Оба скинули плащи и кольчуги, оставшись в туниках и брюках. Пристегнули обратно ножны и продолжили. Молодой воин проявил себя во всей красе, используя всевозможные защиты из своего арсенала и исподволь испытывая сида.
Я не сильна в этом, но за каждым движением юноши проглядывала мягкая сила. Он не лез напролом, изучая противника и впитывая его движения. Где надо — проявлял благоразумие, пропускал и отступал, но всегда использовал удачную возможность для атаки. Ритм, темп, амплитуда движений были те же, что и у сида. Странно, что тот до сих пор ни разу не достал юношу.
Сид впервые за весь день был весел. Опасно весел… Я-то знала, чем чревато веселье у волшебного народа.
— Госпожа, — сказала Мэв, которая вернулась. — Поединок до первой крови. Там имперцы, они вас пропустят.
— Хорошо.
Кое-что я пропустила, пока мы шли к кругу. А когда дошли, по предплечью юнца уже тонкой струйкой текла кровь. Поединок был окончен. Царапина пустяковая! Я поняла, что этот юный паладин на самом деле развлек сида, иначе бы он нанес более тяжкое увечье.
А вот храмовый рыцарь не понял своего счастья и не сообразил, что пора поблагодарить и остановиться. Он решил напроситься к Рейвену в ученики. Рискнул молить сида о милости.
«Глупец!» Сид милостив настолько, насколько ему мешают преграды, возведенные законами. А в остальном решает, как заблагорассудится.
Я обратила внимание на награды храмовника. Понятно… Это был один из награжденных за особую отвагу. В таком возрасте — и столько доблести! Многие другие за всю жизнь не добьются подобного.
— Хотя бы пара уроков. Что вам стоит? — просил он. — Я отказался от своего долга перед Храмом, бросил все. Я уже не принадлежу Империи, данна.
— Вот как? — удивился сид. — Неразумно так говорить. Или ты забыл о Договоре?
— Я готов, — пылко заверил он. — Возьмите меня в ученики!
— Ради тебя тратить свое драгоценное время? — рассмеялся сид.
— Но… весь у вас его целая вечность!
— Зато у тебя ее нет, — сказал сид и вонзил меч в грудь нежеланного просителя.
Тот задергался, как бабочка, насаженная на иглу. Он так и не поднял оружие на своего возможного учителя. Зря. Сида это не остановило. Это у людей считается дурным тоном нападать на безоружного. И то не у всех.
— Вы…
— Ты мне надоел. Пожалуй, один урок я все же тебе дам, — оборвал умирающего Рейвен. — Сейчас я поверну клинок, вот так, — чуть шевельнул сид рукой, и противник зашелся от боли. — И твоя вечность закончится, даже не начавшись.
— Я… хочу переродиться в вашей семье… чтобы стать учеником.
— Что ж, попробуй, — ответил сид и провернул меч в ране, чтобы вытащить его. — Дети у нас редкость, так что ждать придется долго.
Тело незадачливого просителя упало, оросив кровью траву. Искра покинула тело.
Может быть, ждать придется не так уж долго? Если мои подозрения верны, то… Мне стало нехорошо. Гораздо хуже, чем я думала. А думала я о своих симптомах. Я поспешно провела диагностику и убедилась, что мне не померещилось.
«О, Силы!»
Маленькая Искра наконец-то закрепилась в зародыше, обещая появление здорового ребенка. Внутри, почти незаметная, уже теплилась Жизнь. Теперь вытравить плод стало бы преступлением.
«Все верно. Верно». На седьмой день ребенок обретает суть.
Внутри поднялась целая буря из радости, страха и удивления. И над всем этим — уверенность, что все будет хорошо. Вселенная свернулась в кольцо, как мировой змей. Я достигла начала и одновременно конца. Начала все сначала, как и было задумано.
Глава 44
Это был момент озарения. А потом все кончилось.
Я, испугавшись за ребенка, перестала использовать целительскую магию. Теперь, пока он не появится на свет, надо очень осторожно обращаться к высшим Силам и использовать свои способности. И вообще столько всего надо.
Говорят, женщины должны смотреть на красивые вещи, чтобы у них были здоровые дети. Я смотрела на труп. Интересно, как это отразится на ребенке?
— Гвинэйр? — спросил Рейвен, обратив внимание на мое присутствие.
— Данна.
Благословлять вечность не буду. Не сейчас.
Я вошла в круг и приблизилась к покойному юноше. Голубые глаза уже остекленели и бездумно смотрели в небо.
— Вот так, — я провела рукой по его лицу, еще хранившему остатки живого тепла. — Пусть исполнятся твои мечты.
Воин как будто спал. Его командир в ранге «длань Янтрэ», опытный пожилой боец, сжав зубы и играя желваками на скулах, с бессильным бешенством взглянул на сида.
— Не печальтесь, господин…
— Люциус, ваше величество.
Что? Только имя? Ах да… Они же оставляют родовые имена, удалившись от мира. Храмовые воины не поддерживают связей с семьей.
— А это? — указала я на труп.
— Корвинус из Хефе Примо, — ответил мужчина.
— Полностью!
— Спуриус Септимиус Корвинус.
«Корвинус. Хорошее имя», — мелькнула мысль. Правда, годилось оно только для мальчика. И самым странным образом созвучно сути его отца. Ворон. Вернее, вороненок. Пока что.
По остальному можно сделать вывод, что юношу отдали в храм, поскольку он был бастардом. А что до рода — я его запомню. Возможно, пригодится.
— Кем он вам приходится?
— Это мой лучший ученик, — ответил Люциус. — Был.
— Ученики бывшими не бывают, — мягко сказала я. — Если только учитель сам от них не откажется.
Он уже гораздо спокойнее, с признательностью взглянул на меня. Сида он демонстративно не замечал, как и я. Странно. Я ждала этой встречи, а теперь мне было нечего сказать.
— Сколько ему было?
— Недавно исполнилось тридцать.
«Всего лишь капля в его вечности», — с сожалением подумала я.
— Совсем юный. Как жаль. Надо оказать ему посмертные почести, — решила я. — Вы сможете все подготовить?
— Ваше величество! Для нас это честь, — воскликнул храмовый воин и поклонился.
Пустое. Никакой чести, только бесчестье. Глупая, глупая смерть без причины, просто оттого, что сегодня у кого-то не задался день. Кстати, а как его дела? Я оглянулась на сида, который протирал свое оружие ветошью.
— Он вам больше ничего не должен, данна? — спросила я.
— Долгов меж нами нет, — ответил он ритуальной фразой и улыбнулся, убрав меч в ножны за спиной.
— В таком случае, я прошу вас принять участие в прощании с этим воином, — предложила я. — Так он упокоится с миром.
«И не понесет этот груз в следующую жизнь». Я бы не хотела, чтобы они с первой же встречи стали врагами.
— Гвинэйр, ты серьезно?
Он был неподдельно изумлен.
— Более чем. Вы согласны?
Как ни странно, он согласился. Сиды были удивлены не меньше моего, да и остальные тоже. Все обступили круг. Тело на носилках перенесли за пределы лагеря. Там слуги обмыли его в отдельном шатре. Я обратила внимание, что люди, которые занимались погребением, были измотаны не меньше медикусов. Война окончилась, но тела все прибывали и прибывали. А этот воин умер в мирное время. Жаль.
Многих сейчас хоронили в земле, но этому досталось небесное погребение. Дерева нынче не было в достатке, и хватило только на основание. Для поддержания огня пришлось обойтись древесным углем и маслом. Помост установили над одной из воронок, оставшихся после взрыва. Так жар продержится дольше.
Воин Янтрэ первым запалил факелом деревянный помост с одной из сторон. Я коснулась факелом с другой, а сид — с третьей.
Занялось быстро. Дерево трещало. Языки пламени трепетали и облизывали саван и мертвую плоть. Меня затошнило, но я не отвернулась, а продолжала смотреть. Слуги еще пару раз подкладывали дерево в огонь, стараясь держаться с подветренной стороны. Ветер в спину…
«Попутный ветер».
Столб дыма было видно далеко. Горело долго, и скоро не осталось ничего, кроме костей и металлических частей доспеха. Позже останки сгребут в глиняный сосуд и захоронят на родине воина или при храме.
— Гвинэйр, — обратился ко мне сид. — Теперь ты довольна?
— А вы? — вернула я вопрос.
Сид скривился, словно съел что-то кислое, но проглотил мои слова. А я думала о другом.
«Что дальше, Твиг?» План с использованием Лайэма и его промаха был хорош, но я молчала. Говорить о таком сейчас казалось кощунством, хотя другого шанса могло не представиться. Может, это глупость, но вместо своих проблем я решила спросить о другом.
— Зачем вы пролили кровь, данна? — вдруг спросила я. — Какой в этом смысл?
Мне надо было знать. Если это просто прихоть, то… не знаю, что. Но я хотела услышать ответ.
— Гвинэйр, — покачал он головой. — А какой смысл учить того, кто умрет, не дожив до ста лет?
— Но к чему было убивать?! — в сердцах выкрикнула я. — Да, люди живут мало. Но за свою короткую жизнь успевают совершить столько, что вам и не снилось. Мы сгораем быстро, но проживаем яркую, полную жизнь. Подумайте об этом, прошу вас. Попытайтесь нас понять.
— Пташка, ты забываешься.
Он был опасно спокоен и ласков. Глаза сида сузились и потемнели, превратившись из янтаря в черный агат.
— Нет, это вы забылись, — не согласилась я с ним. — И только то, что вы здесь, немного искупает ваш поступок.
Он перевел взгляд на догорающее пламя погребального костра, и я, глядя на его профиль, снова поразилась чистоте линий. Теперь я понимала, на кого так похож император.
— В любом случае, этот смертный был слишком настойчив, — сказал Рейвен, не глядя на меня. — Он мне досаждал. Мне не жаль того, что я сделал. Но если бы я знал, что это тебя огорчит, не стал бы его убивать. Такой ответ тебя устроит?
Хм… Если это все, на что он способен, придется принять, как есть.
— Хорошо, данна.
А это кто? Издалека я увидела, как к нам скачет император в сопровождении охраны и приближенных. Он подъехал ближе, на полном скаку обогнул по кругу уже тлеющие угли, осадил скакуна и спешился.
— Что происходит? — осведомился он.
К нему подскочил один из имперцев и быстро вполголоса заговорил, докладывая о случившемся.
— Ясно.
Ни обвинений, ни вопросов. Все просто. Законный поединок, и не менее законный второй — вне юрисдикции Империи. Придраться не к чему.
— Ваше величество, если вопросов больше нет, я хочу удалиться, — сказала я и повернулась к Рейвену. — И да, чуть не забыла. Благословение вечности.
Кинув последнюю шпильку в адрес сида, я подошла к одному из своих охранников и попросила отвезти меня обратно.
— Я сам отвезу, — вскинулся Джедия.
Он вскочил обратно на коня и протянул мне руку.
Оставался один день.
— Госпожа Мэв, мне нужен чистый стол.
Растирая тушь, я размышляла, что это будет. Надо вспомнить давно забытые навыки и то, чему учил мастер Ли. Он был человеком без капли магии, и все же мог многое. Я теперь тоже должна учиться жить без магии долгих девять месяцев.
Кисть легко скользит по шелковой бумаге и выводит тушью знаки здоровья и благополучия, защиты от дурного глаза и от нежеланного внимания, удачи и счастья. Они сплетались воедино, образуя дивный узор, понятный лишь посвященному. Наконец я подняла лист и полюбовалась результатом.
Четыре триграммы пятнали бумагу. Триграмма Юго-Запада сулила защиту материнства и живота. Северо-восток, две прерывистых линий и одна полная — удача в пути. Западный Тигр благоволит наложнице, он же усилит и природную интуицию. И в завершение — Дракон, две прерывистых линии на цельной опоре. Это оберег для будущего ребенка, сулящий ему удачу. В конце я по наитию сложила несколько строк.
На западе Тигр,
На Востоке Дракон,
Юго-Запад — Мать,
Северо-Восток — Ребенок,
В нужный день,
В нужный час
Свершится.
Прочитала это вслух по-хински и осталась довольна. Надеюсь, это защитит и меня, и ребенка.
— Госпожа, что это? — с интересом спросила Мэв.
— Оберег.
— А от чего?
— От всего.
По крайней мере, я очень надеялась на это. Так считалось, и многие в это верили. Не успела я закончить, как с визитом явился господин Хьюго. Он обвел взглядом помещение и остановился на исписанном листе бумаги на столе.
— Приветствую, моя госпожа.
— Добрый день. Что привело вас сюда, господин?
— Вероятностные возмущения, — ответил он и указал на мою каллиграфию. — Что это?
— Оберег, — повторила я.
— Могу я посмотреть?
— Нет!!!
Никто не коснется его, коме меня. Я схватила бумагу, сложила в несколько раз и убрала в поясную сумочку.
— Ну, нет, так нет, — развел руками вероятностный маг. — Но чаем меня хотя бы напоят?
Мэв спохватилась и ахнула, а служанки забегали, накрывая на стол. Одна уже несла булькающий закопченный чайник с улицы, а другая отмеряла чай и ставила посуду на стол.
— Извините, господин Хьюго, — сказала я и налила ему чаю. — Я была нелюбезна с вами. Это не нарочно.
— Ничего страшного, — отхлебнул он из чашки. — Хотя вопросы у меня остались. Нет? Ну ладно. Никто не мешает попробовать еще раз.
Я подивилась такой настойчивости и рассмеялась. Вот нахал! Говорят, наглость — второе счастье.
— Хотел вам сообщить, что через день мы откроем врата, — сказал маг. — Сиды пробовали уйти своими путями, но возмущения в междумирье все еще сильны. Придется им подождать.
— Да, про врата я знаю. Император мне говорил. А вот остального не знала.
Так-так… А я-то гадала, отчего они не свалили сразу после побоища. Думала, причина с сиде и во мне, а оказалось вот как. Моему самолюбию был нанесен еще один укол. К сожалению, после того, как я надела маску императрицы, мое самомнение непомерно возросло. Я была не права. Не может же мир вращаться только вокруг меня? Так не бывает. Пора спуститься с небес на землю.
— Моя госпожа, что вас беспокоит? — спросил мужчина.
— Сегодня случилось кое-что…
— Я в курсе событий.
— Ясно. Тогда вы понимаете, отчего я не в духе, — сказала я. — Кстати, меня беспокоит еще кое-что.
— Что?
Насколько откровенной с ним можно быть? Если я заговорю о своих планах, не станут ли меня охранять, как пленницу? Как поступить, я не знала, но положилась на его благородство. Маг ждал.
— Могу я тоже уйти, или меня заставят здесь остаться? — наконец спросила я.
— А вы хотите? — вылупился маг и прошипел. — С… этим?
Какой, однако, антагонизм между магом и сидом. Я это заметила еще при первой встрече в своем времени. Маг его терпеть не может.
— А если и с ним? — рассердилась я. — Какое ваше дело? Разве не вы этого хотели?
— Ну и ну!
— Да ладно, расслабьтесь, — успокоила я его. — Мне просто надо… э… в другое место. Причем чем скорее, тем лучше. Свое дело я сделала.
Я имела в виду помощь в войне. Сказала это без всякой задней мысли, однако маг понял меня по-своему. Он был ошеломлен и взволнованно переспросил:
— Дело сделано? Я правильно понял?
Чья это чашка опрокинулась? Чай выплеснулся, потек по столу и попал мне на платье. Тилли подскочила и стала устранять беспорядок с помощью салфетки.
— Господин Хьюго, вам лучше уйти, — сказала я. — Я вас поняла. Помощи я не дождусь.
Он сорвался с места, но замер, не решаясь уйти. Постоял, раздумывая, широко улыбнулся и заявил:
— Моя госпожа! Теперь ваша безопасность превыше всего. Я сделаю все, чтобы круг замкнулся.
— Что вы имеете в виду?
У вероятностных магов своя логика, непонятная простым смертным.
— Я помогу вам покинуть Ламару, — ответил он. — Послезавтра будьте готовы покинуть этот мир.
«Покинуть мир». Звучит зловеще и двусмысленно. Надеюсь, до такого не дойдет, и мы оба знаем, что делаем.
Глава 45
После встречи с магом я написала еще одну записку, адресованную сиду Лайэму.
«Благословение вечности, данна. Мне стало известно о вашем разговоре с одной из моих служанок. Не желаете ли пояснить свои действия? Приглашаю вас к себе сегодня вечером, чтобы это обсудить. С наилучшими пожеланиями», — вывела я на высоком наречии, пририсовала птичку вместо инициалов и понадеялась, что не сделала много ошибок в письме.
Это был шантаж чистой воды. А иначе никак. Они избегали меня, так что пришлось прибегнуть к нечистым методам работы. Так пусть слуга станет мостом, который соединит меня с его господином!
Итак, я отправила послание и ждала ответа, изнывая от нетерпения и неизвестности. Мэв ушла и на сей раз вернулась, успешно выполнив свою миссию.
— Что? — спросила я, как только она вошла, раздвинув занавеси, изображающие двери.
— Он придет! — ответила она. — Сказал ждать его вечером после очередного заседания военного Совета.
— Ясно.
Я была довольна. Скоро он придет, и все прояснится. Если Лайэм имеет хоть немного влияния на Рейвена, — а он имеет! — он сможет посодействовать встрече. Вскоре он пришел. Я услышала, как охрана снаружи спрашивает визитера, и сделала знак Мэв, чтобы она уладила дело. Спустя пару минут занавесь приподнялась, и я увидела сида в парадном наряде цветов его клана. Он вошел и огляделся.
— Благословение вечности, данна, — первой поприветствовала я своего гостя.
— Благословение вечности, дини… ваше величество, — ответил он.
Кажется, Лайэм не мог определиться, как ко мне обращаться, а я не стала подсказывать. Называй как угодно, только в печку не ставь!
Я предложила гостю сесть и выпить чаю или горячего вина со специями, и он не отказался. Разделит со мной пищу — значит, заведомо пришел с мирными намерениями. Я опасалась, что он снова применит «очарование», чтобы я позабыла о цели визита.
— Как вам нравится чай из северных предгорий Хины? — спросила я. — Я специально попросила заварить такой для вас.
— Почему? — полюбопытствовал он.
— Верхние листья, едва они только раскроются, тут же срывают и сушат в тени. Только женская рука настолько нежна, чтобы ей доверили это дело. В некоторых делах вообще нужна деликатность.
— Хм… вот как? — сверкнул он глазами и пригубил. — Значит, дело деликатное.
— Более чем. Вы знаете, зачем я вас позвала?
Прямой вопрос. Пусть отвечает прямо, не юлит.
— Я прочитал письмо.
— В таком случае, данна, я могу потребовать возмещения, и вы это знаете.
— Дини умеет играть словами, — улыбнулся он. — Жаль, молодой господин не может оценить. Чего же вы хотите?
— О, он может оценить, — продолжила я его мысль. — Если вы позволите мне это сделать. Дело в том, что он с недавних пор меня избегает.
— Может быть, на то есть причина? — улыбнулся сид вежливой, ничего не выражающей улыбкой.
— В этом-то и дело, данна! Мне бы хотелось эту причину. Попробуйте эти сладости из Халифата, — предложила я ему липкие, пахнущие розой кубики. — Право, вам должно понравиться.
— Вкусно, — заметил он. — Но вязнет на зубах. На мой вкус слишком сладко.
— Вам не понравилось? — озаботилась я, как хорошая хозяйка. — Может быть, предложить что-то другое? Что вам нравится, данна? — я вежливо улыбнулась. — Что вы любите?
Лайэм расхохотался и хлопнул себя по бедру.
— Знаете, молодой Энгус сейчас ловит крыс. Для вас, — сообщил он.
— Крыс? О, великие Силы, зачем?!
— Чтобы извиниться. Если вы примете дар, он будет прощен.
Вот как? Теперь я поняла, зачем он устроил допрос моей служанке. Однако зачем так подставляться вместо опального, как там его, Энгуса?
— Ох, данна, — сказала я. — И сколько уже? Что я с ними буду делать?
— Ему помогает Карро, у него талант на такие вещи.
— Карро — это кто?
— Вы его видели, — сказал сид. — Он уже дважды встречал вас у Врат.
— А-а… понятно.
Ушастый зверо-сид, хороший нюхач. Интересно, как это выглядит? Два сида ловят по всему лагерю грызунов. Должна ли я принять дар?
— Он вручит вам дар до отъезда, — сказал гость. — Могу сказать одно. Его судьбу решит господин, но она зависит от того, как поступите вы. Так он сказал.
— А почему вы нарушили закон ради него? — не могла не полюбопытствовать я, что не мешало мне снова наполнить чаши. — Почему не он сам?
— Ах, дини, — заулыбался он, как акула. — Я слишком стар, чтобы играть в эти игры. Договор, не договор, закон — не закон. Все это только слова. И магия. Мальчишка и так слишком много задолжал.
— Вы шутите? — фыркнула я. — Ответа, так понимаю, я не дождусь.
Он улыбался, нагло пил мой чай и знал, что ничего ему не будет. Неужели моя постановка провалилась? Печально. Шантаж не сработал. Но сид хотя бы отвечал почти на все вопросы и не думал торговаться. Спасибо и на том.
— О чем вы задумались, дини? — вдруг спросил он.
— А… почему не книга? Почему крысы?
Это почему-то не давало мне покоя. Какая-то чуждая логика у этого народа.
— Ну, книг великое множество, а крыса — это крыса, — ответил сид.
Теперь смеялась я. Это несколько разрядило обстановку.
— Тилли, принеси гостю воду для омовения рук, — велела я на всеобщем, а потом снова на высоком наречии. — Данна, я приму положенные извинения от сида по прозванию Энгус только в присутствии посланника сидов, в его шатре. Это мое решение. Остался один день до открытия Врат. Жду от вас сообщения.
Таким образом, я дала понять, что ни капли не сомневаюсь положительном решении вопроса. Сид, сообразив, что аудиенция завершена, поспешил вернуться к своему господину. Вскоре он прислал послание.
«Дини, завтра в полдень в шатре высокого лорда».
Итак, тот сид извинился за убийство моего охранника. Тогда, в потемках, я не разобрала, но это оказался тот самый сид, напарник Лайэма.
«А ты думала, что это просто так, по доброте душевной?»
Наверняка они родственники или как-то связаны, иначе почему один сид вступался за другого?
В конечном итоге, я приняла клетку с дикими крысами и тут же скормила их ушастому зверо-сиду. Он не возражал, когда я предложила. Утащил их в дальний плохо освещенный угол и зачавкал, подсвечивая из полумрака красноватым отблеском глаз.
Когда все кончилось, извинившийся сид с облегчением вздохнул, а Рейвен наконец заговорил со мной.
— Гвинэйр, — сказал он. — Разве тебе не нравятся крысы?
— Не эти. Эти иной породы, они дикие, и их бесполезно держать дома.
— Разве тебе не было их жаль?
— Немного. Но это неизбежно. Нельзя их отпускать, — честно ответила я.
— И ты еще спрашивала, почему мы делаем то, что мы делаем, пташка!
— О чем вы?
Рейвен жестом отослал участников ритуала и свидетелей.
— Вот ты говоришь, что крысы бывают разные, — начал он и приблизился на шаг. — Сравни это с людьми и сидами, если угодно, — еще шаг. — Они разные. Такова их суть.
Кажется, я начала понимать, что он имел в виду.
— Домашние живут дольше, соображают лучше, поддаются дрессировке, выглядят иначе, — перечислила я. — Дикие наоборот. Мне понятна ваша аналогия, данна.
— Умная человечка. Слишком умная… Жаль.
Пожалуй, пропущу мимо ушей этот сомнительный комплимент.
— Данна, вы сегодня сказали, что нет смысла учить того, кто не доживет до ста лет, — сказала я. — Вы поэтому стараетесь не вести дел с людьми?
— И поэтому тоже, — кивнул он. — Стоит о чем-то договориться, как одного правителя сменяет другой, и начинай сначала. Даже твой император. Вечный? Не думаю. Никакие эликсиры не делают жизнь вечной.
«Это не эликсиры, болван!»
Но я поняла, что он старался до меня донести. Какой смысл учить военному искусству — все равно умрет. Какой смысл договариваться с правителем — все равно после его смерти преемник решит по-своему. Какой смысл… привязываться? Кажется, я поймала за хвост важную мысль. Теперь было важно не упустить ее.
— Данна, я хотела задать вопрос.
— Что мне будет за это, пташка? — еще шаг, другой, ближе и ближе.
— Неужели нельзя просто ответить? Я устала от недомолвок, — я топнула ногой, но войлок приглушил звук и лишил эффекта этот жест.
Сид рассмеялся и сделал еще шаг навстречу.
— Ты все-таки хочешь знать, почему?
— Да!
— Вряд ли тебе понравится то, что я скажу, — сказал он.
— Говорите, данна.
«Я выдержу». Лучше горькая правда, чем неизвестность и ложь.
— Я наблюдал за тобой. Присматривался. Ты слишком мягкая, чтобы жить среди сидов, пташка, — начал Рейвен. — Слишком добрая, слишком милосердная и бесхитростная. Тебе будет сложно выжить в моем ситхене. И еще…
— Что еще?
— Ты человек, — продолжил он. — Знаешь, что тебя ждет, если со мной что-то случится?
— Догадываюсь, — сухо ответила я. — Наслышана о ваших обычаях.
«И читала кое-что в книгах, которые еще не написаны». Если человек не гость, то он по умолчанию слуга низшего ранга, и им помыкают все, кому не лень. Он не смеет жаловаться и должен выполнять все, что прикажут. Смертных и слабых там не жаловали.
Если я лишусь покровителя, то стану изгоем и жертвой. Да и его защита не гарантировала мне покоя. Они все будут меня испытывать, ловить на слове и ставить в двусмысленные и неловкие ситуации. Не все так расположены ко мне, как Рейвен.
— Тогда ты должна меня понять.
— К чему вы ведете?
— Я не могу забрать тебя с собой, — ответил сид. — Я так решил.
Как у него все просто. Он решил. А меня спросить забыл. Какая «забота»! Кстати, о ком больше, о себе или обо мне? Вот вопрос. Возможно, он боялся, что я стану его слабым местом. Как знать? Хотя он по-своему прав.
— Надо расстаться, пока мы еще не успели привязаться друг к другу.
Если честно, не ожидала. Предполагала всякое, но только не такое. Он решил меня отпустить, чтобы не мучить. Сид подумал о моей безопасности и пожалел слабую человечку.
Как странно! Он поставил мои интересы и благополучие выше своей собственной прихоти. Очевидно, он хотел меня заполучить, но отказался от этой мысли. Пожалуй, для сида это может приравниваться к проявлению любви.
«Ну и странная же у них любовь, Твиг».
— Понятно, данна, — ровно сказала я. — Но одно мне все равно неясно.
— Что?
— Почему вы так поступили после той ночи? Вы оттолкнули меня и этим сильно оскорбили. Неужели нельзя было объяснить сразу, что у нас нет будущего?
Рейвен невесело рассмеялся.
— Пташка, ты задаешь правильные вопросы, — сказал он. — Сообразительна, хоть и не сид. Эдак я передумаю и возьму с собой.
— Вы не ответили.
— Я связан словом. Мы с императором переговорили после того, как ты приходила просить за него.
— Но ведь он не согласился на ваши требования! — воскликнула я. — При чем здесь я?
— Я обещал, что не буду претендовать, — пояснил мужчина. — Но имел неосторожность сказать, что заберу тебя в ситхен, если ты сама захочешь этого. А ты хочешь, это очевидно. Придется держать слово. Или нет?
— Ох…
Действительно, все просто. Он сам себя связал словом. Всеми силами он пытался оттолкнуть меня, чтобы я отказалась от мысли быть вместе, и ему не пришлось увезти меня в свой полный опасностей мир. Вот почему он пренебрегал мной, игнорировал и не отвечал на письма.
— Теперь ты поняла?
— Ох, данна, — я подошла вплотную. — Поняла. Как тут не понять.
Сид воспринял наше сближение как сигнал к действию. Поцелуй обжег шею и немного сгладил впечатление от сказанного. Но о чем это он? Я дернулась, и он отпустил.
Смотрит внимательно и испытующе, ожидая моего решения. Получается, он предоставил мне непозволительную роскошь выбора.
Я могла бы решать за себя, но вправе ли я решать за двоих? Ведь теперь, как говорится, «я не одна». Моя судьба понятна: придется выживать в их мире, изучать обычаи и бороться за место под солнцем. А что ждет ребенка?
— Данна, я правильно поняла? Последнее слово за мной?
— Это так.
— Могу я кое-что уточнить? Что будет, если вдруг я понесу от нашей связи? — задала я волнующий вопрос. — Какие будут последствия для меня и ребенка?
Сид был удивлен таким вопросом. Тем не менее, он ответил:
— Вряд ли полукровка появится на свет. Даже чистокровные у нас рождаются редко. Если это случится, твой статус повысится, и я признаю ребенка.
«О женитьбе и речи не идет. Ну, конечно».
Раньше я бы, пожалуй, согласилась, но не теперь. На мой взгляд, быть фавориткой хуже, чем просто возлюбленной. Всегда быть на виду, испытывать сомнения и терпеть чужую неприязнь не по мне. Но это, право, такие мелочи! Вот если ребенок пострадает, я не переживу.
— Ясно. Но вы назвали только плюсы, — я пыталась понять, где подвох. — А минусы?
— И снова ты смотришь дальше и видишь больше, чем другие, — проницательно глянул он.
Руки его успокаивающе поглаживали спину. Если бы не обстоятельства, я бы замурчала, как кошка. В этих прикосновениях не было никакого подтекста, просто тепло и покой.
— Полукровке придется сложно при дворе, — сказал Рейвен. — Я никому не желаю такой судьбы. Придется отправить ребенка к императору, чтобы брат о нем позаботился. Но и там он не будет в безопасности. Ты это хотела узнать? Впрочем, это всего лишь теория. Вряд ли такое случится в реальности, пташка.
«Ужасно!»
Теперь я осознала до конца масштабы бедствия. Сначала терпеть унижения от сидов, потом расстаться с ребенком и каждый день испытывать страх за его жизнь.
Еще существовала опасность парадокса, если император встретится сам с собой. Вселенная снова окажется на грани уничтожения, если такое случится. Не для того я так долго правила узлы и нити в полотне судьбы, чтобы снова потерпеть крах.
Кроме того, сид сознательно не упомянул о разнице во времени между миром сидов и основным потоком Империи.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |