— Дракон, ты хуже мамы!
«Это ты ещё бабушку не видела»
— Рррррррррррррррр!!!
«Всё — всё, нет меня. Пообещай ему, девочка, он, и правда, гораздо хуже твоей мамы»
— Вы оба хороши! Дракон, пусть тогда он останется со мной, если ты не можешь!
— Отличная мысль!
«Эй, ты этого не сделаешь! Упаси меня демиурги!»
— Присмотришь за Ли, пока она не заснёт. Но только — шшшш — это секрет. Никто не должен знать про моего… близнеца.
— Спасибо, Дракон! А как его зовут?
— Его не зовут, он сам приходит. Только не разговаривай с ним вслух, ладно? А то родители решат, что я повредил твой мозг.
— Ладно! Ну, а теперь пойдём?
— Конечно.
Дракон развернул свой хвост, сметая одну из развалюх по левой стороне улицы, и Ли увидела яркий свет.
Этот свет разливался из окна в её комнате, за которым вставало солнце — тусклое декабрьское солнце, которое заставило девочку зажмуриться. Она лежала на своей кровати, в своей комнате, все привычные вещи были на своих местах, но почему‑то казались чужими и совершенно не нужными. Ли подняла руки, чтобы откинуть одеяло, и с некоторым удивлением обнаружила резкую слабость.
«Спокойствие, только спокойствие! Лежи, девочка Ли, и вставать пока не надо. Через пару минут зайдёт твоя мама»
— Дракон! Так ты мне не приснился!
«Шшшш! Тебя же предупреждали не говорить со мной вслух! И я — это он, но… не совсем»
«А кто ты?» — тут же сориентировалась Ли.
«Тебе это действительно интересно? Может, лучше рассказать, сколько ты пропустила, валяясь в кровати?»
«А я долго…?»
«Больше двух месяцев»
«А как же школа? А…»
«Тихо. Идёт твоя мать. Меня тут нет»
Еле слышно повернулась дверная ручка, в комнату вошла мама.
— Ли! Ты с нами! Ты пришла в себя! — бросилась она к дочери.
Ли удивилась громким тонам истерики в её голосе, но мама не дала ей даже секунды на осмысление.
— Лина, вставай, давай я тебе помогу, ты очень ослабла, и нужно хорошо кушать. Сейчас — сейчас, — она просунула руку под плечики Ли и приподняла девочку в полусидячее положение, подтянув под спину подушку.
— Мам, я не хочу есть, — пыталась протестовать Ли, но кто ж будет её слушать…
Елизавета Григорьевна умчалась на кухню, погремела там чем‑то и уже черз миг вернулась назад с большой чашкой ароматного куриного бульона и тарелкой сладкой каши. Ли принюхалась, и потянулась к бульону. Она держала чашку двумя руками и медленными глотками пила её содержимое. Мать смотрела на неё и сглатывала слёзы, пытаясь не сорваться в полноценную истерику.
— Как ты себя чувствуешь, доченька? — спросила она, когда с бульоном было покончено.
— Всё хорошо, мама.
Ли чувствовала, что её сильная и всегда выдержанная мать близка к слезам, и старалась успокоить её, хотя на самом деле… На самом деле ей не нравилось ничего — ни бледный вид Елизаветы Григорьевны, ни собственная слабость, ни… отсутствие Дракона.
— Тогда поешь кашу — я сделала с мандаринками, как ты любишь…
— Мам, скоро Новый Год?
— Скоро, котёнок.
— Я пропустила всю четверть?
— Да плевать на ту четверть, ты вернулась! Представить страшно… — она прикрыла глаза, и тут Ли осознала, что всё это время мама боролась за её жизнь. Стало стыдно, и она принялась есть кашу, надеясь хоть так загладить свою вину перед родителями. Все дети знают, как мам успокаивает хороший аппетит.
— Мам, а попить?
— Что ты хочешь, детка, кофе или какао?
— Какао, только без пенки, — позволила себе слегка покапризничать Ли.
— Конечно, доедай, я сейчас! — и мать метнулась на кухню.
Скорость, с которой она передвигалась, несколько насторожила Ли. Раньше мать не мелькала смутной тенью, и от её передвижений не колыхались занавески.
«Привыкай, девочка Ли. Странности только начинаются»
«Странности? Ты о чём?»
Однако ей никто не ответил.
Мать вернулась через несколько минут с чашкой свежесваренного какао, и всё время, пока её не было, Ли доедала манную кашу с дольками мандарина, и смотрела на солнце за окном.
— Ой, горячо! — воскликнула она, приложившись к чашке, и впервые увидела на лице мамы улыбку.
Потом слабость накатила снова, уже от сытости, и мать аккуратно уложила девочку обратно.
— Мам, а папа в командировке?
— Он приедет, я обещаю тебе, родная, приедет обязательно!
— А… Дракон?
— И Дракон твой приедет, правда, после Нового Года, но тоже обещал.
— Правда?!
— Конечно, правда. Разве я тебя когда‑нибудь обманывала? — и мать уселась на постель рядом с дочкой. — Чем ты хочешь заняться?
— А разве тебе не надо на работу? — с подозрением спросила Ли.
— Нет, солнышко, мне дали больничный, ведь ты болела…
— Тогда… расскажи мне… как ты познакомилась с папой?
— С папой? — Елизавета Григорьевна насторожилась. — А почему это тебя так заинтересовало?
— Мне кажется, что я… что я… как Татьяна Ларина. Встретила своего Онегина, — прошептла Ли, густо покраснев. — Расскажи, как это было у тебя?
— Лина, доченька… Если это твой Дракон…
— Мам, он хороший! Он лучше всех!
— И лучше папы?
Ли задумалась. Раньше никого лучше папы в её жизни не существовало.
— Я не знаю… Расскажи мне, чтобы я поняла, — взмолилась девочка.
— Ну хорошо, — вздохнула мать. — Слушай. Однажды я возвращалась домой после спектакля…
— Ты ходила в театр одна? Без подруг? А нас всегда всем классом водят… Ты знаешь.
— Ну, я к тому времени уже была взрослой… барышней, — слегка нервно усмехнулась Елизавета Григорьевна. — От кавалеров отбоя не было. И вот один из них решил, что я… веду себя…
— Не по — комсомольски? — переспросила Ли.
— Да, дочка, это очень точное слово! — развеселилась мать. — Ну и решил меня проучить.
— Вызвать на товарищеский суд?
— Нет. Просто… украсть.
— Как в «Кавказской пленнице»? Здорово!
— Да, как в «Кавказской пленнице», — с явным облегчением выдохнула Елизавета Григорьевна. — Ну а папа меня спас.
— И меня Дракон спас, — согласно кивнула своим мыслям Ли. — И что, ты в папу сразу… влюбилась?
— Ну нет, — строго ответила мать, но лукавые смешинки в глазах выдавали её хорошее настроение.
От истерики не осталось и следа.
— Не сразу? А как?
— Ну, мы с ним сначала долго присматривались… Пытались найти общий язык… Пока однажды…
— Что? Ну что, мам???
— Пока однажды не поняли, что мы созданы друг для друга.
— А как вы это поняли, мам?
— Эээ, дочка, а давай я лучше расскажу тебе сказку?
— Я не маленький ребёнок, — насупилась та. — Ты с папой целовалась, да?
— Ну… да. И это тоже, — вздохнула Елизавета Григорьевна. — Ли, я тебе расскажу всё — всё, но только сначала ты должна поправиться.
— Когда?
— А вот поправишься за три дня — расскажу через три дня, поправишься через неделю — расскажу через неделю, попра…
— Я поняла. Через три дня, мам. Ты обещала.
— Ли, ты тоже обещала. Поэтому кушать будешь всё, что дам. Пить — что дам: горькое, солёное, невкусное… Договорились?
— Договорились.
