От автора: эту повесть хотелось бы посвятить людям, без которых она никогда не появилась бы на свет. Михаилу Васильеву, Алексею Рязанову, Екатерине Ивановой, Алине Безвиконной, Александру Куянову, 1 страница

От автора: эту повесть хотелось бы посвятить людям, без которых она никогда не появилась бы на свет. Михаилу Васильеву, Алексею Рязанову, Екатерине Ивановой, Алине Безвиконной, Александру Куянову, Юрию Сенько и Максиму Заброде. Все грамматические или иные ошибки воспринимать, как тайный авторский смысл и явный умысел.

Я, если честно, хочу, чтобы ты

Не увидел смерти больших городов.

Я очень сильно пытаюсь остаться

Героем твоих удивительных снов.

Сколько еще очерненных прогрессом картин

Ты увидишь в моих глазах?

Я покажу тебе, как среди пепла и стали

Пульсирует новая кровь...

Низкое солнце злорадно поглядывало на раскинувшийся под его скупыми, жадными лучами замерзший, обледенелый, обветренный город. Казалось, что власть в Северной столице окончательно завоевали снег и лед: они распростерлись везде, не желая отдавать даже толики своих владений. Лед схватывал грязные тротуары, коварной коркой обвивал обгоревшие деревья и редкие уцелевшие кустарники, нахальной паутиной облеплял разбитые стекла, неумолимым наркотиком проникал в самые вены редких жителей, сковывал грязные, заплывшие жиром глаза мужчин, пустые, ярко разукрашенные в попытках скрыть пустоту глаза женщин, злые, подернутые дымкой обиды и ненависти ко всему живому глаза подростков и непривычно яркие, еще пока искренние глаза детей. Он крался по подворотням за случайными прохожими, которых, несмотря на середину дня, было до крайности мало, он скользил по крышам, хрустя шифером и подбираясь к самому краю, будто хищник, приготовившийся к нападению, он облеплял разбитые лампочки фонарных столбов, словно боялся, что они смогут дать еще хоть каплю света, он, казалось, захватил в свои объятия самое небо.

Ветра не было. Если бы кому-нибудь из тех, кто жил в этом городе еще пару десятилетий назад, сказали, что когда-нибудь в Петербурге совсем не останется ветра, он бы только покрутил пальцем у виска. Но время прошло – и ветер окончательно, будто бы замучившись бороться с бесконечными льдами и иссушающей жарой, покинул некогда прекрасный город. Изредка над мутной, покрытой цветными разводами гладью Невы проливался скудный дождь, нервными морщинами пробегая по разглаженной ткани реки и заставляя прохожих глубже прятать лица в массивные капюшоны и стараться как можно скорее попасть домой.

Но сегодня не было и дождя – только солнце со льдом играли в свою бесконечную игру, набрасывая сети на пустынные улицы города. Изредка над опустевшими тротуарами пролетали, приглушенно каркая и широко размахивая аспидно-черными крыльями, отвратительно жирные вороны, заставляя даже безмолвных хозяев этих улиц поежиться.

Город вымер.

Чем звонче была тишина, глухой ватой забившая переулки, тем громче был слышен топот рифленых подошв тяжелых берцев. Потрепанная, местами сильно оплавленная попытками согреть ноги над костром резина глухо шлепалась на растрескавшийся асфальт, но уже через долю секунды вновь взмывала вверх, чтобы сделать очередной рывок и снова громко плюхнуться на асфальт.

Следом за глухими ударами берцев звучали легкие шлепки двух пар утепленных кроссовок. Их подошвы опускались на асфальт мягко, будто бы крадучись, но казались земли не реже, а то и чаще, чем грубые подошвы берцев. Преследователи догоняли.

Берцы были не по размеру владельцу, из стертых ног уже сочилась кровь, но остановиться или даже немного притормозить было нельзя, а потому человек до боли впивался ногтями в ладони, не обращая внимания даже на распахнувшуюся на бегу брезентовую плащ-палатку, из-под которой выглядывал рваный свитер, и все ускорял бег. Дыхание становилось тяжелым, морозный воздух выжигал больные легкие, по подбородку из трещины в нижней губе стекала алая капля, но шершавые, обветренные ладони крепко сжимали бумажный сверток, прижимая его к замерзшей груди. Попадаться с этим свертком было никак нельзя – там было слишком много имен, адресов, дат и даже порядковых номеров, чтобы подвести под расстрел, по меньшей мере, четверть жителей, а потому человек на ходу сплюнул в сторону сгусток крови, поднявшийся вместе с волной сухого кашля и, чуть подпрыгнув на одной ноге, чтобы не свалиться на повороте, резко свернул в крохотный переулок. Несколько шагов – и еще один поворот, на котором он едва не упал, когда подошва предательски скользнула на пласте льда.

В этот переулок свет солнца уже не попадал, что было только на руку убегавшему – преследователи не любят темноту, в ней он будет чувствовать себя гораздо увереннее.

Еще один резкий поворот – шаги преследователей, видимо, потерявших след, отстали. Человек одним махом перескочил через невысокую ограду, в несколько больших прыжков пересекая детскую площадку с покосившимися ржавыми качелями. Снова ограда, нырок под забор, перекрывающий выход из одного двора в другой. Человек чувствовал, что долго ему в таком темпе не пробежать, изо всех сил старался кашлять не так часто, уже смирившись с постоянным привкусом крови во рту, и благодарил небо за то, что бежать оставалось совсем немного.

Этот двор был тупиковым, но человек и не искал выхода – он рывком пересек его и рванул на себя ржавую, тяжелую дверь подъезда. Домофон уже много лет не работал, а потому дверь протяжно скрипнула на перекошенных от времени и ржавчины петлях и неохотно открылась, пуская человека в спасительный мрак подъезда. Закрылась она гораздо охотнее, даже чуть хлопнув, когда листы железа соприкоснулись, но человек этого уже не слышал – подошвы его берцев тяжело ухали в глубине подвала.

Подвалы в этом районе были связаны сетью, в которой человек мог сориентироваться даже с закрытыми глазами, а потому кромешная темнота, в которой он оказался, никак не мешала ему. Под подошвами пересыпался песок, скрадывая звук шагов, иногда хрустели скелеты мышей и крыс, на которые в темноте было очень сложно не наступить, несмотря на всю нелюбовь человека тревожить останки даже мелких грызунов.

Поворот за поворотом, человек приближался к цели. Бежать уже смысла не было, а потому он наконец-таки смог более-менее отдышаться и теперь с ног валился от усталости. Кашель раздирал легкие, заставляя кривиться от боли, тело пылало жаром – температура давно перевалила за тридцать девять, руки дрожали, человека трясло, но внутри поднималась теплая волна осознания того, что он сделал почти все, что от него требовалось. Оставалось только донести папку до лагеря.

Каждый шаг давался уже с трудом, трясущиеся пальцы лихорадочно сжимали папку, перед глазами, привыкшими к темноте, плыли круги, голова налилась свинцом, ноги не слушались. Новый приступ кашля принес с собой очередную порцию крови – сил нормально сплюнуть ее у человека уже не было, кровь потекла по подбородку. Тут же, как назло, предательски разнылось левое колено, выбитое когда-то давно – теперь каждый шаг причинял мучительную боль, человек еле переставлял ноги.

Шаг, еще шаг – острая боль в левом колене, заставившая его подогнуться. Человек грузно рухнул на промерзший песок, из последних сил прижимая к себе папку. Он захлебнулся очередной волной кашля, из последних сил впиваясь в песок окоченевшими пальцами и в последний раз пытаясь подняться.

-Помогите... – пошептал он, чувствуя, как последние силы покидают измученное болезнями тело. На глаза человека волнами навалилась темнота, милосердно погасив воспаленное сознание...

Крис почувствовала это сразу. Она вздрогнула от легкого укола в районе сердца, ее волчий взгляд метнулся от газовой горелки, на которой стоял котелок с гречей, к входу в ячейку. Темнота проема уже не казалась абсолютной – там что-то неясно маячило, приглашая Крис выйти из безопасного закутка и бегом направиться ко входу в подвалы. Привыкшая доверять таким ощущениям, Крис шустро натянула перчатки с обрезанными пальцами, запахнула плотнее штормовку, которая почти не давала тепла, и легким пинком разбудила брата, мирно спящего на лежанке у стены. Тот проснулся сразу же, почувствовав тревогу сестры.

-Ты чего? – настороженно спросил Кат, протирая сонные глаза.

-Тревога... Жди здесь, я вернусь, - тихо пробормотала Крис, ныряя рукой за пазуху штормовки. Нащупав Макаров, покоящийся под мышкой в расстегнутой кобуре, она сняла пистолет с предохранителя, скользящим движением вынула метательный нож из левого рукава, спрятав его в правую руку, поднялась на ноги и решительно направилась к выходу.

В лагере было неспокойно – Гри уже давно должен был появиться, но все еще не пришел и не дал о себе никаких вестей. Крис заметила троих парней в сером камуфляже, настороженно шепчущихся о чем-то в углу – у одного на плече висела СВД с великолепным оптическим прицелом, еще у двоих в руках было по 74-ке. Приглядевшись, Крис рассмотрела, что все три ствола сняты с предохранителей.

Вдоль стен, освещенных частыми свечками и газовыми горелками, почти на каждой из которых что-то готовилось, тянулись трубы, с которых на промерзший песок капала, срываясь с сосулек, вода. Изредка в стене виднелся проем – если он был отгорожен лоскутом ткани, значит, там была одна из ячеек, если же был заколочен листами железа – значит, это был выход в подъезд. Местами на трубах сидели люди – это были в основном молодые парни и девчонки, у которых были свои подростковые интересы и беды, которые и обсуждались в этих небольших кружках. Это были ребята, родившиеся, как и Кри, уже после Великой Войны, но все же затронутые ее последствиями, до которых им, впрочем, совсем не было дела. Они влюблялись и разочаровывались, они встречались и расходились, они обсуждали личную жизнь окружающих и подначивали друг друга на веселые споры, которые иногда заканчивались совсем не весело. Какое им было дело до того, что неделю назад Инквизиторы зачищали соседнюю сеть подвалов и уничтожили всех, кто там прятался? Ведь до их сети пока еще никто не добрался. А потому они могли спокойно собираться вот так стайками посреди лагеря, обсуждать последние новости своих крохотных мирков, посмеиваться над взрослыми, которые, как им казалось, уж чересчур волнуются из-за происходящего, курить втайне от родителей, отбегая за угол и растирая потом жвачку в пальцах, чтобы не так пахло, и радоваться тому, что они еще живы.

По левую руку от Крис совсем близко оказалась одна из таких компаний. Две девчонки сидели на трубе, внимательно слушая речь одного из парней, который, широко размахивая руками и проявляя чудеса мимики, рассказывал какой-то новый анекдот, еще один парнишка стоял рядом, прижимая к себе за талию миниатюрную блондинку. Проходя мимо них, Крис поспешно отвернулась и спрятала лицо в арафатку. Она успела заметить, как напряглась атмосфера, когда она проходила мимо – парень, рассказывающий анекдот, смолк, все повернулись к ней, провожая ее подозрительными взглядами. Крис сплюнула на землю и ускорила шаг.

Они были ее ровесниками, может быть даже чуть старше. Но в то время, как эти девушки отбивали друг у друга парней и обсуждали, как можно перешить найденные вещи, чтобы соорудить наряд посимпатичнее, а парни гоняли в футбол на небольшом пустыре в конце сети, Крис училась зачищать комнаты с пистолетом, стрелять с «калаша» на бегу и обезвреживать противника, вооруженного на выбор: ножом, пистолетом, автоматом, гранатометом. Ей не было дела до красивых тряпок, модных сборищ, которые стали жалким подобием того, что бабушки, жившие еще до Войны, называли «ночными клубами», личной жизни других людей. Ей было 17 лет, она еще не успела научиться говорить о любви и сплетничать с подругами, которых, в общем-то, у нее и не было, но она уже научилась воевать.

Укол в сердце повторился, на этот раз он заставил Крис замереть на несколько секунд, борясь с болью. Она инстинктивно приложила руку к груди, зажмурив глаза. Через пару секунд укол повторился – Крис знала, что медлить нельзя, а потому, несмотря на болезненное эхо в груди, она бегом сорвалась с места, чуть оскальзываясь на песке.

Жилые ячейки закончились, коридор вокруг обвивали трубы и редкие, давно погасшие лампочки. Крис бежала, готовая в любую секунду принять бой – боль в груди настойчиво подсказывала ей, что в пространстве Сети случилось что-то страшное. Глаза ее давно уже привыкли к темноте – Крис редко поднималась на поверхность, предпочитая оказывать возможную поддержку и помощь из подвалов. Впрочем, и такая помощь никогда не была лишней – Крис никогда не сидела без дела, проводя все свое время либо в лазарете, ухаживая за ранеными, либо на полигоне в бесконечных тренировках, либо в мастерских, помогая рабочим изготавливать новое оружие, одежду и патроны.

Коридор расширился, охватывая Крис новой волной темноты и мертвенного холода. Едва переступив черту нового помещения, Крис остановилась и поморщилась. Здесь к привычным запахам страха, волнения, темноты и тревоги, примешивался еще один, который так часто переполнял воздух в лазарете. Это был пронзительно-тошнотворный запах новой смерти. Что-то снова кольнуло в груди Крис, заставляя ее снова перейти на бег.

Новый укол обжег сердце невыносимой болью – на этот раз ее глазам открылась причина неожиданной тревоги. Впереди на песке, одной рукой прижимая к себе бумажный сверток, а другую выпростав в сторону, чуть выгнув в агонии спину, раскинулось тело Гри.

Крис в несколько шагов оказалась рядом с ним и обессиленно опустилась на промерзший песок. Замерзшие пальцы коснулись тонкой шеи – Крис замерла, надеясь уловить слабые толчки. Пульса не было.

Крис провела рукой по его лицу. Тонкая сеть морщин пронизала его, казалось бы, насквозь, несмотря на совсем юные годы. Подбородок был залит кровью, но Крис отчетливо понимала, что он умер сам. Во-первых, если бы его убили, то обязательно забрали бы папку, а во-вторых – она просто это чувствовала.

Закрыв глаза, она сжала своей ладонью его руку. Что-то тихо замычав себе под нос, девушка изо всех сил вгляделась в темноту опущенных век. Перед глазами полетели черно-белые кадры: подвалы других Сетей, их запуганные обитатели, залитые кровью пол и стены Сети, зачищенной Инквизиторами, торопливые записи огрызком карандаша на желтой бумаге, яркий свет прожекторов в лицо, чьи-то крики вслед, замерзшие улицы, двое преследователей, быстрый бег, темнота подвала, волны кашля, пронзительная боль во всем теле. Крис отчетливо увидела, как Гри падал на песок, из последних сил пытаясь позвать на помощь.

Распахнув веки, она буквально вырвала свою руку из его ладони. Она зашла слишком далеко, пропуская через себя его смерть, и сейчас ее тело содрогалось в судорогах, не давая даже глубоко вдохнуть.

«Брат, помоги... если ты меня слышишь, помоги мне! Кат, пожалуйста, мне нужна твоя помощь...» - мысленно закричала она, пытаясь позвать брата-близнеца. Перед ее глазами вспыхнул кадр: Кат подскочил на месте, рванул к себе «калаш» и, второпях не затушив горелку, выскочил из ячейки.

Крис пыталась пошевелить рукой, но тело отказывалось ее слушаться. На широко распахнутых глазах выступили слезы, нож из правой руки выскользнул на песок. По телу пробегала крупная дрожь, Крис не могла справиться даже с собственным голосом, который предательски отказывался позвать на помощь. Слезы, срываясь с густых ресниц, скатывались по щекам, обжигая замерзшую, обветренную кожу, зубы стучали, дыхание прерывалось.

Крис показалось, что она вот-вот потеряет сознание, когда чьи-то крепкие руки обхватили ее за плечи.

-Тихо, тихо, я с тобой... – прозвучал чей-то голос над ее ухом, вливая в заледеневший разум струйку живого тепла.

Кат привлек ее к себе, крепко прижимая к своей груди, Крис напряженно выгнулась, а потом обессиленно растеклась в его руках, надломленно выдохнув.

-Все хорошо, все хорошо... – повторял Кат, поглаживая ее по голове. Крис потихоньку начинала приходить в себя.

-Он умер, Кат... умер... – повторяла она, уткнувшись в плечо брата.

-Зачем ты опять это пропускала через себя? Ты же знаешь, чем для тебя это заканчивается...

-Я думала... думала, я сумею остановиться... не успела...

-Глупая моя... – прошептал Кат, проводя ладонью по щеке сестры.

Крис отстранилась, чувствуя, как к ней постепенно возвращается возможность адекватно мыслить.

-Он успел... Он все записал, там, - дрожащим пальцем она указала на сверток в руках Гри.

Лицо Ката чуть просветлело. Одной рукой сжимая плечо сестры, второй он потянулся к свертку. Пальцы мертвого крепко сжимали бумагу, а потому с освобождением документов пришлось повозиться, но наконец Кат завладел папкой.

-Послушай меня... Оставайся здесь, я сейчас добегу до наших и расскажу им, что случилось. Только умоляю тебя, не трогай его больше! – произнес Кат, пристально глядя в глаза сестры. Та кивнула, чуть отстраняясь от тела.

Кат сорвался с места, быстрым бегом направляясь к жилым ячейкам, а Крис подтянула к себе колени, обхватив их руками, и задумчивым взглядом уставилась в темноту прохода.

В глубине ее души еще плескалось тяжелое, давящее, грызущее ноющей болью ощущение смерти, ворвавшееся в нее вместе с воспоминаниями Гри. Она слишком близко почувствовала ее – смерть товарища на секунду стала ее собственной смертью, на долю мгновения заставив сердце перестать биться. Учитель часто говорил, что Крис так и не научилась владеть своими возможностями. «Твои навыки, как обоюдоострый меч – в умелых руках он станет смертельным оружием, против которого не выстоит ни один противник, но если пользоваться им неумело – он изранит хозяина» - постоянно повторял он. Иногда работа с чужими эмоциями давалась Крис блестяще – она легко, будто бы молотком по грецкому ореху, раскалывала чужую память, как губка впитывала чувства и как открытую книгу читала мысли. Но иногда ее дар обрушивался на нее саму – она не успевала вовремя закрыться, и чужие эмоции проникали слишком глубоко, на миг становясь ее собственными.

Крис прикрыла глаза, пытаясь почувствовать брата, но сил на это не хватало – разум безуспешно пытался подхватить нить его эмоций, но не мог, поскольку не получалось совладать даже со своими собственными. Она замечала тонкие нитки сознаний крыс, мельтешащих вокруг – они тоже почувствовали смерть, и это напугало их до ужаса, сейчас они в панике метались по своим норам, пытаясь стряхнуть с себя липкую паутину страха. Если бы страх был человеческим, Крис могла бы впитать его в себя, чуть восполнив запасы сил, но разум животных слишком отличался от человеческого, а потому их мелкие, инстинктивные эмоции ничем не могли ей помочь.

Тут разума Крис будто бы коснулась незримая тень – она почувствовала совсем рядом чье-то любопытство, смешанное с решимостью и легким чувством тревоги. Ее глаза широко распахнулись, рука скользнула за пазуху, извлекая ПМ. Крис левой рукой подобрала нож и скользнула в темный угол, вжавшись спиной в стену и приготовившись встретить человека, чьи эмоции она чувствовала со стороны входа в Сеть. Чем ближе он подходил, тем ярче становилось полотно чувств, которое Крис видела перед собой – теперь на нем расплескалась толика животного страха, растеклись брызги желания повернуть назад и вызвать подмогу, разбежались полосы надежды на успех. Без сомнения, это был кто-то из Инквизиторов. Как он попал сюда? Неужели преследователи Гри все же вышли на его след?

Крис крепче сжала пистолет, молясь, чтобы Инквизитор появился раньше, чем Кат с людьми. Иначе серьезной перестрелки не миновать, а они еще не успели зализать раны после прошлой стычки...

Наконец, букет эмоций расцвел перед ней во всей красе – и слева от нее появился силуэт. Это был высокий мужчина, облаченный в черный костюм Инквизиторов, на котором виднелись нашивки второго ранга – значит, не самая мелкая сошка забрела к ним в Сеть... Вот она – эмблема Инквизиции на рукаве: белый круг, расцвеченный силуэтом алой лилии, над которой светились две золотые полоски. Ноги человека в мягких черных кроссовках ступали абсолютно бесшумно, в руках его Крис разглядела изящный корпус FN2000 – само собой, Инквизиторы были вооружены значительно лучше, чем те, с кем они боролись. Голова была скрыта изящным черным шлемом без забрала, лицо до глаз было закрыто черной балаклавой, с планки на шлеме на глаза спускался ПНВ, корпус и шею скрывал едва заметный бронежилет. Инквизитор двигался чуть нервно, то и дело вскидывая автомат, но, как ни старался, он не мог заметить Крис, притаившуюся в углу – слишком кромешной для него, привыкшего жить на свету, была темнота.

Крис прицелилась, наблюдая за действиями Инквизитора, заметившего тело Гри. Тот вздрогнул, увидев труп, аккуратно приблизился к нему и брезгливо шевельнул тело носком кроссовка. Крис больше не сомневалась – ее палец мягко вдавил спусковой крючок, выпуская на волю кусок свинца. Пуля раздробила правое запястье, заставив Инквизитора громко вскрикнуть и выронить FN на песок. Крис прицелилась снова, простреливая и левое запястье – Инквизитор закричал, сваливаясь на песок. Сунув на ходу пистолет в кобуру и снова выронив на землю нож, Крис в два прыжка оказалась рядом с ним, отшвырнула ногой в сторону его автомат и, схватив мужчину за воротник, рывком сорвала с него шлем. Крик стал звонче, но Крис уже зажала ему рот второй рукой, заваливая его лицом на песок и упираясь коленом ему между лопаток.

-Лежать, - тихо, но твердо приказала ему она.

Инквизитор дернулся, пытаясь высвободиться, но Крис крепко прижала его к земле коленом, не давая даже глубоко вдохнуть.

Занятая борьбой, она не почувствовала эмоций людей, приближающихся к ним – только громкий окрик заставил ее повернуть голову.

-Что здесь происходит?! – громко вопросил Вайпер, ближе всех оказавшийся к Крис.

-Инквизитор. Видимо, нашел вход, - лаконично ответила Крис командиру взвода разведки.

Вайпер приблизился, наведя ствол потертого «калаша» на голову Инквизитора. Тот уже не пытался вырваться, только тихо постанывал от боли.

-По запястьям. Как учили, - бросила Крис, не поднимая головы. Вайпер одобряюще кивнул.

-Эй, там! Свяжите его за локти – и к нам. Только всю связь заберите – не хватало еще, чтобы на нас вышли ихние. Ну чего стоим, вперед! – скомандовал Вайпер бойцам за спиной. Наконец подняв голову, Крис разглядела в них тех самых ребят в сером камуфляже, которых видела возле своей ячейки. Не было только снайпера – очевидно, он занял дальнюю позицию.

-Там Гри, - тихо проговорила Крис, обращаясь к Вайперу. Тот уже аккуратно взял лицо Гри тремя пальцами за скулы и теперь внимательно вглядывался в него.

-Насилия над ним не было. Сам умер, - резюмировал Вайпер. Крис устало кивнула.

-Кат отдал документы?

-Да, все уже у шефа. Изучают, - ответил командир, тяжело поднимаясь на ноги, - Нужно отнести его в лагерь и похоронить по-человечески.

Он махнул рукой двум оставшимся бойцам.

-Поднимите его аккуратно – и в лагерь. Эй, осторожнее! Он все-таки был нашим бойцом!

Ребята подняли тело Гри на руки так легко, будто бы он совсем ничего не весил, и направились к лагерю. В стороне нерешительно топтался Кат, Вайпер проводил взглядом своих бойцов и внимательно заглянул в глаза Крис.

-Ты метко стреляешь, - отметил он. Крис кивнула и подобрала с песка винтовку Инквизитора.

-Хорошая вещь, - оценила она FN2000, вскидывая его к плечу привычным движением, затем легко перекидывая из правой руки в левую и прицеливаясь вдаль.

-Нам бы хотя бы штук десять таких... – задумчиво произнес Вайпер, не отводя глаз от Крис, - Удобно лежит?

Крис кивнула. Ей не доводилось еще держать в руках оружие Инквизиторов, но сейчас она была буквально очарована – винтовка идеально лежала в руках, будто бы была изготовлена специально для нее.

-Тогда оставь себе, - улыбнулся Вайпер, делая шаг к Крис. Она вопросительно подняла глаза.

-Себе? – тихо переспросила она, не в силах поверить.

-Ты сейчас числишься в запасе?

Крис кивнула, все еще не оправившись от изумления.

-Боец Крис, я вас спрашиваю, состоите ли вы на данный момент в запасе? – неожиданно громко рявкнул Вайпер. Крис подскочила на месте, вытягивая руки по швам, чему катастрофически мешал FN.

-Так точно! – громко ответила она.

-Тогда именем командира взвода разведки добровольной гвардии третьего района города Санкт-Петербурга, я приказываю – бойца Крис возвести в должность младшего лейтенанта и зачислить на постоянную службу в мой взвод в качестве... – тут Вайпер на секунду задумался, - В качестве взводного следопыта и медика! Возражения имеются?

Крис подняла на него ошалелый взгляд. Быть зачисленной во взвод разведки – о таком она даже мечтать не могла!

-Никак нет! – отрапортовала она.

-Тогда поздравляю, - уже тихо произнес Вайпер, широко улыбаясь и протягивая Крис широкую ладонь, - Камуфляж получишь в лагере. В качестве вооружения разрешаю оставить трофейный автомат.

Крис горячо пожала протянутую ладонь.

-Почту за честь служить под вашим началом, командир, - выдохнула она, глядя восхищенными глазами на Вайпера. Тот ободряюще хлопнул ее по плечу.

-Так, а сейчас в лагерь. Шеф ждет отчета, - чуть нахмурившись, произнес он, махнув рукой Кату.

Не дожидаясь реакции близнецов, Вайпер направился к лагерю, а Кат тут же подскочил к Крис.

-Да ладно, он серьезно тебя взял? Ты что, теперь действительно во взводе разведки? Блин, повезло же! – затараторил он, приобняв сестру за плечи. Та лишь смущенно улыбалась.

Собственно, близнецами они были только по факту рождения. Чуть повзрослев, они стали отличаться друг от друга, как огонь от снега – Кат вытянулся, сильно похудел, но в его серо-голубых глазах всегда горел озорной огонь, парень ни секунды не мог усидеть на месте, им постоянно двигала жажда действия. Крис же роста оказалась довольно невысокого, но довольно плотного телосложения, ее каштановые волосы до лопаток всегда были убраны в конский хвост, а в серо-голубых, как у брата, глазах все время сквозила какая-то недетская задумчивость. Она всегда была довольно замкнутой, открываясь только перед братом, которому доверяла, как самой себе. Но никакие различия не могли разорвать их связи – и дело было даже не в неординарных способностях Крис, нет, даже Кат, не обладающий ничем подобным, с легкостью мог позвать ее, даже если она находилась на огромном расстоянии, и мог легко почувствовать любые ее эмоции. А уж Крис, читавшая человеческое сознание как книгу, могла буквально дословно пересказать все мысли брата.

В лагере царило необычайное оживление. Люди на улицах шептались, искоса поглядывая на прибывших, во многих ячейках горел свет, несмотря на рабочие часы, многие уже вернулись в лагерь и теперь взволнованно что-то обсуждали. Вайпер шел впереди, не оборачиваясь на сплетничающий народ, за ним быстро шли Крис и Кат, пряча лица в арафатки. Люди расступались, пропуская компанию.

У входа в ячейку шефа навытяжку стоял дежурный, на груди которого висел АКМС, снятый с предохранителя. При виде Вайпера, дежурный почтительно кивнул, пропуская его в ячейку.

-Крис, со мной. Кат, топай домой. Сестра будет поздно, - бросил Вайпер, кладя ладонь на плечо Крис. Кат расстроенно кивнул и, бросив ободряющий взгляд на сестру, направился к их ячейке.

Вайпер откинул тяжелый полог шинели, пропуская Крис вперед, затем плотно задернул его за собой.

В ячейке шефа было тепло. Сам он сидел за безыскусным столом, на котором беспорядочно валялась куча бумаг, коронованная хрустальной пепельницей с дымящейся сигаретой. Колючий взгляд шефа был сосредоточен на сомкнутых кончиках пальцев, он о чем-то напряженно размышлял.

Крис попыталась впитать его эмоции, но почувствовала будто бы сильный удар в грудь. Она охнула, чуть зашатавшись. Шеф поднял на нее глаза.

-Псионик? Сильный, ничего не скажешь. Но моя защита явно посильнее будет.

-Это Крис. Она действительно девушка-псионик. Теперь она в моем взводе, - гордо отрапортовал Вайпер.

-Я так и понял, - бросил шеф, не отрывая взгляда от глаз Крис.

Вайпер не мог почувствовать пси-борьбы, происходящей в кабинете, но даже он чувствовал себя неуютно. А между зрачков двух псиоников тем временем разгоралась настоящая война.

Крис тянулась к сознанию шефа мягко, чтобы не натолкнуться на волну противодействия. Ментальные нити ощупывали стену защиты, ища малейшую брешь, через которую можно было бы вытянуть хоть капельку, они мягко касались мыслей, пытаясь впитать их содержимое, но каждый раз, когда Крис выпрастывала очередную нить, их будто бы отбивало щитом – защита шефа действительно была поставлена на отлично. Тогда Крис попыталась нанести более сильный удар, собрав всю силу в одной точке – она ударила резко, сразу же после того, как была отбита очередная нить. Глаза шефа на долю секунды помутнели, но контрудар не заставил себя ждать – Крис будто бы полоснуло по глазам, она вскрикнула и рассеяла силу своего удара. А уже в следующую секунду ее нити плотной сетью сковали сознание шефа, всеми силами обрушиваясь на щит. И он треснул. И тут же сплелись в сильнейшем ударе два ментальных щупа – тонкий, скользкий щуп Крис и колючий, жесткий щуп шефа. Чужие эмоции потоком хлынули в ее сознание, не оправившееся еще от «пережитой» смерти – холодная, расчетливая уверенность, колоссальная сила – моральная, ментальная и физическая, легкий укол удивления способностям нового псионика, тугая струя замешательства и неведения, как поступать с пойманным инквизитором, тяжелый дым раздумья о том, что написано в папке, тонкая нотка сожаления о смерти Гри.

Шеф с ревом толкнул стол, заставляя его отлететь в сторону Крис. Та не успела среагировать, и тяжелый удар пришелся на ее ноги – она не устояла, свалившись на пол, сверху на нее рухнул тяжелый стол. Вайпер кинулся к ней, помогая высвободиться и подняться. Приходя в себя, Крис наотмашь скользнула последней нитью по сознанию шефа – этого хватило, чтобы убедиться, что защита снова неразрывна. Поднявшись на ноги, Крис заглянула шефу в глаза – не нужно было быть псиоником, чтобы по его взгляду понять, что он так же успел прочитать и ее эмоции.

Дата добавления: 2015-11-04