В США изучение Древнего Китая получило значительное развитие лишь в последние десятилетия, причем
ведущие позиции здесь занимают ученые китайского происхождения, проживающие в Соединенных Штатах. В
конце 60-х годов в США было создано международное «Общество по изучению Древнего Китая», издающее с
1975 г. свой журнал.
Русское китаеведение имеет давние традиции, у его истоков стоял в первой половине XIX в. такой
известный знаток древней истории Китая, как Н.Я. Бичурин. Для русских исследователей был характерен инте-
рес прежде всего к культуре и идеологии древних китайцев, а также прекрасное знание первоисточников.
В отечественной историографии древней истории Китая можно выделить три периода.
Первый из них относится к концу 20-х — началу 30-х годов, когда в ходе дискуссий о проблемах
общественного строя Китая широко привлекались материалы по древнекитайскому обществу. Слабым местом в
этих работах было недостаточное понимание первоисточников.
Второй период (40—50-е годы) может быть назван очерковым. Он отмечен созданием первых сводных
работ и университетских курсов по истории Древнего Китая. В частности, Л.В. Симоновская предложила
периодизацию истории Древнего Китая, что стимулировало дальнейшие исследования в этой области.
С 60-х годов начинается качественно новый этап изучения нашими историками древнекитайского общества.
Он характеризуется появлением ряда монографических исследований, посвященных отдельным периодам
истории Древнего Китая, а также углубленным анализом конкретных аспектов экономики, социального строя,
идеологии.
Большое внимание отечественные историки уделили изучению и переводу на русский язык
древнекитайских письменных памятников. Здесь прежде всего следует отметить многотомный перевод
«Исторических записок» Сыма Цяня.
Глава 36. РАЗЛОЖЕНИЕ ПЕРВОБЫТНООБЩИННОГО СТРОЯ И
ДРЕВНЕЙШИЕ ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ОБРАЗОВАНИЯ В КИТАЕ.
ШАН-ИНЬ И ЧЖОУ
1. Неолитические истоки древнекитайской цивилизации
В V—III тысячелетиях до н. э. в среднем течении Хуанхэ складываются развитые неолитические культуры,
наиболее ранней из которых была культура Яншао. Яншаоские племена, населявшие долину одного из
притоков Хуанхэ, а затем распространившиеся в западном и восточном направлениях, жили в небольших
поселках в непосредственной близости от речных пойм. На плодородных аллювиальных почвах яншаосцы
возделывали чумизу. Они разводили свиней и собак. Большого мастерства яншаосцы достигли в технике
изготовления керамики, обжигавшейся в специальных печках и украшавшейся ярким крашеным геомет-
рическим или зооморфным орнаментом.
Во второй половине III тысячелетия до н. э. в распространении культур яншаоского типа происходят
заметные изменения. Постепенно исчезает крашеная керамика, ее место занимает серая и черная посуда, из-
готовленная с помощью гончарного круга. Культуры этого типа, обычно именуемые Луншань,
характеризуются дальнейшим прогрессом в земледелии. Совершенствуются каменные орудия, в частности
появляются более производительные виды жатвенных ножей и серпов. Изменения происходят и в социальных
отношениях: в луншаньских погребениях впервые обнаруживаются следы имущественной дифференциации.
2. Предания о событиях политической истории II тысячелетия до н. э.
Согласно дошедшим до нас легендам о «совершенных правителях древности», когда-то в Поднебесной
правил мудрый Яо. Состарившись, он избрал преемником способного и энергичного Шуня. При этом правителе
на Поднебесную был ниспослан потоп. Шунь объявил, что передаст бразды правления тому, кто сможет спасти
людей от потопа. Это удалось сделать великому Юю: он углубил русла рек и по ним вода ушла в море. Так Юй
стал правителем. Место Юя занял, вопреки традиции, не какой-то посторонний человек, зарекомендовавший
себя трудами на пользу людям, а Ци, сын Юя. После этого верховная власть стада передаваться в Поднебесной
по наследству. В этой легенде, надо полагать, нашли отражение определенные исторические факты: на смену
выборным должностям постепенно приходит наследственная власть. Ци, сын Великого Юя, считается
основателем первой древнекитайской династии Ся. В «Исторических записках» Сыма Цяня приводятся имена
правителей этой династии и последовательность занятия ими престола. Однако отсутствие достоверных
письменных источников не позволяет решить вопрос о том, что представляло собой древнекитайское общество
в это время.
По преданию, последний правитель ди-
настии Ся отличался необыкновенной жестокостью, чем восстановил против себя вождей подчиненных
племен. Предводитель одного из этих племен — шан [по имени Тан] восстал против тирана, сверг его и
объединил Поднебесную под своей властью. [Его стали называть Чэн Тан («Тан-Созидатель»).] Он был первым
представителем новой династии Шан, впоследствии получившей название Инь (XVII в. до н. э.).
По свидетельству Сыма Цяня, племя шан неоднократно перемещалось по Среднекитайской равнине.
Последнее переселение шанцев произошло при правителе Пань Гэне в XIV в. до н. э., центром шанской
территории стал район современного Аньяна. Здесь была основана столица — Великий Город Шан. От этого
второго периода истории Шан-Инь, датируемого XIV—XI в. до н. э., до нас дошли не только археологические
памятники, но и многочисленные эпиграфические источники.
3. Развитие производительных сил во II тысячелетии до н. э.
Многие черты материальной культуры шан-иньского времени указывают на ее генетические связи с
неолитическими племенами, населявшими бассейн Хуанхэ в III тысячелетии до н. э. Немало сходства в ке-
рамике Инь и Луншань. Мало изменились на протяжении нескольких столетий характер земледелия и
сельскохозяйственные орудия. Основным копательным инструментом во второй половине II тысячелетия до н.
э. оставался деревянный заступ — двузубая палка с поперечной перекладиной. Однако по крайней мере три
важнейших достижения присущи эпохе Шан-Инь: употребление бронзы, возникновение городов и появление
письменности.
Наиболее древние следы бронзолитейного производства прослежены в настоящее время в поселениях типа
Эрлитоу (первая половина II тысячелетия до н. э.). В позднем Инь были известны приемы обогащения медной
руды, рецепты сплавов меди и олова, а для литья использовались высококачественные глиняные формы.
Однако достижения техники того времени почти не затронули основную сферу общественного производства —
земледелие. Бронза применялась в эпоху Инь преимущественно в
Керамическая форма для отливки детали бронзового сосуда с изображением головы
человека. Позднее Инь
двух областях — для производства оружия и ритуальных сосудов для жертвоприношений.
В иньское время стали возводить глинобитные стены, которыми окружали все крупные поселения — места
сосредоточения ремесел; их можно считать городами. Городская стена раннеиньской столицы имела основание
не менее 6 м толщиной. Такая стена надежно защищала население города во время военных действий. Как
показали раскопки иньской столицы близ города Аньяна, на территории города размещались многочисленные
дворцовые и храмовые здания, возводившиеся на глинобитных платформах. Эти здания поддерживались
мощными колоннами, которые устанавливались на каменных или бронзовых основаниях. Сеть отводящих
каналов служила для стока излишней влаги в случае дождей или паводков. В пределах городской стены
размещались мастерские — литейные, косторезные, гончарные и т. д.
Таким образом, появилось много специализированных производств, ремесло отделилось от земледелия.
Наконец, указанием на вступление об-
Погребение иньского вана близ Аньяна. XI в. до н.э.
щества в качественно новую эпоху является появление письменности.
Дошедшие до нас образцы иньской письменности — древнейшие надписи на территории Восточной Азии.
Они представлены гадательными текстами на костях животных и панцирях черепах. Однако несомненно, что в
иньское время широко использовались и другие материалы для письма, в частности деревянные планки. При
дворе иньского правителя существовала, например, должность «цзоцэ» (букв. «изготавливающий деревянные
планки для письма»). Благодаря дешифровке надписей XIV—XI вв. до н. э. можно судить о многих важных
сторонах жизни иньского общества.
4. Общество и государство в эпоху Инь
На основании изучения всех видов источников вырисовывается картина сложной социальной структуры
древнекитайского общества.
О далеко зашедшем социальном расслоении общества в XIV—XI вв. до н. э. и формировании классовых
отношений свидетельствуют иньские погребения. Можно выделить по крайней мере четыре категории
погребений, четко различаемые по внешним признакам: размерам, характеру и количеству инвентаря и т. п.
Первую категорию составляют наиболее крупные гробницы, раскопанные в районе Аньяна. В центральной
погребальной камере площадью 400—500 кв. м и глубиной 10 и более метров помещался внешний гроб, в
котором был заключен еще один — внутренний. В могилу месте с усопшим клали бронзовые ритуальные
сосуды, украшения из золота и яшмы, оружие, музыкальные инструменты, сосуды из белой каолиновой глины.
Встречаются в гробницах и повозки, запряженные лошадьми. В погребениях этой категории всегда находят
костные останки людей, скорее всего слуг или придворных, которых погребали насильственно вместе с
усопшим.
Вторую категорию составляют погребения размером в среднем 20—25 кв. м при глубине 5—7 м. Здесь
обычно нет человеческих сопогребений, однако инвентарь достаточно богат и разнообразен: бронзовые сосуды,
яшмовые украшения, оружие. Третью категорию составляют захоронения в фунтовых ямах, едва вмещающих
тело покойного. В инвентаре, как правило, встречаются грубые глиняные сосуды, иногда орудия труда.
Наконец, к четвертой категории относятся погребения под фундаментами зданий или вокруг больших за-
хоронений. По характеру скелетов и их расположению можно судить о том, что в могилах этой категории
погребались люди, умершие насильственной смертью: обезглавленные или засыпанные заживо.
Могилы первой категории, очевидно, принадлежали иньским правителям или их ближайшим
родственникам. Имеющие много общего с царскими могилами шумерского Ура, эти гробницы ярко
характеризуют противопоставление правителей основной массе населения. Богатые погребения второй
категории — это могилы представителей господствующего слоя иньского общества, которые по своему
имущественному положению, знатности и социальному весу занимают особое место в общественной
структуре. Скромные по размерам и инвентарю погребения принадлежат сво-
бодным общинникам. Что же касается погребений последней, четвертой категории, то в них хоронили
людей, не имевших равных прав даже с простолюдинами, подневольных работников, слуг или рабов.
Согласно представлениям, господствующим в Древнем Китае, «главные дела в государстве — это
жертвоприношения и войны». И то и другое нашло достаточно подробное отражение в текстах иньских
надписей на гадательных костях.
Одним из наиболее важных результатов любого военного похода был захват пленных. Победоносный
полководец возвращался в Великий Город Шан, ведя за собой толпу пленников. Специальный гадатель обычно
задавал божеству целую серию вопросов, связанных с дальнейшей судьбой захваченных в плен. Его
интересовало, какое количество пленных, когда, каким способом и какому из усопших предков правителя
следует принести в жертву. Во время религиозных церемоний в честь того или иного предка могли
одновременно принести в жертву до нескольких сотен пленных. Существовало много различных способов при-
несения в жертву — отрубание головы, утопление, сжигание на костре и пр. Это явление сравнительно широко
было распространено в архаических раннеклассовых обществах, не научившихся в полной мере ценить рабский
труд и опасавшихся оставлять в живых военнопленных — мужчин. Длительное изучение гадательных текстов
показало, что в них нет каких-либо специфических терминов, применявшихся для обозначения рабов.
Представления иньцев об окружающем мире и его населении носили отчетливо выраженный
этноцентрический характер. Они считали, что в центре Поднебесной находится Великий Город Шан —
резиденция правителя. Вокруг него простираются территории, входящие в состав Иньского государства. Они
различаются по странам света: западные земли, южные земли и т. д. За пределами земель живут племена, не
признающие власти иньского правителя и поэтому враждебные ему. Однако четкой границы между землями и
племенами фактически не существовало. Любое племя, выступившее на стороне правителя Инь, автоматически
становилось частью соответствующих земель, и наоборот. Иньское государство не имело какой-либо иной
Раннечжоуская надпись на бронзовом сосуде с упоминанием о дарах, полученных от
ванна аристократом Юем. Начало X в. до н.э.
системы территориального деления, кроме родоплеменного. Оно возникло скорее всего как союз племен,
одно из которых возвысилось над остальными и подчинило их своему влиянию.
Политическое единство иньцев олицетворялось правителем — ваном. Отчетливо выступает тенденция к
утверждению единоличной власти государя. Говоря о себе, иньские ваны употребляли торжественную
формулу: «Я — единственный среди людей». Власть вана находила выражение в его праве отдавать приказы
любому человеку, находившемуся на его землях. Часто ван лично возглавлял карательные походы против
враждебных племен. Если же племя признавало власть вана, он жаловал его вождю титул, указывавший на то,
что данное племя становилось членом иньской коалиции. Отныне оно могло рассчитывать на покровительство
и защиту со стороны вана, который должен был заботиться обо всех своих подчиненных. Вождь племени, полу-
чивший от вана титул, обязан был регулярно являться в Великий Город Шан, присылать туда дань, а в случае
необходимости предоставлять в распоряжение правителя свои ополчения. Если их территория подвергалась
нападению, подчиненные вожди немедленно сообщали об этом вану. Ван был одновременно и верховным
жрецом. Только он мог по трещинам на гадательной кости определять волю божества.
Наибольшего могущества Иньское государство достигло при ване У Дине, правившем во второй половине
XIII в. до н. э. При нем в Великом Городе Шан были построены новые дворцы и храмы. У Дин значительно
расширил территорию Инь. В памяти потомков он остался могущественным завоевателем.
После смерти У Дина дом Инь пришел в упадок. Последний правитель Инь рисуется в письменных
источниках как безнравственный тиран, который «распутствовал и безобразничал, не зная удержу». Эти сооб-
щения скорее всего представляют собой попытку обосновать и исторически оправдать события, относящиеся к
последней трети XI в. до н. э. и вошедшие в историографию как «чжоуское завоевание».
5. Возникновение государства Чжоу
Первые сведения о племени чжоу появляются в иньских эпиграфических памятниках периода правления У
Дина. В это время чжоу входили в сферу политического влияния Инь на правах подчиненной территории.
Усиление чжоусцев ознаменовалось тем, что иньский ван официально присвоил вождю этого племени и его
сыну титул «чжоуского хоу» (зависимого правителя). Но к этому времени относятся и сообщения о военных
столкновениях между Инь и Чжоу.
Постепенно складывается мощная коалиция западных племен, возглавляемая чжоусцами. Предприняв поход
на восток, У-ван («Воинственный правитель») нанес поражение иньскому войску (1027 г. до н. э.). Чжоусцы
довольно быстро усвоили важнейшие технические и культурные достижения побежденных, переняв прежде
всего технику бронзолитейного производства. До завоевания чжоусцы практически не знали бронзы. Теперь
же, захватив иньских мастеров, они привлекли их к себе на службу. Не случайно, что по внешнему виду
оружие, ритуальные сосуды, металлические украшения чжоусцев трудно отличить от иньских изделий.
Чжоусцы научились у иньцев изготавливать и использовать боевые колесницы — основную ударную силу
армии того времени. Легкие колесницы с дышлом, запрягавшиеся парой лошадей, не знали преград на плоских
лессовых равнинах в бассейне Хуанхэ и ее притоков. На такой
колеснице располагалось обычно три воина: возница, управляющий лошадьми; лучник, поражавший
противника стрелами; копейщик, вооруженный копьем или алебардой —оружием ближнего и среднего боя.
Вплоть до изобретения арбалетов древнекитайская колесница иньского типа оставалась мощным средством
нападения на врага.
Одним из важнейших заимствований чжоусцев была иньская письменность. Есть основания предполагать,
что до завоевания чжоусцы пользовались своей системой письменности. Она, по-видимому, была не-
совершенной, и чжоусцы восприняли иньское письмо. Чжоуские эпиграфические памятники XI—IX вв. до н. э.
написаны иньскими иероглифами, с течением времени лишь частично модифицированными.
После окончательного разгрома иньцев чжоусцы осуществили ряд мероприятий, известных под названием
«наследственных пожалований». Сущность их заключалась в том, что родственники У-вана и некоторые
представители знати получили во владение земли вместе с их населением, причем в зависимости от размеров
пожалования новым наследственным владетелям присваивался соответствующий титул. Кроме того, такими
владетелями (чжухоу) были признаны многие предводители племен, ранее входивших в иньскую коалицию, но
во время завоевания Инь поддержавших чжоусцев. Население, «жалуемое» тому или иному чжухоу,
исчислялось количеством цзу, т. в, родоплеменных групп, живущих на соответствующей территории в иньское
время. Общее число вновь созданных или существовавших ранее признанных ваном наследственных владений
составляло в XI в. до н. э. не менее 200—300.
В целом чжоуское завоевание не вызвало коренных изменений в системе управления подчиненными вану
территориями.
6 Социально-экономические отношения в X—VIII вв. до и. э.
Социальная дифференциация иньского общества, которая прослеживается на материалах погребений XIV—
XI вв. до н. э., была закреплена после чжоуского завоевания в системе социальных рангов.
Все свободное население Чжоу делилось на пять социальных групп, соотнесен-
ных друг с другом по принципу иерархии, которая в Древнем Китае была более четко выражена, чем в
других древневосточных обществах. Группа, занимавшая высшую ступеньку в иерархической лестнице, была
представлена личностью деспотического правителя, «единственным среди людей» — так, следуя традиции,
продолжали называть себя чжоуские ваны. Вторая группа — это чжухоу, правители наследственных владений,
представители высшей чжоуской аристократии. Третья — дафу, главы тех цзу (родоплеменных групп), которые
в своей совокупности составляли население наследственного владения чжухоу. Четвертая группа — ши, главы
больших семей, входивших в состав того или иного цзу. Наконец, пятая группа — простолюдины.
Социальный ранг, будучи внешним проявлением принадлежности к одной из пяти общественных групп,
определял совокупность тех материальных благ, которыми мог пользоваться данный человек. «Одежда зависит
от ранга, а потребление богатств — от размера вознаграждения, соответствующего рангу,— читаем мы в одном
из источников чжоуского времени.— Различны количества питья и еды, покрой одежды, количество скота и
рабов, существуют запреты на употребление определенных форм лодок, колесниц и домашней утвари. При
жизни человека соблюдаются различия в головном уборе, одежде, количестве полей и размерах жилища; после
смерти — в размерах внутреннего и внешнего фоба, савана и могильной ямы». Строго регламентировались
размеры жилища и его убранство: «Балки во дворце Сына Неба (вана) тесаные, полированные,
инкрустированные камнями; во дворце чжухоу — тесаные, полированные; в доме дафу — просто тесаные» и т.
д. То же самое касалось и пищи: считалось, что ван может питаться мясом быка, барана и свиньи, чжухоу —
только говядиной, дафу — свининой, ши — рыбой, а простолюдины вообще не имели права есть мясо.
Социальные различия находили отражения и в лексике древнекитай-
ского языка — для обозначения одного и того же понятия существовали различные слова, употреблявшиеся
в зависимости от принадлежности говорившего к определенному рангу.
Принадлежность человека к высшим социальным группам устанавливалась в зависимости от родства: кто
был отец человека, каким по счету сыном в семье он родился. Старший сын наследовал ранг своего отца, а все
остальные сыновья спускались на одну ступеньку ниже.
Однако в самой обширной социальной категории — простолюдинов — это правило не действовало, так как
ниже этого ранга уже нельзя было опуститься.
Структура социальных рангов была тесно связана в чжоуском обществе с системой землевладения и
землепользования. Все земли в Поднебесной считались принадлежащими вану.
Ван являлся верховным собственником Поднебесной в том же смысле слова, в каком все люди в
Поднебесной были его слугами. Но при этом «ван считает своим слугой чжухоу, чжухоу считает своим слугой
дафу, дафу считает своим слугой ши» и т. д. Поэтому система землевладения в чжоуском обществе была такой
же иерархической, как и структура социальных рангов. Так, верховный собственник всей земли в Поднебесной,
ван «жаловал» высшим аристократам (чжухоу) право наследственного владения частью земель Поднебесной.
Чжухоу в свою очередь признавали права дафу на владение частью принадлежавшей им территории. Дафу сами
не обрабатывали землю, а передавали ее во владение ши. В конечном счете земля обрабатывалась про-
столюдинами. Хотя деспотический правитель — ван считался верховным собственником земли, фактически
известные права на нее имели представители различных социальных групп, а частной собственности в
современном смысле слова в чжоуском обществе не существовало.
В XI—X вв. до н. э. значительная часть пленных превращалась в рабов.
Глава 37. ДРЕВНИЙ КИТАЙ В VIII—III ВВ. ДО Н. Э.
1. Этнополитическая ситуация на Среднекитайской равнине
В начале VIII в. до н. э. учащаются столкновения чжоусцев с племенами жунов, населявших район верхнего
течения реки Хуанхэ. По происхождению жуны были родственны чжоусцам, но отличались от них по образу
жизни и формам хозяйства. Решающие столкновения с полукочевыми племенами жунов происходят в
правление Ю-вана (781 — 771 гг. до н. э.).
В 770 г. до н. э. пришлось перенести столицу на восток, в район современного Лояна. Период VIII—III вв. до
н. э. называют поэтому Восточным Чжоу.
В VIII в. до н. э. консолидируются кочевые племена, именуемые в древнекитайских источниках ди; они
совершают набеги на владения чжухоу к северу от Хуанхэ. В начале VII в. до н. э. ди двинулись на юг,
опустошая земли на левом берегу Хуанхе в его среднем течении. Ди форсируют Хуанхэ и нападают на
владения чжухоу в непосредственной близости от чжоуской столицы.
Даже самым сильным царствам приходится считаться с ди. Некоторые из китайских владетелей
предпочитают союз с ди, другие пытаются использовать их в борьбе со своими противниками. Так, в 636 г. до
н. э. чжоуский Сян-ван намеревался спровоцировать нападение ди на царство Чжэн, отказавшееся повиноваться
ему. Но ди заняли сторону Чжэн и нанесли поражение войску вана, который вынужден был временно покинуть
столицу.
Во взаимоотношениях населения Древнего Китая с соседними племенами отчетливо проявляется
несовпадение политических отношений с этническими. Если в иньское и раннечжоуское время противо-
поставление «мы — они» основывалось исключительно на политических критериях (признающий власть вана
входил в «нашу» общность, неподчинившийся его власти автоматически становился «чужим»), то в VIII—VII
вв. до н. э. возникает представление о существовании определенной культурно-генетической общности всех
«варваров». Древние китайцы начинают противопоставлять себя «варварам», обозначая свою общность
термином хуася (или чжуся).
Согласно представлениям древних китайцев, в основе такого разграничения лежали отношения родства.
Считалось, что жители царств, расположенных в среднем течении Хуанхэ, связаны между собой родственными
узами, поэтому даже если какое-нибудь из них выступало против чжоуского вана, оно не переставало быть
хуася. Соответственно политический союз с «варварами» не означал, что они переставали быть таковыми. Это
непреходящее различие между хуася и «варварами» отчетливо выражено в следующих словах известного
деятеля VII в. до н. э. Гуань Чжуна: «Варвары — это шакалы и волки, им нельзя идти на уступки. Чжуся — это
родственники, и их нельзя оставить в беде!»
После перенесения столицы на восток власть вана заметно ослабевает. Он по-прежнему олицетворяет собой
единство Поднебесной, но практически зачастую не
вмешивается во взаимоотношения между чжухоу, владения которых становятся все более
самостоятельными. Резко сокращается территория «столичной области» — владение чжоуского правителя.
Часть ее была раздарена соседним царствам — Чжэн, Цзинь и др., а некоторые районы оказались захвачены
царством Чу. Скудеет казна вана. Традиционная дань от чжухоу начинает поступать все более нерегулярно.
Наступает момент, когда после смерти одного из чжоуских ванов у его наследника не оказывается средств для
совершения требуемых обычаем обрядов и похороны откладываются на семь лет.
На авторитете правящего дома Чжоу пагубно сказывались и внутренние распри, неоднократно
вспыхивавшие в VII—VI вв. до н. э. Ван не имел возможности воспрепятствовать нарушениям освященного
традицией порядка наследования власти и был вынужден обращаться за помощью к зависимым от него чжухоу.
Вторжение кочевников на Среднекитайскую равнину и изменения во взаимоотношениях между ваном и
зависимыми от него правителями во многом предопределило сущность новой политической ситуации,
возникшей в VII в. до н. э. и невозможной в предшествующее время. Один из наиболее крупных чжухоу
добивается главенствующего положения и становится «гегемоном». Для достижения этой цели возвысившийся
правитель использовал два стандартных лозунга: «заставить всех уважать вана» и «отразить угрозу со стороны
варваров».
2. Борьба за гегемонию
Первым древнекитайским царством, добившимся гегемонии на Среднекитайской равнине, было Ци,
расположенное в низовьях Хуанхэ. Правитель Ци был официально провозглашен гегемоном в 650 г. до н. э. на
съезде правителей (чжухоу).
После его смерти царство Ци лишилось положения гегемона. Им вскоре становится другое крупное царство
— Цзинь. Годы наивысшего могущества царства Цзинь — период правления Вэнь-гуна (636—628 гг. до н. э.).
Судьба Вэнь-гуна необычна. Его матерью была женщина из племени жун. Покинув пределы своего родного
царства из-за соперничества с братьями, юный Вэнь-гун
бежал к кочевникам ди, среди которых провел долгие годы. Так во главе объединения древнекитайских
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 28 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |