Природа интеллектуального процесса в координации. Необходимо подчеркнуть, что координация не опирается на предположение о том, что будет делать "средний человек". Человек координации по
умолчанию не пытается предположить, что будет делать другой в определенной ситуации; человек стремится предположить, что другой будет предполагать, что другой предполагает, что он предполагает, и т.д. Причина оторвана от определенной ситуации до тех пор, пока эта ситуация не даст некий ключ для согласованного выбора. Люди стараются не просто голосовать, как большинство, а стараются голосовать, как большинство, когда каждый хочет быть, как большинство, и каждый знает, что это - не предсказывать Мисс Золотой Дождь 1960, а покупать акции или недвижимость, поэтому один ожидает от другого, что другой ожидает от первого, что он купит. Вложение денег в алмазы очень яркий тому пример: роль алмазов как денег можно объяснить только как "решение" скоординированной игры. (Обычная бытовая версия скоординированной игры: два человека были одновременно прерваны во время телефонного разговора друг с другом; если оба перезванивают один другому, они услышат короткие сигналы - линия занята.)
Рассмотрим игру "Выберите положительное число". Экспериментально... показано, что большинство людей на просьбу выбрать число, остановятся на таких числах, как 3, 7, 13, 100 или 1. Но если попросить их выбрать то же число, которое будут называть другие, а другие также заинтересованы в выборе одинакового числа, при этом каждый знает, что другие также пытаются сделать то же самое, - мотивация уже другая. Преобладает выбор числа 1. В этом есть своя логика: нет какого-то уникального "благоприятного числа"; разнообразие таких вариантов, как 3, 7 и т.д., очень велико, и не существует способа выбора "наиболее благоприятного" или самого очевидного числа. Когда спрашивают, какое число среди всех положительных чисел является самым необычным или каким правилом следует руководствоваться при получении недвусмысленных результатов, то можно удивиться ответам, согласно которым мир всех положительных чисел имеет "первое" или "наименьшее" число.
Формулирование теорией игр координационной проблемы. Матрица расчета чисто координационной проблемы может выглядеть так, как показано на рис. 5.
Рис. 5. Матрица расчета
Первый игрок выбирает горизонталь (строки), второй - вертикаль (столбцы), и они получают результаты, отмеченные числом 1 в клетке, где их выборы пересекаются. Если каждому выбору первого игрока соответствует единственный выбор второго, который дает "выигрыш" обоим игрокам, то мы сможем расположить вертикали таким образом, что все клетки матрицы, содержащие выигрыш, будут находиться на диагонали. Эти клетки указывают на позитивные результаты для обоих игроков, в остальные мы можем вписать ноль...
Но мы должны исключить возможную аксиому, которая могла бы быть предложена по аналогии с другими теориями игр... и по которой "наименования" строк, столбцов и игроков не должны оказывать влияния на конечный результат. Это объявляется тем, что стратегии в определенном смысле несут отпечаток наименования, поэтому, если символические или коннотационные характеристики выходят за пределы математической структуры игры, игроки могут подняться над абсолютным шансом и "выиграть" эти игры; и именно поэтому эти игры интересны и важны.
Даже игру, представленную на рисунке, где строки и столбцы отражают минимум символического значения, не так уж трудно "выиграть", т.е. игрокам целесообразнее предпринять какое-либо действие, чем положиться на случай, как это видно из рисунка. (Если представить, что такая игра является бесконечным набором строк и столбцов, то она нам покажется скорее легкой, нежели трудной. В этом случае она похожа на игру, упомянутую выше, "Выбери положительное число", но поскольку метод "именования" является другим, то остается меньше шансов, что игроки выберут 3, 7, 13 и т.д.) Таким образом, формирование матрицы наносит ущерб выбору из-за того, что внимание фокусируется на "первом", "среднем", "последнем" и т.д. Если стратегии не именовать последовательно с помощью чисел или букв алфавита, а давать им именные названия, тогда они не будут представлены в каком-либо порядке и выбор будет координироваться именами.
При этом становится очевидным, что интеллектуальные процессы выбора стратегии при чистом конфликте и выбор стратегии при координации являются абсолютно не похожими. Так, если один из игроков признает решение "минимакс", то он действует наугад в игре с нулевой суммой. В игре с чистой координацией цель игрока - угадать решение другого игрока на основе воображаемого процесса интроспекции, отыскивая общие решения; при стратегии "минимакс" в игре с нулевой суммой, действуя именно наугад, можно неожиданно достичь нужного результата; здесь главная цель первого игрока состоит в том, чтобы избежать обмена мнениями, даже случайного.
Предположим, что мне надо назвать одну карту в колоде из 52 карт, а вам догадаться, какую карту я назову. Традиционная теория игр дает ответ на вопрос, как мне сделать выбор при условии, что я не хочу, чтобы вы превзошли меня; я могу выбрать карту наугад и практически не сомневаться в том, что у Вас будет немного шансов отгадать, какую карту я назову. Но если смысл игры в том, что я действительно хочу, чтобы вы отгадали выбранную карту правильно, а вы знаете, что я попытаюсь выбрать ту карту, которая облегчит вам догадку, то при стратегии случайного выбора молчаливое сотрудничество невозможно. Холмс может нарушить принцип именования станций и решить, где сходить с поезда, бросив монету; тогда, у Мориарти 1 шанс из 50 угадать, как упадет монета. Но если у них общий интерес, они должны каким-то образом применять принцип именования станций для того, чтобы действовать более продуктивно, чем при случайном выборе; а применение этого принципа зависит в большей степени от воображения, чем от логики мышления, больше от поэзии и юмора, чем от математики. Особенно важно, что традиционная теория игр не определяет какую-то "ценность" для этой игры: не может быть обнаружено априори, в какой степени люди могут согласовывать свои действия, хотя и подверженные систематическому анализу. Эта часть теории игры зависит, безусловно, от эмпирических доказательств.
Необходимо особенно отметить, что само доказательство влияния наименований (ввиду символических или дополнительных деталей игры) и зависимость теории от эмпирического доказательства еще не отвечает на вопрос, является ли теория игры предсказуемой или нормативной, имеет ли она отношение к общим правилам действительного выбора или к стратегии правильного выбора.
Я не утверждаю, что люди просто действуют под воздействием символических деталей, но они с точки зрения правильной игры должны находиться под таким воздействием. Нормативная теория должна давать стратегии, без которых люди не могут обходиться. Более того, она не должна отрицать или исключать детали игры, которые могут дать значительную выгоду двум или более игрокам, и то, что игроки не должны пренебрегать взаимными интересами. Две пары, танцующие на паркете и борющиеся за свободное пространство, или две армии, прибегающие к обману для установления линии перемирия, совместно могут нести потери от процессов принятия решений, если они ограничены абстрактными свойствами ситуации.
Особый смысл этого общего рассуждения в том, что игра в "нормальной" (математически абстрактной) форме не является эквивалентом игры в "пространной" (экстенсивной) форме, так как мы согласились с логикой, в соответствии с которой рациональные игроки согласуют
свои ожидания....Такие же предположения полностью справедливы и для прямого торга. Терминологический смысл этих рассуждений в том, что "некооперативная (отказ от сотрудничества)" есть плохое название для игры молчаливой координации; она является неосознанно кооперативной в собственном смысле и остается такой, когда мы добавляем конфликт и образуем игру с молчаливым смешанным мотивом...
1 Оригинал: Shelling Т.С. The Straegy of Conflict. Harvard University Press. Cambridge, Massachusetts, 1993. P. 83-99 (перевод О.А. Хлопова).
1 Встреча, прием (фр.) (примеч. науч. ред.).
1 В английском языке (примеч. науч. ред.).
1 Корпоративный дух (фр.).
Грэм Аллисон о моделях принятия решений
в области национальной безопасности
Проблемы процесса принятия решений относятся главным образом к теории внешней политики, где им принадлежит одно из центральных мест. Вместе с тем и международно-политическая наука (теория международных отношений) уделяет им достаточно серьезное внимание, хотя здесь эти проблемы играют более скромную роль. Объектом теорий процесса принятия внешнеполитических решений являются не общие вопросы, касающиеся, например, сущности международных отношений или основных тенденций в их эволюции, а конкретные, хотя и важные вопросы, связанные с действиями такого международного актора (пусть главного, но все же только одного из многих), как государство. По мнению многих специалистов, эти теории относятся к так называемым частным теориям1. Их место определяется тем, что они дополняют теории международных акторов. Последние занимаются преимущественно факторами (детерминантами, или переменными), влияющими на поведение государства на международной арене: физическими (географическое положение, ресурсы, демография и т.п.), структурными (социальные, экономические, политические структуры и институты) и культурными (идеологии, общественное мнение, традиции, идентичности и т.п.). Теории принятия решений интересуются прежде всего процессами, в которых эти факторы обнаруживают себя, и, будучи замечены лицами, принимающими решения, учитываются ими при разработке и осуществлении таких решений. Одновременно эти процессы выявляют и новые факторы, относящиеся уже к самим субъектам принимаемых решений.