Ли, вообще, была послушной девочкой. А уж при соответствующей мотивации… Весь день мать носилась из комнату в кухню, готовила, кормила и поила разлюбезное дитятко. Дитятко послушно ело, пило и к вечеру уже без труда самостоятельно поднималось с постели. Радостная Елизавета Григорьевна даже отважилась на водные процедуры — и Ли впервые за два месяца полноценно искупалась в ванне.
Нельзя сказать, чтобы день прошёл для неё легко. Поэтому последнее усилие привело к мгновенному переходу в сон, отчего мать опять перепугалась. Она привычно устроилась в ногах у Ли, с напряжением ожидая повторения кошмаров, которые заставляли бедную девочку кричать, а мать — тихо всхлипывать в абсолютном бессилии. Но сейчас личико Ли даже во сне озаряла улыбка. И Елизавета Григорьевна подумала, что Дракон, хоть и изрядная скотина, но слово сдержал. Она лишь самую малость расслабилась — и тоже моментально провалилась в сон.
Ли опять попала в туманный город с его лабиритнтом улиц, но теперь ей не было страшно, потому что в голове опять звучало уверенно — насмешливое: «Спокойствие, только спокойствие», а встречала обаятельная улыбка радужного дракона.
— Привет, Ли.
— Привет, Дракон! Ты такой красивый, я сначала не разглядела тебя целиком…
«Ну — ну, поменьше грубой лести, барышня»
— Это не лесть, как вы могли подумать! Дракон правда очень красивый, — и она восторженно уставилась в зелёные омуты его глаз.
«Приятель, ну‑ка выключай своё обаяние, а то мы так и не закончим то, что должны»
Дракон, которому, конечно же, была приятна похвала малолетнего монстрика, моргнул пару раз, и решил, что Голос всё же прав. Пора заканчивать, пока девчонка всерьёз не поверила в то, что влюбилась.
— Как прошёл твой день? — спросил он, и Ли начала рассказывать — как обрадовалась мама, как кормила и поила её, и как она обещала поправиться полностью за три дня.
«Сам понимаешь, у нас осталось три ночи», — пояснил Голос.
— Понимаю. А теперь — исчезни.
«Уже»
— Дракон, ты… зачем его выгнал?
— Надоеда, будет нудеть и нудеть над ухом, — пояснил тот. — А у нас мало времени, Ли.
— Да? А что… мы будем делать?
— Ли, сейчас я помогу разобраться с твоими кошмарами. Со мной тебе не страшно?
— Нет. С тобой совсем не страшно. А может, ну их? Пока ты со мной, они же не вернутся? — резонно заметила девочка.
— Я же не смогу быть с тобой всегда, — дипломатично ответил Дракон. — Всякое может случиться… А тебе с ними жить.
— С кем?
— С твоими… отражениями, — подобрал правильное слово Дракон.
— А…
— Пойдём. Не бойся.
И массивная туша Дракона легко поднялась, развернулась и зашагала вперед, а Ли побежала следом, стараясь не отстать от его хвоста. Внезапно она обогнала его и, уже не торопясь, удивилась:
— Дракон, а как я тебя догнала? Ты же большой, а я маленькая…
— Это твой сон, Ли. В нём ты можешь всё, что хочешь.
— Да? Ты знаешь, как страшно было в том сером тумане?
— В этом? — Дракон повёл мордой вдоль улицы, и Ли удивилась — туман никуда не делся, но больше не внушал никакого ужаса.
Возможно, потому, что теперь она не боялась заблудиться?
— А я правда могу всё?
— Конечно. Это твой сон.
— Тогда я хочу увидеть тебя — человека.
— Вот с этим труднее, Ли. Я — дракон, и твой сон надо мной не властен.
— Жаль… Я соскучилась… Мама сказала, что ты приедешь после Нового Года, но до этого ещё так далеко…
— Я приеду. Но у нас с тобой сейчас мало времени. Пойдём.
— Мы и так идём!
— Ли, ты не хочешь встречаться со своими отражениями, поэтому мы не двигаемся с места. Поверь, со мной тебе нечего бояться.
— Я верю, — ответила девочка, и тут же оказалась перед входом в пустой дом с выломанной дверью.
В её проёме стояла точная копия Ли.
«Выпусти меня»
— Кто это?
— Я не знаю, Дракон.
— Так спроси у неё.
— Мне страшно.
«Выпусти меня!»
— Ли, я с тобой. Выпусти её, и пусть расскажет, кто она.
— У неё растут клыки!
— Ну и что? Тут ты — хозяйка. Разрешишь, вырастут, запретишь — не вырастут.
— Ну… не знаю…
— А что тебя смущает?
— То, что она так похожа на меня. Мне не нравится быть с клыками.
«Демиурги! Слышал бы тебя сейчас отец!»
— Сгинь!
— А при чём тут папа?
— Ну… не совсем уж и ни при чём… Просто это — его наследство.
— Дракон, я не понимаю…
— Давай сделаем так: не хочешь, чтобы она была похожа на тебя, сделай её похожей на кого‑то другого.
— На кого?
— А давай спросим у неё?
— Ну, давай… Выходи!
Отражение Ли шагнуло ей навстречу, постепенно меняясь — лицо и фигура перетекали из одной формы в другую, пока не застыли в образе высокого стройного мужчины, как‑то очень уж сильно похожего на Аркадия Владимировича. И костюм на нём был такой же — серый в полоску, и рубашка, и галстук, и даже ботинки.
— Вот видишь, теперь он похож на самого себя.
— Ты кто? — спросила прямо Ли.
«Вампир»
— Вампиров не бывает, — уверенно парировала девочка.
— На твоём месте я не был бы так категоричен, — заметил Дракон.
— Но вампиров правда не бывает!
«Я же есть»
— Ты мне снишься.
— Если бы его не было, он бы тебе и не снился. Попробуй с ним подружиться — это часть тебя, очень большая и важная часть.
— Дракон, ты в своём уме? Как он может быть частью меня?
— Ли, вообще я сейчас в ТВОЁМ уме. А про то, как он может быть частью тебя, лучше спроси у папы с мамой.
— Но…
— То, что я — Дракон, тебя не смущает. А то, что он — вампир, кажется невероятным?
— Но это же сон…
— Ну так хотя бы во сне ты можешь открыть пошире глаза и допустить, что в мире есть не только светлый путь к коммунизму?
— А он есть?
— Путь к коммунизму? Не знаю. Не видел. А вот вампиров видел.
— И что… кто они такие?
— Это, Ли, особая раса, которой для питания необходима кровь… людей.
«А ещё мы очень сильные, быстрые, умные и всегда находим выход из любого безвыходного положения»
— Кровь??? Как… Как это?
— Ну… обычно из вены. Артериальная кровь у людей слишком насыщена кислородом, а он в больших дозах опьяняет вампиров.
— Дракон, я не… пусть он уйдёт, я не хочу… — Ли собралась расплакаться, как вдруг вампир исчез, будто его и не было.
— Ли, зря ты с ним так.
— Дракон, я — человек, я не хочу, чтобы из нас пили кровь эти… вампиры!
— Понимаешь, Ли… ты — не совсем человек. И прости меня за то, что я сейчас сделаю, — сказал Дракон и выдохнул облачко светящегося пара в лицо девочке.
Личико Ли забавно сморщилось, она почувствовала, будто мягкие снежинки попали на кожу и мгновенно в неё впитались, оставив ощущение свежести и легкого покалывания. И вроде бы ничего не изменилось, поэтому она удивленно спросила:
— А что ты со мной сделал? И почему попросил прощения?
— Ты теперь будешь верить каждому моему слову, а потом забудешь всё до поры до времени, — просто ответил Дракон. — Просто это ментальная магия, а применять её без разрешения объекта — как это у вас? — некорректно, вот.
— Я и так верю тебе, Дракон, — ответила девочка.
— Нет, Ли, ты всё равно сопротивляешься, а времени у меня мало. Как бы тебе всё попроще объяснить?
«Давай уже я объясню»
— Ну, давай, может, тебе и правда будет легче его понять.
«Значит так, девочка Ли. Начнём с простого. Ты — не человек»
— Не человек??? А кто я???
— Дампир.
— А…
«Не слушай его, девочка Ли. Хотя он правильно назвал полукровок вампиров, но ты — нечто гораздо большее. Ты уникальна. Таких, как ты, в вашем мире просто больше нет.»
— Дракон, что он говорит? — переспросила Ли.
— Правду, чистую правду. На самом деле, миров, подобных вашему, с таким ограничением магии, я тоже ещё не встречал.
— Ты… хочешь сказать, что…
«Он прямым текстом говорит тебе, что прибыл из другого мира. Но это не так важно сейчас, девочка Ли. Гораздо важнее разобраться с твоим миром. Ты ведь не знала, что, кроме людей, на вашей планетке живут вампиры и оборотни? Так вот есть они тут, и, представь, вполне уживаются с людьми, доминирующей немагической расой»
— Значит, про вампиров… не сказки? И Дракула…
«Ой, да причём тут Дракула? Он, кстати, был сыном последнего человека, ещё заставшего на вашей планете истинных Драконов»
— Но ты говорил про вампиров…
«Влад Цепеш был Валашским князем, прозвище Дракула — Драконёнок — получил потому, что его отец был последним из Драконидов, членов ордена Дракона. Но современники чаще называли его Колосажателем, потому что… ну, любил мужик видеть своих врагов на кольях. К вампирам, поверь, он не имел никакого отношения»
— А если хочешь узнать про настоящую историю вампиров, спроси у своего папы.
— У папы?
«Ох, девочка Ли… Твой папа — вампир, глава Сумеречного клана вампиров»
— Поэтому тот вампир, которого ты прогнала из своего сна, так похож на него, разве ты не заметила?
— Да… пожалуй… Но это значит, что я… тоже должна пить кровь? Я не хочу!
«У тебя и не выйдет. У тебя аллергия на человеческую кровь, за что надо сказать спасибо маме»
— Но я… Как же так? Папа — вампир? Пьёт кровь???
«Ну… а что в этом такого особенного?»
— Я всё равно люблю папу! И маму люблю!
— Ли, у тебя замечательные папа и… мама. Они тоже тебя очень любят, иначе ты просто не появилась бы на свет.
«Это был уникальный эксперимент, девочка Ли! Я до сих пор под впечатлением! Решить, что такой удивительный ребёнок должен жить, могли только незаурядные личности!»
— Так, вот это всё глупости и восторженный бред. Как бы я не относился к твоей маме, Ли, она никогда не сомневалась, что… Короче, она ещё до твоего рождения любила тебя больше жизни, а уж сейчас…
— А папа?
— И папа. Он очень обрадовался, когда узнал, что у него появишься ты.
— А ты откуда знаешь? Тебя же тогда на нашей Земле ещё не было?
— Пришлось немного покопаться в их головах, — усмехнулся Дракон.
«Мы, Драконы, лучшие ментальные маги во Вселенной»
— Копался ты там тоже, видимо, без разрешения.
— Видимо. К тому же вряд ли бы я его получил, особенно от твоей… мамы.
«Кстати, мама. Мама у тебя — тоже уникум. Правда, откуда она такая взялась, мне выяснить не удалось…»
— Это огромный пробел в твоих знаниях.
«А ты не язви. Этот пробел может нам ещё аукнуться»
— Так что с моей мамой?
— Она, как и ты, полукровка.
«Не полукровка, а гибрид первого поколения. Ли, ты знаешь о генетике?»
— Мама рассказывала… но в школе мы ещё не проходили.
«Значит, о законах Менделя говорить бессмысленно…»
— Вот ещё законы какого‑то Менделя выдумал! Ли, всё просто. Каждый ребёнок берёт от своих родителей поровну…
«Генов»
— Наследственных признаков, понимаешь?
— Понимаю, — серьёзно кивнула Ли.
— Твой папа — вампир, значит одна твоя половина — тоже вампирская. А вторая половина — мамина, и с этим сложнее.
— Почему?
«Твоя мама тоже родилась не человеком. Словом, от неё ты унаследовала гены демонов, анималов и людей»
— И сейчас мы пойдём знакомиться с ними, — не давая Ли опомниться, улыбнулся Дракон.
— Демонов? Моя мама — демон? Как это?
«Нет, девочка Ли, она полудемон. То есть демоном у неё были или отец или мать, и этого, к сожалению, мне выяснить не удалось»
— Ли, она не страшный демон. Поверь мне, она…
«Суккуба, очень хорошенькая, насколько мне удалось понять»
— Драконы, а вы мне не врёте? Моя мама — демон???
— Пойдём знакомиться с твоей маминой частью, и ты всё поймёшь сама.
— А кто такие суккубы?
«В вашем мире это демоны, которые питаются сек… энергией любви»
— Энергией? А… как можно питаться энергией? Это же… оно же… по проводам передаётся???
" — Это она сейчас о чём?
— Это она об электричестве»
— Ли, понимаешь, каждый живой организм вырабатывает энергию. Даже для того, чтобы двигаться, тебе нужна энергия. А есть ещё магическая энергия, есть духовная, есть энергия желания…
«И энергия любви. Но про это тебе точнее расскажет мама»
— Но…
«Слушай, ты на неё не слишком слабый посыл кастовал? Что‑то критическая часть никак не отключится»
— В ней слишком силён человек, и это тем более странно, что…
— Хватит меня обсуждать, как будто вы тут вдвоём, — возмутилась Ли. — Не можете толком объяснить, так и скажите, я утром у мамы спрошу.
«Вот и умница. Конечно, спроси лучше у мамы»
— Да, а мы не будем терять времени и пойдём знакомиться с твоей суккубой.
— Ну ладно, пойдём.
И Ли тут же очутилась у очередной выбитой двери, из проёма которой на неё опять смотрела она сама.
— Ну, она же — не страшная? — спросил Дракон.
— Она? Да какая же это она! — возмутилась Ли. — Это чудище с рогами и копытами, коза натуральная!
«Кто коза? Я коза??? Да ты… ты сама коза, вот!»
«Девочки, не ругайтесь. Ли, ну какая она коза? Она хорошенькая молоденькая козочка, и на рожках бантики. Просто милашка!»
«Муррр — ррррррр. А ты очень милый, Дррракон»
— Барышня, я вам совсем не милый. И не вздумайте обижать Ли.
«Её обидишь, как же! Это она меня обижает и чудищем обзывается!»
— А вы с ней не спорьте. И запомните раз и навсегда — это ваша хозяйка.
«Хозяйка… Чтоб она ещё понимала, эта хозяйка! Я есть хочу, всё время голодная, а она даже покормить не догадается!»
— Ты голодная? А почему молчала? Я завтра с тобой и кашей поделюсь, и супом, и апельсинками, — тут же пожалела голодающую Ли.
«Да ешь ты сама свою кашу с апельсинками! Выпусти меня, я и сама найду, чем поживиться. Вот Дрракон такой вкусный… Я его помню, мурррррр»
— Дракон? Не — ет, я его есть не дам. И выпускать тебя не собираюсь. Я тут главная, поняла? Всё, исчезни.
И демоница с рогами растаяла в туманном мареве.
«А девочка Ли у нас, оказывается, не безнадёжна!
— Она у нас с характером. Правильным»
— Ну что? Опять скажете, что я не права? Дракон, она тебя съесть хотела!
— Ли, поверь мне, я ей не по зубам.
«Ага — ага»
— Эта демоница мне совсем не нравится.
— Ладно — ладно. Мне она тоже слишком напоминает одну особу…
«Так, девочка Ли. Запомни, что с этим демоном тебе придётся жить. Как с ней правильно обращаться, спроси у своей мамы, поняла?»
— А может… как‑то без неё?
— Без неё — никак. Прими это как данность. А теперь пошли к оборотню. Он тут близко, я его чувствую.
— Оборот… кто???
«Они предпочитают называть себя анималами. Это другая полумагическая раса, которая осталась на вашей планетке. Внешне, как и вампиры, они не отличаются от людей. Но каждый имеет вторую ипостась — животного»
— Это… как… братец Иванушка? Попил из козьего копытца и стал козлёночком? Так не бывает!
— Конечно, так не бывает. Ты представь себе, как можно попить из козьего копытца? Так и вижу — коза радушно отстёгивает копыто и протягивает твоему Иванушке, попей, мол, давно козлят у меня не было. Чушь.
«Уж если брать ваш народный фольклор, ближе будет Царевна — Лягушка. Она по желанию оборачивалась то женщиной, то земноводным, хотя… тоже бред. Все анималы — теплокровные»
— Я… совсем ничего не понимаю.
— Ли, да всё просто. У каждого анимала есть человеческая ипостась и звериная. Давай позовём твоего и посмотрим. И ты сразу всё поймёшь.
— Дракон… А ты тоже анимал?
— Я — Дракон. Я могу менять ипостась, но моя раса — гораздо древнее и могущественнее анимальской.
«Наша раса — полностью магическая. Анималы — нет»
— Жаль… если бы этот анимал был похож на тебя, мы бы с ним дружили…
— Ты в любом случае можешь с ним дружить, Ли. Давай, мне самому уже интересно посмотреть на твоего Зверя.
Ли подошла к очередному пустому дверному проёму и там появилась новая копия девочки. Только эта копия была раза в два меньше оригинала.
«Выпусти меня»
— Выходи. Только веди себя прилично, и не ори, что ты голодная.
Маленькая Ли вышла на улицу, и довольно ответила:
«Я сыта. Мы сегодня хорошо покушали»
Тут её взгляд упал на драконью лапу, которая находилась примерно на уровне её лица, и с отражением начали происходить какие‑то изменения. Её облик неуловимо менялся, перетекая из одного образа в другой.
Дракон посмотрел — посмотрел и выдал задумчиво:
— Барсо — волко — белк?
«Скорее волко — крысо — рысь»
— Вы издеваетесь? — рассердилась Ли. — Зачем вы обижаете зверька? Он хороший. Просто маленький. Я буду звать тебя Зверёк, — сообщила она мелкому созданию, которое так и не смогло задержаться в какой‑то одной форме.
И… наступило утро.
— Ли, просыпайся, — тормошила дочку Елизавета Григорьевна. — Пора вставать.
— Да, мама… — пробормотала девочка, утыкаясь в подушку. — Ещё минуточку…
Но мать была неумолима. Она заставила Ли подняться, умыться, почистить зубы, и строго следила за её состоянием. От вчерашней утренней слабости не осталось и следа, поэтому завтрак проходил на кухне. Не смотря на запугивания горьким, солёным и невкусным накануне, Елизавета Григорьевна опять сварила какао, которое её дочь очень уважала. Кроме того, на столе были: сладкая молочная овсяная каша с кусочками фруктов, нарезанный толстыми ломтями ноздреватый ароматный хлеб, сыр, масло, колбаса, варёные яйца и миска домашнего творога.
Ли наелась так, что задумалась о втором желудке.
— Мам, почему у нас только один желудок? — спросила она.
— Так мы не коровы, — с улыбкой сообщила ей мать.
И тут из каких‑то неведомых глубин сна всплыло воспоминание…
— Мам, а как это — питаться энергией?
— Эээ, ну вот… скажем, утюг.
— Электрический?
— Электрический. Чтобы он нагрелся, мы вставляем его шнур с вилкой — в розетку. И он питается от электрической сети электроэнергией.
— Поняла. А вот… я — могу питаться энергией?
— Ли, милая, а кто тебе об этом сказал?
— Мне во сне приснилось… И, мам, это было не электричество…
— Ну конечно…
— Мы ж не утюги!
— Проболтался, урод чешуйчатый, — очень тихо сказала мать.
Но Ли услышала и, подперев голову рукой, как‑то по — взрослому сказала:
— Нет, мам, он красивый. И чешуя у него радужная, — даже не сомневаясь, о ком идёт речь.
— И что ещё тебе поведал этот красавЕц с радужной чешуёй?
— Не помню… Это же был сон. А, вот! Кто такие суккубы?
— Суккубы — это мы, дочка.
— Ма — ам, а это как?
— Это… сложно. И — только это секрет — иногда весело.
— Весело?
— Ну, забавно. Ли, а может, поговорим о нас потом?
— Нет, мам. Мне надо знать, что едят суккубы, а то моя голодная.
Неслышный и невидимый «близнец Дракона» схватился бы за голову, если б она у него была. Девчонка помнила слишком много, и, подцепляя ниточки ассоциаций, вспоминала ещё больше.
— Нам нужны эмоции, — говорила в это время, смирившись, Елизавета Григорьевна. — Любые эмоции, желательно, сильные, ещё более желательно — мужские. Но и женские на первое время сойдут.
— Эмоции? — переспросила Ли.
— Страх, любовь, гнев, радость, словом, любые человеческие чувства.
— Мам, а это нормально?
— Для нас с тобой — да. Только — шшш — это секрет! А твою суккубу я накормлю. Пока мы не можем выйти из дому, я поделюсь с ней своей энергией.
— А потом?
— А потом я научу тебя кушать самостоятельно.
— Мама, я умею есть самостоятельно. И я — это не она, — сказала Ли твёрдо, очень удивив при этом мать.
А вот «близнец Дракона» совсем не удивился. Но сделал себе заметку на память — усиленно поработать с девчонкой над правильным восприятием суккубы. Ведь судя по тому, как она себя вела во сне, демонская сущность вызывала отторжение даже больше, чем вампирская.
Елизавета Григорьевна решила не откладывать дело кормления дочкиной суккубы в долгий ящик, да и дать Ли некоторые знания, раз уж Дракон всё равно проболтался, не помешает.
Она усадила Ли на диван и сказала:
— Дочь, запомни — об этом никто и никогда не должен узнать.
— О чём?
— О том, что ты — не человек. Это главное правило выживания.
— Мам, а разве…
— Ты у нас особенная, но для всех остальных ты — человек, и точка.
— Я запуталась, — жалобно протянула Ли. — Так человек я или нет?
— Доченька, уже не важно. Ты моя любимая девочка, а обо всём остальном мы поговорим, когда приедет папа.
— Папа приедет? А когда?
— Уже завтра, солнышко.
— Ура! Приедет папа!!! Завтра!!!
— Да, правда, он не сможет вырваться надолго, но выходные он проведёт с нами. А сейчас покормим твою голодающую.
И Елизавета Григорьевна накрыла руку дочери своей.
Ли с удивлением почувствовала, как её тело наполняется какой‑то удивительной лёгкостью, казалось, что захоти она — встанет и — взлетит. При этом в тишине комнаты отчётливо слышалось жадное чавканье, какое обычно издают маленькие дети, дорвавшись до чего‑то вкусного.
— Ну, будет с тебя, мелкая обжора, — сказала мать, отнимая руку.
Ли услышала печальный вздох и затихающее сопение.
— Что, спит? — спросила Елизавета Григорьевна.
— Не знаю… Наверное… Но мне так хорошо! Мам, а что ты со мной сделала?
— Подарила тебе немножко энергии, — улыбнулась в ответ та. — Только помни, это — секрет.
— И папе нельзя?
— Ну, папе можно.
— А Дракону?
— Дракон… и сам всё увидит, — в свою очередь вздохнула Елизавета Григорьевна. — Для остальных это — наша тайна.
— Только наша с тобой?
— Только наша с тобой. А теперь, раз уж ты так хорошо себя чувствуешь, будь добра, просмотри учебные планы на четверть, которую ты пропустила. Я хочу, чтобы ты написала с классом четвертные и полугодовые контрольные по всем предметам. Давай, дочка, поднажми, до конца четверти осталось три недели.
И практически целый день Ли провела, разбирая с мамой учебный материал по основным дисциплинам за всю пропущенную четверть. Правда, несколько раз они отлучались на кухню, где девочка ела и пила всё, что ей подсовывали.
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 40 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |