- Да как вы смеете так врываться ко мне? Я уважаемый врач! - гневно выкрикнул мужчина, слыша, как резко распахнулась дверь его кабинета. - О, это вы… - узнав столь бесцеремонного посетителя, он поумерил тон, вместе с недовольством теряя и уверенность.
- Добрый вечер, - приближаясь, бесцветно и сухо сказал Брэндон, глядя в глаза побледневшего собеседника. - Что-то не так?
- Просто весьма неожиданно, когда посреди ночи в кабинет кто-то врывается… - отходя назад, мужчина пятился к стене. Он не допускал мысли о том, что его могло что-то выдать, но все-таки не хотел рисковать.
- Мне тоже было неожиданно наблюдать на теле тринадцатилетнего мальчика следы ваших домогательств, мистер уважаемый врач.
- О чем вы говорите? - наигранное удивление выдало его с головой, особенно когда он бегло осмотрел кабинет в попытке побыстрее выбраться отсюда.
- Не нужно лжи. Я знаю, что ты сделал, - резко приблизившись, схватив мужчину за горло, Брэндон прижал его к стене, предварительно ударив об нее. - Ничего, что я на ты?
Усмехнувшись, Брэндон заглянул в глаза, в которых метался страх.
Разоблачение многим подкашивает ноги, поселяясь дрожью в коленях и голосе, и мужчина просто не смог вовремя оказать сопротивления.
- Ты извинишься перед ним.
- А если нет?..
- Тогда я отрежу твою голову прямо сейчас, вон тем канцелярским ножом, - спокойно и сдержано произнес Брэндон, кивнув в сторону неприметной вещицы на столе.
- Хорошо…
- Отлично, - ударив коленом между ног мужчины, Брэндон схватил его за волосы и выволок за собой из кабинета.
Войдя в комнату, Брэндон шел за спиной мужчины, словно Дьявол, кроющийся в его тени.
Анри стоял у окна, ожидая возвращения Брэндона, и мог узнать его даже по шагам, отличив их от множества других. Сейчас он тоже их слышал, но слишком тихо и едва различимо.
- Ну же… - произнес Брэндон так, чтобы его услышал лишь стоящий перед ним человек, и подтолкнул его в спину.
- Привет… я пришел, чтобы попросить прощения за то, что сделал, - сделав несколько шагов, приблизившись на позволенное ему расстояние, сказал мужчина, наблюдая за тем, как Анри отступает назад, слыша его голос.
Анри чувствовал страх, витающий в комнате, который словно застыл в воздухе, переполняемом тяжестью, и источником этого чего-то неимоверно тяжелого и темного был человек, стоящий в тени.
Брэндон наклонился и прошептал на ухо то, что доктор должен был озвучить.
- Прости меня… если ты меня простишь, то я больше никогда не появлюсь здесь… - и он озвучил, хотя и не понимал, к чему все это.
Анри кивнул в знак того, что прощает. Однако этот жест был больше непроизвольным, нежели правдивым.
- Хороший мальчик… и весьма великодушный, - все так же тихо и слышно лишь для мужчины, прошептал Брэндон, улыбаясь поистине кровожадной улыбкой.
Все шло так, как он и предполагал.
- Я ненадолго, - сказал Брэндон, оправдывая свое присутствие. - Скоро вернусь.
И в комнате раздался скупой вскрик.
- Осторожнее, не стоит спешить, - Брэндон, схватив мужчину за волосы, ударил его лицом об дверной косяк, но выдал это за его же небрежность, заметив, как вздрогнул Анри.
Выйдя на улицу, Брэндон все так же шел за мужчиной, указывая дорогу. Пройдя пару улиц и остановившись в тупике между домами, Брэндон схватил его за волосы и ударил об стену, впечатывая в нее лицом, оставляя на грубой кладке подтеки крови.
- Я хотел заставить тебя медленно подыхать и умолять пощадить, но ты слишком жалок, - оскалившись, Брэндон вновь ударил его об стену.
- Н-но… ты же сказал, что… отпустишь меня… если я извинюсь…
- Тебе показалось. Я сказал, что позволю тебе извиниться.
Мужчина попытался вырваться, ударив Брэндона локтем в грудь, но ход оказался безуспешным и тот даже не вздрогнул.
- Он… он… сам меня совратил! - выкрикнул мужчина, понимая, что даже если физически не уступает, то Брэндон все равно не отпустит.
Сжав зубы от лютой злости, Брэндон достал из рукава нож и вонзил его длинное лезвие в плечо мужчины.
Глухой крик ничуть не отрезвил от слепого гнева, а услышанное заставило вогнать лезвие еще глубже.
- Я никому не позволяю прикасаться к тому, что принадлежит мне, - металлический шепот доносился до мужчины сквозь невыносимую боль. - Он слишком невинен для того, чтобы совратить тебя, - практически прорычал Брэндон, извлекая нож и вонзая его в другое плечо, выворачивая лезвие, проникая между костями, разламывая их, чувствуя, как с его же рук стекает кровь, капая на землю.
Каждый раз, думая о случившемся, Брэндон не испытывал ничего, кроме желания порвать этого мужчину на части. Да, он не позволил себе прямого насилия и прикоснулся лишь к коже Анри, но и это было непростительно.
- Он видит осязанием… представь, какое он испытывал отвращение, когда ты, низкая и пошлая тварь, прикасался к нему своими грязными руками, лапая его. Он видел твои жадные, похотливые, потные руки; обрюзгшее тело, приобретенное за годы растления малолетних.
Повернув мужчину лицом к себе, с силой ударив и прижав к стене, каждое свое слово Брэндон словно вбивал в него ножом, ощущая, как слабеет чужое тело и утихают хриплые стоны боли.
- Я доверил его тебе, потому что ты действительно мог ему помочь. Ты продержался почти год, облизывая его взглядом, желая все сильнее и сильнее, вожделея его нежное тело. Ты опасался, зная, что рядом кто-то есть, и если бы не этот случай, когда родители, безукоризненно доверяя тебе, оставили тебя с ним наедине - ты бы и дальше продолжил лишь мечтать о нем, не позволяя себе дотронуться. Ты всегда смотрел на него как на объект своих сексуальных фантазий, представляя себе, как он стонет и просит не останавливаться, как его тонкое тело прогибается, а глаза закрываются от изнеможения… и даже сейчас, ты, старый педофил, чувствуешь возбуждение, лишь слушая о нем, - шептал Брэндон шершавым от ненависти голосом, вонзая в пах мужчины нож, чувствуя возбужденную плоть, вырывая ее, выворачивая ножом все, что могло увлечь за собой зазубренное лезвие.
Обмякшее тело, не вынесшее боль, медленно спускалось вниз, истекая кровью.
Отпустив его, Брэндон стряхнув с рук горячую кровь и наклонился к телу.
- Это и моя вина, ведь именно я увидел в тебе хорошего врача, способного помочь, но ты должен заплатить за мою ошибку, - перекинув в руках нож, Брэндон вонзил его в шею, ломая трахею, вонзая лезвие между позвонками, разламывая их.
Упираясь ногой в плечо мужчины, Брэндон, обхватив голову руками, потянул ее вверх. Хруст разламывающихся костей под силой ненависти порадовал бы любого мясника. Вырвав голову и отпнув ее от себя вместе с телом, обильно изливающимся кровью, Брэндон медленно выдохнул. Глядя на окровавленное тело пустым взглядом, он даже не мог вспомнить, когда последний раз ощущал подобное и ощущал ли вообще. Слишком тяжелая режущая злость, переплетенная с гневом, были единственными живыми чувствами в нем, и, дав себе волю, не оставили после себя и следа.
Ни раскаяния, ни удовлетворенности.
Смыв с себя грязь чужой крови, Брэндон вернулся, как и обещал.
- От тебя так приятно пахнет… - сидя на постели, слегка наклонившись к сидящему между его ног Анри, он уткнулся носом во влажные темные волосы. От них нежно и ненавязчиво пахло чем-то сладким и легким, что невольно умиротворяло.
- Это "лепестки белых роз" - так называется запах пены, которую ты же мне и купил, - улыбнувшись, ответил Анри, приподнимая голову. Его голубые глаза неподвижно смотрели вверх, в лицо Брэндона, но не видели его.
- Не читал названия, мне просто флакон понравился, - откинув с его лба челку, флегматично ответил Брэндон.
- Понятно… просто даже Хельга сильно удивилась, прочитав название и узнав, что это купил ты, - Анри опустил голову, закрывая глаза. Ему не нужно было видеть Брэндона, вполне хватало и того, что он рядом, ведь не каждый человек может утешить своим прикосновением, и не каждый может заставить забыть о пережитом так же просто, словно ничего и не было.
- Если бы я не задержался и пришел раньше, то помог бы тебе принять ванну и сам себе бы ужаснулся, прочитав название, - усмехнувшись, Брэндон взъерошил влажные волосы Анри.
- Да… и… спасибо… - чуть помявшись, стесняясь, сказал тот, поправляя на себе тонкую рубашку.
- За что? - удивленно изогнув бровь, Брэндон проводил взглядом его робкий жест.
- За то, что не стал ко мне по-другому относиться… - пояснил Анри. Он слишком отрывочно и неясно помнил и, возможно, до конца не понимал всей сути произошедшего с ним, в силу своей еще детской наивности и неиспорченности, зато отчетливо чувствовал, как к этому отнесся Брэндон.
- Хах, ты еще такое дитя, - обхватив Анри за пояс, Брэндон прижал его ближе к себе, касаясь щекой растрепанных им же волос. Будь это при других обстоятельствах - Брэндон бы содрал с него кожу, желая избавиться от грязи и мерзости чужих прикосновений, но он просто закрыл на это глаза.
- Я… особенный? - тихо спросил Анри, словно задал вопрос сам себе.
- Конечно.
- Почему?
- Потому что у тебя есть то, чего нет у других, - Брэндон улыбнулся краем губ, вновь вдыхая с мягких волос приятный умиротворяющий запах.
- Что?
- Я.
Глава 7: Кривые зеркала
- А ты вырос, - погладив мальчика по голове, сказал Брэндон, идя рядом.
- Просто ты давно никуда со мной не ходил, - беспечно улыбнувшись, Анри прикрыл глаза.
- Прости, был занят. К тому же, когда у меня есть свободное время, то уже слишком поздно.
- Понятно… - взяв Брэндона под руку, Анри шел по узкой тропинке парка, залитого алой краской осени.
В воздухе витал резкий запах отсыревших кленов и ив, горечь которого смягчала прохладная морось. Солнце подкатывалось к горизонту, неуверенно меняя свой цвет с золотого на рыжий. Идеальная картина для созерцателей прекрасного, полная красок и образов.
- Здесь красиво? - умедлив шаг, спросил Анри, потянув Брэндона за рукав и приподняв голову.
- Не знаю. А как ты видишь?
- Я не…
- Ты видишь лучше, чем другие, - уверенно сказал Брэндон, остановившись.
- Но ведь ты можешь видеть, что вокруг тебя… и не знаешь, красиво ли это?
- У меня нет чувства прекрасного и прочего, но… - он наклонился к Анри, убирая от его лица темную прядь волос, влажную от назойливой водяной пыли, летающей в воздухе, - …у меня есть нечто гораздо более прекрасное, чем все чувства, образы и вещи… ты, - прошептал Брэндон ему на ухо, едва касаясь кожи остывшим дыханием, и, вновь отстранившись, прошел вперед.
Замерев и помедлив пару секунд, Анри пошел за ним, пытаясь различить его среди шума увядающей листвы и ветра в ней. Он обернулся, прислушиваясь, и, сделав несколько шагов, крепко стиснул зубы, не чувствуя Брэндона рядом с собой. Оступившись, наступив на небольшую выбоину в мощеной дорожке, Анри подался назад.
- Осторожнее, - поймав его, мягко сказал Брэндон.
- Зачем ты это сделал? Я же… не вижу!
- Я всегда рядом.
- Не смешно! - убрав от себя холодные руки, держащие за предплечья, Анри отвернулся. - Ты не всегда рядом.
Хотя ему и не нравилось, когда все излишне возились с ним, пытаясь помочь из-за его "недостатка", сейчас было крайне обидно. Брэндон был одним из тех, точнее, единственным, кто не делал на этом акцента и практически не замечал слепоты Анри. Он не считал неспособность видеть большим отклонением, ибо видел слишком многое и в какой-то степени считал это куда лучшим вариантом, чем ежедневное лицезрение реальности такой, какая она есть.
- Однажды ты не приходил больше, чем полгода…
- Я был занят, - Брэндон положил руки на узкие мальчишеские плечи.
- Тебя просто не было, ты ничего не сказал.
- Я не мог.
- Почему? - повернувшись к нему лицом, Анри приподнял голову, сжимая в руках полы его куртки.
- Просто не мог.
- А я каждый день ждал тебя… и Хельга сказала, что ты не вернешься.
- Чушь, - фыркнул Брэндон. Если бы он знал, что нужно чувствовать в такие моменты, то, вероятно, ему было бы проще. - Холодно, пойдем.
Взяв его за руку, Анри, достав что-то из кармана, положил это на развернутую ладонь Брэндона.
- Кассета от диктофона? - рассмотрев предмет, лежавший в своей руке, тот удивленно приподнял бровь.
Анри кивнул, держа его под руку и идя вперед, аккуратно измеряя шагами дорожку.
- И что там? - убирая вещицу в карман, Брэндон еще раз окинул ее взглядом.
- Ты, - ответил Анри, пристроившись под самым боком, словно чтобы не замерзнуть. - Ты и мой внезапно исчезнувший доктор… твои слова, слышные сквозь его хриплые крики.
Брэндон резко остановился, остро всматриваясь в лицо Анри, в котором ничто не дрогнуло.
- Анри, ты…
- Мне все равно, даже если ты жестокий человек и бездушный убийца - я не считаю это твоим недостатком, - улыбнувшись, Анри потянул Брэндона за рукав, увлекая его за собой, все так же идя медленным шагом, слушая и чувствуя осенний парк.
- Брэндон? Ты здесь? - входя в темную комнату, освещенную лишь светом фонарей за окном, Мэтью осмотрелся.
Его взгляд остановился на большой кровати, стоявшей в центре, у стены, а ровный оттиск света открывал лежавшего на ней Брэндона. Одна его откинутая рука что-то сжимала в ладони, а другая была перетянута ослабшим жгутом. Его слегка прикрытые глаза, казалось, смотрели в никуда и одновременно видели все.
- Ха, расслабляешься?
Проходя дальше в комнату, Мэтью почувствовал знакомый запах опия, оседающий в горле едкой горчинкой.
- Один? А мне казалось, что ты нашел себе новую игрушку.
Остановившись у окна, глядя на мокрую от дождя дорогу, он прикусил губу. Непонятное чувство необузданной ревности рождалось в нем против его воли каждый раз, когда он вспоминал о том, как днем видел Брэндона в парке, как тот шел рядом с каким-то юнцом, жмущимся к нему. Мэтью не раз говорил о том, как ненавидит Брэндона, но, увидев это, не мог сдержать порывов злости.
- Молодой… я бы даже сказал, еще совсем сопляк. Хотя, не спорю, весьма симпатичный, даже слишком… - обернувшись, Мэтью окинул взглядом Брэндона, который, казалось, наблюдал за ним и его передвижением по комнате. - Но я кое-что заметил… он ведь слеп, да? У него странные глаза, и он не отходил от тебя ни на шаг.
Подходя к кровати, приближаясь размеренными и аккуратными шагами, Мэтью чувствовал, как внутри вновь рождается то острое чувство, вжимающееся в сердце.
- Тебе это нравится? То, что он слеп? Ведь такие люди видят сердцем, а ты всегда этим интересовался, - глядя в затуманенные глаза, неотрывно наблюдающие за ним, Мэтью подходил все ближе и ближе. - Убожество… мелкое и слепое. И что же тебя в нем привлекает? Его худое, тщедушное тельце или милое личико? Хотя, знаешь, я так и вижу, как он скулит и стонет от боли под тобой, когда кровь стекает по его тощим ногам, - подойдя к кровати и присев на нее, наклоняясь к Брэндону, он с откровенной неприязнью произносил каждое слово. Мэтью уверял себя, что ему плевать, но не мог сдержаться. - Не думал, что ты еще и педофил.
Перекинув через тело Брэндона ногу, Мэтью навис над ним, медленно садясь на его пах.
- Что, неужели не хочешь меня? Или сегодня тебе хватило и его? - удивленно спросил он, чувствуя в теле Брэндона абсолютную расслабленность.
Яркие зеленые глаза, не перестающие наблюдать за ним, скрывались за темной челкой, упавшей на них.
- Ты сегодня молчалив, хотя, как всегда. Хм… а у тебя все-таки есть пара морщинок, здесь и здесь, - отведя волосы, Мэтью усмехнулся, проводя пальцем возле века Брэндона, заставляя его закрыть глаза, замечая пару врезавшихся полос морщин.
Брэндон не молод, хотя Мэтью никогда раньше не видел признаков его возраста.
- Хочешь, чтобы я сделал все сам? - хитро улыбнулся Мэтью, подавшись немного назад.
Он медленно расстегивал пуговицы на черной рубашке Брэндона, открывая его крепкий торс, проводя по нему ладонями, чувствуя под ними упругие мышцы.
- У тебя такая холодная кожа… - прошептал Мэтью, прикасаясь к впадине между ключиц губами, поднимаясь выше. Но в мгновение замер - было четкое ощущение, что сердце не бьется, а дыхание остановилось.
- Черт, Брэндон! Не пугай меня! - схватив его за ворот рубашки и приподняв, выкрикнул Мэтью, с ужасом наблюдая за тем, как тело безвольно поддалось.
Отпустив, он взял руку Брэндона и, приподняв ее, чтобы свет из окна четче осветил ее, замер, видя побагровевшие вены на внутреннем сгибе локтя, покрытые спекшейся кровью в окружении лилового синяка. Хватило одного внимательного взгляда, чтобы рассмотреть множество пустых ампул без этикеток и расколотых игл, лежавших возле кровати.
Брэндон вкалывал содержимое этих ампул до тех пор, пока мог держать в руке шприц.
- Проснись! - Мэтью, пару раз ударив Брэндона по лицу, приник своими губами к его… но и они были холодны. - Проснись, чертов ублюдок!
Мэтью вновь схватил Брэндона за ворот рубашки и прижался лицом к его груди.
- Проснись… не оставляй меня… - тихий шепот касался кожи теплым дыханием, заставляя прислушаться.
Ладонь Брэндона медленно разжалась и по холодным пальцам скатилась пустая прозрачная ампула, которая, упав на пол, разбилась на две части.
- Невозможно…
Встав, Мэтью судорожно начал искать в карманах своей куртки телефон. Найдя, он бездумно набрал номер "скорой", но, как только нажал на кнопку вызова, телефон отключился, подло пикнув, извещая о севшей батарее.
- Черт! - швырнув телефон в сторону, Мэтью быстро подошел к стене, ища на ней выключатель. Включив свет, он поднял с пола пиджак Брэндона и прошелся по его карманам в поисках телефона и, не найдя, вернулся к постели, обыскивая неподвижное тело. Попытка увенчалась успехом: изъяв из кармана брюк телефон, Мэтью вновь набрал номер "скорой"… но сеть отказывалась связываться с набранным номером.
Мэтью набирал номер до тех пор, пока нервы не сдали и он не выбросил телефон в сторону. Упав на пол, телефон зазвонил, а номер на светившемся дисплее был скрыт. Мэтью долго не решался ответить, слушая его гулкую вибрацию, которая натягивала нервы. Наконец-то взяв его и ответив на вызов, Мэтью почувствовал, как в горле встал ком, но ответа с того конца не последовало - лишь секунда тишины и короткие гудки.
Отбросив от себя телефон, Мэтью присел на кровать и наклонился к Брэндону, всматриваясь в его лицо, скрытое темными прядями волос. Отведя их, Мэтью с замиранием сердца повернул его к себе лицом и осторожно провел по прохладной щеке ладонью. Человек, видевшийся неукротимым хищником и бессердечным существом, сейчас казался брошенным псом, заснувшим слишком спокойным и бесконечным сном, таким же, каким навсегда засыпают загнанные жизнью собаки на живодерне.
Проведя ладонью по виску Брэндона, Мэтью коснулся его лба своим.
- Пожалуйста… проснись…
Его шепот, словно пламя свечи в темной комнате, одиноко дрожал в холодном воздухе. Возможно, когда-то он и желал, чтобы этот человек умер самой изощренной и мучительной смертью, но сейчас ему меньше всего этого хотелось.
Такой человек, как Брэндон, не может просто так, закрыв глаза, уйти, оставив все, ничего не говоря. Хотя, вероятно, это достойная его смерть: коварная и прозрачная, медленно кружащая вокруг, танцующая под сводом мыслей, беззвучно убивающая и забирающая с собой, туда, где несуществующая душа навсегда раствориться во тьме, подобной ей.
- Проснись…
Слезы Мэтью медленно капали на веки Брэндона; стекая по его коже, по вискам, теряясь в темных волосах - они выглядели ледяными каплями непролитых слез одинокого волка.
Глава 8: Ложь во тьме
«Ты заживо сгниешь, ты - чудовище. Когда ты умрешь, на твоей могиле не будет расти даже трава, а у твоего надгробия не будет лика… ты жалкое отродье и недостоин ничего, кроме боли. Ты грязная тварь… ты никто… ты сдохнешь, захлебнувшись собственным ядом…»
«Ненавижу тебя… уходи и не возвращайся… все, что ты можешь дать - это только боль…»
«Ты можешь лишь брать… ты давно мертв внутри… с тобой холодно…»
«Когда-нибудь ты поймешь, что живешь бесцельно… в твоей жизни нет смысла… тебя все равно никто не держит и не дорожит тобой…»
«Возьми меня, я твой… можешь делать все, что захочешь, я буду повиноваться…»
«Нет! Отпусти… слишком больно…»
«Не уходи, мне страшно без тебя… у тебя такие холодные руки… но я согрею их… ведь так теплее?»
«Чтоб ты сдох… видеть тебя не могу!»
«Ты не чувствуешь, твое сердце не чувствует… и я не могу любить тебя… твой разум слишком жесток…»
«Для меня это не имеет значения… мне все равно… я не считаю это твоим недостатком…»
Множество голосов, сливающихся в шепот, переплетались друг с другом, не позволяя понять и расслышать хоть что-нибудь. Но среди них один голос звучал четче и мягче остальных… он витал где-то совсем близко, словно его можно было поймать рукой.
Медленный и глубокий вдох заполнял легкие холодным воздухом, веющим из открытого окна, возле которого усталый взгляд заметил светловолосого юношу, чьи тонкие пальцы с силой впивались в подоконник.
Абсолютная тишина в голове и расслабленность в теле немели, словно леденея и превращаясь в боль, выкручивающую каждую мышцу. Тело не слушалось, не позволяя даже приподнять голову или же пошевелить хоть пальцем.
Прозрачные капли слез, скатывающиеся по щекам Мэтью и падающие на пол, на мгновение отражали яркий свет с улицы, мерцая и тут же угасая.
Постепенно тело начинало подчиняться приказам: медленно поднявшись и сев, Брэндон коснулся лица ладонями и недовольно вздрогнул, ощущая дикую боль в руке. Потемневшая рана выталкивала из себя сгустки крови и препарата, в излишке введенного ранее. Все так же, как и всегда… хотя в этот раз больнее, потому что все было сделано слишком быстро: инъекция за инъекцией, без ожидания.
Иногда, когда слишком хочется спать, но не можешь заснуть - это единственный способ.
- Тебе помочь? Дай я…
- Нет.
- Просто дай мне руку, я помогу!
- Не трогай меня, - одним резким движением Брэндон оттолкнул от себя Мэтью, когда тот коснулся раны на его руке.
- Ты… я же просто хочу помочь! - присев перед ним, почти выкрикнул Мэтью, на что Брэндон лишь недовольно фыркнул, опуская закатанный рукав рубашки и закрывая рану на своей руке. Для него это не имело особого значения, потому что он знал, что она рано или поздно затянется, как всегда, оставив после себя лишь небольшой бледный след. Кроме того, в голове не было свободных мыслей даже для того, чтобы в полной мере чувствовать боль.
- Ты бесчувственный ублюдок… - с нотами обиды выдохнул Мэтью, прижавшись щекой к коленям Брэндона, когда тот хотел встать и уйти.
- М? - Брэндон без удивления взглянул на него, ощущая, как теплые слезы, просачиваясь сквозь ткань брюк, касаются кожи.
Для него это было лишь попыткой сна, чтобы услышать свои мысли. Он уже не раз так поступал, однако настолько небрежно и неосмотрительно - впервые.
- Я думал, что ты мертв… - обняв его колени, Мэтью приподнял голову и посмотрел на Брэндона, но безразличие и яд в его глазах были такими же, как и всегда. Без изменений.
- Не стоит так обольщаться.
- Дурак! - с силой ударив его чуть выше колена рукой, сжав ее в кулак, который наполняла отнюдь не ненависть, Мэтью отвернулся.
- Разве ты не хотел, чтобы я "исчез"? - даже не вздрогнув от полученного удара, спокойно, с нотой цинизма спросил Брэндон.
- Ты не понимаешь… и никогда не поймешь.
- Ты тоже, - равнодушно заключил он, вставая.
Несколько капель крови, скатившихся по его ладони, упали на ладонь Мэтью, которую тот протянул к нему, не желая отпускать.
Мэтью тут же отдернул руку, почувствовав на ней кровь Брэндона, словно она обжигала, заставляя замирать сердце как от собственной боли.
Брэндон предпочел не вдаваться в подробности, объяснения и прочие разговоры, и ушел в ванную, окропляя пол темными каплями крови, следовавшими за каждым его шагом.
- Дождь…
- Тебе холодно?
- Нет… - отрицательно покачал головой Анри, стоя на набережной, поддаваясь ласке холодного ветра. Только начавшийся дождь мелкой моросью оседал на его светлой коже, осторожно гладя ее.
Где-то вдалеке за черными тучами садилось солнце, даже не попрощавшись с миром, просто исчезая во мгле, а дождь заметно усиливался, падая на землю более крупными и быстрыми каплями.
- Тебе нравится? - подойдя сзади, спросил Брэндон, стирая с теплой щеки холод дождя.
Анри кивнул, слегка оборачиваясь. Ладонь, касающаяся его, была такой же, как этот дождь: холодной и возникшей словно из темноты.
- Пойдем, - притягивая его к себе, Брэндон вздрогнул, ощутив возобновившуюся боль в руке.
- Что-то не так? - Анри замер, чувствуя напряжение, исходящее от чужого тела.
- Нет, - пересилив ненужное ощущение боли, спокойно ответил Брэндон, уходя с набережной, прикрывая Анри своим плащом.
- Куда мы идем? - спросил тот и, приподняв голову, потерся щекой о руку Брэндона, прижимающую его к себе.
- Уже поздно, моя машина в ремонте, а возвращаться домой на метро или такси - не лучший вариант.
- Но… - Анри остановился, сомневаясь. - Хельга запрещает мне оставаться с тобой наедине и тем более быть у тебя…
- Но она же разрешила тебе пойти прогуляться со мной.
- Да, но…
- Полагаю, потом я все ей объясню, - погладив Анри по голове, Брэндон вновь увлек его за собой, скрывая от холода дождя и приближающейся ночи.
- Из твоего окна видна набережная? - не столько спросил, сколько предположил Анри, оказавшись в доме, в чьих комнатах не чувствовалось тепла, а было прохладно и пахло дождем.
- Хм, да… никогда не обращал на это внимания, - закрыв окна, Брэндон бросил короткий взгляд на набережную, скрывающуюся в тени совсем недалеко, и, взяв Анри за руку, отвел его в соседнюю комнату.
- Почему? Если бы я мог…то каждый день бы смотрел из окна и наблюдал за закатом, - садясь на предложенную софу, Анри опустил пустой взгляд. Он не знал, где живет Брэндон, однако знал, что это недалеко от набережной, потому что они весьма быстро пришли.
- Не вижу смысла, - выйдя, ответил Брэндон.
Его голос приглушенно доносился из другой комнаты, пока он искал чистое полотенце и что-нибудь из одежды. Вернувшись, Брэндон присел перед Анри:
- Почему за закатом? - поинтересовался он, помогая снимать мокрую от дождя одежду.
- Он напоминает о тебе… потому что ты приходишь вечером, - Анри послушно снял промокшую до нитки куртку, а светлая кофта крупной вязки под ней оказалась ничуть не суше, как и насквозь промокшие джинсы и ботинки.
- Ты ведь замерз? Почему сразу не сказал, что так промок под дождем? - властно, но, тем не менее, спокойно спросил Брэндон, стягивая с Анри кофту и прикасаясь руками к холодной влажной коже.
- Мне не было холодно, - отрицательно помотал головой тот, виновато покусывая посветлевшие от холода губы.
- Ты же… хм… - Брэндон решил обойтись без нравоучений и разговоров о лишнем, так как не видел в них смысла, ведь, независимо от слов, положение не изменится.
Накинув на голову Анри полотенце, Брэндон аккуратно снял с него джинсы и белье, отчего Анри смущено свел ноги, прикрываясь руками. По спине пробежались мурашки, от того, как теплый воздух, согретый кондиционером, касался обнаженной кожи.
Выйдя из комнаты и набрав ванну горячей воды, Брэндон усмехнулся сам себе: вероятно, он бы никогда даже и не подумал о том, что может проявлять заботу.
Взяв Анри на руки и принеся в ванную, он осторожно опускал его в горячую воду, позволяя привыкнуть к перепаду температуры. Стройное тело с излишне светлой и нежной кожей дюйм за дюймом погружалось в воду, которая обволакивала его своим мягким жидким теплом.
Брэндон, сидя возле ванны, убирал с лица Анри мокрые пряди волос, прилипшие к щекам. Ему нравилось чувствовать эту неповторимую нежность и мягкость матовой кожи, которая ласкала собой ладони; едва уловимый сладкий запах, умиротворяющий разум; красивые черты лица и глубокие голубые глаза; непорочный вид невинного ангела; все, к чему нестерпимо хотелось прикоснуться.
Анри сидел в ванне, прижимая колени к груди, слегка отвернув лицо в смущении. Тепло воды передавалось его телу, окрашивая щеки в нежный розоватый оттенок. Капли медленно стекали по его тонкой шее, оставляя за собой мерцающие дорожки.
Для него Брэндон не был тем, кем является для всех; Анри было все равно, насколько этот человек жесток в действительности, ведь куда важнее то, что он рядом. Когда бродишь в темноте, один, без уверенности в следующем шаге, остается только верить, что, когда оступишься и упадешь, эти большие руки, грязные от чужой крови, утешат холодным прикосновением.
Брэндон помог Анри выйти из ванны, накинув на него большое полотенце, и, взяв на руки, отнес в комнату. Стерев с тела последние капли воды, непринужденно скользящие по коже, Брэндон надел на него свою белую атласную рубашку.
- Велико, - улыбнувшись, Анри приподнял руки: рукава свисали с них, а полы закрывали колени.
- Другого нет, - усмехнувшись, Брэндон слегка одернул рукава рубашки, поднимая их.
- Ничего, так хорошо… приятно, - вновь подарив бессердечному человеку свою улыбку, Анри пару раз махнул ногами, сидя на софе, не касаясь ими пола.
Брэндон, застегнув на рубашке пуговицы, окинул Анри долгим взглядом. Хрупкий и обнаженный ангел, сидящий перед ним на софе, чье нежное тело прикрыто лишь мягкой тканью рубашки, которая ему излишне велика, невинная улыбка и легкий румянец на скулах - от этого в голове пустеет, а редкие мысли становятся слишком однообразными и сводятся лишь к увиденному образу.
- Спасибо! - Анри, чувствуя, как Брэндон замер перед ним, уйдя в свои мысли, обнял его.
Одумавшись, Брэндон осторожно прикоснулся к его спине, чувствуя под ладонями манящее тепло.
- Спи… завтра я отвезу тебя домой, - он уложил Анри на софу и, накрыв мягким покрывалом, осторожно погладил по голове. - Спокойной ночи.
Брэндон поцеловал его в висок и присел в кресло напротив. Он бездумно смотрел на Анри, на то, как тот засыпал и тихо дышал, словно маленький котенок, пригревшийся на большой подушке.
Своеобразный вид: безмятежно спящая невинность и напротив - грех во плоти.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 21 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |