Кондор улыбнулся про себя — этот, в общем, взрослый и успешный человек почему-то, как зеленый юнец, радовался сейчас кличке, данной посторонним людьми: мол, смотри, я тоже стал тут почти своим. Или он подсознательно воспринимает все происходящее как приключение, одно из своих телешоу? Но вроде дело-то серьезное — как-никак он идет за невестой. Причем не куда-нибудь, а в филиал Ада на Земле.
— Знаешь, чего-то не могу тебя так называть, — с расстановкой ответил сталкер. — Игорь и Игорь — привык как-то уже. Да и клички, они, знаешь, дело такое — как прилипнет, она тебя и за Периметром достанет.
— А как вообще даются клички? — заинтересованно спросил напарник. — В смысле — у сталкеров.
— Ясно, что у сталкеров, а не у котов! А даются по-разному. Вот, например, был такой отставной капитан Протасов — из бывших военсталкеров, — его Ром прозвали.
— Он что, ром любил?
— Нет, он вообще не пил, ну, кроме водки в походах, против радиации. У него просто имя было Роман. А вот Дм игра Божко -- Жабой.
— На жабу был похож? — понимающе кивнул Игорь.
— Скажешь тоже! Красавец-мужчина ростом под два метра. Просто жадноватый был, всегда как чего купить — так но последнего торговался, за копейки, что называется. Все I всрдил: «Ничего с собой поделать не могу — жаба давит».
— А вот тебя почему Кондором кличут?
— Ну, это особая история. — Кондор подпер щеку ла-цонью. — Я когда в Зону пришел, все любил мелодию одну ¦ чарую насвистывать, «Полет кондора» называлась. Не слыхал? — И он изобразил несколько тактов знаменитой когда-то песни.
----- Нет, не слыхал, — прищурился Игорь. — Хотя... может, и слыхал, но не помню... Что-то не помню... Но романтично.
— Чего романтичного-то? — пожал сталкер плечами. — Кондор, если хочешь знать, самый обычный гриф-стервятник — вонючая голошеяя птица, питающаяся падалью. Только и романтики, что в горах живет. Так что, — он чуть усмехнулся, — если подумать, для сталкера кликуха вполне подходит.
Игорь обескураженно промолчал в ответ, на чем разговор как-то сам собой закончился...
А час спустя горизонт сперва побледнел, затем его линия засветилась едва видным светом, будто кто-то зажег нюминесцентную лампу в глубине стоячих вод. Затем послышался как бы звон множества колокольчиков, сквозь который на самой грани слуха донесся нежный тонкий шелест — как будто звенели ледяные кристаллы, разбивающиеся о сталь.
В глубине лесов медленно разгоралось тусклое свечение. Словно неведомые обитатели разожгли там огромный костер холодного мертвого огня. Вслед за светом появился шук. Невнятное хриплое курлыканье — как будто это улетал на юг клин драконов — Что это? — осведомился Игорь, нервно погладив «Грозу».
— Кто знает? В Зоне и не такое творится иногда! Тем более выброс, похоже, на носу. — Прозвучавший над ухом вопрос-ответ заставил Игоря судорожно перехватить автомат, а Кондора — потянуться к кобуре, но силуэт появился со стороны лагеря, поэтому они тут же успокоились. Тем более в свете костра Кондор узнал старого если не приятеля, то доброго знакомого.
— Здравствуй, давно не виделись, Краб! — усмехнулся он. — Но все равно, ты эти шутки свои прекращай: так и под пулю попасть недолго. Вон человек чуть заикой не остался!
— Человек? А, так ты человек? Очень приятно, контролер! — повторил старую хохму пришелец. — Приятно увидеть тебя живым и здоровым. Ну а ты кто будешь?
— Игорь, — ответил журналист, поняв, что обращались к нему.
— И даже клички еще нет? Первый раз, надо полагать? Кстати, Кондор, с чего ты изменил своим традициям?
— Это не «отмычка», — бросил Кондор с непонятным раздражением.
— Это хорошо. Ну так зачем ты сюда пришел? — демонстративно проигнорировал недовольство Кондора гость. — Что-то мне подсказывает, что вовсе не за деньгами. И для любителя приключений на задницу ты уже слегка староват. Тогда, полагаю, ты ищешь отгадки всяких великих тайн?
Кондор покачал головой — с Крабом, немолодым, удачливым и очень умным сталкером, иногда случались приступы того, что он сам называл не без иронии «философская диарея». Вот и сейчас, похоже, он был настроен поговорить о мировых проблемах, так сказать, «в разрезе Зоны».
Краб присел рядом с ними, вытянул ноги.
— Ну что, как, говоришь, тебя?
— Игорь...
S.T.A.L.K.E.R. 193 Полет Кондора
— Хм-ммм... Игорь... Значит, другого имени у тебя пока нет... Непорядок! Решительно непорядок. Кстати, а знаешь, почему тут все носят клички?
— Так уж и все? — пробормотал Игорь. — И кстати, к ничку мне уже вроде бы дали. Мур...
— Это тоже хорошо. А насчет кличек — именно что псе. Зона — она, как бы тебе сказать... в Зоне ты как заново рождаешься... без этого не получится. Почему, думаешь, кличку первым делом дают? Вроде как знак нужно поставить, клеймо — мол, свой. Не для нас, бродяг, мяса радиоактивного, — для Нее.
Он затянулся прикуренной от костерка «беломориной». А Игорь вдруг вспомнил, что Северина ничего такого не говорила и уж точно ни разу не назвала ему своей клички. Хотя она же не сталкер... Или все же сталкер? Ведь и впрямь, известно даже ему: не важно, кто ты, перед Зоной все равны, и в той или иной мере все здесь сталкеры — и бандиты, и военные, и... просто сталкеры. Нуда, говорят же — военный сталкер, сталкер-ученый... А еще он не мог не думать сейчас, что лицо того... человека (?) было подобно лицу Северины, когда они предавались любви. И не тогда, когда в самые горячие и безумные минуты их близости она превращалась в бешеную, пылкую тигрицу, готовую задушить в своих страстных объятиях и с рычанием впивавшуюся ему в плечо — так, что иногда выступала кровь. А в иные, когда на нее накатывало другое настроение, и она соединялась с ним неторопливо и медленно — но как раз когда наслаждение было самым долгим и острым... Нет, нет, этого не может быть! Как он вообще смеет даже так думать о ней?!
— Эй, дружище, ты чего — не улетай! — Над ним нависал насторожившийся Краб. — Что, старина, плохо было? Пицо у тебя стало не того совсем. Я даже подумал, не завелся ли тут контролер поблизости, а то смотрелся ты точно прямо из-под Радара!
Игорь озадаченно покачал головой.
— Эй, а это не твои штучки? — весело осведомился Кондор. — Я-то помню, как ты Копатыча в отключку послал —всего-то парочку «снежинок» в кармане соединить потребовалось... Что ты вообще парня грузишь? Лучше расскажи уж свое фирменное, просвети человека. Что мы все тут — дети Зоны и Большой Земле больше не принадлежим. Только все по-разному: мы так себе, не пришей... козе рукав, а мутанты — это Дети Зоны с большой буквы. Вот и расскажи, как с этими Детьми нужно общаться. Ты-то сам, правда, помнится, всегда, если болотная тварь на тебя лезла или там крысы, не проповедями пользовался, а все больше «хеклер-кохом»!
— А чего говорить — все так и есть! — серьезно сообщил Краб. — Потому и пользовался, что чужие мы здесь, хотя и свои почти.
— Ага, чужие, хотя и свои, но свои — хотя и чужие! — прямо анекдот.
— Верно, — кивнул Краб. — Потому и не можем мирно... Только вот что смешного-то? Небось тебе бы вот не понравилось, если бы вдруг из Зоны кровососы с бюрерами начали шастать в нормальный мир да по улицам разгуливать. Ну а им, может, тоже мы не нравимся. И вообще, — решительно продолжил он, — мы вот привыкли всех тварей здешних монстрами называть. Чуть чего — ааа, мутанты! И давай палить! А кто сказал, что они монстры и мутанты? А если просто Зона это не наш мир, пусть и искаженный, а просто другой?
Игорь вновь только что рот не открыл от удивления.
— Слышал я от Дегтярева... — И видя, как невольно напрягся Кондор, Краб добавил: — Еще до того, как он стал тем, каким его все знают. Он как-то сказал, что Зона — это вроде как другая сторона нашего мира, так сказать, кусок ее. Вот наша сторона, где мы все живем — хорошо ли, плохо ли... А вот есть наше отражение — как бы обратная сторон Зеркала. Да не простого, а кривого. Ты ее как хочешь обзови, суть не меняется. Другая сторона мира — понятно?
Видя, что Игорь в недоумении, Краб пояснил:
— Ну, Зона — это вроде сквозной дыры в нашем мироздании. Такая вот дырка, прохудилась, стал-быть, ткань бытия, а зашить забыли...
— Кто забыл зашить? — Кондор сплюнул в огонь. — I [с гтярев тебе не подсказал случайно?
— Кто ж знает? Зона и двух десятков лет не существует — это если считать со Второй Аварии, а уже столько легенд бродит насчет нее по свету, — осторожно сказал Краб. Только вот не об этом бы думать надо. А о другом...
У Кондора возникло ощущение, что Краб не просто гак пришел к старому знакомому. Что-то он от него хотел...
— Ты говоришь сейчас как проповедник из телеви-юра, — тем не менее с нарастающим раздражением сообщил Кондор. — Слыхал я одного такого, пастора из Калифорнии. Мол, все зло от златого тельца и от того, что, мол, люди всякими спутниками да атомными станциями занялись и Бога забыли... Вот он и организовал нам Зону эту!
— Можешь смеяться сколько угодно. — Краб был сама 11свозмутимость. — Только вот Зоне нет дела до твоего смеха. Она просто есть, и все тут! Зона... Знаешь, иногда мне кажется... — Он примолк, щурясь на огонь. В его светлых глазах плясали странные отсветы. — Иногда мне кажется, что это и в самом деле было послание. Или предупреждение... Но мы опять все неверно поняли.
— Кто мы?
— Все человечество. Все мы. Мы неверно поняли послание. А может, оно не туда дошло. Или не полностью дошло. Или исказилось по дороге...
— А, так это было все же послание? Хорошее послание, 11ечего сказать! Воистину, уж послали так послали! — ехидно пробормотал Игорь.
Оба сталкера синхронно повернули лица в его сторону — как два умудренных опытом взрослых недоуменно смотрят на юного недоросля, некстати встрявшего в их разговор.
— Все-то вы молодые знаете и понимаете лучше нас — старых пеньков! — сообщил Краб. — Только не знаю, как сейчас у вас, молодых, а по-моему, глупо смеяться над непонятным только потому, что чего-то не понимаешь!— При чем тут это? — чуть стушевался Игорь. — Пр сто... Если насчет того, что неверно поняли, то вот че терпеть не могу — так это разговоры про все эти знаки предзнаменования. Вот предки наши... Рухнул, наприме мост, потому что строители неверно рассчитали, — Божг гнев или раба под мостом в жертву не замуровали. От тог что, извиняюсь, помои на улицу выливали и гадили где н попадя — эпидемия. Тем более кара небесная. Неурожай — это ведьмы виноваты, сжечь ведьму! Ну а сейчас ведь не сильно лучше! Я читал — сколько после обеих аварий про «Звезду Полынь» говорили — мол, «третий ангел вострубил» и все такое. А сейчас Зона вот сколько времени расширяется по-тихому — и ничего, никому дела нет. Потому как информационный повод отсутствует! Даже когда мутант* из Зоны поперли, Периметр снесли и вперед помчалис так что последних кабанов с собаками чуть не под Киево™ отстреляли, — месяц от силы трескотня шла. По-моему, если где-то конец света и случится, так у народа в мозгах — да там и сейчас света точно уже никакого нет!
— Во многом ты прав, — неожиданно одобрил Краб. — Но вот что ты скажешь на такую, например, вещь: предки наши часто видели всякую нечисть. Причем не слышали о ней и не верили в нее, а именно видели ее и знали, что она есть... Очевидно, что в Средневековье было не меньше разумных людей, чем в наше время. Они, конечно, меньше знали, но не могли так упорно верить в то, чего не видели, — психология не та. Наши предки знали — знали, а не верили, — что в одних местах домашняя скотина растет и размножается, а в других болеет и дохнет. Знали, где строить дом, а где нет. Знали, в какой лес можно ходить, а в какой леший запрещает... Они знали, понимаешь, знали о гиблых местах.
Почему бы Зоне не стать таким вот гиблым местом — возникшим потому, что люди забыли древнюю мудрость и слишком уж увлеклись? Или вот: один неглупый человек еще в прошлом веке выдвинул теорию «альтернативного разума», что, мол, рядом с людьми жили другие разумные, и альтернативные формы неразумной жизни. Причем по каким-то причинам они не могут соседствовать с человеком слишком тесно. И вот в Зоне образовался вакуум, своеобразная территория, свободная от людей. Ну и вот эти создания, прятавшиеся от рода хомо сапиенс в самых глухих углах мира, двинулись сюда — и разумные, и не очень. 11о, правда, тут им тоже оказалось неуютно... Понимаешь? Что, если все эти химеры и контролеры — это мутанты не паши, не наших людей и зверей? Кто-нибудь из подчиненных господина Сахарова или всех этих институтов проблем (оны по всему миру об этом думал?
Краб помолчал, предоставляя переваривать собеседникам гипотезу, которую, как прикинул Кондор, он мог выдумать в эту же минуту.
— Темные знают многое, — продолжил он минуту спустя, — и даже иногда говорят кое о чем тем людям, что сумели сблизиться с ними... Но кто их слышал, предпочитает помалкивать... Но все же ходят среди людей Зоны — от бандитов до военных — рассказы о местах, куда и самый отмороженный из них не сунется. Пусть там молчат счетчики Гейгера... Но есть плохие места в плохом месте, именуемом Зоной, и их все больше. И есть те разумные, кто гам живет... Говорят, что есть такие... Но знаешь, — вдруг сменил тему Краб, — я иногда думаю, что мы бы могли, наверное, ужиться с Зоной и даже извлечь настоящую пользу из соседства — раз уж не можем заштопать дыру в мироздании. Могли бы, может быть, даже узнать, как это сделать. Но мы не можем — потому что боимся.
Из страха мы окружили Зону Периметром, из страха мы лезем в Зону — вдруг там есть что-то полезное, а мы ведь боимся, что оно проплывет мимо наших загребущих рук. Может быть, мы однажды найдем что-нибудь не то, и рванет, так что обе катастрофы покажутся досадной мелочью — не более. И сметет она всех нас — и ей будет все равно, боимся мы или нет... А даже и не рванет — Зона-то растет, как ты правильно заметил, Игорь, пусть не так быстро, но неуклонно: как пустыня наступает. Когда-то там, где Сахара и Кара-Кум, были города и процветающие плодоносные земли — и где они? Теперь там мертвый песок да тушканы; правда, одно хорошо — не такие, как здесь. — Краб грустно усмехнулся. — А что, если время, когда что-то можно было сделать, люди уже упустили? Зона ведь не успокаивается: симбионтов все больше, появились сдвоенные аномалии; или вот даже такая простая вещь: куда чаще, чем раньше, разные аномалии появляются одна вблизи другой. А когда ты начинал — помнишь, — даже «мираж-ников» еще не было. А, например, совмещенные «карусель» и «жарка» — ты такое представить можешь? Ну а я вот своими глазами видел.
Кондор подумал, что уж в этом Краб, увы, прав — аномалии разного типа, почти, что называется, «сросшиеся», попадались в последнее время нередко.
— И что делать посоветуешь? Сразу зарезаться? — тем не менее сыронизировал он.
— Да зачем же? Подумать бы толком. Вот, брат, допустим, лес...
— Рыжий? — вновь схохмил Кондор.
— Простой, — не поддержал юмора Краб. — Растут себе в лесу кусты, грибы, травки разные, зверушки дикие бегают — и хорошо, и слава Богу. Радуйся, человече, творению Божию! Но ходи осторожно, если уж приперся, не мусори, от волков и медведей держись подальше, рысей или там лосей не задирай. Ну и не тащи из лесу всякую дрянь; и не ешь ты, если жить хочешь, поганок с мухоморами. И тушканчиков тебе приручать не стоит — лучше уж пусть они где-нибудь подальше бегают, не жильцы они в твоем дому.
— Да уж, насчет тушканчиков это ты точно подметил, — буркнул Кондор.
Тут словно по заказу за пазухой у Краба что-то зашелестело, зашипело...
Брови Игоря поползли вверх, да и Кондор в первую секунду прикидывал — какие звучащие артефакты имеются в Зоне и какие мутанты такие звуки могли изда-
нить? Но Краб улыбнулся и извлек из-за обшлага самопальной бронекуртки совсем не тушканчика и не котенка чпмеры — хотя Кондор не очень бы удивился, — а обычный маленький радиоприемник, правда, вида Игорю незнакомого.
— Знаешь, что это? «Космос-М». Я по нему иногда, когда свободное время, всякие разные станции ловлю. говорят, иногда в Зоне можно поймать радиопередачи из прошлого и будущего — или там из параллельного мира. Врать не буду — сам не слышал, да и недосуг мне искать. 11о что надо — ловит. Я его нашел в подвале в гараже в 1'ассохе — это, считай, на Периметре. Кстати, ему же больше лет, чем тебе, Кондор, а вот работает. Вот подумай, кстати, — почему? Помню, монеты полученной за
медузу», не пожалел — купил армейский «Сигалл» фи-липсовский.
Кондор кивнул, он слышал много восхищенных отзывов об этом широкополосном автоматическом пеленгаторе радиочастот — незаменимый при прослушивании военных переговоров, позволяющем еще и определять расстояние и направление на передатчик, тем самым устанавливая, далеко ли вояки.
— Так вот — он у меня сдох в третьем походе. А этот живет себе — разве что пару конденсаторов перепаял да батарею алкалиновую поставил. Вот мелочь, а ведь показательная! Кстати, почему здешние научники катаются по всему бывшему Эсэнге и скупают чудом сохранившиеся советские приборы? Причем, что интересно, если вдруг попадется что-то сделанное до Первой Аварии, так можно гарантировать, что будет работать как часы. При этом еще и возможности, техпаспортом не предусмотренные, проявляются.
— Ага, приемник твой, конечно, хорош, — кивнул Кондор. — Чистый антикварьят! И впрямь древность... Да только вот нет тут никакой мистики — чем проще, тем лучше, потому что ломаться нечему. Им, чего доброго, и гвозди можно забивать! Так же и с приборами. Тем более наши все сэкономить норовят: если новое покупают, так турецкое барахло или еще чего такое взять стремятся.
— Эх, Кондор, ничего-то ты не понял... — процедил Краб. — Хоть и умный ты, а все равно не врубаешься.
— Ну так объясни нам, сирым, поучи жить! — раздражение вновь вспыхнуло в душе.
— А смысл? — кротко улыбнулся Краб. — Есть вещи, которые только сам поймешь или не поймешь, а объяснять — даром время тратить. Впрочем, напоследок загадаю тебе одну загадку. Ты кровососов хорошо знаешь?
— Ну, наверное, недурно. Дюжину с гаком завалил за всю жизнь, если не больше! — с явным вызовом ответил сталкер, не понимая, куда клонит старый знакомый и при чем тут кровососы? — А что с ними не так?
— Тогда скажи,тебе среди них старые попадались?
— Ну, бывало. А какая разница? — удивленно сдвинул брови Кондор.
— А такая, что не может быть ни одного кровососа старше пятнадцати лет, как и контролера. В принципе не может! Второй взрыв когда был, прикинь! А вот есть они, старики, я видел. И бюреры есть старые. С чего бы им появиться?
— Может, они живут мало и быстро стареют, — пожал плечами сталкер. Честно сказать, данный вопрос занимал его меньше всего.
— Да нет, дружище, вот тут ты промахнулся. Старых кровососов с бюрерами уже давно видели — еще когда я начинал. Опять же, Караманлис, конечно, был жучок еще тот, но одно доброе дело сделал — всю секретную документацию бывшего Спецкомитета выложил в Интернет в открытый доступ. Так вот, там по детенышам кровососов тоже есть — что растут они лишь незначительно быстрее человеческих и жить должны лет до сорока, если не больше. Видишь, раньше как-то и детенышей ухитрялись отлавливать, не то что сейчас. И куда что девалось? — нарочито удивленно развел руками Краб. — Ну ладно, бывайте, — бросил он, поднимаясь.
Кондор с Игорем посидели еще некоторое время в молчании.
— Не особо обращай внимание... — бросил вдруг Кондор с плохо скрытым раздражением. — Краб — отличный товарищ и Зону знает как никто, но иногда кажется, что он 11астоящий сумасшедший.
Игорь подумал, что если и сумасшедший, то не простой, а очень умный и толковый.
— Вот тебе сейчас коротко скажу, может, и не все правильно, но голова у него варит не хуже котелка. И...
У. Кондора опять возникло ощущение, что Краб не просто так пришел поболтать к старому знакомому. Что-то он от него хотел, и все эти туманные намеки должны были его к чему-то подтолкнуть или о чем-то предупредить... Но ощущение пропало, растворившись в ночном сумраке.
— Ну ладно, давай поспи — завтра же нам в дорогу. А я постерегу — еще час продержусь. Отдыхай давай — мы ведь не за хабаром идем, а по делу...
В следующую секунду он забыл о Крабе и вообще обо всем. Игорь, спокойно сидевший у костра, вдруг с перекошенным лицом резко перегнулся вперед, и его вырвало чуть не прямо в огонь. Какое-то мгновение Кондор растерянно взирал на блюющего спутника, и в голове у него возникла четкая и простая мысль — что Муратова кто-то отравил. А прикончить его хотят именно из-за всей этой истории с Севериной — и история, само собой, имеет слабое отношение к тому, что Игорь ему рассказал. Он уже мысленно прикидывал, что из содержимого аптечки может выручить спутника, как вдруг ощутил вибросигнал ПДА в нагрудном кармане. Уже вытаскивая его, он знал, в чем дело, и предчувствия его не обманули — светосигнал индикации аномальной энергии внизу экранчика стремительно наливался.
— Кондор, — отплевываясь, Игорь вытирал рот ладонью, — черт-те что со мной...
— Не с тобой, приятель, — выброс на носу! А через несколько секунд над Старым Колхозом замяукал автомобильный клаксон, заменявший здесь сирену.
— Давай пошли...
Когда они торопливыми шагами подошли к бару, там уже собралась изрядная толпа полусонных сталкеров. Многие еще шатались после пьяного сна, но большая часть выглядела уже вполне собранными. У многих включенные ПДА бормотали тихими голосами одну и ту же фразу: Внимание! Ожидается выброс, всем срочно найти укрытие! Повторяю, ожидается выброс! ИЩИТЕ УКРЫТИЕ!»
У входа стоял уже знакомый им бармен, а сбоку пристроились пять или шесть человек с оружием наизготовку. Предосторожность не лишняя: в Лиманске почти тридцать человек погибли именно потому, что при спуске в убежище возникла паника, поднятая какими-то придурками, вовремя не пристреленными, и двери не успели закрыть.
— Так, братья-сталкеры, — торопил бармен, — выброс может начаться с минуты на минуту, так что быстрее давайте ховайтесь в норку! Быстрее! Кто не спрячется — я не виноват!
Вниз Кондор и Игорь спустились одними из последних, ежась под порывами усиливающегося ветра. Уже оглядываясь, сталкер увидел, как черные, затянувшие небо облака начинают изнутри наливаться багряным — верный признак приближающегося выброса.
Но тут бармен захлопнул двери и задвинул засов, надежно заперев его на здоровенный висячий замок хитрым ключом, что болтался на цепочке.
Последним, что Кондор рассмотрел, был мужичонка, пытающийся задвинуть люк у стенки врытого в землю армейского прицепа, — видать, решил пересидеть выброс в отдельном убежище. Потом бармен опустил две стальные жалюзи и запер еще одну дверь — уже внизу. Отныне пробиться к ним можно было лишь при помощи гранатомета (и такое, впрочем, в истории Зоны случалось).
...Бар был забит до отказа — туда набилась куча народу, так что яблоку пришлось бы постараться, чтобы упасть.
Было странновато видеть, например, сидящих рядом «дол-говца» и «свободовца», хотя обычно они старались выбрать столики как можно дальше друг от друга.
Большинство, не заморачиваясь, тут же принялись дремать, прислонившись к стене или плечу соседа, кто-то принялся за недопитую водку, вполголоса матерились курильщики, лишенные возможности подымить.
Снаружи не доносилось ни звука — отголоски аномальной бури, когда сходят с ума физические законы, почти не проникали сюда. Лишь помигивали лампы, питавшиеся от артефактов, в такт биению невидимого сердца Зоны, да иногда откуда-то, причем не сверху, а словно снизу, доносился далекий слабый гул. Но вот ощутимо вздрогнул пол, сдвоенный удар грома недобро пророкотал, заставив всех невольно замереть, ощутив себя на миг слабыми смертными существами.
— Здорово фигачит, — хриплым полушепотом прокомментировал кто-то. — Баллов семь!
— Каких семь, и пяти нету, — возразил голос из темноты, — просто эпицентр поближе к нам.
—Пять — это по Бергману, а по Джексону-Хвылевому как раз семь, если не больше...
— Тут запасной-то выход есть? — громко осведомился кто-то из дальнего угла. — А то ведь впендюрит нам этот выброс «электру» или «карусель» под дверь — и шо делать будем?
— Есть, не тряситесь! Тут дурных нема! — рявкнул бармен, уже устроившийся за стойкой, куда надвинулись желающие перехватить стакан-другой по случаю: тем более что в таких ситуациях действовала особая скидка — и не дай бог какому-то бармену нарушить это святое правило, а уж тем более — поднять цену на время выброса!
— Это славно, что есть, — пробурчал какой-то незнакомый сталкер слева от Кондора. — Помню, в девятнадцатом году мы так попали — в погребе на Янове спрятались, а «жарка» аккурат выход и перекрыла. А у нас запасов было кот наплакал и воды полфляги — как раз на обратном пути прихватило. Спасибо пэдэашки не сдохли — нашлось кому помочь. Трое суток Дракон с «отмычками» перекрытия пробивали — вылезли мы оттуда, что называется, краше в гроб кладут. Половину хабара отдали — богатый был хабар...
Кондор хорошо понимал, что происходит снаружи, ибо дважды наблюдал происходящее воочию. Один раз, когда, работая на ученую братию Института, торчал на КПП, ожидая, что их караван пропустят, и тут над близкой уже Зоной вдруг сгустился мрак и из низких облаков, налившихся красным, ударили молнии, а навстречу им поднялись змеящиеся жгуты тонких высоких вихрей... Вторично — в триплексе брошенной бронемашины на Диких Территориях, внутри которой вместе с Одноглазым прятался от выброса.
Он воочию представлял, как трясется окружающий мир в жутких конвульсиях, как мчатся по исполинской спирали низкие черные облака, внутри которых все подсвечено цветом накаленного металла, как рвут превратившуюся в сумерки ночь многохвостые молнии. И еще, что сейчас по всей Зоне умирают, царапая в последних судорогах землю, те люди — вольные бродяги, мародеры, вояки, — кого судьба застигла вдали от места, где можно укрыться.
Он машинально нащупал в кармане карту и шепотом выругался — теперь она стала наполовину бесполезной. Дьявол, повремени выброс еще дня четыре, они могли бы успеть дойти — на худой конец, отсиделись бы на АТП. А теперь намеченные маршруты запросто могут оказаться напрочь перекрытыми аномалиями в диких количествах или тварями Зоны, на которых после выбросов нередко нападает гон.
Блин, и посоветоваться не с кем — насколько он мог приметить, Краба среди собравшихся в баре не было — видать, засел в каком-то из мелких бункеров на территории лагеря. Не заметил Кондор и того странного сталкера, столь напугавшего его спутника, — чем, признаться, был
совсем не огорчен. Он покосился на Игоря — как тот? Вроде все в порядке... Можно и вздремнуть.
...Игорь чувствовал себя неважно. Хотя тошнота и головокружение отпустили, но слабость никуда не девалась. И было еще одно странное и жутковатое чувство — явственное ощущение, что за казавшимися не слишком надежными бетонной и земляной толщей над головой засело нечто... Что-то чуждое привычному, знакомому миру было рядом.
— Хреново тебе, брат? — обратился к Игорю сосед — заросший, как медведь, крупный сталкер. — Глотни водочки немного — но немного, а то вырвет. — И добавил: — Не грусти так, ты ж везучий! Если в команде есть бродяга, который выбросы чует, — это ж отлично. Я всего в двух таких командах был — в одной это вожак был, Рик, во второй — Якут...
Позади послышался сдавленный стон, заставивший собеседника оборвать разговор на полуслове.
Обернувшись, Игорь увидел, как с перекошенным лицом рухнул на колени высокий скуластый парень в армейском комбезе, неровно заштопанном на груди. Он что-то нечленораздельно мычал, судорожно пытаясь встать на ноги... Потом на губах его выступила пена, и он повалился на пол, под ноги вскочившим соседям.
Его тут же подхватили на руки товарищи и оттащили, переступая через ноги и автоматы собравшихся, к стене, где принялись хлопотать, приводя в чувство.
Как ни странно, Игоря это происшествие успокоило — не один он такой и в самом деле. С этим ощущением он погрузился в сон — тяжелый и мутный, в котором на фоне тусклого фиолетового света двигались непонятные тени.
Проснулся он от того, что чья-то рука крепко встряхнула его за плечо.
— Живой? — осведомился Кондор.
Игорь в ответ промычал что-то неопределенное, кивая.
— Ну и славно, а то, чую, придется поднапрячься: перекроет нам маршрут парой аномальных полей или мутантов нагонит туда, где не надо, и придется в обход топать.
Выброс уже закончился, народ выбирался наружу, так что в зале оставалось с десяток человек. Выбрались и они.
Утро было сырым, но не промозглым, а холодная чистая вода (большая ценность в Зоне) окончательно сняла сонливость. Наскоро обтерев лица салфетками, Кондор и его спутник пожевали чуть разогретой тушенки, собрались и двинулись в путь, покинув вновь вернувшийся к обычной жизни лагерь. Часовые, вновь выставленные у ворот, даже не окликнули двух путников, покинувших временный приют. Тут, в Старом Колхозе, всегда так — кто-то приходит и уходит, лишь бы не бандиты.
Напоследок Кондор еще раз взглянул на ПДА — не ради того, чтобы посмотреть список погибших, а в надежде, что прояснится ситуация с аномалиями на пути или братья-сталкеры предупредят о стаде слепышей или псевдогигантов. Но ничего полезного не было — разве что почему-то зацепило сообщение от какого-то Перца, что чуть западнее Старого Колхоза наткнулся на четыре трупа попавших под выброс неизвестных бродяг без ПДА, и теперь пусть идущие мимо будут осторожны, ибо наверняка придут любители полакомиться падалью...
Пожав плечами, сталкер спрятал устройство. Им пришлось пропустить давешний «рафик» — тот, видимо, сумели починить, хотя ехал он заметно медленнее. Посмотрев вслед удаляющемуся авто, Кондор вспомнил мрачные слухи, что сталкеров, решивших покататься по Зоне, забирают ее Хозяева — водить те самые «грузовики смерти», которых никто, правда, толком не видел...
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 27 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |