Мы беседуем, пока ждем его жену Элис. Она в дамской комнате. Никакого упоминания о докторе Каллене, пока мы говорим, но мне хочется спросить. Я хочу знать о нем больше, но сдерживаюсь.
Элис Уитлок является маленькой женщиной с большими карими глазами и короткими черными волосами. В ней нет ничего искусственного. Она красива и игриста, и дополняет своего мужа довольно хорошо. Они являются прекрасной парой.
Я говорю им, что действительно никого не знаю в Бостоне, и они дают мне свои номера телефонов. Это хороший жест, но я сомневаюсь, что воспользуюсь ими. Кто хочет зависать со своими стоматологами?
На следующий день еще больше той же рутины. Я просыпаюсь. Тренируюсь. Распаковываюсь. А потом одеваюсь, чтобы провести еще один день в музее.
Я провожу много времени в саду. Погода так хороша в Бостоне, и это является чем-то, к чему я не привыкла. Каждый день, что я до сих пор провела здесь, был солнечным, но никак не жестоко горячим.
Я иду в галерею моей матери в последний раз. Там есть определенная картина, которая преследует меня со вчерашнего дня. Я думаю, что она обо мне, но я не уверена.
Рене нарисовала маленькую девочку, может быть лет восьми, с каштановыми волосами. Это единственная различимая черта в ней. Лицо размыто и нет заднего фона, кроме бледно-серой рамки вокруг картины.
- Она не похожа на меня, - говорю я себе. - Может быть, это она (Рене)?
Я стою перед ней в течение довольно долгого времени.
Теплое чувство из ниоткуда распространяется по всему телу. Оно радушно, но совершенно удивительно. Это покалывание, которое заставляет меня глубоко дышать, чтобы не упасть.
Я чувствую его запах. Такой же, как и в тот день, когда он впервые осматривал мой рот в своем кабинете. Очень пряный и привлекательный.
- Я подумал, что могу найти вас здесь, - ровный голос доктора Каллена раздается рядом со мной.
Сталкер.
Я поворачиваюсь к нему, глядя прямо перед собой.
- Здравствуйте, доктор Кален, - выдыхаю я сквозь смех.
- Здравствуйте, Изабелла Свон, - он улыбается и поворачивается слегка ко мне. - Мой друг сказал, что вы были здесь вчера.
- Итак, вы решили зайти, чтобы убедиться?
Он пожимает плечами. - Один пациент отменил встречу, и я подумал, что было бы хорошо увидеть некоторые произведения искусства.
Воздух вокруг нас плотнеет. Чем, я не уверена. Но это почти удушает меня.
- Джаспер сказал мне, что ваша мать нарисовала их все. Мне нравится, что я вижу, - он кивает сам себе. - Я никогда не был действительно хорош в искусстве в школе, но мне бы хотелось.
Он более спокойный, чем был ранее. Мне это нравится. Менее формальный.
- Я собираюсь прогуляться по музею. Может, присоединитесь ко мне? - спрашиваю я. Он снова кивает.
Мы говорим. Много. Он кажется более общительным по мере того, как мы узнаем друг друга.
Глядя на Египетское искусство он говорит, что окончил среднюю школу в шестнадцать лет, затем поступил в Гарвард.
В выстовочном отделе Американского искусства доктор Каллен говорит, что приостановил учебу, чтобы присоединиться к военно-морскому флоту на несколько лет, прежде чем вернуться и закончить ее. Стоматология всегда интриговала его, но он также мог видеть себя в качестве врача.
Он из семьи "старых денег" (п.п. Семьи, которые были богатыми поколениями). Действительно "старых денег". Его семья очень богата, но он говорит мне, что является самодостаточным. Его трастовый фонд остался нетронутым, после того, как ему исполнилось восемнадцать. Он очень гордится этим фактом.
К тому времени, как мы достигаем художников эпохи Возрождения, он просит меня называть его «Эдвардом». У меня не хватает смелости, чтобы сделать это, хотя я киваю в знак согласия.
У меня кое-какие планы после обеда. В конечном итоге я отменяю их. Нет никаких шансов, что я уйду.
Я рассказываю ему больше о моем отце и любви Рене к искусству. Он, кажется, очарован. Я продолжаю рассказывать еще немного. Я флиртую, но никогда не прикасаюсь к нему. Никогда. Я не позволяю себе думать о том, что может произойти, потому что хочу наслаждаться этим.
Он говорит ужасные шутки, но я смеюсь, потому что он милый, когда краснеет в конце. Он думает, что они смешные.
Мы останавливаемся на обед в небольшом кафе внутри музея. Я спрашиваю его, не надо ли ему на работу, он пожимает плечами и говорит, что взял отгул. Мы смеемся, сидя за столом напротив друг друга, и разговариваем.
Я ем салат Цезарь, а он какое-то блюдо из пасты.
- Таким образом, мы поговорили практически обо всем, - я вытираю рот салфеткой. - За исключением твоего возраста. Ты удобно упускал этот факт.
Он усмехается: - Ну, давай угадаем возраст друг друга. Это игра.
- Так несправедливо. Ты уже знаешь, сколько мне лет.
- Я никогда не спрашивал тебя, - говорит он.
- Да, но ты видел мою стоматологическую карту. Вся информация обо мне находится там.
- Я могу сказать, сколько тебе лет и без нее.
- Правда? - я наклоняюсь вперед. - Просвети меня.
- Ты ведешь себя старше, но по твоим зубам можно определить, что ты в ранних двадцатых. Твои зубы мудрости почти закончили расти, а клыки нужной длины. Твоя карта дала мне конкретный возраст двадцати двух лет, - его глаза такие зеленые. Он улыбается мне, и это заставляет мои ноги немного дрожать.
- Хорошо, теперь моя очередь. Позволь мне угадать твой возраст, - я сажусь в кресло и осматриваю его лицо в течение нескольких секунд. Из того, что я о нем знаю, он прожил довольно немалую жизнь, но он не выглядит старым.
- Ты не можешь думать весь день, Изабелла, - он берет маленький кусочек своей пасты.
- Тридцать один, - гадаю я.
- Старше, - он беспечно глотает воду.
- Тридцать три, - снова пытаюсь я.
- Старше.
Я выгибаю бровь. Он врет? Я не уверена.
Эдвард смеется надо мной и вытирает лицо салфеткой. - Мне будет тридцать пять через два месяца.
- Я собиралась сказать это в следующий раз, - говорю я самодовольно.
- Ты лжешь, Изабелла, - он дразнит меня.
Я пожимаю плечами.
Это так интригующе. Я никогда не была с мужчиной, старше меня. Что я говорю? Я даже не с ним. Он женат. Может быть, мы просто друзья. Я не уверена, что его жене это бы понравилось, но стараюсь не думать об этом. В любом случае, у меня никогда не было старшего мужчины-друга.
Он смотрит на меня внимательно, чтобы увидеть, беспокоит ли меня его возраст. Я улыбаюсь, потому что на самом деле это не так, и, кажется, он успокаивается.
Мы тратим в общей сложности четыре часа в музее, и я оставляю его у входа, когда камердинер подгоняет мою машину.
- Было хорошо видеть тебя снова, Изабелла, - он пожимает мне руку. - Не каждый день удается провести полдня наедине с прекрасной леди.
- Такой обаятельный, доктор Каллен.
- Я говорил тебе, пожалуйста, зови меня Эдвард.
- Хорошо. Тогда, благодарю за обед, Эдвард.
Я все еще держу его руку, но не могу ослабить хватку и позволить своей руке упасть назад.
Еще рано.
И стоя так, я понимаю, что его обручальное кольцо чувствуется холодно против моей теплой ладони.
Так же, как это было в последний раз.
The Affair. Глава 3
- Хорошо, Изабелла, постарайся улыбаться, - говорит мне Эдвард через всю комнату.
Прошел месяц со времени нашей прогулки в музее, и с тех пор между нами не было никаких контактов. Это не значит, что я не думаю о нем часто, но я пытаюсь отвлечь себя.
Как гром среди ясного неба, на прошлой неделе из офиса доктора Каллена позвонили и спросили, могу ли я быть зубной моделью для их новой брошюры. Никогда в жизни я не слышала о зубных моделях, но думаю, это имеет смысл.
Видеть Эдварда снова – волнующе, поскольку это дает нам возможность быть рядом. Я могу видеть, слышать и чувствовать его запах. Он опасен, и я не уверена, что он сам это понимает.
- Я не думаю, что хочу делать это дальше, - я скрещиваю руки на груди, в то время, как стою перед какой-то высокотехнологической камерой. Она должна поймать мою сияющую улыбку, чтобы они могли прилепить ее на стены в качестве рекламы.
- Давай, ты же обещала, что будешь, - Эдвард смеется, похлопывая фотографа по плечу, сказав ему, чтобы тот дал нам секунду.
- Я чувствую себя так глупо, - жалуюсь я. До меня здесь был человек, рекламирующий прекрасный набор вставных челюстей. Он уже завершил свою фотосессию.
- Я предоставлю тебе бесплатное отбеливание зубов в течение года. Это прилично стоит. Пожалуйста, просто улыбнись для меня.
Я стараюсь, но выглядит слишком фальшиво, и фотограф это знает. Он говорит, что фотографии получаются непригодными. Мои щеки уже устали.
- Расслабься, Белла. Просто будь естественной, - говорит Эдвард.
Я чуть не упала. Это первый раз, когда он назвал меня «Белла», а не «Изабелла». Обычно я не люблю людей, называющих меня так, но не возражаю, если это говорит он. Однако, мне все еще не хватает смелости называть его иначе, чем «доктор Каллен».
Эдвард подходит и тянет нас в сторону от камеры. Достаточно для того, чтобы встать передо мной.
- Что случилось? - спрашивает он.
- Я просто чувствую себя... глупо. Я выгляжу глупо, - бормочу я. Он смотрит на меня сверху вниз, не отрывая своих глаз от моих. Это первый раз, когда я позволяю ему на самом деле смотреть на меня. Я говорю ему правду о том, как себя чувствую, не делая каких-то саркастических комментариев, и не пытаюсь быть смешной.
Его руки тянутся вверх, и он помещает их на моей шее. Он трогает меня. Я уверена, он может чувствовать пульс под своими ладонями. Во рту все пересыхает, потому что я вижу его так близко. Он великолепен.
Он проводит костяшками по моим щекам, и мой рот бессознательно расцветает в улыбке.
- Ты не выглядишь глупо, поверь мне, - его голос низкий и спокойный. - Ты прекрасна.
Я быстро киваю.
Я пытаюсь избавиться от его рук на мне. Не могу больше с этим справиться. Он должен отпустить, или я сделаю то, о чем буду сожалеть.
Он отступает немного, и камера становится на место. На этот раз моя улыбка является реальной. Я не могу побороть ее. Он по-прежнему близок, но сейчас я могу дышать.
Фотосессия занимает около получаса, и фотограф, похоже, доволен результатом.
Эдвард и я находимся близко друг к другу, пока идем в сторону ресепшена. Мы очень близки, но не соприкасаемся. Мы оба знаем, что там был особый момент. Если мы не поговорим об этом сейчас, то не поговорим никогда.
Может, это к лучшему.
Я, вероятно, не увижу его в течение длительного времени, так как у меня нет никаких назначенных визитов. Мне грустно от этого. Действительно грустно. Но мы можем забыть о нашем эффекте взаимодействия и двигаться дальше.
- Большое спасибо за то, что сделала это, Белла. Обычно мы должны выкладывать тысячи долларов на профессиональных моделей. Я просто не мог думать ни о ком другом, кого бы предпочел для этой рекламы.
- Ваша лесть ничем вам не поможет, доктор Каллен, - говорю я в шутку. Но это правда. Я думаю так.
Он вздыхает: - Как много времени тебе потребуется, чтобы называть меня по имени?
- Ты мой стоматолог. По имени я обращаюсь только со своими друзьями, - я не могу удержаться и смеюсь, когда его лицо искривляется в раздражении.
- Разве мы не друзья? Разве я не могу быть и тем и другим одновременно?
- Моим стоматологом и другом? Я не уверена, - я пожимаю плечами, стараясь поддержать разговор. Друзья могут быть в слишком близких отношениях. Не думаю, что смогу справиться с этим.
Прежде, чем я могу сказать это, дверь из приемной открывается, и влетает маленький мальчик. Ему не более пяти. Он такой милый, со светлыми волосами и светлой улыбкой. На нем небольшие шорты цвета хаки и белоснежная рубашка с темно-синим пиджаком сверху. На кармане расположена эмблема с золотой резьбой. Ребенок из частной школы.
- Папа! Я пришел к тебе в гости! - кричит мальчик.
Эдвард, кажется, сначала удивился, но потом наклоняется, с сияющей улыбкой на лице, чтобы поднять мальчика. Ребенок обхватывает руками шею Эдварда и крепко обнимает его. Их глаза одного и того же зеленого цвета.
- Что ты здесь делаешь? - Эдвард щекочет его.
- Мамочка сказала, что ты должен присмотреть за мной. Она должна идти на работу, - он хихикает громко.
Мамочка.
Лицо Эдварда искривляется в замешательстве, прежде чем он исправляет это. Он перемещает сына на свое бедро и поворачивается ко мне. - Белла, я хотел бы познакомить тебя с моим младшим сыном. Джонатаном Фрэнсисом.
- Очень приятно с вами познакомиться, - отвечает мальчик.
- Мне также, - я немного шокирована тем, как хорошо он говорит. Он очень общительный. Я никогда не была такой. Его личность очень притягивает. Не могу ничего с собой поделать, но чувствую себя светлее.
- Вы очень красивая, - говорит Джонатан Фрэнсис, положив голову на плечо Эдварда. - Вы видели Красавица и чудовище? Вы выглядите как Белль.
- Какое совпадение. Это мой любимый фильм, - отвечаю я.
- Один из моих тоже, - он кивает счастливо. - Папа ваш зубной врач?
Эдвард смеется: - Стоматолог, Джонатан. Мы говорили об этом.
- Но дедушка говорит, что ты не настоящий врач, как он. Он говорит, что ты просто зубной врач, так что это не в счет.
Я подавляю смех, и Эдвард закатывает глаза.
- Джонатан! - женский крик звучит у меня за спиной, прежде чем волна духов достигает моего носа. - Я говорила тебе не убегать вот так.
Женщина – блондинка, и очень красива. Голубые глаза, блестящие волосы, длинное тело, и сладкий голос.
У меня очень хороший уровень уверенности в себе, но эта женщина разрывает ее на тысячи кусков.
- Эдвард, слава Богу, ты поймал его, - она задыхается, опираясь на доктора Каллена. Она встает на цыпочки, чтобы поцеловать его в губы. Он отвечает на поцелуй, пересаживая сына на другую сторону.
- Ирина, это женщина, о которой я тебе говорил, - произносит Эдвард, имея в виду меня. - Белла, это моя жена, Ирина.
Мне плохо, но я подавляю это чувство.
- О, модель! - восклицает она счастливо. - Так приятно наконец встретиться с вами. Эдвард все время говорит о вашей улыбке. Такое чувство, будто мы старые семейные друзья.
Я не знаю, как реагировать, так что просто благодарю ее. Кроме того, я не люблю, когда меня называют "моделью".
Эдвард видит мои изменения в поведении, но остается довольно спокойным. Я не знаю, как ему это удается. Я внутренне волнуюсь.
- Ирина, я не могу взять его прямо сейчас. У меня до сих пор пациенты, - говорит он, вручая Джонатана жене.
- Эдвард, пожалуйста. Меня только что вызвали в командировку, и я пыталась найти кого-нибудь. Мальчики ушли с ночевой. Пожалуйста, - просит она.
Я чувствую, будто мешаю, но не ухожу. Я была здесь первой. Она может уйти, если хочет.
- Я собираюсь быть здесь, по крайней мере, еще час, - говорит он сквозь плотно сжатые зубы. Он пытается сохранять спокойствие.
- Что ты хочешь, чтобы я сделала?
Она отдает детский рюкзак Эдварду. Он, злясь, принимает его.
Они спорят немного дольше. Джонатан Фрэнсис молчит и выглядит скучающим. Он, кажется, привык к этому. Он играет с концами волос Эдварда и вздыхает пару раз, но не говорит ни слова.
Я не знаю, почему я это делаю, но опять же, мои слова просто вылетают сами по себе:
- Я могу взять его, - заикаюсь я.
Эдвард и Ирина смотрят на меня.
- Я могу взять его в парк на улице. Просто на час, пока вы не закончите работу, - объясняю я.
- Да! О, да. Большое вам спасибо, - Ирина на самом деле обнимает меня. Я ненавижу ее прикосновения. Эдварду, кажется, тоже не нравится это.
- Никаких проблем, честно, - говорю я, главным образом Эдварду.
- Ты согласен, дружище? - Эдвард спрашивает Джонатана, подкидывая его на руках.
- Да. Я не против парка.
- Ты собираешься вести себя с Беллой хорошо, не так ли? - спрашивает Ирина своего сына. Она берет его у Эдварда и надевает ему рюкзак. - Мне действительно нужно идти.
- Ирина, нам нужно поговорить. Ты не можешь продолжать так делать, - строго говорит Эдвард. Он недоволен.
- Я должна идти. Мне очень жаль, - она целует его снова, водя руками по его груди.
Я знаю, что попала, когда чувствую ревность, кипящую в животе.
Почему она прикасается к нему? Почему я не могу почувствовать его грудь?
Она исчезает за дверьми так быстро, как пришла. Расплывшиеся очертания блондинки и красоты.
Эдвард вздыхает и зажимает пальцами переносицу. Он раздражен. - Я так сожалею об этом. Я могу позвать кого-то. Ты не должна этого делать.
Я собираюсь согласиться на это предложение, но чувствую мягкое скольжение руки в мою. Джонатан Фрэнсис улыбается мне.
- Нет, все в порядке, - говорю я. - Для чего нужны друзья?
Эдвард смотрит на меня наиболее интенсивным взглядом, который я когда-либо видела. Это сбивает с толку и придает сил. Я действительно хочу поцеловать его так, как это сделала Ирина. Я хочу этого.
- Друзья, - Эдвард кивает, а затем наклоняется к своему сыну. - Веди себя хорошо, ладно? Я не долго. Мне просто нужно закончить несколько дел.
Джонатан Френсис кивает с энтузиазмом: - Я обещаю, папа.
Эдвард опять выпрямляется. - Я действительно должен вернуться к работе. Я очень ценю это, Белла. У тебя есть мой номер, так что звони, если что-нибудь понадобится.
- Конечно, доктор Каллен. Это не проблема вообще, - заверяю его я.
Я никогда не проводила время с детьми, но чувствую себя с ними комфортно. Когда-то я действительно думала о том, чтобы стать учителем. Может быть, в один прекрасный день.
- Готов идти? – я спрашиваю Джонатана.
- Да. Мне нравится парк. Вы будете подталкивать меня на качелях? Мне не очень нравится горка, но мы можем покататься, если хотите, - он начинает тянуть меня в приемную. Я поворачиваюсь и машу быстро Эдварду, пока дверь закрывается.
Джонатан Фрэнсис довольно неугомонный ребенок. Наше время на детской площадке утомительно от начала до конца. У меня ненадлежащая для этого обувь. В конечном итоге я снимаю каблуки, когда сажусь в песок вместе с ним, и начинаю делать пасочки.
- Мне четыре, но уже почти пять лет. Мой день рождения в тот же день, как и папы. Он говорит, что это делает меня особенным, - сообщает мне Джонатан Фрэнсис.
Он очень разговорчивый ребенок, и, похоже, не стесняется никого. Ну, и так как я еще не его друг, то не могу называть его просто «Джонатан». Он быстро указал, что имеет два имени.
Джонатан Фрэнсис Эдвард Каллен. (Прим. ред.: У американцев имя Джонатан Фрэнсис идет как одно имя)
Довольно труднопроизносимо. Мне приходится обращаться к нему так. Он говорит, что когда мы узнаем друг друга лучше, я смогу сократить его. Но не сейчас. В уме я называю его JF для краткости.
- Ты в дошкольном? - спрашиваю я. С ним очень легко говорить. Он наслаждается этим.
- Ага. У меня есть много друзей, но я не могу дождаться, чтобы пойти в школу. Я могу научиться там многому, - он занимает себя рисованием на песке.
Я не знаю, как долго мы здесь, но солнце начинает садиться.
Джонатан Фрэнсис находит нового друга в песочнице, и я оставляю их поиграть. Я сижу на скамейке рядом и наблюдаю за ним, как ястреб.
Не могу поверить, что Эдвард оставил меня с ребенком. Он почти не знает меня. Но и его жена не оставила ему другого выбора.
Боже, как я ненавижу эту женщину.
По некоторым причинам, я просто ненавижу ее. Она такая красивая, и может делать с ним такое, что я только могу себе представить. Тем не менее, она кажется злой. Даже за то короткое время, что я видела ее, она была мила со мной, но не казалась счастливой. Может быть, я просто думаю так, чтобы успокоить себя.
Я перекладываю одну ногу на другую.
Эдвард приходит из ниоткуда и тяжело вздыхает, садясь рядом со мной.
- Тяжелый день? - я подталкиваю его плечо.
- Не могу поверить, что она сделала это снова, - он проводит рукой по волосам. - У меня тоже есть работа. Она не может просто делать так всякий раз, когда захочет.
Я молчу, потому что не знаю, как его успокоить.
Он откидывается назад на скамейку и поворачивает голову в мою сторону. - Спасибо. Ты действительно мой спаситель.
- Нет проблем. Мне больше нечего делать, - я пожимаю плечами. - Твой сын очаровательный.
- Спасибо. Он неугомонный, я знаю.
- Нет, он вел себя отлично. Не было никаких проблем. На самом деле нам было очень весело, - я снимаю одну из моих туфель и высыпаю немного песка.
Эдвард смеется: - Как я могу отблагодарить тебя? Я не хочу выписывать тебе чек, будто ты няня.
- Все хорошо, - говорю я. - Я действительно была не против.
- Нет, пожалуйста. Это заставит меня почувствовать себя лучше, - он игриво кладет руку на сердце. - Моя совесть должна отплатить тебе. Что ты делаешь сегодня вечером?
- Гм, ничего.
- Как насчет ужина? Это достаточно справедливо. Пойдем на ужин со мной и Джонатаном. Только мы.
Я не должна соглашаться, но уже знаю, что собираюсь ответить "да".
Я киваю.
Эдвард кажется таким счастливым, что я даю ему позитивный ответ. Он подбегает к JF и собирает его игрушки. Он везет меня обратно в офис в своей машине. Это экономный внедорожник Volvo с кожаными сиденьями. Я могу чувствовать его запах по всему салону, и это делает меня такой слабой. Слава Богу, что поездка всего лишь на пару секунд.
Я спешу к своей собственной машине, а затем следую за ним в ресторан.
Уже темно и огни города отражаются от моего окна.
- Ты должна ехать домой, Белла, - говорю я себе. Но ставлю свою машину рядом с его, на парковке.
Это итальянский ресторан, и JF кажется довольно взволнованным тем, что будет тут ужинать. Он говорит, что это один из его любимых.
- Папа, можно мне пиццу? - спрашивает он отца, когда мы садимся. Мы в кабинке. Я сижу напротив них.
- Конечно, - Эдвард ерошит его волосы.
Опять же, я вижу еще одну сторону Эдварда. С его сыном он смеется, не заботясь ни о чем на свете. Сам почти как ребенок. Мне это нравится. Он еще больше привлекает меня, чем когда-либо. Я не думала, что это возможно.
- Так, как прошел твой день с Беллой? - Эдвард спрашивает JF.
- Было так весело. Она раскачала меня очень высоко на качелях, - он не отрывает глаз от своей раскраски. - И мы рисовали на песке.
- Похоже, что было очень весело, - Эдвард улыбается мне.
- Так и было. Джонатан Фрэнсис и я действительно хорошие друзья, - я наклоняюсь вперед.
- Ах, так вы оба можете быть друзьями? Мне потребовались недели, чтобы достичь этой стадии.
- Веди себя хорошо и это может сработать в твою пользу, - дразню я.
Я должна смотреть, что говорю и делаю, когда рядом JF. Дети проницательны. Не задерживаться взглядом, неприличные предложения или неуместные прикосновения.
Я никогда не любила итальянскую кухню, но это место довольно хорошее. Я заказываю салат... снова. Эдвард высмеивает меня. Он говорит, что я кролик. Я позволяю ему шутить, а затем затыкаю его, когда говорю, что ем салат, чтобы оставаться "в форме и стройной". Он тяжело глотает и моргает.
Я привлекаю его. Я знала это, но мне просто нужно было твердое подтверждение.
Через полчаса JF прислоняется к стене, чтобы поспать.
- Ты вымотала его, - Эдвард заканчивает свое блюдо из курицы под пармезаном. Я играю с гренками на своей тарелке.
- Ты действительно не должен был брать меня на ужин, - говорю я еще раз.
- Это самое меньшее, что я мог сделать после фокуса, который выкинула Ирина.
- Чем именно она занимается? - спрашиваю я.
- Она независимый фотожурналист. Много путешествует, так что это тяжело. Она была дома гораздо больше в последнее время, что уже было хорошо.
Я ненавижу то, что он хочет видеть ее дома. Это заставляет меня иррационально сердиться. Мы не говорим о ней больше.
Эдвард платит за ужин, не смотря на то, что я сражаюсь за чек.
Он поднимает JF и несет его к машине. Ребенок просто отрубился, и кажется таким умиротворенным в своем глубоком сне. Эдвард осторожно кладет JF на сиденье своей машины.
Он закрывает дверь и затем встает передо мной. - Спасибо, еще раз. Не могу передать словами, как признателен тебе.
- Ну, спасибо за ужин.
Мы просто смотрим друг на друга в течение нескольких долгих секунд. Я борюсь с желанием притянуть его к себе и поцеловать. И мне это трудно дается.
К счастью, он делает это за меня.
Он прикасается руками к моей шее так, как сегодня после обеда, притягивает меня к себе, и его губы обрушиваются. Горячо, очень горячо. И настойчиво. Поцелуй Эдварда непоколебим. Он знает чего хочет, и берет это.
Его язык сладкий, такой, как я представляла себе.
В моей жизни было много поцелуев, но не было ничего, как это. Я не могу дышать. Я не хочу дышать. Я хочу умереть прямо здесь, с его губами на моих.
Руки Эдварда оставляют мою шею и ложатся на нижнюю часть моей спины, подталкивая меня к нему. Он возбужден. Наши тела сильно соприкасаются друг к другу, и я могу чувствовать все.
Сейчас я прижата к автомобилю, внутри которого крепко спит его сын. Этот факт не ускальзывает от меня, но я не могу остановиться.
Губы Эдварда оставляют мои, но скользят по левой стороне моей шеи. Сосут. Лижут. Целуют.
- Дерьмо, - его тело содрогается. - Когда я смогу увидеть тебя снова?
- Я не знаю. У меня не назначено визитов к стоматологу в течение нескольких месяцев, - шучу я.
- Ты знаешь, что я имею в виду, - он на самом деле рычит и сильнее вжимается в меня. Мои ноги дрожат.
Он был так мил, но теперь он требовательный и контролирующий. Я не знаю, какой доктор Каллен мне нравится больше.
- Я должна подумать об этом. Думаю, скоро, - говорю я ему. У меня есть несколько обязательств, которые я не могу оставить. Не хочу заставлять его ждать, но ему придется подождать несколько дней. Мне нужно остыть, так или иначе.
Его горячие руки на моих бедрах. Я вонзаю ногти в его грудь, как и хотела сделать это раньше. Ощущается так хорошо. У него стальная грудь.
Дата добавления: 2015-11-05; просмотров: 19 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |