Она быстро прошла по главному терминалу. Ее немного испугало количество народу, толпившегося вокруг и спешащего на свои рейсы, с багажом и пронзительные звуки и звонки тысячи игровых автоматов, но это только прибавило ей решимости. У банкомата она сняла немного наличных, используя свою карточку и обычный отцовский ПИН-код, в котором зашифровано было имя ее отца. Очередь на такси двигалась быстро, и через несколько минут она уже давала шоферу адрес и молилась, чтобы ее сбережений — пачка купюр общей сложностью в сто долларов — хватило, чтобы оплатить дорогу.
Всего через несколько кварталов — бум! — она оказалась в центре Лас-Вегаса. Поздним вечером город разогрелся и пересох, широкие шоссе были забиты машинами, тротуары заполнены туристами и автоматами, где можно купить все, что угодно. Все здания сверкали фальшивыми фасадами. Там были рукотворные водяные фонтанчики и пальмовые деревья, которые не принадлежали этому краю, но выращивались благодаря поливу на изнемогающей от зноя земле.
Он почувствовала неприятные ощущения в животе, но это было не от полета и даже не от жары и запаха такси. Она попыталась справиться с этим, но вместо этого почувствовала себя ужасно. Она была плохой дочерью. Ее отец заслуживал быть с такими людьми, как его родители и Сара, — с людьми, которые любят его и никогда его не оставят. Он отказался от своей мечты, чтобы спасти Аврору и ее маму. Ну что ж, теперь она стала старше. Она не нуждается в том, чтобы ее спасали.
Ее немного шокировал многоквартирный дом, где жила ее мать. Дом был глинобитным и окружен растениями пустыни с острыми листьями, словно гигантские вееры. Аврора заплатила водителю, расправила плечи и пошла искать квартиру 1216. Парадная дверь выходила во двор, в котором была игровая площадка и бассейн, сверкавший на солнце.
Ну вот, она наконец-то здесь. Она спросит свою мать обо всем. Она сжала руку в кулак и решительно постучала в дверь.
Ожидание было бесконечным. Она почти испытала облегчение, когда никто не ответил. Может быть, ее мама переехала, не оставив нового адреса. Аврора решила посчитать до шестидесяти. Затем она возьмет мобильник, позвонит тете Лонни и будет молить ее о прощении. Аврора пнула ногой колючий коврик, потревожив колонию мокриц, которые бросились искать убежище. Досчитав до сорока восьми, он постучала в последний раз. И дверь открылась, только на мгновение, она была на цепочке, но Аврора узнала лицо матери. Испанское гейм-шоу шло где-то по телевизору.
— Мама? — сказала она, автоматически переходя на испанский. — Это я, Аврора.
Дверь захлопнулась у нее перед носом. И снова Аврора испытала облегчение, но оно было кратким. Затем раздался звон, мама сняла цепочку, и дверь широко распахнулась. Одновременно где-то зазвонил телефон. Они обе проигнорировали его.
— Не могу поверить, что ты здесь, — сказала ее мама, отступая назад и заводя ее внутрь. Затем она обняла Аврору.
Неловкость. Это было единственное, что чувствовала Аврора. Она всегда рисовала себе мать как большую, могущественную фигуру, но теперь понимала, что это были впечатления маленького ребенка. Теперь она была выше и крупнее своей матери. Однако в маме все еще была особая гламурность. На ее лице было много косметики, умело наложенной, и ее волосы были блестящими и стильно причесанными. Она также была отлично одета, на ней была мини-юбка, шелковая домашняя рубашка и сандалии с высокой шнуровкой и узким носом.
— Что ты здесь делаешь? — спросила ее мать, ее большие карие глаза, казалось, впитывали вид Авроры.
— Я нашла твой адрес в кое-каких бумагах и решила приехать повидаться. Я не сказала папе. Я просто приехала. Мне нужно будет попозже позвонить ему и сказать, что со мной все в порядке.
— Входи. — Ее мать, похоже, нервничала и напрягалась. — Входи и садись. Только подумать, как ты выросла и какая красавица!
Квартира пахла духами и слегка — сыростью, словно кто-то принимает душ. Потом она осознала, что так оно и есть, услышав звук струящейся воды.
Мама заметила ее взгляд, направленный на дверь, слегка приоткрытую, ведущую в спальню.
— Эдуарде, — объяснила она, махнув рукой. — Мы собирались пойти пообедать.
— Ох! — Нервы Авроры зазвенели. Это было непросто — видеть свою маму. Но она не была готова встретиться еще и с ее бойфрендом. Почему родители делают это? — думала она. Почему они заводят ребенка, а потом ожидают, что ребенок будет ладить со всеми этими другими людьми? — Думаю, мне нужно было позвонить.
— Я рада, что ты здесь, — заверила ее мама. — Пожалуйста, пожалуйста, садись.
Аврора осторожно опустилась на софу. Это было уютное местечко, ее высокие спинки, казалось, сомкнулись над ней. Комната была обставлена по большей части белым и розовым. Аврора начала думать, что ее отец совершенно ошибался насчет ее мамы. Похоже, он думал, что она ведет неразборчивую жизнь, о которой Аврора не должна знать. В реальности мама была совершенно нормальной. Моложе и красивее, чем другие мамы, и бойфренд в ванной был, конечно, под вопросом, но все равно… Ведущий телешоу был надоедливым, громыхал своим раскатистым «р» и приходил в восторг, когда соревнующийся угадывал название песни. Она нашла пульт и нажала на кнопку. Чтобы отключить звук.
— Ты голодна? — спросила ее мать. — Хочешь пить? Что я могу принести тебе?
— Немного воды, я думаю.
— Вода. Конечно. Со льдом?
Мама двинулась к кухне, которая прилегала к гостиной. Она принесла Авроре большой бокал, наполненный льдом и водой из-под крана, и присела на софу, одернув юбку.
— Итак. Ты здесь. Я все еще не могу в это поверить. — Она потянулась и коснулась щеки Авроры. Ее рука была влажной и холодной от ледяной воды. — Сколько же тебе сейчас лет? Напомни мне.
Напомнить ей? Она что, шутит? Как человек может не помнить точного возраста своего ребенка? Она рассмеялась и не ответила на вопрос.
— Я обнаружила кое-какие вещи, о которых папа мне не говорил, и решила приехать повидаться с тобой, — сказала она, беря быка за рога. Она рассказала все о заявлении, описывающем ее жизнь в Мексике, — нищету, опасность, здание без пожарной лестницы. — Это правда? — спросила она.
Ее мать улыбнулась странной улыбкой, не такой, как если бы она была счастлива, но, может быть, слегка изумленной. Телефон зазвонил снова, и она схватила трубку, проверив номер звонящего на определителе, прежде чем положить ее снова и дать телефону продолжать звонить, пока он не умолк.
— Не все росли так, как ты в Америке, — сказала она. — Я научилась выживать, когда была моложе, чем ты.
Аврора подумала, что она смогла бы сделать, чтобы выжить. Стать проституткой? Снимать одежду перед незнакомцем и заниматься с ним сексом? От этой мысли ее затошнило и закружилась голова, она осознала, что приехала сюда не ради этих незнакомцев. Она изучала мать, ее лицо, которого она больше не знала, руки, которые нетерпеливо двигались на коленях.
— Папа увез тебя от всего этого. У нас была хорошая жизнь…
— У тебябыла хорошая жизнь. Я убирала у пожилой леди, и никто со мной не разговаривал, потому что твой папа работал и учился все время. Каждый день был похож на предыдущий, только спина у меня болела каждую ночь, и мне это все больше и больше надоедало. — Она почесала свои обнаженные руки, словно воспоминание вызвало у нее боль.
— Если ты не хотела такой жизни, почему ты уехала из Мексики?
Мама продолжала чесать руки, не замечая длинных красных царапин, которые она оставляет. Воспоминания, должно быть, были болезненными, и Аврора устыдилась того, что она спрашивает, но ей и в самом деле нужно было знать.
— В заявлении, которое сделал Уилл, ничего не сказано об этом, — сказала мама. — Я поссорилась с дядей Феликсом — владельцем дома. — Она заколебалась, затем вздохнула и добавила: — Это я подожгла дом.
Аврора смотрела на расцарапанные руки своей матери. Было кое-что в той ночи, что преследовало ее, воспоминания, спрятанные глубоко-глубоко в памяти, но она чувствовала, что они медленно всплывают на поверхность. Она видела руки своей матери, слышала ее голос, который велел ей оставаться в доме. Она слышала свой собственный плач, детский голос, умоляющий маму выпустить ее.
— Ты подожгла дом, в котором были люди? — Аврора была потрясена. — В котором была я?
Мать махнула рукой:
— Это был несчастный случай. Я дралась с Феликсом. Все случилось так быстро, что я не могла добраться до тебя. Но я знала, что ты в безопасности, благодарение Богу.
Сердце Авроры забилось от ярости за предательство.
— Откуда ты знала, мама? Откуда ты знала, что я в безопасности?
— Из-за Уильяма. Он спас тебя. Есть еще кое-что, чего тебе никогда не говорили. Когда дом загорелся, Уильям влез на крышу и спас тебя.
Даже тогда, подумала Аврора. Даже раньше того, как папа узнал ее имя или что-то о ней, он рисковал своей жизнью, чтобы спасти ее. «О боже! — подумала она. — Что я делаю?»
— Уильям не хотел, чтобы ты знала о своей последней ночи в Мексике, — говорила мама. — Он не думал, что ты сможешь справиться с этим.
— А что ты думаешь, мама?
— Я думаю, что ты как я. — Ее руки наконец улеглись на колени, и она посмотрела на Аврору проницательным взглядом. — Я думаю, ты можешь справиться с чем угодно.
— Ты меня даже не знаешь, — сказала Аврора. — Почему ты никогда не возвращалась? Почему ты перестала звонить?
Телефон зазвонил снова. На этот раз мама вышла в соседнюю комнату и взяла трубку. Аврора могла слышать бормотание ее голоса, могла чувствовать запах воды из душа. Она ровно уселась на софе, не желая ничего нарушить. Голые факты о ее прошлом стояли перед ее лицом, но они словно были зашифрованы и непонятны.
Однако теперь она лучше понимала своего отца. Он лгал, и лгал, и лгал. И все, чтобы защитить ее. В день, когда они встретились, он спас ее, и все эти годы он делал то же самое, снова и снова. И вот как она ему отплатила. Убежав к женщине, которая ее не знает, которая ее не хочет. Аврора чувствовала себя усталой, словно добралась до конца долгого путешествия, гораздо более долгого, чем полет в Вегас.
Ее детство лежало перед ней, словно обломки после шторма.
Когда мама вернулась в комнату, она выглядела иначе. Ярче и более оживленной, и, может быть, у нее на лице было написано облегчение. Аврора не могла понять, что думает и чувствует ее мать. Но кажется, она определила подлинную причину поведения своей матери. Она была на таблетках. Может быть, она наркоманка. Когда мама работала в Гленмиуре, она часто попадала в больницу, и папа Авроры говорил что-то обычное, что она неважно себя чувствует. Теперь Аврора знала, что она ходила туда за наркотиками. Это причиняло такую боль — осознавать, что наркотики превратили ее мать в незнакомку. Минуты, казалось, медленно ползли. Аврора вытащила мобильный телефон.
— Это Эдуардо, — представила мама мужчину.
Аврора виновато засунула телефон в задний карман и вскочила.
— Здравствуйте, — сказала она. — Я Аврора.
Он был старше и довольно привлекательным, с аккуратно расчесанными темными волосами и аккуратными усами.
— Это большая честь — встретиться с вами. Марисоль рассказывала мне о вас.
— В самом деле?
— Конечно. — Он протянул руку, и Аврора почувствовала себя обязанной пожать ее. В противном случае он бы подумал, что она невоспитанная. Но вместо того чтобы пожать руку, он сделал по-настоящему банальную вещь, он склонился над ее рукой и легко поцеловал ее. Жест был быстрым, но недостаточно быстрым. Может быть, это было из-за того, что Аврора нервничала, но она могла поклясться, что он пожал ей руку своими пальцами. Ей захотелось вымыть руки.
— Итак, мы все отправляемся обедать, да? — весело сказала ее мать. — Ты, должно быть, голодна.
— На самом деле я…
— Ресторан называется «Ла-Палома», — сказал Эдуардо, открывая дверь. — Это мой любимый ресторан.
Хотя Аврора пыталась сказать, что ей нужно в аэропорт, она была обескуражена мягкими манерами Эдуардо и болтовней ее матери. В конце концов, ресторан находился в главной части города, прямо на бульваре. Она могла видеть оттуда, как взлетают и садятся самолеты. В ресторане люди, казалось, знали Эдуардо. Там были поклоны и шутливые потасовки, ощущение, что она на своем месте. Аврора чувствовала на себе любопытные взгляды.
— Мне нужно в туалет, — сказала она.
— Пойдем вместе. — Мама поднялась.
Отлично, подумала Аврора. Ее мама могла выглядеть рассеянной, но она, вероятно, точно знала, что намерена делать Аврора, — позвонить своему папе, немедленно.
— Не обращай внимания, — сказала она, садясь на место. — Я могу подождать.
Обед был мучительным, со множеством перемен блюд и фруктовым мороженым в перерыве. Аврора совсем не была голодна. Она едва смотрела вверх, потому что люди, крутившиеся вокруг их столика, похоже, слишком интересовались ею. Наконец, после десерта из горячей сдобы, залитой медом, она сказала:
— Мне нужно в аэропорт. Я уверена, что Лонни меня ищет.
— Мы отвезем тебя, — заявил Эдуардо, затейливо расписываясь на чеке.
— Это совсем близко. Я возьму такси или пройдусь.
— Глупости. Позволь нам отвезти тебя.
Пока она стояла, ожидая, когда официант вызовет такси, Аврора чувствовала себя, словно ее везут на казнь. Она понимала, что у нее паранойя, но у нее было чувство, что они отвезут ее не в аэропорт, что у них на нее свои планы. И конечно, совершенно не помогало делу то, что мама и Эдуардо все время шептались и что-то бормотали друг другу на ухо, очевидно в чем-то не соглашаясь.
В машине — модном «кадиллаке» — Аврора смотрела на дверцу рядом с собой. Если они не поедут прямиком в аэропорт, она выпрыгнет, даже если машина будет двигаться. Они, похоже, едва ползли. Огни Лас-Вегаса освещали небо разноцветными вспышками. Она сосредоточила внимание на аэропорте, и ей хотелось, чтобы машина ехала быстрее. Прошла целая вечность, пока она не показала на грузовой терминал.
Аврора не могла достаточно быстро вылезти из машины.
— Спасибо, — сказала она, потянувшись к дверце. Ничего не произошло. Замок был закрыт, и она не могла найти кнопку.
— Эй, что…
— Аврора. — Мама повернулась на своем сиденье. — Теперь, когда ты здесь, я хотела бы, чтобы ты осталась. Эдуардо тоже этого хочет. Нам будет весело вместе, мы сможем ходить по магазинам, посещать рестораны. Кино и шоу.
— Я должна выйти из машины. — Аврора вручную открыла дверь, и, слава богу, это сработало. Она выскочила из машины, слыша, как мама зовет ее по имени. Может быть, она только вообразила взгляды исподтишка, может быть, у нее паранойя. Теперь это не имело значения.
Потому что там был ее папа, и он выглядел так, словно пробежал всю дорогу от Гленмиура. Он рванулся к ней. Аврора чуть не закричала от облегчения и побежала ему навстречу. Это был ее папа, и он выбрал ее, даже когда ее отвергла собственная мать. Пришло время перестать притворяться, что у нее в Вегасе классная мамочка, когда истина состояла в том, что у нее лучший отец в мире.
Он стоял там, потный и измученный, с грустной улыбкой на лице, но его руки были широко раскрыты, и он ждал ее.
Туман поздней осени нес с собой тяжелый холод, который пробирал до костей, и от него не было защиты. Сара помешала огонь в дровяной печи и надела дополнительные носки и свитер. Она только надеялась, что мальчики не чувствуют холода, когда она уложила их с утра поспать. Они не жаловались и не плакали; они выглядели вполне спокойными, в своих красных младенческих пижамах, укрытые одеялами из овечьей шерсти. Она больше не чувствовала себя неловкой и глупой со своими детьми. Она научилась управляться с ними.
Она пошла в кухню заварить себе чашку чаю, чтобы согреться. Пока она ждала, когда вода вскипит, она изучала фотографию ее и Уилла, сделанную на Устричном фестивале. Это был романтический снимок, на фоне туманной бухты: они двое танцевали и выглядели совершенно поглощенными друг другом. Сара демонстративно поставила фотографию на холодильник. Она перестала прятать свои чувства к нему. Она хотела научиться доверять этим чувствам, вместо того чтобы постоянно подвергать их сомнению. Но на фоне всего того, что случилось, она ничего не могла с собой поделать.
Взрыв на устричной ферме все еще преследовал ее, подступая в самые странные мгновения, напоминая о том, что в своей профессии Уилл находится в одном шаге от смерти в любую минуту. С Джеком она жила в страхе нависающей утраты и только теперь поняла, как глубоко он на нее повлиял. Мысль о том, чтобы пройти через это опять, на этот раз с Уиллом, была неожиданно ужасной.
Она потянулась и почесала Фрэнни за ухом. «Ты не можешь сказать любви, чтобы она приходила, когда ты будешь готова, — говорила ей бабушка. — Любовь приходит, когда готова любовь».
Зашумел чайник, и она погасила огонь, прежде чем раздался свисток. Пока чай заваривался, она взяла альбом гостей коттеджа и пролистала его. Словно девчонка-школьница, она испытывала искушение зафиксировать первый раз, когда они с Уиллом занимались любовью и провели вместе ночь, но удерживала себя от этого. В любом случае она не нуждается в том, чтобы поверять это бумаге. Все, что ей нужно, — это закрыть глаза и подумать о нем, и она может вернуть каждую отдельную деталь, каждое прикосновение, и поцелуй, и шепот, каждое биение экстаза, которое она чувствовала той ночью. Они с Уиллом знали, что любить — это значит делать тяжелую работу, во всяком случае в их ситуации. Однако было еще кое-что, что она знала: единственное, что было труднее, чем любить его, — не любить его.
Он обещал позвонить в ту же минуту, как найдет Аврору. Сара спала вполглаза этой ночью, и как раз перед рассветом телефон зазвонил.
— Она отправилась в Вегас с моей тетушкой, — доложил Уилл. — Она сейчас в порядке. Устала. Мы позвоним тебе позже.
Итак, все в порядке, думала Сара, тревожась о том, что происходит сейчас. Уиллу все еще предстояло иметь дело с гневом и болью, которые заставили его дочь выкинуть этот трюк. Роль Сары была неясной; одно она знала точно, что любить мужчину с дочерью-подростком очень и очень непросто.
Когда она клала в чай мед, прозвучал хлопок автомобильной дверцы. Она заторопилась к двери, поправляя пальцами волосы.
— Привет, Сара.
Она застыла, не веря себе, уронив руки, которые неожиданно онемели.
— Джек, — сказала она.
Он изучал ее, его оценивающий взгляд окинул ее короткие спутанные волосы, выбранную наугад одежду, которую она натянула на себя, чтобы спрятаться от холода и тумана. Против своей воли она почувствовала, что краснеет, когда он смерил ее взглядом с головы до ног. В конце концов, когда он видел ее в больнице, у нее было извинение. После сурового испытания родами никто не ожидает от женщины, чтобы она была ухоженной. Она обычно прихорашивалась для Джека, надевала красивые слаксы и свитера, потому что он хотел видеть ее такой. И теперь прошло столько времени, а она почувствовала смущение.
Брось это, сказала она себе. Ты ему больше не жена.
— Входи, — сказала она спокойно. — Ты должен был сначала позвонить.
— Я хотел, но даже после того, как приземлился в Сан-Франциско, я все еще опасался, что могу передумать. — Он вошел внутрь, внес с собой сырость тумана на своем пальто от «Берберри» и на светлых, рыжеватых волосах. Его глаза были ясными, ищущими, может быть, напуганными.
О боже, подумала она, ее пульс забился в панике. Он снова болен.
— Ты в порядке? — спросила она. — Пожалуйста, скажи мне, что ты здоров.
— Чист как стеклышко, — сказал он. — Я теперь обследуюсь раз в год.
В конце концов, она была рада этому. Он выглядел исключительно хорошо — аккуратный и ухоженный, несмотря на поездку. Он слегка улыбнулся ей:
— Как мило с твоей стороны спросить об этом. Иногда я думаю, что именно тогда ты больше всего меня любила. Когда я был болен.
Ублюдок, подумала она.
— Чего ты хочешь, Джек? — Затем до нее дошло. Ну конечно. — О мой Бог, — сказала она, — Мими бросила тебя, так ведь? Вот почему ты здесь. Моя подруга Вив сказала, что это случится. Она сказала, что ты вернешься, как только она тебя бросит.
— Да, твоя подруга по-настоящему мудрая женщина.
Она заметила, что он ничего не отрицает. И тем не менее она не чувствовала желания услышать оправдания. Она ничего не чувствовала и нашла, что это дает ей странное чувство освобождения.
Он сбросил пальто и положил его на спинку стула.
— Пожалуйста, Сара, — произнес он самым добрым голосом, который она только слышала от него с тех пор, как они расстались. — Как дела у мальчиков?
— Они только что проснулись, — сказала она, показывая ему жестами, чтобы он следовал за ней.
Адам вцепился в поручень своей кроватки и изо всех сил раскачивался взад-вперед. Увидев Сару, он шумно обрадовался и протянул к ней ручки. Брэдли поднялся рывком и зашлепал ручками. Даже после короткого сна дети всегда встречали ее так, словно они не виделись веками. Она хотела бы быть хотя бы вполовину такой прекрасной, какой им казалась.
— Это Адам, — сказала она, поднимая его из колыбельки. — А это Брэдли. Обоим надо сменить подгузники и накормить обедом. Хочешь помочь?
— Конечно, — согласился Джек, хотя его голос звучал неуверенно. — Мой Бог, они так быстро растут. Сара, я не знаю, что сказать. Они такие…
— Да, — улыбнулась она. — Я знаю.
Она сменила подгузник Адаму, который цеплялся за ее колено, пока она занималась его братом. Это им не повредит, говорила она себе. Они такие маленькие, что это не может повлиять на них. Благодаря чуду биологии и технологии Джек был их отцом. Это реальность, с которой они будут жить всегда.
— Хочешь взять его? — предложила она, поднимая на руки Брэдли.
— Гм… хорошо.
— Если ты будешь вести себя дружелюбно, они с тобой поладят. — По доброте душевной она начала с Брэдли. Он был более покладистым из двоих и расслаблялся в присутствии других людей. Это было такое чудо, то, как проявлялась их личность, все ярче и ярче с каждым днем.
Джек выглядел неуверенным и окаменевшим, но ребенок, похоже, не обращал на это внимания. Он вцепился своими пухлыми ручонками в рубашку Джека и уставился серьезными глазами ему в лицо. Джек улыбнулся, младенец улыбнулся в ответ, и неожиданно она увидела это — фамильное сходство. Это было сверхъестественно, то, как улыбка Джека отразилась на лице его сына. Она подхватила Адама, и они перешли в кухню, где она показала ему, как посадить ребенка в высокий стульчик. К его чести, он сделал это достаточно гладко.
Джек выглядел по-другому, заметила она, вручая каждому из детей по бисквиту для прорезывания зубов. Не лучше и не хуже. Просто другой. Она все еще могла видеть Джека, который вскружил ей голову, — привлекательный, властный, самоуверенный. Она даже испытала укол ностальгии о вещах, которые они делили, и о том, что она чувствовала к нему.
— Это не должно было случиться с нами, — спокойно сказал он.
— Это… ты имеешь в виду развод. — Она не могла поверить своим ушам. Развод в конце концов завершился, без всяких церемоний бумаги пришли по почте, конверт между телефонными счетами и садовым каталогом.
— Мы можем начать снова, все четверо, семья.
Мы четверо. Семья.Ностальгия навалилась на нее со всей своей силой.
Должно быть, он заметил, что ее лицо смягчилось, потому что нажал сильнее.
— Я имею это в виду, Сара. Мою маму убивает то, что она разлучена с внуками.
— Твоей матери всегда здесь рады, — сказала она.
— Я не говорю о визитах. Я говорю о том, чтобы устроить нашу жизнь. Может быть, на этот раз мы сделаем это успешнее.
И тут она разразилась смехом. Брэдли захлопал пухлыми ручонками.
— Успешнее? — спросила она, слишком изумленная, чтобы злиться. — Ты думаешь, что я не пыталась? — Изучая его, она наконец поняла то, что бабушка пыталась сказать ей. — Каждый день, который мы провели вместе, я старалась быть для тебя лучшей женой. Но тебе этого было недостаточно. И это твоя проблема, не моя.
— Ну хорошо, — согласился он, — будь по-твоему. Я был тем, кто напортачил. Прости меня, я не так безупречен, как ты. Мне жаль, что я заболел раком и ты не забеременела. Я сожалею о том, как я справлялся со своим разочарованием.
— Ах, Джек. Я не безупречна. И я не ожидаю этого от тебя. Однако я ожидала верности. Ты сам порвал со мной.
— В своем сердце я никогда не покидал тебя. — Он сказал это с открытым лицом.
— О, парень! — сказала она. — Мне нужно запомнить эту реплику для моих комиксов.
— Черт побери, Сара.
— Следи за языком при моих детях, пожалуйста.
Она оперлась спиной о стену, чувство невероятного облегчения охватило ее. С тех пор как она ушла от него, она думала, куда делась вся та любовь. Теперь она смотрела на своих мальчиков, на эти два маленьких чуда, и она знала. Материнство научило ее так многому за короткое время. Она не знала прежде, что сердце может быть так полно любовью и тем не менее продолжать вмещать в себя любви еще больше. Может быть, если бы ее мама была с нею, она бы объяснила ей все это давным-давно. Однако то, что она открыла, было ее особым триумфом. Но это было нелегко.
Сделав глубокий вдох, она сказала:
— Я не мученица. Я сыграла свою роль в наших бедах. Я сосредоточилась на том, чтобы иметь семью, на том, чтобы все развивалось нормально. Если бы мы трудились над нашим браком с такой же силой, как над попыткой забеременеть, у нас могло что-нибудь получиться.
Он кивнул, но его внимание привлек Адам, который дотянулся до большой желтой коробки «Чириоз» на стойке, его пухлые ручонки открывали и закрывали ее. Джек взял коробку и вытряхнул несколько хлопьев на тарелку. Мальчишки принялись обеими руками запихивать хлопья себе в рот и наградили Джека криками, словно героя.
Невозможно было сопротивляться этим широко открытым, чистым глазам, этим очаровательным лицам. Джека охватил тихий восторг, и прекрасная улыбка, одна из тех, которых она не видела так давно, изогнула его губы.
— Они потрясающие, — тихо сказал он, его голос охрип от эмоций. — Мои сыновья.
Счастливое чувство от его неподдельной радости охватило сердце Сары. Она закрыла глаза, немного покачиваясь. Это был отец ее сыновей. Он собирался навеки стать частью их жизни.
Когда она открыла глаза, Джек смотрел на нее с любопытством.
— Ты хорошо выглядишь, по-настоящему хорошо. Он коснулся ее так, как когда-то, его пальцы медленно прошлись от ее скулы к челюсти.
Она была напугана остротой воспоминаний, которые пробудило это прикосновение. Она не могла двинуться, не могла заговорить. Даже когда услышала, как открылась и закрылась входная дверь.
— Я не могу остаться. Детка, — позвал Уилл, входя в кухню, — но я хочу рассказать тебе… ох…
И Адам и Брэдли залепетали ему навстречу, маленькие ручки открывались и закрывались в приветствии.
Стул Сары скрипнул, когда она встала. Ее лицо исказила вина, она чувствовала ее. В волнении она спросила:
— Уилл! Аврора в порядке?
— Да. Мы поздно вернулись, но с ней все хорошо. — Его голос был напряженным и хриплым. Как и его глаза, которые смотрели на Джека.
— Это Джек Дэйли, — сказала она. Они наткнулись друг на друга в больнице, но не были представлены. — Джек, это Уилл Боннер. Джек… гм… приехал навестить мальчиков, — добавила она ради Уилла.
— О-хо-хо! — Взгляд Уилла перешел на руки Джека, на ту, которая только что касалась ее.
Саре хотелось умереть, просто умереть.
— Все в порядке? — спросил ее Уилл.
— У нее все хорошо, — вмешался Джек.
Уилл не изменил выражения лица или своей позы, но неожиданно он стал защитником, может быть даже опасным защитником.
— Я спрашиваю Сару, — сказал он.
— Я в порядке, — выпалила она, эхом повторив за Джеком, без усилий подчиняясь старой привычке. — Правда, — добавила она, — и спасибо за то, что позвонил сегодня утром, и за то, что пришел рассказать об Авроре. — Она умоляла его глазами, потом жестом показала на своего визитера. — Я хочу услышать все, но…
— Позже, — сухо произнес Уилл, его взгляд в последний раз окинул Джека с презрением.
Горло Сары пересохло.
— Хорошо, — сказала она тихо, ненавидя это мгновение, ненавидя то, что она все еще чувствует влияние Джека, даже сейчас.
Она вышла с ним на крыльцо.
— Уилл, я не знала, что он приедет. Не имела представления.
— Все в порядке. Послушай, он их отец. Это никогда не изменится.
Она никогда не видела его таким подавленным. Он выглядел разбитым. Может быть, даже измученным. И самое худшее во всем этом было то, что она не знала, как это исправить.
— Мне нужно идти, — сказал он. — Нам с Авророй нужно сделать массу всего.
— Конечно, — кивнула она, ее горло сдавил спазм.
— Я должен сосредоточиться на ней, Сара. Она нуждается во мне даже больше, чем я осознавал.
Она поняла наконец. Он хочет, чтобы она отошла в сторону, дала ему время и пространство, чтобы разобраться с Авророй и тем, что она сделала. Сбежав, Аврора продемонстрировала правду, которую они и без того знали. Она была приоритетом для своего отца. Она эмоционально поставила себя между ним и Сарой.
— В любом случае, — сказал он, направляясь к грузовику, — увидимся.
Пытаясь собраться, Сара вошла в дом. Джек смотрел на мальчиков на кухне. В комнате было странно тихо, и она потянулась включить радио — тихо. Ее выбор был наилучшим, передавали песню «Приди посмотри на меня».
— Это парень, с которым ты встречаешься? — спросил Джек, его голос был обычным, словно встречаться с кем-то было не таким важным делом.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 22 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |