«Как можно уничтожить то, что может уничтожить все » 1 страница

«24 весна.»

«Как можно уничтожить то, что может уничтожить все…»

1 октября. Ночь.

Макс набрал на домофоне номер своей квартиры и, прижавшись лбом к железной двери, заторможено, пытаясь казаться трезвым, сказал:

-Мам, это я. Открой, пожалуйста, я брелок потерял…

Он хотел еще что- то сказать, но слышащиеся в домофоне гудки вернули его к реальности. Он вспомнил, что на окончание школы родители подарили ему «однушку» в экологически чистом районе Москвы. Номера квартир совпадали и Макс, приходя не трезвым, частенько забывал о том, что он теперь - самостоятельная личность и живет один…

Он развернулся и оперся спиной на дверь. Закурил. Курил он сравнительно недавно, примерно месяц. Как только ему дали свободу, он сразу же этим воспользовался. Курил Макс не в затяг, а так, чтобы была видимость, что он курильщик со стажем, тем более курил он модные сигареты «Nero Diablo». В его мутной голове всплывали фрагменты недавнего вечера: клуб, девушки, много, очень много алкоголя, его девушка Марина, дорога, огни, он пьяный, машину заносит, закручивает, Марина хохочет, Макс счастлив, он пытается справиться с управлением, они врезаются в парапет и выбегают из машины. Марина, тоже немного пьяная, кричит, что надо драть когти, и они побежали в парк. Было достаточно холодно, нос замерз. Макс проводил Марину до дома. На прощание она нежно его поцеловала и шепнула: «Завтра встретимся…». Макс был пьян и был не в силах что- то ей ответить…

Пока шел до дома, хмель немного выветрился. Идти было не очень далеко, а ноги все равно заплетались и не хотели идти. И вот, наконец, дойдя до цели, выяснилось, что брелок остался в машине. Ключ от квартиры у Макса всегда был с собой, но какое он имел значение, если «открывашка» была в машине…

В небе мелькал далекий спутник. Макс подумал, что это звезда, и загадал желание. Где- то высоко что- то прожужжало, но Макс не обратил внимания. У него, после такого бурного вечера, не было сил даже на то, чтобы сесть на скамейку и спокойно докурить. И подумать, как пробраться домой. Соседей с первого этажа будить бесполезно – древние бабульки и дедульки давно приняли сильнейшее снотворное и теперь их даже второй Мировой не разбудить…

Не заметил Макс и того, как на скамейку села какая - то девушка с телефоном. Ее белые, явно крашеные волосы, в темноте выделялись так, что Макс, заметив ее, отшатнулся, дальше проскользив спиной по гладкой двери. Девушке было плевать на него, она похоже его вообще не заметила. Уткнувшись в экран телефона, она вся сжалась от холода и начала сосредоточенно стучать по клавишам. Наконец Макс набрался сил и, бухнувшись на скамейку рядом с девушкой, запоздало спросил:

-Можно присесть, мадам?

-Я не мадам,- девушка отсела от Макса подальше,- я мадемуазель…

-Да ну!- проворчал Макс и поинтересовался,- эсемесишься?

-Нет, я в аське. Лоха одного развожу.

-Ой, блин, все бабы такие!- возмутился Макс.

-Не нравится – иди домой,- сурово сказала девушка.

-Я тут живу!

-Поздравляю. Вот и иди.

Макс посидел, помолчал. Девушка опять обратила свое внимание на экран. Так сидели минут пять, пока на ее лице не появилась довольная улыбка.

-Ахаха, все, получил, лапуля!- воскликнула она и, показав экрану язык, положила телефон в карман и повернулась к Максу,- так что никогда не связывайся с симпатичными девушками.

-Как зовут- то?- устало спросил Макс, почувствовав приближение головной боли.

-Эдик-педик!- выпалила девушка и загордилась.

-Да не его! Тебя!- улыбнулся Макс. Ему хотелось ржать.

-Элион,- с долей кокетства ответила девушка.

-Ой, давай только без этого,- поднял руки Макс,- кругом одни Элионы, Крошки, Шоколадки всякие… Как тебя по- настоящему, Элька что- ли?

-Нет,- вроде даже обиделась Элион,- Лина.

-Вот, Лина, очень приятно,- Макс поспешно пожал ей руку,- я Макс, проще- MC Монах…

-А сам- то!- Элион выдернула свою руку из его рукопожатия,- MC Монах!..

-Это мой псевдоним! Тьфу, пора с пьянкой завязывать… Мой никнейм!

-Да ладно, никнейм,- отмахнулась Элион,- тоже, блин, выделываешься…

Макс пришибленно замолк. Потом вспомнил, что ему надо попасть в свою квартиру и обратился к Элион:

-Ты тут живешь?

-Да.

-Открой мне дверь в подъезд, а?- жалостливо попросил Макс.

-К Алке с третьего что- ли рвешься?- хитро прищурилась Элион.

-Нет, я тут живу.

-Да ладно врать,- не поверила Элион.

-Открывай дверь, пошли в гости,- расхрабрился Макс.

Элион выпучила глаза, внимательно посмотрела ему в лицо. У Макса в голове заметалось: «Согласится- не согласится?», как любой парень он не думал о наглости предложения, он думал о результате. Ему хотелось, чтобы эта простоватая девушка составила ему компанию на этот сумасшедший, долгий вечер…

-А пошли,- с вызовом ответила Элион и, встав, открыла дверь. Она противно запищала, писк сразу отозвался болью в голове Макса. Он раздраженно зажмурился и с трудом встал, чуть пошатнувшись.

-Да ты вообще никакой,- вздохнула Элион и подхватила его под руку,- пошли.

-Спасибо,- протянул Макс.

За ними хлопнула и пискнула дверь. Наконец- то Макс оказался в родном, теплом подъезде. Тут, как и в других подъездах пахло кошками и чем- то провинциальным…

-Ты в какой квартире живешь?

Голос Элион оторвал его от мыслей о подъезде.

-В сто сороковой.

Элион завела его в лифт и нажала на кнопку с номером четыре. Лифт двинулся вверх. Макс чуть ли не свалился. Элион промолчала.

Лифт остановился. Они вышли. Макс долго тыкал ключом в скважину и все время промахивался. Элион отобрала у него ключ и с легкостью открыла дверь.

Макс ввалился в прихожую. В лицо ударил резкий запах одеколона, смешанный с чем- то похожим на сигаретный дым. Ну что ж, все понятно, утром он пролил одеколон и выкурил больше десяти сигарет. Была сильнейшая депрессия, виной тому была Марина… Она все время выматывает ему нервы. Он ее искренне любит, а она… «Люблю – не люблю, не знаю, дай подумать…».

Насчет запаха Элион деликатно промолчала и, сняв сапоги, посмотрелась в зеркало.

-Ну и пыли. Ты что, тут не живешь?- удивилась она, проведя пальцем по зеркалу. На пальце осталась пыль.

-Тебе какая разница,- сдерзил Макс и снял куртку,- проходи, чего стоишь.

Элион прошла в комнату, а Макс, облокотившись на стену, попытался снять ботинки, но тут в кармане завибрировал телефон.

-Да епт твою мать,- ругнулся Макс и, достав телефон, увидел, что это звонит Марина.

-Мариш, привет,- стараясь казаться трезвым, сказал в трубку Макс.

-Не спишь еще?- ее голос был подозрительно спокоен. Макс насторожился.

-Нет, не сплю, солнце,- ответил он и, прижав плечом телефон к уху, попытался снять ботинок,- а в чем дело?

«Господи, если она позовет меня к себе, я повешусь,»- грустно подумал Макс.

-Понимаешь, Макс,- спокойно говорила Марина,- я долго думала, все взвешивала, и решила, что нам надо расстаться. Понимаешь, мы очень разные люди…

Она что-то говорила, говорила, говорила… Долго, нудно, рассуждая и анализируя, Макс ее не слушал. Он тихо сполз по стенке вниз и, схватившись рукой за телефон, тихо спросил:

-Расстаться?..

Повисла тяжелая, мутная, невыносимая пауза, которая, казалось, длилась вечность. Марина, поколебавшись, выдавила:

-Да.

-Ты…- Макс провел рукой по лицу, будто освобождая себя от всего, что накопилось,- ты… точно решила?..

-Да.

Макс со злостью нажал на сброс вызова и отбросил телефон в сторону. На грохот из комнаты прибежала Элион и увидела, как ее новый знакомый, запустив руки в волосы, бесшумно сидит на полу.

-Макс, она тебя бросила, да?- Элион как- то догадалась о произошедшем и села перед Максом на колени.

-Да, бросила,- сквозь зубы процедил Макс. Он чувствовал боль, невыносимую боль в сердце, которая разливалась по всему телу, но как- то особенно, боль бежала по прожилкам во все части тела, во все конечности…

-Не расстраивайся, все будет хорошо,- банально успокаивала его Элион.

-Уходи,- тихо сказал Макс, уставившись в пол.

-Что?- не поняла Элион.

-Уходи!- крикнул Макс,- и никогда, слышишь?- никогда сюда не приходи! Забудь эту квартиру!

Элион быстро вскочила, посмотрела на него испуганными глазами, не застегнув, одела сапоги и, схватив с вешалки куртку, почти незаметно исчезла.

-Все бабы - сволочи!..- в бессилии крикнул Макс и заплакал…

1 октября. Утро.

Обычный для Карины день. Дорога в школу по мокрому асфальту, очередное опоздание, выслушивание учительских лекций по поводу ее отвратительного поведения. Бешеные перемены и нудные уроки, приколы одноклассников, оценки, учителя, дорога домой. Все банально.

Паренькова Карина училась в 11 классе обычной провинциальной школы, была обычной школьницей, получала свои трояки, по вечерам шаталась по темным улицам с подозрительными компаниями, пила редко и обычно ничего крепче легкого пива, имела стаж курильщика два года, причем по два раза в месяц пыталась бросить это дело, но курение- это ведь такая штука…

Вполне взрослый 17-летний человек, который скоро вступит во взрослую жизнь – Карина скрывала свой возраст. В разноцветной шапке ей давали 16, а с суровым лицом – все 20…

Впрочем, был обычный день. Хотя нет… С самого утра Карина почувствовала легкое беспокойство. Сердце было не на месте. Плюнув на этот феномен, Паренькова нагло пнула дверь родной школы и хозяйкой вошла в фойе. На этот раз она опоздала на историю России. Историчка, милейшая женщина, прогулы прощала всем, а если сказать точнее – ей было на них наплевать. Сегодня она очень увлеченно рассказывала о Первой Мировой войне. Карина бухнулась за парту рядом с подругой и уткнулась в книгу.

-Привет,- поздоровалась Ленка.

-Здорово,- ответила Карина.

-Здоровей видали,- как- то по- блатному сказала Ленка и продолжила,- ты вчера видела по телевизору…

-Что? Как Украина газ ворует?- прервала ее Карина.

-Че?- не поняла Ленка,- это же полгода назад было!

-Да шучу я,- отмахнулась Карина,- я вчера вообще телевизор не смотрела.

-Ну и зря,- огорчилась Ленка,- там такую фигню показывали… Хоть фигня, а все равно интересно!.. Говорили о Третьей Мировой войне…

-Что?- не поверила Карина,- пиздишь. Ничего не будет.

От удивления и слишком сильного впечатления, Карина, будучи впечатлительным человеком, сказала это довольно громко. Впрочем, этого хватило, чтоб историчка услышала похабное слово. Она могла простить многое, но мат – никогда.

-Паренькова, опять за свое?- устало спросила историчка,- я скоро докладную на тебя напишу директору.

-Вот давайте не будем меня запугивать? Ну, вырвалось, ну и что теперь?- смело спросила Карина.

-Понимаешь, человек, который не хочет чего - то говорить, то он не будет это говорить,- пояснила учительница.

Класс со скукой наблюдал за развитием процесса. Ленка почему- то спокойно затихла.

-Елена Михайловна, если честно, то мне на это пох,- веско сказала Карина, прижав руку к тому месту, где у женщин находится душа…

Захлопнулась дверь. Паренькова оказалась в коридоре.

-Вот блин, не успели и пяти минут просидеть – уже выгнали,- проворчала она,- совсем что- то я распустилась.

Немного подумав, она пошла по коридору. Посмотрев на часы, она села на подоконник. На улице было пасмурно и как - то противно. Пожухлая, мокрая трава, выросшая из асфальта, покрывала школьный двор, вдалеке торчали мокрые турники…

Карина полностью села на подоконник, свесила ногу и прижалась лбом к холодному стеклу. Отчего – то показалось, что стало скучно жить, мучили насущные подростковые проблемы: отсутствие любви, чувство того, что жить не для чего, что уже в этой жизни ничего полезного не сделаешь – ни для себя, ни для окружающих, ни для страны… Чувство одиночества, не покидающее ни на минуту, которое, казалось, просто въелось в ее сущность. Эгоистичность – это было, есть и будет в нас всегда. Мы не думаем о других – мы думаем о себе. Мы идем по головам. Мы жестоки и черствы, не верим в счастье, презрительно смотрим на нищих и чувствуем за них укор совести и, пожалев милостыни, убегаем, скорее, чтобы забыть, чтобы не помнить ничего… В конце каждой четверти клянемся лучше учиться и все равно срываемся и получаем свои тройки и двойки.

Вообще, мы много чего обещаем, много чему клянемся, но жизнь лучше не становится, все те же проблемы – может оттого, что проклялись уже все давно, не исполнив в свое время свою самую первую и важную клятву…

Нет, мы действительно такие – злые, равнодушные и противные. Были ли вы противны самому себе?.. Случалось. Вроде чувствуешь себя первым, но все равно думаешь, что что – то не так, противоречит правилам. А зачем жить по правилам? Это не интересно… Правила существуют для того, чтобы их нарушать.

Карина оторвалась от стекла и, посмотрев на экран телефона, увидела, что в аське нет никого, кроме одного виртуального знакомого из Нижнего Новгорода, да и у того был статус «Отсутствую». Ну конечно. Какое тут присутствие – девять утра! Но на всякий случай написала: «Здорово! Спишь что – ли?». На ее удивление он отозвался: «Нет, не сплю. ПритворяюсьJ». «А я на подоконнике сижу. Меня с урока выгнали, прикинь!»- написала она. Собеседник долго думал и наконец написал: «Есть предложение. В Москве была?». «Нет. А что?:)». «Приезжай на рок – концерт 2 октября?»

Карина была в раздумье. Ехать – не ехать, рискованное предложение, встреча с совершенно незнакомым человеком…

«Приеду»-написала она.

Спрыгнув с подоконника, Карина побежала вниз по лестнице. Она надеялась, что строгие родители отпустят ее. Хотя какая разница? Смотается туда – обратно, они ничего и не заметят…

1 октября. День.

Гриндерс проснулся в 12 дня. В последнее время он поздно ложился и поздно просыпался, совсем перестал ходить в институт. По ночам ему снились странные, неразборчивые сны, от которых он просыпался в холодном поту несколько раз за ночь. Потом думал, злясь на себя, что он тряпка. Испугался смерти. Причем даже не своей, а чужой… Что за парень, тем более панк, который боится чужой смерти, которая его вообще не коснулась.

Он медленно встал с кровати. В квартире было пусто. Его родители были геологами и уже в который раз уехали в долгосрочную командировку. Пустота и тишина его пугали, но пока он не стал это нарушать…

Гриндерс напрямую пошел на кухню. Открыв холодильник и увидев там изобилие продуктов, его затошнило и он быстро захлопнул его. Молча пошел в свою комнату и сразу его взгляд уперся в фотографию на стене. Она смотрела на него сияющими светлыми глазами, счастливая, улыбается, а смотрит прямо в сердце…

-Чего лыбишься?- грубо сказал Гриндерс и, решительно подойдя к стене, содрал фотографию и пошел в туалет. Медленно порвав фото, он спустил обрывки в унитаз.

-Ну, прощай, что – ли. Пора уже возвращаться в настоящее, извини,- равнодушно сказал Гриндерс, смотря в унитаз.

Потом перетащил свой кактус на кухню и, пощупав землю, заботливо полил его водой. Сверху.

-Пиздец, какой еж вырос,- сидя перед кактусом, протянул Гриндерс и потрогал его за иголку,- может, тебя подрезать?..

Повисла пауза.

-Ладно, друг, не буду. Живи,- милосердно разрешил Гриндерс.

-Мяу!- провыл кот, трясь о ногу Гриндерса.

-А, это ты…-вздохнул Гриндерс и почесал кота за ухом,- жрать хочешь?

-Мур,- ответил кот.

-Ну, я так и знал,- Гриндерс полез в холодильник,- может, за компанию с тобой покушать?

Он открыл коту баночку с консервами, а сам налил себе кофе и быстро его выпил. Кот вопросительно посмотрел на Гриндерса.

-Жри консервы. Кофе от меня не жди, гадость такая, ты не будешь.

Кот принялся за консервы, а Гриндерс, поставив кактус на подоконник, ушел к себе в комнату. Взъерошив волосы, он оделся, схватил ключи, в прихожей одел массивные гриндера и вышел из квартиры. Кот вышел в прихожую, и, жалобно мяукнув, умылся…

Гриндерс, а по простому Женя Власенко, не знал куда сейчас пойдет и с какой целью вообще высунулся сегодня из дома. Он шел по дороге, не разбирая пути, смотрел в небо, думал, курил… Сигарета за сигаретой, минута за минутой, метр за метром…

А вокруг были люди. Шли, видели, думали, чувствовали. И им было совершенно все равно, что будет с этим хмурым парнем, от которого сильно пахло сигаретами, все равно что будет с городом, с миром, со всеми через час, через два, через день, через год… Все думают только о себе.

Очень сильно хотелось сделать что – то такое, чтобы запомнилось надолго, только в голову ничего не приходило, и Гриндерс от этого мучился. Люди не верят во все плохое, глобальное, но у каждого есть риск не проснуться завтра, не увидеть солнце, не почувствовать начало нового дня… У кого – то есть будущее, а у кого – то нет. Может так оно и надо: кто – то заслужил будущее, а кто – то не заслужил.

Тише безумия, приятнее боли,

Чернее, чем солнце, слабее, чем воля…

Гриндерс вышел на мост. В пасмурный день на улице было непривычно мало людей и машин. Гриндерс свесился с парапета и смачно плюнул в реку. Проследив за плевком и потеряв его из виду, он усмехнулся и пошел вдоль парапета…

Как слезы, и пятна он высохшей крови,

Все страхи застыли вдоль линии брови…

Навстречу дул холодный ветер. Гриндерсу вдруг захотелось, чтобы его унесло этим ветром в какой – нибудь самый дальний уголок страны, про который никто не знает…

Все буквы смешались, все числа забыты,

Напрасно смеялись о тех, кто зарыт…

Он закурил очередную сигарету и вы шел на дорогу. Он совершенно не боялся машин, и пошел ровно посередине. Машины сигналили, водители что – то орали в окна автомобилей, но все равно объезжали Гриндерса. А Гриндерсу было приятно ощущать свободу – что хочет, то и делает, ходит где хочет, думает о чем хочет и успокаивает себя сигаретой, совершенно не боясь за свою жизнь…

А что, если завтра не будет рассвета,

Проснемся, а солнце… его просто нету…

Его желания не всегда исполнялись. Проснувшись утром, он иногда разочаровывался, что жизнь осталась банальной штукой – небо в окне, кактус на подоконнике и спящий кот, прижавшийся к его ноге…

И молча застынет холодное сердце,

Ритмично стихая под бит килогерца…

Смерть его любимого человека изменила всю его сущность, он стал долго и мучительно думать о смысле жизни, о будущем… Она погибла бессмысленно, глупо, нелепо…

Тогда может кто – то поймет всю нелепость?!..

В конце августа она поехала с семьей на сплавы, в Уральские горы. Она не умела плавать. Оказалось так, что в байдарке она осталась одна, ее понесло по сильному течению, к порогам… Гриндерс долго представлял ее испуганные глаза в этот момент, ее дрожащие от страха губы и мокрые от слез глаза и щеки… И ее понесло к порогам, лодка перевернулась… А она разбилась о скалу…

В кармане зазвонил телефон. Звонил друг.

-Чего надо?- нелюбезно поинтересовался Гриндерс.

-Да тут дело такое… Короче, ты завтра едешь в Москву?

-Еду. Мы уже договорились.

-Я о встрече с одной виртой договорился, встретить надо на вокзале… Короче, у меня дела будут. К вокзалу не успею, может ты встретишь?

-Не проблема. Кидай фото.

-Конечно, позже перекину.

-По рукам.

-Еще…

-Что?

-Она недоступна. И в аську не заходит. Короче, встретишь и скажешь, что я не смог. На концерт приедете, я вас там встречу.

-Лады. А что, она из наших?

-Не… Так, любительница.

-Ну ладно, бывай.

Теперь у Гриндерса была миссия.

Встретить виртуальную знакомую лучшего друга.

1 октября. Утро.

Сегодня все парни первого курса факультета коммерции ушли в военкомат. Три девушки одиноко сидели на «Введение в специальность» и скучали. Преподаватель сказал, что сегодня объяснять ничего не будет, так как большей части группы нет. Девушки досиживали второй час, занимаясь своими делами, преподаватель сидел и что – то занимательно писал. Девушки гадали – что он пишет? Катя предположила, что это заметка в какую – нибудь газету, Алена настаивала на грандиозной повести об армагедоне, а Элион не предполагала ничего, она опять сидела в аське.

До конца пары оставалось еще 15 минут. Катька и Алена, окончательно охамев, разговаривали в полный голос.

-Ну, вот, дискотека была! В меня там конкретно водки влили, я вообще никакая была,- рассказывала Алена,- мне рассказывали, что я в зал вообще еле вошла… так стыдно.

-Лён, брешут они все,- успокоила ее Катька,- вот Линка даже на угол магазина упала – и ничего, носит репутацию хорошей девочки!

-Да блин, факт в том, что я все помню! Не знаю, может провалы в памяти какие,- переживала Алена.

-Что?- дошло до Элион,- я упала на угол магазина?..

-Ну да,- пожала плечами Катька,- было дело.

-Я с вами больше гулять не пойду,- «закодировалась» Элион и положила телефон в карман,- что еще было?

-Ну, по тебе не было видно, что ты пьяная, но глаза у тебя были шальные,- ответила Катька,- а вот Лёнка…

-Можешь не продолжать!- подняла руки Аленка,- знаю, все знаю!

Преподаватель с интересом посмотрел на них, но все равно притворился, что ничего не слышит. Девушки вообще не обращали на него внимания.

-Постойте, постойте!- воскликнула Элион,- а что это был за парень… Такой депрессивный, в клубе еще кто – то из вас пытался ему глазки строить…

-А, это,- скучно махнула рукой Алена,- это Максим… этот, как его… Ну, Кать! Ты же помнишь!

-Макс Петров,- вспомнила Катька,- да, был такой. А что?

-Да это с ним похоже я в коридоре целовалась,- поникла Элион,- только вспомнила…

-Ты только своему не говори, правдивая ты наша,- тоном учительницы сказала Катька.

-Ой, Кать, она ж не дура,- проворчала Алена,- это я дура. Напилась и теперь ничего не помню.

-Мы тебе поможем вспомнить!- с готовностью сказала Катька и приготовилась слушать.

-Ну, вот что ты собралась слушать?- раздраженно спросила Алена,- я же сказала – ничего не помню.

Элион вздохнула.

-Слушайте, а может сегодня тоже куда – нибудь рванем?- предложила Катька и у нее заблестели глаза.

Прозвенел звонок.

-Ну так как?- спросила Катька.

-Мне все равно,- ответила Алена.

-Освобождаем кабинет!- громко сказал преподаватель, будто не давая Элион ответить на предложение Катьки.

Катька и Алена ускользнули первыми, Элион как всегда собралась последней. Уже открывая дверь, она услышала:

-Балакирева, подожди.

Элион удивленно обернулась. Не старый преподаватель смотрел на нее, внимательно, будто старался угадать то, о чем она думает.

-Андрей Геннадьевич, что вы хотели?- спросила она, подойдя к его столу.

Он с интересом развернулся на стуле и спросил:

-Что ты ответишь на предложение Ахметовой? Извини, я все слышал.

-Ну, наверное, да,- ответила Элион,- а что?

Андрей Геннадьевич нервно отложил в сторону ручку и сказал, глядя в окно:

-Конечно, напиться и погулять, ты всегда ответишь за себя,- хочется. Но ведь в жизни много разного другого, что может доставить массу полезного и впечатляющего… Это твое дело, я не могу в него лезть, но я скажу тебе одно: может, тебя ждет великое будущее, может – ничего не ждет, но все равно старайся прожить каждый день как последний… Хотела бы ты в последний день своей жизни напиться и ничего не помнить?

Элион, пребывая в легком недоумении от его слов, ответила:

-Наверное, нет.

-Правильно. В последний момент ты не будешь помнить того, о чем хочется вспомнить в последний раз,- задумчиво произнес Андрей Геннадьевич и будто очнулся,- все, Балакирева, иди, сейчас ко мне группа придет, мне надо работать.

-До свидания…- попрощалась Элион и вышла.

-Пока,- ответил ей Андрей Геннадьевич и опять задумался.

За дверью на Элион набросились взбудораженные Катька и Алена.

-Что он тебе говорил? Зачем позвал?

-Да так, у меня там оценки плохие,- отмахнулась Элион,- и вот что: я не пойду сегодня с вами. Ладно?

-Ну как хочешь,- пожала плечами Алена.

-А давайте с последней пары уйдем?- предложила неугомонная Катька.

-Давай,- согласилась Элион.

-Мне все равно,- отозвалась Алена.

И они пошли к раздевалке.

«Точка отсчета» 2 октября.

Макс проснулся в обед совершенно разбитым. Башка раскалывалась, тело ломило, он практически не помнил вчерашнего дня, начиная с клуба и заканчивая тем, что уснул не раздевшись.

Придерживаясь за стенку, он медленно пошел в туалет. По дороге увидел свой разбитый телефон. Панель отвалилась, экран разбился. Нечего и говорить – дозвониться до друга и попросить его приехать с рассолом было невозможно. Домашнего телефона не было.

В туалете его вырвало. Никогда еще ему не было так плохо. Подумав о телефоне, что – то еще защемило в его сердце. Нет, телефона было не жалко, сам виноват. «Меня же Марина бросила!..»- вспомнил он. Ему захотелось опрокинуть в себя бутылку водки, опять заснуть, все забыть и проснуться счастливым, беззаботным человеком, которым он был когда – то… до вчерашнего дня.

На кухне в раковине громоздилась гора немытой посуды. В холодильнике не было ничего, кроме бабушкиных соленых грибов и кабачковой икры. И еще открытая банка сгущенки. На столе лежал черствый хлеб… Вот она, самостоятельная жизнь.

-Епт,- ругнулся Макс и сел на стул. Идти к родителям в таком виде было стыдно. Отец опять будет унижать, что такое – сякое он пьяное существо, жизни еще не знает, а мать будет ахать и охать, выяснять ночевал ли ее сыночек дома, не валялся ли всю ночь в канаве, не потерял ли опять ключ от домофона и как всегда, в следствии этого, не просидел ли всю ночь у подъезда, ожидая первых «собачников». Короче, к родителям не хотелось.

За окном был обычный осенний день. Поздняя осень, голые деревья, тяжелое, серое небо, мутное солнце, заволоченное тучами. Макс открыл форточку и закурил. Со двора раздавались детские крики, скрежет старой карусели… Население дома было относительно молодое, у всех были семьи, дети, родственники. Был небольшой, традиционный контингент бабушек, сидящих на лавочках у подъезда. В этом доме, наверное, один Макс был одинок и проводил время со своим отражением в зеркале…

В дверь кто – то постучал. Макс затушил сигарету и, выкинув ее в форточку, пошел открывать дверь. На удивление, дверь была не заперта.

За дверью стояла незнакомая ему девушка с большим пакетом. У нее были длинные, белые, явно крашеные волосы, лисьи глаза и длинный нос. Роста она была невысокого, тем не мене Макс на нее смотрел сверху вниз.

-Привет,- поздоровалась она,- как ты?

-Я?- опешил Макс,- норм, пока живу… а что?

-Ну, я вот тут…- засмущалась девушка,- я тебе покушать принесла…

-Доставка еды на дом что – ли?- не понял Макс.

-Ну что – то типа того,- пожала плечами девушка и протянула ему увесистый пакет.

-Э… только тут такое дело…- Макс почесал макушку,- денег на данном этапе нет…

-Зачем мне деньги?- искренне удивилась девушка.

-Ну так… фирма требует наверно,- ответил Макс.

-Какая фирма?- улыбнулась девушка,- я твоя соседка снизу, мы вчера познакомились.

-Да? Я не помню…-замялся Макс,- ну, ты входи, еще раз познакомимся…

Элион вошла в знакомую ей прихожую и сняла куртку.

-Сапоги можешь не снимать, у меня грязно,- предупредил ее Макс, и они пошли на кухню,- ну так как говоришь тебя зовут?

-Элион,- отозвалась она.

-Элион… Красивое имя,- сделал вывод Макс и закрыл форточку.

2 октября.

Больше шести часов Карина протряслась в электричке. На четвертом часу нижегородская связь на телефоне окончательно пропала, делать было нечего.

Карина никогда не была в Москве и сейчас, выйдя на шумный, слишком многолюдный вокзал, она просто потерялась. Осталось надеяться на ее виртуального знакомого, который должен узнать ее по фотографии.

Карина встала около какого – то столба и закурила. В жизни было две самые нелюбимые вещи – ждать и догонять. Вообще, это народная мудрость – самые ужасные вещи и есть – ждать и догонять. Никого в жизни Карина еще не догоняла, а вот ждать приходилось часто, может даже она уже и привыкла к этому но сейчас ее раздражало то, что вирта не было видно! Его не было. А они договорились, что она будет стоять около прибывшей электрички…

Паренькова вздохнула. Она совершенно невыносима. Сбежала от учебного процесса, недерзила учительнице, стащила деньги из семейной копилки и уехала в Москву… Но эта не беда, через семь часов идет электричка до Нижнего Новгорода, на ней она и уедет. Ох, какой нагоняй ей будет!.. Но Карине не хотелось об этом думать. Выкурив сигарету, она начала смотреть по сторонам. Вокруг было много, даже слишком много людей, глаза просто разбегались, и, даже если бы она очень сильно захотела увидеть своего виртуального друга, то не увидела бы ни за что.

Около нее медленно прошел панк с телефоном. Он явно кого – то искал. Обернувшись, он увидел Карину и, сравнив ее с чем – то в телефоне, подошел и сказал густым голосом:

-Карина, типа из Нижнего, на рок – концерт?

-В точку,- кивнула Карина,- а ты Андрей?

-Нет, я Гриндерс, Андрей не смог придти,- ответил Гриндерс, - да и вообще, какая тебе разница? Пошли.

-Куда?- насторожилась Карина.

-К Андрею,- сплюнул Гриндерс,- он на площади нас ждет. Только он не Андрей, а Славик.

Дата добавления: 2015-11-04