеч к моим ногам. А рука уже устремилась вверх - заколка упала на пол вслед за халатом, и тяжелые волосы, освобожденные из плена, рассыпались по плечам.
- Ты чувствуешь, как бьется мое сердце? – она взяла мою ладонь и приложила к своей обнаженной груди.
Мои пальцы трепетно коснулись ее нежной кожи, и я почувствовал, как по всему телу пробежала дрожь. Провел осторожно по груди, по шее, прикоснулся к щеке и потянулся к губам. Ее руки обняли меня и притянули к себе.
Теперь, даже если бы она потребовала, я бы не смог остановиться. Это была ведьма-соблазнительница, бесстыдно привлекательная и наивно-искушенная, готовая исполнить любое мое желание. Раньше таких, как она, сжигали на костре. Она приколдовала меня к себе однажды и навсегда. Да, она была ведьмой, моей ведьмой!
Я подхватил девушку на руки и бережно опустил на кровать. Волна желания захлестнула нас и унесла в море - море любви, нежности и страсти…
*****
Она мирно заснула на моем плече. Лунный свет пробился сквозь штору и упал на ее лицо. Я осторожно отодвинул в сторону непослушную прядь - так может выглядеть только очень счастливый человек.
Я так и заснул, крепко прижимая к себе ее гибкое податливое тело, словно боясь, что она вновь сбежит от меня.
Когда солнечный луч, бессовестно прорвавшийся сквозь зашторенное окно, коснулся моего лица, я медленно открыл глаза и сел. Ее рядом не было, лишь на подушке лежал маленький лист бумаги: «Любимый, меня вызвали в Министерство. Я скоро вернусь, но уже по тебе скучаю…»
Я осмотрелся. Это была ее комната, ее мир. И значит, мне ничего не приснилось, значит, все было правдой - я на самом деле провел ночь с той, которая по неведомым природе законам стала для меня смыслом жизни, той, которая с таким неистовством, с такой щедростью и страстью дарила мне себя, позабыв про все свои обиды.
В доме было спокойно, лишь иногда шум проезжавших мимо дома машин нарушал тишину. Пахло свежесваренным кофе. Я сладко потянулся, и мои губы сами собой расползлись в мечтательную улыбку. Теперь все будет по-другому. Все будет иначе.
Внезапно я выпрямился, почувствовав, как спина покрылась липким холодным потом. Я вдруг понял, что до мельчайших подробностей помню еще одну нашу ночь любви, не менее прекрасную и не менее чувственную, чем эта. В тот раз Гермиона точно также доверилась мне. А я, призывая в свидетели подглядывающие за нами через окно луну и звезды, обещал сам себе, что никогда и никому не дам ее в обиду.
Отчетливо вспомнились и е три недели практики, о которых так упорно твердил мне Поттер. И наши с ней прогулки под луной, и поездки на велосипеде, и долгие разговоры на крыльце дома, и ее день рождения, и белая лилия в подарок…
От нахлынувших воспоминаний стало трудно дышать, грудь словно сдавил тугой обруч, в висках возникла острая пульсирующая боль. Я вспомнил всё, абсолютно всё. Туман, который закрывал мне глаза долгие годы, прошел так же внезапно, как и появился. В моей голове не осталось больше черных дыр. Я вспомнил и свое ледяное презрение к Грейнджер тем ранним сентябрьским утром, и свой ничем не прикрытый цинизм, и растерянность в карих глазах.
Мозаика сложилась, все части встали на свои места. И прав был очкарик, когда обвинял меня во всех смертных грехах! Я был последней сволочью, недостойным ее прощения…
Внизу хлопнула входная дверь, и тишину дома взорвал звонкий мальчишеский голосок:
- Мама! Мы дома.
Я вскочил с кровати, принявшись в спешке одеваться. Вышел в коридор и спустился по лестнице в гостиную.
- Мамочка! - пятилетний мальчик бросился мне навстречу, но тут же остановился и испуганно уставился на меня.
Язык прилип к нёбу, во рту мгновенно пересохло. Разве только слепой не заметил бы нашего с ним сходства.
- Малфой? – рыжеволосая девушка, сопровождавшая ребенка, была удивлена не меньше моего. – Что ты здесь делаешь?
- Уизли? – это все, что я смог выдавить из себя.
- Тетя Джинни, а это кто? - мальчик переводил взгляд то на меня, то на свою крестную.
- Никто, солнышко. Дядя уже собирается уходить, - она погладила ребенка по голове и обратилась ко мне. – Где Гермиона?
- В Министерстве.
Уизли склонилась к малышу:
- Дорогой, не переживай, мама скоро вернется.
Она подтолкнула малыша в спину:
- Ты поднимайся пока к себе в комнату, поиграй немного, а я тут разберусь с нашим непонятным гостем…
Мальчик, продолжая недоверчиво коситься на меня, прошел мимо и поднялся на второй этаж.
- Послушай, Малфой, - голос рыжеволосой гриффиндорки зазвучал статью, - если ты здесь для того, чтобы вновь разрушить ее жизнь, то запомни…
- Не надо мне угрожать, Уизли, - я попытался улыбнуться. – Это во-первых. А во-вторых – когда-то ты говорила, что не имеешь ничего против меня. Вижу, ты поменяла свои убеждения. Но, не смотря ни на что, хочу сказать: Грейнджер повезло, что у нее есть такие друзья, как вы.
Девушка поджала губы. Потом демонстративно посмотрела на настенные часы:
- Думаю, тебе пора.
Я поднял голову вслед за ней. Был почти полдень. Она права – мне необходимо вернуться в замок и узнать, как обстоят дела у Скорпиуса.
- Скажи Гермионе, что я вернусь вечером.
Она промолчала.
Я вышел в гостиную и открыл входную дверь. Жена Поттера проводила меня долгим внимательным взглядом. На выходе я оглянулся:
- Уизли, скажи, как зовут моего сына?
- Ты прекрасно знаешь, как его зовут, - девушка одарила меня презрительной усмешкой. – Неужели, ты так и не понял, что он Феликс. Феликс Малфой.
Феликс?!
Ощущение было таким, будто бы она со всей силы залепила мне бладжером по голове. Я покачнулся, но успел схватиться рукой за дверь. Идиот! Какой же я идиот!
Я знаю, что Гермиона никогда ни о чем не напомнит мне. В ее открытой настежь душе нет места для злых воспоминаний. Зато я навсегда сохраню в себе свой позор, и никогда не дам ему замолчать.
Никто не знает угрызений совести Драко Малфоя, но сам он о них забыть уже не сможет.
НАРЦИССА МАЛФОЙ
Драко целый день не было дома. Мало того, он не пришел ночевать. Раньше это меня не особенно заботило, но теперь, когда я догадывалась, где он мог быть, мысль об отсутствии сына сводила меня с ума. Я не находила себе места, ходя из угла в угол, из комнаты в комнату.
Из-за какой-то девчонки он забыл о Скорпиусе. А ведь малыш несколько раз спрашивал про него. Еще немного, и гриффиндорка окончательно перетянет моего сына на свою сторону, околдует и отберет его у меня. Особенно теперь, когда появился этот неизвестно откуда взявшийся похожий на Драко мальчик.
Сын появился лишь к обеду. Но в столовую не пошел, хмуро поздоровался со мной и Региной и торопливо поднялся к себе. Через несколько минут, переодевшись, Драко заглянул в комнату Скорпиуса:
- Привет. Как ты себя чувствуешь, малыш?
- Уже хорошо, папочка. Я так соскучился по тебе.
- Я тоже.
Драко присел на постель мальчика и взял его руку в свою:
- Ого, я чувствую, что силы возвращаются к тебе.
- Да, бабушка обещала, что завтра разрешит мне встать. Папа, а ты купишь мне метлу?
Драко медленно покачал головой:
- Нет, дорогой. О метле теперь придется забыть.
- Почему? – накуксился внук.
- Потому, что тебе больше нельзя падать, малыш. Зато я нашел твою фею. Думаю, скоро ты снова сможешь с ней увидеться.
Мальчик кинулся отцу на шею, а я замерла в немом удивлении: разве фея не была фантазией Скорпиуса?
- Кто эта девушка, Драко? Я ее знаю?
- Это Гермиона, мама. Именно она спасла моего сына.
Значит, Скорпиусу отдала кровь именно эта гриффиндорка? Неужели воспаленное сознание Люциуса не подвело, и он оказался прав - Гермиона Грейнджер медленно, но верно забирала у меня все самое дорогое – сначала сына, а теперь и внука. Девушка с чистой душой и грязной кровью – она действительно стала проклятием рода Малфоев.
МАЛФОЙ
Я с нетерпением ждал приближающийся вечер. Но время тянулось еле-еле. И не выдержав мучительного ожидания, я уснул.
Пробуждение оказалось внезапным. Меня вырвало из лап Морфея чье-то громкое рыдание. Пытаясь сообразить, что происходит, я сел на кровати и завертел головой.
- Хелпи? Это ты? – моему изумлению не было предела. - Что случилось?
В ответ разразилась новая волна плача:
- Хелпи - плохой эльф. Хелпи не достойна жить. Хелпи надо наказать!
- Да объясни же, наконец, что произошло?
В ответ послышалось лишь хриплое: «Хозяин…», дальше из-за обильных слез я не смог разобрать ни слова.
- Я приказываю тебе перестать рыдать!
И в комнате наступила тишина, лишь изредка прерываемая короткими всхлипами.
- Итак, Хелпи, что стряслось в этом доме?
- Хозяин… Он… он… он украл Вашу палочку…
- Кто украл? – не понял я.
- Ваш отец, - слезы вновь ручьями потекли по морщинистым щекам эльфихи.
- Куда он направился? – я вскочил на ноги.
- В дом к мисс Грейнджер…, - Хелпи вновь зарыдала, нарушив мой приказ о молчании. – Он был там сегодня утром…. Он хочет убить ее…
- Мама! – я выскочил из своей комнаты и кинулся в спальню Нарциссы. – Мама! Где же ты?
- Что случилось, дорогой? – она появилась со стороны библиотеки.
- Мне срочно нужна твоя волшебная палочка. Мою, кажется, стащил Люциус.
Нарцисса побледнела:
- Ему только сегодня вынесено последнее предупреждение от мракоборцев. Мерлин! Куда он мог направиться?
- Я знаю, куда. Дай мне свою палочку!
- Драко, милый, ты не должен идти за ним!
- Мама!
- Я боюсь за тебя, - она вцепилась в мою руку. – Пожалуйста, пожалуйста, не уходи! Люциус сошел с ума! Он не ведает, что творит, он не отвечает за свои поступки!
- Мама! – я начал сердиться – Нарцисса отнимала у меня драгоценные секунды. – Дай мне, пожалуйста, свою палочку!
- Я умоляю тебя, дорогой, хочешь, на колени встану, только не ходи к этой девочке! Это опасно!
Значит, мать прекрасно знала, куда направился Люциус, и она раньше меня догадалась о его намерениях. Мне стало по-настоящему страшно за Гермиону.
- Мама! – я еще не терял надежды на ее благоразумие. - Ты слышишь меня или нет? Дай мне свою палочку!
- Эта гриффиндорка и ее мальчишка, - кричала Нарцисса, - погубят тебя. Как ты этого не понимаешь!
Значит, о моем сыне она тоже знала. Все знали о нем, кроме меня!
- Я не пущу тебя к ней, - Нарцисса распахнула руки, закрывая мне выход. – Подумай о Скорпиусе. Ему нужен отец!
- Почему у Скорпиуса должен быть отец, а у Феликса нет? – спросил я, стараясь держать себя в руках.
- Я не знаю никакого Феликса! – она почти рыдала. – Этот ребенок чужой нам!
- В нем течет моя кровь, мама. Как и у Скорпиуса. Гермиона спасла меня и твоего внука, почему ты отказываешь в помощи ей и ее сыну? Так ты дашь мне свою палочку или нет?
- Нет, - прошептала она и рухнула к моим ногам. – Драко, милый, неужели тебе с нами плохо?
- Мама, отпусти меня по-хорошему. Иначе я заберу Скорпиуса и уйду из этого дома навсегда.
- Нет, не уходи. Умоляю тебя, сыночек, не уходи. У меня очень плохие предчувствия!
Она зацепилась за мои ноги, стараясь удержать. Я отпихнул ее и кинулся вон.
ГРЕЙНДЖЕР
Люциус ворвался в мой дом, когда я укладывала Феликса спать. Как он умудрился пробраться сквозь мою защиту – навсегда останется для меня тайной. Но отец Драко был правой рукой Волан-де-Морта на протяжении нескольких лет, он мог научиться у своего повелителя многим не самым красивым вещам.
Малфой шел по дому, взмахом волшебной палочки распахивая закрытые двери. Я выскочила на шум, успев схватить свою палочку, и столкнулась с ним лицом к лицу.
- Вот ты где спряталась, мерзкая грязнокровка!
Мне ничего не оставалось, как попятиться в комнату, где несколько минут назад заснул мой сын. Разговаривать с Малфоем не имело смысла – по его безумного взгляду было видно, что бессмысленно взывать к благоразумию. Пожирателя переполняли гнев и ненависть ко мне, а потому снисхождения ждать не приходилось.
На помощь мракоборцев тоже нельзя было рассчитывать. Сегодня именно я должна была вести Надзор за соблюдением домашнего ареста Люциусом Малфоем. Но я торопилась на встречу с Драко и оставила вместо себя неопытного стажера, решив ничего не говорить об этом Гарри. Поттер никогда бы не понял переполнявших меня после вчерашней ночи чувств.
Что ж, Гермиона Грейнджер, за все надо платить, а за счастье – двойную цену.
- Отец, что ты делаешь? – Драко появился в дверях комнаты так же неожиданно, как и его отец. – Отдай мою палочку!
- Стой, где стоишь! Или я за себя не отвечаю.
- Но, отец…
- Петрификус тоталус!
Я увидела, как тело Драко мгновенно застыло, окаменело, он привалился к стене, как статуя, не в силах ни пошевелиться, ни произнести хоть слово. На онемевшем лице жили лишь глаза. Теперь слизеринец уже ничем не мог помочь ни мне, ни безмятежно спящему сыну. Приходилось рассчитывать только на собственные силы или чудо. Вот только в чудеса я давным-давно разучилась верить.
- Мистер Малфой, уберите палочку! – попросила я, стараясь говорить спокойно. – Зачем Вы снова явились в мой дом? Вы же знаете, Вас ждет наказание.
- Замолчи, дрянь! Я не отдам тебе своего сына. И никогда не допущу, чтобы в мою семью вошел какой-то ублюдок. Если мой сын забыл, кто он, - Люциус покосился на оцепеневшего Драко, - то я за него очищу имя Малфоев от грязи!
- Возможно, Вы не знаете, сэр, но в венах Вашего сына течет теперь моя кровь.
- Ах ты, сука! – рука сумасшедшего пожирателя вновь взлетела вверх, нацеливая на меня волшебную палочку. Глаза Люциуса вспыхнули пламенем такой жгучей ненависти, что я почувствовала себя неуютно. Мне стало безумно страшно. Страшно и за себя, и за маленького Феликса. Если меня сейчас не станет, то и жизнь мальчика будет висеть на волоске. Через плечо Малфоя-старшего на меня смотрел его сын. Взгляд Драко был полон ужаса и отчаяния.
Люциус шагнул вперед – и мое сердце застучало, словно огромный чугунный колокол.
- Ты мерзкая гадкая шлюха. Грязнокровная дрянь. Сейчас ты умрешь, - каждое слово он старательно выплевывал мне в лицо, желая унизить, сломать, растоптать. - Я разберусь с тобой раз и навсегда.
Он медленно приближался, и я уже видела темные бездонные тоннели его зрачков. Моя рука сильнее сжала спасительное оружие. Нет, я не сдамся так просто. Чтобы убить меня ему придется очень постараться. Вот только бы сынишка не проснулся!
Я отступила на один шаг к кровати, где спал Феликс, еще один шажок, еще, всё - дальше некуда.
Только бы он не проснулся, только бы спал!
- Что? Собралась защищать своего ублюдка, так же, как когда-то мамаша Поттера? Только я не Темный лорд, а он не Поттер.
- Да, - у меня еще было достаточно сил смотреть ему в глаза. - Он не Поттер, он Малфой. Феликс Малфой, и он ваш внук, сколько бы вы не отрицали это!
- Молчи, сука! – яркая зеленая вспышка осветила комнату. - Авада…
- Протего! - мой крик на несколько сотых секунды опередил заклятие Малфоя.
- Экспелиармус! - теперь атаковала я. Но Люциус был достойным и очень опасным противником, он, отказавшись блокировать мой выпад, отлично зная, что смертоносное заклинание я применять не буду, нанес мне новый удар – Ступефай!
Бывшего пожирателя отбросило к стене, он упал, ударившись головой о шкаф, палочка отлетела в сторону, с полок попадали книги. Меня же нанесенное им заклятие почти не задело, но и я не смогла удержать свою волшебную палочку в руке. Она откатилась к ногам окаменевшего Драко.
Я не успела опуститься и поднять ее. От сильного шума Феликс вздрогнул и открыл глаза:
- Мамочка!
Склонившись над испуганным сынишкой, я попыталась успокоить его:
- Спи, мой хороший. Мама рядом.
Но мальчик уже сел в кровати, сонно озираясь. Ох, как все не во время!
Стараясь не отрывать взгляда от приходящего в себя Люциуса, я присела к сыну, поцеловала его в нос, разгладила светлые прядки волос со лба. И на какое-то мгновение потеряла из виду беспомощное тело своего врага. Когда же вновь оглянулась на него, оцепенела - Малфой стоял на ногах, и оружие снова было в его руке. А я оказалась совершенно беспомощной перед своим врагом.
- Ну, все, грязнокровка, теперь ты точно умрешь!
Я прижала к себе сына, понимая, что мы обречены. Это действительно был конец. Но умирать не хотелось. Мы еще даже и не начинали жить, а лишь воевали, враждовали и ненавидели. Мы только-только начинали понимать, что такое любовь.
Я заслонила собой сына, крепко обняла его, ожидая смертельного заклинания. Мои волосы, рассыпавшись, закрыли Феликса, защищая его от собственного деда.
- Авада Кедавра…
Люциус упал навзничь, и в его застывших глазах отразилось немое удивление. Он даже не успел прошептать имя своего сына, потому что не успел понять, кто оборвал его жизнь.
Драко склонился над поверженным отцом и дрожащими руками прикрыл ему веки. Потом медленно осел на пол к остывающему трупу и закрыл лицо руками.
Силы оставили меня. Чувствуя, что от долго не оставлявшего напряжения могу потерять сознание, я откинулась на кровать и зажмурилась, стараясь удержать слезы.
- Дядя, - ничего не понимающий Феликс спустился с кровати, прошлепал босыми ногами к Драко и тронул того за плечо. – Ты почему плачешь? Вот я, например, никогда не плачу.
Драко отнял руки от лица и удивленно посмотрел на сынишку.
- Феликс, иди сюда, - позвала я мальчика. – Не тревожь дядю, ему сейчас не до тебя.
Слизеринец умоляющим взглядом попросил меня молчать.
- Значит, тебя зовут Феликс?
- Да, я Феликс Малфой, - гордо ответил мальчик. – А тебя как зовут?
Драко растерялся, не зная, что ответить. Вопрос застал его врасплох.
- Я, понимаешь ли, тоже Малфой.
- Таких Малфоев не бывает! – уверенно произнес Феликс.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 32 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |