Иша прижалась к ней:
– Я и сама интересуюсь, чем?
– Ты уже третий раз за месяц присматриваешь за Мабату. Должна же я тебя как-то отблагодарить.
– Я люблю парнишку. Мне нравится быть вместе с ним. Вот моя награда.
Пока Кейко не было, Иша наблюдала за его игрой, ожидая, что Мабату захочет спать. Но тот был в хорошем расположении духа и бросил ей вызов, так что вместо сна они стали бороться. Хоть Иша имела большое преимущество в росте, Мабату выучил новый прием: он схватил Ишу за заднюю лапу и потянул её. Когда она потеряла равновесие и упала на спину, он запрыгнул на живот и победно объявил:
- Попалась!
- Ах ты, маленькая вонючка! – она поднялась, стряхнула с себя пыль и сказала: – Я достану тебя в следующий раз, маленький крысеныш!
Он подошел и поцеловал её:
– Я люблю тебя.
- И я тебя люблю.
Он улыбнулся:
– А ты замужем?
Она смущенно засмеялась:
– Нет. Но, может, когда-нибудь мой суженый будет проходить тут мимо….
Он поцеловал её снова:
– Когда я вырасту, то женюсь на тебе.
- О, Баба! – она толкнула его и засмеялась:
– И что бы я делала без тебя!
- Пожалуйста, не смейся надо мной. Я серьезно!
Она прекратила смех и посмотрела в его искренние и чувствительные глаза. Он и вправду говорил серьезно.
- Я не смеялась над тобой. Мне было приятно слышать такие слова. Я не ожидала, вот и все.
- Ты не злишься?!
- Нет, – она поцеловала его и коснулась его щеки своей лапой. Он смотрел на нее с абсолютной любовью и коснулся её лапой. Он чувствовал тепло, а её глаза сияли подобно звездам:
– Это было наилучшим предложением, какое когда-либо слышала, а я разбираюсь в них немного. – она потянула его лапой к себе. – Пора купаться, маленький шприц!
Мабату сидел тихо без обычных возражений. Когда она чистила его мех, он мурлыкал и смотрел ей глубоко в глаза. Даже его собственная мать не могла уговорить его вести себя хорошо во время купания, тем более, получать удовольствие от этого. Мабату сожалел, что она так быстро вернулась от Рафики. Он нежно поприветствовал её, но очень не хотел ухода Иши. Та поцеловала его дольше, чем обычно, и потерлась об него носом:
– Я тебя люблю, мой особенный маленький мальчик.
– И я тебя!
Позже, в этот день, когда львицы собирались на охоту, Узури подошла к Ише с широко улыбаясь:
– Поздравляю!
– С чем?
– С большим событием. Мабату только что сообщил мне хорошие новости! – она весело засмеялась.
Иша сильно покраснела:
– Кому еще он разболтал?!
– Не знаю, но на твоем месте, я бы поймала его как можно быстрее!
– У меня будет небольшой разговор с ним, – Иша задумалась на мгновение и разразилась веселым смехом: – Он спросил меня, замужем ли я. Маленький крысеныш, мне следовало догадаться, что у него на уме!
Глава: Наш маленький секрет
Иша не знала, слышала ли Кейко какие-нибудь язвительные замечания. Она шла к матери Мабату, заливаясь от смущения краской, чтобы прояснить все раз и навсегда.
– Иша! – как всегда, очень тепло приветствовала её Кейко. Она потерлась об неё и похлопала по плечу: – Ты так заботишься о моем сыне. Он так хорошо провел время вчера, что постоянно об этом говорит и говорит!
– Да? – робко улыбнулась Иша. – Что-нибудь, что я должна знать?
Уши Кейко дернулись, но она сделала вид, что не услышала вопроса, а Иша и не спрашивала снова.
Баба увидел её приход.
– Иша! Иша! – он набросился на неё, целуя её всем своим теплым языком и трясь носом.
– Привет, крысеныш, – сказала Иша.
– Привет, Иша! – сидя рядом с ней, Баба посмотрел на свою мать и сказал: – Мам, догадайся, что я сделаю, когда вырасту?
– Обожаю игры с загадками, – быстро перебила Иша: – Баба, могу я посекретничать с тобою, если мама не возражает?
– Посекретничать?! – Кейко прищурилась: – О, похоже, что-то серьезное!
– Да – хитро сказала Иша, подмигнула и улыбнулась.
Мягко, но уверенно, она подтолкнула локтем улыбающегося малыша. Когда они оказались за валунами и редкими кустами, Иша заговорила так спокойно, как только могла:
– Баба, я не думаю, что ты должен пока сообщать о нас своей маме. Более того, ты никому ничего не должен говорить пока вообще.
Уши Мабату поникли:
– Ох.
– Золотце мое, помолвка – это очень ответственный шаг. В твоем возрасте, ты можешь еще передумать.
– Но я не передумаю! – он потерся об неё носом: – Я люблю тебя, Иша! Я женился бы на тебе прямо сейчас, если бы мне разрешили!
– Я верю тебе, мой пушистик! – пытаясь не ранить его чувства, она потерлась о его тельце и поцеловала: – Просто послушай меня и держи все в тайне, пока не станешь старше, ну хотя бы до твоего Посвящения. Тогда, когда ты все расскажешь, все поймут тебя так же, как и я сейчас. Видишь ли, если ты все же изменишь свой выбор…
– Но я не изменю! Я люблю тебя! По-настоящему люблю!
– Я знаю. Но предположим, если ты передумаешь, то тебе ничего не придется придумывать для меня. Я все пойму.
– Ты ТОЖЕ любишь меня, не так ли?
– А ты как думаешь, Баба? – она легла и своей лапой легко прижала к себе маленького поклонника. Лаская его, она промурлыкала: – Ты очень много значишь для меня, и если бы тебя отняли, то нанесли бы мне сильно кровоточащую рану. Ты моё маленькое, золотое сокровище!
Мабату замурлыкал от удовольствия её прикосновений.
– Если ты любишь меня, то эти два года пройдут быстро. Течение дней ускорится, но не трать их впустую. Как только ты перейдешь через порог и станешь взрослым львом, все твои свободные и легкие дни детства пропадут навсегда. Ты понимаешь меня, крысеныш?
– Да – он вылез из–под её лапы и нежно коснулся её: – Я люблю тебя.
– И я тебя!
Глава: Мы говорим о Королях и наследниках
Через два с половиной месяца после годовщины свадьбы Таки и Эланны у неё начались схватки. Существовала угроза выкидыша, по крайней мере, это то, что Кейко удалось подслушать. Гиены-охранники не позволяли ей подойти очень близко к пещере Таки и не отвечали прямо.
В пещеру был быстро препровожден старый мандрил. Гиены – конвоиры были очень нетерпеливы из-за его медленной и шатающейся походки. Кейко слышала про Рафики. Шептания гиен и некоторые замечания Таки создавали впечатление, что на баобабе живет злой колдун. Другие же львицы говорили обратное. Она не знала, во что верить.
Проходя мимо Кейко, он остановился и посмотрел на неё.
– Дорогая моя, я не видел вас здесь раньше, – любезно поинтересовался Рафики. – Вы давно пришли?
Мандрил вскрикнул, когда один из охранников ущипнул его. Он быстро ударил по щеке своего обидчика и двинулся дальше, не дожидаясь второго щипка.
Кейко пыталась что-то увидеть или услышать, но стояла слишком далеко. Она решила позже расспросить Узури. Разговор в пещере то утихал, то становился громче, но ничего ясного не было слышно. Затем отчетливо донеслось: – «Рафики! Сделай что–нибудь! Что–нибудь! Мой сын, мой сын!»
Несколько мгновений стояла почти полная тишина. Если этот мандрил и вправду большой колдун, то может совершить несколько заклинаний, хотя бы для своей свободы. Ведь так было задумано, не так ли?
– Айхею, – она шепнула. – Дай ему силу!
Через некоторое время она услышала громкий крик из пещеры. Это был не голос обезьяны, а душераздирающий вопль взрослого льва, чья сила и смелость не смогли предотвратить гибель малыша на своих глазах.
Вышла Иша с поникшими ушами и хвостом. Она несла маленького мертвого львёнка.
– Ох, Иша! – прошептала Кейко, коснувшись лапой её плеча. Та обернулась. Её красные глаза были полны слез безнадежности. Вскоре появился Рафики в сопровождении гиен. Кейко провожала взглядом разбитого горем мандрила, ковыляющего прочь, тяжело опираясь на свой посох. Казалось, он выглядел еще более старым и согнутым, чем прежде.
На мыс вышел Така и закричал голосом, полным страданий:
– Если ты есть, Боже…– он сделал глубокий вдох и продолжил: – …пожалуйста, помоги мне!!!
Он сел в конце мыса и, опустив голову, заплакал. Рядом с ним тихо появилась Фабана и подняла свой отточенный нос, рыдая, словно её сердце вот-вот разорвется на части. Даже львицы, что ненавидели Таку больше всех, сидели молча, прикованные к месту глубиной их скорби. Затем Така обратился к небу, глубоко вздохнул и издал рык, полный боли. Все львицы ответили ему тем же. Гиены вопили и подвывали с хрипотой, как на охоте, так, что с соседней акации взлетела стая ткачиков, образовав подобие живого облака. Последовала гробовая тишина. Все глаза были устремлены на черногривого льва, сходившего с выступа.
Все еще с дрожью в лапах, Така спустился к подножию Скалы Прайда и тихо подошел к Кейко с сыном.
– Кажется, боги приговорили… – начал Така и замолчал на мгновение, собираясь с духом:
– По моей линии не будет принца… – его подбородок задрожал, по щекам покатились слезы. – Она никогда…её повреждения….
Фабана быстро подошла и положила лапу на плечо:
– Помни, сын, ты король.
Така старался собрать все остатки своего королевского достоинства, но выглядел как дрожащий лист травы при сильном ветре. Кейко тихо подошла к нему и поцеловала его.
– Мне так жаль, мой бедный, дорогой…то есть Ваше Величество.
– Кейко, боги прислали тебя к нам. Твоя божественность – одно из немногого, что неподвластно проклятию, сжигающему мою кровь! – он посмотрел, а потом с трудом выговорил: – Мабату! Теперь ты мой принц и ваш будущий король!
– Это честь для нас, Байетэ.
Така посмотрел на Мабату.
– Привет, здоровяк!
– Здравствуйте, Ваше Величество.
– Ты теперь принц. И тебе следует называть меня по имени, или, если ты захочешь – называй меня,…пожалуйста, зови меня…папа.
Мабату сел рядом с Такой и скрыл свою голову в его гриве:
– Я люблю тебя, папа.
– И я тебя, Баба – он поцеловал его. – Ты моя последняя надежда, сынок. Тебе следует сегодня раньше лечь спать, потому что завтра я разбужу тебя на рассвете. Я должен тебе кое-что показать.
– Что?
– Увидишь.
Глава: На мысе
Мабату стоял с Такой на карюю выступа и наблюдал рассвет.
– Посмотри на свет, – сказал Така – Видишь, какой великолепной он делает долину? Это мое королевство, и однажды оно будет твое.
– Когда?
– Когда я умру, – сказал Така торжественно.
– Тогда я буду надеяться, что никогда не стану королем, – ответил Мабату.
– Какое прекрасное, но глупое замечание! Мы все должны идти на восток, когда приходит наше время. Что делает жизнь ценной, так это то, что ты делаешь в то время, какое имеешь. Как этот рассвет. Я уверен в том, что проснулся и показал тебе его, потому что он очень важен для меня. Когда я буду среди звезд, то вспомню этот момент и улыбнусь.
– Я тоже, – Мабату прислонился к черной гриве Таки. – Пап, а когда ты был таким же как я, твой отец тоже показывал тебе рассвет?
– Мой отец был…– Така напрягся. Его челюсть задрожала: – Он всегда,…то есть, мы никогда….
Слова застряли у него в горле. Слезы потекли вниз по лицу.
– Что случилось?
– О, ничего, – он протер свои глаза лапой. – Прошу тебя, не смотри на мои слезы. Пожалуйста? Спустись и найди свою маму. Я присоединюсь к вам через минуту.
Грустно и нехотя, Мабату поцеловал своего короля и начал спускаться с мыса, оставляя Таку наедине со своей скорбью.
– Айхею! Ро’каш! Кто-нибудь! – закричал Така голосом, полным страданий, эхом разнесшимся по окрестным холмам. – Если вы и вправду там, почему забрали моего сына?? Почему?! – он опустил голову и беспомощно заплакал.
Глава: Довольно холодное погружение
Мабату жил своим обещанием. Те, кто считали, что красивый ребенок вырастает обычным, вынуждены были признать исключение из правила. Когда Мабату исполнился год, он был все ещё мальчиком, но его красота уже кружила головы девчатам. Его улыбка была подобна теплому солнечному свету, его походка была тщательно поставленным танцем наслаждения, что восхищало глаз и радовало сердце.
Лила бесшумно подошла к нему, когда он остановился возле водоема, чтобы попить, и с восхищением наблюдала.
– Баба? Что ты собираешься делать?
– Интересно, как я буду выглядеть с большими круглыми морщинами.
Она засмеялась:
– Я не думаю, что ты можешь выглядеть безобразно, даже если захочешь.
– Неужели? – он скосил глаза и коснулся языком кончика своего носа.
– Фу, как грубо! – она развернулась боком и, изгибая тело, спросила: – Как насчет моего длинного, мохнатого языка?
Она широко открыла рот и, пропустив свой хвост вдоль противоположной щеки, повиляла им.
– Класс! А как насчет большого мокрого поцелуя с ним? – он сделал так же. – Вот так?
– Фу, противно!
– Это ничего. А хочешь услышать мой рев?
– Ты – реветь?!
– Да, я могу. Вот послушай…. – он несколькими вдохами набрал воздуха в груди, а затем с крайне сосредоточенным видом выпустил его в длинной и томной отрыжке.
– Ты выиграл! – она захихикала: – Я никогда не смогу ТАК сделать!
Он прыгнул на неё и обхватил лапами её шею. Смеясь, она боролась с ним, стараясь поддаваться ему так, что бы он ни заметил этого.
Они катались по земле, стараясь уложить один одного на лопатки. Внезапно Мабату не удержался и покатился назад. С большим всплеском он приземлился в водоеме с ледяной водой, и, ошарашенный, стал грести к берегу.
– Ой, я извиняюсь, – сказала Лила, помогая ему, таща из воды за шкирку. Он стоял и дрожал. Она поцеловала его:
– Ты мне нравишься, Баба. Всегда нравился. Я бы никогда не сделала тебе ничего плохого!
– Я знаю, – он отряхнулся, накрывая её веером прозрачных брызг: – Я поскользнулся. Подумаешь!
– Значит, ты не сердишься?
– Нет, – он коснулся своим языком её щеки: – Все в порядке.
– Я рада, – она поцеловала его: – Ты мне действительно нравишься. Как ты думаешь, мы еще увидимся?
– Почему нет? Только не топи меня. Хорошо?
Она засмеялась:
– Договорились!
Тут появилась Иша:
– Ты плавал в водоеме?
– Извини, Иша. Это случайность.
– Что ж, постарайся быть осторожнее. Тем более, что мы должны пить это! – она поцеловала его: – Если кто–то спросит, где я, скажи, что пошла на разведку стада к Гнезду Муравьеда.
– А можно мне с тобой?
– Конечно, если будешь тихо себя вести.
Его лицо радостно светилось.
– Ни звука! – сказал он, поднес лапу ко рту и подмигнул. Для некоторых животных этот жест может показаться забавным, но среди львов так дают торжественное обещание тишины.
Уши Лилы поникли:
– Но я думала, что мы пойдем играть в салки.
– Может позже. – ответил Мабату.
– Салки означают веселье, – сказала Иша ободряюще.
– Да, но у меня дела! – Когда Иша ушла, он последовал за ней навстречу гнезду муравьеда.
Лила вздохнула:
– Ну и ладно, – она подошла и посмотрела на свое отражение в водоеме, затем коснулась его лапой. Волны заставили её отражение лица плясать, и она улыбнулась в ответ:
– Может быть завтра.
Глава: Наш хлеб насущный
Найти пищу становилось все труднее, и гиены начали возмущаться. Шензи обещала им бесконечное изобилие, но оно все никак не наступало. Сначала, Шензи объявила, что Ро’каш испытывает веру. Они начали постоянно молиться, но это не помогло. Даже самым стойким верующим стало ясно, что Ро’каш мог и заставил страдать от голода всех – от Ро’махи до маленьких щенков.
Опасаясь потерять поддержку народа, Шензи искала пути добычи пищи в будущем. Они начали делить пищу на дневные рационы и обратили внимание на львов, желая уменьшить их большой аппетит. Им показалось, что решение лежит в более ранней процедуре их «посвящения». Даже юноша ел в три раза больше чем гиена. И кто знает, может с парой удачно расположенных за пределами границы групп они могли бы несколько разнообразить свою диету.
Один молодой лев представлял особую угрозу. Мабату теперь был наследником Таки, и гиены полагали, что он будет сильным и опасным королем, считающим, что Скала Прайда предназначена только для львов. Ужаснувшись перспективы кровавой войны, Скалк подавил свое обычное презрение ко львам и предложил Мабату пойти поохотиться на восточный луг, на белок и кроликов. Они пробыли там несколько часов, а затем он вернулся в пещеру Шензи, плюясь и проклиная:
– Я был так ЛАСКОВ с ним! Подумайте, я был словно его ОТЕЦ, так я обходился с этим мерзавцем! Он и двух слов не сказал мне, а когда я поскользнулся в грязи, начал смеяться надо мной!
– Он еще мальчик! – сказала мягко Шензи.
– Он ненавидит гиен! – ответил Скалк. – Вы думаете, я не видел, что он делал?! Я дотронулся лапой до его плеча, и когда он думал, что его не видят, то катался в траве, чтобы избавиться от моего запаха.
Глаза Шензи сузились:
– Тогда мы сотрем его запах тут – навсегда!
Мокпил ясно предсказала, что Така умрет в молодости и не своей смертью. Это предсказание было неопределенным, но побуждало Шензи к активным действиям. У них было мало времени, прежде чем Така умрет, а популярный Мабату станет королем прайда, окруженный сильными и преданными львицами.
Некоторые предлагали убить Мабату, но не было гарантии, что Така не отомстит за него. Они должны быть более искусными.
Время проходило, и, в отличие от другой, не совсем удачной дружбы Таки, его привязанность к Мабату росла с каждым днем. И когда Мабату был в возрасте всего восемнадцати лун, а несколько клочков шерсти образовали вокруг шеи зачатки его гривы, на тайном собрании лидеры клана решили, что настало время действовать.
Но как? Несомненно, Шембек должна была участвовать. Питая информацию от Мокпил, она все еще делала некоторые точные прогнозы для Таки, чтобы скрыть ложь Шензи. Следуя старой пословице, что полуправда как полтуши, ее можно утащить вдвое дальше, они решили использовать ложь, смягчающую удар, но все же задевающую за живое.
Робко и неуверенно Шембек появилась перед Такой, чтобы сообщить новости, которые могут принести мгновенную смерть.
– Мой господин, очень плохие вести…
– О, нет! Не может быть!
– Не знаю, как и сказать вам. Но в этом месте злой дух. Он слишком сильный, чтобы справиться с ним. Если Мабату не уйдет сразу после своего «посвящения», то на следующий день сойдет с ума и убьет свою мать, а затем вас!
– Что?! – Така подбежал к ней и посмотрел на неё сверху: – Если ты лжешь мне, я разорву тебя на куски!
Слезы заполнили её глаза, и она лизнула его щеку:
– Вы любите его, не так ли?
– Да, я люблю его!
Она поцеловала его снова:
– Тогда отошлите его прочь, пока его сердце чисто. Вы знаете, что значит страдать изнутри. От этого негде спрятаться, – она опустила голову и простонала: – Никто не знает, какие муки в наших ранах внутри! Мы пытаемся улыбаться, когда наше сердце разрывается!
Така смотрел ей в глаза. Его подбородок начал дрожать.
– Я испепелен внутри, – пробормотал он. Слезы начинали течь по его лицу: – Иди, Шембек.
Уши и хвост гиены упали.
– Мой старый друг, мы оба испепелены внутри….
– Уйди, Шембек! Пожалуйста, просто уйди!
Шембек вышла, и почувствовала, как вес целого мира вдавил её голову в плечи.
– Очень убедительно, – сказала Шензи. – Ты действительно говорила очень озабоченно.
– Пошла к черту!
– Вот и увидимся там, Шембек!
Когда она уходила, то слышала позади тихое, утробное всхлипывание льва. Она вдруг вспомнила игры со своей сестрой Камброй. Будь она снова щенком, что бы подумала о том, кем она стала сейчас?!
– Почему я не могу снова лежать под боком матери и быть убаюканной перед сном?! Моё сердце так устало, Мути! Так устало! Если бы я могла снова быть щенком, хотя бы на одну ночь и почувствовать мамину любовь еще раз!
Слезы потекли по её щекам, и она побрела к себе в пещеру, словно позабытая всеми тень.
За два дня Мабату предупредили о посвящении во льва из народа, дабы он мог попрощаться со всеми и подготовиться. Но не сказали почему. Было видно, что Така страдал. Мабату чувствовал это. Он не мог ненавидеть его и, что бы не говорила мама, надеялся: в глубине души Така по–прежнему любит его.
И Мабату, и Кейко паниковали. Баба еще не был готов – у него почти не было охотничьих навыков, и он не достиг зрелости в понимании львов. Кейко страстно молила дать еще хоть немного времени – если не подождать луну или две, значит, обречь его на неминуемую смерть, – но Така отклонил ее просьбу:
– Он научится. Так заведено Природой. Кроме того, я буду молиться за него каждую ночь.
Слезы текли вниз по щеке Таки так, что даже Кейко смогла прочувствовать его ужасную боль:
– Хотя бы объясните, ради святого, почему?!
– Иногда любовь должна быть твердой, – он замер: – Мне так жаль.
Глава: Триумф любви
Как обезьяна Бор Колотит свой фрукт о древо, Чтоб сок плода освободить И сладкий эликсир испить, Вот так в дрожи желания Стучит души моей мотор
– Любовь Кигали и Лиши –
|
Ночь перед Посвящением Мабату проводил с Ишей. Она желала научить его всему, что знала о выживании, прежде чем он встретится с безжалостными вызовами «большого мира».
Для своего возраста Мабату был хорошим бойцом. Игривая борьба с другими детьми отлично подготовила его к настоящим вызовам на битву. Иша все еще помнила то время, когда он положил её на лопатки захватом одной из её задних ног. Они уделяли мало внимания борьбе, не считая совет Иши, что побег не всегда является позором или трусостью.
Другое дело навыки охоты. Иша помнила много охот на кроликов и антилоп со своей матерью. К счастью, Иша выросла, когда саванна купалась в изобилии. Мабату рос в тяжелые времена, когда его матери приходилось тратить много утомительных часов, чтобы хоть что–то поймать для выживания. Неудивительно, что его обучением пренебрегали.
Мабату ничего не знал про облаву и преследование. Было ясно, что если бы он и запрыгнул на антилопу, то не знал что делать дальше. Это было плохим сюрпризом для нее, как и всех львиц, веривших, что малыш, родившийся ночью, должен был стать великим охотником, что он буквально рожден для охоты. Возможно, когда старая мудрость не срабатывает, усиленные тренировки смогут поправить дело.
– Мы должны следить за захватами, – объясняла она. – Кусая лапу тут, можно обездвижить жертву. – Она осторожно захватила его лапу повыше локтя. – Ты можешь вцепиться зубами сюда, в бок. Но самое важное – захват горла… – Она обхватила лапой его спину. – Ты набрасываешься вот так и наваливаешься своим весом. – Она навалилась на него. – Важно использовать свой вес. Затем хватаешь горло и душишь его. – Она осторожно взяла в рот горло Мабату.
Мабату дрожал. Она быстро отпустила его и посмотрела в глаза:
– Твое сердце бешено колотится. С тобой все в порядке?
Он не сводил с неё глаз:
– Иша…
– Я не хотела обидеть тебя. Прости.
– Не извиняйся. Это я обидел тебя.
– Глупости, – сказала она, уткнувшись в него носом.
Он тоже потерся об неё и слегка укусил её ухо. Прежде, чем она отпрянула в удивлении, он проговорил:
– Не презирай меня! Ты не знаешь, как долго я этого ждал, – он вздохнул. – Как ОЧЕНЬ долго!
– Мы должны вернуться к охоте, – пробормотала она, запинаясь и распознавая его взгляд. – У нас очень мало времени….
– Вот именно! У нас МАЛО времени. Я должен охотиться сейчас. У меня уже не будет другого шанса, которого я так долго ждал! Сейчас я должен сбросить маску и броситься к тебе!
Она отступила на шаг:
– Даже если я гожусь тебе в матери?! Я польщена. Честно. Но когда ты вырастешь, то найдешь кого-нибудь своего возраста. И будешь потом вспоминать сегодняшнее с улыбкой….
– Ты знаешь, что я никогда не стану старше. Меня приносят в жертву ради других. Ты знаешь это.
Она опустила голову:
– Я не хочу слышать такое от тебя.
– Но ты не отрицаешь этого?
– Как я могу? – слезы покатились по её щекам. – Мой бедный Баба. Мой драгоценный, маленький Добрый Дух! Я люблю тебя больше чем пищу, которую ем, или воду, что пью. Даже больше чем воздух, которым дышу. Я бы отдала все, чтобы спасти тебя!
– Я люблю тебя, Иша. Всегда любил, – он слизывал её слезы. – Помнишь, я сказал, что когда вырасту, то женюсь на тебе? Ты смеялась тогда, но если ты засмеешься сейчас, я умру. Пока жизнь соединяет мое тело и душу, я буду любить тебя. Даже после смерти!
– После смерти? – она обняла лапой и потерлась об него носом: – Не думай про нее! Ты жив. Все еще есть надежда.
– Как мне быть живым, я никогда не жил! – он пристально посмотрел ей в глаза. Огонь в его светло–коричневых глазах был безошибочным: – Если бы я мог быть близок с тобой хотя бы сегодня ночью, я бы жил, Иша!
Она заглянула в его глаза и в глубине увидела искреннюю любовь. Иша была пленена её подавляющей чистотой и силой. Она покружила вдоль него и сказала:
– Если ты хочешь охотиться по–большому, приготовься испытать себя!
Он не сводил глаз с гибкого тела, полного силы и грации, что бесшумно ходило вокруг него. В любой момент охотница могла напасть на свою жертву. Шевеление уха выдало её атаку, но Мабату не уловил этого предупреждения. Она набросилась, хватая его за горло и пытаясь завалить. Смеясь и пыхтя, она почти уложила его лопатки. Он стал молотить её лапами, но его удары были мягкими.
– Я все еще могу бросить тебя! – сказал он.
– Докажи! – она налегла всем своим весом и легко опрокинула его.
Мабату быстро вскочил на ноги и начал кружить. Он попытался использовать свой вес, чтобы опрокинуть её, но она увернулась. Она захватила его плечо и стала давить, пока его задние лапы не задрожали. Но когда победа была так близка, она расслабилась и остановилась. Он просунул свою голову под её лапой и, опрокинув её на траву, посмотрел в глаза:
– Попалась!
Её лапа поднялась и нежно прошлась по скулам щеки, лаская подбородок. Она смотрела глубоко в его глаза, заманчиво улыбаясь, чувствуя его дыхание подобно дикому ветру.
– Теперь, когда ты меня поймал, делай, что ты хочешь.
– О, боги! – он страстно терся об нее мордой, щипая за уши и лаская лапой щеку. Её аромат заставлял его дрожать, и он поцеловал её в щеку, продолжая мурлыкать:
– Иша, любимая!
Она шепнула:
– Не здесь. Пошли любимый туда, где ночь скроет нас….
Он поднялся с зеленеющей травы и последовал за ней в тень, прижавшись к её мягкому, теплому телу. Когда они остались одни, он тронул её бедро лапой:
– Как может одна львица быть такой красивой?!
Он ждал ответа, но вдруг она вскочила и побежала от него.
– Иша, постой! Что я сделал не так?
Она обернулась:
– Если ты хочешь меня, то сначала должен поймать!
Он понял, что это была игра. С детским смехом он стал преследовать её через высокую траву. Как мудрая охотница, она резко меняла направление, выводя его из равновесия и держа на расстоянии. Они забрались на холм и спустились по другой стороне, прошлепали через ручей и побежали вдоль Гнезда Муравьеда. Она оглянулась назад и засмеялась.
– Это все, что ты можешь?!
– Шутишь? Ты еще ничего не видела!
Повинуясь сильному жару своего желания, он ускорил бег, сокращая расстояние с каждым прыжком. Чувствуя его приближение, Иша свернула на поляну золотых и пурпурных цветов, увядших, но все еще сохраняющих остатки былой красоты. Она остановилась в центре них и оглянулась назад. Мабату тоже замер и удивился:
– Почему ты остановилась?
– Тебе будут нужны силы. Я не хочу лишать тебя их. Мы поступим просто. – она прошла пару шагов и села среди душистых цветов: – Иди сюда, Баба. Полюби меня.
Он с опаской посмотрел на неё. Наступил неловкий момент.
– Ты уже не хочешь меня?!
– Хочу, Иша. Это просто…ну…у меня в первый раз. Я не знал своего отца, а мама никогда не рассказывала мне про это. Все, что я знаю о занятии любовью, – детские сплетни.
Она улыбнулась:
– Я помогу тебе, если нужно. Запомни, что ты должен распрощаться с детством. Когда ты сделаешь этот шаг, то станешь львом. Подойди и поцелуй меня. Тебе же это нравится?
Он дрожал.
– Всегда! – все еще стесняясь, он подошел и прикоснулся своим языком к её щеке. Она посмотрела на него и страстно поцеловала, поглаживая лапой гриву. Затем перевернулась и начала ласкать его горло и тело, приводя его в состояние экстаза.
– Я могу чувствовать твое сердцебиение! – она провела лапой по его лицу и снова поцеловала. Затем страстно промурлыкала:
– Глубоко в душе ты знаешь, чего хочешь. Забудь, что говорит тебе твоя голова. Следуй за своими чувствами! Люби меня!
В этот раз его чувства были сильными и ясными. Она снова перевернулась, мурлыча:
– Все хорошо. Не бойся.
Он укусил её загривок и, дрожа от желания, прижался к мягкому золотистому телу. В полуобморочном состоянии от удовольствия, Мабату заполнил свои чувства её любовью, любовью, что превращает Ишу в его львицу. Ощущая её дрожь в своих мягких объятиях, он выпустил наружу все свои фантазии, что наполняли ранее его сны. Никогда он не был таким живым, как сейчас.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 34 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |