-Куда?- удивился майор,- но там же…
-Молчать!- прервал его полковник,- там не военные люди нужны. Если им так нужна война, то пусть сразу получают ПРО!
-Что это такое?- тихо спросила Элион.
-А вот! Узнаешь!- прикрикнул полковник и вскочил со стула,- Лиза! Собери их паспорта и направь в Польшу!
И вышел из кабинета.
Парни молчали. Они знали что такое ПРО и что сейчас Польша наверняка кишит американцами. Их же просто на смерть посылают…
-Что мы там будем делать?- спросила Паренькова. Ее голосу позавидовал бы каждый военный человек, говорила она холодно и отрывисто.
-Это вы узнаете на месте,- вздохнул майор,- я сам не знаю.
Это было логическое завершение разговора об отбытии четырех неопытных, плохо соображающих на тот момент, подростков в Польшу. Сказать было уже не о чем, потому что даже Элион, ничего не знавшая о ПРО и всякой этой организации, понимала, что готовится что – то очень ответственное и опасное, и что – то сделать, что – то очень важное, должны будут они – четверо отчаянных. Элион боялась. Она вообще была труслива. Ей бы было хорошо жить спокойно, учиться в своем технаре, гулять с Катькой и Лёнкой по клубам… А тут черт знает что происходит…
Девиз Гриндерса всегда был: «Я не верю в любовь, но я верю в себя. И мне на все пох». Ему и сейчас должно было быть пох, но он разубедился… В его душе что – то затряслось,чего никогда не было раньше. Теперь он понял, что ему не все равно, что ему дорога его никчемная жизнь. Что – то в нем задрожало, зубы заколотило.
-Почему отправляют именно нас?- спросил Макс у майора.
-Это конспирация,- задумчиво ответил майор,- вас никто не заподозрит, а вся Польша кишит американцами… Вы всего лишь подростки, вам будут поступать указания, а вы их будете осторожно выполнять.
-Мы?- не поверила Элион.
-Вы, вы,- медленно произнес майор.
-А… Если не получится?- спросила Элион.
-Получится!- отрубила Карина и встала,- когда улетаем?
-Сейчас. Мы вас отвезем в аэропорт. Там вас будет ждать польский самолет,- ответил майор и обратился к секретарше,- Лизавета, кто там сегодня пилот?
-Войцех,- ответила Лиза.
-Где база?
-В горах, недалеко от Замосци,- перепечатывая данные из паспортов, ответила Лиза.
-А установки?
-Совсем недалеко от базы… Там пешком можно дойти. Еще рядом какая – то деревенька, но это не помешает.
Майор посидел, помолчал.
-Уровень английского, молодежь?- вдруг спросил он.
-Немецкий,- ответила Карина.
-Пять в техникуме,- тихо ответила Элион.
-Три,- буркнул Гриндерс.
-Четыре по французскому,- сказал Макс.
-Значит, при разговоре с подозрительными людьми Власенко молчит. А вы тарабаньте на своих трех языках,- сделал вывод майор,- понимаете, конспирация… Будете косить под туристическую группу. Или под геологов.
-Ага, в тему…- пробурчал Гриндерс.
-Тем более,- ответил майор,- ну все. В дорогу.
***
Дорога вилась в горы, по хмурому полю. Польша. Странно, ни один из них не был тут, и не думал, что будет, тем более при таких условиях. У каждого за спиной был походный вещмешок. Они топтали грязь на дороге десантными, крепкими ботинками, которые им дали в военкомате. Карина терпела тяжесть, ее будто прижимало к земле. Власенко и Макс молчали и думали. Элион, сдувая с лица волосы, встала на месте и устало сказала:
-Вы как хотите, а я больше не могу,- она сняла с плеч вещмешок и бессильно взяла его в руки,- сначала этот самолет с пересадками, потом две границы… Потом высадка в этом поле. Устала!
-А ты думала в сказку попала,- проворчала Карина,- пора бы уже понять, что мы в заднице.
-Ага, сейчас прискачет какой – нибудь Збышек с пулеметом и украдет у нас честь!- схохмил Гриндерс.
-Тут никто не прискачет. Видите как тут нелюдимо,- Макс огляделся и посмотрел в небо,- такое ощущение, что нас прислали на необитаемый остров.
-Ты еще скажи, что ты не веришь в то, что мы попали в жопу,- сплюнула Карина,- и все из – за нее…- и она небрежно кивнула в сторону Элион.
Элион промолчала. Повисла пауза. Все знали, что была виновата во всем лишь Карина, сказав судьбоносные слова, но почему – то все предпочли молчать. Мы все жестоки, но, встречаясь с жестокостью, видим, что это кощунственно… Получается, жестоких людей нет. А Карина?..
-Могла бы не ехать,- наконец выдавил Макс, относящийся к Элион, как к родной.
Карина злобно глянула на Макса и, сплюнув, пошла дальше. Ей не нужен был никто, и она никого не интересовала… Макс подошел к Элион, и, что – то шепнув ей на ухо, взял в руки ее вещмешок, и, схватив ее за руку, повел по дороге. Гриндерс как – то задумчиво посмотрел на это и пошел за Кариной.
-Послушай,- обратился он к ней,- где та прежняя Карина, с которой я гулял и пил пиво у Мавзолея?
-Где, где… У Мавзолея!- туманно ответила Карина, и все поняли, что она изменила себя сама. Поставила цель, ведомую только ей…
Приближался вечер. За горами полыхал закат. Вокруг было тихо, и по – прежнему нелюдимо. Они никак не могли найти свое пристанище, Элион уже начинала беспокоится, что было свойственно ее натуре. Гриндерс закурил. Они с Максом шли вместе и о чем – то мирно беседовали, причем у Гриндерса был очень важный и серьезный вид. Вроде беседовали о панк – культуре и анархии, Макс мало чего в этом понимал, принципы анархии ему были чужды и слишком далеки от него.
На горе промелькнуло что- то похожее на землянку. «Добрались!»- подумала Карина и полезла в гору. Она уже изрядно устала, но не хотела признавать этого, показывать это перед своими… Нет, друзьями они ей не были. Эта группа подростков была похода на первый класс – они друг друга не знали и слишком расплывчато представляли какая цель стоит перед ними стоит. Быть вместе? Бессмысленно. Так как все эгоисты и «сами знают что им делать». Да и зачем им держаться вместе? Чтобы не умереть… А какой в этом смысл, если каждый в глубине души понимал, что не выживет никто. «Надейся на худшее, лучшее придет само». Это в общем – то вроде истины, и наверное поэтому каждый второй подросток очень пессимистичен. Лишь небольшая их часть верит в хорошее и лучшее, и не очень сильно огорчается, если случается что – то плохое. Таким пофигистом был Гриндерс.
Избушка, наверное времен Второй Мировой войны, не отличалась благоустройством. Все было скромно. Древняя печь, две двуспальные кровати, стол, стулья… Окна не было, сама избушка была замаскирована под нору, и сзади ее не было видно. Само помещение освещалось только светом, льющимся из открытой двери и от зажигалки Гриндерса. Он осторожно ходил по избушке, боясь сделать какой – то лишний шаг и лишний звук, ему казалось, что каждый звук – громкий или тихий – разорвет его мозг на тысячи кусочков. И это будет самым невыносимым звуком…
-Гриндерс, ты там долго?- послышался голос Карины. Гриндерс зажмурился. Ничего, звук пришел сквозь него.
-Да я уже все… Только темно тут, как у сатаны,- ответил он,- хотя бы свечку надо.
-Так поищи,- почему – то раздраженно ответила Карина.
Гриндерс, не думая, послушался ее и полез к печке. Там висели какие – то полки, и Гриндерс, светя зажигалкой, начал шарить рукой. Отчего – то он не стал возражать Карине, хотя был недоволен ее поведением. Но он так устал, что разборки устраивать не было смысла, в таком состоянии он все равно бы проиграл Пареньковой…
Свечка нашлась, даже две. И баночка под них тоже. Гриндерс аккуратно поставил свечку в банку и поджег фитиль. Сразу стало относительно светло. В избушку зашли остальные, а Гриндерс все стоял и смотрел на пламя свечи, его взгляд был остановлен только на этом пламени, и вдруг это напомнило ему недавнее утро, тупой разговор с кактусом…
-Да, он наверное засох…- прошептал Гриндерс в задумчивости.
-Что?- насторожилась Элион, разбирая свою сумку.
Все оглянулись на Гриндерса.
-Да так, ничего,- отмахнулся он и взял в руки свой вещмешок.
Тишина тяготила. Обстановка была настолько напряженная, что любое сказанное слово было неуместным. И поэтому все молчали. Говорить не хотелось. Зачем? И о чем?
Свечка тихо полыхала, бросая блики на черные стены землянки. У каждого было ощущение одиночества. Будто они никогда не смогут понять друг друга и быть одной командой. Каждый за себя.
***
Сын геологов Гриндерс умело разводил костер около землянки. От костра шло тепло, такое домашнее и нежное, оно согревало, как руки матери, как доброе слово отца… Родители Гриндерса редко уделяли сыну внимание, после десяти лет Евгений Власенко стал самостоятельной личностью, конечно же не по своей воле. Родители постоянно были в геологических разведках. Гриндерс рос один. И с каждым днем все больше ненавидел самостоятельность…
Элион накануне сварила суп. Конечно. Этому супу не хватало чего – то такого… Наврное, профессионализма женской руки. Но все – таки подростки были рады и этому. Выбирать не приходилось.
А Гриндерс сидел у костра и думал, обреченно смотря на язычки пламени. В темноте все было очень ярко, Гриндерс щурился от света…
А что, если завтра не будет рассвета,
Проснемся, а солнце – его просто нету….
Этого Гриндерс боялся больше всего…
-Жень…
Гриндерс обернулся. Сзади стояла Элион. Он посмотрел на нее, и, ничего не сказав, продолжил смотреть на огонь. Элион присела рядом.
-О чем думаешь?
«Дурацкий вопрос»,- подумал Гриндерс. Будто бы каждый будет честно отвечать на этот вопрос, если думает действительно о чем – то важном и глобальном…
-Обо всем,- кратко ответил он. Ему не хотелось сегодня открывать душу кому – то… которую знает всего ничего… да ну ка…
Вдруг он почувствовал, что Элион пододвинулась к нему поближе. Он не отреагировал.
-А мне вот страшно…- тихо сказала она.
-Чего тебе страшно – то?- спокойно спросил Гриндерс.
-Не знаю… просто вот так… Может оттого, что я не знаю что будет дальше…
-А дальше что – то будет?- с вызовом спросил он, и тут же сам ответил,- не будет ничего… вообще перестань об этом думать, эти мысли не оправданы.
Незаметно к ним подсел Макс. Гриндерс заметил, что Макс как – то необычно смотрит на Элион. «Эх… И тут время найдут…»- подумал Гриндерс и углубился в свои мысли…
А Макс внимательно изучал Элион глазами. Она, не замечая его взгляда, задумчиво смотрела на огонь. Она была прекрасна… Тонкие черты лица, изящная линия бровей, тонкие губы, широко раскрытые глаза… Ничего необычного, но она была прекрасна, и даже более чем… Элион будто вся светилась тысячей мельчайших частичек счастья, унылого очарования…
-Что для тебя жизнь?
Макс с трудом оторвался от своих мыслей:
-Что?
-Что для тебя жизнь?- повторила Элион, внимательно смотря на него.
-Я не знаю…- сказал Макс,- я не задумывался над этим…
-А чем ты жил?
Макс ничего не ответил. Он вдруг понял, что все, что было до этого момента – все бессмысленно… То, что он делал раньше, ему не нужно, и не было нужно никогда. Он понял, что все надо было делать не так… Клубы, девушки, компании знакомых, которых он считал друзьями – все это не его жизнь. И избрал он неправильный путь. И все было не так, как должно было быть. Он должен был заниматься музыкой, учиться в институте, встречаться с нормальной девушкой… А не с Мариной. А потом жениться на этой девушке…
-Максим… Что с тобой?- насторожилась Элион.
-Все хорошо…- задумчиво ответил он,- просто я понял… многие вещи.
-Ага, типа что все, что было до этого – фигня,- хмыкнул Гриндерс,- так?
-Откуда ты знаешь?- Макс посмотрел на него и прищурился. Откуда этот темный человек все знает?
-Не трудно догадаться,- ответил Гриндерс,- настоящая – то вот она, жизнь пошла,- и он с остервенением провел ножом по палке, из которой до этого пытался что – то вырезать,- и что делать? Не понимаю.
Как – то туманно все.
-А вот когда моя мама сказала, что я пойду в техникум на коммерцию, я тоже не знала что делать,- сказала Элион,- я хотела совсем другого. А мама считала, что коммерция – это престижно и клево. И ее не волновало, что я не хочу…
Макс и Гриндерс задумались.
-Это ты к чему?- спросил Гриндерс, сосредоточенно продолжив резать палку.
-Да просто так… Иногда происходит не все так, как хочется… И это что – то обычно очень влияет на все последующее…
Максу было нечего сказать. Он не находил похожего случая в своей жизни и рассказать ему было не о чем. Он горько вздохнул и вслушался в разговор Элион и Гриндерса.
-Ты вообще на коммерсанта учишься что – ли?- спросил Гриндерс.
-Да…
-Так бы и не подумал.
-Жень, расскажи о себе,- попросила Элион,- чего мы все обо мне…
Гриндерс задумался, немного прекратив строгать палку. Покрутил ножик в руках и сказал:
-А что обо мне? Я не настолько интересная личность… Да и рассказывать мне нечего. Синие годы, уличные компании панков, песни под гитару, уважуха Цою… Я пил сильно год назад. Компания была такая. А потом влюбился. И как – то все угасло. Только курево мучает, сука, не могу бросить.
-Травмы жизни?- спросила Элион. В ее глазах светилось понимание.
-Да как бы да… Впрочем, это неважно. А вот детство у меня было хорошее. Спасибо родителям – они меня иногда брали с собой в командировки. Я был на Урале, на Алтае, в Казахстане, о Род, где я только не был. Я могу различать породы камней, почвы, растения, деревья, в лесу могу ориентироваться… Из дерева вырезать,- Гриндерс хмыкнул,- что – то я захвалился.
-А что для тебя жизнь?- спросила Элион.
Гриндерс не ответил. Он так же сосредоточенно строгал палку. Элион ждала ответа, она знала, что такая пауза предполагает ответ…
-Смотри,- наконец сказал Гриндерс и показал ей то, что вырезал из палки. Это была маленькая фигурка какой – то девушки, причем у нее не было определенных черт тела и лица, все было будто однородно. Элион видела такие в учебниках по истории.
-Это Леля,- пояснил Гриндерс,- когда я ездил с родителями в одну из командировок, мы познакомились с группой археологов. Она нам показали то, что нашли на своих раскопках. Это были фигурки славянских языческих божеств… Они клевые. Там были и Род, и Перун, и много всего еще… А Леля – это младшая из Рожениц, божеств плодородия. Но она богиня трепетных весенних ростков, первых цветов… Короче, весны в общем…
-Красивая…- прошептала Элион, рассматривая Лелю.
-Так вот ты спрашивала что для меня жизнь…- продолжил Гриндерс, вертя в руках нож,- а жизнь для меня – это весна. Это возрождение. Весной жить хочется, а поэтому и вся весна – жизнь… Понятно?
-Ага…
-А Лелю себе оставь… На память. А то вдруг что.
-Что?- встревожено спросила Элион.
-Ничего. Эли, не строй из себя глупую… Ты же все понимаешь.
Элион опустила голову и, сжимая в руках Лелю, сказала:
-Знаешь, Жень, я пока с тобой разговаривала, совсем забыла где мы и что с нами…,- она убрала волосы со лба и, опустив руку, увидела на ней клок своих белых волос…
-А я не забываю,- ответил Гриндерс.
Повисла пауза. Какая – то тягостная пауза. Гриндерс повернулся к Элион и увидел, как она сжимает в своей руке клок волос.
-А, радиация,- вздохнул он,- или как это называется…- и тоже запустил руку в свои длинные волосы,- смотри.
На ладони Гриндерса лежал клок его темных волос. И промолчал. Элион тоже промолчала, выбросив волосы в огонь.
А Макс так и не нашел себя в этом разговоре. И просто молчал, наблюдая, как Гриндерс завоевывает у Элион симпатию. Максу это было неприятно. А Гриндерс ничего не замышлял. Он со всеми девушками общался так. Кроме нее… которая погибла на сплавах. С ней он был не такой, как со всеми остальными. Он отдавал ей всю нежность своей спокойной и чувственной натуры… Да, панк Гриндерс чувствовал и любил… И стихи писал… И играл на гитаре, как полагается всем панкам…
И Макс тихо ушел в избушку. Ему хотелось спать, но, когда он лег на кровать, сон не шел. А думать было нельзя…
-Карина,- позвал он, думая, что Карина может быть захочет поговорить о чем – нибудь… Ну хотя бы о чем – нибудь…
-Что?- глухо отозвалась Карина из другого угла избушки, где стояла другая кровать.
-А что для тебя жизнь?..
Карина промолчала. Потом ответила:
-Ты тоже об этом думаешь? Что все было бессмысленно?
-Да… Более чем бессмысленно.
-А что в твоей жизни… Нет, не жизни. В твоем существовании было бессмысленно?- спросила Карина, таким же глухим голосом.
-Все… Я по горло нагулялся… Я уже выпил все, что горит. Тусил подо все, подо что можно тусить. Зажигал со всеми девушками клуба. И догулял – мою машину увез эвакуатор, когда я пьяный ее оставил на мосту у парапета. И что теперь? У меня нет друзей. Школьные друзья учатся во всяких технических вузах. Подруги тоже… учатся где – то. А я сижу в своей квартирке и ничего не делаю… И им не интересно со мной общаться, потому что я ноль.
Карина молчала. А Максу хотелось еще очень много сказать, но было некому… Элион не захотела с ним разговаривать… потому что он не смог ответить на ее вопрос о жизни. То есть нет жизни в Максе. Гриндерс умный. Хоть и пропитый и прокуренный панк. Но много знает и понимает. А Карина… она просто не будет с ним говорить…
-Знаешь, Макс,- вдруг сказала Карина,- я тоже нагулялась. Более чем нагулялась. И наругалась. Я постоянно выводила преподов тем, что ругалась матом на уроке. И ничего не стеснялась. Кошмар.
В тишине послышались шаги. Карина дошла до кровати Макса и бухнулась с ним рядом. Макс удивился. Карина захотела с ним говорить…
-И вот понимаешь что… мне 17 лет, а я еще ни с кем не целовалась… и, наверное, не любила. Садиковскую любовь не считаю. Там был мальчик, в которого были влюблены девочки всей группы. Потом я постоянно общалась с мальчиками, бегала по дворам, сбивала ворон рогаткой, висела на заборах… А когда эти мальчики стали влюбляться в девочек с нашего двора, дарить им полевые цветочки и анонимно слать трогательные валентинки на 14 февраля, то мне вдруг стало завидно… А потом привыкла… А когда сейчас эти мальчики проводят время не со мной, с другом, а с теми же девочками, то я понимаю, что со мной что – то не так… Я не знаю как это – быть настоящей девушкой..
-А кто в этом виноват?- спросил Макс,- в этом всегда есть виноватые люди, мне кажется.
Карина задумалась…
-Вот как тебя растили твои родители?- спросила она.
-Нормально растили… мама всегда со мной была, сколько себя помню – никогда не работала,- ответил Макс,- отец работал, а когда был свободен, то мы ходили в зоопарк, или еще куда – нибудь… Все праздники справляли семьей… И жил я как принц – все было…
-Вот,- с горечью в голосе сказала Карина,- ты не знаешь такого, когда подходишь к маме с просьбой купить куклу, а она дает тебе денег на нее и говорит: «Сходи купи сама, у меня отчет недописанный.». Подходишь к отцу с просьбой покататься на лыжах в выходной, а он говорит: «Вот тебе лыжи, вот палки, вот крутой плеер, давай одна как – нибудь, у меня важная встреча.». Подходишь к брату и говоришь: «Миш, помоги пожалуйста с домашней работой по черчению…», а в ответ слышишь: «Карька, мы тут поехали на мотаках покататься, мне некогда, на вот тебе мои старые чертежи!». Остается старшая сестра, к которой даже подходить не стоит, у нее постоянно личная жизнь…,- Карина вздохнула,- тебе не понять… И я теперь живу как – то странно. Будто я одна в этом мире.
Что ж, у каждого свои проблемы.
-У моего друга такая же ситуация была…- сказал Макс, но Карина его перебила:
-Это у друга, понимаешь. У меня. Понимаешь? А не у тебя… А я даже не целовалась и не любила. В то время, как мои сверстники уже детей делают…
Она помолчали.
-Макс, поцелуй меня…
-Что?- не понял Макс.
-Просто поцелуй меня,- попросила Карина,- все мы знаем, что скоро придет крышка… А я не хочу умереть нецелованной. Не знаю почему. Просто не хочу…
Макс обнял Карину. Он не ожидал такого хода событий…
Карина была худая и высокая. Какая – то нескладная и несформировавшаяся для своих лет. От нее пахло пеплом и молоком. Она была Максу совершенно незнакомая, но Максу стало ее жалко… Сейчас, именно в этот момент, Карина была настоящая, какая она есть на самом деле.
-Знаешь, если все кончится хорошо, то мы приедем в Москву и купим тебе платье. И туфли на огромных каблуках,- пообещал Макс, на что Карина хмыкнула.
Макс притянул ее к себе и поцеловал. Поцеловал так, как целовал когда – то Марину. Которую очень сильно любил. А Карину ему было жалко…
Она не умела целоваться. Да и Макс считал, что это не главное. Зато он теперь знал, какая она настоящая.
-Спасибо,- Карина оторвалась от его губ и встала с постели,- спасибо…
И она тихо ушла на свою кровать.
***
Элион не спалось. Ее знобило и ей было дико холодно. Сколько бы она ни куталась в кофту и тонкое одеяло, ничего ее не могло согреть. Она встала с кровати и походила по комнате.
-Невыносимый холод,- прошептала она,- как они спят вообще…
Она попрыгала на одном месте. Потом решила выглянуть на улицу. Она осторожно сняла замок и приотворила дверь.
Уже наступало раннее утро. На востоке, около самого горизонта, светилась яркая, красная полоска солнца. Было прохладно. А природа оживала… Коричневые, осенние холмы раскинулись перед горами, на них прослеживались дороги. Только все было пустынно… Ни одной живой души… Птицы не поют…
Элион стало страшно и она захлопнула дверь.
-Ты чего не спишь?- послышался голос Макса.
От неожиданности Элион подскочила и чуть ли не крикнула. В избушке было так же темно.
-Элион…- прошептал Макс,- что с тобой?..
-Я замерзла очень сильно… Согреться не могу… И не спится мне от этого…
-Иди сюда. Будем тебя греть.
-Там же места нет, и Женя спит…
-Ничего, иди сюда,- позвал ее Макс.
Элион осторожно легла между Максом и спящим Гриндерсом. Гриндерс спал очень сладко, посапывая и не просыпаясь от того, что вдруг на двуспальной кровати стало тесно. Макс обнял Элион и сказал:
-Засыпай… Я тебя буду греть…
-Ага…- прошептала Элион и мгновенно провалилась в сон.
***
Утром Карина поняла, что на постели она одна. Она медленно встала, потянулась и пошла к двери. Выйдя на улицу, она никого не увидела. А она – то думала, что все проснулись и сидят на улице… Оглянувшись назад, в избушку, она увидела, что парни спят. А где Элион? Подойдя поближе к кровати парней, она увидела, что между ними спит Элион… И Макс, который вчера целовал ее, Карину, спит и обнимает Элион… А Гриндерс уткнулся ей в плечо и сопит…
Карина застыла в недоумении. Это какая – то измена… или бойкот против Карины… или что еще… Не понятно… Они решили быть втроем всегда, сдружились… А Карина не умеет общаться… и не можкт ничего сделать…
А Элион просто не дает ей хотя бы в конце жизни испытать чувство взаимной любви…
Карина не знала о чем думать. Она очередной раз в своей жизни почувствовала себя совершенно одинокой, когда вчера еще была уверена, что именно в этот момент жизни она может все изменить, подружиться с ними и быть другой … Но все рухнуло в один момент…
Она вышла на улицу. Села на бревно около кострища, задумалась. Вытащила из кострища не обгоревший прутик и воткнула его в землю.
-Капец,- сказала она и начала бездумно рисовать по земле.
Сначала появилась птица. Потом цветы. Потом домик, который был намного меньше птицы. Деревца около домика. Потом большая морда чеширского кота. Потом девочка в треугольном платье. Потом…
-С добрым утром.
Карина вздрогнула, быстро стерла рисунки ногой и оглянулась. В дверях избушки стоял Гриндерс и потягивался.
-Знаешь, от чего я проснулся?- сказал он,- я упал с кровати. Меня они вытеснили. Я так удивился, черт возьми. Только одного не понял – почему Эли с нами спит…
-С добрым утром,- прервала его Карина. Гриндерс замолк. Повисла пауза.
-Короче вот,- наконец сказал Гриндерс,- тут может есть какой – нибудь источник, или речка. Не знаешь?
Карина помотала головой, смотря на золото – коричневые холмы. Гриндерс, ничего не сказав, ушел за избушку. Он хотел найти речку, чтобы хотя бы окунуть лицо и голову.
Погода была не холодная, только дул противный, прохладный ветер. Гриндерс посмотрел на небо. Солнце было тусклое – тусклое, небо серо – голубое, птиц не было. Вокруг тишина и какой – то трепещащий ужас. Незаметный, но заставляющий волноваться. Гриндерс вздохнул и спустился к лесу. Он не боялся тут ходить, совершенно один, и он знал, что это не Великая Отечественная, что его тут никто не тронет. Кому он нужен. Но все равно нож он держал наготове.
Он шел и ничего не замечал. И не сразу он обратил внимание на то, что из кустов его кто – то зовет:
-Молодой человек…
Гриндерс насторожился и достал нож. Его сердце заколотилось в груди. Такое ощущение он последний раз испытывал, когда дрался с компанией рэперов, которые повстречались ему с другом совершенно случайно…
Он подбежал к кустам и, засунув туда руку и вытащил кого – то за шкирку. Существо вырывалось и пищало. Сильный Гриндерс поднял существо за шкирку и понял, что словил маленькую польскую девчонку. На ней была куртка от спортивного костюма, джинсы и кеды. На плече висела сумка. Очевидно, грозный вид Гриндерса ее пугал, и она продолжала закрывать голову и брыкаться. Но Гриндерс держал слишком крепко.
-Ты кто?- спросил он, потрясывая ее.
-Я Добрава…- хмыкнула девчонка,- дочь фермер Каминьский…
У нее был сильный польский акцент, но на русском она говорила неплохо.
-Зачем следишь за мной?- продолжил допрос Гриндерс, поставив девчонку на ноги, но не отпуская ее.
-У меня задание… Передать русским бумагу… Русские ждут…
-Так,- сказал Гриндерс,- короче, бумага мне, получается. Давай сюда.
-Нельзя!- девчонка зажала сумку в руках,- отпусти меня. Я пойду с тобой. Мне надо много объяснять русским.
Гриндерс постоял и подумал. Обычно, в фильмах, всяким пришедшим не доверяют. И как же раскусить эту девчонку?
-А не мелкая ли ты для таких важных заданий?- спросил он.
-Я всю ночь идти из Хелм,- сказала Добрава, очевидно, не поняв вопроса Гриндерса,- чтобы тебе отдать бумагу. А ты меня прогонять.
-Да не прогоняет тебя никто!- воскликнул Гриндерс и схватил ее за руку,- пошли со мной. Объяснишь все нам всем. И я тебя не отпущу, пока ты не расскажешь что вообще происходит.
-Отпусти,- завизжала девчонка, - я сама пойти!
-Ну уж нет,- сказал Гриндерс и потащил ее по дороге в холмы.
***
Доедали вчерашний суп. Никто ни с кем не разговаривал. Без ироничного говора Гриндерса было скучно. Он хоть как – то поддерживал общение, то с одним поговорит, то с другим. Карина молчала. Она была в замешательстве, теперь она точно поняла, что она одна и общаться с ней никто не хочет…
Элион и Макс сидели рядом и тоже молчали. Им казалось, что если они сейчас начнут говорить, Карина взорвется и выплещет на них огненные брызги. Но они не угадали мыслей Карины… Она просто мечтала, чтобы хоть кто – то вымолвил словечко, хотя бы одно… И она постаралась бы поддержать беседу…
Элион мучил вопрос о том, что же подумал Гриндерс, увидев, как она спит между ним и Максом... Она планировала проснуться раньше Гриндерса и потихоньку перелезть на свою кровать. Но не успела, в тепле, между двумя парнями, спалось намного лучше, чем с Кариной, и то на краю…
Макс думал. Что теперь он должен делать? Почему – то его мучила совесть перед Кариной. Тогда, в Москве, он бы просто «позажигал» с ней и бросил. А тут как – то не отделаться… Он молился, чтобы Карина не начала разговор об их вчерашнем поцелуе. Потому что это может услышать Элион, и тогда у него, у Макса, никогда не будет шанса завоевать ее… Ее заберет Гриндерс…
Недалеко от них послышался визг. Тут из – за холма появился Гриндерс, тащивший за собой упирающуюся девчонку. Элион вскочила и крикнула:
-Женя! Что это?..
-А это наше задание,- пояснил Гриндерс, подходя к ним,- вот, вытащил из кустов. Ну – кА скажи девочка, что тебе надо?- и он выпустил ее.
Девчонка вырвалась из его рук, и, отбежав от него на приличное расстояние, потерла запястье. Потом зло на него посмотрела.
Карина, Макс и Элион ничего не понимали. Как эта девчонка может быть заданием? Элион порылась в карманах и достала конфету.
-Держи,- протянула она конфету девчонке. Девчонка подбежала к Элион, выхватила у нее конфету и отбежала назад. Развернув фантик, она быстро положила конфету в рот и в одно мгновение скушала.
-Ты голодна?- спросила Элион.
-Да…- ответила девчонка,- я идти всю ночь из Хелм. Мне передать задание. Я должна его передать Паренькова Карина.
-Я Карина Паренькова,- Карина подошла к девчонке,- давай мне твое задание.
-А еще конфета?
Девчонка была не промах…
Элион опять полезла в карман. Там ничего не оказалось.
-У нас нет,- сказала она.
-Жаль,- огорчилась девчонка,- я давно не есть конфет…
-Почему?- удивилась Элион.
-Америка захватила нас немного,- сказала девчонка, опустив голову,- еды немного…
-А подробнее?- заинтересовался Гриндерс.
Семья Каминьских жила в пригороде Хелма. Недалеко от их фермы американцы сделали базу ПРО, оцепили некоторые города и у фермеров оставался один выход – питаться тем, что выращивали сами. Фермерские хозяйства помогали друг другу как могли, но они не имели доступа к городу. А в последствии и к некоторым нужным товарам, которые можно было купить в городе. Дети сладкого не видели примерно месяц, а брат Добравы Мирослав болен, ему нужны лекарства… В Польше царил хаос.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |