- Вы уверены? – подозрительно спросила она.
- Не совсем, но прямо сейчас я предпочту именно это, пожалуйста, - искренне ответил я. То, что произошло дальше, было еще более шокирующим.
- Пожалуйста, принесите мне тоже кока-колу, - подал голос Боб.
- Что? Ты не заболел, старик? – я коснулся ладонью его лба.
- Да все нормально, я просто подумал, что тебе так будет легче, - Боб усмехнулся, а затем повернулся к девушке, - ох, на что только не пойдешь ради друзей!
- Я понимаю, - улыбнулась она, - скоро вернусь с вашими напитками.
Наконец-то, группа была представлена, и спустя мгновения несколько парней вышли на сцену. Сразу же я ощутил это чувство тревожности, в первые секунды, даже не смея поднять глаз на человека, с которым я предполагал встретиться. Вместо этого, я просто прислушивался к разливающейся в зале музыке, отмечая про себя, что звучала она вполне неплохо. Я был знаком с блюзом, мой отец всегда слушал свои старые виниловые пластинки, когда мы еще жили все вместе. Нужно было признаться, что старый рок - то, что я любил больше всего, имел много общих черт с блюзом. Я наслаждался звучанием, кивая головой в ритм – лиричная музыка заполняла мои уши, но так и не достигала моего мозга. Краем глаза я заметил, что Боб был также поглощен происходящим, постукивая пальцами по столу, словно барабанными палочками.
- Это и есть отец Фрэнка, правильно? Тот парень с гитарой? – внезапно заговорил Боб, и я впервые поднял глаза на выступающих. – Они реально похожи.
Я начал с обуви – на Энтони были черные кроссовки. Мой взгляд поднялся выше, скользнув по потертым темно-синим джинсам и вытянутой черной футболке с рукавами. Он играл на широкой коричневой электрогитаре, и хотя я не очень разбирался в названиях и во всех этих делах, но мог догадаться, что она принадлежала старым образцам. Тем, которые по размерам были значительно больше современных электрогитар и издавали характерные звуки, словно перемещая тебя в прошлое. Думаю, такие гитары выглядели очень изящно.
В течение всей песни Энтони стоял неподвижно, с опущенным к грифу гитары лицом и закрытыми глазами, так что я не мог рассмотреть их внимательнее. Его волосы - значительно темнее и намного короче, чем у Фрэнка, были зачесаны на бок, однако завивались точно также как у мальчика. Ростом он оказался предполагаемо выше.
Текущая песня закончилась спустя пару минут, и сцена залилась более ярким светом, предъявляя собранной аудитории лица выступающей группы.
- О, мой бог… - пробормотал я.
- Я же говорил, - рассмеялся Боб.
Энтони выглядел точно на свой возраст – приблизительно на 36 лет, как мне удалось выяснить. Если внимательно вглядеться в его лицо, то нижняя часть, от носа и ниже, была мало схожа с чертами лица Фрэнка, может только линия подбородка немного совпадала. То, что действительно меня поразило – это остальная часть лица. Скулы, лоб, и самое главное – глаза, почти такие же огромные, как у Фрэнки. Их форма, длинные темные ресницы, даже радужка глаза, казалось, меняла цвет и сияла, когда он улыбался. К сожалению, я не мог точно рассмотреть цвет глаз Энтони, но они были ясными под ярким светом прожекторов на сцене. Даже их брови были словно идентичны – одинаково совершенны и изящно изогнуты. У меня невольно возникло ощущение, что я уставился на Фрэнки семнадцать лет спустя. Красивый взрослый мужчина. И самое главное, взгляд Энтони был добрым и открытым.
- Ничего себе, думаю теперь точно нет никаких сомнений, да? – прошептал я на ухо Бобу.
- Ни одного!
Через несколько минут после того, как выступление группы закончилось, я заметил, как музыканты стали спускаться со сцены, пробираясь к столикам в центре зала. Их было только трое, но Энтони находился в их числе. Я дождался, пока парни заказали выпивку, и, набравшись смелости, поднялся с места.
- Разве ты не хочешь подождать еще немного? – растеряно спросил Боб.
- Для чего? Чтобы они напились и были в лучшем настроении послать меня куда подальше? Ни за что, я лучше словлю их трезвыми.
- Да, ты прав. Мне пойти с тобой?
- Нет… спасибо, Боб. Оставайся пока здесь и на всякий случай будь внимательным. Они, кажется, хорошие парни, но кто их знает.
- Конечно, договорились! Будь с ними повежливее.
Я медленно приближался к нужному столику, по пути пытаясь унять расшатанные нервы. От ужаса и испуга я дрожал всем телом. Как я должен буду разговаривать с этим человеком, если он не захочет меня даже выслушать? Мне предстоял безумно сложный, длинный и очень нервный разговор.
- Эм… привет, - начал я, тут же обращая на себя внимание трех мужчин. Невольно мой взгляд сразу упал на Энтони, он улыбнулся в ответ, ожидая, пока я продолжу. Абсолютно такие же карие глаза. – Вы Энтони Айеро, ве-верно?
- Да, это я… - кивнул мужчина.
- Мне нужно с вами поговорить. Это очень важно.
- Если ты хочешь договориться о нашем выступлением, то тогда тебе к нему, - он указал на более взрослого парня, сидящего рядом. Тот был басистом, я помнил.
- О нет, это… я со-совершенно по другому вопросу, но… и я даже не знаю, с чего начать, - я нервно ерзал на месте.
- Я тебя знаю? – заинтриговано спросил Энтони, хотя и продолжал выглядеть таким же дружелюбным. Это было невероятно – заметить некоторые схожие жесты между ним и Фрэнки. Невероятными они были, потому что последний раз Энтони видел своего сына, когда тому исполнилось два года.
- Нет… мы не знакомы. Я - Джерард Уэй, - я протянул дрожащую руку, и мужчина слабо, но уверенно ее пожал.
- Рад знакомству, Джерард. А теперь выкладывай все, что хотел. Даже представить не могу, что у тебя может быть такого важного, - он взмахнул рукой, побуждая продолжить разговор, однако слова упрямо не соглашались выходить из моего рта.
- Я… эээм… мне нужно поговорить с вами о… о вашем сыне, - в страхе произнес я. Энтони замер на месте, и внезапно мне пришла в голову мысль, что у него, возможно, были другие дети. – О Фрэнке.
- Ч-что?! Что за хрень ты несешь? Мой ребенок… он умер, когда ему было четыре года! Что ты хочешь сказать мне о нем, и кто ты вообще такой? – он словно выплевывал из себя слова, пропитанные скорее болью, чем гневом. Знакомые глаза моментально наполнились слезами.
- Ну, он… он, понимаете, он…
- Что здесь происходит? Малыш, этот парень тебе надоедает? – внезапно около столика появился барабанщик группы, и приобняв Энтони со спины, мягко поцеловал его в висок.
========== CHAPTER 48 ==========
<i>Wasted days and broken dreams,
let it all slip away from me.
And if you pick up the pieces of a broken man,
you'll find a fan of the family.
Yeah, the family.</i>
- Я… я не знаю, Грег, он… - Тони поднял голову и оставил на губах подошедшего мужчины легкий поцелуй, подтверждая мои мысли.
- Не знаешь? Ты плачешь, Тони, и не говори мне, что это ничего не значит! – Грег продолжал настаивать на своем. Я уставился на них ошеломленным взглядом. В то время как Энтони был среднего телосложения, Грег отличался довольно неплохо сложенным телом и жестким взглядом. Его можно было бы назвать типичным барабанщиком, которого точно никому не захочется разозлить.
- Успокойся. Это Джерард и он хочет поговорить со мной…
- На что ты уставился? – прервав гитариста, обратился ко мне Грег. – Никогда не видел двух мужчин вместе?
- О, нет-нет, у меня нет с этим никаких проблем, честно. И если… это поможет, то я тоже гей, - робко пробубнил я, не сильно задумываясь над словами. Возможно, мне не нужно было выбалтывать все сразу. С одной стороны, я освобождал себя от необходимости признаваться в этом позже, а с другой, эта правда в будущем может мне навредить.
- Могу предположить, что это точно не из-за того, что у тебя проблемы с женщинами… - с горечью в голосе пробормотал Тони.
- Тшшш, мы ведь договорились не ворошить прошлое. А теперь… о чем вы говорили, что на тебе, черт возьми, лица нет? – барабанщик крепче обнял Энтони. Двое других парней, сидящих за столиком, поднялись и вышли на улицу.
- Конечно. Но очень сложно забыть о прошлом, когда оно само к тебе возвращается, - мужчина спрятал лицо в ладонях, опустив голову.
- Что ты имеешь в виду? – зеленые глаза Грега готовы были сжечь меня заживо. В эту секунду Энтони громко заплакал, и я почувствовал, что по моим собственным щекам потекли неконтролируемые слезы. – Тони, ты пугаешь меня. Что этот парень тебе сделал?
- Он… он сказал, что хочет по-поговорить о моем сыне. Он знает его имя! Но что он может сказать о моем Фрэнки? Четырнадцать лет! Мой бедный ребенок умер четырнадцать лет назад!
- Что за херня?! Скажи, Джерард… - Грег внезапно подошел ко мне вплотную, сжимая в руках горловину моей футболки, - … это какая-то очень идиотская шутка? У тебя есть хоть капля ума, чтобы говорить такое или…
- Фрэнки не… не умер! – почти прокричал я в ответ. Барабанщик тут же разжал кулаки, непонимающе бегая взглядом то по Тони, то по мне. Первый поднялся из-за стола, но не произносил ни слова, видимо пытаясь обработать ту информацию, которую я только что ему выдал. Его лицо, залитое слезами, выглядело еще моложе, что добавляло ему еще больше схожести с Фрэнки. Мне пришлось прикрыть рот ладонью, чтобы подавить тихий стон.
- О, боже… вы с ним… вы так похожи с ним, - со страхом произнес я. Тони слабо и устало улыбнулся, и, повернувшись к Грегу, сжал его в крепких объятиях.
- Я знал это, я всегда знал, что был его отцом. Всегда в это верил… я могу это чувствовать, Грег.
- Детка, я совсем не хочу тебя расстраивать, но… как ты можешь верить этому Джерарду? Я понятия не имею, почему он все это говорит, возможно, это какое-то недоразумение или страшная ошибка, но… твой сын умер, Тони. У тебя ведь есть доказательства.
Услышав это, Тони высвободился из крепких рук барабанщика. Он схватился за голову и беспомощно упал обратно на стул.
- Я думаю, ты прав. Это все ерунда, в этом не может быть никакого гребаного смысла, Грег!
- Вот именно, никакого смысла. Вот почему я не хочу, чтобы ты тешил себя пустыми надеждами.
- Но я не вру, клянусь, ваш сын жив! Я знаю, что в это трудно поверить, потому что вы никогда не видели меня раньше и не можете быть уверенным, что я говорю правду. И я в курсе, что вам сказали, будто мальчик умер, подтвердив это свидетельством о его смерти. Но правда в том, что мать Фрэнки подделала документы. Мальчик жив, и я знаком с ним, - я старался говорить с Тони максимально спокойным голосом, усаживаясь напротив него. Возможно, я слишком быстро и необдуманно выдавал все факты, но мне нужно было сообщить как можно больше прежде, чем меня попросят уйти.
- ХВАТИТ! ПРОВАЛИВАЙ ОТСЮДА НАХРЕН! – в бешенстве прокричал Грег. Одним резким рывком он стащил меня со стула и потянул в сторону выхода.
- ПОЖАЛУЙСТА, ДАЙТЕ МНЕ ДОГОВОРИТЬ!
- ГРЕГ! – остановил его Тони. – Если ты не успокоишься, нас всех вышвырнут на улицу!
- Но…
- Я чувствую это здесь… - мужчина приложил ладонь к груди, туда, где билось сердце, - чувствую, что должен выслушать Джерарда. И я это сделаю. Для чего бы он пришел сюда, если бы все это было ложью? Я далеко не счастливчик, не имею громкой славы, у меня даже нет своего дома! Что он может от меня получить? Ничего! И, кажется, он неплохо меня знает, я не думаю, что это недоразумение.
- Возможно, тут ты прав. Но ты ведь не думаешь, что твоя бывшая могла зайти так далеко, чтобы…
- Она была сукой, Грег, - без всяких эмоций произнес Тони, как будто это самая естественная вещь. - Джерард, мы можем поговорить в другом месте?
- Эм, конечно, - я неуверенно оглянулся на наш столик и махнул Бобу, который тут же оказался около нас.
- Я уже оплатил счет.
- Все в порядке, - прошептал я, заметив немой вопрос в глазах друга.
- Кто это? – спросил Грег.
- Это мой друг, Боб. Все-таки, я плохо вас знаю, парни, поэтому, если мы пойдем в другое место, он идет с нами.
- Это справедливо, - кивнул Энтони, - следуйте за нами.
- Эй, Джейк! – крикнул барабанщик одному из напарников по своей группе, - мы уйдем на некоторое время, если несложно, заплатите за наш заказ, хорошо?
- Конечно, без проблем.
Пара направилась к выходу, и мы с Бобом старались от них не отставать. Как только все оказались на улице, они свернули за угол и спустя пару минут, перед нашими глазами возник большой старый фургон. Покопавшись в кармане, Тони достал ключи и открыл дверь.
- Добро пожаловать в наш Бездомно-мобиль, чувствуйте себя как дома, - он пригласил нас войти внутрь. Я даже не заметил, в какой момент стал ощущать себя спокойнее. Несмотря на Грега, который продолжал метать в меня молнии, Айеро-старший казался настроенным весьма дружелюбно.
Мы все вчетвером как можно удобнее, насколько это было возможным, расположились прямо на небольшом полу фургона, закиданном подушками, чтобы хоть как-то смягчить твердую поверхность. Они были пыльными, но вполне мягкими. Воздух в машине оказался пропитан дымом сигарет и слабым запахом закусок. Внезапно мне ужасно сильно захотелось закурить, но я постарался отогнать эту мысль подальше, чтобы не раздражать и так настороженного барабанщика еще сильнее.
- Тони, может, тебе лучше показать Джерарду… думаю, тогда он поймет, почему нам так сложно верить его словам, - Грег провел ладонями по щекам, глубоко выдыхая.
- Ты уверен? – голос гитариста дрогнул.
- Я знаю, как тебе больно от этого, но… - он не закончил фразу, делая многозначительную паузу, и Энтони согласился, снова не сдерживая слез. Он выглядел совершенно разбитым, когда открыл потертый чемодан и, отодвинув одежду в сторону, добрался до дна.
Когда Тони вернулся к нам, он держал в руках маленькую белую урну. Она была сделана из лакированного окрашенного дерева и выглядела, как сундучок с крохотным замком. На крышке красовались голубые цветы вперемешку с зелеными листьями. Я уже знал, что было внутри, и от осознания этого мое тело покрылось мурашками.
Какое-то время Энтони не сводил глаз с небольшой коробки в своих руках, нежно проводил пальцами по ее крышке, не сдерживая слез. Спустя несколько минут, он видимо смог собраться с мыслями и отвлечься от тяжелых воспоминаний. Когда мужчина подошел ко мне еще ближе и поднял урну на уровень моих глаз, я заметил прямоугольную серебряную табличку, набитую сбоку.
- Видишь? – пробормотал он. Грег придвинулся ближе, медленно поглаживая Тони по спине. Я прочитал надпись на пластине.
Фрэнк Энтони Айеро
1988-1993
- Какого черта… - я еле сдерживал закипавшую внутри злость. – Как она могла?..
- Она… ма-мать Фрэнка… - попытался начать Тони, и, казалось, каждое слово ему давалось с невыносимой болью.
- Линда, - перебил я, демонстрируя то, что был в курсе многих деталей.
- Да, Линда. Когда я вернулся… - мужчина сделал паузу, будто сомневаясь, нужно ли ему быть со мной максимально откровенным. – Я… меня не было около двух лет…
- Потому что вы отбывали срок, я знаю, - закончил я, вместо Тони. Судя по резко изменившемуся выражению лица барабанщика, несложно было догадаться, что ему не очень нравилась моя осведомленность. Айеро-старший, должно быть, почувствовал возникшее напряжение, и опустил ладонь на плечо парня.
- Все в порядке, Грег, в конце концов, это правда. Мне нечего скрывать, - он снова посмотрел на меня. – Думаю, ты также знаешь, за что меня посадили.
- Эм, да. Что-то связанное с наркотиками, - неуверенно промямлил я, тут же чувствуя, как Боб слабо толкнул меня в бок. – Он сам спросил, Боб.
- Я вижу, тебе удалось многое разузнать. Да, это была мнимая причина моего двухлетнего заключения. На самом деле, я завязал со всем этим и оставался чист за много месяцев до ареста. Мне даже удалось найти приличную работу, благодаря чему я мог забрать своего сына, я очень хотел, чтобы он жил со мной. Я знал, что с Фрэнком было что-то не так, но Линда упрямо отказывалась показать его врачу. Тогда-то я и сделал большую ошибку, заявив, что в таком случае сам отвезу его в больницу и покажу специалистам. Она запретила мне с ним видеться. Конечно, Линда заявила, что я был плохим примером, и черт… когда будто она была хорошим, чтобы так говорить! Именно тогда я решил кардинально изменить свою жизнь и вернуть сына. Я был на верном пути, но знаете… люди, с которыми вы раньше болтались все время, от них не так легко отделаться. Как раз в тот самый период, когда я искал адвоката, в мой дом ворвались копы. Они нашли то, что мне не принадлежало, тем самым подставив меня под статью. Моим словам никто не верил. Да и кто бы поверил мне, когда у меня была такая репутация? – он глубоко ушел в свои мысли, как будто хотел освободиться от какой-то части воспоминаний, ну или, по крайней мере, попытаться это сделать.
- Я все еще думаю, что и тут не обошлось без твоей бывшей, - вмешался Грег.
- Я не знаю, и меня совершенно это не волнует. Уже поздно, слишком поздно, - повторяя последние слова шепотом, Энтони прижал белую урну к груди.
- Ты не должен об этом говорить, любимый.
- Нет, я должен. Джерард имеет право знать все это, он уже доказал, что не спутал меня с кем-то другим, - уверенно ответил Айеро, а затем продолжил: - Ни разу за то время, пока я был в тюрьме, Линда не привела ко мне Фрэнки. Как-то раз она пришла одна и сказала, что мальчик был сильно болен, поэтому ему лучше оставаться дома, чтобы не подхватить лишних микробов на улице. Уже тогда меня ужасно взволновали ее слова. Как только меня освободили, я сразу бросился к ней, чтобы увидеть своего сына. Сначала мне показалось, что Линды не было дома, потому что долгое время дверь никто не открывал. А потом дверь открылась, и на пороге появилась она. Увидев меня, Линда начала плакать. Клянусь, я никогда не видел, чтобы она так рыдала. Никогда. Ей потребовалось много времени, чтобы, наконец, прийти в себя и суметь выдавить из себя хотя бы слово.
- Гребаная актриса, - сквозь зубы прошипел я, но Тони не обратил на меня внимания.
- Потом она заставила меня присесть и дала мне бумагу, один документ. Там… в нем говорилось, что мой четырехлетний сын был мертв. Вы можете себе представить, что я тогда чувствовал? Жалкие четыре года, ребенок… совсем еще малыш. Причина была в каком-то вирусе, который сначала затронул его мозг, и, в конечном счете, дал осложнения на сердце.
- Что за херня?! – воскликнул я.
- Джерард, дай ему закончить, - попытался успокоить меня Боб. Но я не мог молчать, слыша всю ту ложь, которую выстроила эта женщина. Не мог этому верить, не мог понять, зачем? Она уже тогда думала о деньгах? Она хотела удостовериться, что у бедного ребенка не останется никого, кто бы мог ей помешать? Какой бы ни был ответ, от всего этого становилось жутко.
- Я спросил ее, где находилась могила мальчика, так… зная это, я мог бы быть к нему ближе, приходить к нему, навещать. Она заплакала еще сильнее и сказала, что не смогла пережить идею… саму мысль о том, что его маленькое тело будет гнить под шестью футами земли, поэтому она… она решила кремировать его. Я думал, что умру, когда услышал это. Тогда Линда вышла из комнаты и вернулась с этим… с маленькой аккуратной урной. Мой сын… в коробке. Как я мог подумать, что эта молодая хрупкая девушка, выплакавшая передо мной все слезы, врала, просто играла с такими серьезными вещами? Как можно сомневаться, когда тебе в руки дают прах твоего сына, Джерард? – Энтони отчаянно рыдал. Грег забрал у него урну и убрал ее в сторону, а сам обхватил Тони руками, позволяя ему все еще оставаться на подкашивающихся от слабости ногах.
- После этого вы больше никогда ее не видели? – не найдя логических ответов на его вопросы, спросил я. Тони был прав, я бы и сам поверил этой суке. Никому и никогда не придет в голову, что человек, которого вы когда-то любили, может так легко сфальсифицировать смерть собственного сына. Никому со здоровыми мозгами.
- Нет. В тот момент, когда она рассказала мне о Фрэнки, я попытался ее обнять, успокоить, сказать, что вместе мы обязательно со всем справимся. Я был не в своем уме, не мог нормально мыслить, напрочь забывая все, что она мне сделала. Я даже был готов вернуться к ней и попытаться начать все заново. Но… но она оттолкнула меня и заявила, что между нами все кончено и что она не хочет больше видеть меня в своей жизни. Линда отдала мне прах Фрэнки и сказала, чтобы я сам решил, что с ним делать, потому что ей хотелось избавиться от плохих воспоминаний и начать новую жизнь. Уже через минуту я был выставлен за дверь, которая захлопнулась прямо перед моим носом, а в руках держал то, что осталось от моего… сына. Я знал, что она была расстроена, что у нее, как и у меня, разрывалось сердце от всего случившегося, но я ненавидел ее за то, что Линда прогнала меня из своей жизни в самый тяжелый момент. - Энтони очень старался держать себя в руках, периодически делая глубокие вздохи, но в конце все-таки беспомощно свалился в объятия Грега, выглядя со стороны совершенно разбитым человеком. Хотя, по сути, он таким и был.
- Черт… если бы я только был тогда с ним, я бы попытался спасти его. Или… или я бы оставался рядом до самого конца. Но почему?
- Не думай об этом сейчас, Тони. Ты не можешь ничего вернуть, это не твоя ошибка, - не переставая, успокаивал его барабанщик. Казалось, что они оба на какой-то момент забыли о нас с Бобом.
Я не знал, что сказать, и, давясь слезами, даже не пытался заговорить. Тогда, вместо слов, я кое-что вытащил из кармана и положил на крышку маленькой урны. Это была недавняя фотография Фрэнки – он сидел на стуле с невероятно широчайшей улыбкой на лице и держал на коленях Песика. Энтони мельком взглянул на снимок и подскочил на ноги, прыгая по всему фургону словно маленький ребенок, получивший леденец. Не сводя с фото взгляда, он бормотал что-то неразборчивое, задыхаясь и всхлипывая одновременно.
- О… о боже мой… не может быть… боже… боже мой…
- Что, черт возьми, ты ему дал? – барабанщик подошел ближе, заглядывая Тони через плечо. – О… БОЖЕ!
- Он… он та-такой милый и… и красивый. Правда? – спросил Энтони у Грега, водя пальцами по снимку. Улыбаясь сквозь слезы, я посмотрел на Боба, на лице которого была такая же довольная улыбка.
- Он очень красивый и так похож на тебя. Особенно, когда ты в своих очках для чтения. И я… я думаю, что мы действительно можем доверять Джерарду.
- Эта фотография была сделана несколько дней назад, - добавил я.
- Да? Но… он кажется таким молодым. Ведь сейчас ему должно быть… - Тони на секунду замялся.
- О, я понимаю, что вы имеете в виду. Ему почти девятнадцать, но он выглядит моложе своих лет. И почти все так думают. Хотя ему это очень идет.
- Не сомневаюсь, что ему это досталось от Линды. Грег?
- Да?
- Это… это… о боже! Мой ребенок жив! Он, черт возьми, жив! Ты можешь в это поверить? – теперь на глазах Айеро-старшего были исключительно слезы радости.
- Если честно, я никогда не думал, что такое возможно, но сейчас я так рад за тебя, малыш, - они поцеловались, нежно и долго, не переставая при этом одновременно плакать и смеяться. Определенно, моя ложь Рэю окупалась сполна, и я ни разу не пожалел, что сделал это.
- Ох, Джерард! У меня так много вопросов, которые я хочу тебе задать, но для начала… все же, откуда ты его знаешь? – спросил новоиспеченный отец.
- Эм… я встретил его чуть больше четырех месяцев назад на другом конце страны, когда возвращался домой из одной поездки. Фрэнки… он танцевал посередине дороги, не обращая внимания на проезжающие мимо машины, и я просто почувствовал, что мне нужно было взять его с собой, пока я бы не разобрался в его проблеме. И так получилось, что он до сих пор со мной.
- Но что он делал на оживленной дороге? – взволнованно спросил Тони.
- Мальчик думал, что там дискотека, - улыбнулся я, с нежностью вспоминая наше знакомство.
- Черт… что случилось с моим бедным ребенком?
- Первое, что мне удалось узнать, это то, что за два дня до нашей встречи, он находился в психиатрической больнице. Мать Фрэнки, которая ни разу его не навещала, забрала его оттуда и оставила мальчика на том месте, где я его нашел. Она сказала, что больше не в состоянии оплачивать лечение в больнице, - я рассказал все, как было, понимая, насколько больно это будет слышать Энтони. Он нервно выдохнул и устало потер шею.
- Но какого черта?! Эта стерва… она просто бросила его там одного?
- Тони, пожалуйста, успокойся.
- Нет, Грег! Я не буду успокаиваться, она оказалась еще хуже, чем я даже мог себе представить! Сначала она сказала, что мальчик мертв, что было наглой ложью. Она лишила меня сына, забрала его у меня. А потом просто выбросила на улицу! Джерард, скажи мне, что с моим Фрэнки? Почему он находился в одном из тех мест? – не успел я открыть рта, чтобы ответить, как Тони продолжил, видимо, отчаянно желая вынести наружу все, что мучило его. – Я всегда догадывался, что у него были некоторые проблемы. Помню, когда ему было приблизительно пять месяцев, Линда запретила мне видеться с ним несколько недель, и я не очень хорошо понял, из-за чего. Когда я снова его увидел, то сразу заметил, что в нем что-то было не так. Линда сказала, что мальчик был просто болен чем-то не слишком серьезным. Но время шло и… и он даже не пытался начать говорить или ходить. Он едва реагировал на то, что происходило вокруг него. Моя… моя мама продолжала настаивать на том, что Фрэнки не был моим сыном, и я не должен был заботиться о чужом «отсталом» ребенке, который даже никак меня не узнавал. Черт, как же я ненавидел тогда свою мать, - Энтони, наконец, остановился на несколько секунд, чтобы перевести дыхание и справиться с эмоциями. Слишком много боли ему причиняли эти воспоминания.
Тем временем я пытался связать новую информацию с уже имеющейся, стараясь достроить свои предположения, сделанные раньше. Получается, когда Фрэнки упал со стола, Линда придумала какие-то оправдания и мешала встречи сына с отцом, чтобы Энтони никак не заподозрил, что на самом деле случилось с бедным ребенком. Большей суки, чем Линда, я никогда не встречал.
Сделав пару глотков воды из бутылки, Айеро продолжил.
- Я сердцем чувствовал, что Фрэнки был моим. Да даже если бы все и оказалось по-другому, я все равно успел привязаться и полюбить этого ребенка. И на самом деле, он реагировал на меня и узнавал. Каждый раз, когда мальчик кричал или плакал, я начинал медленно массировать его голову, и уже через пару минут он успокаивался. Тогда я мягко, круговыми движениями поглаживал его по рукам и ногам, совсем чуть-чуть надавливая пальцами, пока он не засыпал. Иногда, перед тем как закрыть глаза, он смотрел на меня и улыбался, - Энтони тихо вздохнул, вновь погружаясь в воспоминания. Мне показалось таким милым, что спустя годы Фрэнки совсем не изменил своим привычкам.
- У Фрэнки довольно серьезная форма шизофрении. Также было легкое повреждение головного мозга. Последнее, скорее всего, и стало причиной слишком быстрого развития шизофрении, которая дала о себе знать намного раньше. Линда просто… избавилась от него из-за всех этих проблем, - сказал я, глядя на Тони. Тот казался смертельно бледным и неподвижным.
- Черт возьми! Неужели я никак не мог избежать своей вины и помочь своему родному сыну?
- О чем ты говоришь? Ты ведь не знал этого, твоя бывшая соврала, и ты не виноват, что Фрэнки психически болен.
- Грег прав, Энтони. Что вы имеете в виду? – с неподдельным интересом, спросил я.
- Мой отец был шизофреником. У него был не очень серьезный случай, но все же. В какой-то степени… это моя вина.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 30 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |