С древнейших времен до конца XX века 22 страница

Уже 28 августа у Архипо-Осиповки произошел первый серьезный бой с грузин­скими частями, оккупировавшими большую часть Черноморья. Хорошо вооружен­ный и экипированный противник потерпел сокрушительное поражение от считав­ших каждый патрон разутых бойцов Е.И. Ковтюха, которым зачастую не к чему было прикрепить отличительный знак таманцев - красный треугольный шеврон.

Главное сражение с грузинскими войсками состоялось 1 сентября 1918 г. на подступах к Туапсе. Внезапным ночным ударом с тыла и флангов таманцы сбили противника с позиций на Агойском перевале и ворвались в город, разгромив И» тысячную группировку генерала Мазниева. Трофеи - 16 пушек, 6 тыс. снаря­дом, 800 тыс. патронов, 10 пулеметов, и все это - за одну ночь, одним штыком, без па тронов. Двадцатитысячный обоз беженцев, следовавший с двумя другими ко­лоннами, получил долгожданный отдых. Оставив Туапсе через неделю, армия раз­уй‘лилась в районе Хадыженской на два потока, чтобы, избежав фланговых ударов и облегчив продвижение основной массе беженцев и обозам, вновь соединиться в станице Пшехской. У Белореченской генерал Покровский решил дать таманцам генеральное сражение. Сосредоточив на пути советских войск от десяти до пятнад­цати тысяч штыков и сабель, он попытался с ходу сбить авангард -первую колон­ну Ковтюха, дожидавшуюся подхода основных сил.

Четыре дня, с 12 по 15 сентября, шли упорные бои, в результате которых войска генералов Покровского и Геймана были разгромлены. Путь к соединению с глав­ными силами Красной армии Северного Кавказа был открыт. 17 сентября в стани­це⁴ Дондуковской пятисотверстный переход был завершен. С уходом красных час­тей за пределы Кубани край на полтора года (октябрь 1918 - март 1920) превратил­ся в глубокий тыл Белой армии.

Благодаря книге А.С. Серафимовича поход таманцев вошел в историю под назва- пнем «Железный поток». В 1918 г. на Кубани и в Черноморье сошлись две стихии: «лед и пламень» старого и нового миров великой эпохи социальных потрясений. В круговерти Гражданской войны смешались классы, сословия и национальности.

Показателен в этом отношении состав отрядов Таманской армии. Наряду с кубанцами, моряками-черноморцами, оставшимися в Новороссийске, и украинс­кими частями, отошедшими из Крыма, в ее рядах воевали китайцы, венгры, чехи, словаки, австрийцы, немцы, болгары и сербы.

Гибель эскадры: «Погибаю, но не сдаюсь!» В военно-стратегическом плане соотношение сил и исход вооруженной борьбы на Кубани в значительной мере аависели от Черноморской эскадры. С 1 мая 1918 г. в Новороссийском порту бази­ровались линкоры «Воля» и «Свободная Россия», а также 14 эсминцев класса <• 11овик», составлявшие боевое ядро Черноморского флота. Численность личного состава достигала 5 тысяч человек.

Вокруг эскадры развернулась напряженная дипломатическая и политическая борьба. С одной стороны, советское правительство, вынуждаемое немецкой сторо­ной, декларативно требовало от командования флота возвращения в Севастополь для сдачи Германии, с другой - оно же слало секретные радиограммы с приказом потопить флот. О драматизме ситуации говорит текст четырнадцатой (!) секрет­ной радиограммы: «Подтверждаем приказ: немедленно уничтожить суда. В про- I II вном случае флот будет объявлен вне закона. Требуем своевременного уничтоже- ппя всех секретных телеграмм и инструкций матросами, дабы не достались нем- I laivi. Открытой (так в документе. - Авт.) радио за номером 48 не выполнять. Пред­седатель ЦИК Свердлов. Председатель Совнаркома Ленин».

Па кораблях сутками шли митинги. Зачастую анархиствующая «братва» не апала, чыо сторону принять. На линкоре «Свободная Россия» рядом с андреевским флагом подняли на мачту лапоть, на некоторых других кораблях появились чер­ные флаги. Командование флота (адмиралы М.Н. Саблин, затем А.И. Тихменев) саботировали выполнение распоряжений советского правительства. Не принесла ожидаемых результатов деятельность главного комиссара флота Н.П. Глебова- Д иилова и члена Морской коллегии большевиков И.И. Вахрамеева. п⁺

Ситуация значительно осложнялась позицией руководства Кубано-Черномор­ской республики. Не принимая унизительных условий Брестского мира, оно отво­дило флоту важную роль в своих планах борьбы с немцами, уже начавшейся на батайском, а затем и на таманском направлениях. Более того, 5-12 июня 1918 г. командование Кубанской армии предприняло неудачную попытку десанта против немцев под Таганрогом. В ответ немецкое командование не замедлило с высадкой дополнительного десанта на Таманском полуострове. Возникла прямая угроза зах­вата флота..

В таких условиях, вопреки приказу из Москвы, 17 июня меньшая часть эскад­ры во главе с линкором «Воля», на борту которого находился и сам инициатор сдачи немцам адмирал А.И. Тихменев, покинула новороссийский рейд, взяв курс на Севастополь. Основная масса моряков, примерно четыре пятых состава, оста­лась в Новороссийске. На рассвете 18 июня в город прибыл еще один представи­тель центра - заместитель наркома по морским делам Ф.Ф. Раскольников. К это­му времени судьба оставшихся кораблей была предрешена. В тот же день эскадра, включая линкор «Свободная Россия», была затоплена. Корабли уходили на дно Цемесской бухты с развевающимися на мачтах сигналами: «Погибаю, но не сда­юсь!». Экипажи потопленных кораблей позже большей частью влились в Таман­скую армию, остальных разметало по фронтам войны. Так завершилась одна из наиболее драматических страниц в истории русского флота.

Кубань в период «военного коммунизма». Большевики пришли на Кубань весной 1920 г. Пришли как победители и принялись перестраивать жизнь в казачь­ем крае, сразу же обнаружив два подхода в этой работе. Один - относительно мягкий, который связывается с именем председателя Кубано-Черноморского рев­кома Я.В. Полуяна (он был кубанским казаком, большевиком, за спиной его - Гражданская война, участие в деле Ф.К. Миронова). Другой - жесткий, репрессив­ный, олицетворявшийся чекистами (Атарбеков, Ландер и др.). У приверженцев первого было понимание необходимости мира с казачеством. На это ориентирова­ли рекомендации Всероссийского съезда трудового казачества, прошедшего в Мос­кве в феврале 1920 г. Многие из тех, кто сталкивался с казачеством, хорошо помни­ли Вешенское восстание на Дону в 1919 г. Оно было жестоко подавлено большеви­ками, но вынудило их изменить тактику по отношению к казачеству. В «Тезисах ЦК РКП(б) о работе на Дону» Л.Д. Троцкий писал: «Мы возьмем под свое реши­тельное покровительство и вооруженную защиту те элементы казачества, которые делом пойдут нам навстречу».

Кубань еще не была занята большевиками, но в дни работы съезда в Москве уже подбирали людей для руководства казачьей областью. Известно, что будущий председатель Кубано-Черноморского революционного комитета (такую форму прав­ления задумали внедрять на Кубани) познакомился с крупным статистиком про­фессором В.И. Смирским и предложил ему поехать на Кубань с целью организа­ции там статистической работы. Как показали последующие события, это был блестящий выбор. На Кубани сложилась одна из лучших в стране статистических служб.

К моменту прихода на Кубань большевики исповедовали одну идеологию - «военно-коммунистическую». И хотя она успела к 1920 г. обнаружить свои пороки, ничего другого они предложить не могли.

Каким же оказался кубанский вариант «военного коммунизма»? В сфере уп­равления - это сеть революционных комитетов (вместо Советов) - временных

IIIABA 8

Кубань и Черноморье в революционном вихре

чрезвычайных органов «диктатуры пролетариата». Параллельно организовыва­ли!» сеть партячеек. За первые два месяца большевики создали 92 коммунистичес­кие ячейки, в которых состояло более тысячи коммунистов и около двух тысяч кандидатов в члены РКП(б).

Ревкомы не обладали всей полнотой власти. Реальная власть была в руках РК П(6). Вот что говорилось в резолюции VIII съезда партии: «Российская комму- шктическая партия, стоящая у власти и держащая в своих руках весь советский •и и трат...» Вся текущая жизнь - политическая и хозяйственная - была под конт- I >< >лем парткомов и ревкомов. Продовольствие, распределение земли, борьба с «бело­к./к'пыми», различные агитационные кампании - все это осуществлялось по ди­рективам, исходившим из парткомов и ревкомов, подкреплялось пропагандой, на­жимом, газетными публикациями. Лейтмотивом всех мероприятий была борьба с классовыми или другими врагами.

В течение апреля-мая 1920 г. областные органы старались не прибегать к из­любленным чрезвычайным мерам. Заслуга здесь принадлежит Я.В. Полуяну. Пер­вое время даже не запрещали хождение деникинских денег. Отказались создавать комитеты бедноты (вопрос обсуждался серьезно), пленных кубанских казаков от­пустили по домам.

11о, как уже отмечалось, проявилась и другая тенденция, которую поддержива­ли заместитель председателя Совета Кавказской трудовой армии А.Г. Белоборо­дов, командующий 11-й армией М.К. Левандовский, некоторые чекисты. Они счи­тали, что «мягкая» политика советской власти активизирует контрреволюцию. Но десант Улагая показал, что это было не так.

Главной причиной поражения врангелевцев на Кубани было то, что они не

Iк-трети л и активной поддержки среди населения. «Нейтралитет» казачества, нео­хотно пополнявшего как «белые», так и «красные» отряды, оказался выгодным сонетской власти. Это вызвало восторг В.И. Ленина, заявившего, что кубанские крестьяне «увидели, что большевики хотя народ и строгий, но все-таки с ними лучше».

Успешная ликвидация десанта толкнула советское руководство к ужесточе­нию политики, в первую очередь - продовольственной.

11родразверстка на Кубани началась в июне 1920 г. Из урожая 1919 г. требова­ли)сь собрать 15 млн пудов. Без жесткого нажима, без продотрядов удалось собрать половину из запланированного. Шли полевые работы, и вряд ли можно было рас­считывать на лучшее.

11овая продразверстка (на урожай 1920 г.) последовала вскоре после десанта и составила 65 млн пудов (1/7 часть всей продразверстки по стране). Ее решили т.тол пять с использованием продотрядов. В короткий срок создали 65 продотря­дов численностью 1400 человек. К ним добавили 12 тысяч продармейцев из регу­лярных воинских формирований. Заработали суды, трибуналы. Собрали около п< >лпиины из запланированного. В ответ стало разворачиваться бело-зеленое дви­жение..

Власти организовали террор против населения, в первую очередь - казачества. 11с ю территорию Кубани чекисты разделили на шесть секторов. Сектора делились на подсектора, в каждый из которых входило от 10 до 20 станиц. Туда были посла­ны «тройки» представителей ЧК с чрезвычайными полномочиями. «Тройки» мог- 1п расстреливать всех, кто подозревался в связях с белыми. Семьи расстрелянных помещались в специальные концентрационные лагеря. Один из них находился под Майкопом. Посетивший его М. Лацис писал: «Свезенные в Майкоп этими тройками заложники: женщины, дети, старики - жили в ужасных условиях. В октябре 1920 года они жили в грязи на морозе, некоторые под открытым небом. Там они рожали, там они заражались, там они умирали».

Отличительной чертой политики большевиков на Кубани была ее ожесточен­ность, направленность против всего населения.

§ 37. Печальный конец «третьего пути»

Сочинский округ в составе Грузинской демократической республики. С

июля 1918 до февраля 1919 г. на территорию Сочинского округа распространялась власть Грузинской демократической республики. Этот период в жизни сочинских крестьян по праву считается наиболее спокойным за время Гражданской войны. Грузинское правительство старалось использовать территорию Черноморской гу­бернии лишь как буферную зону между Грузией и большевиками или белогвардей­цами. 27 июля грузинские войска овладели г. Туапсе, но задержаться в нем надолго не смогли, так как были выбиты отступавшими частями Таманской армии. После ухода большевиков из Туапсе город был занят войсками генерала Деникина, и образовалась «грузино-добровольческая» граница. В феврале 1919 г. белогвардей­цы перешли ее и захватили территорию Сочинского округа в границах до 1917 г., то есть до реки Бзыбь.

Несмотря на непродолжительность пребывания Сочинского округа в составе Грузинской демократической республики, местное крестьянское население смогло увидеть третий путь построения власти - без гегемонии пролетариата и буржуа­зии. Это способствовало распространению в крестьянском округе демократичес­ких (эсеровских и меньшевистских) идей и укрепило крестьянские позиции в ходе выборов окружного Совета крестьянских депутатов.

Начиная свою административную деятельность, направленную на увеличение мощи Добровольческой армии путем реквизиций, мобилизаций и установления дореволюционных порядков, белогвардейцы столкнулись с нежеланием крестьян сотрудничать с ними. Стремясь избежать службы в рядах деникинской армии, местные жители стали уходить в горы и формировать партизанские отряды. Бело­гвардейцы, ответив на это карательными мерами, спровоцировали апрельское вос­стание, сопровождавшееся захватом Адлера и Хосты и наступлением войск Гру­зинской демократической республики на Гагры.

Это стало неожиданностью для белогвардейцев, и они начали мирные перего­воры, отказавшись от принудительных действий и остановив тем самым на неко­торое время крестьянское движение. Однако после кратковременного затишья, свя­занного с переходом в наступление большевиков, белые вновь вернулись к мобили­зациям и реквизициям. Осенью в небывалой форме возродилось крестьянское дви­жение, целью которого стало создание крестьянского государства без диктатуры пролетариата или буржуазии.

Помимо этого необходимо отметить изначально враждебное отношение кресть­ян к белогвардейцам как к выразителям помещичье-монархических и буржуазных идей. Не в меньшей степени способствовали росту крестьянского противодействия возврат земли прежним владельцам и ликвидация демократических организаций.

Комитет освобождения Черноморской губернии. Меньшевики и эсеры быс­тро распропагандировали свою идею «третьей силы» среди крестьянства Черномо­рья. И уже 1 декабря 1919 г. в Гаграх состоялся съезд крестьян Черноморья, решени- см которого был сформирован Комитет освобождения Черноморской губернии (КОЧГ) под председательством бывшего руководителя Уфимской директории IUI. Самарина-Филипповского. С самого начала тон политической деятельности КОЧГ задали эсеры и меньшевики, среди которых особо выделялись Я.Г. Цвангер, Ф.Д. Ковалев-Сорокин, И.И. Рябов и др.

Съезд санкционировал создание крестьянского ополчения - вооруженных сил па основе народной милиции и территориальных комплектований. В ночь с 27 на

28 января 1920 г. началась приграничная операция войск КОЧГ по освобождению от белогвардейцев Сочинского округа. В час ночи 3 февраля белые оставили ок­ружной центр - г. Сочи был освобожден.

В Сочи начали работу правительственные учреждения КОЧГ. Были созданы отделы: внутренних дел, труда, государственных имуществ, земледелия, финансов и выпущены собственные денежные знаки - боны. Издавалась правительствен­ная газета, называвшаяся сначала «Бюллетень Комитета освобождения Черно­морской губернии», а позднее переименованная в «Зарю Черноморья». 24 февраля войска КОЧГ захватили Туапсе и начали продвигаться на территорию южных отделов Кубанской области.

В своей внутренней политике Комитет старался консолидировать усилия всех социалистических сил в борьбе против Деникина. Эсеры полагали, что удастся создать компромиссные эсеровско-меньшевистско-большевистские Советы и боль­шевики откажутся от диктатуры своей партии. Это стало основным заблуждением лидеров КОЧГ. 11 марта 1920 г. после активной работы большевиков П.П. Сорки- па и Л.В. Ивницкого из частей крестьянского ополчения и зеленоармейских отря­дов Новороссийского округа была образована Красная армия Черноморья^[20].

В начале апреля на территорию Сочинского округа вторглись отступавшие войска Кубанской Рады. Руководство Комитета ушло в горы, а отряды крестьянс­кого ополчения начали партизанские действия. 2 мая 1920 г. деморализованные части Кубанской армии в районе Кудепсты сдались большевикам. В течение не­скольких дней между большевиками и Комитетом освобождения поддерживались дружественные отношения, но по получении из Москвы конкретных инструкций лидеры КОЧГ были арестованы. В середине мая 1920 г. Комитет освобождения Черноморской губернии был разогнан большевиками.

Причин поражения Комитета освобождения было несколько. Во-первых, от­сутствие у лидеров КОЧГ собственной политики по отношению к большевикам (например, с освобождением Туапсе в нем сразу же начали действовать и местный пггаб КОЧГ, и их оппоненты - центр РКП (б).

Во-вторых, продолжив наступательные действия с целью освобождения всей губернии, лидеры КОЧГ рассредоточили свои войска на большой территории (три батальона под командованием Черникова) и передали для огневой поддержки дей­ствующих частей всю свою артиллерию. В результате в Сочинском округе, кроме караульной роты с несколькими пулеметами и собранных по мобилизации кресть­ян, никаких других сил для серьезной обороны не оказалось.

В-третьих, при формировании Красной армии Черноморья лидерами КОЧГ была допущена еще одна ошибка. Неправильно было выбрано место проведения переговоров: их следовало проводить не в Туапсе, а в Сочи, где к призывам болыие- виков Соркина и Ивницкого просто бы не прислушались. В Туапсе же была со­всем другая политическая конъюнктура, что и наложило свой отпечаток на даль­нейшие события.

Тем не менее крестьянское движение Сочинского округа наглядно продемонст­рировало тот факт, что «третья сила» в России могла создать свою государствен­ность в ходе Гражданской войны.

§ 38. Кубанцы в эмиграции

В результате Гражданской войны более 20 тысяч жителей Кубани (преимуще­ственно казаки) оказалось в эмиграции. Большинство из тех, кто покинул родину в крымской эвакуации в ноябре 1920 г., разместились первоначально на острове Лемнос в Эгейском море. В декабре на Лемносе прошли выборы атамана Кубанс­кого казачьего войска, в которых приняли участие члены Кубанской краевой Рады и выборные от войсковых частей. После ожесточенных споров на пост атамана (вместо сложившего с себя полномочия генерала Н. А. Букретова) был избран гене­рал-майор В.Г. Науменко, находившийся в это время в Югославии.

С мая по сентябрь 1921 г. благодаря усилиям нового атамана и генерала П.Н. Врангеля большинство кубанцев были перевезены с Лемноса в Сербию. Око­ло 25 % из них позже вернулось в Россию. Небольшая часть осела в Греции и Турции.

Наши земляки попадали в эмиграцию и другими путями. Во время подавления кронштадтского мятежа более двух тысяч кубанцев ушли вместе с восставшими в Финляндию. Другие оказались за границей в результате эвакуации с Черноморс­кого побережья Кавказа, перехода советско-польской и советско-грузинской гра­ниц.

Согласно статистическим данным на 1923 г., 93 % кубанской диаспоры состав­ляли мужчины, 4 % - женщины и 3 % - дети в возрасте до 16 лет. 55 % казаков- эмигрантов были в возрасте от 20 до 30 лет и 25 % - от 30 до 40 лет.

Первоначально многие казаки-эмигранты находились в военных лагерях или лагерях для интернированных лиц. Однако со временем они покидали их и начина­ли жить самостоятельно. В местах компактного проживания казаки создавали станицы и хутора, которые способствовали общению, взаимопомощи и сохране­нию казачьей культуры вдалеке от родины. Кубанские станицы согласно поста­новлению Кубанской Рады могли включать в себя всех жителей Кубани - как казаков, так и неказаков. Иногда станицы и хутора создавались по профессио­нальному признаку. Таковы различные объединения казаков-студентов (напри­мер, общеказачья студенческая станица в Праге или казачий студенческий хутор при софийской станице).

Центрами проживания кубанской интеллигенции были Белград, Варшава, Париж, Прага и София. Особое место занимала Прага, где были созданы Обще­ство кубанских журналистов и писателей, Общество кубанцев в ЧСР^[21] и многие другие организации. Среди казаков было немало талантливых писателей (Г. Ща­вель, А. Пивень, В. Курганский и др.). В Париже представители кубанской диас­поры издавали историко-литературный сборник «Кубанская старина и совре­менность». Кубанские эмигранты стремились сохранить знания об историчес­ком прошлом Кубани и кубанского казачества. Такого рода задача стояла перед

Исторической комиссией Кубанского казачьего войска, созданной в 1936 г. и работавшей под председательством атамана В.Г. Науменко. После Второй миро­ном войны большинство собранных материалов было вывезено В.Г. Науменко в США, где впоследствии на их базе был основан Кубанский войсковой музей. Ьольшую роль в сохранении национального самосознания эмигрантов играла церковь.

Среди кубанских эмигрантов было немало художников, скульпторов, актеров, учоных, внесших свой вклад в культуру зарубежных стран и русской эмиграции. В первой половине 1920-х годов получил широкую известность кубанский хор под руководством Г. Таранца, в состав которого входили и несколько танцоров, вызы­вавший своими выступлениями бурю восторга у европейской публики.

При этом представители казачьей диаспоры пытались сохранить свои куль­турно-бытовые традиции, отмеченные неповторимым колоритом.

Гражданская война не смогла до конца подорвать богатые экономические и человеческие ресурсы Кубани. Не испытав на себе тягот «военного коммунизма» и ужасов расказачивания, основная часть кубанского казачества примирилась с но­вой властью вопреки частушке времен Гражданской войны: «Господа большевики, не трудитесь даром, казака не помирить с советским комиссаром». «Рабоче-кресть­янская» власть, в свою очередь, опиралась в своей политике на крестьянство и немногочисленный пролетариат Кубани и Черноморья, предлагая помощь и со­трудничество казачьей бедноте. Но антисоветское движение «бело-зеленого» каза­чества на Кубани не затихало вплоть до середины 20-х годов.

ГЛАВА 9

1920-е: время неиспользованных возможностей

Двадцатые годы - особенный, переходный период нашей истории. Процесс социальных изменений не бывает быстрым. Обычно он занимает несколько лет, иногда десятилетий. В данный период трансформационные процессы в России приняли характер тотальной модернизации государства и общества, обеспечиваю­щей переход от ставших уже устаревшими рамок прежнего миропорядка к пока еще нечетким контурам нового общественно-государственного устройства.

Динамично изменявшееся общество двадцатых годов правомерно сравнить с лодкой в бушующих водах: волны то отбрасывают ее назад, к родному берегу, то вновь уносят в открытое море; причем неизвестно, к какому из берегов в конце концов она причалит.

Подобное состояние объясняется глобальной ломкой сложившихся социальных стереотипов, утратой прежних идеалов, изменением системы групповых и индиви­дуальных ценностей.

§ 39. Кубанцы: социально-демографический и психологический портрет

Изучая историю страны или региона, важно знать численность, состав и струк­туру населения, его социально-психологический облик. В этом историкам помога­ют данные всенародных переписей населения, некоторые другие источники.

Одной из наиболее качественных в России была перепись населения 1926 года. К ее данным мы и обратимся.

Горожане и селяне. В 1926 г. в четырех кубанских округах (Армавирский, Кубан­ский, Майкопский, Черноморский) проживало 3 млн 38 тыс. человек. Подавляющее большинство из них были сельскими жителями (82,5 %), остальные - жителями городов и поселков городского типа. Самым «сельским» был Кубанский округ, самым «городским» - Черноморский. Доля сельского населения составляла в них 85,8 % и 61,5 % соответственно. В четырех кубанских округах было 16 городов и городских поселений, в которых проживало 533 тыс. жителей. Самым крупным городом был Краснодар (162,5 тыс. человек), далее шли Армавир (74,5 тыс.), Новороссийск (68 тыс.), Майкоп (53 тыс.). Следует заметить, что принципы деления местностей на городские и сельские (а жителей - на горожан и селян) не всегда были одинаковыми.

В 1924 г. ВЦИК и СНК РСФСР приняли «Положение о городских и сельских поселениях и поселках». Согласно этому документу все населенные пункты дели­лись на две основные категории: городские поселения и сельские местности. К первым были отнесены населенные пункты, в которых проживало не менее тысячи человек взрослого населения, при условии, если сельское хозяйство является ос­новным занятием не более чем для 25 % населения. К сельским поселениям отнес­ли все те, которые не отвечали данным требованиям. Исключение составляли ра­бочие, дачные и курортные поселки. Например, черноморские поселки (Хоста, Ад­лер и др.) всегда относились к поселкам городского типа.

Постановление 1924 г. разделило население на городское и сельское по соци­ально-экономическим признакам. Отсюда бросающееся в глаза различие между

Кубанью и Черноморьем, где удельный вес городских поселений (и горожан) выше.

I лце выше эти показатели в Новороссийском районе, где городских жителей было!)!,(> %, сельских - лишь 8,4 %. Но эти цифры не должны вводить в заблуждение. Многие новороссийцы занимались исключительно сельским хозяйством.

При проведении переписи в Северо-Кавказском крае в переписной бланк был и несен пункт о «бывшей сословной принадлежности». Согласно переписи, в Севе- 1><>- Кавказском крае проживало 2302 тыс. казаков, или 27,5 % от всего населения. В основном (2129 тыс.) это были сельские жители. В Кубанском и Армавирском округах казаки составляли более половины станичников.

В годы Первой мировой и Гражданской войн Кубань понесла большие людские потери, но уже к середине 1920-х годов численность населения достигла довоенно­го уровня. Это было следствием как быстрого естественного прироста, который на Кубани был выше, чем по стране^[22], так и интенсивного притока извне. Южные регионы Европейской России издавна были объектом крестьянской колонизации.

11осле Гражданской войны поток переселенцев не прекратился. За 1921 - 1926 гг. в пределы Северного Кавказа въехало более 700 тыс. человек, основная часть из которых поселилась на Дону и Кубани.

Кубань в 1920-х годах была сравнительно густонаселенной территорией. Сред­няя плотность населения составила 35,3 человека на квадратный километр. На один сельский населенный пункт приходилось 457 жителей (по СССР - около 200). Но за этими средними показателями скрывается большое разнообразие в величине поселений, формах расселения жителей.

Географы, изучавшие Кубань, да и просто путешественники, единодушно отме­чали крупные размеры станиц, вокруг которых размещались мелкие хутора. Ку­банские станицы нередко превосходили по числу жителей небольшие города цент­ральных районов России. Всего на Кубани было 5183 сельских поселения. Села предгорной части и Черноморского побережья - меньше. Число их жителей коле­балось от 50 до 500 человек.

Если сгруппировать населенные пункты, поделив их на мелкие (до 100 жите­лей), средние (до 1000 жителей) и крупцые (свыше 1000 жителей), то получится впечатляющая картина. В мелких населенных пунктах, составлявших 70,9 % от всех поселений, проживало всего 3,3 % кубанцев. Подавляющее большинство (82,1 %) - это жители крупных станиц и сел. Около половины станичников проживали в поселениях, насчитывавших более 10 тыс. человек. Как отмечал один из исследо­вателей, «среди южнорусских и украинских степных селений, отличающихся боль­шими размерами, кубанские станицы выделяются своей величиной... С одного конца станицы до другого и пять, и восемь, и двенадцать километров, и все дворы, дворы, прерываемые только в одном месте обширной, вроде большого пустыря, площа­дью».

Крупные размеры станиц и сел - это характерная черта Кубани. Другая особен­ность - неравномерное размещение населения по территории края. Большинство жителей проживали в степной части, меньшинство - в предгорных и горных рай­онах.

Половозрастная структура. Для изучения населения необходимо знание его половозрастной структуры. Без этого невозможно объяснить движение трудовых ресурсов, перспективы воспроизводства населения.

Данные переписи 1926 г. отражают возрастную группировку с интервалом в один год. Здесь отчетливо видны следы Первой мировой и Гражданской войн. Это численное доминирование женщин над мужчинами, нехватка людей в самой тру­доспособной группе (от 20 до 40 лет), резкое преобладание молодых людей (до 20 лет). Так, возрастная группа старше 60 лет у казаков составляла немногим более

5 %, тогда как молодежи до 24 лет насчитывалось свыше 63 % казачьего населения. Примерно такими же были межпоколенные пропорции и среди иногородних крес­тьян. Анализ половозрастной структуры населения приводит к следующим выво­дам: во-первых, остро ощущалась нехватка рабочих рук; во-вторых, преобладание молодых сулило благоприятные перспективы для развития региона.

Профессии и занятия. Материалы переписи дают весьма четкую картину про­фессионального состава и занятий кубанцев.

Главным занятием для 90,9 % селян и 26,7 % горожан было земледелие. Ос­тальное население города и села трудилось в кустарно-ремесленной (3,4 %), фаб­рично-заводской (1,3 %) промышленности, на транспорте и в строительстве (2,8 %) и в других сферах материального производства.

При проведении переписи выяснялось «положение в занятии» с выделением следующих групп: рабочие, служащие, хозяева с наемными рабочими, одиночки, члены семьи, помогающие главе в его занятии, и другие. Такая градация позволяла выявить социально-профессиональную структуру населения. Она существенно раз­нилась в городе и селе. В городе преобладали рабочие (33,6 %), в селе - «члены семьи, помогающие главе в его занятии» (61,5 %). Второй группой в городе были служащие (23,2 %), в селе - «хозяева с помогающими членами семьи и члены артелей» (24,3 %).

Дата добавления: 2015-10-21