Код: {8DB456FE-97EC-4BCF-A0B0-E37D1FF6E9CA} (хранится с 23.04.2004) 1 страница

Код: {8DB456FE-97EC-4BCF-A0B0-E37D1FF6E9CA} (хранится с 23.04.2004)

Теория международных отношений. Хрестоматия: Хрестоматия. Учебное пособие для студентов вузов по специальности "Международные отношения"/ Цыганков, Павел Афанасьевич. - М.: Гардарики, 2002.- 400 с.: ил..- (disciplinae)
ISBN 5-8297-0107-3, 5000 экз.

Начало XXI в. предельно остро свидетельствует о том, что мировая политика и международные отношения претерпевают кардинальные изменения. В то же время новые международные реалии возникают не на пустом месте, более того, они нередко сосуществуют с событиями и явлениями, аналоги которых известны науке еще со времен Фукидида. Потому общая теоретическая картина международных отношений может быть получена только с учетом всей совокупности накопленных знаний, когда наряду с новыми продолжают сохранять свое значение и устоявшиеся подходы, теории и взгляды. Приводятся фрагменты произведений англо-саксонских авторов (1939— 1972), ставших своего рода классикой международно-политической науки. Каждый из них сопровождается краткими комментариями научного редактора. Все это делает книгу полезным дополнением к учебному пособию по теории - международных отношений. Для студентов, аспирантов и преподавателей факультетов, отделений и кафедр международных отношений. Будет полезна тем, кто изучает общественные науки.

Теории
Внешняя политика и международные отношения в целом

ББК 66.4(0)
УДК 327 (082)(075.8)

ПРЕДИСЛОВИЕ

Выход в свет представляемой книги имеет очень большое значение для отечественной международно-политической науки, переоценить которое сложно. Книга через тексты англосаксонских авторов дает представление отечественному читателю, в первую очередь студенту, о становлении и развитии в мире теории международных отношений.

Международные отношения как научная и учебная дисциплины имеют свои отечественные традиции развития. Они сформировались позднее, чем на Западе, и обладают рядом особенностей. В течение советского периода они фактически развивались в условиях одной методологической парадигмы, связанной с марксизмом, что, несомненно, наложило отпечаток на исследование и преподавание международных отношений в стране. Многие работы, выходившие за рубежом, а также дискуссии по основным проблемам международных отношений, методологии их исследования оставались вне поля зрения отечественных ученых. В лучшем случае они попадали в рубрику "Критика зарубежных подходов" и становились известными отечественным исследователям и студентам лишь в пересказе¹. Сами же труды зарубежных авторов, прежде всего английских и американских исследователей, которые в силу ряда причин внесли, пожалуй, наибольший вклад в развитие международных исследований, были недоступны на русском языке. Более того, читающим по-английски оказывалось сложно найти необходимую книгу даже в центральных библиотеках Москвы. Впрочем, такое положение дел было типичным для всех социальных наук.

Развиваясь в значительной степени в отрыве от мировой науки, международные исследования были в большей степени, чем на Западе, ориентированы на историческое, а не политологическое знание. Позднее в исследования международных отношений кроме истории стали включать экономические, правовые и другие аспекты. Многое для формирования такого многодисциплинарного взгляда на международные отношения было сделано учеными институтов Академии наук, вузов (в первую очередь МГИМО, МГУ). Значительным толчком в развитии исследований по международным отношениям в стране явилась дискуссия,

которая развернулась в 1969 г. на страницах журнала "Мировая экономика и международные отношения", когда особое внимание было обращено на вопросы теории и методологии. Тем не менее международные отношения в отечественной науке довольно долго рассматривались скорее "суммарно", как связь различного рода, прежде всего межгосударственных отношений. Это нашло отражение в определениях самого понятия. Например, в "Дипломатическом словаре", изданном в 1986 г., дано определение международных отношений как совокупности "экономических, политических, правовых, дипломатических, военных и других связей и взаимоотношений между государствами и системами государств, между основными классами, экономическими, политическими силами, организациями и движениями, действующими на международной арене"¹. В принципе такой подход был характерен для исследований по международным отношениям и в других странах. Однако там, во-первых, было сильно влияние политической науки, которая фактически отсутствовал в Советском Союзе, во-вторых, все же в большей степени ощущалась не многодисцилинарность, а междисциплинарность. У нас же в силу сложившихся традиций, когда академическая наука строилась по предметным областям (отсюда и названия институтов Академии наук, например Институт социологии, Институт всеобщей истории и т.п.), а не по проблемному принципу, достичь действительной междисциплинарности было довольно сложно. Даже в тех случаях, когда академический институт имел междисциплинарное название (например, Институт мировой экономики и международных отношений), его внутренняя структура все равно основывалась на предметном принципе.

Отсутствие междисциплинарности, политологического ракурса рассмотрения проблемы и недостаточное знакомство с работами, проводимыми в странах Запада, негативно сказывалось на развитии отечественных исследований по теории международных отношений. Это усиливалось и ярко выраженной страноведческой ориентацией отечественных работ. К тому же тенденции и закономерности мирового развития не рассматривались или подменялись идеологическими конструкциями.

Если в советский период исследования и преподавание международных отношений было сосредоточено в Москве - в научно-исследовательских институтах Академии наук (Институте США и Канады, Институте мировой экономики и международных отношений, Институте востоковедения), в Московском государственном институте международных отношений, Дипломатической академии, Московском государственном

университете, то в 1990-е гг. в связи с процессами демократизации и активным выходом на мировую арену российских регионов, корпораций, неправительственных организаций и т.п. резко возросла потребность в квалифицированных кадрах в области международных отношений, причем не только в центре, но и в регионах. В ответ на этот запрос многие региональные государственные университеты (более 20, а с учетом смежной дисциплины - регионоведения - более 30) начали подготовку специалистов по международным отношениям, открыв соответствующие факультеты и отделения. Еще больше открыто негосударственных университетов, где преподаются международные отношения. Кроме того, эта дисциплина включена в учебные планы и при подготовке смежных специалистов - политологов, социологов, историков и т.п.

Бурное развитие международных отношений сопровождалось развитием междисциплинарности, переводом зарубежной литературы по международным отношениям, появлением отечественных исследований, в том числе и по теоретическим вопросам¹. В то же время быстрое развитие новой учебной и научной дисциплины сопровождается проблемами и трудностями. Так, особенно в российских регионах явно ощущается недостаток высококвалифицированных преподавателей, хорошей учебной и научной литературы.

Теория международных отношений занимает особое место в исследованиях и преподавании международных отношений. Теоретическая основа является той базой, на которой происходит осмысление конкретных политических событий в области международных отношений. Без нее невозможна ни подготовка кадров, ни работа практиков. Немецкий психолог Курт Левин как-то заметил, что нет ничего практичнее хорошей теории. Поэтому не случайно теоретическим вопросам уделяют такое большое внимание в практических учреждениях, в том числе и в Министерстве иностранных дел России.

В области теоретического осмысления международных отношений существующий пробел, возникший в отечественной науке и образовании в силу указанных выше причин, в значительной степени восполняет предлагаемая читателю книга. Достаточно удачной представляется структура книги. В первом разделе представлены классические работы по основным теоретическим школам в международных исследованиях - реализм (Э.Х. Карр, Г. Моргентау), неореализм (Л. Уолтц), идеализм

(Г. Кларк), транснационализм (Дж.С. Най, Р. Кохэн). Второй раздел посвящен методам исследования международных отношений, где мы также находим классические исследования Дж. Розенау, X. Булла, А. Рапопорта, О. Янга и Т. Шеллинга. Наконец, в третьем разделе рассматриваются проблемы взаимодействия на международной арене, которое находит отражение в сотрудничестве и конфликте, а также принятии решений. В этом разделе даны работы Дж. Бертона, О. Холсти, Э. Хааса, Дж. Шварценбергера, А. Уолферса, К. Райта.

Книга построена так, что к каждой статье приводятся комментарии составителя. Это дает возможность, с одной стороны, понять место данной статьи в контексте других исследований данного автора, с другой - позволяет пользоваться книгой тем, кто недостаточно знаком с теорией международных отношений.

Несомненно, предлагаемое издание необходимо тем, кто изучает международные отношения, но будет полезно и для политологов, социологов, философов, историков и других специалистов. Практики также смогут найти здесь ответы на вопросы, которые волнуют их сегодня; в частности, насколько прикладными могут быть теоретические знания.

Доктор политических наук, профессор,
зав. кафедрой мировых политических процессов
МГИМО (у) МИД РФ
М.М. Лебедева

¹ См., например: Современные буржуазные теории международных отношений: критический анализ / Под ред. В.И. Гантмана. М.: Международные отношения, 1976.

¹ Дипломатический словарь. М., 1986. Т. 2. С. 206.

¹ См., например: Кохэн P.O. (Keohane R.O.). Международные отношения: вчера и сегодня / / Политическая наука: новые направления / Под ред. Р. Гудина и Х.Д. Клингеманна. М: Вече, 1999. С. 438-452; Международные отношения: социологические подходы / Под ред. проф. П.А. Цыганкова. М.: Гардарика, 1998; Цыганков П.А. Международные отношения. М.: Новая школа, 1996.

ТЕОРИЯ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ:
ТРАДИЦИИ И СОВРЕМЕННОСТЬ

Теория международных отношений (ТМО) - дисциплина относительно новая и вместе с тем быстро распространяющаяся в учебных планах отечественных вузов. Сегодня ее преподают не только в МГИМО. Она входит в учебные планы открывшихся в постсоветское время новых факультетов, отделений и кафедр международных отношений университетов Москвы и Санкт-Петербурга, Казани и Нижнего Новгорода, Томска и Екатеринбурга, Иркутска и Благовещенска, Владивостока и Ставрополя, а также ряда других учебных заведений. Более 400 из 978 высших учебных заведений России имеют негосударственный статус, и во многих из них (пропорционально гораздо больше, чем в государственных вузах) теория международных отношений занимает одно из ведущих мест в структуре преподаваемых дисциплин. В этих условиях все острее становится явный недостаток литературы учебно-методического характера. Хотя в последние годы был опубликован ряд учебников и учебных пособий¹, их все же недостаточно, тем более что многие из них изданы малым тиражом. В этой связи преподаватели и студенты обращаются к книгам, написанным в 1970-1980 гг., не только потому, что они все еще сохраняют свою актуальность для целей учебного процесса, но и в силу нехватки более современной литературы. При всех несомненных достоинствах указанных книг², не стоит забывать, что они издавались в условиях строгого идеологического контроля и политической цензуры. Следствием этого является не только малая значимость части того, что в них сказано (я имею в виду обязательные в тех условиях ссылки на документы КПСС

и работы руководящих деятелей партии и правительства, а также критически-разоблачительный угол зрения по отношению к "буржуазным" и "антикоммунистическим" взглядам), но и то, что многое действительно важное авторы вынуждены были опускать в силу тех же причин (например, анализ зарубежными авторами внешней политики СССР или процесса принятия внешнеполитического решения советскими лидерами, даже просто упоминание тех работ, часто значительных, с точки зрения их места в международно-политической науке, которые содержали критику в отношении Советского Союза).

Но еще хуже обстоит дело с изданием такого вида учебно-методической литературы, как "книга для чтения" (того, что на Западе называется reader), хрестоматия - сборник систематически подобранных фрагментов из работ авторов, внесших наиболее крупный вклад в изучаемую студентами дисциплину¹.

Предлагаемое издание призвано восполнить этот пробел и дать читателю представление о взглядах ученых, которые способствовали созданию и развитию ТМО. При составлении хрестоматии учитывалось следующее. Первая кафедра международных отношений появилась в 1919 г. в Англии (в Университете города Эйбересвит, Уэльс), где и сегодня существует достаточно сильная и сохраняющая определенное своеобразие научная школа, связанная с традициями разработки проблем "международного Общества"², которой, впрочем, не исчерпывается вклад английских ученых в изучение международных отношений³. Впоследствии центр тяжести в преподавании и исследовании международных отношений перемещается в США. Этому способствуют размеры американского образовательного рынка, жесткое соперничество университетов и требовательность к профессиональной подготовке международников, которые готовятся почти в каждом из них, существенная

финансовая поддержка международно-политических исследований со стороны государства и многочисленных общественных и частных фондов, огромное количество издательств и профессиональных журналов, наконец, гораздо более ощутимая, чем в других странах, востребованность результатов научного труда самих ученых. Многообразие научных школ и концепций, эмпирических и теоретических подходов, количественных и качественных методов, строгое использование технического и математического инструментария, исторических, социологических и экономических исследовательских средств, существенные результаты, полученные в изучении всех наиболее важных проблем международно-политической науки: от меняющейся роли государства и значения новых международных акторов до моделей принятия внешнеполитических решений - все это позволяет сказать, не рискуя впасть в большое преувеличение, что и в наши дни работы американских авторов и ученых из других стран, изданные в США, оказывают влияние на развитие ТМО во всем мире. Изложенное объясняет, почему в основу предлагаемой книги положены фрагменты из произведений именно американских и британских ученых¹.

Разумеется, выбор авторов, как и работ для изданий подобного рода, всегда уязвим и поэтому обречен на критику: редактора и издателя всегда можно упрекнуть за то, что тот или иной автор, та или иная работа не были включены в книгу, так же как и за то, что за ее пределами остались те или иные важные проблемы. Кроме того, стоило ли ограничиваться только англо-американскими авторами? Ведь немалый вклад в развитие ТМО в тот же период (1939-1972) внесли французские ученые, например Р. Арон, Г. Бутуль, Р. Аннекэн, М. Мерль и др. Возможно, подобные упреки и вопросы выглядят вполне обоснованными, но они не вполне справедливы. Действительно, наш выбор не может не быть в определенной степени субъективным, и, кроме того, в самом деле, хорошо бы отразить в одной книге все и в полной мере. Но это недостижимо в силу как ограниченного объема издания, так и иных причин.

Более существен вопрос о том, дают ли приводимые работы, изданные задолго до окончания холодной войны и широко обсуждаемых сегодня процессов глобализации, представление о современном состоянии теории международных отношений и об основных тенденциях эволюции ее объекта? Не преодолены ли взгляды их авторов последующим развитием теории и практики международных отношений? Конечно, можно было бы сказать, что указанные взгляды следует изучать, так как они стали важным этапом в развитии теории международных отношений.

Однако этот ответ, хотя и верен, остается не полным. Он оставляет в тени несколько важных вопросов, касающихся ТМО. Во-первых, это вопрос о том, что следует понимать под ТМО, имеет ли она свой специфический предмет исследования и каков ее объект? Во-вторых, в чем состоят достоинства "традиционной" ТМО (именно ее основные представители отражены в данной книге) и в чем ее недостатки? В-третьих, действительно ли, как сегодня часто утверждают, "традиционная" ТМО безнадежно устарела? Наконец, в-четвертых, каково соотношение ТМО с практикой международных отношений? Значимость этих вопросов как для теории, так и для практики международных отношений побуждает к их более подробному рассмотрению.

ЧТО ТАКОЕ ТМО?
ОБЪЕКТ И ПРЕДМЕТ МЕЖДУНАРОДНО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ НАУКИ

Всякая теория представляет собой целостное и систематизированное выражение нашего знания о том или ином объекте. При этом она не может объяснить свой объект во всей его сложности и разнообразных проявлениях, да и не ставит перед собой такую задачу. Теория является определенной абстракцией этого объекта, призванной выделить лишь некоторые, наиболее важные с точки зрения целей познания, аспекты его эволюции, причинно-следственные связи и тенденции такой эволюции. Это означает, что теория предполагает деятельность ученого по отбору и систематизации (упорядочиванию) эмпирического материала. Любое познание структурирует действительность и предполагает тем самым некое конструирование наукой своего объекта, ибо оно оперирует не "сырыми" фактами, а фактами, которые были предварительно отобраны, отфильтрованы, упорядочены и восприняты на основе исследовательских процедур и концептуальных взглядов. Поэтому всегда существует несовпадение между субъектом и объектом, теорией и действительностью. Отбор, упорядочивание и объяснение, которые являются неотъемлемыми элементами теории, делают ее всегда относительной, т.е. обусловленной многообразными обстоятельствами, от которых не могут не зависеть ее выводы, такими, как социокультурные условия, гносеологический интерес исследователя (хотя он может и не осознаваться), применяемые им научные подходы, инструментарий и прочие парадигмы. При этом в отличие от естественно-научных социальные теории не обязательно обладают дедуктивной связью между основными положениями, базирующимися на определенной совокупности аксиом. Социальная теория - часто не более чем совокупность обобщений, используемых для объяснения определенного комплекса явлений. Всякая

теория призвана выполнять две главные функции: объяснения особенностей объекта, многообразия связей составляющих его структуру элементов (прежде всего, причинно-следственных связей), а также прогнозирования его будущей эволюции. В отличие от наук о природе в социальных науках функция прогнозирования развита гораздо слабее, чем функция объяснения¹.

Приведенные выше подходы дают основания определить ТМО как "целостный и систематизированный ансамбль положений, имеющих целью прояснить сферу социальных отношений, которые мы называем международными. Такая теория призвана, следовательно, служить объяснительной схемой этих отношений, их структуры и эволюции и, в частности, выявлять детерминирующие их факторы. Кроме того, она может на этой основе стремиться прогнозировать развитие этих отношений или по меньшей мере выявлять некоторые тенденции этого развития. Она также может более или менее непосредственно ставить перед собой цель прояснения действия. Как и всякая теория, она предполагает отбор и упорядочивание данных, определенное "конструирование" своего объекта, отсюда ее относительность"². Данное определение не является общепризнанным, оно представляет собой отражение акционалистской традиции в понимании международных отношений, заложенной еще в 1960-е гг. Р. Ароном.

Исходным пунктом рассуждений о ТМО для Арона стала экономическая теория Дж. Кейнса. Арон обращает особое внимание на то, что в отличие от приверженцев классической теории Кейнс, во-первых, выделяет так называемые зависимые и независимые переменные, т.е. совокупность факторов, которые лежат в основе экономического развития страны, что предполагает возможность разработки процедур управления; и, во-вторых, вводит в сферу анализа экономических отношений социальные, психосоциальные и историко-социальные, иначе говоря - внеэкономические факторы. В этой связи Арон выделяет пять положений экономической теории Кейнса, полезных для разработки ТМО: 1) делимитация и определение особенностей экономической подсистемы как объекта экономической теории; 2) необходимость учета "внешних" по отношению к ней факторов; 3) трактовка их как постоянных, хотя они могут таковыми и не являться; 4) важная роль эмпирических, статистических и описательных исследований; 5) отсутствие непосредственного перехода от теории-науки к теории-доктрине³.

С учетом этих положений Арон отмечает три связанные с ТМО проблемы. Во-первых, возможно ли в системе социальных отношений отграничить, выделить подсистему международных отношений, другими словами, выявить объект ТМО и определить его особенности? Во-вторых, каково отношение этой подсистемы к своему социальному контексту, т.е. к глобальному обществу, взятому как целое? Является ли ТМО исторической или надысторической? В-третьих, каким может быть отношение этой теории к доктрине, как могут соотноситься ТМО и то, что Арон именует праксеологией (т.е. теорией принятия политических решений)?

На первый вопрос он дает положительный ответ: особенностью объекта ТМО, позволяющей выделить его из всей системы многообразных социальных связей, является "отсутствие суда и полиции, право применения силы, множества автономных центров решения, чередование и преемственность мира и войны"¹, т.е. "отсутствие инстанции, которая обладала бы монополией на легитимное насилие"². Арон не отрицает несовершенства такого подхода. Он признает, что в архаичных обществах иногда трудно найти инстанцию, которая обладает верховной властью, так же как в обществах феодального типа трудно провести различие между внутри- и межгосударственным насилием. Кроме того, начиная с некоторого момента, гражданские войны, например война за отделение, мало отличаются от межгосударственных войн³. Вместе с тем он подчеркивает, что, во-первых, трудности выделения объекта характерны не только для ТМО, они присущи и другим дисциплинам, например той же экономической теории, а во-вторых, в ТМО они обусловлены особой сложностью международных отношений, поэтому "стоит ли упрекать теорию за то, что заложено в самой природе ее объекта?"⁴.

В наши дни проблема идентификации международных отношений как объективно существующего феномена становится одной из центральных для современных ТМО. Понятие "международные отношения" все усложняется, и дискуссии свидетельствуют об отсутствии согласия между исследователями относительно его содержания⁵. Разные авторы трактуют по-разному объект ТМО: одни рассматривают его с позиций материальной реальности как непосредственно воспринимаемую часть действительности; другие исходят из сущностных характеристик; третьи

требуют признать факт отсутствия такого объекта, по крайней мере в материальном смысле; четвертые считают, что проблема дефинирования международных отношений есть не столько проблема объекта теории, сколько проблема методологии, подхода к их исследованию. Так, французский международник Ф. Константэн обращает внимание на то, что объект ТМО нередко "разрывается" представителями разных ветвей знания (например, академической и "экспертной") и научных дисциплин (история, философия, право и т.п.), сторонниками тех или иных теоретических школ и направлений (политический реализм, транснационализм, марксизм), приверженцами разной проблематики, рассматриваемой в качестве центральной (силовое противоборство; неравный обмен и угнетение; становление нового миропорядка и др.).

Все чаще встречается мнение, согласно которому процессы усиления взаимозависимости и глобализации мирового развития стирают грань между внешней и внутренней политикой и, соответственно, ведут к "исчезновению" объекта ТМО. Между тем взаимосвязь и взаимовлияние внутренней и внешней политики и, следовательно, внутриобщественных и международных отношений - проблема отнюдь не новая для ТМО. Более того, можно сказать, что она всегда была в центре внимания международно-политической науки¹. Так, Р. Арон подчеркивал, что ТМО не может игнорировать внутриобщественные отношения, хотя они в свете приведенного выше понимания на первый взгляд выходят за рамки ее объекта. "Действительно, специфика поведения авторов по отношению друг к другу связана с отсутствием суда и полиции, что обязывает их заниматься подсчетом сил и, в частности, вооруженных сил, которыми они могут располагать в случае войны. Никто из них не может исключить, что другой питает в отношении него агрессивные намерения, поэтому он должен задавать себе вопрос, на какие силы, свои и своих союзников он может рассчитывать в этом случае"². В свою очередь, этот расчет с необходимостью предполагает осознание таких характеристик, как пространство, которое занимают те или иные участники международных отношений, их население и экономические ресурсы, военная система, количество и качество вооружений. Поскольку военные системы и вооружения представляют собой выражение политических и социальных систем, постольку любое конкретное изучение международных отношений становится социологическим и историческим³. По утверждениям Арона, ТМО должна принимать во внимание все факторы -

экономические, географические, демографические, внутриполитические, отвергая детерминизм в отношении того или иного из них, поскольку он неминуемо ведет к односторонности.

Как убежденный сторонник реалистической парадигмы Арон под международными понимал прежде всего межгосударственные отношения. Поэтому в центре его внимания находятся преимущественно силовые взаимодействия, вооруженные конфликты, вопросы стратегии. Кроме того, основная проблематика многих его работ - противоборство двух систем, гонка вооружений, ядерный парадокс, роль сверхдержав в сохранении международного порядка и т.п. - продиктована условиями холодной войны и в этом смысле принадлежит прошлому. Но главное с точки зрения ТМО состоит в том, что возможности политического реализма, приверженцем которого оставался Арон, оказались слишком узки для осмысления тех изменений, которые претерпевали международные отношения, и ошибка Арона состояла не в тех или иных деталях, а в том, что он, так же как Г. Моргентау (о взглядах которого можно получить представление, познакомившись с фрагментом из его работы в данной книге) и другие реалисты, был склонен отождествлять ТМО с теорией политического реализма. Его разногласия с Моргенау, при всей их важности, не касались самих основ реалистского подхода¹.

Уже на исходе холодной войны международная ситуация изменилась, и это дало основание представителю парадигмы транснационализма и взаимозависимости Дж.С. Наю (позиции которого также нашли отражение в предлагаемой книге) заметить, что сила становится менее действенным элементом могущества, ее использование в отношениях между крупными государствами становится все менее эффективным и все более дорогим и опасным. Элемент, который Арон назвал "коллективное действие", превращается в более важный, чем вещественные ресурсы (т.е. "потенциальная сила" в понимании Арона). Экономика развитых стран базируется на информатике, и на передний план выдвигаются их организационные возможности и гибкость во взаимодействиях на международной арене, а не сырье². Как полагает Най (и другие сторонники транснационального подхода и глобалистской парадигмы), объект ТМО выглядит совершенно иначе, чем в представлении реалистов.

Неомарксисты (И. Валлерстайн, Р. Кокс, С. Амин и др.) представляют международные отношения в виде глобальной системы многообразных экономик, государств, обществ, идеологий и культур. Исходя из таких базовых для неомарксизма понятий, как "мир-система" и "мир-экономика", они полагают, что основными чертами современного международного развития являются всемирная организация производства, рост значения транснациональных монополий в мировом хозяйстве, интернационализация капитала и рынков при одновременной сегментации рынка труда. Главное следствие этих процессов: возрастание неравенства между членами "мир-системы", что лишает ее "периферийных" факторов (слаборазвитые государства и регионы) сколько-нибудь реальных шансов ликвидировать разрыв между ними и "центральными" факторами.

В свете сказанного даже приведенное выше определение ТМО, достаточно широкое и потому оставляющее определенную свободу для трактовок ее основной проблематики, исследовательского поля и основного предназначения, разделяется далеко не всеми. Чаще всего то, что называют ТМО, не представляет собой некой целостности - для нее присущи непрерывное соперничество и взаимная критика разных исследовательских парадигм, методологических подходов, многообразие тем, выделяемых в качестве основных, разное представление о предмете теории и ее объекте. Приверженцы различных точек зрения либо понимают под ТМО совокупность концептуальных обобщений, понятийного аппарата и методологических подходов, принимаемых определенной частью научного сообщества за основу дальнейшего изучения международных отношений (теория политического реализма, неолиберальная теория и т.д.), либо рассматривают ТМО как определенную систему взглядов, развиваемую в рамках той или иной известной парадигмы (реалистские теории национального интереса, естественного состояния, баланса сил, конфигурации-полярности международной системы; неолиберальные теории демократического мира, международных режимов, гегемонистской стабильности и др.). Иначе говоря, ТМО как бы растворяется: вместо теории международных отношений мы сталкиваемся с неким множеством теорий, выстраиваемых к тому же по разным основаниям и призванных отвечать разным критериям.

Дата добавления: 2015-11-04