С этой точки зрения исследования процесса принятия внешнеполитических решений представляют собой динамическое измерение анализа международной политики. Изучение детерминант внешней политики без учета этого процесса может оказаться или напрасной потерей времени, поскольку результаты не будут иметь прогностического значения, или опасным заблуждением, ибо данный процесс представляет собой тот "фильтр", через который совокупность воздействующих на внешнюю
политику факторов "просеивается" лицом (лицами), принимающим решение. Поэтому как по существу, так и по предлагаемым подходам указанные исследования вписываются и в раздел методов теории международных отношений.
Процесс принятия внешнеполитических решений издавна интересовал международно-политическую науку. Однако вплоть до конца 1960-х гг. большинство исследований в этой области основывалось либо на модели рационального выбора, либо на организационной модели. В первой модели решение рассматривалось как результат хорошо продуманного и аргументированного выбора, осуществляемого унитарным субъектом, который преследует стратегические цели, основанные на ясном понимании национальных интересов (здесь следует назвать работы приверженцев классического течения теории политического реализма Г. Моргентау, Э. Карра, Г. Киссинджера и др., а также специалистов по теории игр Т. Шеллинга, О. Моргенстерна). Во второй модели решение предстает как итог функционирования группы правительственных организаций, действующих в соответствии с определенными рутинными процедурами на основе существующих программ1.
В конце 1960-х и в 1970-е гг. появляются работы, авторы которых исследуют процесс принятия решения на основе модели личностных качеств принимающего решения субъекта2 и когнитивной модели3. Оле Холсти попытался объединить оба этих подхода при анализе процесса принятия решений в кризисных ситуациях.
В этот же период опубликованы работы, использующие модель бюрократической политики и рассматривающие решения в области внешней политики как результат торга, сложной игры между членами бюрократической иерархии, правительственного аппарата4. К ним примыкают и исследования Грэма Аллисона.
Приводимые ниже выдержки из работы Г. Аллисона, посвященной анализу процесса принятия Соединенными Штатами Америки решения в ответ на размещение советских ракет на Кубе, представляют собой один из вариантов авторской публикации. Еще в 1968 г. он выступил на ежегодном совещании Американской политологической ассоциации с развернутым докладом об основных концептуальных моделях и их роли в процессе принятия решения американским правительством в период Карибского кризиса. Текст этого доклада был опубликован "Рэнд корпорейшн".
В сентября 1969 г. в журнале "American Political Science Review" была опубликована подготовленная им на основе этого доклада статья "Концептуальные модели и кубинский ракетный кризис" (Conceptual Models and the Cuban Missile Crisis), а в 1971 г. вышло дополненное отдельное издание "Сущность решения"1.
К заслугам Аллисона следует отнести описание, сопоставление и анализ всех основных моделей в процессе принятия внешнеполитического решения. Последовательно рассматривая рациональную, организационную и бюрократическую модели (которые он именует соответственно моделями I, II и III во избежание недоразумений, связанных с употреблением терминов из обыденной жизни, а также учитывая критику оппонентов, указывающих на неопределенность данных понятий) и сравнивая их друг с другом с точки зрения исходных аналитических оснований, господствующих типов суждений и общих положений, Аллисон приходит к следующему выводу: выбор и осуществление политики национальной безопасности США определяются организационными процедурами и бюрократической политикой, а не рациональными расчетами или даже не политическими целями высших руководителей страны. По его мнению, для такой бюрократической организации, какой является система органов национальной безопасности США, позиция Президента не столь существенна. Важные решения по вопросам национальной безопасности принимаются и реализуются не на основе сделанного Президентом выбора, а на базе менее очевидных действий отдельных работников бюрократического аппарата. При этом последние фактически всегда имеют собственные национальные, организационные, политические и личные склонности.
Взгляды Аллисона стали самым распространенным объяснением того, каким образом принимаются и осуществляются решения в сфере национальной безопасности. Широко признано, что его работы оказали исключительно важное влияние на анализ решений по вопросам национальной безопасности. В то же время они подвергались и продолжают подвергаться довольно резкой и аргументированной критике. Так, Дж. Бендор и Т. Хаммонд2 указывают, что, отвергая модель рационального выбора, Аллисон фактически не провел ее должной проверки, а поэтому его отказ от данной модели представляется необоснованным. Они подчеркивают следующее. Во-первых, рациональность нельзя сводить, как это делает Аллисон, к достижению единственной задачи или цели. Хотя наличие одной или многих целей не является главным фактором
при выборе решения; это вовсе не означает, что он не учитывается при принятии рационального решения. Во-вторых, в рамках модели рационального действующего лица Аллисон рассматривает проблемы в один момент времени, тогда как результаты выбора политического решения, даже в период самого острого кризиса, почти обязательно будут иметь последствия и в дальнейшем. В-третьих, Аллисон не учитывает проблему неопределенности при рациональном выборе.
В свою очередь, Б. Чайлдресс и Дж. Ахарт считают, что "успехи в исследовании процесса принятия решений по национальной безопасности приводят к очевидному выводу, что организационно-бюрократические модели политики Аллисона не исчерпывают теоретических объяснений того, кем и чем определяется политика безопасности США"1. Склоняясь к когнитивной модели в исследовании процесса принятия внешнеполитических решений, данные авторы в то же время отмечают, что критика выводов Аллисона нисколько не умаляет принципиальности и пользы его работы. Она лишь побуждает уделять больше внимания роли и влиянию высшего руководителя, принимающего решения, в частности влиянию различных индивидуальных стилей, пониманию и оценке предпочтений, а также психологическим реакциям на огромный объем получаемой информации и ее противоречивый характер.
Действительно, в последние годы наблюдается возрождение интереса к исследованиям междисциплинарного характера, рассматривающим внешнеполитическое решение как итог сложного взаимодействия самых разных факторов, среди которых далеко не последнее место занимают и личные качества его субъектов, и стремления человеческого разума к простоте, последовательности и устойчивости структуры принимаемого решения. Вместе с тем выбор той или иной модели во многом зависит от цели и задач исследования. В конечном счете они не столько исключают, сколько дополняют друг друга, поэтому наиболее полные и глубокие исследования возможны на основе комбинирования всех известных моделей. Однако следует признать, что такая задача чрезвычайно сложна по причине большого количества и сложности переменных, которые исследователь должен принимать во внимание.
П.А. Цыганков
1 См., например: Bosc R. Sociologie de la paix. P., 1965; Braillard Ph., Djalili M.R. Les relations internationales. P., 1988.
1 См., например: Simon H. Rational Choice and the Structure of the Environment / / Psychological Review. 1956. Vol. LXIII.
2 См.: Greenstein F. Personality and Politics. Chicago, 1969.
3 См.: Shapiro M., Bonham M. Cognitive Process and Foreing Policy Decision-making / / International Studies Quarterly. 1973. Vol. XVII.
4 См.: Neustadt R. Alliance Politics. N.Y., 1970.
1 Allison G. Essence of Decision. Boston: Little, Brown, 1971.
2 См.: Bendor J., Hammond T. Rethinking Allison's Models / / American Political Science Review. 1992. Vol. 86, №2.
1 См.: Childress В., Ahart J. Allison Revisited: Senior Leaders Do Make a Difference. Newport, RI: The United States Naval War College, National Security Decision Maring Department. 1997. 87. PMI 3-3.
ГРЭМ Т. АЛЛИСОН
КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ МОДЕЛИ
И КУБИНСКИЙ РАКЕТНЫЙ КРИЗИС1
Кубинский ракетный кризис представлял собой событие, чреватое серьезными последствиями. В течение тринадцати дней в октябре 1962 г. существовала большая, чем когда-нибудь раньше в истории, вероятность внезапной гибели огромного числа людей. Если бы случилось худшее, погибли бы сто миллионов американцев, более ста миллионов русских и миллионы европейцев, так что все прежние природные бедствия и акции бесчеловечности показались бы незначительными. Учитывая вероятность катастрофы - а Президент Кеннеди считал, что она составляет "от 1:3 до 1:1", - весьма впечатляет то, что нам удалось избежать ее. Это событие символизирует главнейший, хотя лишь отчасти осмысливаемый факт относительно нашего существования. То, что из-за определенных решений и действий национальных правительств могли бы наступить подобные последствия, обязывает исследователей государственной деятельности, а также участников процесса государственного управления серьезно задуматься над этими проблемами.
Для лучшего понимания кризиса необходимы большой объем информации и глубокий анализ имеющихся данных. Содействовать решению этой задачи - одна из целей настоящего исследования. Заметим, что в данной работе ракетный кризис служит прежде всего материалом для более общего анализа. Мы исходим из предпосылки, что значительное улучшение нашего понимания подобных событий коренным образом зависит от большего осознания исследователем тех позиций, с которых он подходит к анализу. То, что каждый исследователь видит и считает важным, является производным не только от сведений о событии, но и от "концептуальных линз", через которые он их рассматривает. Главная цель статьи - рассмотреть некоторые основные предположения и категории, используемые исследователями при осмыслении проблем
поведения государств, особенно во внешнеполитической и военной сферах.
Наш общий тезис можно свести к трем утверждениям:
1. Исследователи осмысливают проблемы внешней и военной политики большей частью с позиций по умолчанию принятых концептуальных моделей, важных для определения сути их представлений.
Хотя результаты современных исследований внешней политики не отличаются ни систематичностью, ни убедительностью, при тщательном анализе объяснений, даваемых исследователями, выделяется ряд сходных основных моментов. В объяснениях, выдвигаемых отдельными исследователями, есть поддающиеся предсказанию, регулярно повторяющиеся черты. Возможность предсказать их свидетельствует о наличии определенной подструктуры. Их повторяемость отражает исходные позиции исследователя: какую задачу он хочет решить, к какой категории он причисляет рассматриваемые проблемы, какого типа сведения считает относящимися к делу и какие факторы - обусловливающими события. Первое утверждение заключается в том, что группы подобных взаимосвязанных исходных позиций образуют основные рамки исследования или концептуальные модели, при помощи которых исследователи и ставят вопросы, и отвечают на них: Что произошло? Почему случилось данное событие? Что произойдет в будущем? Такие исходные позиции очень важны для выработки объяснений и прогнозов, поскольку исследователь, пытаясь объяснить конкретное событие, не может просто описывать всю обстановку в мире, приведшую к данному событию. Логика объяснения требует, чтобы он выделил относящиеся к делу, важные факторы, обусловливающие событие. Кроме того, согласно логике прогнозирования, большое значение придается тому, чтобы исследователь суммировал различные факторы в зависимости от их влияния на рассматриваемое событие. Концептуальные модели помогают исследователю определить размер ячеек сети, через которую он пропускает материал, чтобы объяснить конкретное действие или решение, а также подсказывают ему, в какой пруд и на какую глубину забросить сеть, чтобы поймать нужную рыбу.
2. Большинство исследователей объясняют (и прогнозируют) поведение национальных правительств, применяя различные формы одной основной концептуальной модели, именуемой здесь моделью рациональной политики (модель I).
Исходя из этой концептуальной модели, исследователи пытаются объяснить события как более или менее целенаправленные действия единого государственного организма. Для этих исследователей задача объяснения заключается в том, чтобы показать, почему государство
или правительство могло выбрать рассматриваемое действие, учитывая стоящую перед ним стратегическую проблему. Например, занимаясь проблемой, связанной с установкой Советским Союзом ракет на Кубе, исследователи, пользующиеся моделью рациональной политики, стремятся показать, что эта акция была разумной с точки зрения Советского Союза, потому что отвечала его стратегическим целям.
3. Совершенствовать объяснение и прогнозирование позволяют две "альтернативные" концептуальные модели, именуемые здесь моделью организационного процесса (модель II) и моделью бюрократической политики (модель III).
Стандартные исходные концепции полезны во многих отношениях, но имеются убедительные данные в пользу их дополнения, если не замены, концепциями, сосредоточивающими внимание на крупных организациях и политических деятелях, участвующих в политическом процессе. Использованная в модели I посылка, по которой важные события имеют важные причины, т.е. монолиты1 совершают важные действия по серьезным причинам, должна быть уравновешена признанием следующих факторов: а) монолиты - "черные ящики", скрывающие различные шестеренки и рычаги весьма расчлененного механизма принятия решений, и б) важные действия есть следствие бесчисленных и зачастую противоречивых малых действий, которые совершают отдельные лица на разных уровнях бюрократических организаций, руководствуясь различными, лишь частично согласующимися понятиями о национальных целях, целях организации и политических началах. Базу для модели II составляет достигнутый за последнее время прогресс в области развития теории организации. То, что модель I определяет как "действия" и "выбор альтернативы", моделью организационного процесса характеризуется как продукция больших организаций, функционирующих в соответствии с определенными постоянными нормами поведения. Столкнувшись с фактом установки советских ракет на Кубе, исследователи, руководствующиеся моделью II, выявляют соответствующие организации и показывают, какого типа организационное поведение привело к этой акции. Модель III сосредоточивает внимание на внутренней политике правительства. То, что происходит в международных отношениях, рассматривается, согласно модели бюрократической политики, не как следствие сбора альтернатив и не как продукция, а как результат различных перекрещивающихся игр по ведению торга лицами, занимающими разное положение в иерархии государственного аппарата. Столкнувшись с проблемой размещения советских ракет на Кубе, исследователь,
придерживающийся модели III, вскрывает представления, мотивы, позиции, силу и маневры главных игроков, обусловивших данный результат.
МОДЕЛЬ I: РАЦИОНАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА
Иллюстрации к модели рациональной политики
Как исследователи пытаются объяснить размещение Советским Союзом ракет на Кубе? Чаще всего приводят объяснение этого события, данное двумя советологами из "RAND Corporation" - Арнольдом Гореликом и Мироном Рашем. Они считают, что "размещение стратегических ракет на Кубе было вызвано главным образом стремлением советских руководителей ликвидировать существующее значительное стратегическое превосходство США". Как они пришли к такому выводу? Рассуждая в стиле Шерлока Холмса, они заметили ряд бросающихся в глаза особенностей этой акции и использовали их в качестве критерия для проверки других гипотез о целях Советского Союза. Так, рассуждают они, масштабы развертывания и размещение наряду с ракетами средней дальности более дорогостоящих и легче обнаруживаемых ракет дальнего действия исключают объяснение действий Советского Союза желанием защитить Кубу, поскольку эту задачу можно было бы решить с помощью гораздо меньшего количества ракет только средней дальности. Их объяснение выдвигает одну цель, позволяющую истолковывать детали поведения Советов как результат решения добиться максимума ценностей.
...При рассмотрении... примеров из литературы по внешней политике и международным отношениям поражает сходство выводов аналитиков разных направлений, проявляющееся, когда перед ними ставится задача объяснить происходящее. Все они исходят из следующего предположения: то, что нужно объяснить, представляет собой действие, т.е. реализацию определенной цели или намерения. Все они полагают, что действующим лицом является национальное правительство. Все они считают, что действие выбирается как продуманная реакция на какую-то стратегическую проблему. Для каждого из них объяснение состоит в показе цели, которую преследовало государство, совершая действие, и причины, почему это действие разумно выбрано в соответствии с целями государства. Комплекс этих предположений характеризует модель рациональной политики...
Большинство современных исследователей (а также неспециалисты) руководствуются преимущественно этой моделью (хотя чаще всего
прямо об этом не говорят), пытаясь объяснить события в области международных отношений. В самом деле, то, что международные события являются актами государства, кажется настолько очевидным при осмысливании подобных проблем, что редко кто замечает модель, лежащую в основе анализа: объяснение события в сфере внешней политики просто означает показ того, почему правительство могло сознательно избрать данное действие...
Общую характеристику модели рациональной политики можно углубить, рассмотрев ее как "способ анализа" (в техническом смысле), разработанный Робертом Мертоном для социологических исследований...
РАЦИОНАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА КАК СПОСОБ АНАЛИЗА
I. Основная мера анализа: политика как национальный выбор
Явления в области международных отношений рассматриваются как действия, выбранные государством или его правительством. Правительства избирают действия, максимально способствующие достижению стратегических целей и задач. Эти "решения" стратегических проблем являются главными категориями, исходя из которых исследователь судит о том, что требует объяснения.
II. Организующие концепции
А. Государственный деятель. Действующим лицом является государство или правительство, рассматриваемое в качестве единого рационального организма, принимающего решение. Это действующее лицо имеет комплекс конкретных целей (эквивалент взаимосвязанных задач полезной деятельности), комплекс видимых альтернатив и дает оценку последствий принятия каждой альтернативы.
Б. Проблема. Действие избирается в качестве реакции на стратегическую проблему, стоящую перед государством. Государство заставляют действовать угрозы и возможности, возникающие на "международном стратегическом рынке".
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 38 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |