Но не сложилось. Правда, подумал Шторм, в таком случае уж он бы точно не попал сюда. Так что... может, оно и к лучшему?
Убедившись, что «клиенты» на месте, бандит включил «левый» ПДА, и, как оказалось, не зря — тот тут же разразился писклявой трелью срочного сообщения.
Какой-то Шершень, ему не знакомый, неподалеку от города угодил в крупные неприятности и оповещал об этом всю сталкерскую сеть.«Ёврот, да откуда тут столько снорков? Эти сволочи загнали меня на железнодорожный переход, сами ходят внизу, рычат. И до хренища их! Патроны почти закончились, спускаться боюсь... Буду сидеть, пока не выручат».
Пару мгновений спустя появился ответ от Гороха. («И этого не знаю», — отметил Шторм, то ли в порядке издевательства, то ли всерьез.)
«А ты гранатку, гранатку кинь! Снорки этого дела не любят!»
«Кончились гранаты. Отстреливался. Вроде двоих завалил... Еще штук пять где-то бегают рядом. Сижу на балке, не знаю, что делать, хоть болтами в них кидайся!»
— Ну что там? — заглянул ему через плечо Тягач. — О, опять кто-то в дерьмо влип! — с садистской радостью отметил бандит. — «Паатсаны, я туут ма-аслину паай-мал!» — ухмыляясь, прогнусавил он, цитируя «Старика Ха-барыча».
Правда, он тут же нахмурился, вполголоса выругавшись.
На призыв о помощи ответили болтавшиеся километрах в десяти к востоку Турок и Бугай из клана «Менял» (так они и подписались) и предложили помощь — за каких-то две тысячи рублей.
Получив сдобренное матом согласие, а в довесок штук пять нелестных мнений о них и о всех без иключения «менялах» от разных сталкеров, они сообщили, что выдвигаются. Аналогичное мнение вслух высказал и Тягач — даром что сам из них. Шторм вырубил аппарат Вольфа — не хватало в этой начавшейся суете привлечь к себе внимание. Но вся история навела его на мысль — что нужно бы повнимательнее отнестись к месту предстоящего ночлега.
— Валет, Базука — на проверку того дома и ближайших окрестностей, — распорядился он. — Здесь заночуем как-никак. И повнимательнее там...
Базука обреченно шагнул вперед, Валет, напротив, довольно отряхнулся, повел плечами. Внимательно осматривая почву перед собой, Валет и Базука двинулись к домам.
Остальные устроились на полянке, держа оружие плод рукой, но несколько расслабившись.
И Тягач уже начал что-то втолковывать Блохе — видать, делился опытом. Хотя нет — похоже, травил очередную байку из своей жизни.
—...Вот слушай, что было... Было это в мой последний поход в Лиманск, с этими п...сами — «менялами». Мы там на месте драки оказались, в общем, встретились пара каких-то отморозков с двумя друзьями из «Свободы» — и друг друга положили. Само собой, оружие мы собрали, мешки тряхнули. И нашли мы ПДА один целый — псе остальные пулями побило. Включили — смотрим, что за хрень: на карте города один дом коричневым высвечивается. Главное — почти рядом! Ну, само собой, старший, Дрон, и решил, что не худо бы слетать туда и проверить.
Двинулись мы, нашли дом — Тролль и Карман наверх, я в подвал. А подвал там глубокий — четыре лестничных марша. Спустился вниз — дверь там старье фанерное, парой пинков снес. И вижу — внутри не просто подвалец обычный, а зал как в лучших домах, с колоннами. Не пойму, танцы там, что ли, устраивали. Посредине какие-то ящики лежат, из досок сбитые, все в пыли. И еще одна дверь, кирпичом замурованная. Гляжу — а дверь-то не простая, кирпич там для виду, а на самом деле просто сдвижная тайная дверь. И главное — приоткрыта. Заглядываю я туда и вижу...
— Сам Боров с бюрером любовью занимаются! — монотонно произнес Ротор.
Бандиты дружно грохотнули басовитым смехом.
— Да иди ты! — Тягач явно обиделся. — У тебя в башке что-то, кроме е...ли, есть? Нет, тут тоньше дело: стоит там хреновина какая-то, вроде весов старых или консоли управления. Но явно не артефакт — руками людскими машинка деланная. Я дверь дернул — как влитая стоит. И хочется, и колется — не стали бы что ни попадя прятать за потайной дверью. Для интересу ткнул в щель детектором —как раз «Белее» у меня был, Желудь за то, что помогли выйти, отдал. Так он мне такие значения показал, чего быть не может, и, что называется, рехнулся с концами. Это «Белес»-то — который и выброс любой переживет! Я от греха подальше из подвала выскакиваю, Дрону бубню — мол, так и так, непонятная штука. А он орет — давай, мол, уходим, не до всяких загадок, дело делать надо. Так с тех пор там и не побывал.
Добродушный басок Тягача навевал легкую дремоту, и Шторм даже позволил себе прикрыть глаза — может же он чуть злоупотребить служебным положением?
...Когда в руинах началась стрельба, главарь буквально подпрыгнул на месте.
Его подчиненные, наоборот, замерли, ошалело вертя головами.
Эхо доносило до них раскатистую канонаду, и не сразу чуткое ухо смогло выделить в ней соло автомата среди прыгающего эха, к которому потом присоединился еще один ствол.
Но первое впечатление было, что там разряжает оружие в неведомого врага полное стрелковое отделение миротворцев или два-три долговских квада.
Но секунд через пять Шторм уже различал, когда короткими очередями молотит «Вал» Базуки, а когда коротко рявкает «Калашников» Валета. Вот ударил взрыв чего-то не слабее Ф-1.
Тем временем Ротор и Блоха, один подхватив «галил», а второй — МП-5, уже приготовились бежать на выручку к товарищам.
— Назад, бибизяны! — рявкнул Шторм, поднимая «Штайр». — Команды не было сдохнуть!
— Шеф, но там... — растерянно пробормотал Блоха.
— Там стреляют, мудилы! — подержал Шторма Барс. — Сунетесь вслепую — и срежут вас нах...
Несколько долгих мучительных секунд Шторм боролся с желанием достать ПДА и связаться с Базукой, но это бы означало почти наверняка засветиться перед Кондором —
тот, услышав стрельбу, наверняка залезет в сталкерскую есть посмотреть, в чем дело...
К тому же вряд ли сильно удобно ведущему бой человеку еще и смотреть на ПДА — ненароком можно оказать медвежью услугу, как выражались предки...
И теперь по доносящимся звукам главарь лихорадочно пытался восстановить картину происходящего.
Что, Семецкий их всех дери, там происходит? Что такое засело в этих пустых руинах, чтобы два разведчика приняли бой почти одновременно, при этом находясь в разных местах? Или они со страху начали палить друг в друга, не разобравшись, — такое тоже бывало на его памяти...
Так, отстраненно констатировал Шторм, Валет стрелять перестал — видать, отстрелялся с концами...
Однако Базука продолжал бить экономными очередями — значит все же там есть вполне реальная угроза. Но почему не было слышно ответного огня? Напали мутанты? Впрочем, опять же не обязательно: мало ли стволов с глушителем гуляет по Зоне — от «свободовских» самоделок до бесшумных автоматов американских «зеленых беретов»?
Но что могло атаковать его разведчиков? Контролер, подчинивший обоих, Темные, зачем-то припершиеся в город, огромное стадо крыс с крысиными волками или сводящая с ума аномалия вроде Радара? В любом случае соваться туда наобум было бы глупостью. Нормальные сталкеры, конечно, кинулись бы спасать товарищей — ну и полегли на месте: он сам раза три-четыре устраивал такие ловушки. Так, а не попались ли его люди в подобную же?! Это было бы хреново во всех смыслах — потому как неизвестная банда не только лишила его как минимум одной боевой единицы, так еще могла запросто добраться до его драгоценных подопечных.
Дерьмо! Ну и дерьмо! Но что же делать?!
И в этот момент все стихло...— Ну, — бросил Базука, — я справа, ты слева... Останавливаемся на перекрестках, фиксируем друг друга и идем дальше...
И они двинулись. Разделяться было небезопасно, но тут вступал в силу жесткий закон, ибо двое успеют осмотреть больше, если будут работать поодиночке, и значит, меньше вероятность того, что они пропустят ловушку, угрожающую их товарищам. Кроме того, не так уж много в Зоне опасностей, которые убьют подготовленного и вооруженного бойца сразу, а значит, есть надежда, что помощь успеет прийти... Ну а то, что способно прихлопнуть одного вольного бродягу быстро и качественно, и с двумя тоже справится без труда, а значит, в худшем случае потеряна будет лишь одна боевая единица, а не две.
...Стараясь ступать как можно тише, Валет прошел вдоль западной стены дома и выглянул за угол. Думал он сейчас главным образом о том, что надо побыстрее пройти маршрут и валить отсюда. Валить по-хорошему.
Улицы Народичей производили унылое впечатление — трава, лезущая сквозь растресканный асфальт, слепые окна, то скалящиеся осколками, то бельмами покрытого грязью стекла, разбитые витрины магазинов — мародеры или фауна. Рекламные щиты, почти выгоревшие — с так нелепо выглядящей сейчас рекламой банковских услуг, мобильников и поездок в Анталью. И мертвая тишина. Да, а мертвых тут должно быть немало — Второй Взрыв по этим местам нехило ударил. Так что, реклама, выходит, что для мертвецов? — подумал он и мрачно одернул себя. И в самом деле — вот восстанут мертвяки наши православные, а мобильника не купить, непорядок выйдет! Тьфу, еще накаркаешь! Местечко для таких мыслей самое подходящее. Сейчас он ощущал неподдельный страх — и на то были существенные причины.
Развалины эти не считались особо безопасными никогда. И главным образом потому что тут, по странному капризу Зоны, пролегал один из основных маршрутов, каким двигались к Периметру зомби.
Существа эти (назвать их людьми уже было невозможно) хотя и не кидались на живых с целью немедленно сожрать, но все равно часто были весьма агрессивны и к тому же, случалось, не забывали того, как надо пользоваться оружием. Толпа зомби представляла угрозу, сравнимую со стаей псов — а в толпу они сбиваться любили. Впрочем, не только в зомби было дело. С некоторых пор в Народичи повадились бандиты — не из солидных команд вроде той, к какой он принадлежал, а мелкие и безмозглые. Своим куцым умишком они полагали, что тут в случае чего будет легче спрятаться. Конечно, время от времени «Долг» и вояки чистили Народичи, оставляя трупы бандюганов на поживу крысам и воронам, но дурная слава заставляла многих сталкеров держаться от городка подальше. Так что нужно быть готовым ко всему — есть вероятность налететь на засаду ребят Воронина или на пару-тройку каких-нибудь отморозков.
Он огляделся вокруг — обглоданные временем и выбросами дома, скелеты автомобилей, останки киосков и магазинчиков. Полуразрушенный остов пятиэтажного здания — больница или гостиница.
Держась подальше от канализационных люков — неизвестно еще что может вылезти из здешних подземелий, — он продвигался вперед, поминутно останавливаясь. Хотя вроде все уже привычно — равномерный шаг, автомат наизготовку, движение ближе к стенам, напряженный холодок перед каждым поворотом, смутное ожидание внезапной атаки. Слышал он, что твари Зоны как-то приспособились за прошедшие годы к человеческой тактике, научившись «подрезать» людей именно на повороте из-за угла. Поэтому Валет часто замирал, затаив дыхание: не донесется ли негромкое монотонное бормотание — зомби часто бубнят себе под нос что-то начисто лишенное смысла. Но все было тихо — ни жутковатого речитатива мертвых голосов, ни тяжелого шарканья. Однако все равно страх не отпускал — ибо мало чего этот головорез боялся так же, как зомби. Чувство это было больше иррациональным, подобно тому, как иные люди боятся пауков или, скажем, женщины ----- мышей. Какой-нибудь психолог, наверное, докопался бы, что в основе страха перед бродячими трупами лежит боязнь самому стать таким же, и даже, во> можно, назначил бы лечение в виде просмотра «черных комедий» на тему оживших покойников. Но Валет в подобные тонкости не влезал, он просто боялся. Впрочем, возможно, дело было в другом — за неполный год в Зоне, перед тем как попасть к Шторму, он перепробовал самые разные занятия. И в самом начале по ошибке вступил в маленькую шайку, занятую выслеживанием зомби и продажей того барахла, что с них удавалось снять. Он сбежал оттуда через три недели — нервы спецназера-уголовника не выдержали общения с нежитью, и он еще долго просыпался ночами от жуткой бессмыслицы, изрекаемой бродячим трупом, или прикосновений гниющих рук, тянущихся к его горлу.
...Базука осторожно вышел из прохода... Ему тоже было страшно — и даже то, что он сжимал в руках верный «Вал», почти не прибавляло храбрости. Ибо страх его был иной природы, нежели обычный страх человека в Зоне —» перед аномалиями, хищными мутантами или военными. Нет — ужас у него порождала сама Зона, и если в компании других людей это чувство не то чтобы исчезало, но как-то утихало, то стоило ему остаться в одиночестве, как окружающий потусторонний выморочный мир начинал почти физически давить на него — так ребенок до дрожи боится ночного мрака. Дело в том, что Базука был крайне суеверным человеком, почитавшим Зону воистину порождением Тьмы.
Не то чтобы он верил в то, что обе аварии и все прочее устроил лично Дьявол, как говорили всякие полубезумные проповедники. Он, кстати сказать, и в Бога, и в черта не очень верил. Но он зато свято верил, если можно так сказать, в темные иномировые силы, что породили и саму Зону, и все ее противоестественные кошмары. Он был человек не шибко грамотный — читать и писать еле научился лишь к восемнадцати годам, — ибо детство и юность его пришлись на конец прошлого века и прошли в глухих карпатских лесах в нищей деревне. Конечно, с тех пор он сильно продвинулся: пять лет гастарбайтером в Москве и Полыше плюс четыре года в российских миротворцах ----- как раз тогда оскудевшая призывниками страна стала вновь набирать контрактников из жителей эфемерного СНГ (вдобавок к малообразованности Базука обладал железным здоровьем). Ну и общение с таким неглупым народом, как сталкеры, тоже что-то значит. Но все равно, по сути, он остался тем же темным мужиком из медвежьего угла.
И вера в Тьму у него была своя, специфическая. Он полагал, что оба чернобыльских взрыва — дело неких очень древних злых сил, пришедших из времен совсем давних, может быть, Гипербореи и Атлантиды (представления о которых он почерпнул, надо отметить, в основном из фен-тезийных блокбастеров вроде «Рыжей Сони»). Тех могучих и потусторонних, которые всегда были, есть и будут; тех, что когда-то правили миром и хотят править снова, которые ждут вне наших пространства и времени, незримые и бессмертные. Тех, что давали о себе знать легендами о вампирах и демонах, тех, что дремали десятки веков, ожидая своего часа, и наконец дождавшихся. Иными словами, он был уверен, что эти земли облюбовала нечистая сила, причем не классические черти с рогами и хвостом, а гораздо более странные и страшные существа.
Он не был знаком с терминами вроде «хтонические чудовища», «аннуаки», «Первожители», «Старейшие» или «Великие Древние», которыми оперировали всякие продвинутые оккультисты, рассуждая о происхождении Зоны. Но, пожалуй, в нем они нашли бы самого благодарного слушателя.
Да и как могло обойтись тут без Тьмы Вечной, когда такое творится? Пусть умники болтают про всякие радиации и флуктуации (тьфу, и не выговоришь!). Но достаточно побродить по Зоне, когда там происходит вообще невесть что — например, непонятное жуткое зарево колышется над землей, и, наполняя сердце ужасом, в нем движутся жуткие тени; или вдруг ни с того ни с сего начинает бешено биться сердце, и дышать становится нечем. Когда после ночлега в тихом месте твой товарищ превращается в седого трясущегося безумца, в то время как все остальные ничего не чувствуют.
Когда бьют в небо синие лучи над глухими урочищами, что лежат за Болотом, или ходят сполохи по поверхности Янтарного озера... Когда пляшут над просторами зимней Зоны в небесах огни, совсем не похожие на виденное Базукой в Мурманске во время службы полярное сияние, отражаясь в глазах мертвых мутантов.
А еще старые опытные сталкеры, выпив для храбрости, рассказывают, что иногда видят в Зоне миражи — и города там непонятные видятся... С небоскребами, куполами да летающими машинами, или наоборот — сожженные да развалившиеся, но всегда незнакомые... И о местах, где иногда слышатся странные звуки — голоса людей и даже не людей, беседующих на незнакомых языках, — и о прочей чертовщине.
Кто после этого будет говорить о «естественных причинах»? Только ученые дураки, чьи мозги окончательно закисли еще в аудиториях разных университетов и академий.
...Собравшись наконец с духом, Базука осторожно сделал шаг за угол пятиэтажки — и услышал собачий лай откуда-то с восточной стороны; многоголосье слепых псов, то сливающееся в одно протяжное «грраууй», то звучащее вразнобой.
— Соба-ачки! — почти с нежностью произнес Базука, поудобнее перехватывая автомат. — Хоро-ошие собачки, — продолжил он, делая шаг назад. Самые обычные слепыши. Это ничего, это твари почти привычные, и Тьмы в них немного... Он сделал еще пару шагов и увидел нескольких псов около приземистого строения с чудом уцелевшей над-
Писыо «Гастроном». Собаки не торопились бросаться, они рычали, лаяли, но не атаковали. Между ними и щитом было метров сто, и они словно чуяли, что нападение бесполезно. Вместо этого они завыли и залаяли.
И совсем рядом им ответили голоса других сородичей.
П вот уже непонятно откуда вылетела чернобыльская
собака, некстати заходя сбоку.
Пес коротко взрыкивал, переступая толстыми лапами.
в холке зверь не достигал и метра (молодой еще — рано ему Водить своих слепых сородичей), и Базука полагал, что, если тот решит попробовать его на зуб, прикончить хищную скотинку труда не составит. Но в эту секунду «чернобнылец» как-то по-особому заворчал и, словно размазавшись по окружающему пейзажу, прыгнул — оказавшись с овсем в другом месте, чем ожидал мародер. Базука выругался — теперь со зверем их разделяло не более пяти-семи метров усеянного мусором асфальта. Проклятый псионик!
А от гастронома уже мчалась, весело подвывая, стая слепышей — и еще за домом слышалась собачья перекличка.
Слишком поздно Базука понял, что его просто загоняют — и тварь всего лишь должна его задержать. И что хуже — среди поджарых тел слепых псов мелькнули три или четыре крупных черных силуэта. Пожалуй, худший вариант ему выпал — слепыши во главе с псевдопсами.
Короткая очередь — мимо. Базука снова выстрелил. Фонтанчики бетонной крошки от расколотого бордюра поднялись недалеко от юркой твари. Та отбежала подальше, но не уходила, а лай приближался, причем уже и со спины:
Базука было запаниковал, но потом быстро кинулся к окну низкого первого этажа, на котором решетки то ли не было, то ли ржавчина и время ее уничтожили.
Он едва успел перевалить через подоконник, как из прохода между домами выбежали псы.
Здоровенный кобель кинулся прямо к окну и щелкнул зубами в полуметре от лица Базуки, обдав зловонным дыханием. Бандит взвыл, отпрыгивая назад. Голова и передние лапы пса были уже в окне — но ствол автомата изрыгнул свинец. Голова пса брызнула кровавым фаршем. Бандит принялся отступать, держа окно на прицеле. В полутьме он не видел остальных и решил включить тактический фонарь — в его свете взору Базуки предстали ободранные стены и дырявый пол. А дикое рычание псов не прекращалось.
Он выбежал из квартиры в подъезд и замер — одна из собак, проявив неподобающую жадность, стремительно влетела в выбитые двери. И тут же была наказана — возникший ниоткуда вихрь подхватил тело пса и раскрутил с бешеной скоростью. Короткий вой, нет, крик разрываемой заживо «каруселью» твари — и мельчайшие кусочки кровавого мяса брызнули во все стороны, пятная стены, потолок и кафель пола. Лишнее напоминание о том, что устраивать забеги в этих местах — верный путь к быстрой смерти. Это временно обезопасило Базуку со стороны подъезда, но оставались еще и окна, через которые мутантное зверье ворвалось в дом.
Не медля, Базука рванулся вверх по ступенькам, перепрыгивая кучи всякого хлама. Пару раз пришлось перескочить через груды костей: он предпочел не думать чьих. Но путь ему преградил рухнувший пролет — путь наверх, на крышу, был отрезан.
А сзади уже цокотали когти слепышей. Пришлось повернуться и принять бой.
Грохот автомата смешивался с визгом собак. Запрещенные кучей конвенций (и от того заметно более дорого обходившиеся) шариковые и экспансивные пули с хрустом вонзались в плоть зверья, круша кости и разрывая внутренности. Но даже для них создания были довольно живучими. Три патрона ушло на бурую лысую собаку, возможно, вожака — одна в брюхо, другая в шею, третья в голову. Но из пролома в стене вырвался лающий и воющий комок — и длинная очередь собрала немалую жатву, перебивая лапы, вспарывая тела и вонзаясь в оскаленные пасти.
«Одной в голову... черт! Не попал... Шустрая, сволочь! (>, свалил... А, х...й — не вышло!.. Готов!»
Па время атака остановилась, что дало ему возможность сменить магазин.
Наилучшим вариантом было бежать — что он и сделал. Базука кинулся по коридору. Но вдруг из темноты на него выскочил еще один пес, за ним — другой, третий. Самую шуструю псину Базука отбросил сильным ударом приклада но морде, на вторую наставил дуло и спустил курок. Пули вгрызлись в нее, и та рухнула, не добежав шагов пяти до Базуки. Третья, самая удачливая, попыталась было вонзить зубы ему в бедро, но бандит, наотмашь пнув нахалку окопанным сталью мыском ботинка, выбежал прочь.
А потом до ушей Базуки донеслась автоматная очередь. стреляли неподалеку — Валет тоже принял бой. Но вот с кем?
Валет осторожно вышагивал по растрескавшемуся, искрошившемуся асфальту. Он уже пару раз собирался повернуть обратно, и вовсе не чувство долга, а страх, что, если и что будет не так, Шторм спуску не даст, заставлял его продолжать осмотр. Но руины казались и впрямь вымершими. Вот он дойдет до перекрестка, удостоверится, что опасности нет, и спокойно вернется.
— Вот ты и попал! — донеслось вдруг из-за угла. — Клип!
Эти слова заставили Валета отпрянуть. Он замер, невольно холодея. Ладони, сжимавшие оружие, враз стали нипкими... Проклятые зомби тут как тут! Ну как же без них — не могла чертова Зона не подкинуть Валету такой • сюрпрайз»!
Он замер, прислушиваясь, но тяжелых неуклюжих шагов слышно не было. Может, показалось? — мелькнула слабенькая надежда.
— Туйтыухадаллл! — тут же послышалось с той стороны.Он едва не бросился наутек — и удержало его не вдруг появившееся мужество, а тот же страх: что, если зомби там много и они кинутся за ним всей толпой? Зомби иногда могут бегать быстро — редко, но, говорят, и такое бывает.
Он постоял с пару минут, принюхиваясь... Как будто припахивало тухлятиной. Вот вроде какой-то звук, будто по асфальту проволокли металл. Этого только не хватало — похоже, у него или у них имеется оружие!
Здравый смысл подсказывал, что самое разумное, тихо пятясь задом, отойти подальше и как можно быстрее возвращаться к своим, сообщив им о толкущихся в развалинах зомби. Но с другой стороны — что, если Шторм решит проверить или явится Базука, а там всего один гнилой ка-давр без оружия? К тому же некий извращенный инстинкт толкал Валета навстречу его главному страху — подобно тому как людей против воли манит заглянуть в бездонную пропасть.
В конце концов, зомби обычно медлительны, и если он быстро выскочит и полоснет по ним очередью...
Он осторожно, стараясь не издавать ни звука, начал сдвигать предохранитель.
— Не трошш! Не трошш этту пхфуйныо, иди-от! — тут же отреагировала тварь за углом.
Валет затрясся мелкой дрожью, ощущая, как шевелятся волосы на затылке.
Он вспомнил рассказы бывалых бродяг Зоны про то, 1 что не все зомби сразу и полностью теряют разум... И что, ' мол, некоторые кланы Темных научились как-то возвращать часть рассудка бывшим людям и даже дрессировать | для всяких нужд, например, собирать артефакты или таскать мешки — такой вид зомби иногда называли «живо-трупами»... И эти «животрупы» обретают не только подобие сознания, но даже способность угадывать мысли врага...
Что, если там стоит в ожидании именно такое вот чудовище, созданное извращенным умом и магией нелюдей?
Секунды томительно тянулись, а Валет все не мог принять решения.
— Жратть хоччу! Идди сюдда! — сообщил зомби. И человек ни секунды не усомнился, что оба высказывания прямо и недвусмысленно относятся именно к нему, мародеру Валету неполных двадцати четырех лет...
Это окончательно сорвало пружину внутри боевика.
В конце концов, он человек, живой и разумный, с горячей кровью, а против него — всего лишь трупаки, сколько бы их там ни было! Сейчас он рванет вперед и покончит е ними.
Вскинув автомат к плечу, чтобы первой очередью на уровне головы разнести говорящим покойникам черепа, он вылетел из-за угла, надавив на спуск.
Трататататата!!!
Бум! Бабах — в какой-то безумной ярости он разрядил еще и подствольник. Метрах в пятидесяти приказал долго жить в облаке термобарического огня древний рекламный щит.
А Валет с недоумением обнаружил, что никаких зомби гут не имеется, под впечатлением этого факта так и замерев па месте.
— Урра! Жртвааа!!! — проскрежетал невнятный голос. И Валет ощутил, как ухнуло до самого желудка
сердце.
Чуть не возле его ног на асфальте распласталась средних размеров особь псевдоплоти. Зациклившись на зомби, он и забыл, что в Зоне имеется еще одно создание, имеющее привычку к членораздельной речи... Тварь хотя и не самая сильная, но чертовски хитрая и ловкая и особенно опасная для одиночного бродяги.
Он уже начал опускать ствол, лихорадочно соображая, не высадил ли он все патроны, когда плоть упруго подскочила на своих смертоносных руконогах и ринулась в схватку. Жуткое создание, напоминающее придуманную художником-наркоманом насекомоподобную свинью, явно собиралось им отобедать.Валету не удалось уйти от стремительной атаки, и хитиновое лезвие ударило его в грудь — бессильно скользнув по бронежилету. От удара Валет отлетел сразу шагов на пять, поэтому от следующей атаки успел уклониться, хотя, потеряв равновесие, не успел прицелиться, и «калаш» даром выпустил очередь в мостовую. А через миг был выбит из его руки молниеносным ударом крючкообразной конечности.
Следующим номером стала коронная атака этой разновидности мутантов — удар с обеих сторон в почки, — и вновь бронежилет спас Валета.
Видать, что-то перемкнуло в тупых мозгах хищной свиньи, и она не попыталась атаковать вновь, а крепко вцепившись в бронежилет, принялась что есть силы давить Валета — как силач пытается раздавить орех в ладонях.
Боль нарастала, дышать почти не было возможности — чудище обладало воистину медвежьей силой. Перед самым лицом Валет видел морщинистую морду чудовища, напоминавшую мерзкую карикатуру на человеческое лицо, и вспомнил рассказанную его приятелем Лапой байку, что плоти были специально выведены Хозяевами Зоны именно такими — чтобы поглумиться над жалкими людишками.
Ноздри обжигал смрад усыпанного гноящимися язвами тела, неумолимая сила давила как два домкрата, так что хрустели ребра, руки, прижатые ногами-клещами к телу, бессильно пытались дотянуться до кобуры...
Затем плоть опрокинула его на асфальт. Уродливая шишковатая башка чудовища оказалась в каком-то полуметре от его лица, широкая пасть распахнулась, демонстрируя зубы, какими эта тварь может настругать жертву не хуже бритвенных лезвий. Дергаясь и истошно матерясь, он рвался прочь, ощущая, как темнеет в глазах от боли, — она только хрюкала, видать, недовольная тем, что добыча не желает спокойно дать себя сожрать.
Потом тварь вдруг отпустила его, отскакивая назад. Он даже успел ухватить рукоять «Гюрзы», когда та опять ринуились на него, — и зазубренная хитиновая лапа ударила вновь, на этот раз попав туда, где тело не прикрывали ти-I а новые пластины. Твердый хитин рассек плоть, глубоко входя в тело.
Антрацитовая вспышка заполнила взор Валета, и мир мня него перестал существовать...
...Выскочив на балкон, Базука метнулся к пожарной лестнице и тяжело выматерился, помянув классическую бога-душу-мать» в компании с Четвертым реактором, задницей Черного Сталкера и действиями, которые тот вряд ли мог совершить, несмотря на все свое могущество... Лестница держалась на честном слове, буквально источенная кислотными дождями, — не спуститься и не подняться.
Правда, спускаться и некуда — внизу уже бесновались слепые псы и еще штук пять как минимум были в доме.
Базука был, как уже говорилось, личностью довольно серой — но не в том, что касается выживания (особенно собственного). И сейчас благодарил судьбу, что у него есть средство разделаться с псами-телепатами.
Он сделал движение к парапету и наполовину перева-пился через него, словно прикидывая, как будет прыгать вниз, — помирать, так хоть не от клыков мутировавших шавок.
Те дружно взвыли и рванулись в стороны, ибо вниз попотел небольшой цилиндрик оранжевого цвета, а собаки уже научились бояться бросаемых двуногими предметов.
Но взрыва не последовало — и собаки метнулись обратно — и тут же слились в завывающий, бьющийся клубок. Твари катались по земле, хрипели, рвали морды когтями, раздирая их до крови, бились в судорогах...
Даже сюда, на третий этаж, донесся, коснувшись ноздрей Базуки, жгучий дух невероятно едкой химии...
Мародер мысленно благословил демонов-хранителей Зоны, что надоумили его купить эту штуку. Ибо противпсов он применил не что-нибудь, а газовый баллончик-гранату, специально созданную для отражения нападений волчьих, а больше — расплодившихся одичавших собачьих стай. Внутрь этого изделия украинской промышленности, вошедшего в моду в последние годы у туристов, была закачана под давлением смесь слезоточивого газа и концентрированной перечной эссенции. Девайс можно было использовать и как баллончик, и как газовую бомбу. Дьявольский коктейль быстро запретили — ибо, как выяснилось, он мог использоваться и против двуногих, при этом напрочь сжигая глаза и дыхалку и гарантируя очень неприятную смерть... Но, видимо, запасы еще остались — и ушлые торговцы оттащили некоторое количество их за Периметр.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 28 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |