У хороших девочек нет клыков (ЛП) 17 страница

22. Джунгли – гимнастический снаряд "джунгли" (из стоек и перекладин, для детворы), детский игровой комплекс.

23. Волшебный экран (англ. Etch-a-Sketch) – игрушка, представляющая собой экран с двумя ручками для создания эскизов. Внутри экрана засыпан алюминиевый порошок. Если потрясти экран – изображение исчезнет, и рисовать можно заново.

24. «От заката да рассвет» (англ. From Dusk Till Dawn) — кинофильм Роберта Родригеса. Братья Гекко (Сет и Ричард) только что ограбили банк, убив по пути много полицейских и мирных граждан. Братья Гекко берут в заложники семью Фуллер, и спрятавшись в их фургоне пересекают американо-мексиканскую границу. Уже за границей они останавливаются в заранее условленном месте — стрип-баре, работающем от заката до рассвета. В баре их ожидает неприятный сюрприз — оказывается, он принадлежит вампирам, питающимися кровью проезжих дальнобойщиков и байкеров. В эту непростую ночь там оказывается ещё пара колоритных персонажей — негр Фрост, который на войне во Вьетнаме лично уничтожил весь вражеский взвод, и байкер по прозвищу Секс-машина. Этой компании предстоит встать на борьбу с исчадиями ада. В итоге в живых остаются только главный герой Сет Гекко и дочь священника Кейт. В 1999 году сняли два продолжения фильма: «Кровавые деньги Техаса» и «Дочь палача».

25. «Ночь Страха» (англ. Fright Night) — фильм ужасов, снятый режиссёром Томом Холландом в 1985 году. Подросток Чарли — большой поклонник ужастиков. Однажды он замечает за его соседом некоторые странности и в слежке за ним обнаруживает, что тот настоящий вампир. Его соседу не нравится раскрытие его тайны и он собирается уничтожить Чарли. Никто не собирается ему помогать, потому что никто в вампиров не верит. Отказываются помочь и его девушка и полиция. За спасением Чарли обращается к известному ведущему программы «ночь страха» думая, что тот знает все о вампирах. Как оказывается позже Чарли немного ошибается.

26. «Жестокие и необычные наказания» - восьмая поправка к Конституции США содержит запрет на применение «жестоких и необычных» наказаний: «Чрезмерные залоги не должны требоваться, чрезмерные штрафы не должны налагаться, и жестокие и необычные наказания не должны назначаться».

Глава 15

Столкнувшись с неприятностями со стороны человеческого населения, постарайтесь не забывать, что у вас еще будет возможность сплясать на их могилах после того, как они умрут. Весьма ободряющая мысль.

Выдержка из «Руководства для только что восставших из мертвых»

С приближением моего трехмесячного немертвого юбилея, я становилась все более и более взвинченной. Не настолько взвинченной, конечно, как участник «марафона эспрессо»[1], но уж точно не принадлежала к тому типу людей, с которым вам хотелось бы застрять в лифте. Нервы буквально ползали под кожей. Я не мола спокойно усидеть на месте. Не могла придумать ничего, что еще хотелось бы выпить, и все же выдула каждую каплю синтезированной крови, которая имелась в доме, и которая, я была уверена, отложится прямиком на бедрах.

Потребовалось два эпизода марафона «Интервенция»[2], чтобы осознать, что у меня наступило книжное голодание. Я уже больше месяца не покупала ни одной. И ничего не брала в библиотеке с того самого утра перед своим увольнением …, что также означало, что у меня на руках было четыре не сданные вовремя книги.

Я заработала штрафы за просрочку.

У меня в жизни не было штрафов за просрочку.

Значит, нужно идти в библиотеку, верно? Она закрывается через час и маловероятно, что в будний вечер там будет много народу. Плюс ко всему, мне нужно было больше информации о привычках спаривания волков и вероятности причинения случайных увечий моему другу. Я немного покопалась в интернете, но не знала, насколько достоверна почерпнутая из его недр информация. Согласно РазвенчаниюВервульфов.ком, оборотни вполне могут сойти за людей, но они находятся в гораздо более тесном контакте со своими естественными инстинктами, чем большинство человекоподобных. Это могло означать подсознательное излучение неких примитивных, устойчивых сигналов в сторону самцов-оборотей, которые еще сохранили все свои зубы. Но это также означало, что они импульсивны, темпераментны, агрессивно-территориальны, и совсем не забавны одну неделю в месяц. По последнему пункту я им очень сочувствовала.

Метаболизм оборотней настолько высок, что им приходится с утра до вечера потреблять горы калорий только для того, чтобы ночью спать - этакая мини зимняя спячка. День благодарения в клане оборотней походит на настоящую животноводческую резню. Многочисленные индейки, ветчина, цыплята, говяжьи бока, оленьи ноги, после поедания которых они используют оставшиеся кости для игры в самую странную вариацию тач-футбола[3] из всех когда-либо существовавших. Но постоянные размышления и разговоры о еде способствуют тому, что из некоторых оборотней получаются лучшие в мире повара.

Только задумайтесь. Разве вы когда-нибудь видели Эмерила Лагасса[4] во время полной луны?

Вопреки распространенному мифу оборотнями рождаются, а не становятся. Независимо от того, сколько раз они кого-то укусят, человек не обратится, хотя, вероятно, будет обильно кровоточить и испытывать определенное раздражение. Кроме того, оборотни могут менять свою форму и ночью и днем, независимо от фазы луны. Но их перевоплощения менее управляемы и более глубоки во время полной луны.

Лично я считаю, что они используют это в качестве оправдания: «О, я не помню как съел твоих цыплят и помочился на твоей кушетке. Я был в волчьей форме вчера вечером».

Оборотни ведут стайный образ жизни под патриархальным правлением альфа-самца. Как правило, стая живет очень скученно, занимая один многоквартирный комплекс, соседние земельные наделы, или - в более богатых кланах - коттеджное поселение. В южных кланах это обычно означает скопище припаркованных трейлеров и построек на территории одной фермы, прекрасно соответствуя стереотипу о многочисленных, неадекватных семействах южан, с чрезмерно близкими отношениями.

После хаоса, воцарившегося в результате «Великого Выхода», оборотни были уверены, что вампиры обрекли себя на вымирание. Но, поскольку многие из них считают вампиров чванливыми, претенциозными снобами, они не видели в этом большой потери. Большинство оборотней с интересом наблюдало за тем, как вампиры интегрируются в человеческое общество, но немногие из них были готовы выйти «из сумрака». Вервольфы доверяли свои тайны лишь немногим избранным, проверенным людям. Те же, кто предавал их доверие … ну, я не знаю, что с ними случалось, потому что больше о них никто не слышал.

И хотя данную информацию можно было бы считать хорошим началом, все же она не давала ни малейшей уверенности в безопасности Зеба.

Вдобавок к моим исследовательским проблемам, мне нужно было заручиться подписью миссис Стабблфилд на моих документах для получения пособия по безработице для немертвых, которое полагалось новообращенным вампирам. Перепись 2000 года показала, что 29 процентов недавно обращенных вампиров потеряли свои рабочие места из-за необъясненного трехдневного отсутствия, в течении которого они ожидали своего восстания. Новообращенные вампиры, лишившиеся рабочих мест, могли подать прошение на получение в течение шести месяцев финансируемого Советом пособия. К счастью, вам не нужно было доказывать, что потеря рабочего места наступила в следствие вашего обращения. И поскольку люди ожидали, что я буду оплачивать свою синтезированную кровь, мне требовалась вся помощь, которую я могла получить.

Кроме того, когда-то же мне придется встретиться с библиотекой лицом к лицу, ведь так?

Ну, я не смогла. Я едва успела добраться до приемного ящика[5] на парковке, как на меня обрушился приступ панической атаки. Стоило лишь представить как придется встречаться взглядом со своими бывшими коллегами, как буду брать книги стоя по другую сторону стола, как посмотрю в глаза миссис Стабблфилд и увижу неправильно расставленные Поузи книги. Я просто не смогла.

Так что я сунула свои книги в ящик для приемки и сбежала как маленькая девочка. Потребовалось миновать несколько кварталов прежде чем я поняла, что забыла свою машину – что, в общем-то, уже становилось чем-то вроде привычки. Я притормозила в захудалой части Мэйн-Стрит с ее большими ветшающими кирпичными зданиями, оставшимися со времен строительного бума в городе. Когда я была маленькой, родители обходили стороной эту часть города, а мама рисовала мне жуткие перспективы того, что могло бы со мной произойти, если я не буду следовать их примеру. И сейчас, бредя по темной, заросшей сорняками улице, я могла понять почему. Я миновала несколько ломбардов, винных магазинов, магазин с картонной вывеской в окне с незамысловатой надписью «Видео». И на углу, я заметила небольшую синюю вывеску с облупленной золотистой надписью «Необычайные книги».

Хаф-Мун Холлоуские литературные каналы ограничивались дышащим на ладан отдельчиком «Уолденбукс»[6] и библиотекой. Как в этом городе мог находиться книжный магазин, о существовании которого я не имела представления? Конечно, это место не выглядело так, словно числилось среди членов местной торговой палаты[7].

Совершенно уверенная, что окажусь сейчас в хитро замаскированном книжно магазине для взрослых, я толкнула дверь. Старый коровий колокольчик звякнул над дверью, когда я вошла. Это была пещера литературных сокровищ Али Бабы, несмотря на ужасно плохое освещение, мое сверхчеловеческое зрение улавливало мерцание их потрескавшихся корешков. Я обожала старые издания на грани библиофилии, но эти - страдали от порчи и разрушения. Я проходила вдоль полок, водя пальцами по переплетам. Магазинчик мог предложил все, что душе угодно: от рукописей шестнадцатого столетия, вручную скопированных монахами, до старых комиксов «Баек из Склепа»[8] - обнаружение и того и другого было подобно маленькому чуду.

Свисающие с потолка пучки трав, свечи, всех форм и цветов, и разбросанные тут и там кристаллические жеоды[9] только добавляли атмосферы нарочитого беспорядка. Не было заметно ни малейших признаков усилий помочь клиентам хоть как-то сориентироваться, в какой стороне что расположено. К тому же, казалось, никакой предметной классификации и в помине не существовало. Книги по астральной проекции стояли вперемешку с книгами по разведению трав. Книги по проблемам послесмертного налогообложения чередовались с руководствами по надлежащему уходу и кормлению Йети[10].

Я подняла оранжевую книгу в мягкой обложке, называющуюся «Руководство по Вампиризму для чайников».

- Официальное заявление: вампиры превратились в пошлую попсу, - пробормотала я, ни к кому конкретно не обращаясь, поскольку, казалось, что больше в помещении никого и не было.

Я зарылась в книги. Среди них имелось несколько полезных экземпляров, но нужен был острый глаз, чтобы их отыскать.

«Оборотни: Лучшие друзья Вампиров или Враги?»

«Справочник Заклинаний Самообороны».

«От Клыков до Фейри: Необычные создания Среднего Запада Северной Америки».

«50 Способов Добавить Разнообразия к Вашей Немертвой Диете».

«Бок о бок с Мертвыми: Как Успешно Устроиться в Доме с Привидениями».

И, вероятно, самое причудливое название: «Вторники с Морри».

Я была настолько поглощена своей задачей, что не заметила постороннего присутствия за спиной, пока не услышала вопрос:

- О, здравствуйте, что вы делаете?

Я повернулась, и увидела тощего пожилого джентльмена, с морщинистым, но все еще приятным лицом. Он был одет в серый кардиган[11] с неправильно застегнутыми пуговицами и коричневые вельветовые штаны, поддерживаемые черным кожаным поясом и ярко-красными подтяжками. Торчавшая за ухом Монбланская ручка практически терялась в кудрявом гнезде седых волос. Пара бифокальных очков, подремонтированных белой изоляционной лентой и канцелярской скрепкой, высоко восседали на лысеющей макушке.

Я опустила взгляд и обнаружила шаткие стопки книг у себя в руках. Я даже не сразу поняла, что провела около получаса, распределяя книги по художественной и научной литературе, по автору и предмету. Так, как будто я впала в какой-то алфавитно-сортировочный транс.

Я опустила книги на пол.

- Простите. Я - настоящий фрик. Раньше я работала в библиотеке, и просто с ума схожу, когда вижу так хаотично расположенные книги.

- Очень милая привычка. Знаете, в задней части магазина есть еще полки, - усмехнулся он. Следуя совету Габриеля, я обострила суперчувства в поисках чего-то необычного. Ничего не было. Он был 100-процентным человеком, просто забавным стариком, который любил всякие странные штуки.

- Должно быть, я - самый грубый клиент, который вам когда-либо попадался, - простонала я, откладывая книги.

Он хихикнул.

- Нет, это титул принадлежит Эдвине Майерс, ужасной женщине, которая каждые пару лет пытается заставить меня закрыть магазин, обвиняя в том, что я оказываю плохое влияние. Хотя, на кого я влияю, ума не приложу. - Он кивнул на пустой магазин.

- Я живу в Холлоу всю свою жизнь. Как так вышло, я не знала об этом месте? - спросила я.

- Ну, я не даю объявлений в «Желтых Страницах». И в Холлоу поддерживается стабильный интерес к оккультной литературе. Коммерческая выгода для меня - не главное. Мне нравится думать о магазине как об одном из тех мистических мест, которые вы всегда проходите мимо, если не знаете об их местоположении наверняка.

- Но я же его нашла.

- Да, вы нашли. Гилберт Уэйнрайт, между прочим, - представился он, протягивая руку.

- Джейн Джеймсон. - Я протянула собственную длань, чтобы обменяться рукопожатием, и не сдержала вопля, когда пальцы коснулись серебряного кольца, которое он носил на среднем пальце. Я взвыла, клыки мгновенно удлинились. Полагаю это такой защитный механизм, вроде срывающегося с языка проклятия, когда хватаетесь за горячую железку. Я отдернула руку и уставилась на исчезающую с ладони грязно-серую полоску.

- Как интересно, - сказал он с оттенком благоговейного волнения в голосе, уставясь на свое кольцо. – Знаете, встреча с представителями вашего вида до сих пор внушат трепет. «Великий Выход» стал для меня мечтой, воплотившейся в реальность. Мальчиком, я, бывало, представлял себя охотником на вампиров с миссией убить Дракулу. Или притворился, что сам был вампиром, прочесывающим туманные улицы Лондона в поисках вкусных леди с дурной репутацией.

- Вероятно, у вас было очень занимательное детство, - заметила я, подавляя ухмылку.

Не думаю, что мистер Уэйнрайт меня услышал, потому что продолжал вещать:

- Тот факт, что вампиры живут, так сказать, среди нас, не вызвал у меня абсолютно никакого удивления. Я посвятил всю жизнь изучению сверхъестественного. Призраки, демоны, живые мертвецы, немертвые, оборотни. Я всегда находил это захватывающим. И, тем не менее, меня словно током бьет всякий раз, когда я с этим сталкиваюсь. – Он кивнул на мою исцеляющуюся ладонь.

- Да, да, меня тоже словно током ударило, - согласилась я, с усилием улыбаясь из-за мешающих верхней губе клыков.

Ему потребовалась пара секунд, чтобы догнать шутку, после чего пожилой джентльмен разразился смехом.

- Да, да, полагаю, в будущем, будет более вежливо предлагать вампирам левую руку.

- Или вы могли бы снять кольцо, - предложила я.

- О, нет, - возразил он, рассеянно поглаживая упомянутый аксессуар. - Я никогда его не снимаю.

- Ну, тогда ладно. Звучит не так, чтобы уж очень загадочно, – хихикнула я. – А у вас здесь довольно интересная подборка, мистер Уэйнрайт. Сколько из этих материалов было добавлено после Выхода?

Он окинул меня недоуменным взглядом.

- У вас были книги о вампирских диетах и проблемах послесмертного налогообложения еще до того, как появились доказательства, что мы существуем? – спросила я. Он кивнул. - У вас есть какие-нибудь книги по древним вампирским законам? Ибо у меня создалось четкое впечатление, что на меня пытаются навесить обвинение в убийстве.

- Вообще-то нет, но, вероятно, я смогу что-нибудь подыскать, если вы дадите мне несколько дней, - ответил мистер Уэйнрайт, очевидно невпечатленный моим упоминанием об убийстве. Это заставило меня задуматься о контингенте его клиентов. – Сейчас большая часть моего бизнеса держится на онлайн-продажах, у меня просто не хватает времени разбираться с материалами в магазине.

- Вы продаете через интернет?

- Восемьдесят процентов моих продаж осуществляются через интернет. В месяц мой вебсайт регистрирует пятьдесят тысяч посещений. - Ухмылка собрала морщинки вокруг его рта. – Лояльные клиенты и иБэй[12] позволяют держаться на плаву. Только на прошлой неделе я послал три книги о вер-обезьянах в Шри-Ланку.

- Вер-обезьяны? – повторила я, неуверенная, что он не шутит.

Очевидно, огорченный моей нехваткой дружеского расположения к вер-обезьянам мистер Уэйнрайт вручил мне экземпляр «Географического Исследования Вер-Созданий». Он объяснил, что познакомился с более экзотическими разновидностями веров, когда служил в период Второй Мировой. А после – последовал за своими увлечениями за границу. Есть некоторые вещи, которые вы просто не можете изучить в Холлоу. Он вернулся в отчий дом тридцать лет назад, чтобы позаботиться о своей больной матери, которая умерла только в прошлом году.

Я оглядела магазин. У него был такой огромный потенциал. И теперь, с вышедшими из тени вампирами, возник подходящий развивающийся рынок. И у меня появилась бы возможность снова работать среди книг с гибким трудовым графиком и боссом, который, казалось, понимал, нет, даже приветствовал, мои нестандартные потребности. Конечно, не стоило ожидать присутствия большого количества детей в оккультном книжном магазине, но нельзя же просить все сразу.

- Я так понимаю, нет оснований полагать, что вам требуется помощник, не так ли? – спросила я. - Я могла бы заниматься упаковкой и приемом заказов на доставку, выполнять расстановку, может даже делать легкую уборку. В порядке эксперимента я могла бы начать с неполного рабочего дня, в вечернюю смену, конечно, и там бы уже было видно, что может из этого выйти.

Мистер Уэйнрайт глубокомысленно пожевал губу и похлопал по карманам. Казалось, будто он ищет свои очки, которые как раз восседали у него на макушке. Я стянула их с его головы и мягко положила в руки. Он улыбнулся.

- Я шесть лет проработала в общественной библиотеке. У меня степень магистра по библиотечному делу. И есть опыт помощи людям в нахождении нужных им книг.

- Звучит так, словно вы можете оказаться чересчур квалифицированной, дорогая.

- Это совсем не так. Я просто снова хочу работать среди книг.

В задней части магазина рухнул книжный шкаф, отправив в свободное скольжение по полу несколько книг в кожаном переплете. Мистер Уэйнрайт приподнял клочковатую седую бровь.

- Возможно, вы могли бы начать с небольшой реорганизации, - сказал он, глядя на аккуратные ряды книг, которые я расставила вокруг нас. – Кажется, рука у вас уже набита.

Я извлекла свой урок из опыта с «Гринфилд Студиос», так что мы сели и обсудили график работы, уровень заработной платы, распределение обязанностей, и тот факт, что ему хотелось бы как-нибудь увидеть копию моего резюме. Я покинула магазин, чувствуя себя значительно лучше, чем прежде. Полагаю, что счастливые люди называют эту эмоцию надеждой.

Я уже дошла было до стоянки, когда все-таки вернулась, просунула голову в дверь, благодарила своего нового босса, и сказала:

- Мистер Уэйнрайт, сделайте мне одолжение: если встретите женщину по имени Рути Ирли, не женитесь на ней.

Свою первую ночную смену в «Необычных Книгах» я закончила испачканной в грязи и покрытой множеством царапин, которые, вероятно, привели бы к столбняку в ту пору, когда я еще была человеком. И, все же, за последние несколько недель я не чувствовала себя счастливее. Словно впервые после увольнения в моей жизни появился какой-то проблеск.

На повестке моего первого рабочего дня стояла уборка. Вооружившись огромной метлой, я шуганула несколько поколений пауков из подсобки. Отдраила окна так, что через них стало видно улицу (хотя не знаю, насколько удачной была эта идея). Оттащила подальше сломанные полки и свалила их в штабеля, предварительно рассортировав. Мне не удалось отыскать офис мистера Уэйнрайта или его компьютер, зато за ящиком кассового аппарата обнаружила то, что вероятно могло оказаться окаменевшей черничной булочкой. А также маленький пузырек грязи, чью-то мумифицированную лапку, ящик с Базуками[13] и валюту, принадлежащую двенадцати разным государствам, троих из которых уже не существовало.

И в конце рабочего дня вряд ли можно было сказать, что я добилась каких-то результатов. Но, тем не менее, мистер Уэйнрайт был взволнован, получив назад свою лапку. Он искал ее двенадцать лет.

За всю ночь у нас не было ни единого клиента, но мистер Уэйнрайт заверил меня, что это нормально. Он погнал меня домой сразу же после часу ночи, напомнив, что следующие пару дней магазин будет закрыт, поскольку он собирался отлучиться из города, отправившись по делам в самую глубокую и темную часть Теннесси[14].

- Но я надеюсь увидеть тебя в понедельник. Присутствие рядом кого-то, с кем можно было бы поговорить действует очень освежающе. Конечно, иногда я что-нибудь говорю сам себе или растениям, но редко выпадает возможность самому отвечать.

Я перевела взгляд на скукоженные останки паучника[15].

- И, не похоже, чтобы у растений был шанс принять активное участие в беседе.

Мистер Уэйнрайт все еще посмеивался над этой шуткой, когда выпроваживал меня из магазина.

Охваченная эйфорией по поводу своей новоприобретенной и респектабельной рабочей должности, я решила это отпраздновать и вывести своего пса на очень долгую прогулку по бывшим фермерским угодьям. Насколько бы счастливой я себя ни чувствовала, получив работу, я все же понимала, что для Фитца это означает необходимость приспосабливаться к моему новому графику, сразу после того, как пришлось привыкать к ночному образу жизни. Плюс, даже с «обретающейся поблизости» тетей Джетти, ему теперь предстояло часто оставаться одному после того, как до этого неделями грелся в лучах безраздельного внимания к своей персоне. Полагаю, именно так чувствуют себя молодые мамаши, выходящие на работу из декретного отпуска … только с большим количеством нюней и слез.

Ощущая вскормленное чувством вины послабление со стороны хозяйки, Фитц решил попрать установленные правила наших прогулок: никаких убеганий за пределы моей видимости, никаких валяний в субстанциях, которые я не в состоянии опознать, и никаких погонь за лесными существами, которые могут развернуться и навалять в ответ.

Мы обследовали окрестности «Речных Дубов», которые никогда прежде не видели ночью: ручей, где, во время одного из ее редких визитов к тете Джетти я показала Дженни, как качаться на лозах дикого винограда, тропинка, по которой мне пришлось тащить Дженни, когда она сорвалась с виноградной лозы и сломала ногу, ямки от столбиков забора, который я должна была разобрать в качестве епитимии за то, что недоглядела за сестрой и позволила ей покалечиться. Фитц гонял сердитых лягушек-быков по обычно мирному берегу водопоя и предоставил опоссуму шанс сыграть достойную «Оскара» сцену смерти[16].

Я обнаружила крепкий с виду дуб и забралась на него словно кошка, прыгая с ветки на ветку, поднявшись настолько, чтобы увидеть дом, уходящую за ним дорогу, слабо мерцающие вдали огни города. Меня все еще удивляло, что все это передали мне. В детстве «Речные Дубы» всегда казались мне своего рода маленьким обособленным королевством. И, положа руку на сердце, я не могла честно сказать, что знаю его вдоль и поперек. Казалось только правильным, что у меня будет возможность заботиться о нем в течение нескольких следующих поколений. Возможно, если бы Дженниным пра-пра-потомкам удалось перерасти свою генетическую склонность к глупости, то однажды я передала бы им дом.

Оставшийся внизу Фитц гавкнул и закружил у подножия дерева. Очевидно, его не интересовали мои Тарзаньи дела. Я осторожно спрыгнула, тщательно избегая встречи с ветками на пути вниз. С мягким «пфуф» приземлилась на ноги. Фитц, привыкший к моим приземлениям на другие части тела, шлепнулся на зад и задрал морду.

- Знаю, для меня это тоже в новинку, приятель, - разоткровенничалась я, почесывая ему за ушами. - Ты привыкнешь, обещаю. Хочешь бегом домой? А, парень? Хочешь бегом?

При слове «бегом» Фитц дернул с места в карьер, проносясь через ровную гладь поля грязно-коричнево-серым пятном. Я дала ему несколько секунд форы, прежде чем рвануть следом. Когда я проносилась мимо него, Фитц издал недоуменный лай и попытался цапнуть меня за пятки, словно в знак протеста: «Эй, это совсем не то, как у нас заведено! Ты гонишься за мной! Не наоборот!»

Я взбежала по ступенькам крыльца, Фитц несся по пятам. Мучимый жаждой, со свисающими из пасти длинными гирляндами собачьих слюней, он подбежал к миске с водой, которую я оставляла в углу крыльца. В тот же миг какая-то подспудная тревога пробежала у меня по спине. Пахло чем-то странным, что, в общем-то, было нормой, когда дело касалось Фитца. Но этот аромат был химическим, сладким, знакомым. Это был гаражный запах, что-то, что напоминало экспонат папиной полки со стеклоочистителями и жидкостями для мойки машин. И шел этот запах с края крыльца.

Рванув со всех ног, я подлетела к псу и отшвырнула миску с водой за пределы его досягаемости. С глухим стуком я опрокинулась на бок. Вода выплеснулась мне на грудь, а миска покатилась по лужайке. Фитц поднял голову и уставился на меня с «Какого черта?» выражением — что, откровенно говоря, стало случаться слишком уж часто.

Я с силой отерла впитывающуюся в рубашку воду и фыркнула. Я вспомнила этот запах. Антифриз[17]. В поилке Фитца был антифриз. Если бы он его выпил, то умер бы ужасной, мучительной смертью, а я, вероятнее всего, так бы и не поняла от чего. Я даже не была уверена, что этот самый антифриз присутствовал в запасах у меня в гараже. Не существовало ни малейшего шанса, что эта дрянь могла попасть в миску случайно. Кто-то вторгся на мою собственность, на мое крыльцо и налил его. Кто-то специально пытался причинить вред моей собаке.

Это не было глупой подростковой шуткой. Тут был замешан кто-то, кто всерьез пытался навредить мне через Фитца. Какого черта? Кого я настолько разозлила?

- Все в порядке, - заверила я сопящего мне в шею Фитца. – Все хорошо. Я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Я подобрала миску и тщательно ее вымыла, после чего в припадке навязчивого безумия все равно выбросила, потому что знала, что больше никогда не буду уверена в ее безвредности. Я скормила Фитцу «Молочную Косточку»[18] и дала свежей воды. С дрожью в руках погладила его мех, пока он, пребывая в блаженном неведении, грыз свое лакомство.

Если вы хотите причинить мне боль - ладно. Заберите мои книги. Спалите мой дом дотла. Побрейте налысо, пока я сплю. Но никто, никто не смеет издеваться над моей собакой.

После инцидента с миской для воды я боялась, уходя на работу, оставлять Фитца дома одного. И решила, что самое безопасное для него место будет у Зеба. Я не стала уточнять причин, потому что, честно говоря, сама еще не вполне все это осознала и не хотела, чтобы пришлось объяснять случившееся. Зебу я просто сказала, что устроилась на работу в ночную смену, и Фитцу было сложно приспосабливаться. Я попросила, чтобы Зеб и Джолин приглядели за ним несколько ночей. Джолин этому даже обрадовалась, когда выяснилось, что они с Фитцем отлично ладят. И, за исключением Секретной Службы[19], не думаю, что можно было бы желать лучшей собачьей защиты, чем оборотневый эскорт.

Но когда я высадила Фитца на его первую ночевку, Зеб выглядел, ну, в общем, странным. Ошеломленным и неестественным, в то время как Джолин была буквально сама не своя.

- У нас для тебя новости, - объявил он.

Было любопытно, как быстро они стали «нами». «Мы хотели» и «нам нужно». Когда-то я была в числе этих «мы». Зеб и я были «нами». И внезапно я была разжалована до «тебя». Я могла бы продолжать жалеть себя, если бы не лукаво-придурковатая усмешка, расплывшаяся по лицу Зеба, когда он произнес:

- Мы хотели, чтобы ты узнала это в числе первых…

- Мы собираемся пожениться! – воскликнула Джолин, махая передо мной рукой с кольцом. - Мы обручены!

- Какого черта?

Голова Джолин дернулась в мою сторону, когда я выпалила первые пришедшие на ум слова. Будь проклят мой несуществующий внутренний фильтр.

- Это не совсем та реакция, на которую я рассчитывал, - сказал Зеб, обнимая побледневшую Джолин. Понятно, что и она не такого ожидала.

- Думаю, мне лучше сходить чего-нибудь перекусить, - пробормотала она уходя.

- Что с тобой не так? – наехал Зеб, вытащив меня из дома на заднюю веранду.

- Со мной? Что с тобой не так? Ты всего два месяца как с ней знаком, - прошипела я, мотнув головой в сторону кухни, где стояла нервно грызущая фритос[20] Джолин.

- Ты не могла бы быть еще более грубой? – возмутился Зеб.

- Мне нравится Джолин, Зеб. Она кажется хорошей и все такое, но ты не можешь объявить «Эй, моя подруга оборотень» и «Эй, мы собираемся пожениться» в один и тот же месяц. Это уже чересчур. Волки создают пары на всю жизнь. Ты знал об этом? Если захочешь получить развод, она… даже не знаю, может съесть тебя или еще чего. И что насчет ее семьи? Мы уже установили тот факт, что им не нравятся вампиры. Сильно ли они обрадуются тому, что она выходит замуж за представителя не своего вида?

Он закатил глаза.

- Люди все время вступают в браки с оборотнями. Несомненно, существуют некоторые консервативные стаи, которые гордятся чистотой своих древних кровей и отказываются заводить потомство с кем-то извне. Это те, среди которых встречаются косоглазые детеныши с лишними пальцами на ногах. Прогрессивные же стаи, такие как та, к которой принадлежит Джолин, в действительности рады разбавить свой генофонд свежими генами - заверил он. – Ну, хорошо, ладно, может некоторые из ее кузенов и будут не в восторге. Но родители Джолин действительно хорошие, намного лучше моих. Наши дети были бы наполовину оборотнями, с пятидесятипроцентной вероятностью иметь способность к обращению. Лично я на это очень надеюсь, потому что это было бы круто.

Дата добавления: 2015-10-21