Я забыла про Ванна, который лежал со сломанными ребрами, задыхаясь и хрипя, футах в десяти от меня в стороне. Забыла про Лукаса, который пытался выпрямиться, преодолевая боль.
Не до них мне было - перед глазами стояла канувшая за край платформы фигура.
«Ева!»
Топча каблуками осколки разрубленного лазера, я устремилась за ней, но не успела набрать скорость, как крыша дома опять качнулась, и на нее с глухим стуком приземлился адский пес. Установленные демонами охранные чары искрились от возбужденного напряжения, как будто где-то внизу, в сердце небоскреба, завертелся мощнейший магический вихрь. Это сотрясение спасло меня, потому что башню качнуло в тот самый миг, когда крылатый адский пес прыгнул на меня. Крыша ушла у меня из-под ног. Я грохнулась и покатилась к краю, меч выпал и заскользил по поверхности.
«Меч, хватай меч, эта тварь сейчас нападет на тебя, вставай, убей чудище, беги, Ева…»
Барахтаясь, я все-таки ухватилась пальцами за рукоять, а позади меня бушевал хаос. Завывание плазменных разрядов смешалось с высоким пронзительным воем - значит, адского пса подбили. Я перекатилась на ноги. Тело действовало само по себе, с нечеловеческой быстротой, а сознание не поспевало за стремительными движениями.
Пролетев по инерции еще немного, я затормозила, бросив быстрый взгляд назад, и увидела припавшего к крыше пса. Разряды буквально изрыли всю платформу вокруг него. Он прыгнул снова, и на сей раз, хвала богам, не на меня. Лукас откатился в сторону, и зверь приземлился там, где он только что стоял. Снова послышались выстрелы, но это меня уже не волновало: я бежала к краю платформы.
Воздух раскалился, демонский знак на плече вцепился в плоть огненными когтями, приковывая ноги к месту. Я едва не потеряла равновесие. Воющий ветер нес запах горелого пластика, отработанного топлива и демонского мускуса, полоскал мою рубаху и упорно сбрасывал волосы на глаза.
Стой! - прорезал хаос голос Джафримеля.
Балансируя на самом краю, я оглянулась через плечо. Он стоял довольно далеко позади, сложив крылья, и края его плаща чуть колыхались. Глаза его горели, позади ревел адский пес. Снова завыли плазменные разряды. В ночном сиянии Парадиза искрились и переливались пугающе незнакомые серебряные нити в черных волосах Джафримеля.
Он сделал еще шаг, вытянув руки с согнутыми пальцами перед собой. Рукава и край его плаща пропитались демонской кровью, пятно крови размазалось по впалой щеке.
Данте, - произнес он, и мир, неудержимо катившийся неизвестно куда, замер.
Сапоги его намокли и оставляли на потрескавшейся платформе кровавые следы. Башню снова качнуло, и снизу донесся столь могучий и столь яростный рев, что кровь застыла в жилах и каждый волосок на теле встал дыбом. И на голове тоже - я чувствовала, как шевелятся волосы.
«Демон. Это умирающий демон. Который?»
Я набрала в грудь воздуха. Кажется, этот вздох длился вечность, но мне было уже все равно.
Данте.
Как и в прошлый раз, Джафримель произнес мое имя одними губами, беззвучно. А может быть, я ничего не слышала из-за шума, хотя на мир пала гробовая тишь.
Его слова зазвучали не в ушах, а прямо в мозгу, вскипев, как карболка в соединении с реагентом.
«Идем со мной. Ты должна. Сейчас же».
Это звучало как приказ, наброшенный на меня петлей и тянувший к нему. Настойчивый. Категоричный.
«Вынуждает меня подчиниться».
Боги верхнего и нижнего миров, как я ненавижу, когда мной командуют!
Пальцы мои разжались, меч упал на платформу - воля Джафримеля вывернула его из моей руки с такой легкостью, как взрослый отбирает игрушку у ребенка.
«Сломать человека легко. Особенно женщину».
Когти впились мне в грудь, и мои собственные отчаянные крики вторглись в сознание из глубин памяти, снова причиняя боль.
Я-то думала, что ломать во мне уже нечего. Но нашлось еще что-то, погребенное под спудом и вдруг распрямившееся, словно избавившись от давления. Меня ослепила вспышка огня, губы сложились в одно слово - единственное, какое я могла сказать.
Нет!
Альфа и омега той эпитафии, что будет выгравирована на урне с моим прахом после того, как меня, кричащую и отбивающуюся, загонят в унылую юдоль смерти.
Но не сейчас. Я еще не все закончила. Мой скрытый внутренний стержень упрямо не сдавался, даже когда тело предало меня, готовое послушаться его, принять неизбежное и подчиниться, сдаться.
«Нет».
Слово кипело в моем сознании. Трудно сказать, кричала ли я на самом деле или этот вопль звучал в моем сознании, отразившись на лице безумным оскалом. Завеса между мной и черной дырой, вместилищем чего-то ужасного, невыразимого словами даже мысленно, на миг сдвинулась, и я вспомнила, что со мной было.
Кто это сделал.
И как мне было больно.
«Нет».
Единственное слово звучало во мне. Я не сдамся. Я не перенесу нового насилия - ни над своим телом, ни над своим разумом. Я не последую во тьму повиновения. Я не допущу, чтобы меня к чему-то принуждали.
Скорее умру.
С этой мыслью я сорвала петлю, стягивающую мою волю, и бросила предавшее меня тело в пустое пространство.
Я падала под рев ветра, сложившись, поджав ноги к груди. Летела, как падающая звезда: перстни вспыхивали золотым светом, серебро и самоцветы словно вопили в голос, вторя моей упрямой ярости, когда я щурилась, подставляя лицо урагану.
Я искала белую макушку, свой ориентир, свою цель. Что я собиралась делать? Да какая разница. Ева исчезла, а мне все равно не пережить падения с такой высоты. Подо мной кружился безумной каруселью Парадиз, транспортные потоки тянулись ко мне, словно хотели поглотить мое летящее тело, башни превратились в светящиеся полосы - янтарные, серебристые, тускло-золотые.
Евы не было видно. Она исчезла. Пропала.
Неожиданно на меня снизошло странное успокоение. Я ведь скоро умру. А значит, все происходящее не имеет никакого значения. Со мной покончено, а в юдоли смерти дьявол уже не сможет заставить меня страдать или втянуть в новую игру.
Но тут мое сердце пронзила тонкая игла боли.
Джафримель.
«Он не может тебя спасти. Никто не может».
Этот шепот звучал в моих ушах, в моих пальцах, в биении сердца, которое не понимало или упрямо отказывалось признать тот факт, что со мной покончено, что я уже мертва, окончательно и бесповоротно.
Бесспорный, благословенный факт. Мою левую щеку обожгло огнем, изумруд, вживленный над татуировкой, выплюнул яркую зеленую искру, и я ощутила такую боль, будто меня ударили по лицу, чуть не сокрушив скулу. На долю секунды вспышка окрасила зеленым весь мир, а потом меня поглотил разрыв в воздухе.
И опять я летела, что-то теплое пузырилось у меня на губах, одежда трепетала и хлопала под напором воздуха, расслабившееся тело, кувыркаясь, пронизывало пространство и время, а ноздри заполняла смесь запахов - яблоки, мускус, персики, свежескошенная трава…
«Если надо умереть, Парадиз - самое подходящее место. Но почему это продолжается так долго?»
Ну и ладно, зато можно вкусить невозможного. Взять хотя бы акробатику в свободном падении. Пожалуй, это первая настоящая свобода в моем жалком существовании…
Размышления прервала стальная хватка пальцев на моем запястье и рывок - такой сильный, что чуть не вырвал руку из сустава.
Я вскрикнула. Небо закрыли расправленные крылья, воздух заполнила безумная смесь запахов. Один из них, мускусный, узнавался безошибочно, он был знаком мне, как собственное дыхание. Я зависла между точкой невозврата и абсолютной свободой смерти, мир отчаянно вертелся, в голову вламывались звуки хлопающих крыльев и надсадный стон. Рука вытянулась, растягивались и рвались сухожилия, а внизу переливалась перламутром очередная крыша. Ветер отнес меня в сторону, я падала прямо на другой небоскреб. Передернувшись от потрясения, я закричала снова и вопила, пока из горла не полилась сладкая, пряная демонская кровь. Падение.
Страшный удар, толчок, чуть ли не вытряхнувший меня из собственного тела, жуткий треск ломающихся ребер: перехват в воздухе снизил скорость падения лишь настолько, чтобы я не убилась на месте. Что-то хрустнуло и в другой руке; я покатилась по крыше, как тряпичная кукла, бессильно раскинув руки и ноги. Крыша прогибалась, пружинила, но невидимые потоки энергии окутали меня, создавая амортизирующий слой. Они смягчили удары, замедлили, а потом и остановили движение как раз перед башенкой установки климатического контроля - конструкцией из перекрученных пластиковых и пласглассовых трубок.
Глаза мои залило какой-то теплой жидкостью. Я лежала около кожуха установки, хватая ртом воздух.
Джафримель тоже покатился по крыше, ловко гася инерцию падения крыльями, мгновенно обрел равновесие, вскочил на ноги и развернулся. В его руках сверкнула сталь, до боли знакомый изгиб. Выверенным точным движением он вонзил меч в кровлю, отряхнул с руки голубые искры, стекшие на нее с рукояти, повернулся, и его крылья сложились, прикрывая его черной броней плаща. Обнаженная золотистая грудь вздымалась и опадала. Похоже, ему тоже требовалось отдышаться…
И тут на него с неба спикировал крылатый адский пес.
«Джафримель!»
Боль пронзила меня насквозь, преобразованные мускулы напряглись сверх физического предела, поддерживая и укрепляя треснувшие кости. Я закашлялась, давясь черной демонской кровью, боль в груди усилилась, концы сломанных ребер с противным скрипом совместились и начали срастаться. Знак на плече превратился в огненный бурав, и будь у меня хоть малейший перерыв между конвульсивными вздохами, я бы наверняка заорала снова, бесцельно, от отчаяния, ибо столкновение отбросило демона и пса за пределы моего поля зрения.
Преодолевая жгучую боль, я приподнялась на локти и колени. Я понимала, что исцеление происходит недостаточно быстро. Черная кровь быстро свертывалась, запечатывая раны для их скорейшего заживления, но немало ее растеклось по крыше - пока я ползла, пальцы скользили по горячей жидкости, а воздух был удушающе тяжелым. Чтобы руки не соскальзывали, я выпустила когти, способные рвать пластил, словно ткань. Позади слышались выстрелы, ревел адский пес, и весь дом трясся, как цветок на тоненьком стебле.
«Вставай! Вставай и сражайся!»
Меня скрутил очередной приступ боли, я зашлась в кашле, харкая кровью, но каждая клетка моего тела рвалась в бой. Я забыла о его предательстве, забыла о своем, забыла обо всем на свете, кроме необходимости подняться на ноги и наброситься на тварь, собравшуюся убить Джафримеля.
Почему, сама не знаю. То была инстинктивная реакция - словно отдергиваешь руку, прикоснувшись к раскаленному железу.
Энергия текла через знак на плече, растекалась по коже и светилась в оптическом диапазоне, смешиваясь со специфическим свечением моей профессиональной ауры некроманта. Линии моей защиты, ослабленные и надорванные, легко порвались, и в один ошеломляющий миг весь Парадиз хлынул мне в голову, как это было во время Действа в Нотр-Дам, когда я открыла проход между мирами.
Удар распластал меня по крыше, кровь с шипением испарялась, оставляя запах гниющих фруктов. Щиты сомкнулись: края их сплавил стремительный поток протекавшей сквозь меня чистой энергии. Откуда-то издалека доносился мой собственный голос, похожий на звериный вой, прерывающийся на высоких регистрах, словно его закручивало разрушительным смерчем. Но я все равно пыталась встать, заставить свое тело повиноваться. Поле зрения заволокла тьма, и я не знала, то ли у меня закрыты глаза, то ли я ослепла от чрезмерного напряжения. Гигантский стеклянный колпак тишины накрыл меня, но тело продолжало дергаться, а с губ в промежутках между судорожными глотками воздуха срывались слабые стоны.
Успокойся, - прозвучал хриплый, бесконечно знакомый голос. - Шаварак итзан белиак, женщина, успокойся. Не дергайся. Прекрати. Прекрати!
Я почувствовала прикосновение рук. Знакомых рук. Он поднял мое обмякшее тело: ребра продолжали болезненно потрескивать, пытаясь залечить повреждения. Все больше и больше энергии вливалось в меня через демонский знак, обволакивая тело, проникая внутрь, заполняя все полые каналы нервов и костей. Я опять зашлась в кашле и забилась в конвульсиях, скребя каблуками крышу.
Силы оставили меня.
Что-то коснулось моего лба. Я поняла, что это его губы: он целовал мои щеки, макушку, волосы, все, что мог достать губами. Он чуть не раздавил меня в объятиях. Руки его были как стальные обручи, и они не позволили мне дернуться, когда вправленное плечо с хрустом встало на место. Я чувствовала ужасную боль.
Но мне было все равно.
Он непрерывно повторял что-то на своем языке - наверное, ругательства. Над нами поднимались струйки пара, жар сочился сквозь его ауру, когда его энергетические щиты окружили меня, и это было почти так же интимно, как прикосновение его крыл, сомкнувшихся вокруг меня двойным оберегающим слоем.
Из моего горла вырывались судорожные рыдания. Я припала к его груди, а он целовал меня, куда только мог, и отрывисто, снова и снова, повторял на своем языке, что я в безопасности. В кои-то веки мне не потребовалось перевода. Он говорил, что поймал меня в небе, потому что даже смерть не может отнять меня у него.
Глава 33
Я лежала на боку, нежась в восхитительной мягкости и тепле. Я словно спала на облаке: тепло проникало в меня сквозь кончики пальцев на руках и ногах. Вымывало последние следы боли и повреждений. Успокаивало.
Весь мир казался расплывшимся серым пятном. Ну и ладно, пусть таким и остается.
Замечательным дополнением ко всему этому теплу и неге служил хрипловатый голос Джафримеля - еще одна константа. Он говорил без конца, то спокойно, то взволнованно, но я воспринимала лишь сам факт речи, не разбирая слов. Иногда встревали и другие голоса, но я оставляла их без внимания, отторгала, отгородившись от всего лишнего. Голова моя раскалывалась, душевные раны ныли и горели огнем, процесс исцеления был далек от завершения. Сознание трепетало на грани безумия, ибо голубое свечение юдоли смерти более не разгоняло тьму.
Я приходила в себя не сразу, постепенно, периодически отключалась и не всегда могла разобрать, где сон, а где явь.
Вот я соскакиваю со стола, сжимаю обеими руками рукоять, клинок с тихим свистом рассекает воздух…
Теплые пальцы с неодолимой силой удерживали мое запястье. В корнях зубов отдавалось гудение двигателя. Я открыла глаза, и Джафримель деликатно, но крепко согнул мое запястье, чтобы удержать руку и меч на месте.
На моих ногах оставались сапоги: они заскрежетали по металлической поверхности, когда я переместила вес, одновременно выбросив вверх левый кулак, чтобы сломать ему нос и вбить кость прямо в мозг. Действие было рефлекторным, стремительным, как бросок ядовитой змеи, но Джафримель ловко уклонился от удара. Подернутые сединой волосы взметнулись волной, когда он рванулся в сторону, перехватив мое левое запястье. Помещение, где мы находились, было тесным и узким, здесь пахло смазкой и отработанным транспортным реагентом.
Джаф оттеснил меня назад, прижал к стене: я ударила коленом, но он увернулся. Я задохнулась, плечи неожиданно оказались вплотную прижаты к корпусу. Мы летели в самолете, и машина дрожала от моей борьбы с плотью и энергией. Его аура окружила мою и сдавила ее на долгий, мучительный миг.
Успокойся, - мягко произнес он. - Успокойся, моя любознательная.
Выглядел Джафримель как всегда, если не считать серебристых прядей в волосах и теней под пылающими глазами. Лицо осунулось, но это было его лицо, с той самой человеческой темнотой, что таилась за зеленым свечением его глаз.
Пусти! - Я не узнала собственного голоса, низкого, решительного, насыщенного гневом. - Сейчас же пусти.
Нет.
Его пальцы удерживали меня на месте без видимых усилий. Кожаная амуниция скрипела, когда я пыталась выскользнуть, так что вся покрылась потом, до последней складки на прижатых к металлическому корпусу ягодицах. Упавшие на лицо волосы закрывали глаза.
Ты не понимаешь.
И не хочу понимать. Ты мне лгал!
Я умолкла, словно все остальные слова напрочь исчезли из моей памяти.
Вторая половина ножа у меня, Данте. Мы как никогда близки к свободе.
Он пытался урезонить меня. Из-за его плеча я разглядывала узкое помещение, откидную койку и шкафчики с пласглассовыми дверцами.
Я вернулся из самых глубин ада и…
«Знаю я, что ты там делал: опять меня продал».
Заткнись! Где Ева?
«Если по твоей вине с ней что-то случилось, я…»
Андрогин Вардималя в надежном месте. Лукас с Маккинли присматривают за ней.
Его пальцы чуть-чуть ослабили хватку, но не настолько, чтобы дать мне высвободиться. Самолет начал перемещаться ритмичными короткими толчками, словно мы скользили над самой поверхностью бурной реки, так что гироскопам и антиграву приходилось все время прилаживаться к волнам, водоворотам и порогам.
Ее приспешники разбежались. Я сделал то, что было необходимо, Данте.
Я была прижата к стене, а Джафримель навалился на меня так, что амуниция и рукояти вдавились в тело. Его глаза в нескольких дюймах от моих заполнили весь окружающий мир, пока я не опустила веки, отгородившись от этого зеленого огня. Кончик Фудошина подрагивал всякий раз, когда я порывалась выдернуть зажатую, как в тисках, руку.
Ты хотел убить ее, - прошептала я.
Убил бы, если бы это входило в мой план.
«Отлично. Наконец-то я услышала то, чему определенно можно верить, - немедленно отреагировал глубокий, саркастический внутренний голос. - Твой план. А я вхожу в твой план?»
Если бы слова были из стали, они могли бы разить. Могли бы разбить корпус самолета и освободить меня. Я больше не пыталась вырваться - что толку? Расслабилась, сосредоточилась на восстановлении сил и накоплении энергии.
Ты не часть моего плана. Все мои планы служат интересам твоей безопасности. Посмотри на меня.
Нет.
Может, кто другой сказал бы лучше, выдал бы целую эпитафию. Но не я. Я не признаю ничего, кроме резкого однозначного отказа. Он пытается принуждать меня, командует мной!
Посмотри на меня. - Его голос смягчился, стал заботливым. Почти человеческим. - Данте, пожалуйста.
Я открыла глаза.
Он склонился совсем близко, пригасив ресницами зеленое пламя глаз. Волосы упали на лицо, и на фоне влажной черноты серебристые нити выделялись особенно четко. Тонкие морщинки залегли в углах его рта, разбегались от глаз. Он так долго не менялся, что казался постаревшим. Но демоны не стареют. Это очередная маска.
Что с тобой случилось?
Сердце в груди предательски екнуло.
Я заключил новую сделку с Князем.
Я дернулась, но он легко меня удержал.
Не сомневайся во мне, наше спасение близко.
Ева…
Это не ее имя. Она не человеческое дитя, а спутница Люцифера. Ты глупа. Ты открыла дверь в ад по ее просьбе? Есть ли у тебя хоть малейшее представление о том, что это значит? На волю вырвалось множество ее сторонников, ее драгоценных бунтовщиков. Люцифер сам поведет против них войну, иначе он поступить не может, но она была моей наживкой в тщательно подготовленной ловушке. Эту ловушку ты едва не разрушила. Я собирался перебить все сборище, раз ты проломила стену меж вашим миром и адом. И мне было не до объяснений.
Я выигрывала время для тебя, - прошептала я. - И пыталась выжить. Это был единственный способ…
«Единственный способ что-то делать, а не просто ждать тебя».
Я собиралась закончить фразу, но он мне не дал.
Маккинли защитил бы тебя от опасности.
Может быть, но только не от Евы.
«Она моя, Джафримель».
Слова трепетали на моих губах, но так и не сорвались с них. То был секрет, мой собственный маленький обман в сплетении лжи, коварства, заговоров и интриг. Я не могла сказать ему об этом, во всяком случае сейчас.
У меня не было другого выхода, Джаф.
Я отшатнулась от стены и обмякла в его руках, хотя мои пальцы по-прежнему крепко сжимали рукоять Фудошина. Если сейчас он меня отпустит…
Он огорченно вздохнул.
Сейчас это уже не важно. Мы направляемся на встречу с Люцифером. Я доставлю мятежного андрогина, и…
Я резко вскинула колено, он отдернулся, и мы едва не полетели на пол. Джафримель тут же выпрямился, его пальцы сжались сильнее.
Стой!
Ого! Похоже, ему тоже надо отдышаться. Знак на моем плече горел, как жидкий металл, еще один выброс энергии заполнил мои нервы и вены.
Обожженная кожа съежилась. Я открыла рот, но издать крик не успела - он меня опередил.
Она согласилась отвлечь внимание дьявола, когда я доставлю ее к нему. Так что порадоваться пленению мятежницы он не успеет - я нанесу удар. Я повергну его… Ты успокоишься наконец?
Я замерла неподвижно, даже часовой механизм в моей голове на мгновение замер.
«Не верь ему. Не слушай. Это заговоры и интриги».
Когда я заговорила, мой голос понизился до хриплого шепота.
Как я могу верить твоим словам?
Ради тебя я сошел в ад, и не единожды. - Неожиданно он резко отстранился. - Этого должно быть достаточно. Даже для тебя. Или ты вообразила, что я там прохлаждался, что это долбаный круиз? Где я, по-твоему, пропадал?
Моя рука опустилась, Фудошин чуть не ударился о прикрепленные к палубе клети.
Все ради тебя. Все, что необходимо и возможно.
Его плащ был так же черен, как и всегда, но это серебро в волосах… он стал другим. Совсем другим. Мы оба изменились, до неузнаваемости. А что осталось?
Позволь мне все прояснить. - Я сглотнула, прочищая пересохшее горло. - Ты всерьез рассчитываешь, что я поверю тебе на слово и спокойно позволю отдать Еву Люциферу - то есть сделать то, чего он и хотел добиться, затевая игру?
«Он хотел узнать от меня, где Ева, а если не выйдет, сделать меня подсадной уткой и заманить ее. Он использовал меня, ты использовал меня - в чем, на хрен, разница?»
Он поднял левую руку, в которой блеснуло дерево, и зачехленный нож у моего бедра издал длинный хрустальный звон. Шипы на гарде его двойника слегка шевельнулись, будто пытались повернуться ко мне. Пальцы Джафримеля, сжимавшие рукоять, дрожали, словно ему хотелось бросить оружие.
Он сделал два медленных шага вперед. Гироскопы стабилизировались, и по изменившему характеру толчков я поняла, что мы летим над сушей.
Но суша велика… Хотелось бы знать, куда нас занесло.
«Этого места нет на карте, солнышко. Тебя занесло за долбаный край мира».
Джафримель протянул мне нож:
Возьми.
Мое сердце чуть не выскочило из груди. Я смотрела на его руку, смотрела на другую половинку ножа.
Надо же, он и вправду его вернул. Интересно, где он прятал его в аду?
И найдутся ли у меня время и смелость, чтобы об этом спросить?
Джафримель держал нож правой рукой за лезвие, рукоятью вверх, и протягивал его мне, как чашу жертвенного вина. Если это и причиняло ему боль, на его лице ничего не отражалось. Шло время, самолет пошел на подъем, что сразу же сказалось на барабанных перепонках.
«Если ты возьмешь нож, Дэнни, у тебя появится возможность убить его. Он стремителен и силен, но ты видела, что сотворила эта штуковина с Сефримелем. У тебя достаточно сил, чтобы с этим справиться. И если ему снова придет в голову тебя дурить, засади эту деревяшку ему в кишки».
Татуировка извивалась на моей щеке, нанося подкожные уколы множеством бриллиантовых булавок. Изумруд вспыхнул, в сумраке мелькнула искра. Джафримель ждал, половинка ножа дрожала в его руках от нетерпеливого стремления воссоединиться с двойником.
Он твой.
Слова прозвучали очень мягко, но едва он произнес их, губы снова сжались в тонкую линию. И вот еще что - на меня он не смотрел, глаза были прикрыты упавшими вперед волосами. Его щека чуть подергивалась.
Он был изготовлен для руки хедайры.
«Давай, Дэнни. Бери. Тебе все равно надо заканчивать игру. Ты сама вступила в нее там, в Нотр-Дам. Пришло время прикупить козырную карту».
Свое движение я осознала только после того, как сомкнула пальцы на рукояти. Нож радостно загудел в моей руке, и воспоминание о тошнотворном, всасывающем звуке сжало мой желудок в комок.
Джафримель поднял глаза, отбросил волосы и прищелкнул пальцами.
Будешь мне верить?
Три простых слова.
Я взвесила в руке нож. Его близнец вибрировал у меня на бедре, словно сликборд, готовый тебя сбросить.
«Не знаю. Не знаю, хочу ли я этого».
Не знаю, смогу ли я.
Его плечи поникли. Желудок мой ухнул куда-то вниз, будто я опять оказалась в свободном падении. В ушах ревел ветер, снова вернулось желание оставить всю борьбу и все стремления позади. Джафримель выглядел так, словно получил удар, и это отдалось болью во всех истерзанных уголках моего сознания.
Ну почему я вечно оказываюсь идиоткой рядом с ним? Когда становится совершенно ясно, что верить ему нельзя, он непременно вытворяет что-нибудь подобное. Например, отдает оружие.
Слова вырвались сами собой:
Но можно попробовать.
Мы смотрели друг на друга. Гондола со стоном забирала вверх. Я сжимала рукоять ножа так, что побелели костяшки, а голова вдруг заполнилась свистом ветра над Парадизом, как в тот миг, когда я готовилась распластаться на стремительно приближавшейся крыше. Я почти уступила.
Опять.
Спасибо, - промолвил Джафримель, резко кивнув тронутой серебром головой.
Невозмутимо, как будто и не передавал мне оружия, способного его убить.
Знак на плече полыхнул пламенем, аура Джафримеля окружила мою, тонкие, как паутинки, энергетические нити стягивали и скрепляли края разрывов, заботливо устраняя повреждения моих защитных линий. Делал ли он это сознательно?
Впрочем, какая разница.
Я пыталась придумать, что еще сказать. Какой-нибудь вопрос, неважно какой, лишь бы Джафримель оставался здесь и разговаривал со мной.
Что с тобой случилось? В аду.
Его плечо поднялось и опустилось. Пропади они пропадом, эти демоны с их привычкой пожимать плечами.
Ничего особенного.
Как отмахнулся.
Я ощутила острый укол раздражения, тут же исчезнувшего.
Кончай, Джаф. Твои волосы…
Тебе не нравится?
Он склонил голову набок, подставив свету свою шевелюру.
«Проклятье».
Не в этом дело. Я спрашиваю, что случилось.
«Опять не желаешь мне ничего рассказывать? Особенно сейчас. Хочешь, чтобы я верила тебе на слово. Хочешь, чтобы все оставалось под твоим полным контролем».
Звучало вроде бы убедительно, только вес ножа в моей руке говорил о другом.
Расскажи, почему ты чуть не разбилась, убегая от меня.
Он развел руками - для него это был весьма выразительный жест, и я заметила на ладонях темные тени. Видимо, оставшиеся после соприкосновения с ножом.
Самолет качнулся, выравнивая ход на новой высоте, отчего всколыхнулся край его плаща.
«А ты действительно хочешь знать?»
Ну как я могу передать это словами? Я…
Потому что Ева - это все, что осталось на земле от Дорин, и я верила, что в ней сохранилось нечто человеческое - а в противном случае ничего человеческого не осталось и во мне. Потому что я не могла больше молиться, потому что дьявол украл у меня мое «я», потому что Ева была связана и с Люцифером, и с моей болью. И еще множество причин. На краткое доступное изложение каждой из них мне потребовалось бы полчаса, да и то, если он не будет перебивать. А может быть, пришлось бы искать демонско-мериканский словарь, если такой существует в природе.
Понимаю. - Он сцепил руки за спиной, расставив ноги. - Есть вещи, которые невозможно растолковать даже самым близким. Попробовать объяснить или оставить все как есть - это на твое усмотрение. - Он повернулся, взметнув свой длинный черный плащ с шелестом, похожим на шорох перьев. - Тебе нужен отдых. Мы прибудем на место быстрее, чем ты думаешь.
Куда?
Ну а где Люцифер решится с нами встретиться? Там, где он может проследить за нашим продвижением.
С этими словами он вышел за дверь. Свет, проникший снаружи, резанул меня по глазам, так что я вскрикнула. Руки и ноги у меня дрожали, как у зверя, готового к прыжку.
Я извлекла из футляра первую половину ножа. Было не очень удобно, но я прижалась бедром к откидной койке и сравнила два деревянных изделия. На первый взгляд каждое из них само по себе выглядело завершенным, но потом я сообразила, что их можно приладить, если соединить вывернутыми шипами на крестовинах и повернуть. Части ножа гудели, и я сводила руки так, словно держала два мощнейших, тянущихся один к другому электромагнита.
Пальцами, на почти прозрачных ногтях которых еще оставались следы черного молекулярного лака, я бережно соединила половинки. Дерево засветилось мягким медовым насыщенным светом, гудение усилилось - обе части со щелчком слились воедино.
Мощный приток энергии в замкнутое пространство заставил самолет дернуться, а гул ножа ушел за пределы слышимости. Мир сосредоточился вокруг этого оружия: я увидела колышущиеся водоросли, как по краям проделанного мной разреза в ткани мироздания. Геометрия ножа слегка изменилась. Клинок, слегка изогнутый в форме листа, выглядел жутко, и можно было поверить, что он способен нанести страшный ущерб. У меня не осталось ни малейших сомнений: эта штуковина убьет любого демона.
«Не обольщайся, Дэнни, вспомни, что ту древнюю женщину нож не спас. Самоуверенность до добра не доводит».
Был ли нож у хедайры Сефримеля в тот роковой миг? Можно, конечно, попробовать поискать следы ее личности, запечатленные под гладкой поверхностью дерева, но будет ли толк? Я никогда не имела особых успехов в психометрии.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |