-- Может быть, ты сделаешь ее счастливой? - Рассмеялся Кирилл.
-- Если она уйдет от тебя, а я верю, что так и будет, я постараюсь оказаться рядом. И уж тогда... Она будет по-настоящему счастлива, - с вызовом ответил Долгов.
Он резко поднялся с кровати, отчего та заходила ходуном. Смелов поморщился от боли в потревоженной руке и зло посмотрел на Дмитрия.
-- Через мой труп, доктор Айболит, - фыркнул он.
-- Это можно устроить, если пожелаешь, - с милой улыбкой отозвался Долгов, выходя из палаты.
Глава 11
Аня стояла перед шикарно оформленной витриной модного магазинчика в смятении. Платье цвета фуксии из последней коллекции Ковалли на ней смотрелось бы много лучше, чем на дурацком манекене. Как бы она хотела сейчас войти внутрь с видом светской львицы, указать пальчиком с выкрашенным по удивительному совпадению лаком, как раз, в тон этого самого платья ногтем, протянуть заискивающе улыбающейся продавщице кредитку и попросить упаковать обновку, не примеряя.
Но не кредитки, ни даже наличных на сумму, что значилась на ценнике, у Ани не было. Да, пожалуй, никогда и не будет.
И купить это очаровательное платье какая-нибудь Киревская на деньги своего папочки, и явится в институт на занятия, и будет щеголять в обновке перед самым Аниным носом, действуя на нервы. А Лихачевой до конца жизни придется одеваться в китайско-турецкое шмотье на рынке.
Аня сокрушенно вздохнула. Если она родилась в семье обеспеченной или, на худой конец, вышла замуж за сына какого-нибудь областного начальника, не пришлось бы сейчас переминаться с ноги на ногу у витрины, как бедная сиротка, не считала бы она каждый раз копейки, раздумывая над вечным вопросом: что готовить к ужину - макароны с сосисками или картошку с котлетами. Да она вообще бы не готовила! Каждый вечер ужинала бы в ресторане, том самом, который открыли недавно с такой помпой в центре города, где столик нужно было заказывать заранее, чуть не за месяц, и цены были заоблачными.
Но о такой жизни можно было только мечтать. Ни сама Аня, ни Вадик никогда не смогут заработать столько денег...
Лихачева понуро опустила голову и побрела прочь от манящей витрины. Внезапно девушка ощутила на себе чей-то пристальный взгляд и обернулась. Позади нее стоял Егор Темнев. Аня невольно сморщила свой очаровательный носик и заспешила дальше.
-- Ань! - Окликнул Егор.
Лихачева только прибавила шаг. Темнев сорвался с места, догнал и схватил девушку за руку, пытаясь удержать.
-- Что тебе надо от меня?! - Вскрикнула Аня, вырывая руку.
-- Да подожди ты! Я поговорить хочу, - не отставал Егор.
-- Мне с тобой разговаривать не о чем! Мы все выяснили, - сверкнула глазами Лихачева.
-- Нет, не все. Ты пропала куда-то, не звонила, а я извиниться хотел за родителей.
-- Ты хотел извиниться, а я звонить должна? - Фыркнула Аня.
-- Да послушай же! - Взмолился Егор.
-- Давай, говори быстрее, я очень спешу, - смилостивилась Лихачева.
-- А может, в кафе посидим? Тут неподалеку есть весьма неплохое, - предложил Темнев.
-- С чего это я с тобой в кафе пойду?
-- Анют, правда, поговорить надо. Я столько всего передумал...
-- О чем?
-- Обо все. О родителях, о нас...
-- Никаких "нас" нет, Темнев. Ты сам так решил, - взорвалась Аня. - И разговаривать с тобой у меня нет никакого желания, и надобности в этом не вижу. Так что оставь меня в покое.
-- Не могу. Я понял, что ты мне нужна. Очень нужна. Я был полным дураком, когда решил, что мама права. Я прошу тебя поверить, дай мне последний шанс, пожалуйста.
-- Ладно. В семь часов в "Орхидее", - согласилась Лихачева.
-- Это новый ресторан, да? - Уточнил Егор.
Аня кивнула, решив про себя, что хотя бы раз, хотя бы под предлогом разговора с Темневым, но она должна попасть в самый дорогой ресторан города.
-- Значит, до вечера? Ты не пожалеешь, - со счастливой улыбкой заверил Егор.
***
Чуть приоткрыв дверь палаты, Лера заглянула внутрь. На одной из коек, подобрав ноги к груди, лежал Кирилл. На другой читал книгу плешивенький старичок.
Девушка вошла и, поставив принесенную с собой сумку с продуктами, присела на край кровати мужа.
-- Кира, - тихонько позвала она.
-- Спит он, милая. Ему с утра перевязку делали, потом какой-то укол поставили, понятно, и вот, спит, - оторвавшись от книги, пояснил старичок. - А ты кем ему приходишься?
-- Женой, - ответила Лера, доставая из сумки румяное яблоко и протягивая его старичку. - Угощайтесь.
-- Спасибо, милая, витамины, понятно, мужу принесла. А меня, понятно, Степан Василичем звать, а тебя?
-- Лера.
-- Валерия, понятно, - улыбнулся щербатым ртом Василич, откусывая здоровенный кусок яблока уцелевшими зубами. - Да ты буди его, буди. Что ж, пришла и не поговоришь даже? Ему, понятно, сон-то полезен, но и эмоции приятные тоже нужны, понятно.
Девушка осторожно тронула мужа за плечо. Он вздрогнул и, вытаращив глаза, недовольно на нее уставился.
-- С ума сошла? Больно же!
-- Извини, Кирюша, я не специально, - стала оправдываться Лера.
-- Не специально она! Думать надо! У меня там рана, между прочим, - рыкнул Смелов.
-- Так под майкой-то, понятно, не видно, - вставил Василич. - Чего на жен6у бросаешься?
Кирилл послал старику уничтожающий взгляд и снова повернулся к жене:
- Поесть принесла что-нибудь? Здесь помоями какими-то кормят.
-- Конечно, - спохватилась Лера, кидаясь к сумке. - Вот, борщик, хлеб, масло, рыбка жареная, как ты любишь, яблоки, бананы, сок.
Она выкладывала на тумбочку продукты из сумки, поминутно бросая на мужа взволнованные взгляды.
-- Что там с твоим плечом? Мне Дмитрий Борисович сказал, колотая рана.
-- Опять Дмитрий Борисович! - Поморщился Кирилл. - Ты о чем-нибудь другом говорить можешь?
-- Я о ране твоей спросила, - обиделась Лера.
-- Болит.
-- И где тебя угораздило?
-- Я, понятно, тоже спрашивал - молчит, - вставил Василич. - Молчит что твой партизан.
-- Василич, может, погулять сходишь? - Хмуро поинтересовался Кирилл.
-- Так я это, не могу, понятно, - постельный режим, - хитро прищурился старичок.
-- Ты с кем Дашку бросила? - Оставив его в покое, спросил Смелов.
-- С Верой Николаевной, мамой Дмитрий Борисовича, - ответила Лера.
-- Издеваешься? Мы что, семьями дружим? С каких это пор ты доверяешь дочку чужой тетке? - Заорал Кирилл.
-- Она не чужая. Я ее хорошо знаю. И Даша ее любит, - непонимающе заморгала девушка. - Что тебе не нравится?
-- Хорошо знаешь? И когда же ты успела?
-- Нас Дмитрий Борисович познакомил.
-- Слушай, еще раз ты произнесешь это имя, и я за себя не ручаюсь, - зашипел Кирилл, приподнявшись на локте.
-- Да что с тобой? Чем тебе Долгов не угодил? Он для меня столько сделал...
-- Пошла вон, дура! - Взорвался Смелов. - Идиотка!
Лера вскочила с кровати и бросилась к двери, размазывая по щекам слезы. Вслед ей полетело крупное яблоко, брошенное Кириллом.
По коридору больницы девушка бежала, не разбирая дороги. Слезы обиды застилали ей глаза. Она бросила все дела, Дашу дома оставила, прилетела сюда - как же, муж любимый в больнице! Она уже и думать забыла, что накануне вещи его собрала, чтобы выставить вон. Он ранен, бедненький, наплевать теперь на все его измены, не до этого сейчас.
Но только Кириллу на Леркино самопожертвование чихать. У него какие-то свои соображения на этот счет. Долгов, видите ли, у него стойкую антипатию вызывает. Но она-то, Лера, тут причем?
Девушка была так расстроена, что совершенно не заметила Долгова, стоящего прямо на ее пути, с широкой улыбкой на губах, и буквально натолкнулась на него.
-- Куда же вы так торопитесь, Лера? И почему плачете? - Спросил Дмитрий, заметив зареванное лицо Смеловой.
-- Я у Кирилла была, выдавила она.
-- Да он не так серьезно болен, чтобы вы так рыдали.
Долгов взял Леру под руку и повел в ординаторскую.
-- Сейчас я вас чаем напою, и расскажу подробно о его состоянии.
Усадив Леру на кушетку в ординаторской, Дмитрий включил чайник и сел рядом с девушкой.
-- Ну, что вы, в самом деле? Ваш муж буде совершенно здоров через недельку, и, поверьте, вскоре вообще забудет о том, что у него что-то болело. Даже шрама практически не останется.
-- Он сказал, чтобы я шла вон, - всхлипнула Смелова. - Идиоткой обозвал.
Долгов сжал кулаки.
-- Я ему устрою, - мрачно пообещал он.
-- Не надо ничего ему устраивать. Ему и так плохо.
-- И по делом! Он же в заслугу себе ставит, что обманутый муж его любовницы...
Дмитрий осекся и виновато посмотрел на Леру, на лице которой застыло выражение полного потрясения.
Так вот в чем дело, криво улыбнулась она. - Значит, это муж Оксаны... А я переживаю: бедненький Кирюша, несчастненький Кирюша. Вот уж действительно идиотка! Нашла кого жалеть! Что же меня на эти "разборки" не позвали? Я бы и от себя добавила! Лера распалялась все больше. Слезы на ее щеках высохли, в глазах появился недобрый блеск.
-- Вы ничего не знали, - покачал головой Долгов. - Не нужно было мне...
-- Напротив. Теперь я хоть перестала жалеть Кирилла.
Долгов чуть приподнял брови.
-- Считаете меня жестокой? - Усмехнулась Лера. - Знаете, что мне пришлось пережить по его милости? Я чуть руки на себя не наложила. Остановило только соображение, что Дашка больше никому не нужна, кроме меня.
-- Вы хотели покончить с собой? - Вздрогнул Дмитрий.
Девушка кивнула и вдруг как-то странно посмотрела на него.
-- Вы говорили, что я красива. Это правда?
-- Я могу повторить это снова, - тихо отозвался Долгов.
-- Я могу нравиться? Я нравлюсь вам?
Дмитрий встал и отошел к окну, словно боясь нарушить дистанцию.
-- Зачем вы это спрашиваете? - Поинтересовался он, не оборачиваясь.
-- Хочу знать.
-- Да, вы мне нравитесь.
-- Насколько? - В голосе Леры появились новые, игривые нотки.
-- К чему эти вопросы, Лера?
Долгов нервно постукивал костяшками пальцев по подоконнику, боясь обернуться и встретиться со Смеловой глазами.
Этот разговор начинал приобретать опасное направление. Один раз Дмитрию уже стоило больших усилий держать себя в руках, еще одного подобного испытания он может просто не выдержать. И что тогда? Единожды сократив дистанцию, вернуть все на свои места будет невозможно. Зачем она его мучает? К чему спрашивать о том, что, по мнению Долгова, и так слишком явно читалось на его лбу.
Он резко развернулся и в упор взглянул на Леру.
-- Вы мне очень нравитесь, - медленно произнес Дмитрий.
-- Тогда почему бы вам не подойти ближе? - Сверкнула глазами девушка.
Долгов послушно, словно под гипнозом, подошел вплотную к Лере и, опустившись перед ней на корточки, взял ее руки в свои. Не отрывая испытующего взгляда от глаз девушки, Дмитрий осторожно коснулся губами каждого ее пальчика.
-- Поцелуйте меня, - шепнула Лера, наклоняясь к нему.
Долгов жадно впился губами в ее чуть приоткрытый, такой манящий рот. Он целовал ее так, будто в следующий момент им обоим предстояло умереть, и нужно было взять от этой последней минуты все, чего они были лишены всю жизнь.
Сердце Дмитрий колотилось в груди с такой силой, что грозило вот-вот выскочить прямиком в Лерины теплые ладошки. Он не ощущал уже ничего, кроме этих податливых, мягких губ, все остальное просто потеряло всякое значение, исчезло без следа.
Внезапно Лера отстранилась от него, вскочила с кушетки и выбежала в коридор, нос к носу столкнувшись с застывшей в дверях, как изваяние, Настей. Долгов встретился с Шаповаловой глазами и опустил голову. С минуту оба молчали. Наконец, Настя шагнула через порог и плотно прикрыла за собой дверь.
-- Кто она, девушка, которую ты целовал? - еле слышно спросила она.
-- Лера, - с трудом разлепив пересохшие вдруг губы, ответил Дмитрий. - Давно ты здесь?
-- Достаточно, чтобы все подробно рассмотреть.
Шаповалова обессилено опустилась на край кушетки и уставилась в одну точку, прямо перед собой.
-- У тебя с ней роман? - Без всякой интонации произнесла она.
-- Нет.
-- А поцелуй?
-- Случайность.
-- Случайность? - Эхом повторила Настя. - А я? Тоже случайность?
-- Что ты хочешь услышать? - Устало спросил Долгов.
-- Правду.
-- А нет ее, правды. Мы с Лерой просто друзья. Она замужем. Очень любит своего мужа. Он, кстати, вчера ночью поступил, в мое дежурство, Смелов, с колотой раной предплечья, - Долгов сел рядом с Настей, обхватив ее одной рукой. - Изменял Лере с какой-то замужней дамочкой, вот ее муж его и наказал. Этот Смелов мне вчера похвастался, вот, мол, какой я мачо...
-- И ты Леру утешал, да? - Едко сказала Настя.
-- Поначалу да. А потом... Я даже сам не понял, что произошло, - грустно усмехнулся Дмитрий.
-- Она для тебя не просто друг, Дим?
-- Так заметно?
Настя кивнула, заставив себя проглотить рвущиеся наружу рыдания.
-- Я ее люблю, вот в чем беда.
-- Скажи ей об этом.
-- Зачем? - Непонимающе заморгал Долгов.
-- Чтобы она знала.
-- Нет, зачем это тебе?
-- Хочу, чтобы ты был счастлив, - вымученно улыбнулась Настя.
-- Лучше оставить все, как есть, - замотал головой Дмитрий.
-- А дальше? Ты так и будешь мучиться. Боясь оглядываться назад, не смея идти вперед, навсегда зависаешь в липком "между".
-- А ты?
-- Я хочу, чтобы ты был счастлив, - снова повторила Шаповалова, целуя Дмитрия в висок.
***
Входя в двери ресторана "Орхидея", Аня чувствовала легкий мандраж. Может быть, она напрасно согласилась встретиться с Егором? Да еще и Вадику пришлось наврать с три короба - сказала, что к Лерке поехала, мол, та слишком переживает неприятности с мужем, и ей нужна поддержка лучшей подруги. Хорошо хоть Лера согласилась прикрыть в случае чего, правда, неохотно, предварительно прочитав мораль о честности и доверии между любящими друг друга людьми.
Что касается доверия, то этого Лихачевой хватало с избытком. Вадим проглотил "лапшу" и ухом не повел. Конечно, ведь он ни капли не сомневался, что его девушкой движут лишь благие намерения: помочь подруге в трудную минуту - святое дело.
Ане даже немного стыдно стало за свою ложь - обманывать Пирогова было равносильно тому, как обобрать несмышленого карапуза. Вадим был готов пылинки с любимой сдувать, каждое слово ее ловить, раскрыв рот, а она с ним так...
Хотя, что тут особенного, неблаговидного в ее поступке? Подумаешь, дружеская встреча. Ведь никаких других планов, как побывать хотя бы единожды в жизни в самом шикарном ресторане города, у Ани не было. Да, с Егором. Но Вадик-то сюда ее точно никогда не приведет - не по карману.
Обходительный метрдотель проводил девушку к столику, за которым уже сидел Егор.
-- Рад, что ты все-таки пришла, - улыбнулся они, дождавшись, пока официант разольет по бокалам шампанское, продолжил. - Давай выпьем за эту встречу, а потом закажешь себе все, что угодно.
С натянутой улыбкой Лихачева подняла свой бокал и сделала небольшой глоток. Потом раскрыла меню и мысленно чертыхнулась: цены здесь оказались даже выше, чем она предполагала. Но ведь за ужин платит Темнев, а значит, можно ни в чем себе не отказывать. Тем не менее, вместо аппетита девушка ощутила легкую тошноту. Она захлопнула меню и нерешительно глянула на официанта.
-- Какой-нибудь легкий салатик без майонеза и масла, - все с той же вымученной улыбкой произнесла она.
Официант кивнул и молниеносно исчез.
-- Я не голодна, - поспешила предупредить вопрос, готовый слететь с языка Егора, Аня.
-- Напрасно. Здесь весьма прилично готовят, - посетовал Темнев.
-- Может, позже. Лучше скажи, зачем ты хотел встретиться? - Прищурилась девушка.
-- Давай сначала еще выпьем?
-- Это необходимо?
-- Мне да, - краешком губ улыбнулся Егор.
Казалось, он нервничает. Аня заметила, что его пальцы, судорожно вцепившиеся в тонкую ножку бокала, немного дрожат.
-- То, что ты собираешься сказать, имеет такую большую важность? - Равнодушным тоном спросила Лихачева.
Егор осушил бокал, закурил и посмотрел на Аню долгим испытующим взглядом.
-- Ты себе даже не представляешь насколько, - протянул он, выпуская в потолок струю дыма.
-- Может, поделишься тогда, что тебя так гложет?
-- Страшновато, - честно признался Темнев. - Опыта подобного рода у меня еще не было.
Он полез в карман пиджака, вынул и положил перед Аней маленькую бархатную коробочку в форме сердца.
-- Что это? - Удивилась девушка.
-- Открой.
Лихачева раскрыла коробочку и недоуменно расширила глаза - внутри, переливаясь в свете ламп, лежало колечко с довольно крупным, искусно ограненным бриллиантом.
-- Я купил его еще до твоего знакомства с моими родителями. Хотел сделать тебе предложение, - Егор в упор смотрел на Аню, нервно покусывая губы. - Ты станешь моей женой?
Девушка потрясенно молчала, не отводя взгляда от ослепительно красивого камня в оправе кольца. Перед глазами у нее проносились картинки той, безумно желанной жизни, которая станет возможна, если она примет предложение: шикарный дом Темневых, дорогая машина, модные тряпки, фитнес-центры, спа-салоны, украшения... Все это будет ее, для нее, стоит только сказать "да".
-- А как же твоя мама? Я ей не по вкусу пришлась, - оторвав, наконец, взгляд от кольца, осторожно произнесла Аня.
-- Она смирится. Это мой выбор. И не за нее же ты замуж пойдешь, - усмехнулся Егор.
-- Я даже не знаю, что ответить...
-- Не буду давить. Подумай.
Можно будет купить то самое платье, цвета фуксии, и туфельки к нему, и еще много-много всего дорогущего и такого желанного...
-- Я выйду за тебя замуж, - уверенно заявила Аня, вынимая кольцо из коробочки и надевая его на безымянный палец правой руки.
***
Оторвав взгляд от книги, Василич искоса посмотрел на Кирилла, издав нечто вроде "угумн", и снова уткнулся в свое чтиво. Смелов не отреагировал, продолжая дотошно изучать замысловатый рисунок трещин на потолке.
Спустя пару минут Василич снова укоризненно взглянул на своего соседа, повторив свое "угумн". Результат тот же. Наконец, старик не выдержал и захлопнул книгу.
-- Может, поговорим, Кирха? - Надтреснутым голосом спросил он.
-- О чем?
-- Да хоть о тебе. Ты, вон, молодой, жизнь, понимаешь, ключом бьет.
-- Исключительно по голове, - не поворачиваясь, усмехнулся Смелов.
-- Напрасно ты так. У тебя, понимаешь, жена красавица-умница, так что на судьбу-то пенять? - Покачал головой Василич.
-- Умница, говоришь? С докторишкой крутит, - поморщился Кирилл.
-- И с чего ты взял? - Удивился Василич. - Да и разве тебе ее судить?
-- А кому еще?
-- Ты-то, парень, сам, понимаешь, не без греха. Я разговор твой с доктором хорошо слышал. Хвалишься, что ревнивый муж тебя, понимаешь, ножиком кольнул. Эх, Кирюха, Кирюха, - старичок неодобрительно прищелкнул языком.
-- Слышал, значит, - ухмыльнулся Смелов. - А храпел так, будто без задних ног дрыхнул. Ну, даже если изменяю жене, тебе-то какое дело?
-- Ошибку мою не повторил бы.
-- Какую еще ошибку?
Василич потер заросший колючей седой щетиной подбородок, словно собираясь с мыслями, потом глубоко вздохнул и растянул губы в невеселой, похожей на оскал, улыбке.
-- Я ж тоже, понимаешь, не всегда старый был. В молодости, знаешь, какой был красавец. Девки табунами за мной бегали. Ну, я их, понимаешь, вниманием не обделял. Хотя жена моя, Марь Пална, ох, и хороша была. Хозяюшка, рукодельница, готовить мастерица, она, понимаешь, такие пироги пекла, а я, дурень, - Василич махнул рукой и замолчал.
-- Дальше-то что? - Поинтересовался Кирилл.
-- Да что, Машенька у плиты - я по бабам, она настирывает, наглаживает - я в домино с мужиками во дворе, она в огороде ковыряется - я на диване у телевизора лежу. Не берег я ее, понимаешь. Детишек у нас не было. Одного Бог послал, да и того прибрал через полгода, - старик смахнул навернувшуюся слезу и в упор посмотрел на Кирилла. - Сволочью я был, понимаешь. А Машенька мне и слова никогда не говорила. Любила крепко, понимаешь. А я ее не уберег... Ей плохо с сердцем стало, я-то думал, отлежится, встанет... Она за два дня сгорела. Умирала, руки мои к груди прижимала и все плакала, что я без нее пропаду, - Василич сжал кулаки и часто заморгал, стараясь отогнать закипавшие на глазах непослушные слезы. - Она и не старая была еще, сорок только стукнуло. Вот уже почти тридцать лет и живу без нее, бобыль бобылем. И сразу интерес-то к другим бабам, понимаешь, пропал! Вроде ничего уже и не держит, а нету, понимаешь, азарта. Выходит, напрасно я Машеньке нервы-то тратил своими гулянками. А поберег бы ее, до сих пор бы жива была, понимаешь, может, и меня бы еще хоронила, - он вынул из-под подушки носовой платок и громко высморкался. - А готовить я за тридцать лет так и не научился.
После этого замечания Василич отвернулся к стене и засопел.
Кирилл некоторое время еще пялился в спину старика, ожидая возможного продолжения, но его так и не последовало. Тогда Смелов улегся поудобнее, намереваясь вздремнуть, и закрыл глаза.
К чему Василич затеял этот разговор, он понять не мог и не хотел. Какое отношение рассказ старика имеет к нему, Кириллу? Никакой параллели здесь нет и быть не может. Но как же все-таки обидно, что Лерка шашни крутит с этим чертовым доктороишкой. Ведь если между ними ничего нет, с какой стати Долгов устраивал взбучку вчера ночью? Почему Лерка постоянно талдычит о своем "замечательном" преподавателе, да еще в таком восторженном тоне? А уж для чего Дашку доверять матери Долгова, будто это ее родная бабушка, вообще не понятно. Тоже друга нашла! Долгов то, Долгов се. Послушать, так прямо сказочный принц!
Смелов поймал себя на мысли, что безумно ревнует жену. Она принадлежит только ему и никому больше. Это он, как мужчина, может заводить романы на стороне. Женщине же такое непростительно, непозволительно, недопустимо. Удел женщины дома сидеть, детей растить.
Если Лерка считает по-другому, нужно указать ей ее место, иначе, не ровен час, и правда уйдет к какому-нибудь Долгову, что тогда делать? Мужчина - охотник и боец, пока надежно прикрыт его тыл, и совершенно неважно, на кого он охотится и с кем воюет.
***
Вечером Дмитрий долго бесцельно колесил по городу, машинально крутя руль и переключая скорости. Из головы у него никак не шел поцелуй с Лерой. Первый и, конечно, единственный поцелуй с любимой женщиной. Чужой женщиной.
И чем теперь он сам, Долгов, лучше Кирилла? Да абсолютно ничем, раз позволил себе слабость целовать замужнюю женщину. Пусть и невероятно желанную. Ну, почему ему не удается выбросить ее из головы, перестать думать о ней, мечтать? Стоит только Лере оказаться рядом, на расстоянии вытянутой руки, и все разумные мысли тотчас бесследно улетучиваются. Сдерживать себя с каждым разом становится все труднее.
Если бы сегодня Лера не оттолкнула его и не выскочила из ординаторской, кто знает, чем все это могло кончиться. Как же справится с этим безумием? Как разрушить чудовищное наваждение?
Долгов нащупал на соседнем сидении сигареты и закурил. Необходимо что-то предпринять, чтобы избавиться от пагубной привычки. И это не курение. Так ведь недолго и до того, чтобы превратиться в маньяка, готового часами караулить Леру у подъезда, ходить за ней попятам, ревниво следя за каждым ее движением.
Вот и сейчас Дмитрий сообразил, что ведет машину прямиком к Лериному дому. Он резко вывернул руль и прибавил скорость, направившись в другую сторону. Помочь ему мог только один человек на свете. Настенька. Милая, хорошая, всепонимающая Настенька. Единственная, кому он решился признаться в своих чувствах к Лере.
Наверное ей было очень больно видеть их поцелуй, узнать о его любви к другой женщине.
Совсем как ему самому ежедневно, ежеминутно. Но больше бежать все равно некуда. А оставаться одному нельзя.
Спустя еще несколько минут Дмитрий уже стоял у двери Шаповаловой, не решаясь нажать кнопку звонка. Помедлив немного, он все-таки позвонил.
Настя открыла ему, одетая в легкий халатик. Она окинула Долгова оценивающим взглядом и криво улыбнулась:
-- Неважно выглядишь.
-- Чувствую себя еще хуже, - в тон ей ответил Дмитрий.
-- Зачем ты пришел?
-- Не знаю. Плохо мне просто.
-- Если решил поплакаться на злую судьбу в жилетку, я ее в химчистку сдала, извини, - ровным голосом произнесла Настя.
-- Я не жаловаться пришел, - замотал головой Долгов.
-- Тогда зачем?
-- Попробовать все изменить.
-- О чем ты? - Вскинула брови Шаповалова.
-- О нас. Я хочу быть с тобой, - в упор посмотрел на нее Дмитрий.
-- Ну, а как же Лера?
-- Помоги мне забыть ее. Пожалуйста.
-- Как у тебя все просто, - невесело усмехнулась девушка, тем не менее, пропуская Долгова в квартиру.
-- Совсем не просто. Но ведь ты поможешь?
Долгов осторожно взял лицо девушки в свои ладони и коснулся губами ее теплых губ.
-- Что же могу сделать? - прошептала Настя.
-- Просто рядом будь.
-- Буду.
Дмитрий подхватил девушку на руки и внес с комнату. Уложив ее на разобранную постель, он очень медленно и нежно стал целовать ее. Поцелуи легкими крылышками бабочки порхали по шее, груди, животу, заставляя Настю выгибаться дугой. Она изо всех сил вцепилась в плечи любимого, боясь, что он, словно дивный сон, ускользнет и растает в ночи. Но он был рядом. Здесь. С ней. Настоящий.
И пусть его сердце пока принадлежит другой. Об этом думать не хотелось. Главное, что сейчас он был тут с ней, Настей, целовал ее, не стремясь убежать, исчезнуть. Она сделает все возможное и невозможное, чтобы так было всегда. Заставит разлюбить ту, другую, которой он совсем не нужен. Настиной любви хватит им обоим с головой для счастья. А ведь счастье, вот оно, совсем близко.
***
Аня поспешно собирала свои вещи, стараясь успеть до прихода Вадима. Встречаться с ним сейчас и пускаться в какие-либо объяснения очень не хотелось. После встречи с Егором и, как следствие, проведенной с ним ночи Лихачева твердо решила расстаться с Вадимом, чтобы, воспользовавшись единственным шансом влиться в круг избранных, выйти замуж за Темнева. Она отдавала себе полный отчет, что от былых восторженно-влюбленных чувств к Егору не осталось и следа, но ведь он был сыном весьма обеспеченных людей, единственным наследником родительского состояния, а значит, перспективной, многообещающей партией.
А Вадим... Несмотря на всю симпатию к нему, несмотря даже на то, что между ними завязывалось нечто похожее на серьезный роман, не смотря на то, что Аня, боясь признаться себе самой, любила его, Вадик оставался классическим бедным студентом без малейших шансов занять достойное место в "элите".
Тривиальное "с милым рай и шалаше" Аню не устраивало. Если бы шалаш этот был хотя в половину так же роскошен, как особняк Темневых, еще можно было бы подумать. В данном же случае чаша весов склонилась в сторону Егора. Конечно, рано или поздно, Ане придется все объяснить Пирогову. Но лучше все-таки поздно.
Запихав вещи в сумку, девушка грустно оглядела более чем скромную обстановку комнатки, где целый месяц жила с Вадимом. Здесь она была счастлива. Не обращала внимания на то, что обои вылиняли и почти потеряли свой первозданный цвет, диван был основательно продавлен и скрипел при каждом движении, дешевый линолеум кое-где пошел глубокими трещинами... Все это прежде не имело никакого значения. Теперь же на Анином пальце поблескивало кольцо с бриллиантом в четыре карата, обещая шикарную жизнь в достатке и удовольствии.
Девушка тряхнула кудрями. Нет, хватит тянуть время. Пора уходить, вернее, убегать отсюда. Она подхватила сумку и направилась ко входной двери.
Обув босоножки, Аня хотела, было, взяться за ручку двери, но та поползла вниз, и на пороге появился Вадим. С минуту он молча смотрел на Аню, потом осененный догадкой, осторожно спросил:
-- Уходишь?
-- Да, - с трудом выдавила Лихачева.
-- Куда?
-- К родителям.
-- Почему?
-- Мы должны расстаться.
-- Могу я узнать причину? - Нахмурился Пирогов.
Аня замялась.
-- Я... ты... мы не подходим друг другу.
-- Вчера утром подходили, а сегодня уже нет? Что случилось-то?
-- Мы слишком разные, - потупила глаза девушка.
-- Ань, не надо этих общих, ничего не значащих фраз, - поморщился Вадим. - Звучит, как в бразильском сериале. Объясни по-человечески. Я обидел тебя чем-то?
-- Нет, - покачала головой Лихачева.
-- Тогда в чем дело? Вче6ра, когда к Лере собиралась, все было нормально, а вернулась оттуда - на тебе, тетка, пряники.
-- Я не была у Леры, - чуть слышно пролепетала Аня.
Вадик озадачено взглянул на нее и устало прислонился к двери. Задумчиво покусав губу, он глубоко вздохнул, словно собираясь с силами, и спросил:
-- Тогда где? Или, точнее, с кем?
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |