-Стоп, Гриндерс, я никуда с тобой не пойду!- вырвалась Карина,- покажи фото. Мое.
Гриндерс с готовностью подставил ей телефон. На Карину смотрела совершенно незнакомая девушка, несомненно, похожая на нее, но не она.
-Бля, слепой что – ли!- разозлилась Карина,- это не я!
-Ты чего гонишь,- наехал на нее Гриндерс,- пошли, поздняк уже,- и он, схватив ее за руку, потащил через вокзал.
-Ты идиот что – ли!- кричала Карина, вырываясь,- я сейчас на помощь позову!
-Че тупая какая,- проворчал Гриндерс,- тут Москва, всем на всех насрать, так что ори сколько хочешь.
Тут Карине стало по – настоящему страшно. Вместо знакомого Андрея пришел какой – то Гриндерс и теперь ведет ее по незнакомой улице, по незнакомому городу…
Карина смирилась.
-Ты очень торопишься?- спросила она, поравнявшись с ним, чтобы он перестал ее тащить.
-Не очень, времени еще полно,- ответил Гриндерс,- дофига.
-Тогда может посидим где – нибудь?
-Не, давай прогуляемся. Я на улицу неделю не высовывался. И сто лет в Москве не был. Ты тут первый раз?
-Да,- честно ответила Карина,- и то случайно… Тебя как по – настоящему зовут?
-Тебе нафиг? Гриндерс и все. Все равно наше знакомство ненадолго.
-Почему ты так решил?
-Потому что ты мне не нужна. Сейчас Славке передам и все.
Гриндерс говорил спокойно, равномерно, будто пытался доказать то, что действительно знал.
-Извини, выйдет облом,- пожала плечами Карина,- никакого Славки я не знаю.
-Да мне пох на это.
Гриндерсу было давно на все наплевать. Наверное, с того момента, как в его жизни не стало ее… Каждый день был похож на другой, Гриндерс не наблюдал смысла утра, в котором просыпался, смысл курения, без которого не может… Город смотрел на него холодными глазами и оценивал его состояние холодным разумом провинциального города, где много таких, как он и других людей, с другими проблемами… Город мелькал серостью многоэтажек и скоростью машин. Сегодня было то же самое утро, сухой кактус, голодный друг – кот…
Уже начинало неприятно темнеть. По Москве зажигались огни. Найти с Гриндерсом общий язык так и не удалось. Гуляли они долго, Карина уже изрядно устала и проголодалась. Посмотрев на часы, она сказала:
-Блин. Ты как хочешь, но я опоздала на электричку.
Гриндерс промолчал.
-Слушай, мы гуляем уже около шести часов, а ты меня никуда не привел и никакого Славки я не наблюдаю!- продолжила Карина, внутренне начиная закипать.
-Лоханулся я,- сообщил Гриндерс и, сев на скамейку, закурил,- у друга знакомую Кристина звали, попутал я.
Карина бессильно опустилась рядом с ним на скамейку и хлопнула себя по коленям.
-Из – за тебя я целый день шаталась по Москве и теперь опоздала на электричку,- она достала сигарету,- дай прикурить.
Гриндерс щелкнул зажигалкой, Карина затянулась и отвернулась от него.
-Извини,- вдруг сказал Гриндерс.
-Ничего, пустое,- быстро сказала Карина,- я просто целую ночь проторчу в незнакомом городе, ничего!..
Гриндерс немного помолчал и опять сказал:
-Не расстраивайся… Просто у меня девушка погибла… Я уже месяц хожу такой… Короче, на все пофиг…
Паренькова повернулась к нему и опустила руку с сигаретой. Она внимательно смотрела на его профиль, на блестящие глаза… И вдруг ей защемило сердце.
-Гриндерс, я не расстраиваюсь… Я вообще никогда не расстраиваюсь…
-Замолчи,- прервал ее Гриндерс,- не тараторь… Если я виноват, я все исправлю. Сначала пойдем гулять дальше, а потом продолжим где – нибудь еще.
И он, взяв ее за руку, повел по освещенной улице…
-Ну вот, значит, пойду искать свою машину,- сообщил Макс, жадно кушая пирог.
Элион уже совсем убедилась в том, что позавчера в клубе целовалась именно с ним, а вчера в полумраке не узнала и не обратила внимания, причем сама была немного пьяна, хмель не совсем выветрился… Да, несомненно, это был он – Макс Петров.
-Понятно,- задумчиво сказала она.
Макс, который теперь относился к ней дружелюбно, уже успел ей все о себе рассказать. Он пытался отвлечься от мысли о том, что его бросили, и всеми силами пытался шутить, непринужденно разговаривать…
За окном темнело.
-Извини, мне пора,- поспешно встала Элион,- у меня встреча…
-Ну да, конечно иди,- спохватился Макс,- мне тоже уже пора за машиной.
Они быстро распрощались, и Элион, немного смутившись, спустилась на свой этаж. В квартире кроме старого деда, участника Великой Отечественной Войны, не было никого. Он сидел в кресле – качалке и с серьезным видом читал газету. Элион, все еще смущавшись, вошла в комнату и, посмотрев на деда, напрямую спросила:
-Дедуль, если бы ты вечером целовался с девушкой в клубе, то стал бы, допустим, через два дня притворяться, что не помнишь ее?..
Дед, совершенно сбитый с толку таким странным вопросом, поднял на внучку глаза и, спустив очки на нос, ответил:
-Нет, Ангелина, я бы не стал так поступать. Зачем это надо? В мое время были очаровательные, милейшие девушки, которых не хотелось обижать… Кстати, одной из них была твоя бабушка. Я читал ей Пушкина, Есенина…
-Ну нет, то было тогда,- не согласилась Элион и села на диван,- представь, что ты сейчас молодой, пришел в клуб потусить, а там… Ну, спьяну начал целоваться с первой попавшейся девушкой. Ты бы притворялся, что не узнал ее, если бы вы встретились еще раз?
Дед подумал, сложил газету и внимательно попросил на Элион. Его добрые глаза смеялись, а Элион, понимая, что если она сейчас убежит от его взгляда, то он что – то заподозрит.
-Конечно, я бы не стал так делать,- наконец ответил дед,- при встрече я бы просто не подал вида, что между нами что – то было, чтобы не смущать ее… Вопрос исчерпан?
-Ага,- задумчиво ответила Элион и покинула комнату.
Она почему – то решила позвонить своему парню… Или не парень он ей, так, бегает за ней. Уже два месяца. Нет, сегодня она с ним никуда не пойдет.
У него стоял автоответчик. Элион, довольно грубо, сказала, что сегодня пусть он ее не беспокоит, она будет сидеть дома. Конечно, она наврала. Она хотела сходить на свое любимое место, где ее душа обретала покой…
Гриндерс давно отключил телефон, чтобы не звонил Славка, который уже был на рок – концерте.
-Вот теперь пойдем на Красную площадь,- сказал он Карине, когда они, веселые, но не очень уставшие, нагулялись по улицам Москвы.
-А что там есть?- поинтересовалась Карина.
-Как что! Ленин, например,- ответил Гриндерс,-ну, если не удастся на него посмотреть, то завтра сходим. Я тебя на вокзал провожу… мы же теперь друзья?
-Конечно!- воскликнула Карина и положила руку ему на плечи.
-Угарная ты девка!- ответил он ей и положил руку ей на талию. Карина не сопротивлялась, и они, в обнимку, пошли на Красную площадь.
Москва – странный город. Улицы, как лабиринты. Светло, как днем, а поднимешь голову – черное небо. Карине это было удивительно, в ее небольшом провинциальном городке не было такого количества огней, людей, машин… Если бы она была тут одна, она бы села на скамейку и никуда бы не сдвинулась до тех пор, пока родители не объявят ее в розыск. Но с Гриндерсом она была готова идти куда угодно и совершать какие угодно поступки.
Довольный Макс, одевшись потеплее, вышел из квартиры. У него было на редкость хорошее настроение.
Он спустился по ступенькам и подумал, что забыл спросить у Элион номер ее квартиры…
Около подъезда он столкнулся с Мариной.
-Опа!- удивился он,- чего хотим?
Вид у Марины был виноватый.
-Максим, извини меня пожалуйста за вчерашнее…
-Хватаешься за меня, как за последнее бревно в океане,- усмехнулся Макс. Ему вдруг стало смешно.
И вот так было каждый раз. Она его бросала и опять возвращалась, он ее прощал и некоторое время все было хорошо, а потом все шло по тому же кругу…
-Я не хвататюсь, я люблю!- Марина крепко схватила его за руку. Она, похоже, начала понимать, что прощения ей не выпросить, но все равно не теряла на это надежды.
-Ну вот, хватаешься же,- и Макс ненавязчиво высвободился от ее руки,- может, все – таки опять словишь случайного знакомого? Зачем я тебе? Маленький, пьяный, больной и без машины?
Марина стояла не в силах что – либо ответить ему. Ее лицо было совершенно несчастным.
-Я тебе нужен, чтобы ты самоутвердилась за счет меня?- спросил Макс,- извини, я такие услуги больше не оказываю. Все, мне пора, бывай!
Он пошел на остановку, даже не обернувшись. Он ее, похоже, разлюбил. А была ли это любовь? Спорный вопрос…
Слова и жизнь порою совпадают,
Удар судьбы любовь обычно терпит,
Но чувства есть, они не угасают-
И лишь огонь любви со временем померкнет…
На мосте машины, конечно же, не было. Очевидно, утром ее забрал эвакуатор.
-Невезуха!- расстроился Макс и пошел по дороге. Почему – то на душе было легко. Не весело, но достаточно легко. Марина причинила ему слишком много страданий, теперь же он освободился от этой тяжести. Она его прижимала к земле… Теперь ему хотелось что – то сделать, что – то такое, что принесло бы счастье не только ему, Максу, но и всем, без разницы, пусть этими всеми будут и Марина, и водитель эвакуатора…
Идя в таких раздумьях, не разбирая пути, Макс совершенно случайно оказался на Красной площади. Он не любил это место. Не любил и красный цвет. Не любил Мавзолей. Макс считал, что пролетарского вождя надо было просто похоронить у стен Кремля, но бальзамировать!.. Чтобы люди ходили и глазели на труп… Кто – то однажды пошутил, что неприятности в стране оттого, что Ленин в Мавзолее лежит не по фэн – шую. Злоба дня…
На ступеньках Мавзолея сидели слишком веселые парень и девушка, примерно возраста Макса. Пили пиво и о чем – то очень громко разговаривали, хохотали. Сначала Макс хотел к ним присоединиться, но потом передумал. Парень панк… А между панками и рэперами уже давно идет война – не война, но неприязнь…
По площади медленно продвигалась маленькая фигурка. Макс узнал Элион. «Ну хоть одно знакомое лицо!»- подумал он и пошел ей навстречу.
***
-Элион!- он протянул ей руку,- вот мы и встретились опять.
Элион не подала Максу руку. в этот вечер она хотела побыть одна, а Макс в эти планы не вписывался…
-Слушай, ну что ты так?- забеспокоился Макс.
-Да так, настроения нет,- отмахнулась Элион и, натянув на уши шапку, прислушалась,- блин. Это что, у меня в ушах гудит?..
Сквозь гул вечерней Москвы пробивался какой – то посторонний, не похожий ни на что, гул… Потом где – то вдалеке, очевидно, далеко за Москвой, раздался щелчок…
«Ядерным называется оружие, поражающее действие которого основано на использовании внутриядерной энергии, выделяющейся при цепной реакции деления тяжелых ядер некоторых изотопов урана и плутония или при термоядерных реакциях синтеза ядер изотопов водорода. Ядерный взрыв сопровождается ударной волной, световым излучением, проникающей радиацией,»- промелькнуло в голове у Элион. И тут она услышала странный свист…
-Ложись!- Элион схватила Макса за руку и повалилась на землю. Макс за ней.
Все происходило мгновенно… Макс и Элион, уткнувшись лицом в покрытие площади, прищурили глаза… Им показалось, что всю площадь осветило, свист приближался, их несильно прижало к земле, послышался треск, что – то обвалилось…
-Что такое?!- закричал оглушенный Макс.
Элион не хотела ни секунды верить в то, что сейчас собиралась сказать…
-Ядерный взрыв!..
-Что?- Макс все понял.
-Бля, какой еще ядерный взрыв?!- послышался сбоку незнакомый голос. Макс повернул голову и увидел лежащих рядом тех двух, что пили у Мавзолея…
-Что за хрень! Что за взрыв!?- неистовствовала девушка.
Это была Карина Паренькова.
-Ядерный,- повторил Гриндерс, парень – панк…
***
Больше не сказав ни слова друг другу, она лежали. Лежали очень долго, боясь поднять голову и увидеть что – то ужасное…
-Они живые?- раздалось откуда – то сверху. Кто – то пнул ногой Элион, лежащую скраю.
Элион, он неожиданности и накопившегося страха, вскочила, и, посмотрев глазами, полными сумасшествия, бросилась через площадь, перепрыгивая через осколки кирпичей…Два патруля, измученный и больные на вид, посмотрели ей вслед. Тут вскочила Паренькова и с криком:
-Девчонка, ты куда!- кинулась за Элион.
Почти одновременно сорвались с места Гриндерс и Макс. Патрули только присвистнули и, позвав санитаров, пошли дальше по площади, распинывая кирпичи и осколки.
Верхушки домов были сорваны. Людей на площади было много, но живых было единицы…
Элион бежала по улице. Были редкие прохожие. За ней бежала спортсменка Паренькова, на крик ей не хватало сил. За ними наравне бежали Макс, путаясь в широких штанах, и Гриндерс, размахивая черным плащом.
Элион бежала, из глаз текли слезы, она их иногда утирала рукой. Ей было страшно и нет, она не знала что делать, но знала куда идти, куда бежать, где ей все расскажут и все объяснят… Она не обращала внимания на то, что за ней бежит Макс и двое незнакомых, но и то, что они увязались за ней – ей было на руку…
-Девчонка!- на последних силах выкрикнула Карина,- я не знаю… как тебя зовут… Остановись!
-Нет, нет…- шептала Элион,- и не проси….
Она резко свернула за угол.
-Если… ты струсила, то… Я тебя поймаю и тебе будет плохо!- пообещала Карина.
А Элион и не думала трусить. Она бежала в военкомат.
Добежав, она припала к двери и, тяжело дыша, начала дергать за ручку.
-Откройте, откройте….- как в забвении шептала она. Тут до нее дошло, что двери открываются в другую сторону и она, ворвавшись в холл военкомата, закричала:
-Кто – нибудь! Отзовитесь!
Ей отвечало только эхо.
Сзади скрипнули двери. В холл вбежала запыхавшаяся Карина. Она, тяжело ступая, подошла к Элион и, взяв ее за плечи, злобно прошипела:
-Кто тебя дернул?.. Куда ты нас привела?..
-В военкомат…
Для ворвавшихся в холл парней это слово было больным… Макс хотел скосить от армии по – тихому, может где – нибудь скрыться, может по здоровью что – нибудь выдумать…
Хватка Карины ослабла.
-Ты думаешь все так серьезно?..
-Не знаю… За этим я сюда и пришла,- ответила Элион.
Парни молчали. Было похоже, что они ничего не понимают.
-Это ядерная война?- спросил Гриндерс.
-Да,- донеслось из глубины коридора.
Все развернулись.
***
Из темного коридора вышел пожилой мужчина в форме. Он ждал пока кто – нибудь что – то скажет, но все молчали.
-Вы сегодня первые. Остальные боятся,- наконец сказал он.
-Первые в чем?- не поняла Паренькова.
-Первые кто сюда сегодня пришел,- пояснил он, показалось, с грустью в голосе,- наша молодежь стала думать только о себе…
Повисла тягостная пауза. Воздух стал теплым и тягучим, время будто остановилось. Никто ничего не хотел делать, четыре пары глаз апатично смотрели на мужчину в форме и ждали от него чего – то… Фразы, что это был розыгрыш. Или что это был всего лишь взрыв, просто газовый взрыв…
-Я знаю, что вы хотите от меня услышать… Но я буду правдив: да, это ядерная война. Вы молодые, людей достаточно, так что это ваш выбор – пойти сейчас со мной или остаться дома, не затронутыми…
Макс посмотрел на совершенно не знакомого ему Гриндерса. Гриндерс медленно кивнул и бросил короткий взгляд на Карину. Она согласно опустила глаза и перевела их на Элион. Элион смотрела в пол, загородившись своими белыми волосами. Она плакала и не хотела, чтобы это кто – то видел…
Каждый выбирает для себя,
Жизнь, любовь, религию, дорогу…
Дьяволу служить или пророку,
Каждый выбирает для себя.
Каждый выбирает по себе
Слово для любви и для молитвы,
Шпагу для дуэли или меч для битвы…
-Мы остаемся,- громко, не дрогнув, сказала Паренькова,- тут…
***
Гриндерс и Макс шли по улице к дому Макса. Автобусы и прочий транспорт не ходил, лишь изредка проезжали частные машины. Наконец – то Гриндерс с Максом познакомились, но общего языка пока не находилось, говорить было совершенно не о чем, тем более каждый думал о своем.
Полковник из военкомата направил их по домам – собирать вещи. Сказал, что камуфляж не выдадут… Гриндерс, как не местный, был направлен с Максом, а Карина – с Элион.
-Курить будешь?- спросил Гриндерс, закуривая.
-Не,- отмахнулся Макс,- не курю.
-Честно что ли?- удивился Гриндерс.
-Да так… Раньше баловался, сейчас не хочу,- ответил Макс.
В горле пересохло, он мечтал придти в квартиру и выпить воды из графина… Курить он не хотел вообще, у него не было к этому привязанности. А вот Гриндерс уже дымил вовсю и о чем – то очень глубоко думал.
-Кстати, куда девок оставили?- спросил Макс.
-Да, там формальности какие – то,- будто очнулся Гриндерс,- девки ведь…
Уже около двери в подъезда Макс, хлопнув по карманам штанов, досадно сказал:
-Я же брелок потерял…
-Поздравляю,- сплюнул Гриндерс,- дядька в погонах, не успев с нами познакомиться, нас поимеет.
-Спокойно, Элион тоже тут живет,- вспомнил Макс,- сейчас они придут и все будет окей…
-Ага, жди больше,- Гриндерс сел на скамейку и поинтересовался,- а ты всем так представляешься – MC Монах?
-Да,- ответил Макс и сел рядом,- а что?..
-Не люблю рэпуху. От меня крепко достается таким как ты.
-Бить будешь?- спросил Макс, глядя в землю. Ох уж эти панки! Никакого житья не дают, везде и всем готовы морду набить.
-Время не то. Вот война кончится – обязательно побью,- оскалился Гриндерс,- объявляется военное положение,- он подал Максу руку,- Женька, Евгений. Короче, зови как хочешь.
-Макс,- он пожал Гриндерсу руку.
-Ты первый рэпер в моей жизни,- усмехнулся Гриндерс.
Большинство из нас думают: «Если ты не такой как я, значит ты…», и тут каждый вставляет то, что думает, в зависимости от своего мышления. Почему – то людей, которые увлекаются чем – то другим, отличным от наших занятий и предпочтений, мы презираем… Эта вечная война между музыкальными предпочтениями – панки и рэперы. Музыка, конечно, разная, но люди были и останутся одинаковыми, только с разными взглядами на жизнь и предпочтениями – это было, есть и будет всегда. Или вечно непримиримые готы и эмо. Это не прекратится.
Вот и Гриндерс, Евгений Власенко, первый раз поздоровался и познакомился с рэпером. Он не смотрел им в души, он их просто не любил… А стоило узнать того же Макса Петрова получше – и отношение Гриндерса к нему изменилось бы… Власенко никогда никому не смотрел в душу, потому что ему это было не интересно, он не был непризнанным гением, ему было плевать на всех, он не верил в любовь, в счастье, он верил только в себя…
Может, не случайно судьба – злодейка собрала вместе этих четверых подростков в такой страшный и судьбоносный период их жизни, жизни всего мира в целом… Чтобы они все поняли и осознали, потому что а каждом из нас есть что – то такое, о чем мы знаем, но не понимаем и не принимаем; Гриндерс поймет то, что ему мешало общаться с людьми, а именно то, что люди разные и, несмотря на свои личные взгляды, могут быть верными друзьями и вполне подходящими для общения людьми.
Элион Балакирева должна понять, что парни могут быть не только парнями, но и друзьями, и что дружба с ними может действительно чему – то научить. Она должна научиться слушать собственное сердце и принимать решения, что раньше она делать не умела и не задумывалалсь над этим.
Карина Паренькова поймет, что нужно относиться к людям так, как она хотела чтобы они относились к ней. Вед они такие же люди как она сама. Она избавится от прошлого и научится прислушиваться к мнению близких людей. А может так и останется раздражительной одиночкой…
Макс Петров научится любить, по крайней мере, должен это сделать и понять, что жизнь одна, ей нужно дорожить, а не прожигать, как он делал это раньше. Прожигать жизнь – нет смысла…
-Опять брелок потерял?- послышался усталый голос Элион.
-Почему опять?- возмутился Макс,- еще позавчера, ты же помнишь, я рассказывал…
-Я не только помню, я еще и видела,- заявила Элион, открывая дверь подъезда.
-Да, тут у вас весело,- усмехнулась Карина, хотя ей было совсем не до смеха, она опять показала свой эгоистичный характер – решила сама остаться в военной обстановке и вовлекла в это Гриндерса и двоих незнакомых…
Элион, войдя в подъезд, промолчала. Ей было точно не до смеха, сейчас ей придется объясняться с дедом, который наверняка ничего не знает, а мама с сестрой Евгенией наверное на работе и позвонить деду у них нет времени… Почему – то они не очень любили деда, Элион этого не понимала. Дед был неконфликтный, с ним можно было о чем поговорить, но только не о войне. Он не любил это вспоминать. Когда показывали фильмы о войне, он тихо уходил в другую комнату. Он был тихим. Сидел в своем кресле – качалке, читал газеты, которые приносила ему Элион. Он был кладезем знаний! После войны он учился в МГУ, потом работал на кафедре, стал профессором гуманитарных наук. По блату устроил Евгению в МГУ, обещал то же самое и Элион, а Элион не хотела так, она хотела поступить сама… Ей казалось, что если она согласится на блат, то это будет выглядеть так, будто дед ей нужен только для этого…
-Проходи,- пробубнила Элион, приглашая Карину в прихожую,- иди в мою комнату,- и Элион указала пальцем на дверь,- жди там, я сейчас.
Карина молча ушла. Элион пошла в ванную. Там она смыла косметику, причесала волосы и заплела тугую косу. Устало посмотрела в зеркало. Она не спала уже сутки. Под глазами были синяки. Сейчас она пойдет к деду. Это было самое сложное, что ей приходилось делать за всю свою жизнь.
Когда Элион вошла в комнату, Карина сидела в задумчивости и какими – то пустыми глазами смотрела в окно. Она думала. Она редко задумывалась о своих поступках, но сейчас что – то ей вспомнилось…
Элион достала из – пол кровати дорожную сумку и открыла шкаф. Она брала все, что попадалось ей в руки. Ей было не до раздумий. Потом сходила в ванну, взяла две зубные щетки – свою и запасную.
-Зачем вторая?- поинтересовалась Карина, будто очнувшись.
-Тебе,- коротко ответила Элион.
-Мне…- эхом повторила Карина. Она была поражена. Они были незнакомы, а эта девчонка уже заботится о ней… Карине это было непривычно – о ней кто – то заботится. Практически с детства, лет с 5 – 6, она была самостоятельна. У родителей была работа, причем всю жизнь. Карина была не единственным ребенком в семье, у нее были старшие брат и сестра, намного старше ее. Родители и в молодости занимались карьерой, и, родив детей, опять занимались карьерой, забывая заглядывать к ним в дневник и ходить на родительские собрания. И вот, Карина с младых лет привыкла все решать сама и быть самостоятельной. И даже сейчас, увидя, что кто – то позаботился о наличии ее зубной щетки, она опять впала в задумчивость.
Элион собрала еще некоторые вещи и села рядом с Кариной.
-Давай что – ли познакомимся?- предложила она.
-Карина,- протянула ей руку Паренькова.
-Элион,- пожала она руку. говорить больше было не о чем. Молча они посидели минуту.
-Ты откуда?- спросила Элион.
-Из Нижегородской,- ответила Карина.
-Тебя не потеряют?
-Нет. Некому терять.
-Ты сирота?
-Нет. Просто у меня семья такая… Всем на всех пофигу. Родители делают бизнес, брат – байкер, сестра – аспирантка. У всех свои дела.
-Да… Что тут говорить, такая же ситуация. Мама работает, за карьерой гонится, сестра работает день и ночь, стилист. Дома редко бывает. А в своих кругах вроде как известная.
-А батя?
-Нет его. И не было. Не знаю. Мать врет банальности – летчик – испытатель, погиб и все такое… Сестра от другого мужика, они видятся иногда. Скользкий такой тип. Но все равно иногда завидно…
-Лучше вообще не иметь отца, чем иметь и видеть, что ему совершенно не до тебя…
-Может, ты и права. Но хоть одним глазком посмотреть на него…
-Зачем?
-Не знаю… интересно. Все – таки одна кровь.
-Забей. Если говорят, что разбился на самолете, то значит есть причина на то, чтобы ты о нем не знала.
Элион ничего не ответила. Она взяла сумку и вышла в прихожую. Теперь ей предстояло самое важное – разговор с дедом.
Она без слов распахнула двери в зал. Дед спал в кресле – качалке. Газета упала на его грудь, он тихо похрапывал.
-Дедуль,- Элион потрясла его за плечо,- просыпайся…
Дед открыл глаза и посмотрел на часы.
-Ангелина, что случилось? Рань такая,- зевнул он.
-Мне надо тебе кое – что сказать,- выдавила Элион.
-Гениальные мысли приходят под утро,- обрадовался дед и потянулся за блокнотом,- сейчас, подожди, будем записывать…
Да, иногда он записывал мысли своей внучки, он был уверен, что у нее есть потенциал ученого.
-Не надо,- остановила его Элион,- у меня другое.
В дверях появилась Карина.
-Здрассте,- поздоровалась она.
-Здравствуйте,- ответил дед и спросил у Элион,- что ты хотела мне сказать?
Элион села перед ним и, смотря ему в глаза, сказала:
-Я ухожу. В военкомат. Как ты когда – то.
Лицо деда посерело.
-Зачем?..
-Ты сам все узнаешь… Не хочу быть разносчиком плохих новостей…- ответила Элион.
-Не тяни! Война ядерная началась!- не выдержала Карина. Она не любила недосказанности.
Элион боялась посмотреть деду в глаза. Он молчал. Карина тоже.
-То есть не совсем ядерная,- добавила она.
Дед вздохнул и, погладив внучку по голове, сказал:
-Ангелина, я тебя не буду отговаривать, сам знаю, что это такое… Делай так, как читаешь нужным, я уверен, что твой разум тебя не подведет… Иди, внучка. С Богом.
Карина, взяв увесистую сумку, тихо вышла на лестничную клетку.
-Я не хочу с тобой расставаться,- всхлипнула Элион, положив голову деду на колени,- у меня больше никого нет кроме тебя…
Дед беззвучно гладил внучку по голове. Он не стал говорить что – то насчет того, что «у тебя же есть мать и Евгения», он понимал, что они ей как чужие…
-Давай как раньше… Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой…-хриплым голосом напел он.
-С фашистской силой темною, с проклятою ордой,- подхватила Элион. В ее глазах стояли слезы.
Вдруг она вскочила, сорвалалсь с места и выскочила за дверь. Она не любила прощаний.
***
Гриндерс стоял в прихожей квартиры Макса и задумчиво смотрел в пыльное зеркало. Скоро на него раньше положенного времени оденут камуфляж… Ему ведь исполнилось восемнадцать, тем более еще отсрочка... А внутренне он повзрослел уже давно.
Выглядел Гриндерс ужасно, но впечатляюще. Висели темные, почти по лопатки волосы, плащ с железом на воротнике, балахон чуть выше колена, черные джинсы, по голенище закатанные в гриндера.
Он вздохнул. Да, он панк. Странно… Теперь всем все равно кто панк. А кто нет.
«Punk not dead!»- написал он пальцем на пыльном зеркале и крикнул:
-Петров! Ты скоро?
-Не знаю,- отозвался Макс из комнаты,- не знаю что брать…
-Бля, Петров, тебе скоро двадцатник стукнет, а ты не можешь собраться в путешествие,- ругнулся Гриндерс и вошел в комнату.
Макс сидел на полу. Вокруг валялись какие – то вещи. Сам Макс был какой – то расстроенный.
-Ты чего?- не понял Гриндерс.
-Жалко… Бросать все жалко,- по – детски вздохнул Макс.
-А мне как жалко,- Гриндерс прижался спиной к косяку двери,- у меня кот дома, в Нижнем, остался. Один. И кактус. А предки в экспедиции.
-Они у тебя кто?
-Предки? Геологи. И мне туда же светит, в универе блат и все такое… А ты учишься?
-Нет,- ответил Макс. И тут ему стало стыдно. Что он нигде не учится, что за его плечами лишь корявые 11 классов средней школы… А отец ему говорил, чтоб учиться шел. Нет, Макс уперся. Мать все время его жалела, говорила, что сыночку трудно, сыночек устал и все такое… Она имела за плечами образование какой – то швеи – мотористки, но как Макс себя помнит, его мама никогда не работала, сидела дома и пестовала любимого, единственного Максимку. А отец был юристом. Командировки, суды…
-Эй, ты чего?- окликнул его Гриндерс.
-Учиться пойду, как все это закончится. Вот честно – пойду,- и Макс, подойдя к полке, взял книгу по праву,- вот, буду готовиться.
-Ты непредсказуемый тип. Надеюсь, мы станем друзьями,- усмехнулся Гриндерс.
Макс кинул в сумку книгу.
***
Стояла напряженная тишина. Было так тихо, что за окном было слышно, совершенно отчетливо, о чем разговаривают солдаты. Это слышали все, но не прислушивались. Все думали. Нервно думал пожилой полковник, постукивая ручкой по столу. Около окна стоял и вглядывался куда – то невидящим взглядом майор, которого подростки встретили утром. В углу сидела молоденькая секретарша и скучала. Грандерс, Макс, Карина и Элион сидели за столом и тоже думали, тупо уставившись перед собой. Одна новость, одно осознание того, что они уходят на войну, их не то чтобы пугало, но настораживало… Они все вчетвером не могли в это поверить. Они совсем не нравились друг другу, межличностные столкновения были обеспечены, но они были практически обречены сегодняшней фразой Карины, что они остаются…
-Ладно!- хлопнул по столу полковник. Все вздрогнули.
Секретарша пододвинула к себе клавиатуру и приготовилась печатать.
-Что?- майор отвернулся от окна.
-Хорошо, эти четверо,- раздраженно и нервно тыкая пальцем в Макса, Элион, Карину и Гриндерса,- пусть! Я не против! Если они умеют хранить тайны и более – менее выносливы, то пусть! Я их отправляю в Польшу!
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |