пятку. Протянула к нему руки.
- Иди уже ко мне, - в нетерпении проговорила она. Поцеловала, когда он наклонился.
Потом лежали, обнявшись, Нина лишь расслабленно вздыхала иногда. Костя водил рукой по её
телу, от груди до бедра и обратно.
- Не спишь? – шепотом спросил он.
Нина улыбнулась в темноте.
- Жду, когда ты уснешь.
- Зачем?
- Надо проверить Аришу. И одеться.
Его палец очертил сосок, а на ухо ей прошептал:
- Мне нравится твоя футболка. Веселенькая.
Нина на спину перевернулась, поцеловала его в подбородок. Практически заставила себя сесть и
отодвинуться.
- Спи. Я быстро вернусь. – Встала и накинула на него одеяло, наклонилась за футболкой. Часы в
гостиной пробили час ночи, и Нина улыбнулась в темноте. Новый день. И, кажется, новая
жизнь.
Или она снова выдаёт желаемое за действительное?
Но если Нина, надеясь на начало новой жизни следующим утром, решила дать себе поспать, то
Шохин встал, как обычно, по звонку будильника, в семь утра. Глаза открыл, сонно поморгал, и
потянулся к будильнику, со злостью нажал кнопку. И только после этого вспомнил, что спит
этой ночью не один. Голову повернул, посмотрел на Нину: она даже не подумала проснуться, спала, подложив под щёку ладонь, и Костя, признаться, ей позавидовал. Мелькнула шальная
мысль устроить себе выходной, или хотя бы пол выходного на первую половину дня, но потерев
глаза, понял, что проснулся окончательно, и с постели встал. Руки поднял, потягиваясь, а сам
разглядывал Нину. Она лежала, зажав между ног край одеяла, бледно-розовые хлопковые
шортики даже наполовину не прикрывали соблазнительные ягодицы, футболка задралась на
животе, и всё вкупе смотрелось весьма соблазнительно. Хотелось вернуться в постель и Нине
это объяснить, но будить ее было жалко. Но всё-таки, проходя мимо, коснулся её лодыжки, а
Нина ногой дернула, отталкивая его руку, видимо, щекотно стало. Шохин улыбнулся и из
спальни вышел.
В квартире было тихо и темно. На улице только начало светать, наметились едва заметные
проблески на горизонте. Костя задержал на нём взгляд, когда раскрывал шторы в гостиной.
Гриша ещё спал, Нина спала, и полную тишину нарушали только напольные часы, глухо
тикавшие в углу. Костя на кухню прошёл, потёр глаза, собрался зевнуть, но споткнулся на
пороге, когда понял, что свет горит и увидев ребёнка за кухонным столом. Вот про ребёнка-то
он как раз и забыл. И ребёнок этот явно встал, куда раньше него.
Ариша тоже на него смотрела. Сидела на высоком табурете, пристроив локти на краю стола и
подпирая кулачками подбородок. Читала книжку и мотала ногами. Рядом с книжкой тарелка с
хвостиками от клубники. Костя всю эту картину не торопясь обозрел, после чего погладил
голую грудь, неожиданно смутившись. Негромко проговорил:
- Привет. Ты давно проснулась?
Ариша не ответила, но ногой мотать перестала. Опустила глаза. А Костя кивком указал на
тарелку.
- И позавтракала. Мама обрадуется.
Девочка опустила голову ниже, а потом ловко соскользнула с высокого стула на пол, прошла к
холодильнику и, повиснув на ручке, открыла и достала блюдце, на котором лежали три больших
ягоды.
- Ты Грише оставила, - догадался Шохин. И поспешил похвалить: - Молодец. – Улыбнулся
сообразительному ребёнку, решив не говорить девочке о том, сколько лет сервизу из
тончайшего китайского фарфора, на блюдце из которого Арина клубнику положила. Бабушка
Шохина за все годы владения этим сервизом, только тряпочкой аккуратно его протирала, боясь
дышать на него, а не то что использовать по назначению. Но, с другой стороны, когда-то надо
начинать им пользоваться, сколько можно ему пылиться на полке буфета?
Он достал из холодильника графин с соком и налил себе в стакан. Снова вспомнил про ребёнка.
- Хочешь сок? – Ответа ждать не стал, взял ещё один стакан и налил немного. Арина помедлила, прежде чем протянуть за стаканом руку. Сделала небольшой глоток, не спуская с Кости глаз, и
сморщилась. Шохин же плечами пожал. – А мне нравится. Выжатый, а не из коробки.
На его слова девочка вроде бы и внимания никакого не обратила. Посмотрела на закрытую
клетку. Костя за её взглядом проследил, и пояснил:
- Чтобы попугай спал, его нужно накрывать. Так ему комфортно, понимаешь? И он будет спать, пока я не сниму накидку.
Никакого ответа, реакции, но Костя почему-то был уверен, что Арина внимательно слушает.
- А что ты читаешь? – Поднял книжку, чтобы на обложку взглянуть. – «Простоквашино».
Нравится?
Ариша не ответила, со стула слезла, в очередной раз поразив Костю своей ловкостью.
Ухватилась пальчиками за край стола, дотянулась ногой до перекладины высокого стула и уже
уверенно спрыгнула вниз. А через мгновение уже оказалась стоящей на диване. Шохин чуть
слышно хмыкнул. Так по его мебели ещё никто не прыгал, с обезьяньей проворностью. Арина
замерла перед клеткой, не спуская глаз. Костя спорить не стал, допил сок и, подойдя, стянул с
клетки накидку. Бодро сообщил встрепенувшемуся Грише:
- Утро доброе, парень. Орлята учатся летать.
Гриша высунул голову из-под крыла и тряхнул хохлатой головой, огляделся. Выглядел хмурым
и растрёпанным, и, возможно, поэтому не обрадовался двум парам глаз, которые за ним
внимательно наблюдали. Выгнулся, потягиваясь, крыльями взмахнул, пригляделся к Арине и
повторил, правда, уже без вчерашнего пыла и паники:
- Опасность.
Костя усмехнулся.
- Её зовут Арина. Запомнишь?
Ариша перевела взгляд на Костю, недоверчивый, и Шохин её заверил:
- Он запомнит. Он очень умный. Только повторяй ему почаще в первые дни, и всё.
Сказал, и вспомнил о том, что девочка говорить не любит. Хотел исправиться, но потом
передумал. Чем чёрт не шутит, в конце концов.
На завтрак Гриша получил корм и немного клубники. В принципе, обычное утро. Телевизор
включен на канале Новостей, негромко шумит кофеварка, уже пахнет свежесваренным кофе, а
отвечать на телефонные звонки Шохин ещё не готов. Вот только сегодня напротив сидит
ребёнок и внимательно наблюдает за каждым его движением. И Костя время от времени с
удивлением это осознавал. Задерживал на девочке взгляд, и про себя недоумевал. Но она сидела
напротив, в яркой пижаме с Гуффи, с длинными распущенными по плечам волосами, темными, как у матери, а на него смотрела широко распахнутыми глазами, будто не понимала, что он
делал на этой кухне, а не она. Костя поначалу не знал, как себя вести. Говорить с человеком, который не отвечает, и вроде бы даже не реагирует на происходящее, не то что бы трудно, а
неловко. Но, справившись с этой самой неловкостью, он начал с девочкой общаться. Она
листала книжку, мотала ногами, сунула палец в творожный крем, и сделала это не слишком
вовремя, потому что Нина в этот момент появилась на кухне, увидела это и поругала. А заодно
отправила умываться.
- Почему ты меня не разбудил? – спросила она, зевая. Потуже затянула пояс халата, подошла к
Шохину и привстала на цыпочки, чтобы дотянуться до его щеки. За его футболку уцепилась.
- Ещё рано. Кофе хочешь?
- Я себе чай сделаю. – Огляделась. – И приготовлю завтрак. Яичница и тосты?
- Идёт.
Костя присел на подоконник, с чашкой кофе в руках и смотрел в телевизор. А Нина осторожно
выдохнула, повернувшись к нему спиной. На удивление неловкое утро. Проснуться позже всех
и застать Шохина на кухне с её дочкой – это как-то неправильно. Наверное, встать раньше
остальных должна была она, встретить всех горячим завтраком, притворяясь идеальной
хозяйкой, но хотя бы чувствовала, что делает всё правильно. А сейчас она выглядит сонной и
растрёпанной, и в халате, в спешке, готовит завтрак.
Но кое-что следует прояснить:
- Арина давно встала?
- Не знаю. Точно раньше меня.
С досады зажмурилась, зная, что Костя не видит. А вслух проговорила, оправдываясь:
- Она плохо спит в новых местах.
- Знаешь, она удивительный ребёнок.
Нина моргнула.
- Правда?
Шохин плечами пожал.
- Другой бы, проснувшись рано в чужой квартире, перебудил бы всех, а она взяла книжку и села
читать.
Нина улыбнулась через силу.
- Думаю, она прежде обошла всю квартиру.
- Вполне оправданное любопытство.
Гриша перелетел через кухню и сел Шохину на плечо, заглянул в чашку, даже клюв попробовал
внутрь сунуть. Костя отвёл руку с чашкой в сторону.
- Нельзя. – А потом спросил у Нины: - Чем собираешься сегодня заняться?
Спросил так, будто у неё был большой выбор.
- Нужно собрать оставшиеся вещи. Найти квартиру. Всё это куда-то перевезти. Как ты думаешь, меня вызовут на допрос?
Костя удивленно моргнул.
- На какой?
- Я не знаю. Что-то должно последовать за вчерашним?
- Я же сказал, что всё улажу. И квартиру найду. А то ты опять заселишься в какой-нибудь сарай.
Нина обернулась на него.
- Костя, долгое время и этот сарай мне был не по карману.
- Но ты и после там осталась.
- На это были причины. Во-первых, Арине нужна стабильность, она не тот ребёнок, которого
можно таскать с квартиры на квартиру, она из-за этого нервничает. А во-вторых, и в самых
главных, там была Зинаида Тимофеевна… Предательница! Арина к ней тоже привыкла, она
приходила по первому зову, а это очень важно. Для работающей матери. – После упоминания о
работе, Нина откровенно поморщилась. Затем вздохнула. – А теперь надо начинать сначала.
Ариша вернулась на кухню и села за стол, на мать посмотрела с ожиданием. Нина ей
улыбнулась.
- Сейчас будем кушать. Но хлопьев нет, Ариш, будешь есть тосты. Будешь?
- В холодильнике был джем, - вспомнил Костя.
- Отлично.
Нина вдруг поняла, что запаниковала, а от этого начала суетиться. С неудовольствием глянула
на Костю, который растревожил её своими вопросами и нравоучениями.
Сели за стол и некоторое время ели в молчании. Нина без всякого аппетита жевала тост,
украдкой наблюдая за Костей и дочерью. Шохин ел с аппетитом, думал о чём-то; Ариша
слизывала с тоста абрикосовый джем и через каждую минуту оглядывалась на попугая, который
расхаживал по подоконнику, важно вскинув голову. А когда Костя заговорил, Нина от
неожиданности дернулась.
- Слава тебе поможет с вещами.
- Костя, там и мебель моя. Диваны, Аришин стол, за которым она рисует. Холодильник,
телевизор, - начала перечислять она в тоске.
- Тебе всё это надо?
- А ты как думаешь?
Он усмехнулся.
- Я помню про плинтуса и обои.
- Не смешно, между прочим. Я бы, на самом деле, всё это забрала. Мы прожили на этой
квартире больше двух лет, это что-то да значит. – Помешала ложечкой чай. - Гадкая ситуация.
Костя вытер рот салфеткой, посмотрел на девочку, потом сказал:
- Малыш, тебе так важна твоя самостоятельность?
- У меня никогда не было выбора. И сейчас нет.
- Ты говоришь это, потому что до сих пор злишься?
- Нет. Потому что со вчерашнего дня ничего не изменилось.
Он брови вздёрнул, удивлённый.
- Да?
Нина окинула взглядом его кухню.
- Почти ничего.
Костя остановил взгляд на девочке. Ариша допила чай и отряхнула ладошки от крошек. Нина, заметив его взгляд, обратилась к дочке:
- Вымой руки и переоденься. Сама справишься? – А когда дочка со стула слезла, добавила: - Я
положила на твою постель одежду, надень то, что я приготовила.
Когда остались одни, Нина замолчала. Шохин сверлил её задумчивым взглядом, а она руки
сцепила, ожидая, что он ей скажет.
- Ты позволишь мне решать твои проблемы или у тебя другие планы на жизнь?
Нина упрямо смотрела в чашку, боясь поднять на него глаза.
- Нет у меня никаких планов. Вообще, ни одного паршивого планчика.
- А я?
- А ты… Ты встречаешься с этой… Смирновой.
Он улыбнулся.
- Не встречаюсь, я с ней сплю. – Нина подняла на него глаза, и Костя поспешил исправиться: -
Спал.
- А я? – в тон ему спросила Нина.
- А ты… Ты жутко упрямая, и ты меня никогда не слушаешь.
- Тебе так только кажется.
- Да?
- Просто я не поспеваю за всеми твоими… правильными мыслями.
Шохин на стол навалился, вглядываясь в её лицо.
- Нина, ты же знаешь, что ты мне нравишься. Нравишься настолько, что мне не всё равно. И
если я в ответ на это жду чего-то, что тебя не устраивает…
- Костя, меня всё устраивает. И я знаю, что тебе не всё равно. Но я не чувствую… уверенности, понимаешь? Я не знаю, что будет завтра, и меня это пугает. У нас с тобой всё не так.
- А как?
- Как между тобой и… - Она поискала нужное слово, но кроме известного обоим факта, ничего
на ум не приходило: - Стриптизёршей. И дело не в том, что я этого стыжусь, а в том, что в этом
нет стабильности.
- Вчера ты сказала, что любишь меня.
Нина смущённо кашлянула, потом поднялась и принялась убирать со стола грязные тарелки.
- Знаешь, говорить об этом при свете дня намного труднее, чем ночью.
- Почему?
- Потому что я вижу выражение твоих глаз.
- И что в них?
- Как обычно: желание меня поиметь.
Шохин рассмеялся.
- Зачем так грубо?
- Но разве я не права? – Она рискнула взглянуть на него и даже улыбнуться. – Хотя, я имела в
виду нечто другое. – Нина вздохнула и вернулась за стол. – Я танцую, потому что я ничего
другого делать не умею. И я понимаю, что для тебя этого мало, ты другой. И ты в этом похож на
моего отца. Не в плане отношения к жизни, а в том, что ты, как и он, никогда не сможешь
понять, как можно жить только танцами. Ты привык к куда большему, и я чувствую себя
немного… неполноценной, что ли? Наверное, поэтому меня так бесит эта… Смирнова. – Её
фамилию Нина каждый раз произносила будто через силу. – Потому что она, хоть и стерва
порядочная, но… она умная, деловая и её все уважают. А я… - Она улыбнулась и вытерла злые
слёзы. – Меня ты хочешь.
Костя внимательно её выслушал, потом кивнул.
- Очень хочу.
- Мне это льстит.
- Нина. – Он взял её за руку и потянул к себе, заставил пересесть к нему на колени. Она сделала
это неохотно, смотрела в сторону и чувствовала себя безумно глупо, готовая разреветься.
Замечательное утро. Она зареванная, не причёсанная и не накрашенная, а Костя, как назло, разглядывает её, и это кажется дурным признаком. – Тебе так важно, кто и что думает?
- Да. Мне важно, что про тебя думают. – Костя пристроил подбородок у неё на плече, в лицо
заглядывал заискивающе, но Нина не спешила улыбаться. Потом обняла его и шёпотом
призналась: - Мне так страшно было без тебя, ты не представляешь. Я просто не знала, что
делать. И съела целую пиццу, когда увидела тебя с этой.
- Целую? – Нина кивнула, и всё-таки усмехнулась, когда Шохин сжал её бёдра. – И где она?
- Там, всё там. Ты просто не хочешь меня расстраивать.
Шохин потёрся носом о её шею, и хотя делал это, надеясь её отвлечь от невесёлых мыслей, но
это всё равно было приятно, Нина даже глаза прикрыла.
- Мой малыш. Прекращай реветь.
Он её поцеловал, коснулся губами губ, и Нина разочарованно вздохнула, когда зазвонил его
телефон, и Костя отстранился. Посмотрел на часы.
- Мне нужно на работу.
Нина кивнула, не вправе спорить. С его колен поднялась, и улыбнулась, когда Шохин поцеловал
её в щёку, прежде чем выйти из кухни. Правда, поцелуй больше напоминал утешительный приз, чем открыто проявляемые чувства, но всё же лучше, чем бы он просто сбежал от неё и от всех её
признаний и слёз.
- Ты повезёшь сегодня Арину в школу? – спросил он, второпях одеваясь.
Нина разгладила последние складки на покрывале, окинула взглядом заправленную постель, после чего кивнула.
- Да, сначала к психотерапевту, потом в школу.
- Он ей помогает?
- Психотерапевт? - От этого вопроса Нина немного растерялась. - Он учит её общаться, не
бояться людей.
- А разве она их боится? По-моему, они просто ей надоедают.
- Может быть. Но это не значит, что ей не нужно с ними общаться.
- Логично. Галстук подходит? – Нина подошла к нему, подтянула узел, потом провела ладонью
по тёмно-бордовому шёлку.
- Да, замечательно. – В лицо ему посмотрела, а Костя попросил:
- Прекрати себя изводить. Половина из того, что ты сказала – полная ерунда.
Она кивнула, не споря, но и не спеша соглашаться.
- Слава позвонит, когда подъедет.
Нина проводила его до дверей, поцеловала на прощание и заставила себя улыбнуться, когда
Костя её по носу щёлкнул. Что ж, надо признать, что он воспринял это утро, куда спокойнее, чем она. Она лила слёзы, говорила, как он считал, глупости, и, наверное, решил, что ей тоже не
мешало бы записаться на приём к психотерапевту (не зря же спросил об этом?), но всё же, уходя, не казался впечатлённым и не кинулся от неё вниз по лестнице сломя голову. Если
мужчина принимает твои истерики без страха, это уже что-то значит или он просто
твердолобый?
- Ариша, собери портфель, мы скоро поедем в школу. – Нина заглянула на кухню, увидела дочь
перед клеткой, и на секунду остановилась, не зная, стоит ли позволять ей так привязываться к
попугаю. Арина, буквально, на шаг от него не отходила. – Арина, ты меня слышишь?
Девочка обернулась через плечо, кивнула. И снова повернулась к Грише. Тот высунул голову в
открытую дверь клетки, огляделся, а когда остановил взгляд на лице девочки, неодобрительно
качнул головой. И спросил Костиным голосом:
- Чего молчишь?
Та немного отодвинулась, оглянулась, но матери не увидела. А на попугая кинула обиженный
взгляд и с дивана поторопилась спрыгнуть.
Мебель пришлось оставить в съёмной квартире. Нина пока собирала оставшиеся вещи, всё
оглядывалась, пытаясь решить, как поступить. Конечно, можно было бы снять какую-нибудь
комнату, помещение или попытаться договорить с Евгенией Петровной, и оставить мебель на
время, но Нина чувствовала огромное нежелание всем этим заниматься. Диваны, холодильник, шкаф… Все эти вещи принадлежали к жизни, к последним двум годам, о которых не слишком
хотелось вспоминать. Не было в них ничего хорошего. Нужда, ссоры, развод… «Тюльпан». В
какой-то момент Нина даже пнула свой диван, и замерла, уперев руки в бока и оглядываясь.
Одежда и игрушки были собраны, книги и личные вещи упакованы, и единственное из крупных
вещей, что Нина собиралась забрать – это низкий столик, за которым Ариша привыкла рисовать.
Он был расписан вручную и уже не единожды после покупки залачен, но выглядеть от этого
менее привлекательно не стал. И его даже можно было назвать антикварным, потому что куплен
он был в комиссионке. Конечно, нечета антикварной дубовой мебели в квартире Шохина, но
каждому своё, как известно. Нина и без того в душе похолодела, когда увидела у Арины в руках
блюдце из фарфорового сервиза Костиной бабушки. Он стоял в буфете в качестве украшения, каждый предмет сервиза выглядел невесомым, и ни одному взрослому в голову бы не пришло
его использовать, но дети есть дети. Тем более, дети, никогда не видевшие в глаза китайского
фарфора. Даже настолько спокойный ребёнок, как Арина, порой что-то роняла, разбивала,
пачкала. Одна мысль о том, что она может что-то разбить или испортить, Нину коробила. А уж
краски и фломастеры совсем не дружат с дубовой мебелью, и лучше если у Ариши будет что-то
привычное, и за сохранность этого не придётся трястись.
- Поэтому столик мы берём с собой, - объяснила Нина Славе, который поднялся в квартиру, чтобы помочь ей с вещами. – И ещё вот эту лампу.
- А этого плюшевого слона?
Нина в сомнении взглянула на огромную игрушку, страшного розового цвета. Пашкин подарок, занимавший уйму места. Он купил его Арише в подарок на третье день рождения, и она даже с
ним не играла, потому что, в принципе не было понятно, как с этим монстром можно играть. Из
ушей можно было сшить плюшевое покрывало на диван.
В конце концов, Нина махнула на слона рукой.
- Пусть остаётся. Выбросить рука не поднимается, а тащить его с собой – много чести.
Оставляет позади жизнь с мужем, квартиру, в которой он жил, его подарки, вещи, которые
покупали вместе. Кстати, не забыть позвонить Пашке и сообщить, что они переехали. Но,
наверное, лучше подождать, пока она не определится с местом переезда. Газету с объявлениями, что ли, купить? И положить её на самое видное место в квартире Шохина.
Но пока у неё был запасной ключ и право приходить в его дом, приносить вещи, готовить ужин.
С непривычки никак не могла открыть замок, дергала ключ, нервничая из-за Славы,
нагруженного сумками с вещами и детским столиком, и сходя с ума от звонившего в квартире
телефона. Прокляла всё на свете, влетела в гостиную, торопясь к телефону, и выдохнула в
трубку:
- Я слушаю. Квартира Шохина. – Запрыгала на одной ноге, когда большому пальцу стало
больно, поморщилась, и повторила: - Я вас слушаю.
В трубке молчали, после чего заговорили голосом Татьяны Смирновой. Нина её голос даже по
телефону узнала, ни с кем бы не спутала.
- Милочка, Константин Михайлович дома? Никак не могу до него дозвониться.
Нина сдула со лба чёлку, а из-за взрыва раздражения при звуках голоса этой женщины, никак не
могла решить, как себя повести. Быть вежливой или послать её куда подальше?
- Конечно, нет. Костя на работе. А вы по какому вопросу?
- На работе? – Видимо, Смирнова всё-таки удивилась её тону, и насторожилась, судя по
заминке. И, не привыкшая ходить вокруг да около, поинтересовалась: - А вы кто?
Нина потаращилась в угол, прищурилась. Затем решила удивиться её неосведомлённости.
- Нина. А вы кто?
- Нина?
- Девушка, извините, но мне некогда выяснять банальные вещи, мне ещё ребёнка из школы
забирать. Косте что-нибудь передать? Тогда представьтесь. Я запишу. – Сказала это с едва
слышимым смешком, тоном игривой секретарши.
- Нет, спасибо, - скрипуче проговорила Смирнова, отключилась, а Нина хмыкнула, отчаянно
отмахиваясь от дурного предчувствия, и положила трубку. И даже придумала отличное
оправдание, которое и озвучила, когда два часа спустя Шохин неожиданно заявился домой и, долго не сомневаясь, напомнил ей о звонке Смирновой и поинтересовался, что за интересный
разговор у них произошёл. Нина же про себя подивилась чужому нахальству: вот она бы ни за
что не стала атаковать мужчину звонками, напав разок на другую женщину, которая знает о нём, куда больше, чем она. Но Татьяна Смирнова ни в чём на неё похожа не была. И если что-то
было нужно, она этого добивалась. Хотела поговорить с Костей, и поговорила.
А в ответ на вопрос Кости, Нина удивлённо хлопнула ресницами.
- А это она звонила? Надо же… Я не поняла. Она не представилась. Наверное, живёт в
уверенности, что на каждом телефоне в этом городе загорается красная лампочка, как только у
неё возникает мысль набрать номер.
Шохин ослабил галстук и расстегнул пуговицы на жилетке. Усмехнулся.
- Нина.
- Что? Я, правда, её не узнала! Предложила оставить тебе сообщение, а она не захотела.
- Наверное, она не захотела тебя задерживать, тебе ведь нужно было забирать из школы ребёнка,
- с заметным ехидством прокомментировал он. – Кстати, где ребёнок?
Нина выровняла статуэтки, расставленные на секретере.
- Я скоро за ней поеду.
- Ага.
Она повернулась к нему.
- Костя, прекрати надо мной смеяться. Я чуть палец себе не отшибла, пока бежала к телефону.
Если бы знала, что это она звонит, проигнорировала бы. Можно подумать, большое
удовольствие с ней общаться. А ты приехал в середине дня из-за неё?
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 28 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |