- Конечно, - кривая, тонкая усмешка на секунду появилась на его губах и быстро исчезла. – Я не так хорош, как Тейлор, не так…
- Причем тут это? – перебила его я. – Сев, я просто сама не могу…
Он разжал пальцы и отошел от меня, отвернувшись. Я смотрела на его спину и не понимала, когда же это могло случиться, когда он полюбил меня. Когда?! Неужели я была такой слепой, что не видела этого, не замечала, даже не предполагала? Пелена какой-то неоправданной вины ложилась на сердце… Я подошла к Северусу и осторожно положила руку ему на плечо.
- Прости меня, - я почувствовала, как под моими пальцами напряглись мышцы. – Мне очень жаль…
Он резко развернулся, и я замолчала, отдернув руку, как от раскаленного металла.
- Не жалей меня! – эхо его громкого голоса прокатилось по коридору, заставив меня вздрогнуть. – Почему ты не можешь дать мне даже шанса?
Тысячью огоньками в голове взрывались мысли, оставляя один единственный ответ на его вопрос – ответ, который для него хуже моего «нет»…
Северус расценил мое молчание как хороший знак, поэтому торопливо заговорил:
- Мы все могли бы поменять… Я перестану общаться со своими друзьями, ты – с Поттером и Тейлором, и все вернется на свои места, все будет как раньше, как в детстве – помнишь? Лили, давай попробуем, я сделаю, что ты захочешь…
И он говорил, говорил… Я смотрела на него, теряя нить смысла всех слов, которые он так вдохновенно произносил, почти не чувствуя невесомых прикосновений его теплых пальцев.
Просто он еще не знал, что некогда дикое сердце уже приручено…
Я слегка покачала головой… Потом отчетливее и быстрее…
Он замолчал на полуслове.
- Северус, прости…
Он резко выдохнул и замер. Что-то сломалось…
- Кто он?
Я опустила глаза в пол, чувствуя, что краснею.
«Он не узнает… Только не сейчас».
И я молчала, не зная, что ему ответить.
Легкое потрескивание факелов казалось оглушительным в этой тишине, а секунды текли слишком медленно …
- Прости, Лили…
Я подняла на него глаза – черный и зеленый цвета смешались - и успела уловить мимолетное движение его палочки…
В тот же миг коридор стал куда-то проваливаться, стираться, как акварельный рисунок, размываемый водой… Затем он и вовсе исчез, но теперь какие-то картинки – бесконечный набор кадров – замелькали перед глазами, будто я смотрела кино в кинотеатре.
...Моя комната, стеллаж, заставленный книгами, раскрытое окно – за ним лето… Я стою и напряженно смотрю в небо, откусывая кусочек сыра…
- Встретимся там, около гобелена с балетной школой троллей, - Джеймс совсем рядом, и я рассматриваю его ресницы. Он склоняется ко мне, и запах сандал впервые заставляет помчаться сердце вскачь…
- Неужели завтра мне опять придется лгать преподавателям? – я улыбалась.
- Ну, если тебя это так развлекает, то могу устроить, - Джеймс смотрит на меня с непонятной смесью лукавства и решительности...
…Тонкие веточки, связанные алой лентой, как закладка, лежат в раскрытой книге – мой третий запах амортенции.
- Колин, это ты мне их подарил?
- Откровенно говоря, нет…
…Темный класс гербологии. Я сижу на парте, бросая на Поттера косые взгляды.
- Я промок до нитки, - говорит он и скидывает мантию.
И мокрая белая футболка вычерчивает каждую линию…
Я понимаю, что не могу вздохнуть…
…Я стою в толпе студентов на вечеринке у Слагхорна и с замиранием наблюдаю за Джеймсом.
«Посмотри на меня… Ну, посмотри на меня…»
…Шумный паб, ровный голос Колина и его улыбка. Я, как завороженная, смотрю на двоих сидящих за столиком в другом конце зала. До нервного покалывания в кончиках пальцев я чувствую, что это я должна там сидеть, улыбаться – быть с ним…
…Я утыкаюсь носом в плечо Джеймса, а он крепко обнимает меня, согревая своим теплом.
- Не бойся, я всегда буду рядом, - шепчет он…
…Ветер шумит в ушах, бьет в лицо, заставляя щурить глаза. Вокруг расстилается солнечная осень. Я обнимаю крепкую спину, прижимаюсь к ней щекой, и стук его сердца заглушает все другие звуки…
… Кровь разносит по венам солнечные лучи, сжигая меня изнутри.
- Каким заклинанием ты заколдовал эту комнату?
Он улыбается так близко.
- Тем же самым, что и Астрономическую башню…
…Вопросительное и немного испуганное лицо Алисы в сумраке спящей комнаты… Сбившееся дыхание, хаос в голове, дрожь в теле…
- Алиса, я люблю его… Я люблю Джеймса Поттера…
…Его губы скользят по моей шее, руки жадно обнимают, так крепко прижимая к пылающему телу, что я с трудом могу дышать. Пальцы с силой сжимают мои ребра… Но хочется еще сильнее…еще ближе…еще крепче…
- Люблю тебя… - его шепот обжигает. – Люблю…
Я запрокидываю голову, подставляя выемку между ключиц для поцелуев, и распахиваю глаза…
Картинки внезапно погасли, словно кто-то выключил проектор. Снова в реальность возвращался полутемный коридор и треск факелов. Голова разрывалась от боли, и я инстинктивно обхватила ее руками, сдавливая виски. Щеки пылали, дыхание сбилось – перед глазами все плыло. Я опустила руку и уткнулась пальцами во что-то холодное – поняла, что сижу на полу. Сквозь прищуренные ресницы я попыталась осмотреться и уткнулась взглядом в Северуса, не сразу узнав его.
Он стоял безликий, серый, точно приведение, а в его опущенной руке была волшебная палочка, которую он лишь слегка придерживал. Снейп смотрел куда-то в убегающее пространство коридора, не обращая внимания на меня.
Я попыталась подняться, но ноги не слушались меня, а каждое усилие отзывалось резкой болью в висках.
- Что ты со мной сделал?!
Я снова попробовала подняться, опираясь рукой о стену, но сил не хватало. Северус, наконец, медленно перевел глаза на меня, и я замерла: взгляд из пустоты бесконечного неба, на котором вдруг погасли все звезды, исчезли планеты и галактики, поглощенные огромной черной дырой.
В сознание закрадывалось страшное понимание случившегося – возможная догадка, невероятный домысел…
- Ты был в моей голове…
Он молчал - ссохшийся от холода бутон…
- Ты все видел…
Ни слова, ни звука…
Из самой глубины на поверхность поднималась злоба, смешиваясь с исчезающим неверием, что Сев так поступил со мной. Я сидела на полу, стараясь унять дрожь на губах, сдержать слезы, не дав ему возможности увидеть, как мне больно…
Мы смотрели друг на друга. Наверно, только так могут прощаться близкие люди – без слов, без оставшихся иллюзий …
- Возвращайся в свою гостиную, Лили, - спокойно, почти холодно сказал он, и я бы поверила в его равнодушие, если бы Снейп не запнулся на моем имени - так было всегда, будто кто-то заколдовал его для Северуса.
Еще на мгновение его взгляд утонул в моих глазах, заскользил по щеке, губам, а потом, как с трамплина, соскочил с кончиков ресниц. Северус резко развернулся, взмахнув мантией, и быстро зашагал прочь.
Вскоре шаги смолкли, и лишь витающие в воздухе пылинки, поднятые мантией, напоминали о его недавнем присутствии.
Коридор по обе стороны от меня убегал в сумрак, стены, точно исполины, давили высотой своих сводов, и одинокая молодая луна лениво висела в небе, сквозь большое окно раскидывая нити белесого света по коридору.
Тихо, пусто, холодно.
Не думать, не думать… Просто смотреть. Просто созерцать. Просто быть.
Свет тусклого факела, прохлада каменного пола, дрожащий подбородок…
Я притянула к себе колени и, обняв руками, уперлась в них лбом.
Вздох был так похож на всхлип. А потом тишину потревожили мои негромкие рыдания.
Детские воспоминания и надежды рассыпались, словно горошины.
Забывай, все забывай...
* * *
Сколько стоит спокойствие?
Где оно продается?
Не жаль и сотни кнатов за минуту безмятежности, а тысячи – за лучики теплоты. Найти бы яркую, красивую палатку вроде той кибитки в Хогсмиде, с которой продаются цветы, и приобрести себе мир в сердце, ровный глубокий сон и веселую улыбку. А может, стоит просто придумать рецепт зелья с такими свойствами?
Мы с Лесли забежали в спальню, чтобы переодеться после прогулки, и, не обнаружив нигде Алисы и Мэри, вдвоем направились на ужин.
Миссис Норрис предупреждающе мяукнула, когда я едва не столкнулась с ней на лестничном пролете. Я вернулась в реальность, вынырнув, как из волны, из своих мыслей. Лесли на каком-то интуитивном уровне чувствовала мое настроение, поэтому просто молчала, не надоедая лишними вопросами.
В дверях мы столкнулись с Северусом. Всего один взгляд - остальное излишне.
Шумный зал, звонкий смех, громкие голоса, чьи-то плечи и спины… Едва толпа около дверей рассосалась и показался стол Гриффиндора, как взгляд тут же отыскал Алису. Рядом с ней сидел Фрэнк.
Я торопливо прошла между столов и уселась рядом с подругой.
- Фрэнк, мне очень жаль, - тихо сказала я, а он лишь кивнул в ответ. – Ты держись.
Алиса тоскливо посмотрела на меня и слегка покачала головой: ему тяжело. Она постоянно обеспокоено поглядывала на него, а он отрешенно ковырялся вилкой в тарелке.
- Лили, посмотри: Блэк тоже вернулся, - прошептала мне в ухо Лесли.
И тут же стало так жарко, будто в Большом зале огнем дышал дракон. В один миг вернулись все чувства, всколыхнув душу, подняв в ней целую бурю.
Джеймс…
Я повернула голову, и воздушный шарик в груди стремительно сдулся: среди Мародеров Джеймса не было. Сириус тихо переговаривался с Ремусом и Питером и при этом с аппетитом грыз куриную косточку.
«А где же Поттер?..»
Видимо я произнесла это вслух, потому что Фрэнк мне ответил:
- Мы вдвоем с Блэком вернулись. Джеймсу еще надо уладить дела с оформлением наследства.
Я закусила губу и спрятала глаза в тарелке.
Вспыхнувшая надежда увидеть его растаяла, оставив после себя еще большую опустошенность. Аппетита не было, и я бессмысленно вертела в руке вилку.
Очередной вечер не принес ничего, кроме многолюдного одиночества.
Слишком много серого цвета – пасмурные дни, каменные стены вокруг, даже глаза Алисы… Все померкло, будто кто-то стер краски из моей жизни, рисуя картинки грифельными карандашами.
Как все банально, до сумасшествия привычно, что хочется взорвать этот правильный мир, чтобы снова начать дышать, чувствовать, жить… И не плакать, не смотреть ночами в темный потолок, не считать потери и не думать о войне.
Шум в Большом Зале стал фоном какого-то сумбурного гула в голове, и я почти физически ощущала желание уйти отсюда. Я оглянулась по сторонам в поисках хоть какой-нибудь поддержки: Алиса что-то шептала Фрэнку, Лесли разговаривала с Мэри, сидя в полуобороте от меня.
Одна… Совсем одна…
Я почувствовала, как задрожали ресницы, и тут же вскочила, опрокинув свой пустой стакан – он со звоном ударился о тарелку. Я почти бегом помчалась к выходу.
Оказавшись в вестибюле около главного входа, я нырнула в небольшой выступ и прислонилась к стене, запрокинув голову и смотря куда-то сквозь потолок. Так слезы лучше удерживаются на ресницах, не стекают по щекам, не стягивают кожу солеными дорожками…
- Не стоит портить такие красивые глазки, - голос возник словно из ниоткуда.
Я немного дернулась от неожиданности: рядом со мной стоял Блэк и мягко смотрел на меня, но пытливость его взгляда все же не укрылась.
- Я и не собиралась.
Он ухмыльнулся и прислонился к стене – наши плечи соприкоснулись. Сириус так же запрокинул голову, и между нами воцарилась тишина, в которой отчетливо слышалось его дыхание. Я всегда считала, что молчать можно только с близкими друзьями, поэтому сейчас эта ситуация меня взволновала. Я краем глаза взглянула на него: черные брови сошлись на переносице и взгляд уперся в пол – сосредоточен.
«О чем думает? Что происходит в этой сумасбродной голове, в этом ветреном сердце?»
Впервые я задумалась над этим. Впервые за столько лет знакомства мне захотелось узнать Блэка, увидеть его без этой привычной маски школьного баламута.
Что там внутри? Что скрывается за вычурной безмятежностью, приправленной легким высокомерием, самоуверенностью и искрометным юмором?
Лучший друг… Тот, кому так бесконечно предан Джеймс.
Я прищурилась, неотрывно изучая его лицо, но он, видимо, уловил мой взгляд и повернул голову. Несколько секунд мы вглядывались друг другу в глаза, а потом он оторвался от стены и взял меня за руку.
- Пойдем, надо поговорить.
Я опешила, но Блэк потянул меня к выходу и, остановившись около самых дверей, накинул на меня свою мантию.
- Не волнуйся, - легкая полуулыбка в серых глазах. - Просто нам нужно укромное место, где нет чужих ушей.
Сириус открыл дверь, с манерной галантностью попуская меня вперед. Я неуверенно посмотрела на него и под косые, полные зависти взгляды каких-то младшекурсниц вышла на улицу.
Прохладный воздух в один миг высушил так и невыплаканные слезинки. Тишина была поразительной: толстые каменные стены школы не пропускали ни звука, да и кругом не было ни души. Небо заволокли темные низкие тучи, которые, казалось, задевали кончик шпиля Астрономической башни. Мы быстро шли по протоптанной дорожке, и я все пыталась угадать, куда же он меня ведет. Промелькнула мысль, что мы идем в Запретный лес. Наверно, я бы даже не удивилась, если бы узнала, что у них там построен шалаш или что-то подобное. Когда мне открылись все тайны Мародеров (все ли?), я стала почти уверена в их всесильности.
Когда же мы свернули с тропинки и направились в сторону поля для квиддича, я поняла, что идея с Запретным лесом не оправдалась.
Сириус молчал, и я не нарушала тишину. Снежинки оставляли колючие поцелуи на щеках, а легкий ночной ветерок шаловливо норовил пробраться под мантию.
- Вот мы и пришли, - сказал Сириус и остановился.
Я огляделась и недоуменно посмотрела на Блэка.
- Зачем нужно было идти к Дракучей иве? Мы так долго шли, чтобы разговаривать на холоде?
Он склонил голову на бок, немного помолчал, снисходительно смотря на меня, а потом взял меня под руку.
- Больше азарта, Эванс, - тепло от его дыхания приятно коснулось виска.
Сириус потянул меня к самой иве, и я остерегающе одернула его, но он ответил лишь ухмылкой. Когда мы вошли под сень кривых, изгибающихся веток, сквозь которые можно было отчетливо видеть, как плывут облака, я поняла, что с Дракучей ивой что-то не так: она будто застыла, погрузившись в какую-то полудрему, поэтому так безразлично реагировала на наше присутствие. Еще никогда мне не доводилось бывать так близко к этому норовистому дереву, которое все обходили стороной. Все… Только не Мародеры.
Мои глаза расширились от удивления, когда, подойдя к самому стволу, я увидела между корней какой-то провал, ведущий под землю. Сириус присел и спустил туда ноги.
- Я буду внизу: если что – подстрахую, - сказал Блэк и тут же скрылся в яме.
Оставаться одной в промозглой темноте под мокрым снегом совершенно не хотелось, и, последовав примеру Сириуса, я соскользнула в провал. Крепкие руки подхватили меня, и я почувствовала пол под ногами.
Я огляделась по сторонам: мы были в низком туннеле, который уходил куда-то в кромешную темноту. Я зажгла свет на кончике палочки и, пригнувшись, стала пробираться по проходу вслед за Блэком.
- Мерлин мой! – наигранно вздохнул Сириус. – Кто бы мог подумать, что я собственноручно приведу девчонку в наше логово! Нет, с Сохатого все же причитается…
Сердце екнуло, замерев на мгновение. Еще одна тайна Джеймса открывалась мне… Сколько же их еще?.. Сколько загадок скрывается под лохматой шевелюрой Поттера? Сколько идей роится?
- Куда мы идем? – спросила я.
- Потерпи, скоро узнаешь.
Туннель еще сузился, и я еще больше согнулась, а высокому Сириусу пришлось идти едва ли не на четвереньках. Неожиданно он остановился и обернулся ко мне.
- Эванс, ты извини, но у меня уже спина затекла, - черная бровь изогнулась от усмешки. – Надеюсь, ты не боишься собак…
Я даже не успела осмыслить слова Сириуса, как тут же раздался хлопок, который показался оглушительным в этом узком пространстве, и передо мной появился большой черный пес. Застывшим взглядом я смотрела на него, изучая вблизи: обычный пес, ничем не примечательный, разве что выделяется размером.
Он дружелюбно завилял хвостом, и я тепло улыбнулась. Нет, не псу - Сириусу Блэку.
Мы снова зашагали вперед. Подземный ход все не кончался, и я попыталась вспомнить подобный коридор на Карте Мародеров, но из этого ничего не вышло. Однако я была почти уверена, что мы идем куда-то в сторону Хогсмида. Туннель сузился так сильно, что даже мне пришлось опуститься на четвереньки, а потом неожиданно пошел вверх, затем свернул, и я увидела льющийся из какого-то отверстия свет. Пес ловко пролез внутрь, и я доверчиво последовала за ним, пригибаясь, чтобы не задеть головой доски.
- Конечно, не покои маггловской королевы, но все же… - Сириус уже принял человеческий облик, и увлеченно отряхивал пыль с одежды.
Я огляделась: мы были в какой-то небольшой комнате, заставленной старой, полуразвалившейся мебелью. Кругом было много пыли, оторванные куски обоев, какие-то обрывки газет но полу… Я остановила глаза на Сириусе, вопросительно приподняв бровь, а он прямо посмотрел на меня, и его глаза заиграли лукавым огоньком.
- Добро пожаловать в Визжащую хижину.
Я вздрогнула, вспомнив все слухи и легенды о приведениях, которые заселяют этот дом, и тут где-то наверху послышался скрип половицы и чей-то чих. Я громко вскрикнула и пулей подлетела к Блэку, с силой ухватившись за его руку.
- Приведений боишься? – он саркастически улыбнулся. – Их здесь нет, не трясись. Это всего лишь Питер. Пойдем.
Его горячие пальцы, сжимающие мою руку, и уверенная походка помогли мне хотя бы немного расслабиться.
«Такой же, как и Джеймс… Разве что наглости в нем больше и самоуверенности», - подумала я.
Мы вышли в небольшой коридор, пересекли прихожую и стали подниматься по лестнице на второй этаж. На площадке были две двери, и из-под одной из них пробивалась узкая полоска света. Сириус открыл ее, и мы вошли в комнату.
После длительного нахождения в полумраке, свет показался слишком ярким, и я рукой, как козырьком, прикрыла глаза.
- Принимайте дорогую гостью, - сказал Сириус и отпустил мою руку.
- Добро пожаловать, Лили, - раздался ровный голос Люпина.
Наконец глаза привыкли к освещению, и я увидела приветливо улыбающихся Ремуса и Питера.
Я стояла посреди просторной комнаты, которая совершенно отличалась от остальных виденных мной помещений этого дома. Здесь стояла потертая, но исправная мебель: небольшой диван, обитый синим бархатом, и два таких же кресла, а между ними был круглый столик на трех ножках; около одной из стен стоял небольшой буфет, в дверцах которого не было стекол, а на полу лежал старенький ковер. Скромно, но без слоев пыли и какого-то хлама по углам, как на первом этаже.
Я присела на диван, ощущая странную неловкость, будто попала куда-то в святые святых Мародеров. Наверно, так оно и было.
Ремус сцепил пальцы и опустил глаза, Питер напряженно постукивал кончиком ботинка о ножку стола… Один лишь Сириус чувствовал себя вполне комфортно и расковано: он покопался в ящиках комода, и вскоре на столе появилось сливочное пиво, а затем коробочки с оставшимися сладостями.
Блэк уселся рядом со мной на диван, подал мне бутылку и вальяжно откинулся на спинку.
Все молчали. Я не понимала, для чего меня привели в этот дом, но зато у меня стали появляться догадки о его предназначении… Разруха, царившая на первом этаже, была весьма красноречива.
- Эванс, у тебя не возникает никаких вопросов? – Сириус недоуменно приподнял брови. – Например, для чего этот дом?
Я сделала глоток из бутылки: вкусная прохладная жидкость приятно защекотала горло.
- Я и так это знаю.
Мародеры переглянулись. Мысленно я порадовалась, что мне удалось их застать врасплох.
- Что это значит? – тихо спросил Люпин. Я заметила, как он судорожно вцепился в подлокотник своего кресла. – Поясни…
Я набрала в легкие воздуха и твердо ответила:
- Я уже давно в курсе, что ты болен ликантропией.
Его лицо вытянулось, и на моих глазах он стал белее мела. Люпин дернулся, словно хотел вскочить с кресла, но потом лишь запустил руку в волосы, сжав их пальцами, и склонил голову.
Внутри меня все сжалось в комок.
- Ремус, я догадалась еще на пятом курсе, - пояснила я и протянула руку, нежно коснувшись его плеча. – Я знаю тебя много лет, и мне все равно, как именно ты сходишь с ума, потому что абсолютно у каждого из нас есть своя тайна и своя Луна.
Воцарившаяся тишина зазвенела от их удивления. Даже Сириус на пару секунд застыл с приподнятой бутылкой в руке, а потом сделал глоток и философски сказал:
- Вот так… Насколько же искаженно мы видим мир, если можем так ошибаться в людях…
Я сузила губы в полоску и прищурилась.
- Это ты обо мне?
Легкая улыбка и лукавый взгляд серых глаз – я была почти готова улыбнуться в ответ.
- Просто я думал, что ты сторонница всяких разных правил… А оказывается, ты не такая уж и зануда.
- А ты, если присмотреться, не такой уж и нахал, - ехидно заметила я. – К слову: я сторонница не правил, а справедливости.
Блэк в демонстративном удивлении расширил глаза, но так ничего и не сказал.
- Спасибо тебе, Лили, что приняла меня, несмотря на… обстоятельства, - Люпин попытался слабо улыбнуться. – Ты только не рассказывай…
Я лишь фыркнула. Ремус внимательно посмотрел на меня, а потом заговорил:
- Сириус сказал, ты знаешь о том, что ребята анимаги. Мы подумали, что тебе стоит узнать всю историю и не судить нас сгоряча.
Я потеряла счет времени, слушая самую поразительную сказку о настоящей дружбе. Ремус говорил медленно, растягивая слова, разбавляя рассказ паузами, а в моей голове рождались красочные картинки. Четверо бесстрашных мальчиков, и все в жизни на четверых… Как на море встает волна за волной, так и у них – спина за спиной. У каждого была своя дорога, но они пересеклись, сошлись в одну, и этот единый путь поражал меня. Тугой узел связал их, навсегда соединив.
Лунатик, Бродяга, Сохатый и Хвост.
Ажурное переплетение судеб.
- Я не знаю, чем заслужил таких друзей, - так Ремус подвел итог своему рассказу.
Стрелки с громким тиканьем перемещались по циферблату, отсчитывая секунды. Я, замерев, сидела на диване, пытаясь справиться с какофонией впечатлений, окрашенных самыми светлыми чувствами. С детства родители учили меня главным заповедям: искренность, справедливость, принципиальность, дружба, любовь… Я впитывала в себя эти основы, строя на них свою жизнь, стараясь все делать правильно, не вступать в противоречия с установленными законами и правилами. Мне казалось, что я отточила мастерство различать Добро и Зло. Но я не понимала, как однобоко, как ограниченно я смотрю на вещи, видя их лишь с одной стороны, не думая о том, что скрывается за их тенью.
А ведь настоящая жизнь похожа на движение поезда – пересечения разных путей, шлагбаумы, станции, маневры, семафоры… И куда сложнее быть машинистом, чем пассажиром.
Затворки души открывались, обнажая истязающие меня вопросы и сомнения.
- Почему ты вернулся? – тихо спросила я.
- Джеймс попросил присмотреть за тобой, - Блэк окинул меня пристальным взглядом. Его серьезность заставила напрячься. - Он беспокоится за тебя.
Сириус откупорил новую бутылку сливочного пива.
- За меня? – грустная улыбка появилась на моем лице и тут же потухла. – У него трагедия, а он думает обо мне…
- Тебя это до сих пор удивляет? - в такой же невеселой усмешке, как и у меня, приподнялся уголок его губ. – Меня давно уже нет…
Я встала и подошла к буфету, делая вид, что рассматриваю пыльные стаканы на полке. Простоватое стекло, без изысков и множества граней. Оно не играет бликами в свете свеч, не переливается всеми цветами радуги на солнце, не стоит баснословных денег, не несет в себе какой-либо ценности, на нем не стоит семейный герб… Обычное стекло, обычный стакан. Неужели для кого-то он может быть настоящим сокровищем?
Дыхание перехватывало, мурашки стремительно разбегались по коже, а я с силой сжимала стакан, словно он был моим спасением. Волны поражающего мое существо смятения поднимались из глубины, неустанно накатывая, и я захлебывалась, не смея верить в такую ошеломляющую правду, боясь этих радужных надежд.
- Я немного осмотрюсь, хорошо? – голос был глухой, словно из-под земли.
Сириус даже не посмотрел на меня, увлеченно изучая этикетку на бутылке, а Питер благодушно предложил устроить мне экскурсию по дому, но я отказалась.
На лестничной площадке было прохладнее, чем в комнате. В полумраке разрушенного дома царила тишина, нарушаемая лишь едва слышным разговором за дверью. Я прислонилась к перилам, с удовольствием вдыхая прохладный воздух.
Сейчас, находясь в этом доме, узнав все тайны Джеймса и его друзей, мне, как никогда в жизни, казалось, что все вокруг меня разрушилось. Неизвестный осенний ветер подхватил мой маленький, привычный домик и унес далеко-далеко, забросив в новый мир, к новым людям.
Прошлое сгорало в огне, как опавшие листья. Не жалея воспоминаний, без устали я кидала их в этот костер, заставляя пламенеть его до небес. Горели надежды, которым так и не суждено было сбыться; мысли, которые навсегда покидали мою голову; предрассудки, в которых я запуталась, как в паутине, – все пылало, рдело, превращалось в пепел… И на этом пепелище, словно Феникс, рождался новый Мир, новая Дружба, новая Надежда.
Половица жалобно скрипнула, когда я подошла ко второй двери на площадке и вошла внутрь комнаты. Я зажгла свет на кончике палочки и осмотрелась: обои в нелепый цветочек, заколоченные окна, большая великолепная кровать с пологом, застеленная темно-бордовым покрывалом, напольные часы и шелковая темнота по углам. Здесь обитала полная, глухая тишина, которая устало дремала на немногочисленных предметах обстановки. Но я знала, что стоит белесым лучам полной луны посеребрить крышу этого дома, как все в миг изменится.
Этот дом с секретом умел надежно хранить свои тайны.
Я подошла к небольшому стулу, на спинке которого небрежно висела мантия. Я взяла ее в руки и на внутренней нашивке увидела инициалы «Дж. Поттер». Пальцы крепко сжали ткань. Плотная материя хранила его тепло, делилась со мной его запахом и говорила о нем таким языком…
«Жди меня…»
Я притянула ее к груди, бережно прижав к себе.
Эта минута оставила за незримой чертой острое одиночество и позволила окунуться в омут грез.
Его горячая кожа, немного полные губы, сладкое дыхание, крепкие плечи… И я все это помнила, я все это знала и хранила где-то под сердцем, боясь забыть каждый его вздох.
«Пусть между нами мили, и эта ночь разделяет нас, но придет утро, разойдутся тучи, и тогда выглянет солнце, и тогда вернешься ты…» - шептала я мантии, прижимаясь к ней щекой.
Я услышала, как щелкнул дверной замок, и в комнату вошел Блэк. Его взгляд остановился на мантии в моих руках, а потом коснулся моих глаз. Он ничего не сказал, ни о чем не спросил, а просто прошел мимо и сел на кровать. Я повернулась к нему лицом, подбородком упершись в горизонтальную перекладину на спинке стула, и долго смотрела на него, пока, наконец, не решилась задать вопрос:
- Почему вы рассказали мне всю историю? Почему не побоялись, что я могу донести на вас Дамблдору, ведь ты же всегда считал меня занудой?
- А ты так и не поняла? – Сириус исподлобья глянул на меня. – Ты такая же часть нашей истории, как и жизни Сохатого…
Хрупкий мост выстраивался между нами, соединяя два противоположных берега одной реки под названием «Джеймс».
- Сириус, как он? – мой голос был едва различим в тишине.
Он улыбнулся, а потом глубоко вздохнул.
- А как по-твоему, Эванс?
Снова молчание.
- Что ты будешь делать, когда Джеймс вернется? – он бросил на меня косой взгляд.
Я склонила голову набок и щекой прислонилась к перекладине спинки.
Нелепый вопрос…
- А как по-твоему, Блэк? - я прикрыла глаза и добавила: – Просто буду рядом.
Скрипнула кровать, и я распахнула ресницы. Сириус присел на корточки около меня. Мы смотрели друг на друга, всматриваясь в черты лица, изучая интонации взглядов, учась понимать и принимать друг друга.
Мост становился все прочнее…
- Мне кажется, или у тебя действительно пропали веснушки? – одна бровь Сириуса приподнялась.
Я улыбнулась.
- А ты и их замечал?
- Есть у меня предчувствие, что теперь я буду не только их замечать, а знать точное количество, - Блэк добродушно ухмыльнулся, а потом протянул руку и осторожно кончиком указательного пальца вздернул мне подбородок. – Выше нос, Эванс - все будет хорошо.
И настоящее тепло, впервые горящее для меня в этих серых глазах, заставляло верить. И - кто знает? - может когда-нибудь этот хрупкий мост превратится в нерушимый…
Дверь открылась, и в проеме появились Ремус и Питер.
- Ребят, пора возвращаться – уже отбой был, - Петтигрю неловко мялся около двери, скользя любопытным взглядом по нашим лицам.
Сириус встал и потянулся, похрустев суставами пальцев.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 32 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |