Делая вид, что поправляю волосы, я украдкой глянула в их сторону: Поттер что-то увлеченно обсуждал с Люпином, и, судя по всему, говорили они о важном и секретном деле, потому что Ремус с осторожностью поглядывал на соседей по столу. Они оба не обращали внимания на бегающую по столу вилку, которой Блэк трансфигурировал длинные смешные ножки.
Я нахмурилась и уставилась в тарелку, лениво ковыряясь вилкой в картофельном пюре. Чем больше Поттер отдалялся, тем сильнее я злилась на себя. Злилась за свои нелепые чувства, которые свалились на меня так не вовремя, ведь на носу выпускные экзамены; за свое глупое поведение, когда я всеми силами старалась не выдать себя Поттеру, а он, наверно, поэтому и отдалялся; за невыносимое сожаление по тому, что столько лет говорила ему «нет», а сейчас хочу снова услышать это глупое «Пойдем со мной на свидание, Эванс!»…
«Если бы Гигантский кальмар знал, что он больше не мой фаворит, то он наверняка бы… Хотя ему все равно – он же кальмар, и его вряд ли заинтересует моя персона. Если только в качестве ужина», - я вздохнула и улыбнулась своим мыслям.
- … все-таки на Лили, - я услышала свое имя и повернула голову.
Мэри и Лесли, сидящие рядом, хитрыми глазами смотрели на меня. Я вопросительно приподняла бровь, а Лесли заговорщицки улыбнулась и зашептала беззвучно, одними губами: «На тебя смотрит Поттер».
Сердце пропустило удар. Щемящее, волнительное чувство в груди заставило медленно повернуть голову в сторону Джеймса. Я неуверенно вскинула вверх ресницы и наши взгляды скрестились.
Мгновение, секунда… Он отвел глаза.
- И ты еще говоришь, что ему нравится Эртон?! – Лесли непонимающе покачала головой, глядя на Мэри.
- Я этого не утверждала! – запротестовала та. – Но он же с ней ходил в Хогсмид…
Лесли пренебрежительно фыркнула.
- И что? Ты просто не видела, как именно он ее пригласил в Хогсмид – это было весьма странно… - она выдержала многозначительную паузу. Алиса, услышав наш разговор, оторвалась от Фрэнка и во все глаза смотрела на Лесли. – Как мне показалось, тогда Джеймс был очень зол: он пулей пронесся мимо меня по коридору и случайно задел Эртон, рассыпав все ее учебники. Потом они их собирали… Кстати, он даже не извинился, - она немного улыбнулась. – Так вот, он уже уходить собирался, как вдруг сказал: «Эртон, а ты бы пошла со мной в Хогсмид?». Ну, а та, конечно, согласилась. Так что это явно было спонтанно.
Я поймала взгляд Алисы: она многозначительно приподняла бровь. Я смотрела на нее, слушая Лесли, и даже не знала, что сказать, что думать…
- Я уверена, что он ее пригласил только потому, что перед этим ему в очередной раз отказала Лили.
В голове была полная сумятица: коридор, рассыпанные книжки, странное приглашение… Я попыталась вспомнить тот день, чтобы понять все произошедшее.
- Лили? – Лесли слегка потрясла меня за локоть.- Ты ведь ему опять тогда отказала, верно?
- Да. То есть нет… Он меня и не приглашал… - я торопливо встала, схватив сумку, и вышла из-за стола. – Я пойду… в библиотеку...
Алиса сжала губы в узкую полоску, а Мэри с Лесли непонимающим взглядом смотрели на меня. До меня дошел громкий шепот МакДоналд: «Так Поттер ее даже не приглашал?».
Я почти выбежала из Большого зала, быстро захлопнула дверь и тут же окунулась в гул коридора около Главного входа: студенты сновали туда-сюда, громко разговаривали и смеялись. Я остановилась на пару секунд в замешательстве, огляделась по сторонам и твердым шагом направилась к лестнице.
Подробности приглашения Эртон в Хогсмид сбили меня с толку, поселив в душе сомнения. А вдруг Поттер действительно сделал это мне назло? Что, если Лина просто случайно попалась ему под руку?
«Л.Э.»…
Тогда эти инициалы могли означать только одно. Мое имя.
Я резко остановилась и сжала поручень перил.
«Неужели ничего не изменилось, и он действительно меня...» - было страшно даже думать об этом.
Какой-то младшекурсник, заговорившись с друзьями, натолкнулся на меня, и мысль оборвалась. Она, как бабочка, выпорхнула из головы, но ее дрожащие крылышки вызвали сладкое покалывание в сердце.
Я тряхнула головой и помчалась вверх по лестнице. Хотелось остаться одной, сбежать из привычной рутины привычных вечеров, все обдумать и понять, где именно разорвался замкнутый круг наших отношений с Поттером и что мне делать с этой новой реальностью.
В библиотеку. Конечно, туда.
Я торопливо бежала по ступенькам, не замечая ничего вокруг. То ли от быстрого бега, то ли от волнения сбивалось дыхание, все горячее становились щеки. Сумка постоянно сползала с плеча, и, немного притормозив, чтобы ее поправить, в общем гомоне я отчетливо расслышала голос Колина:
- … Миранда, я позанимаюсь один. В библиотеке спокойно, а мне нужно написать сложное эссе по зельям.
Я подняла голову и застыла. Нас разделяла пара ступенек, и я бы обязательно промчалась мимо него, даже не заметив. Рядом с Тейлором вышагивала Миранда Стоун – длинноволосая красавица с его факультета. Ее идеально прямые белокурые волосы струились по спине, привлекая внимание к хозяйке.
- Колин, признайся: ты просто хочешь застать там эту Эванс? – мою фамилию она произнесла брезгливым тоном. – Что вы только в ней находите?! Поттер за ней столько лет бегал, теперь ты еще.
- Миранда, это не самая лучшая тема…
Я понимала, что в любой момент они могут меня заметить. Замешательство заставило не двигаться, и я продолжала глупо стоять на ступеньке, смотря на эту парочку. Их разговора я уже не слышала – он потонул в более звонких и близких ко мне голосах проходящих студентов. Они уже подходили к лестничной площадке, на которой, развернувшись к следующему пролету, неминуемо увидели бы меня. А это значит, что еще один вечер я бы провела вместе с Колином - за высокими стеллажами книг, среди ровных интонаций его голоса, под его взглядами, полными надежды…
Я уже увидела тонкий профиль Миранды, как тут же круто развернулась и скрылась за дверью, ведущей в коридор третьего этажа.
После шумных лестниц тишина накрыла меня с головой. Коридор был пуст, и лишь тихо потрескивающие факелы на стенах нарушали эту безмолвную идиллию.
Я понятия не имела, куда идти. В библиотеке – непременно за моим любимым столиком – весь остаток вечера будет сидеть Колин и ждать моего появления, а в теплой гостиной Гриффиндора слишком много народа. А еще там Поттер.
Тяжело вздохнув, я бесцельно побрела по коридору. Тонкое эхо моих тихих шагов звучало в лабиринте убегающих вдаль стен, и какое-то время я просто к нему прислушивалась. Длинный коридор с его холодными камнями действовал угнетающе, но сейчас он был моим единственным прибежищем, где можно спрятаться ото всех.
Мне всегда казалось естественным понимание собственных действий: логика во всем, четкое соотношение поступков и внутренних принципов, правильное выстраивание жизненных приоритетов. Но сейчас, оглядываясь на прошедшие осенние месяцы, я понимала, что совершенно потерялась. Я уже была не той Лили Эванс, которую все знали – все слишком круто поменялось.
Наверно, серый дождь этой осени смыл какую-то дымчато-прозрачную маску, оголив прятавшуюся под ней настоящую меня. Ту, что воодушевленно мчится на метле навстречу ветру, солнцу и свободе; ту, у которой горят глаза, когда она крадется по коридору после отбоя; ту, которая узнала, с какой бешеной скоростью может биться ее сердце, заглушая все звуки вокруг…
Наверно, листопад и желтеющая с каждой ночью все больше трава наблюдали за этим преображением, перешептываясь друг с другом о том, чего еще я сама не понимала. Конечно, листьям виднее – они чувствуют любое изменение вокруг, даже направление ветра и неуловимый запах надвигающейся осени…
Наверно… Наверно... Только скользкая неопределенность и в мыслях, и в жизни.
Неожиданно вернулись все звуки этой каменной тишины, так бесцеремонно нарушенные негромким голосом:
- … кто мог предположить, что все пойдет не так?
Я резко остановилась, но уже через секунду прильнула к стене. В паре метров от меня коридор сворачивал налево, и там, за поворотом, кто-то был.
- Что теперь говорить об этом, Айвери, - я узнала низкий голос Мальсибера. – Какой-никакой, но эффект достигнут. Хорошо, что это случилось накануне презентации – это хоть как-то отвлекло его внимание от нашей неудачи.
Голоса приблизились, на полу появился фрагмент тени кого-то из слизеринцев, и я инстинктивно еще ближе прижалась к стене.
- Для него сейчас это важнее. Но если и там что-то сорвется, то нам…
Я почувствовала, как чья-то рука легла мне на плечо, и резко обернулась. В приглушенном свете тусклых факелов я увидела Северуса: его белая кожа приобрела палевый оттенок, а в черных глазах плескались теплые блики огня. Он медленно приложил палец к губам – молчок. Мы вглядывались друг другу в глаза: я – выжидающе, он – внимательно и уверенно. Затем Сев схватил меня за руку, крепко сжав пальцы, и потянул за собой подальше от этого поворота, от странного разговора, от своих друзей…
Снейп остановился около первой попавшейся двери и, быстро открыв ее, почти втолкнул меня туда. Глаза не сразу сфокусировались в этой темноте, и я достала волшебную палочку – в свете от ее кончика можно было разглядеть темные силуэты шкафов самой разнообразной формы, столы с застекленной поверхностью, сверкающие кубки. Я поняла, что мы в Зале славы.
- Подслушиваешь? – громкий шепот Северуса прозвучал рядом с ухом, и от неожиданности я вздрогнула.
- Скорее прислушиваюсь, - я гордо вздернула подбородок, смотря на Снейпа снизу вверх. – А ты за мной следил?
- Скорее наблюдал, - он немного склонил голову на бок, и тень легла на его щеку.
Я спрятала глаза за темными ресницами и отвернулась.
Делая вид, что разглядываю какие-то медали за стеклом, я краем глаза следила за Северусом, замечая, что он следит за мной.
Я ждала.
Как бы сейчас не складывались наши отношения с Севом, где-то на грани интуиции и простого понимания я чувствовала, что он хочет поговорить. Эта парадоксальная, пусть изгнанная и отвергнутая, связь между нами никак не разрывалась. Эта нить, словно тетива лука, натягивалась так, что слышались мерзкие звуки треска, и казалось, что ее уже нет ни в жизни, ни в сердце. Но она была.
Она есть.
Эта игра в молчанку продолжалась достаточно долго, пока я не услышала раздраженный, но с заметными только мне нотками волнения, голос:
- Зачем ты так рисковала собой? Для чего?
Я зажмурилась, оставляя его вопрос без ответа.
- Почему ты ничего не сказала мне? – еще резче.
Кубки позолоченные, кубки посеребренные… Мерлин мой, сколько же их накопилось за столько лет?!
Осторожные, почти невесомые прикосновения его рук к моим плечам… Он развернул меня к себе.
Я упрямо смотрела ему в глаза, считая золотистые блики около самых зрачков. Моего упрямства всегда хватало, чтобы погасить его непримиримость. Это как игра в прятки: я всегда заранее знаю, куда он спрячется. И он знает, что я это знаю, но все равно играет со мной.
- Я думал, что сойду с ума. Если бы с тобой что-то случилось… я… мне…
Он запнулся, и на его лице отразилась боль. Нет, не привычная морщинка на лбу сказала мне о том, что ему это тяжело далось. Все было слишком откровенно, искренне и пронзительно.
В сердце что-то упало и разбилось вдребезги. Сейчас передо мной был настоящий Северус – мальчик, который переживал больше меня, когда - в почти забытом детстве - я падала и сдирала коленку, а он кидался искать подорожник, чтобы приложить такой необходимый листок к ранке. И тогда не было волшебных палочек, страшных заклинаний, предательских слов…
Я подалась вперед, на шаг приблизившись, и легко коснулась его предплечья.
- Не думай об этом, - я сама поразилась, откуда в моем голосе столько ласки – он почти захлебывался ею. – Я здесь, и все хорошо.
Слова повисли между нами, а потом рассыпались осколками тишины.
Снейп поднял руку – кисть едва уловимо дрожала – и коснулся моей щеки. Такой рассудительный и хладнокровный Северус был очень теплым. Его прикосновение согревало меня, и крохотные заряды его нежности разнесла по телу кровь. Я смотрела в его глаза, ловя интонации его говорящего взгляда, но они были такими прозрачными, таким трудными, что я снова стала считать блики в черной бездне его глаз. Северус провел рукой по моей скуле, а потом мне пришлось закрыть глаза и сбиться со счета – он пальцем, едва касаясь, очертил дугу моих ресниц.
Когда я снова открыла глаза, увидела, что он с волнением смотрит на мои губы, а синяя жилка на его шее отчаянно бьется о белую, почти прозрачную кожу. Мне показалось, что если я приближусь, то услышу, как бурлит его кровь.
Границы дрогнули.
Достаточно всего лишь одного взгляда и убийственного молчания, чтобы все это прекратить. Это, безусловно, ничего не значащее безумство Сева не должно перерасти в его голове во что-то важное. Сейчас уже слишком поздно, хотя и раньше было точно так же.
«А ведь мельчайшее изменение в мимике моего лица скажет больше, чем сотня слов, - я все смотрела на пульсацию его крови. - Хотя нет, даже хмуриться не надо – достаточно взгляда».
И я подняла глаза.
Его пальцы осторожно выпутались из моих локонов, а потом рука медленно опустилась. Он сжал кулак так сильно, что костяшки на пальцах побелели, и я услышала, как хрустнул сустав.
А потом Снейп усмехнулся, и его лицо скривилось.
- Знаешь, иногда я жалею, что познакомился с тобой, - его тихий, ровный голос эхом отозвался в пустом зале. – Все было бы проще.
- Нет, Северус, - я прошла мимо него к выходу, а затем обернулась. – Тебе бы только казалось, что все проще.
Одними только глазами простилась с Северусом, и, уже открыв дверь, услышала сказанные мне в спину едва слышные слова: «Не уходи… Ты нужна мне».
Большими шагами я шла по коридору, чтобы больше не видеть этих черных глаз, не чувствовать острое желание вырвать Северуса из плена его же собственных иллюзий. А еще эта странная и нелепая до покалывания в кончиках пальцев мысль, что его дружба, возможно, уже таковой не является. Ведь друзей не хотят поцеловать. Так не бывает.
Я перешла на бег, когда, проходя мимо ряда огромных, во всю высоту этажа окон, услышала, как хлопнула тяжелая дверь Зала славы – Северус возвращался в свою гостиную.
Шел первый снег. Приближалась зима.
* * *
Летели дни – календарь на стене делался все тоньше и тоньше. Казалось, к концу года время стремительно ускоряло свой бег, будто боялось куда-то не успеть, ну а нам ничего не оставалось, как по утрам срывать новые листы с прошедшими числами месяца. Промозглая и сырая осень окончательно сдала свои позиции наступающей зиме, которая уже заявила о своих правах тонким ледяным настилом на Черном озере, морозным воздухом и мягкими, пушистыми снежинками, укрывающими замерзшую землю…
С приходом ноябрьских холодов в замке было не отыскать ни одного приоткрытого окна или форточки - все берегли тепло жарких каминов, которые школьные домовики топили круглыми сутками. Из коридоров исчезали сквозняки, пропала промозглость, и даже в подземельях стало не так остро пахнуть сыростью. Свечи теперь горели постоянно, потому что даже днем сквозь тяжелые тучи дневной свет напоминал больше сумерки, пробивающиеся через множество цветных витражей.
Хогвартс уже жил в неторопливом, хорошо знакомом ритме холодных будней.
Первый снег укрыл землю достаточно тонким одеялом, но с каждым днем оно плотнело, что не могло не радовать всех студентов. Едва ударит колокол, извещающий об окончании последнего урока, многие срывались с места, разбегались по спальням, чтобы одеться потеплее и встретиться на улице. Игра в снежки была сейчас любимым занятием, которому с упоением отдавались и первокурсники, и выпускники. Все старались окончательно прогнать дождливую и неприглядную осень, чтобы всласть насладиться зимними забавами и белоснежными просторами окрестностей.
Я уже начала входить в привычный ритм жизни: стала крепко спать по ночам, успевать сдавать все домашние задания раньше назначенного срока, хотя бы полчаса читать перед сном – так, как было всегда. Но теперь все это было приправлено постоянными мыслями о Джеймсе и осторожными взглядами в его сторону. Хотелось смотреть на него бесконечно, не отрывая взгляда, следя за его мимикой, ловя улыбки, тайком крадя его веселый смех… Но Поттер ускользал от меня. Порой мне начинало казаться, что если он смог стать анимагом, то научиться ходить сквозь стены, как школьным приведениям, ему не составит труда: Джеймс исчезал так внезапно, что я едва только успевала опустить глаза в книгу. Целые вечера я просиживала в гостиной, ожидая Поттера, надеясь хотя бы увидеть его, вздрагивая всякий раз, когда распахивался дверной проем, а потом разочаровано пряча взгляд в строчках учебников.
Я ломала голову над тем, чем именно занимается Джеймс… В школе было спокойно, ничего не случалось, и, казалось, даже Филч немного заскучал без происшествий. Однажды за завтраком Алиса настояла на том, чтобы мы сели поближе к Мародерам, официально мотивируя это тем, что там стоит креманка с вишневым вареньем. Тогда мне удалось услышать обрывки весьма подозрительного разговора Джеймса и его друзей:
- Ладно, с четвертым этажом уже покончено, осталось не так много, - хмыкнул Поттер, накладывая себе пудинг.
- Ага, только я пошел еще дальше, - сказал Блэк, старательно пережевывая еду. – Я попросил Чиппи нам помочь.
- Чиппи? Это еще кто? – Ремус обеспокоено покосился на него.
- Домовик с кухни. Нет, у меня была идея к Филчу обратиться, но потом подумал, что Лунатик бы точно не оценил.
Люпин толкнул его локтем в бок.
- Ты бы еще Пивза попросил, - Джеймс закатил глаза, а потом заговорил о квиддиче.
Так я поняла, что они чем-то заняты.
Тот факт, что Мародеры где-то пропадали вечерами, заметили все. Но мало кто заострял на этом внимание, за столько лет привыкнув к их постоянным шалостям и сопутствующим им отлучкам из гостиной даже после отбоя. Алиса постоянно поглядывала на меня, когда вечером я не уходила заниматься в библиотеку, а устраивалась на любимом подоконнике, усаживаясь на мягкую декоративную подушку так, чтобы видеть вход в гостиную. Но Поттер возвращался поздно, а я после десяти вечера уходила в спальню, так и не дождавшись его.
- Чем ты так сильно обидела Поттера? – шептала мне Алиса, когда мы обе склонялись над котлом на зельеварении. – После поимки Лайона вы вообще не общаетесь. А это уже почти неделя!
- Ничем я его не обижала, - цыкала я на нее, опасливо озираясь по сторонам, чтобы нас – не дай Мерлин! – никто не подслушивал. – Он просто сам не обращает на меня внимание…
Она склонилась предельно близко ко мне и заговорщицки прошептала:
- Может, сварим Амортенцию, а? – я исподлобья бросила на нее яростный взгляд. – Ладно, тогда давай дадим ему Сыворотку правды?
Оставалось только пренебрежительно фыркать и передергивать плечами.
Я пыталась отвлечься от этих навязчивых мыслей о Поттере и с головой ушла в учебу. Поначалу я испытывала настоящее блаженство, зазубривая любимые руны, но уже через полчаса поняла, что все это не помогает: мысли бумерангом возвращались к начальной точке – к Джеймсу.
Потом я начала бороться с собой, стараясь не вести себя как глупая первокурсница, влюбленная в знаменитого школьного дебошира. Тогда я с твердой уверенностью после ужина пошла в библиотеку, о чем с гордостью заявила Алисе, но не прошло и десяти минут, как пожалела о своем решении: за моим любимым столом с очаровательной улыбкой на губах меня встретил Колин. И если бы меня спросили, как я провела вечер, то получили бы исчерпывающий ответ: улыбалась в нужный момент и заговаривала Тейлора, чтобы избежать ненужных мне вопросов или действий с его стороны. Я чувствовала себя крайне мерзко, потому что не привыкла так играть чувствами других людей и так фальшиво улыбаться.
В конце концов, вся эта ситуация с Поттером меня окончательно разозлила, и я решила даже не смотреть в его сторону, по необходимости демонстративно обращаясь к извечно маячащему по близости Блэку, но только не к Джеймсу. Мне даже стала нравиться такая манера поведения, потому что я, наконец, перестала себя глупо чувствовать из-за постоянных взглядов в сторону Джеймса, которые, как мне казалось, уже заметило полшколы, а остальные не поняли лишь потому, что сами так же на него смотрят. Вспомнилась статья из какого-то журнала моей мамы о том, что люди иногда становятся немного странными, после попадания в стрессовые ситуации, и это стало отличным предлогом, чтобы начать внушать себе, что я лишь ненадолго сошла с ума.
Я сама не поняла, как Алисе удалось вытащить меня на улицу, когда моя домашняя работа по рунам была еще не доделана. Ее способность добиваться своего порой обезоруживала, заставляя идти у нее на поводу. А ведь она все четко продумала: Ревейн полчаса ныла, когда я сидела в спальне и переводила рунический текст, потом увязалась за мной хвостом, когда мне понадобилось пойти в библиотеку за книгой, а в довершении стала так жалостливо хлопать ресницами и беспрестанно вздыхать, что мне пришлось сдаться.
- Слышала, что Миранда Стоун запала на твоего Тейлора? – я заметила нотки ехидства в ее голосе. – Мне об этом рассказала Мэри, а ей сказала Эртон и – внимание! – попросила передать тебе, чтобы ты была настороже.
Я даже остановилась от возмущения и пробурчала себе под нос:
- Какая Лина заботливая.
- Да, серьезно она взялась за Поттера, - Алиса хитро улыбнулась. – Похоже, тебя она хочет устранить с помощью Колина, поэтому так и печется о вашем совместном будущем.
Мы шли по протоптанной в снегу дорожке вдоль Черного озера, на котором у берега лежал тонкий лед. Я с наслаждением вдыхала морозный воздух, ощущая вкус свежести, и слушала хруст снега под ботинками. Алиса, укутанная в теплый шарф, с раскрасневшимися от мороза щеками и носом, выглядела очень забавно. Из-под синей шапки с помпоном выглядывали ее белокурые волосы, кончики которых от дыхания покрылись легким инеем. Она все время вертелась, шла то с одной стороны от меня, то с другой, уходила немного вперед и, развернувшись, разговаривала со мной, много жестикулируя.
Падал легкий снег. Он кружился так причудливо и тихо, что на его сказочный танец хотелось неотрывно смотреть. Я подняла глаза в махровое небо: подвешенные серые тучи, будто огромные подушки, лениво сыпали свои пушинки, а те легко парили в воздухе и ложились на холодные щеки, покалывали глаза, уютно устраивались на голубом шарфе Алисы…
Было так спокойно на душе, и я была готова поверить, что безумная карусель мыслей в голове, наконец, остановилась.
Ровно до того момента, пока среди толпы ребят, играющих в снежки, не мелькнула взлохмаченная макушка Поттера.
Мой хрупкий иллюзорный мир спокойствия растаял в ту же секунду.
Джеймс сражался с Фрэнком, который просто закидывал его снегом, не успевая лепить шарики. Он уже почти прорвался сквозь снежную стену Лонгботтома, как тому на помощь пришел Блэк, и целый фонтан из снега накрыл Поттера с головой, заставив отвернуться от нападающих.
Он весело смеялся, когда я утонула в топленом шоколаде этих глаз. А потом его улыбка стала только моей, и я с жадностью ее отбирала у него.
- Ребята, смотрите-ка, девчонки! – громкий голос Блэка разрушил эти сладкие секунды. – В атаку!
Теперь с неба падали не хрупкие снежинки, а шарики размером с мой кулак. Нас обстреливали с разных сторон, и мы поначалу вынуждены были отвернуться от мальчишек, а потом стали кидаться в ответ. Я видела горящие глаза Алисы, которая что-то кричала Фрэнку, а тот, не слушая, схватил ее и повалил в снег. Она звонко хохотала, брыкалась, а он обсыпал ее снегом, так же весело смеясь.
А я осталась в одиночестве, поэтому снежков посыпалось в два раза больше. Блэк, не зная усталости, с особым наслаждением обсыпал меня снегом, и я уже была похожа на снеговика. Наспех слепив снежок, я совершенно случайно попала им прямо в щеку Поттеру, хотя целилась в вездесущего Сириуса. Я на секунду замерла, а потом со всех сторон меня стали обкидывать, обсыпать… Я закрыла руками лицо, хохоча в варежки, что-то выкрикивала о сладкой мести и ойкала, когда снег попадал за шиворот, но этот обстрел не прекращался. Слышалось радостное улюлюканье, победные выкрики ребят… Я только успела почувствовать толчок, как тут же рухнула на землю, а сверху на меня кто-то упал. Сейчас снег мне сыпался прямо в лицо, и при всем желании не получалось открыть глаза. Чтобы увернуться, я немного приподнялась и уткнулась носом в шарф того, кто все еще лежал рядом со мной.
Терпкий запах сандала проник в легкие и целой россыпью мурашек пробежался по коже.
Джеймс… Он, и никто другой.
Я почувствовала, как замерло сердце, пропуская удар за ударом.
- Смотрите, слизеринки! – раздался чей-то голос, и я услышала скрип снега под ботинками удаляющихся ребят, а затем раздался девчачий визг.
Снег перестал сыпаться, и я осторожно открыла глаза.
Мерлин, как давно мы не были так близко! Я ощущала, как закипает кровь, как стремительно этот огненный поток несется в самое сердце, заставляя его вспыхивать. Мой мирок горел в его улыбающихся глазах, превращая переживания прошедших дней в пепел. Все нещадно уходило, убегало, сомнения таяли, как снежинки на моих пылающих щеках, и оставались только солнечные лучи его теплых глаз, в которых виделось мое отражение.
Опершись на руку, он неотрывно смотрел на меня. А мне не хотелось говорить, не хотелось вставать, не хотелось отодвигаться – только бы не разрушить волшебство этого мгновения. Сейчас я как никогда понимала, что бешено изголодалась по его глазам, запаху, голосу – по нему всему с его дурацкими привычками, неуместными шуткам и сомнительными похождениями. Я рассматривала его лицо, очерчивая взглядом линии его черных бровей, запутываясь в его ресницах, боясь опустить взгляд к подбородку – туда, где его теплое дыхание обжигает обветрившиеся губы…
- Я выгляжу такой же мокрой, как и ты? – захотелось поморщиться, когда я услышала, как ломко зазвучал мой голос.
Его глаза сузились в улыбке.
- Снежинка-Эванс… Ты выглядишь чертовски привлекательно.
Сердце ухнуло куда-то вниз, и, казалось, вообще перестало биться. Я выдохнула, и отвела взгляд в сторону, стараясь заставить себя хотя бы не так откровенно терять голову.
- Эй, Сохатый, пойдем уже, - это кричал Блэк. Я повернула голову в его сторону и увидела, саркастическую улыбку Сириуса, поэтому не удивилась его следующим словам. – Ребят, кажется, наша неуловимая птичка Эванс попалась-таки в клетку!
Раздался смех, и я поморщилась.
- Не слушай их, - Джеймс тряхнул головой, и несколько капель с его волос упало мне на лицо. – Я что тебе хотел сказать: ты не передумала учиться заклинанию патронуса?
- Конечно, нет!
- Тогда приходи сегодня к гобелену. У меня для тебя кое-что есть, думаю, это поможет, - он замолчал, я увидела, как судорожно дернулся его кадык, а затем почувствовала, что холодные пальцы коснулись моей щеки, смахивая капли, но он тут же убрал руку, будто решил, что перешел запрещенную черту. – В девять я буду ждать тебя.
Поттер резко встал и помог мне подняться. Я стала отряхиваться, но снег, будто ворох репейников, плотно вцепился в мою одежду.
- Лили, они тебя не закопали? – раскрасневшаяся Алиса подбежала ко мне, обняв за плечи, а следом за ней подошел Фрэнк.
- Ну, девчонки, вы теперь на снеговиков похожи, - Лонгботтом осмотрел нас и рассмеялся. – Здорово мы их, да, Джеймс?
- А то! Будут знать, что с нами шутки плохи, - он улыбнулся и, даже не взглянув больше на меня, поспешил к заждавшимся его ребятам.
Я увидела, как он запустил руку в свои мокрые, замерзшие на кончиках, волосы, и на несколько секунд прикрыла глаза, выравнивая дыхание.
- Срочно в гостиную - сушиться! – выдохнула Алиса, стряхивая снег с моих плеч, а потом с шутливой злобой прищурила глаза. – Фрэнк, а тебе я это припомню!
Вечер горел жарким огнем в камине. Гостиная была наполнена криками и громкими возгласами - факультетский ноябрьский турнир в плюй-камни был в самом разгаре. Я сидела на подоконнике, притянув колени к груди, и смотрела в окно. В магических узорах, нарисованных морозом на стекле, я пыталась узнать очертания различных зверей и предметов – игра, которую в детстве придумал Северус.
«Нет, это точно олень, вот и рога, - едва касаясь пальцем, я очертила контур витиеватого узора. – Мерлин, мне уже везде он мерещится…»
Минуты тянулись, как старая жвачка - вкус томительного ожидания оказался слишком кислым.
Из Мародеров в гостиной был только Блэк, Ремус уже ушел на дежурство, а Питер с Джеймсом где-то пропадали весь вечер. Сириус же был одним из первых претендентов на победу, поэтому никак не мог пропустить очередной этап турнира – очевидно, это и было причиной его присутствия весь вечер в родной гостиной.
Я сразу заметила, что появился Петтигрю: он тут же подскочил к Блэку, что-то шепнул ему на ухо и передал сложенный пергамент, который я сразу узнала, а потом присоединился к многочисленным зрителям игры.
Быстрый взгляд на часы: пора. Я ловко соскочила с подоконника и вышла из гостиной.
Привычные картинки коридоров, череда портретов и лестниц сейчас были похожи на цветные частицы из калейдоскопа. Они проскакивали мимо сознания, не пытаясь даже зацепиться за самый краешек моего внимания. Я замечала только стук безумно мчащегося сердца.
Коридор восьмого этажа, как и в последний раз, был совершенно пуст. К моему удивлению, здесь было прохладно, точно у домовиков не доходили руки до обогревающих его каминов. Я запахнула мантию и вступила на сиреневый ковер. Темные камни на стенах мрачно следили за каждым моим движением, повторяя звук моих легких шагов. Я глубоко дышала, стараясь успокоиться и хоть немного согнать предательский румянец со щек, которые в соприкосновении с прохладой ощутимо пылали. Здесь властвовала ватная тишина, по-хозяйски обволакивая и меня, принуждая не цокать каблуками.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 28 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |