- Прости, Логан, - ответила ему девушка, - да, я знаю, что могу тебе доверять. Вообще-то, мы с Малфоем не пара, но нас действительно кое-что связывает. Он… отец моего ребенка.
Земля ушла из-под ног, в ушах зазвенело. И я уже не расслышал, что ответил Грейнджер ее спутник, потому что голова взорвалась внезапной болью, которая запульсировала в висках и затылке, силясь разорвать черепную коробку на части и вырваться из-под контроля.
Ребенка?! Какого ребенка? Этого просто не может быть!
*****
Еще одна мучительно длинная ночь без сна.
Значит, Регина все-таки оказалась права, и генеалогическое древо семьи фон Вестфаллен не солгало – у меня был внебрачный ребенок. Сын от любимой женщины, о котором я ничего не знал.
Я упорно, крупица за крупицей, искал ответ на мучавший меня вопрос: Что же произошло между нами в сентябре девяносто шестого? И в который уже раз перечитал письмо, написанное Гермионой сразу после практики моей матери:
«Дорогая Нарцисса!
Мне не хотелось бы тебя огорчать, но, видимо, придется - Драко попал в беду. На него напали, и он получил серьезную травму головы. Магловские врачи сделали твоему сыну операцию, теперь его жизни ничего не угрожает. Но произошло нечто, о чем я так боюсь тебе сообщать - Драко потерял память. У него амнезия. Прости меня, Нарцисса. Я знаю, что виновата перед тобой – не смогла защитить однокурсника на своей территории. Врачи уверяют, что это состояние у него пройдет, и память восстановится. Возможно, когда твой сын вернется в родной дом и увидит тебя, то все вспомнит. Я очень на это надеюсь. А пока он как несмышленый ребенок – радуется всему, что увидит. И, представляешь, твое пожелание сбылось – мы с Драко подружились. Нарцисса, ты была права - он не такой колючий, каким всегда казался мне в школе, он совсем другой. И от этих новых ощущений мне немного страшно – я оказалась не готова к ним. Теперь я боюсь возвращаться в Хогвартс. Все так изменилось – мы с твоим сыном больше не враги. Что будет с нами дальше, я не знаю»
Травма головы… Амнезия… Подружились… Страшно… Больше не враги…
Я чувствовал, что за этими словами что-то скрывалось, но туман в голове не проходил, и прояснения не наступало. Последнее, что выдавала мне память, было нападение магловских переростков, ее горячие слезы на моей щеке и тихий шепот: «Зачем ты вернулся?» И как я, прежде чем черная мгла увлекла меня за собой, успел ответить ей: «Ты наша, а они маглы». А когда наступило утро, то все было как обычно. Но обычно ли?!
Были еще ее наблюдения за мной исподтишка в первые дни после нашего возвращения в Хогвартс, и мои видения, и таинственные, волнующие кровь сны, и длительное отсутствие Грейнджер в школе, и гневный выкрик рыжего Уизли «Это из-за тебя ее с нами нет!», и последние слова Дамблдора «Когда война закончится, найди, пожалуйста, мисс Грейнджер. У нее есть для тебя кое-какие новости»
Я заснул под самое утро с мыслью, что завтра вновь направлюсь к дому Грейнджер, чтобы оттуда вернуться в тот день, когда мы с ней пошли в магловский кинотеатр. Шаг за шагом пройду тот же самый путь от начала до конца. И узнаю правду, чего бы мне это не стоило. И, если понадобиться, напою Поттера сывороткой правды, выверну из него всю душу наизнанку, но добьюсь своего!
ГРЕЙНДЖЕР
Вроде бы все было как всегда. С лязганьем и стуком то поднимался, то опускался старый дребезжащий лифт Министерства, по своим рабочим местам спешили толпы волшебников, молодых и старых, из кабинета в кабинет летали бумажные самолётики - служебные записки на сиреневой бумаге. Но когда я шла по коридору, у меня сложилось впечатление, что за мной наблюдают, на меня оглядываются, за моей спиной перешептываются.
- А ты, Грейнджер, молодец! – Перси Уизли наткнулся на меня в узком, переполненном людьми коридоре и оттеснил к стене. - За один вечер сумела провернуть такое – навредила сразу и Малфою, и Поттеру. Я в полном восторге: пожиратель поднял руку на мракоборца, а мракоборец превысил свои полномочия и в магловском ресторане попытался применить магию. Никогда не слышал ничего подобного. Мало того, я даже и мечтать об этом не мог!
Я постаралась не выдать своего состояния, зная, что Уизли пристально наблюдает за моей реакцией и ждет, когда я сорвусь. Каждое его слово было пропитано ядом. Он надсмехался, а я ничего не могла с этим поделать – сама дала ему такую возможность. Мне безумно хотелось врезать по наглой, усыпанной прыщами и крупными веснушками физиономии, но я должна была держать себя в руках.
- Простите, мистер Уизли, - я попыталась оттолкнуть его, - тороплюсь.
- Конечно, мисс Грейнджер, - усмехнулся он, освобождая дорогу. – Вот только боюсь, скоро Вам некуда будет спешить по утрам.
Я рванула по коридору, спиной чувствуя его презрительный взгляд. Но мне было наплевать на мнение Перси, гораздо сильнее волновал предстоящий разговор с Гарри.
- Что ты творишь, Гермиона?! – прокричал тот, едва я переступила порог его кабинета. - Ты перешла все границы! Зачем ты спровоцировала эту драку? Теперь Кроссу грозит служебное расследование, его на время отстранили от занимаемой должности.
- Как все узнали об этом? – не выдержала я, чувствуя, что бледнею.
- Заметку о драке в ресторане напечатали в магловской бульварной газетенке. Там же есть фотографии с камеры наблюдения, и в руках Логана отчетливо видна волшебная палочка.
Я молчала, опустив голову. Мне нечего было сказать в свое оправдание.
- Рано утром меня вызывал к себе Министр магии, - чуть успокоившись, сказал Поттер.
- Что хотел Кингсли?
- Он попросил спрятать тебя, пока не уляжется вся эта шумиха вокруг твоего имени. Поэтому с завтрашнего дня ты занимаешься проверкой безопасности в клинике Святого Мунго. И сидишь там тихо, как мышка.
«Дыши глубже, Гермиона!» Я тяжело вздохнула, понимая, что с сегодняшнего дня моя карьера мракоборца резко пошла вниз. Мало того, из-за меня пострадал и Логан Кросс – один из лучших оперативных работников в отделе.
- Может, мне снова уехать? – я нашла в себе силы и посмотрела на друга.
- Натворила дел и сбегаешь? – нахмурился он.
- Я не сбегаю. Я… я подвела тебя, Гарри, и не оправдала твоих надежд. Без меня у тебя одной головной болью будет меньше.
- Ты именно сбегаешь, Гермиона, - Поттер вышел из-за стола и подошел ко мне. – Кингсли прав, тебе всего лишь нужно отсидеться в тихом месте. Все будет хорошо, поверь мне.
Он положил мне руку на плечо. Я посмотрела в его зеленые глаза – нет, в них не было обиды на меня, лишь печаль и заботливое участие. Теперь главное – не допустить какой-нибудь новой ошибки. И не подвести его.
- Прости меня, Гарри.
Мне хотелось плакать, но слез не было. Как я ненавижу тебя, Драко Малфой! Ты один был виноват во всех моих бедах.
МАЛФОЙ
Мне всегда нравилась моя работа, и я радовался, что банк процветает. С вкладчиками проблем не было – они ехали к нам издалека, прослышав о надежной и умело организованной охране.
Каждый мой день начинался с просмотра бумаг. Но сегодняшним утром я сидел в кресле за письменным столом и невидяще смотрел в разложенные передо мной документы. Обхватив голову руками, попытался изо всех сил растереть виски. Нужно было сосредоточиться на делах. Но мысли не шли.
Полчаса назад сова принесла письмо от мамы. Под утро состояние Скорпиуса ухудшилось, у него пошла кровь горлом. Нарцисса сообщила мне об этом, но попросила не приезжать в клинику до обеда – едва мальчику стало легче, как ему дали Снотворное зелье, и теперь он спал.
Я отодвинул письмо в сторону, встал и попытался налить себе воды. Но у меня так дрожали руки, что жидкость выплеснулась через край и растеклась по полу. Что-то непонятное и очень страшное происходило с нашей семьей. Нас словно преследовал злой рок. Может быть, отец был прав в своем безумстве о родовом проклятии. Злопыхателей у Малфоев во все времена было предостаточно.
Мое ночное решение узнать правду о своей школьной практике вновь отодвигалось на неизвестный срок.
ГРЕЙНДЖЕР
Я остановилась перед старым кирпичным универмагом «Чист и Лозоход Лимитед». Шестиэтажный дом выглядел запущенным, невзрачным, в витринах виднелись несколько облупленных манекенов в съехавших на бок париках и нарядах лет тридцать-сорок назад вышедших из моды. На пыльных дверях висела большая вывеска «Закрыто на ремонт». Все осталось точно таким же, как пять с половиной лет назад, когда мы с друзьями навещали здесь мистера Уизли.
Странный универмаг и являлся входом в клинику святого Мунго. Хворые волшебники могли свободно приходить и уходить, незаметно смешавшись с толпой маглов.
Я шагнула прямо в витрину, прошла мимо поприветствовавшего меня манекена и, очутившись в приемном отделении, где сидели на деревянных стульях ожидающие своей очереди волшебники и волшебницы, осмотрелась.
В фойе меня ждала симпатичная девушка в халате лимонного цвета, на грудном кармане которого был вышит герб целителей: скрещенные волшебная палочка и кость. Она была заранее предупреждена о моем появлении:
- Мисс Грейнджер? Добро пожаловать в клинику Святого Мунго. Меня зовут Мойра Бонхем, я пра-пра-правнучка Мунго Бонхема – основателя больницы. Меня на время попросили стать гидом и показать Вам все, что Вас заинтересует. А еще я целитель из отделения по недугам от заклятий. Итак, не будем тратить время, с чего бы Вы хотели начать осмотр?
- Предлагаю с Вашего отделения.
- Тогда нам наверх, - девушка направилась к лестнице, приглашая меня следовать за собой.
- Спасибо, Мойра, я знаю.
- Так Вы уже бывали у нас раньше, мисс Грейнджер?
-Да, - кивнула я, - студенткой. Насколько я помню, отделение «Недуги от заклятий» находится на пятом этаже?
Мисс Бонхем улыбнулась:
- Выше нас только буфет для посетителей и больничная лавка.
- На первом этаже клиники лечат травмы от рукотворных предметов, - рассказывала Мойра, шагая по ступенькам. – Например, если случайно взорвался котел, или поломалась метла. На втором – исцеляют ранения, нанесенные живыми существами, укусы там разные, ожоги, застрявшие шипы. На третий этаж Вас просто так не пропустят, необходима специальная защитная роба. Там пациенты лечатся от волшебных инфекционных заболеваний. На четвертом целители предложат Вам противоядия от опасных зелий и отравленных растений. Если у Вас появилась сыпь, рвота или неудержимый смех, то Вам нужно именно сюда.
- А чем занимается конкретно ваше отделение?
- У нас одно из самых сложных направлений колдомедицины: мы снимаем наговоры, несовместимые с жизнью, порчу, неправильно наложенные чары, проклятия. Вот мы и пришли. Милости прошу!
Мисс Бонхем толкнула двойную дверь, и мы очутились в длинном больничном коридоре.
В самом углу на широком подоконнике сидела темноволосая девушка, чья фигура показалась мне смутно знакомой. Пациентка с тоской наблюдала за жизнью вне стен клиники, внимательно рассматривая сквозь стекло спешащих по своим делам маглов.
- Добрый день, - поздоровалась с девушкой целительница. Та оглянулась, и я едва удержалась от восклицания - на меня, не узнавая, посмотрели карие глаза слизеринки, в чьем замке я провела один из самых страшных месяцев в своей жизни.
- Мисс Паркинсон все еще здесь?
- Вы знакомы? – удивилась Мойра.
Еще бы… Но лучше было бы нам друг друга не знать.
- Мы с Пэнси вместе учились в школе.
- Значит, Вы знаете, что с ней произошло?
Да, мне рассказывал об этом Гарри…
- Кажется, она сама себе нанесла заклятие Забвения. Верно?
Мисс Бонхем кивнула и вновь посмотрела на свою пациентку:
- Пэнси, как ты сегодня себя чувствуешь? Снова болела голова?
- Нет, - улыбнулась Паркинсон такой открытой улыбкой, какой никогда прежде я не видела у нее в Хогвартсе. – Спасибо, Мойра, все хорошо.
Целительница обернулась ко мне:
- Сейчас девушка чувствует себя намного лучше, чем три года назад, когда поступила к нам. Не скажу, что ее память восстановилась полностью, но улучшения на лицо.
Значит, с Паркинсон все в полном порядке? Я облегченно выдохнула, чувствуя в душе удовлетворение от услышанного.
- Думаю, что ее идея фикс, - продолжила мисс Бонхем, - не помешает ей в дальнейшем жить полноценной жизнью?
- Что идея? – вновь напряглась я.
Мойра улыбнулась:
- Пэнси живет одной мыслью – она все надеется спасти какого-то принца от коварной разлучницы-ведьмы. Смешно, верно?
- Да, - сказала я, хотя мне было не до смеху, и осторожно покосилась на слизеринку, опасаясь увидеть в ее глазах прежний огонек ненависти. Но та смотрела на меня вполне дружелюбно. Паркинсон меня так и не узнала. Как не вспомнила она и неожиданно появившегося в дверях Драко Малфоя. Тот, вероятно, настолько был погружен в собственные мысли, что не заметил нас, быстрым шагом прошел по коридору, направляясь в другой конец здания.
Я проводила его взглядом: похоже, мир стал настолько тесным, что мне теперь никуда от него не спрятаться. Но почему он здесь? У слизеринца не было причин появляться в клинике.
- Мойра, а что здесь делает мистер Малфой?
- В последние дни он здесь частый посетитель. И не только он, - девушка показала рукой в противоположный конец коридора, где из той палаты, в которой исчез Драко, вышла, присела на кушетку и прислонилась головой к стене уставшая женщина. Я присмотрелась – это была Нарцисса Малфой.
- Что случилось? У них кто-то болен? – испугалась я, в душе надеясь, что это Люциус.
- Да, серьезные проблемы со здоровьем у маленького Скорпиуса. Бабушка не отходит от постели внука ни на минуту, даже ночью. Она круглосуточно ухаживает за мальчиком, отказывая себе в отдыхе и сне. Днем, вот как сейчас, ее заменяет сын. Глава семейства заглядывал сюда лишь однажды, когда был в клинике на обследовании, но внутрь палаты заходить не стал, держался в стороне, словно боясь заразиться. Но гемофилия не передается от человека к человеку воздушным путем. Это врожденное заболевание, чаще всего оно развивается на основе родового проклятия и практически не поддается исцелению.
- Как?! – до меня не сразу дошел смысл сказанной ею фразы. - Гемофилия?! Я не ослышалась?
- Нет, все правильно.
Бог мой! Болезнь чистокровных семей. Болезнь вырождающихся аристократов.
- И как себя чувствует малыш? – спросила я, боясь услышать ответ.
- Мисс Грейнджер, я буду с Вами откровенна, - на лбу целительницы появилась глубокая морщинка. - Состояние Скорпиуса Малфоя все время ухудшается. Ему ничего не помогает. Мы перепробовали все, что было в наших силах, но ни зелья по остановке крови, ни восстанавливающие настои на него почему-то не действуют. Нанесенное мальчику проклятие настолько сильно, что я вынуждена признать – мы бессильны. Теперь исход в большой степени зависит от организма мальчика. И от Господа Бога.
Я была потрясена тем, что услышала. В голове зашелестел глухой, наполненный тревогой голос Патрисии Долсон, пришедший из далекого прошлого: «В семействе Малфоев нарушена родовая защита. Я не знаю, что случилось, но, похоже, их кто-то проклял. И это проклятье настолько сильно, что его последствия невозможно загладить никакими контрзаклинаниями»…
Мое состояние трудно было передать. Я внезапно осознала, что во всех бедах, происходящих в последние годы с этой древней аристократической семьей, была виновата именно я. На мне была смерть Астории. И болезнь трехлетнего малыша тоже на мне. Пять лет назад, не осознавая, какие последствия будут иметь вырвавшиеся из меня слова, я прокляла Драко Малфоя за свое разбитое сердце. И тем самым нанесла его семье непоправимый вред. Теперь же я должна была что-то сделать, чтобы исправить то, что натворила.
Отпустив Мойру и торопливо попрощавшись с Пэнси, я подошла к палате, в которой лежал Скорпиус. Стараясь не разбудить задремавшую Нарциссу, осторожно заглянула в узкую щель приоткрытой двери. Малфой сидел у постели сына, сжимая в руках крошечные пальчики, и что-то рассказывал смертельно бледному мальчику. Голова Скорпиуса была обессилено откинута в сторону, глаза устало прикрыты, но, тем не менее, он внимательно слушал отца.
Что станет с Малфоем, если, похоронив жену, он потеряет еще и наследника? Что станет с Нарциссой, если умрет ее внук? Что стало бы со мной, если бы я знала, что мой Феликс находится при смерти?
Слезы обильными ручьями побежали по щекам. Я должна была что-то предпринять, чтобы спасти мальчика. Но что?
*****
- Мамочка, где ты была так долго? – отбросив в сторону игрушку, Феликс кинулся мне навстречу. – Я так соскучился по тебе.
- В клинике, дорогой, - я обняла любимого сынишку.
-Ты заболела? – пепельно-серые глаза расширились от ужаса.
- Нет, со мной все хорошо.
И вдруг, сама не зная зачем, я рассказала ему о маленьком Скорпиусе и его страшной болезни.
- Мамочка, ты ведь не позволишь этому мальчику умереть, да? Ты же можешь все-все на свете, - вера в мои силы у сына была столь велика, что от этого захватывало дух. Поэтому, я и не смогла отказать ему.
- Хорошо, малыш, я что-нибудь придумаю.
- Мы могли бы с ним играть, - размечтался сынишка, - а то мне с бабушкой иногда так скучно. Она совсем не умеет бегать.
Сердце дрогнуло. Скорпиус Малфой приходился Феликсу братом. И если бы не куча условностей, которые придумали и не смогли преодолеть окружающие их взрослые, то они на самом деле могли бы стать хорошими друзьями.
- Я обязательно помогу ему, - пообещала я сыну и взъерошила его светлую шевелюру. В моей голове уже начал медленно прорисовываться план моих дальнейших действий.
Однажды моя кровь смогла спасти слизеринского мальчишку, теперь выросшего и ставшего отцом; почему же теперь она не может спасти и его сына?!
Феликс подпрыгнул и крепко обнял мою шею:
- Я так тебя люблю, мамочка!
*****
В хирургическом отделении городской больницы меня вновь поразила удивительная белизна стен, а свет ламп в коридоре ослепил и заставил зажмуриться. Тот, кто мне был нужен, тот, кого я искала, сам шел мне навстречу.
- Здравствуйте, мистер Симпсон. Вы меня не узнаете? Я Гермиона Грейнджер.
- Как же, как же… Здравствуй, Гермиона. Я отлично тебя помню. Как самочувствие того мальчика, которого ты спасла?
- Мальчика?! – я рассмеялась. – Если бы Вы увидели его снова, то вряд ли назвали бы Драко мальчиком.
- Что привело тебя ко мне на этот раз?
- Сейчас мне нужна консультация, но, возможно, понадобится и реальная помощь.
- Я внимательно слушаю тебя.
- Как лечится гемофилия?
- Основной метод, - начал объяснять врач, даже не попытавшись выяснить, для чего мне понадобилась информация подобного характера, - заместительная гемостатическая терапия криопреципитатом. При отсутствии же этого препарата вводят внутривенно струйно в большом объёме свежезамороженную плазму, содержащую все необходимые факторы свёртывания.
- Ясно, - сказала я, абсолютно ничего не поняв из его объяснений. – А прямое переливание крови практикуется?
- Оно возможно. Особенно для остановки кровотечений. Донорская кровь содержит достаточное количество компонента тромбопластина плазмы и может быть вполне эффективной.
- Если я правильно тебя понял, - доктор внимательно посмотрел на меня, - ты вновь хочешь кому-то перелить свою кровь?
- Да.
- Кому же, если не секрет?
- Сыну Драко Малфоя. Мальчик медленно умирает от кровопотери.
- Где же этот ребенок находится, если ему не могут обеспечить хорошее лечение?
- Там, - уклончиво ответила я, - где подобных методов не признают. Нужно срочно принимать меры, пока ребенок не погиб.
- Вези его сюда. При обильных кровотечениях нельзя тянуть ни секунды.
- Есть одно «но», мистер Симпсон, - я задумчиво посмотрела на доктора. - Думаю, родным малыша может не понравится моя затея. Но я все равно пойду на этого, даже без их согласия.
- Ты понимаешь, чем это грозит и тебе и мне? Меня могут лишить лицензии. А ты сядешь в тюрьму, Гермиона.
- Да, знаю. Но если Вы, опытный хирург, не согласитесь мне помочь, я найду другого, менее хорошего. И если вдруг ребенок умрет, то его смерть будет и на Вашей совести тоже.
- А ты умеешь убеждать, мисс Грейнджер.
МАЛФОЙ
Если бы я умел молиться, я бы делал это. Испробовав все имевшиеся в их распоряжении средства – зелья, заклинания, заговоры - целители больше ничего не могли предложить больному мальчику. Теперь жизнь Скорпиуса целиком была в руках госпожи Судьбы.
Я заставил Нарциссу отправиться домой и как следует выспаться. В эту ночь я решил сам дежурить у постели малыша. Я боялся, что новый рассвет Скорпиус может не увидеть, и рассудок Нарциссы, однажды уже потерявшей дочь, снова не выдержит.
Время неуклонно приближалось к полуночи. Сын лежал так тихо, что несколько раз я наклонялся над ним, проверяя, дышит ли он.
Кто-то заглянул в приоткрытую дверь…
… А потом наступило утро. Я вскочил со стула, ругая себя за то, что заснул, и подошел к постели сына. Внезапно, к моей огромной радости, веки малыша затрепетали, глаза открылись, и Скорпиус посмотрел на меня осознанным и вполне здоровым взглядом. Его щеки порозовели, он выглядел совсем не так плохо, как предыдущим вечером.
- Папочка, - произнес малыш, обрадованный тем, что я нахожусь рядом с ним, - я очень хочу кушать.
В палату вошла целительница, наблюдавшая мальчика. Она услышала последние слова мальчика.
- Когда больные хотят есть, - улыбнулась девушка, проверяя состояние моего сына, - это значит, что кризис миновал! Сейчас я принесу тебе целительный, восстанавливающий силы отвар, малыш.
- Удивительно, - медсестра повернулась ко мне, - но ему действительно стало лучше.
Целительница вышла, и почти сразу в палату на цыпочках проскользнула встревоженная Нарцисса:
- Как он, Драко?
- Бабушка? – Скорпиус протянул ей ослабевшую за время болезни руку. – Вчера ко мне приходила добрая фея из сказки, она взяла меня на руки и унесла туда, где ярко светили лампы. Фея попросила меня не умирать, сказала, что отдаст мне свою кровь, и со мной все будет хорошо.
Мы с Нарциссой переглянулись. Затем мама подошла к кровати, обвила руками худенькие плечи внука и крепко прижала к себе:
- Это тебе приснился твой ангел-спаситель, солнышко.
- Нет, смотри, - мальчик задрал рукав пижамы и показал нам перевязанный белоснежным бинтом сгиб руки.
Нарцисса ахнула:
- Что это? Моему внуку перелили чужую кровь? Кто мог решиться на подобное?
У меня не было ответа на ее вопрос. Я резко поднялся и вышел в коридор.
- Мисс, - обратился я к дежурной по этажу целительнице. - Вы провели здесь всю ночь?
- Что-то не так, мистер Малфой? – встревожилась она.
- Нет, все в порядке. Но не могли бы Вы мне сказать, кто заходил в нашу палату около полуночи? Кажется, я задремал, и теперь не знаю, был ли это сон, или явь.
Дежурная задумалась:
- Я точно не скажу, меня какое-то время не было на месте – у пациента из восьмой палаты начался острый приступ лунатизма. Но… кажется, поздно вечером сюда приходила девушка из Министерства магии. Она еще проверяет систему безопасности нашей клиники. Если я не ошибаюсь, то ее зовут… Грейнджер. Точно! Гермиона Грейнджер – специалист отдела по обеспечению магического правопорядка.
Грейнджер?!
Значит, это именно она сделала то, что не удалось всем целителям клиники вместе взятым. Значит, именно она дала моему сыну надежду на выздоровление.
Теперь Гермиона Грейнджер окончательно вела в счете.
________________
К сожалению, по каким-то неизвестным причинам 41 глава отказалась загружаться. Поэтому продолжение романа вы сможете прочитать в другом фике, который я назвала "Грязнокровка, или Мы с тобой одной крови - Финал".
Приношу всем своим читателям извинения за доставленные неудобства.
Грязнокровка, или Мы с тобой одной крови - ФиналA A A A
Размер шрифта:
Цвет текста:
Цвет фона:
Глава 1
Глава 41. Сентябрь, 2001 год
НАРЦИССА МАЛФОЙ
- Что ты узнал? – я не сводила встревоженных глаз с сына.
- Ничего нового, - старательно избегая моего взгляда, ответил он.
Меня не удовлетворил столь размытый ответ.
- Может, стоит мне попытаться?
- Нет!
Я насторожилась – слишком уж резко Драко отреагировал на мое предложение. За нежеланием отвечать явственно угадывалось стремление скрыть от меня правду.
- Дорогой, ты должен понять, что немагические средства лечения вредны для волшебников. Мы не знаем, какие последствия ждут Скорпиуса после чьих-то столь необдуманных действий. Подобное целительство нужно пресекать на корню. Перелить ребенку чужую кровь… Немыслимо! Мы же не знаем, чья это кровь.
- Мама! – воскликнул сын, и интонации его голоса заставили меня замолчать. - Не надо мне ничего объяснять! Я знаю все сам!
- Тогда…, - выдохнула я, - мы сегодня же перевозим Скорпиуса домой. Опасно оставлять ребенка здесь еще на одну ночь.
Драко не ответил. Вместо отца откликнулся сын:
- Бабушка, я не хочу домой. Я хочу, чтобы ко мне еще раз пришла фея.
Я склонилась над постелью внука:
- Милый мой, фея может присниться тебе и дома.
- Нет-нет, - мальчик замотал головой. – Там она ко мне не придет. Ей не понравится наш дом. Она не сможет жить у нас.
- Почему же? – удивилась я. – Разве феи не живут в высоких-высоких башнях прекрасных старинных замков? Где же они тогда обитают?
- Ба, ну как ты не понимаешь? Феи со своими детьми живут в маленьких домиках на цветочных полянах.
Я оглянулась на Драко – какая буйная фантазия у нашего малыша. Но сын стоял у окна, задумчиво рассматривая пейзаж за стеклом, и по его спине невозможно было понять, о чем он думает.
- Разве у фей бывают дети? – я вновь повернулась к внуку. – Что-то я об этом не слышала.
- У моей есть сын, - настойчиво воскликнул мальчик. - И она обещала меня с ним познакомить.
Драко повернулся в нашу сторону, заинтересовавшись ответом Скорпиуса, подошел к постели сына и присел на край:
- Ты так увлекательно рассказываешь о своей ночной гостье! Опиши ее – какая она, твоя фея?
Мальчик на мгновение задумался:
- Она… она очень добрая. И красивая. У нее мягкие руки. И волосы длинные, пушистые… они так щекотали мне нос.
У меня на глазах невольно навернулись слезы: бедный Скорпиус, как же ему не хватало материнской заботы, если в своей голове он выдумал столь немыслимую историю о сказочной волшебнице! Как все-таки рано умерла Астория!
Драко решительно поднялся на ноги.
- Хорошо, мама. Ты забираешь Скорпиуса домой, а я незамедлительно займусь поисками таинственной красавицы, - и, думая, что я не услышу, отвернулся и шепотом добавил. - Ей придется рассказать мне все, что она скрывала от меня эти годы.
МАЛФОЙ
Ее дом.… Именно отсюда я собирался начать свое расследование.
Кажется, в тот день, когда Грейнджер потащила меня в кинотеатр, светило яркое солнце. Но я не замечал его, потому что шел в кино с отвратительным настроением – перед этим мы здорово повздорили.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 32 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |