- Я перенес тебя сюда, когда ты уснул на диване, помнишь?
- Т-точно… - он нахмурил брови, задумавшись. – М-марк тоже здесь б-был.
- Да, ты не очень хорошо себя чувствовал, и ему пришлось кое-что тебе дать, чтобы ты мог уснуть. И ты проснулся только сейчас, - объяснил я. Фрэнки молчал какое-то время, и я предположил, что он вспоминал события вчерашнего дня.
- Ох… н-но тогда… я п-пропустил ужин! Вот п-почему мой живот ж-жалуется, да. Я хочу к-кушать, Джи, - и снова он удивил меня. Так или иначе, наверное, это было к лучшему – пока не затрагивать некоторые щекотливые темы.
- Я так и думал, поэтому прихватил с собой вот это, - я поставил на кровать поднос с едой. – Вкусный завтрак для самого лучшего и красивого бойфренда на свете.
- Вау, с-спасибо! Это как в к-кино! Так делают б-бойфренды в кино, - усмехнулся Фрэнки, а потом кое-что заставило его удивленно приподнять брови. – Н-но… я могу с-съесть все эти тосты?
- Ну… если честно, я надеялся, что ты поделишься со мной. Но ладно, так как ты ничего не ел со вчерашнего дня, можешь съесть их все сам, - улыбнулся я.
- Ура! В этом т-тосте таблетки? – он указал на самый верхний ломтик хлеба. Я кивнул, после чего Фрэнки взял тост дрожащими руками и расправился с ним за два укуса. Неожиданно, мальчик откинулся на подушку. – Т-такой голодный и т-так устал… и голова к-кружится.
- Я знаю, что мы сделаем. Приподнимись немного, - я устроился позади него, пошире расставив ноги, чтобы Фрэнки мог удобно на меня опереться. Он положил голову мне на грудь и вздохнул. – Так лучше?
- Д-да, ты такой м-мягкий и теплый.
- Ты заставляешь меня чувствовать себя диваном, - я провел носом по его шее, заставляя засмеяться. Я должен был снова услышать этот потрясающий звук в противовес вчерашнему плачу.
- Д-диваномэн! – мальчик поднял голову и вытянул губы в ожидании поцелуя, который сразу же получил.
- Тогда ты мой подушкабой, тебя так и хочется постоянно тискать. Но сейчас нам лучше позавтракать, а то уже скоро будет обед.
Мне удалось по-быстрому выпить свой кофе, пока Фрэнки один за другим поглощал тосты. Заметив, что его руки дрожали сильнее обычного, я предложил ему свою помощь, чтобы избежать крошек на одеяле. За все это время он абсолютно ничего не сказал о своем отце. И хотя Фрэнки иногда улыбался и смеялся, он все еще был заметно уставшим и немного замкнутым в себе, поэтому я решил последовать словам Голдберга и не касаться этого вопроса. Я был уверен, что мальчик все равно думал об Энтони, даже если не говорил об этом, и, в конечном счете, примет какое-то решение. Несмотря ни на что, у меня были хорошие предчувствия.
После водных процедур и очень позднего обеда, во время которого Фрэнки продолжал вести себя, словно голодавший неделю ребенок, мы захотели просто послушать музыку, иногда тихо подпевая слова. Он был не в состоянии заниматься какими-то активными делами.
Звонок в дверь заставил нас отвлечься. Фрэнки что-то недовольно проворчал, когда я аккуратно выскользнул из-под него, чтобы встать.
- Ты больше не будешь жаловаться, когда увидишь, кто это, - сказал я, открывая дверь улыбающемуся Бобу. Я позвонил ему утром, рассказав о вчерашнем, как он и просил, но я даже не думал, что наш друг захочет нас навестить. – Эм, прости, дружище, боюсь, что сегодня он не сможет приветствовать тебя так, как обычно.
- Да никаких проблем, наш ребенок должно быть совсем вымотался, - понимающе ответил Боб. – Ты же позвонил Рэю? О, скажи, что ты это сделал, иначе твой кучерявый друг тебя убьет, вот увидишь.
- Да, я ему позвонил. Я коротко рассказал ему, как все прошло, потому что его ждал отец. Наверное, это единственная причина, почему я не услышал его привычного «я же тебя предупреждал».
- В том, что произошло, нет твоей вины, Джерард, - произнес Боб, закатив глаза.
- Психиатр сказал то же самое, но я не могу не думать о том, что именно из-за меня Фрэнки пришлось все это пережить.
- Заткнись, ты просто хотел сделать как лучше. Ему нужно немного времени. И вообще, хватит уже болтать, я хочу увидеть своего друга, - он оттолкнул меня в сторону и прошел в гостиную. Фрэнки был в том же самом месте, где я его оставил, но услышав шум, он облокотился на спинку дивана и засиял, когда увидел Боба.
- П-привет, Супер-Боб!
- Привет, мой милый карлик! – они дали друг другу «пять», высоко подняв руки. Когда Боб присел на диван, Фрэнки буквально накинулся на него, душа в крепких объятиях.
- Что такое, Фрэнки? – даже сквозь очки мой друг смог заметить увлажнившиеся глаза мальчика. Видимо, он в лишний раз осознал, что Боб был очень важным и дорогим человеком в его жизни, которого он бы никогда не хотел потерять. Шмыгнув носом, он ответил.
- Н-ничего. Я в порядке, п-правда, - улыбнулся он. – П-принес мне что-нибудь?
- Что Боб должен был тебе принести, малыш?
- Н-не знаю… что-нибудь? – мальчик пожал плечами.
- Ну, вообще-то, у меня действительно есть кое-что для тебя, но… я не уверен, что твой парень это одобрит.
- Боооб…
- Что? Ты ведь еще не знаешь, что это, Джи-мэн!
- Я знаю тебя. Это еда, так? – я толкнул его в плечо, заметив, что он еле сдерживает смех.
- Ч-что там? П-покажи! – Фрэнки выхватил пакет из рук Боба и заглянул в него в поисках сладостей. – П-пончики! Обожаю их!
- О, круто… очень «диетически»! Да, Боб? – поддразнил его я.
- Я считаю, что ребенок нуждается в небольшом количестве сахара хотя бы сегодня, - уверенно ответил друг, смотря на коробку. С другой стороны Фрэнки прожигал меня взглядом, очень успешно пародируя Кота в сапогах из Шрека.
- Хорошо-хорошо, но тогда никаких конфет всю следующую неделю, - возразил я, составляя достойную конкуренцию своей маме.
- Л-ладно… но это не с-смешно, Джерард.
- Фрэнки, мы уже говорили об этом, ты ведь знаешь, я просто о тебе забочусь.
- Я з-знаю, но… но все равно не с-смешно.
Мы все трое были увлечены уничтожением пончиков, когда зазвонил мой телефон.
- Да?
- Это твой любимый брат. Ты же собираешься приехать в эту среду, так? – в своем репертуаре произнес он. Мне пришлось поднапрячь мозги, чтобы понять, о чем он говорил. Его день рождения, точно! – Эта тишина… ты как обычно забыл!
- О, Майки, ты же знаешь, в последнее время моя голова много чем забита, не принимай это на личный счет, королева драмы. И ты для начала мог хотя бы поздороваться.
- Привет. Доволен?
- Предположим, что да.
- Так что, ты приедешь? В шесть вечера. И да, будет круто, если ты не забудешь накачать своего дружка таблетками, чтобы не возникло никаких проблем, - он не мог удержаться, не сделав идиотское саркастическое замечание.
- Майки, я не собираюсь…
- Это была шутка, Джерард. Блин, да расслабься ты!
- Мы приедем, не волнуйся, - резко ответил я, сдерживая желание рассказать ему, почему сейчас было не самое лучшее время для шуток.
- Это твой брат? – Боб придвинулся ближе и прокричал в телефон: - Эй, Майки Уэй! Ты мог бы хоть раз навестить меня в магазине комиксов. С тех пор, как оттуда уволили Джерарда, ты там ни разу не показывался!
- Может меня смущает то, что мы с ним носим одну фамилию? – ответил Майки.
- Иди в задницу, - прошипел я.
- Фу, Джерард, нет. Спасибо. Передай Бобу, что он тоже приглашен. Все, пока! – он быстро повесил трубку.
- Что он сказал? – поинтересовался Боб.
- Мы все приглашены на его маленькую вечеринку в честь дня рождения в эту среду.
- Ура! Л-люблю такие в-вечеринки! – радостно прокричал Фрэнки.
Комментарий к CHAPTER 55
========== CHAPTER 56 ==========
If there's a tear on my face
it makes me shiver to the bone.
It shakes me, babe.
It's just a heartache that got caught in my eye,
and you know I never cry, I never cry.
Следующие несколько дней были тихими, но в меру напряженными. Я ждал, что Фрэнки будет нервным, возбужденным и может даже озлобленным. Не то чтобы я этого хотел, вовсе нет, но я бы счел нормальной такую реакцию на недавние события. Но вопреки моим предположениям, мальчик был совершенно спокойным и порой задумчивым. Большинство времени он возился со своими игрушками или рисовал. Иногда я находил его сидящим в неподвижной позе, он что-то нашептывал себе с глазами полными слез, которые он смахивал, как только замечал меня. Когда я спрашивал его, что случилось, он каждый раз отвечал, что все было в порядке, кроме голоса в голове, который говорил ему неприятные вещи. Фрэнки никогда не рассказывал мне, что именно говорил этот голос. Он только широко улыбался и заявлял, что все становится лучше, когда я нахожусь рядом. Тогда мы целовались, обнимались, и спустя какое-то время мальчик возвращался к своему хорошему настроению.
Но как бы там ни было, я все равно не мог верить ему. Даже если иногда Фрэнки удавалось на мгновение закрыться от всех тяжелых мыслей, в его голове без сомнения крутилось огромное количество вопросов. Он пытался решить, что ему следовало думать, чувствовать и делать дальше. Ни разу за все эти дни он не упомянул ни имя своего отца, ни какие-либо детали того дня, и это спокойствие и равнодушие пугали меня. Я боялся, что однажды он мог сорваться.
Рэй переживал из-за состояния мальчика точно так же, как и я. Но к счастью, на этот раз он все понял и больше не пытался в чем-то меня обвинить. Он согласился, что мы с Тони сделали все правильно и просто не смогли предугадать именно такую реакцию Фрэнки. Виновата в случившемся была лишь его мать, но не мы.
***
Спокойствие Фрэнка исчезло в среду, когда я вернулся с работы немного раньше и напомнил ему, что мы собирались в гости к моей маме на день рождения Майки. Сначала он расстроился, узнав, что Рэй не сможет поехать с нами, так как ему нужно было помочь отцу, но потом его волнение вернулось снова. Мальчик побежал в спальню, чтобы перерыть свой гардероб в поисках нужной одежды. С джинсами проблем не возникло, так как у Фрэнки была пара отличных штанов, подходящих ему по размеру. Его выбор остановился на потертых обтягивающих джинсах, к которым он добавил шипованный ремень, подаренный ему Бобом.
А вот с верхней частью одежды оказалось все не так легко. Я уже был готов выезжать, когда заметил, что Фрэнки рассматривал две толстовки, разложенные на кровати. На нем была только белая футболка, но так как на улице уже успело заметно похолодать, он, естественно, нуждался в чем-то более теплом.
- Никак не решишь, любимый? – я подошел к Фрэнки сзади и обнял за талию. Мальчик только вздохнул и откинулся на меня.
- Д-да, не знаю… мне н-нравятся обе, но я не з-знаю, какая лучше мне п-подходит. П-поможешь мне? – он повернулся ко мне лицом и чмокнул в щеку. Если честно, его вопрос поставил меня в тупик.
- Не знаю, Фрэнки. Мне кажется, они обе отлично на тебе смотрятся, - честно ответил я.
- Н-но, нет… помоги мне в-выбрать!
- О, смотри, кто к нам пришел. Он нам и поможет! – я поднял с пола Песика, который казался удивленным, наблюдая за двумя парнями, выбирающими одежду.
- К-как он мне п-поможет? – спросил Фрэнки.
- Разве он не разговаривает с тобой?
- Д-да, иногда. Но с-сейчас не разговаривает, н-нет, - уверенно ответил мальчик.
- Тогда сделаем вот что, - я поставил нашего щенка на кровать. – Песик, скажи Фрэнки, какую толстовку надеть ему на день рождения Майки? Подойди к той, которая тебе нравится больше.
- Д-джерард… ему не н-нравится одежда, п-поэтому он ходит голый! – закатив глаза, возразил Фрэнки.
- Ну и что? Это ведь не для него! Какая толстовка будет лучше смотреться на Фрэнки, Песик? Давай, помоги своему маленькому владельцу, а то он ведет себя как девочка, из-за чего мы можем опоздать.
- З-заткнись, вредина! Я… я не веду с-себя как девочка! – он слабо ударил кулаком мне в грудь.
- Тшшш, пусть Песик решит, - засмеялся я.
Черный щенок аккуратно прошелся по линии одежды, не наступая на нее лапами, как будто действительно что-то обдумывал, а потом, наконец, остановился возле красной толстовки и лег, виляя хвостом.
- Ну, вот и все! Надевай ее быстрее, и поехали, а то праздничный ужин съедят без нас… - я поддразнил Фрэнки. Он на секунду замер, смотря на меня широко раскрытыми глазами.
- Н-нет! – мальчик быстро переложил Песика на подушку и натянул на себя кофту. Я не мог не улыбнуться, наблюдая, как его голова высунулась из горловины толстовки. Большой капюшон скрывал почти все его лицо, а спутанные волосы, казалось, спутались еще сильнее.
- Пойдем, Красная Шапочка, нам еще нужно заехать за Бобом, - я взял его за руку.
- Н-нет, подожди! – он стоял на месте, как вкопанный.
- Что еще, детка?
- Т-ты должен расчесать мои в-волосы! – попросил Фрэнки. – Они… они т-такие… эм, волнистые и… фууу.
- Фрэнки, твои волосы от природы волнистые, и потом, ты никогда не даешь мне их расчесать, поэтому я даже не предлагал. Тебя там все знают, ты никого не испугаешь, не переживай.
- В-все равно… расчеши меня. Я х-хочу хорошо выглядеть, п-потому что мы едем на д-день рождения, а на дне р-рождения нужно в-всегда хорошо выглядеть, д-да. И ты с-сделаешь мои волосы не т-такими запутанными, - упрямо произнес мальчик, скрестив руки на груди.
- Ладно, - сдался я, беря расческу и аккуратно расчесывая его волосы. Спустя минуту он посмотрелся в зеркало и одобрительно улыбнулся.
- Теперь мы можем ехать? – смущенно спросил я, боясь, что Фрэнки мог придумать еще что-нибудь.
- Д-да, я возьму п-подарки! – он радостно захлопал и широко улыбнулся. Было так здорово снова видеть его в таком отличном настроении. – Т-ты думаешь, они п-понравятся Майки?
- Твой ему понравится обязательно, вот увидишь, - ответил я, помогая Фрэнки застегивать куртку. Перед тем как выйти на улицу, я обратился к Песику: – Будь хорошим мальчиком и… хорошей сторожевой собакой.
- Он в-ведь еще ребенок, Д-джи! – засмеялся Фрэнки, когда мы шли к машине.
***
Как обычно, первой напала Алисия. В роли уже давно привычной фанатки, она набросилась на Фрэнки как только открыла дверь.
- О Боже! Какой ты милый маленький эскимос! – завизжала она на самом деле очень громко. Я повернулся к Бобу, который стоял позади нас, и улыбнулся. Его выражение лица было бесценным.
- Может, кому-то из вас получится убедить мою девушку, что Фрэнки не щенок и не плюшевый медвежонок? Мне пока что это не удалось, - на пороге появился Майки и обнял Боба.
- Заткнись, Майки. Фрэнки самый симпатичный и потрясающий мальчик, которого я когда-либо видела, так что мне уже ничего не поможет, - не осталась в долгу Алисия.
- С днем рождения тебя, мой потерявшийся друг, - Боб поприветствовал моего брата.
- Я знаю-знаю, я совсем пропал, да. Но я не шутил, когда говорил, что мне стыдно появляться у тебя в магазине.
- Майки… ты никогда этого не забудешь, да? Ты там не работал и всем плевать, чей ты брат, поверь, - монотонно произнес я. – И с днем рождения тебя!
- Спасибо, бро.
- Нет, вы только посмотрите на него! Ты с каждым днем становишься все лучше и лучше, тебя так и хочется все время обнимать! – все мы обернулись в сторону Алисии. Фрэнки снял куртку, и девушка заставила его покрутиться, чтобы хорошо разглядеть его наряд. – Ты так классно выглядишь в красном, и у тебя очень красиво уложены волосы, они такие мягкие и блестящие. И вау, у тебя новые джинсы, да?
- Д-да! Джи купил мне д-двое, потому что я стал т-толстым и старые д-джинсы стали мне м-маленькими, - объяснил Фрэнки, широко улыбаясь.
- Ты совсем не толстый, перестань, ты просто стал еще аппетитнее. И я уверена, что Джерард не жалуется, м? – девушка подмигнула мне.
- Я… я п-пытаюсь есть меньше, д-да. Так сказал д-доктор. Но я всегда г-голодный! Честно!
- Разве мой вредный сын плохо тебя кормит? – в гостиной появилась моя мама, увлекая Фрэнка в долгие объятия.
- Д-да, иногда, - подтвердил он, крепко обнимая Донну в ответ. Мальчик всегда по-особенному обнимал ее, прижимаясь к ней и долго не размыкая рук, и мама, естественно, этим наслаждалась, зная, как сильно Фрэнки нуждался в материнской любви.
- Мам, не подыгрывай ему, ты же знаешь, что…
- Я пошутила, Джерард. Я знаю, что ты о нем заботишься. Иди сюда, я хочу тройные объятия, - она поманила меня к себе свободной рукой, другой все так же удерживая Фрэнки. – Как ты, милый?
- Все хорошо, но я скучал по тебе.
- И я т-тоже! – подключился Фрэнки.
- Ммм, два моих хороших сыночка! И ты тоже, Майки. Иди к нам и перестань дуться, именинник!
- Я не дуюсь! – упрямо заявил брат.
- Нет, ты дуешься! Ох, ты у нас такой ревнивый! – Алисия подтолкнула его к нам, и Майки неохотно присоединился к коллективным объятиям.
- Так-то лучше, - проворковала Донна. Мы все напоминали мне молодых цыплят, собравшихся под крылом своей матери, и это было потрясающее ощущение.
- Разве это не прекрасная семейная картина, Боб? – я не мог видеть Алисию, поэтому только предположил, как мечтательно выглядели ее глаза.
- Согласен. Наверное, я как и ты, скоро начну восхищаться этим семейством.
- Ох… п-подарки! – внезапно прокричал Фрэнки. – М-мы должны п-подарить Майки подарки, Джи!
- Да, точно. Сумка на том стуле, - указал я.
- М-можно я сначала п-подарю свой?
- Конечно. Он важнее моего, - кивнул я, и Фрэнки засиял еще сильнее.
Он достал из сумки тонкий прямоугольный сверток. Это был блестящий фиолетовый конверт с разноцветными звездами, который Фрэнки сам выбрал в магазине, где я работал. К одному из его углов был прицеплен маленький бантик, а под ним находилась короткая подпись «Майки», выведенная буквами золотого цвета.
- С д-днем рождения, Майки, - мальчик сладко улыбнулся моему брату и, поднявшись на носочки, чмокнул его в щеку. Что-то изменилось в глазах Майки, когда он смотрел на неаккуратный почерк, подчиняясь желанию Фрэнка. – От-открой его!
- Давай посмотрим, что там… - брат положил конверт на стол, осторожно разворачивая его. Он вынул из него картон и приподнял его за уголок, чтобы лучше рассмотреть. Его глаза быстро забегали по тому, что было перед ним, и, громко выдохнув, Майки прикрыл рот ладонью. – О… боже…
Все находившиеся в комнате подошли поближе, чтобы взглянуть на творение Фрэнки, которое я уже видел. Мальчик заразился этой идеей, как только узнал о дне рождении Майки, сразу отказавшись что-либо покупать. Он рассказал мне, что в том учреждении, где он жил, все дети всегда делали подарки своими руками, потому что не имели ни денег, ни возможности куда-то выйти.
В течение многих часов Фрэнки рисовал на черновике, улучшая и добавляя все новые и новые детали. Только после этого он перешел к самому рисунку, делая его уже на другом чистом листе. Он останавливался каждый раз, когда его руки дрожали слишком сильно, чтобы не испортить работу, потому что хотел сделать этот рисунок максимально аккуратно. Очень придирчиво он отнесся к цветам, подбирая подходящие, иногда спрашивая мое мнение. Когда контур был готов, Фрэнки приступил к раскрашиванию, выходя за линии всего пару раз, но эти недочеты он позже смог легко убрать с помощью ластика.
Ему потребовалось больше трех дней, чтобы все закончить, но он так и не потерял энтузиазма, даже когда его голова была занята мыслями об отце, он рисовал с таким же рвением и желанием. Результат оказался удивительным. Это был лучший его рисунок, который я видел. Несомненно, все еще детский, но в тоже время невероятно красочный и детализированный.
На нем были изображены Майки и Алисия, держащиеся за руки, а между ними красовалось большое сердце. Их цвет волос был очень точен, и особое внимание Фрэнки обратил на их одежду и аксессуары. Серебряным карандашом он нанес на их джинсы несколько штрихов, чтобы добиться эффекта потертости, смешал некоторые цвета, делая ткань одежды максимально естественной, не забыл о пуговицах, застежках, молниях и швах. Когда мальчик испытывал затруднения с тем или иным цветом, то он смотрел на собственную одежду, стараясь скопировать какие-то мелкие детали. Он также прорисовал шнурки на обуви, часы, браслеты Алисии и очки Майки. Они оба улыбались, а дойдя до глаз, которые были большими и обрамленными густыми ресницами, Фрэнки проконсультировался со мной, чтобы подобрать для них правильный цвет.
Нарисованные мини-Алисия и Майки на самом деле походили на них настоящих. Позади пары Фрэнки изобразил дом и сад, полный цветов, который был таким, когда он познакомился с моей семьей. Объемные облака и огромное улыбающееся солнце в ясном синем небе (это уже было его неким отличительным знаком) стали заключительными штрихами этого маленького произведения искусства.
Ни одно пятно на бумаге не осталось свободным, за исключением только тонкой чистой полоски внизу рисунка. Там Фрэнки написал свое небольшое поздравление скачущими печатными буквами тем же золотистым фломастером, что и на конверте.
«С лучшими пожеланиями в день рождения моего сварливого сердечного брата Майки. С любовью, Фрэнки».
Рисунок был приклеен к прямоугольному листу картона, а на обратной стороне, там, где был прикреплен небольшой крючок, находилась еще одна надпись.
«Я обещаю вести себя послушно и не шуметь, чтобы ты не злился в свой день рождения».
- Ничего себе, как красиво! – эмоционально прокомментировала Алисия.
- Ты такой талантливый, Фрэнки! – радостно воскликнула мама.
- Ого, ребенок! Это здорово! Тебе, наверное, помогал твой парень, м? Представляю, сколько тебе понадобилось различных материалов, - Боб взлохматил волосы мальчика.
- Фрэнки очень много работал над этим рисунком, и хотел, чтобы он выглядел как можно лучше, - добавил я. Единственный, кто еще не произнес ни слова, был мой брат.
- Я с-сказал Джи, что я х-хотел написать, и… он написал м-мне эти слова на другом л-листе бумаги, а потом я их п-переписал. Я не знаю, как п-правильно писать некоторые с-слова, и я не х-хотел ошибиться, как т-тогда с именем Алисии, - он кивнул на рисунок. Майки все еще держал его в руках и рассматривал, не отрывая глаз. Он еле слышно шмыгнул носом, неуверенно почесал голову и передал рисунок своей девушке.
- Я… я скоро вернусь. Мне надо… - не договорив, он быстро вышел из комнаты. - Вернись сюда, Майкл! Я знаю, что с тобой случилось! – строго проговорила моя мама, уйдя за ним вслед.
- Он… ему н-не понравился мой п-подарок? – Фрэнки посмотрел на меня, еле сдерживая слезы.
- Я думаю, понравился, малыш. Наверное, ему просто нужно было в туалет, - соврал я. Я чувствовал, что с моим братом что-то происходило, и у меня была идея насчет того, что именно.
- Не обращай внимания, сладкий, - поспешила успокоить мальчика Алисия. – Майки не очень хорошо выражает словами то, что чувствует, но я уверена, ему понравился подарок.
- Н-не знаю… мне к-кажется, не понравился…
- Вовсе нет! Смотрите, кого я привела, - громко объявила мама, возвращаясь в гостиную. Она вела за собой смущенного Майки, держащего в руках свои очки, а его глаза и щеки были мокрыми от слез, которые все еще текли. Мой брат всегда скрывал свои эмоции перед другими, и я никак не мог понять, почему. В отличие от него, я никогда не сдерживал чувств, позволяя себе плакать, точно так же, как и наша мама. Майки же больше был похож на отца, который также не отличался особой эмоциональностью, так что возможно, это было заложено на генетическом уровне. Мы – семья, знали их достаточно, чтобы понимать, что они чувствовали. Фрэнки, видимо, удалось разрушить защитный барьер Майки.
- О мой бог! Фрэнки заставил тебя плакать, он сделал это, да! – победно прокричал я и захлопал в ладоши. Должно быть, я выглядел как подросток-неудачник, но мне было плевать.
- Заткнись, придурок, - прошипел Майки.
- Я… я з-заставил Майки плакать? Н-нет! Я не хотел, к-клянусь! – теперь уже плакал мой парень. – П-прости, Майки. Я знаю, что мой п-подарок глупый, но… но у м-меня нет денег, а если бы я п-попросил денег у Джи, то т-тогда это был бы не мой п-подарок… - логически рассуждал он. – Д-джерард купил тебе к-красивую футболку и…
- Он плачет не из-за того, что ему не понравилось, любимый, - вмешался я.
- Н-НЕТ, ИЗ-ЗА ЭТОГО!
- Нет, Фрэнки, я… - пробормотал Майки.
- Давай, перестань притворяться. Ты же не такой жестокий! – начиная сердиться, вмешалась мама.
- Майки, тебе лучше сказать что-нибудь Фрэнки, а то я оторву тебе…
- Ладно-ладно, Эл! Для меня это не так легко! – все еще плача, простонал Майки. Мой брат уже рыдал в открытую. Он подошел к мальчику, положил руку ему на плечо и заглянул в глаза. – Фрэнки, это правда… мне понравился твой подарок. Никто и никогда не дарил мне ничего более замечательного и милого. Мне очень понравилось.
- П-правда?
- Да… и этот рисунок значит для меня больше, чем все остальные подарки вместе взятые, - он повернулся к нам, - без обид, ребят…
- Никаких обид! – понимающе подтвердил Боб, поднимая руку с пакетом, в котором был CD-диск.
Майки, не двигаясь, стоял на месте. Он все так же смотрел на Фрэнки и периодически шмыгал носом, не переставая плакать. Что уж там говорить, мы все были поражены такой сценой, поэтому неудивительно, что мы с мамой тоже не смогли сдержать слез.
- Огромное спасибо, Фрэнки, - дрожащим голосом продолжил Майки. – И… и тебе не обязательно хорошо себя вести и не шуметь, просто будь самим собой, ладно? Ты хороший, и проблема не в тебе, а во мне, это я все время чем-то недоволен. Я не могу обещать, что больше никогда не буду жаловаться, но я хочу, чтобы ты кое-что знал.
- Ч-что?
- То, что я… - он замолчал, видимо, сомневаясь, говорить ему то, что не было свойственным для его характера. – Я действительно тебя люблю, лилипут.
- Л-любишь? Но р-разве я не злю т-тебя? – с самым невинным видом спросил Фрэнки.
- Иногда, но точно так же, как и Джерард. И я думаю, что это совершенно нормально для братьев, да? Ты ведь мой сердечный брат, верно?
- Д-да! – закричал Фрэнки, бросаясь на Майки с объятиями и чуть не сваливая его на пол. Мой брат растеряно смотрел на макушку Фрэнки, а его руки все так же беспомощно висели вдоль тела.
- Майки… я сейчас сделаю тебе больно! – сквозь стиснутые зубы прошипела Алисия.
Осторожно, как будто в замедленной съемке, Майки поднял руки и сомкнул их за спиной Фрэнки. Мальчик поднял голову и довольно усмехнулся, отчего мой брат не смог сдержаться и, криво улыбнувшись, поцеловал его в щеку.
- Видишь, Майки? Ты все еще живой! Признание в любви – это еще не конец света, - подшутил я.
- Сколько еще раз мне сказать тебе заткнуться? – ответил он, отпуская Фрэнки.
- Мы никогда не замолчим, любимый, не трать время зря, - подойдя к своему парню, Алисия увлекла его в долгий горячий поцелуй. – Мне кажется, я полюбила тебя еще сильнее.
- О, вы двое, я вас прошу, только не присоединяйтесь к ним! – умолял Боб, видя какими влюбленными глазами посмотрел на меня Фрэнки. – Пожалейте бедного одинокого Боба!
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 27 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |