Биологические мотивации 3 страница

Кроме того, степень мотивационного возбуждения может определяться объемом потребляемого фактора. Так, на­пример, чем более голодно животное, тем большее количечество пищи оно способно принять за одно потребление. Крысы, например, при лишении их воды вплоть до 8-го дня пьют все возрастающее количество воды (Stellar, Hill, 1952). В случае полового возбуждения это может быть бы­строта возникновения эякуляции и т. д.

Применение стереотаксической техники исследования и усовершенствование методов раздражения головного мозга позволили активно вмешиваться в работу различных обра­зований центральной нервной системы и следить за изме­нением соответствующего поведения животных.

Так, например, было показано, что раздражение электри­ческим током области латерального гипоталамуса приводит к возникновению целенаправленного пищевого поведения и гиперфагии. Разрушение этих отделов головного мозга, наоборот, приводит к устранению пищевых побуждений. Голодные животные с такой операцией не едят даже при­влекательную для них пищу и погибают от истощения (Anand, Brobeck, 1951; Teitelbaum, Stellar, 1954; Ariand, Dua, 1955, и др.).

Противоположный эффект, т. е. отказ животных от пред­лагаемой пищи или значительное уменьшение потребления пищи, наблюдался при раздражении медиальной гипотала- мической области (Anand, Dua, 1955).

Разрушение медиальных отделов гипоталамуса приводи­ло к увеличению приема пищи и ожирению подопытных жи­вотных (Hetherington, 1943; Brobeck, 1943; Anand, Brobeck, 1951; Teitelbaum, Campbell, 1958).

Изменение поведения при искусственном раздражении определенных подкорковых структур наблюдал А. Б. Коган (1949).

Между тем, как показывает опыт, целенаправленное по­ведение животных не всегда может в достаточной степени верно указывать на наличие той или иной мотивации. В этих случаях всегда имеется опасность антропоморфической ин­терпретации поведения, т. е. приписывание животному эмо­циональных переживаний, свойственных только человеку. Точно так же отказ животного от совершения той или иной поведенческой реакции (например, еды) еще не является показателем отсутствия мотивации.

Поэтому для объективного изучения поведенческих про­явлений мотиваций применяются специальные методики. Самыми распространенными являются специальные инстру­ментальные методики (Skinner, 1938; Miller, 1960). Они по­зволяют судить о наличии у животного той или иной моти­вации по специальной реакции (нажатие на рычаг, повора­чивание специальной вертушки, дергание за кольцо и т. п.), вызывающей соответствующее подкрепление. Так, если жи­вотное успешно нажимает на рычаг, вызывающий появле­ние пищи, можно говорить о наличии у него голодной мо­тивации. Аналогично о мотивации жажды можно говорить в том случае, когда животное нажимает на рычаг, чтобы получить воду, и т. д.

Такие же эксперименты (многочисленные) были проведе­ны Miller (1960, 1961). Он отметил, что у животных, обучен­ных нажимать для получения порции пищи на специальный рычаг, по мере голодания наблюдалось возрастающее уве­личение скорости и частоты нажатия на этот рычаг. В ана­логичном эксперименте состояние жажды также сопро­вождалось увеличением скорости и частоты нажатия на рычаг.

В специальных экспериментах было показано, что пище­вые побуждения (скорость нажатия на рычаг) снижаются как при введении пищи в ротовую полость, так и в желудок. При этом введение пищи в ротовую полость вызывает более сильное ослабление побуждений (Miller, Kessen, 1952). Все это указывает на то, что интенсивность проявления у живот­ного усвоенной им в результате обучения инструментальной реакции может характеризовать интенсивность исходного влечения.

Особенно успешно изучение мотиваций в условиях инстру­ментальных методик развернулось, когда экспериментаторы стали исследовать инструментальные реакции одновременно с активным воздействием (удаление, раздражение) на раз­личные структуры головного мозга.

В результате этого с начала 1950 г. в изучении проблемы мотиваций начался новый этап. Накопились новые экспери­ментальные факты, и проблема мотивации прочно заняла свое место среди основных проблем нейрофизиологии.

Многочисленные эксперименты показали, что раздраже­нием определенных нервных центров можно вызвать не только первичные мотивации, на что указывалось выше, но и определенные навыки, ведущие к удовлетворению данной мотивации.

Так, например, если у крыс был выработан определенный навык в виде нажатия на рычаг, за которым следовало пи­щевое подкрепление, то при раздражении латеральной гипо- таламической области даже после кормления такие крысы снова начинали нажимать на рычаг (Miller, 1960). Такие же реакции нажатия на рычаг для получения воды наблю­дались у кошек при инъекции в область гипоталамуса ги­пертонического раствора хлористого натрия.

Появление ранее заученной реакции нажатия на рычаг наблюдалось при раздражении латерального гипоталамуса адренергическими и холипергическими веществами (Gros­sman, 1960, 1966).

Специальными экспериментами Miller (1960) показал так­же, что при искусственном раздражении головного мозга, вызывающем реакцию страха, животные быстро и успешно образуют соответствующие навыки. Кошки, которые ранее были обучены вращать специальное колесо, чтобы выклю­чать болевое раздражение, в ответ па раздражение этих структур головного мозга немедленно вращали это колесо.

Аналогичные наблюдения были сделаны Delgado (1959) и Lilli (1960). На основе электрического раздражения опре­деленных структур промежуточного мозга у кошек и обезьян авторам удалось образовать двигательный оборонитель­ный навык в виде вращения колеса, выключавшего раздра­жение. В дальнейших экспериментах удалось вызвать реак­цию вращения колеса на предварительно включавшийся звук.

На основании этих данных можно думать, что при искус­ственном воздействии на определенные структуры головно­го мозга удается вызвать поведенческую реакцию, которая внешне соответствует различным внутренним побуждени­ям. Однако естественно поставить вопрос, является ли состояние животного, которое наблюдается при искусствен­ном раздражении его мозговых структур, именно тем состоя­нием, которое возникает при натуральном побуждении.

Эксперименты Miller показывают, что для исследования физиологических механизмов различных мотиваций изуче­ние только поведения экспериментального животного не яв­ляется достаточным.

Скорость нажатия на рычаг не всегда является мерой исходной мотивации. Если у крыс осуществля­лось двустороннее разрушение медиальных отделов гипота­ламуса, то такие животные съедали пищи гораздо больше контрольных, однако скорость нажатия на рычаг была у них значительно меньше, чем у контрольных. Резкое возраста­ние скорости нажатия на рычаг также отмечалось при дли­тельном голодании, однако количество принятой пищи не превышало того, которое крыса потребляла после 24-часо­вого голодания.*

Это обстоятельство заставило предположить, что слож­ные навыки, образованные на основе различных первичных мотиваций, могут определяться другими структурами го­ловного мозга. Такого же мнения придерживается Morgane (1961, 1966), который считает, что латеральный гипоталамический отдел пищевого центра состоит из двух функцио­нально различных частей. Одна из них (передне-боковая часть) определяет пищевые поведенческие реакции, а вторая (средне-боковая) — пищевое мотивациониое возбуждение. Все это показывает, что поведение не всегда может дать правильное представление о возникновении или исчезнове­нии биологической мотивации.

Например, если животное отказывается от еды, это еще не критерий его «сытого» состояния. Отказ от еды в дан­ном случае может быть вызван самыми разнообразными причинами (страх и другие биологические состояния). В связи с этим следует высказать критические замечания по следующему вопросу.

Некоторые авторы (А. И. Баранов, 1951; Paintal, 1954, и др.) используют механическое раздражение желудка для изучения механизмов насыщения. Это делается на том осно­вании, что раздувание резинового баллона в желудке часто приводит к отказу животного от еды.

Специальные опыты показали, однако, что раздувание баллона в желудке вызывает в центральной нервной систе­ме изменения, противоположные тем, которые возникают при натуральном пищевом раздражении (Н. В. Асмаян, К. в. Судаков, 1964; К. В. Судаков, Л. С. Мнасин, 1965). Если воздействие пищи на рецепторы желудка приводит к снижению активности подкорковых и корковых отделов пи­щевого центра, то механическое раздражение желудка, на­оборот, вызывает значительное повышение активности тех же структур.

Таким образом, несмотря на то что при натуральном на­сыщении и при воздействии на желудок резинового баллона наблюдается с внешней стороны один и тот же эффект—от­каз животного от еды, однако причины, его вызывающие, различны, различно и функциональное состояние пищевого центра. При механическом раздражении желудка, как по­казывают наши наблюдения, отказ животного от еды вызы­вает в центральной нервной системе неприятное состояние, близкое к тошнотному.

К такому же заключению приходит Miller (1957). В его опытах, проведенных на крысах в Т-образном лабиринте, животные избегали той стороны, где им производилось ме­ханическое раздражение желудка. Тем не менее скорость ранее выработанной реакции нажатия на рычаг, за которым следовало пищевое подкрепление у этих животных, при раз­дувании баллона в желудке понижалась примерно так же, как у контрольных крыс, которым в желудок вводили мо­локо.

Все это заставляет очень осторожно относиться к оценке поведенческого показателя в изучении механизма мотивации.

Особый интерес для изучения мотиваций представляют эксперименты (Olds, Milner, 1954; Olds, 1956) по изучению феномена «самораздражения» у крыс. Оказалось, что раз­дражение определенных структур головного мозга (гипота­ламус, перегородка и др.) через вживленные электроды при­водит к тому, что животное впоследствии начинает само включать ток, чтобы наносить себе раздражение. Таким об­разом, в этих экспериментах стимулом к соответствующему поведению становится искусственное раздражение мозговых образований. И эти мотивации, как показали авторы, так же каки естественные влечения, обладают значительной энергетической силой, поскольку для того, чтобы получить подкрепление в виде электрического раздражения, крысы могут осуществлять весьма сложные поведенческие акты. Экспериментам по самораздражению мы уделим специаль­ное внимание ниже.

В последнее время одно из основных мест среди других методов изучения мотиваций заняли электрофизиологиче­ские методы исследования. С помощью электрофизиологиче­ских исследований удается обнаружить конкретные нервные структуры и механизмы, лежащие в основе мотивационных реакций. Особенно плодотворной оказалась в этом отноше­нии методика телеметрии (Delgado, 1960, 1965).

В хроническом опыте электроэнцефалографические изме­нения в коре и различных подкорковых структурах сопо­ставляются, коррелируются с поведением, и с определен­ным состоянием животного (голод, жажда, страх) и с удов­летворением его потребностей.

Надо заметить, что и данные электроэнцефалограммы также не всегда являются специфическим показателем той или иной мотивации, так как одни и те же электрические феномены, например реакция десинхронизации, проявляют­ся при различных эмоциональных состояниях (П. К. Ано­хин, 1964а). Критически оценивая каждый из методов объ­ективного изучения мотиваций, нельзя не прийти к выводу, что успешное изучение их физиологических механизмов возможно только при комплексном изучении поведенческих реакций, вегетативных проявлений этих реакций, биоэлект­рической активности различных структур головного мозга в сочетании с направленным воздействием на специальные мотивационные аппараты головного мозга.

В связи с тем что мотивации заняли почетное место среди основных проблем нейрофизиологии, интерес к этой пробле­ме значительно усилился.

Однако для того, чтобы понять природу мотиваций, не­обходимо совершенно точно определить их место в целена­правленных приспособительных реакциях организма.

Ниже будут изложены основные теории мотиваций.

І. ПРОБЛЕМА МОТИВАЦИЙ

классификация мотивации

В целенаправленной деятельности животных и человека чрезвычайно важную роль играют такие эмоционально окрашенные внутренние состояния, как голод, жажда, страх, агрессия, половое возбуждение и пр. Именно они и составляют наследственно обусловленный фонд основных биологических мотиваций.

Действительно, все животные рождаются с примитивными биологическими влечениями голода, страха, жажды. В даль­нейшем к ним присоединяются также возникающие на осно­ве наследственных механизмов половые влечения.

Именно эти биологические мотивации прежде всего и определяют целенаправленную деятельность животных и че­ловека, поскольку они первостепенно важны для сохранения жизни индивидуума и продолжения его рода. В самом деле, голодное животное упорно и настойчиво ищет пищу, живот­ное в состоянии полового возбуждения — особь противопо­ложного пола, а страх гонит животное на большие расстояния И все это во имя сохранения жизни животного и продле­ния его рода. Эти мотивации обладают высокой энергети­ческой силой, которая заставляет животных активно дейст­вовать во внешней среде.

Между тем побудительные мотивы значительно усложня­ются в процессе индивидуальной жизни животного, в про­цессе его обучения.

Voodworth (1918) первый выдвинул представление о том, что привычки могут стать побуждениями, и тем самым вы­ступил против теории МсDongal (1908), который связывал мотивации только с инстинктами.

В дальнейшем многие исследователи подтвердили эти представления. Было установлено, что в процессе обучения влечения могут возникать и под влиянием специальных фак­торов внешней среды.

Между тем совершенно ясно, что такие мотивации также формируются на основе врожденных «основных влечений».

Однако, каковы взаимоотношения между ними, каким обра­зом определенные внешние раздражители приобретают са­мостоятельное побудительное значение, остается почти не выясненным.

В конечном счете вся наша жизнь состоит из непрерывной цепи формирующихся целей и их достижений: ищет ли голодный пищу, а трус бежит, гонимый страхом, эгоист стре­мится к достижению личного благополучия, а человек с вы­сокими моральными идеалами — к работе на благо общест­ва, ученый — к познанию новых тайн природы, поэт — к пи­санию стихов и т. д. Все это различные примеры мотиваций. Даже этот незначительный перечень примеров мотиваций указывает на многообразие их форм.

В свое время известный русский психиатр С. С. Корса­ков (1916) пытался классифицировать различные мотива­ции. Однако эта классификация, несмотря на ее глубокий смысл, не является четкой и достаточно удобной, поскольку в ней смешаны психологические и физиологические понятия.

Согласно С. С. Корсакову, «первую, наиболее низшую группу мотивов, составляют побуждения, вытекающие из не­посредственного стремления к достижению того, что прият­но самому себе и что удовлетворяет животным инстинктам человека. Вторую — составляют побуждения, хотя тоже вы­текающие из непосредственного стремления к тому, что при­ятно самому себе, но вытекающие из примитивных интеллек­туальных стремлений—пытливости, любознательности, развлечения (игры, занятия и пр.), подражательности, стремления к красивому. Третью группу составляют по­буждения, вытекающие из непосредственного стремления доставить приятное другим или удалить от них неприятное (сочувствие, любовь).

Четвертую группу составляет более сложный ряд моти­вов— мотивов пользы и вреда (себе или другим людям) от данного поступка. Пятая группа — мотивы обязанности, долга.

Наконец, высшую группу мотивов составляют те, которые обусловливаются побуждениями не только непосредственно­го удовлетворения душевных интересов (притом не для себя" лично, но и для других), не только правильным рассужде­нием о пользе и вреде поступков и не только непосредст­венным чувством долга и обязанности, но и разумом и со­знанием теснейшей связи всех явлений и своего личного я со всем строем жизни, стремлением быть в полной гармо­нии с высшими идеалами разума, любви, труда, самопожертвования и мудрого подчинения всех своих побуждений, даже и таких, которые кажутся происходящими из беско­рыстных источников,— высшему идеалу соединенного доб­ра, разума, любви и энергии (С. С. Корсаков, 1954, стр. 108—109).

Более простая классификация мотиваций предложена Н. Миллером (1960). Он подразделяет мотивации на низ­шие, или первичные, и высшие, или вторичные. К низшим он относит все формы врожденных биологических влечений. Иначе он их называет инстинктивными, или висцеральными. Основное биологическое значение первичных мотиваций со­стоит в обеспечении нормальных условий для обмена ве­ществ в организме. Они же являются исходными реакция­ми организма, приводящими к продлению его рода.

Именно эти состояния организма И. П. Павлов (1916) рассматривал как «основные влечения» и относил их к раз­ряду сложнейших безусловных рефлексов.

Характеризуя сложные безусловные рефлексы как фор­му приспособления организма, И. П. Павлов в статье «Условный рефлекс» писал: «Первое обеспечение уравнове­шенности, а следовательно, и целостности отдельного орга­низма, как и его вида, составляют безусловные рефлексы как самые простые (например, кашель, при попадании по­сторонних тел а дыхательное горло), так и сложнейшие, обыкновенно называемые инстинктами — пищевой, оборони­тельный, половой и др. Эти рефлексы возбуждаются как внутренними агентами, возникающими в самом организме, так и внешними, что и обусловливает совершенство уравно­вешенности» (И. П. Павлов, 1951, стр. 450).

К «основным влечениям» организма можно отнести сле­дующие: влечение к пище (голод), к воде (жажда), к воз­духу, к избеганию повреждения (страх), к поддержанию оптимальной температуры, к отдыху (после продолжитель­ной деятельности), ко сну (после длительного бодрствова­ния), к активности (после бездействия).

Все они формируются по единому трафарету на основе врожденных наследственных механизмов.

С известной долей осторожности в эту же группу могут быть отнесены и наиболее примитивные мотивации — позы­вы, которые предшествуют таким актам организма, как мо­чеиспускание, дефекация, кашель и чиханье.

Нетрудно заметить, что все первичные влечения связаны с поддержанием постоянства внутренней среды (или гомео- стаза по Кеннону).

Они характеризуются рядом особенностей. Любое такое влечение формируется под влиянием весьма определенных раздражителей внутренней среды. Так, пищевое влечение возникает при истощении питательных запасов организма, половое — в связи с накоплением половых гормонов и т. п. Такие влечения присущи как человеку, так и всем формам живых существ.

При всех первичных мотивациях исходные изменения во внутренней среде организма вызывают целую цепь взаимо­обусловленных процессов, которые можно подразделить на внутренние и внешние. Внутренние процессы основываются целиком на вегетативных механизмах. Внешние механиз­мы мотивации включают соответствующее поведение, на­правленное на добычу необходимых веществ при освобож­дении организма от продуктов жизнедеятельности, или из­бавление его от неблагоприятных условий жизни.

К наиболее сложным врожденным формам первичных мо­тиваций относятся исследовательские и половые влечения.

Вторую группу мотиваций составляют высшие мотивации. Они приобретаются в течение индивидуальной жизни и стро­ятся' на основе первичных мотиваций и накопленного опыта.

У животных к группе высших мотиваций относятся раз­нообразные целенаправленные сложные реакции, связанные с деятельностью во внешней среде, основу которой состав­ляет условнорефлекторная деятельность.

В процессе обучения животных и человека сигналы, ра­нее индифферентные, после неоднократного сочетания с тем или иным подкреплением (например, пища, вода) приобре­тают способность вызывать соответствующую мотивацию. Как возникают такие реакции, отчетливо показывает сле­дующий эксперимент (Miller, 1960).

Крыс помещали в специальную камеру, состоящую из двух отделений. В одном из отделений, окрашенном в белый цвет, через решетку пола животные получали раздражение электрическим током. Однако они могли избежать этого раздражения, если перебегали во второе отделение, окра­шенное в черный цвет, В последнее вела специальная дверь, открыть которую крыса могла, только повернув специаль­ное колесо или нажав на специальный засов.

Опыт проводили таким образом, что сначала при полу­чении тока в белом отделении крысам позволяли беспрепят­ственно перебегать в черное отделение через открытую дверь. Затем условия опыта были изменены. Крыс помеща­ли в белое отделение, но дверь, ведущую из него во второе отделение, закрывали. Оказывалось, что даже в случае, ес­ли животные не получали электрического раздражения в бе­лом отделении клетки, они проявляли подчеркнутые при­знаки страха, выражающиеся в беспокойстве, мочеиспуска­нии, испражнении, попытках притаиться. Характерно, что многие животные настойчиво стремились проникнуть через дверь в черное отделение и после ряда проб обучались от­крывать дверь.

Таким образом, прежде нейтральные раздражители бе­лого отделения (общий вид, запах и пр.) приобрели значе­ние мощных стимулов, формирующих мотивацию страха. Перебегание из белого в черное отделение приобретало свойства подкрепления.

Нетрудно заметить, что главное отличие мотивации, воз­никающей в данном случае, заключается в том, что она сти­мулируется определенными внешними, ранее индифферент­ными раздражителями. Эти формы реакции строятся по ти­пу классического условного рефлекса И. П. Павлова.

Высшие мотивации человека крайне разнообразны и ка­чественно отличаются от таковых у животных. Они опреде­ляются прежде всего наличием у человека второй сигналь­ной системы и абстрактного мышления. Социальная среда формирует у человека такие мотивации, как долг перед Ро­диной, политические убеждения, нравственные и эстетиче­ские идеалы, творческие устремления, спортивные увлече­ния, страсть к коллекционированию и т. д., превращаю­щиеся в форму постоянного побуждения часто целой жизни.

Несмотря на то что в основе высших мотиваций, какпра­вило, лежат механизмы «основных влечений», высшие моти­вации могут значительно изменять последние. Достаточно сопоставить самопожертвование патриота со страхом смер­ти, любовь — с половым инстинктом, вкус к определенной пище, воспитанный национальными обычаями и личными привычками,— с голодом.

По-видимому, первичные мотивации в их «чистом» виде в реальной действительности могут наблюдаться только в первые часы или дни после рождения животного. В процес­се его индивидуальной жизни с каждым днем механизмы мотиваций все в большей степени усложняются и приобре­тают новые многогранные качества.

В современной психологии проблема мотиваций имеет, как указывают Bindra и Steward (1966), три главных ас­пекта.

1. Механизмы влечения (drive). Этот аспект проблемы связан с необходимостью раскрытия природы ос­новных влечений организма, тех внутренних механизмов, которые заставляют животных и человека проявлять настой­чивое целенаправленное поведение.

2. Целенаправленное поведение. Здесь пер­воочередным является необходимость ответа на вопросы: что заставляет животных достигать определенных целей и какие механизмы определяют целенаправленность пове­дения.

3. Природа подкрепления (удовлетворение вле­чения). Здесь возникают такие вопросы, как: почему живот­ные неоднократно повторяют одни формы деятельности и стремятся избегать другие и какова природа положительных и отрицательных эмоций в этом механизме.

ОСОБЕННОСТИ МОТИВАЦИОННОГО ВОЗБУЖДЕНИЯ

Отличительной особенностью мотивационных реакций является то, что они возникают без видимого внешнего сти­мула и, наоборот, определяют активное воздействие живот­ного на окружающую среду (П. К. Анохин, 19626).

Они являются теми исходными состояниями организма, которые заставляют животных и человека активно искать или избегать определенных раздражителей внешнего мира. Такая особенность мотиваций коренным образом отлича­ется от реакций организма, совершаемых непосредственно под влиянием раздражителей внешней среды и развиваю­щихся по типу «стимул — реакция».

В физиологии уже давно накапливались факты, показы­вающие, что обычная схема «стимул — реакция» не всегда может быть применена к объяснению различных поведенче­ских реакций целого организма. По существу учение о мо­тивации, включающей врожденные и приобретенные меха­низмы поведения, возникло как бы в противоположность бихевиористскому направлению, которое рассматривало по- поведение только согласно схеме «стимул — реакция».

В зависимости от исходной мотивации может значительно изменяться отношение животных к одним и тем же раздра­жителям внешней среды.

Общеизвестен факт, неоднократно наблюдавшийся в пав­ловской лаборатории, что условные пищевые рефлексы в ответ на предъявление условных сигналов хорошо проявля­ются у голодных и совершенно исчезают у накормленных животных (С. Б. Хазен, 1908; П. Н. Никифоровский, 1910; И. П. Павлов, 1933, и др.).

Активная роль мотиваций отчетливо выражается и в об- щеповеденческих реакциях животных. Первым признаком развивающегося мотивационного возбуждения всегда явля­ется подчеркнутая ориентировочно-исследовательская реак­ция (животные настораживаются, прислушиваются, приню­хиваются, присматриваются к окружающим их предметам). Вслед за этим начинается активный поиск определенных ве­ществ во внешней среде. Все это указывает на то, что внеш­ние раздражители не всегда определяют характер и особен­ности поведения. Сплошь и рядом мы видим примеры того, что поведение обусловливается внутренними факторами и развивается по типу «организм — реакция, направленная на внешнюю среду и активный поиск специальных раздра­жителей внешней среды». Именно такая принципиальная схема поведения наблюдается при мотивациях.

Однако принятие такого принципа организации поведе­ния требует определенной осторожности. В самом деле, ес­ли признается, что внутренние факторы поведения являют­ся в организме индетерминированными, или «спонтанными», то такая позиция является бесспорно идеалистической. Именно таких воззрений, как уже указывалось ранее, при­держиваются некоторые представители этологического на­правления (Lorenz, Tinbergen и др.). Напротив, с точки зрения материалистической методологии, внутренние фак­торы, организующие целенаправленное поведение, являются материальными факторами, связанными прежде всего с из­менениями во внутренней среде организма. Именно эти материальные факторы запускают специальные механизмы мотиваций внутри организма, которые и формируют целе­направленные акты без непосредственного действия на организм объекта поиска. И если первая из упомянутых выше точек зрения разоружает исследователя, заранее предопределяя его беспомощность, то вторая точка зрения побуждает исследователя настойчиво искать особенности внутренних механизмов, определяющих целенаправленные реакции живых существ, тех механизмов, которые и состав­ляют физиологическую сущность мотивации.

Естественно возникает вопрос: какие же факторы опре­деляют столь активный характер поведения, обусловленного исходной мотивацией, и каковы нейрофизиологические ме­ханизмы мотивационного возбуждения?

Но прежде чем перейти к этим вопросам, рассмотрим, ка­кими методами современная психология и нейрофизиология изучают различные стороны мотивационного возбуждения.

ОБЪЕКТИВНЫЕ МЕТОДЫ ИЗУЧЕНИЯ МОТИВАЦИЙ

Мотивации являются определенным внутренним состояни­ем организма. Будучи полностью сформированными, они приводят к целенаправленным поведенческим реакциям. По­этому вполне естественно, что целенаправленные поведенче­ские реакции являются одним из основных внешних прояв­лений мотиваций. Таким образом, поведение животного мо­жет характеризовать наличие у него определенной мотива­ции. В самом деле, когда мы видим, что спокойно лежавшее животное вдруг встает и начинает направленно совершать поиск чего-либо, то совершенно определенно мы имеем ос­нование полагать, что у такого животного возникла какая-то мотивация. И если это поведение животного направлено на поиски пищи, то можно говорить о пищевой мотивации; если животное ищет воду,—о питьевой мотивации, и т. п. При этом такое целенаправленное поведение у любого животного вы­ражается в весьма специфической форме, в результате чего правильно охарактеризовать его не представляет никакого труда даже ребенку.

Обширный экспериментальный материал, посвященный изучению механизмов свободного целенаправленного пове­дения животных, представлен работами отечественных физиологов (И. С. Беритов, П. С. Купалов, П. К. Анохин и др.).

П. К. Анохин (1932) предложил оригинальную методику свободного выбора. Она состоит в том, что животному на че­тырехстороннем станке предлагается на выбор несколько сортов пищи (например, мясо, сухари, молоко, солевой рас­твор и т. д.), находящейся на разных сторонах станка. Ес­тественно, что животное в этих условиях проявляет направ­ленный интерес только по отношению к тому веществу, ко­торое соответствует его исходной мотивации.

Многочисленные опыты показали, что мотивации обла­дают высокой энергетической силой. Животное, реализуя исходную мотивацию, двигаясь к потребному ему веществу, способно преодолевать сложные препятствия (барьеры, за­городки и даже площадки, через которые пропускается электрический ток). Варьируя подобные препятствия, мож­но определить и измерить силу исходного побуждения жи­вотного к тому или иному веществу.

Изучение мотивации производится также путем наблюде­ния за целенаправленным поведением животного при спе­циальных воздействиях на интерорецепторы его внутренних органов. В качестве примера могут служить эксперименты А. М. Уголева и В. Н. Черниговского (1959). Авторы показа­ли, что можно искусственно получить целенаправленные ре­акции животного к определенному сорту пищи при раздра­жении слизистой оболочки желудка различными пищевыми и химическими веществами.

Дата добавления: 2015-11-04