Но если он не сможет охотиться, он не сумеет никого обеспечить. Вместо этого Клан будет заботиться о нем самом, как о старике. А как же светловолосая, которая, может быть, родит сына? Ей-то несложно будет найти мужчину, но тогда он потеряет ее.
Он даже сейчас не может дойти до своих. Она должна помочь ему, и за ним придут. Но раз он не может сам добраться до Клана, это как-то повлияет на его репутацию, однако куда хуже, если из-за сломанной ноги он потеряет свое охотничье искусство.
Может быть, стоит поговорить с этой целительницей Других, хотя она и пользуется оружием. Ее статус должен быть высоким, так как Диондар относится к ней с большим уважением, да и у самого Диондара высокое положение, иначе он не смог бы взять в подруги целительницу. Она обратила тех людей в бегство. Она и волк. Почему волк помогает им? Он видел, как она разговаривала с ним. Жест был простым: она сказала, чтобы он сидел и ждал возле дерева, и тот послушался. Он все еще находился там.
Джубан посмотрел туда. Нельзя было даже просто подумать об этих животных, не испытывая глубокого страха перед духами. Что еще делают для них волк и лошади? Что заставляет этих животных вести себя не как животные?
Он видел, что его светловолосая волнуется, но как он мог винить ее за это? Поскольку Диондар познакомил его со своей женщиной, он мог бы сказать и о своей спутнице. Джубан сделал неуловимое движение к женщине, которая смотрела на него и видела все, но, как истинная женщина Клана, не показывала этого.
— Эта женщина… — Он дотронулся до ее плеча и произнес: — Йорга.
У Джондалара сложилось впечатление, что он проглотил два «р». Этот звук было невозможно воспроизвести. Эйла заметила его попытки и решила взять все в свои руки. Она повторила имя и обратилась к женщине:
— Йорга, — она перешла на жесты, — эта женщина приветствует тебя. Эту женщину зовут Эйла. — Она медленно и четко произнесла свое имя. Затем жестами и словами, чтобы понял Джондалар, добавила: — Мужчину зовут Диондар. Он тоже приветствует женщину Джубана.
В Клане так не было принято, но эти люди были Другими, и это не оскорбляло. Джубану было интересно, что будет делать Йорга.
Она стрельнула взглядом в сторону Джондалара и затем вновь уставилась в землю. Джубан изменил позу, чтобы показать, что доволен ею. Она лишь знала о существовании Диондара, но не больше.
Джондалар был менее деликатен. Он никогда не сталкивался так близко с людьми Клана и был заинтригован. Он смотрел на нее гораздо дольше. Черты ее лица напоминали черты Джубана, но были более мягкими. Коренастая, плотная, она была ростом с обыкновенную девушку. Далеко не красавица, по крайней мере с его точки зрения, но он мог понять чувства мужчины. Внезапно он заметил, как тот смотрит на него, и тут же отвел взгляд от женщины, поскольку Джубану не понравилось внимание Джондалара к ней. Мужчине становилось все труднее сдерживать боль, и ему не терпелось побольше узнать об этой целительнице.
— Я хочу поговорить с твоей… целительницей, Диондар, — показал он жестами.
Джондалар уловил смысл и согласно кивнул. Эйла быстро подошла и села перед Джубаном.
— Диондар сказал, что женщина — целительница. Джубан хочет знать, как Другая может быть целительницей Клана?
— Женщина, которая приняла меня и воспитала, была целительницей самого высокого ранга. Род Изы был древнейшим родом целительниц. Иза стала матерью для этой женщины и учила ее вместе со своей дочерью. — Она видела, что он не верит, но заинтересован. — Иза знала, что эта женщина не обладает родовой памятью, присущей ее родной дочери.
Джубан кивнул.
— Иза заставила эту женщину запоминать: она рассказывала и спрашивала снова и снова, показывала и требовала повторить снова и снова, пока не убедилась, что эта женщина не забудет усвоенное. Эта женщина часто повторяла выученное, чтобы стать целительницей. Иза говорила, что в роду женщины, наверное, было много целительниц, целительниц Других. Иза говорила, что я думаю как целительница, но она учила меня думать так, как думали о болезнях женщины Клана. Эта женщина не родилась с родовой памятью целительницы, но память Изы стала теперь моей. Иза заболела, и я начала ее лечить. Даже вождь остался мной доволен. Когда Изе стало так плохо, что она не смогла пойти на Сходбище Клана, то, поскольку ее дочка была еще совсем юной, вождь и Мог-ур решили сделать целительницей меня. Они сказали, что я обладаю ее памятью и я являюсь целительницей по ее линии. Другим вождям и мог-урам сначала это не понравилось, но в конце концов и они приняли меня.
Эйла видела, что Джубана заинтересовал ее рассказ, она чувствовала, что он хотел бы поверить ей, но все еще сомневается. Она сняла с шеи расшитый мешочек, развязала и, высыпав содержимое на ладонь, взяла черный камень и протянула ему.
Джубан понял, что это было: черный камень — даже самый маленький осколочек мог вместить частицы душ всех людей Клана — вручали целительнице, когда она отдавала Клану часть своей души. Амулет, который она носила, был странным, сделанным наподобие вещей Других, но он не знал, что они вообще носили амулеты. Возможно, Другие не все были невежественными и грубыми.
Джубан заметил другой предмет и указал на него:
— Что это?
— Это мой охотничий талисман. Это не могло быть правдой.
— Женщины Клана не охотятся.
— Знаю, но я родилась не в Клане. Меня выбрал тотем Клана, который защищал меня и привел в Клан, который стал моим; потом мой тотем захотел, чтобы я охотилась. Наш Мог-ур говорил с духами. Провели особый ритуал и меня назвали Женщиной, Которая Охотится.
— Какой же это тотем выбрал тебя?
К удивлению Джубана, Эйла подняла тунику, завернула голенище сапога и показала левое бедро. Были ясно видны четыре параллельных шрама, оставленных когтями.
— Мой тотем — Пещерный Лев.
Женщина Клана затаила дыхание. Тотем был слишком сильным для женщины. Ей будет трудно иметь детей.
Джубан что-то невнятно пробормотал. Пещерный Лев был мощнейшим охотничьим тотемом, это был мужской тотем.
— Никогда не видел женщины с таким тотемом. Он на левой ноге. У мужчин он на правой.
— Я женщина, а не мужчина.
— Это нанес твой Мог-ур?
— Сам Пещерный Лев отметил меня, когда я была девочкой, как раз перед тем как меня нашел Клан.
— Это объясняет, почему ты пользуешься оружием, — вздохнул Джубан. — А как насчет детей? Этот мужчина с волосами, как у Йорги, его тотем достаточно сильный, чтобы одолеть твой тотем?
Джондалар почувствовал себя неуютно. Его это тоже тревожило.
— Пещерный Лев тоже выбрал его и оставил свою отметину. Я знаю об этом, потому что Мог-ур сказал мне, что Пещерный Лев выбрал меня и сделал метку, чтобы все знали, так же как Пещерный Медведь выбрал его самого и взял у него глаз.
Потрясенный Джубан сел и перешел с формального на свой язык, но Эйла поняла его.
— Могор Одноглазый! Ты знаешь Могора Одноглазого?
— Я жила в его доме. Он воспитал меня. Он и Иза были двойняшками, и, когда умер ее спутник, он взял Изу в свой дом. На Сходбище Клана его нарекли Мог-уром, но те, кто жил у его очага, звали его Креб.
— Даже на Сходбище нашего Клана говорили о Могоре Одноглазом, о его могуществе… — Он хотел что-то добавить, но мужчинам не полагалось обсуждать особые, понятные лишь посвященным мужские ритуалы, когда рядом были женщины. Понятно, почему она так искусно владеет древним языком. Ведь ее учил Могор Одноглазый. И Джубан тут же вспомнил, что великий Могор Одноглазый имел сестру, которая была целительницей по родовой линии.
Джубан расслабился и позволил себе поморщиться от боли. Он глубоко вздохнул и взглянул на Эйлу, которая сидела, скрестив ноги, и смотрела вниз как истинная женщина Клана. Он тронул ее за плечо:
— Уважаемая целительница, этот мужчина… У него небольшая проблема. Он просит целительницу осмотреть его ногу. Она, может быть, сломана.
Эйла закрыла глаза и вздохнула с облегчением. Ей удалось убедить его. Он позволил ей лечить его ногу. Она сказала Йорге, чтобы та приготовила лежанку. Перелом был закрытым, и она подумала, что, может быть, ей удастся справиться с переломом и вернуть Джубану прежнюю подвижность. Нужно было выпрямить ногу, поставить на место кости, а затем наложить шину из березовой коры, чтобы держать ее в покое.
— Когда я буду выпрямлять ногу, будет больно, но у меня есть кое-что, что расслабит мышцы и усыпит его самого. — Она повернулась к Джондалару: — Ты не сходишь на стоянку? Я хочу установить для него палатку. Им нужно провести здесь ночь, и он должен лежать в тепле, тем более после снотворного. Нам нужны дрова. Я не хочу тратить горючие камни, к тому же надо вырезать несколько палок. Я надеру бересты, когда он уснет, и, может быть, сделаю костыли. Ему захочется двигаться.
Увидев, как она распоряжается, Джондалар улыбнулся про себя. Он опасался задержки в дороге даже на один день, но ему тоже хотелось помочь. Кроме того, Эйла ни за что не ушла бы отсюда сейчас. Он лишь надеялся, что это задержит их ненадолго.
* * *
Джондалар привел лошадей к стоянке, навьючил их и отвел обратно, чтобы разгрузить здесь. Затем нашел поляну с сухой травой и пустил лошадей туда пастись. Поляна находилась недалеко от новой стоянки, но лошадей не было видно, чтобы люди Клана меньше волновались. Они, кажется, считали, что приручение лошадей — еще одно проявление странного поведения Других, но Эйла заметила, что Джубан и Йорга облегченно вздохнули, когда животные скрылись из виду.
Как только Джондалар вернулся, она достала свою сумку целительницы. Хотя Джубан и решился принять ее помощь, он тем не менее очень обрадовался, увидев сумку из меха выдры, отвечающую традициям Клана. Эйла приказала Волку держаться подальше, и, как ни странно, зверь, обычно с любопытством относившийся к новым друзьям Эйлы, на этот раз не имел никакого желания подружиться с людьми из Клана. Казалось, Волку хотелось остаться в укрытии, чтобы в случае чего прийти на помощь. Эйла подумала, не почувствовал ли он, что люди Клана плохо переносят его соседство.
Джондалар помог Йорге и Эйле уложить Джубана в шатер. Он удивился, каким тяжелым был этот человек. Видимо, большую часть его веса составляли мышцы, ведь недаром шестеро мужчин едва удерживали его на земле. Когда они его переносили, Джондалар понял, что Джубану очень больно, но тот даже не подал виду. Джондалар даже подумал, что, может быть, он чувствует себя не так плохо, но Эйла объяснила, что отношение к боли закладывалось у мужчин Клана еще в детстве. Джондалар невольно проникся уважением к человеку из Клана. Это не была раса слабых.
Женщина тоже обладала необычайной силой. Она могла поднять столько же, сколько и Джондалар, но руки ее работали тонко и точно. Джондалара заинтересовало сходство людей Клана и его собственного народа. В какой-то момент он уже перестал задавать себе вопрос: а люди ли это? Несмотря на различия, они точно были людьми, а не животными.
В конце концов Эйле пришлось использовать горючие камни, чтобы развести огонь пожарче и быстрее приготовить снадобье. Пришлось опускать прямо в воду нагретые камушки, чтобы она вскипела быстрее. Но Джубан отказался пить то, что было ему предложено, говоря, что он может потерпеть. Эйла решила, что он просто сомневается, правильно ли она приготовила питье. С помощью Йорги и Джондалара Эйла вправила кости на место и наложила прочную шину. Когда все кончилось, Джубан наконец уснул.
Йорга настояла на том, что сама приготовит еду, хотя интерес Джондалара к тому, как она готовит и какой вкус у пищи, привел ее в замешательство. Вечером, сидя у костра, он начал мастерить костыли для Джубана, а Эйла объясняла Йорге, как готовить снадобье против боли. Она также рассказала, как пользоваться костылями. Йорга удивлялась, как хорошо Эйла знает обычаи и образ жизни Клана. Попутно она рассказала о себе.
Йорга хотела сделать надрезы на коре березы. Джубан пошел с ней, чтобы ее охранять, так как многие женщины уже пострадали от банды Чароли и теперь им было запрещено выходить одним, что осложнило жизнь в Клане. У мужчин оставалось меньше времени для охоты, поскольку они сопровождали женщин. Вот почему Джубан залез на скалу, чтобы выследить оленей, пока она занималась своим делом. Люди Чароли, наверное, думали, что она одна; при Джубане они, возможно, не посмели бы. Когда он увидел, что они напали на нее, то спрыгнул со скалы, чтобы защитить ее.
— Удивительно, что он всего лишь сломал ногу. — Джондалар прикинул высоту скалы.
— Кости у людей Клана очень тяжелые и прочные. Их нелегко сломать, — сказала Эйла.
— Этим мужчинам не нужно было так грубо со мной обращаться, — показала жестами Йорга. — Я бы согласилась, если бы они дали мне знать о своих намерениях. Но когда я услышала его крик, то поняла, что случилось что-то плохое.
Несколько мужчин напали на Джубана, пока трое пытались изнасиловать Йоргу. Решив, что с Джубаном что-то стряслось, она попыталась убежать от мужчин. Вдруг появился Джондалар и кулаками разогнал Других, да еще волк прыгнул на них и начал кусать.
Она смущенно посмотрела на Эйлу:
— Твой мужчина очень высокий, а нос у него маленький, и когда я увидела, как он дерется с теми людьми, я подумала, что это ребенок.
Эйла озадаченно посмотрела на нее, затем улыбнулась.
— Я не понял, что она сказала, — произнес Джондалар.
— Она пошутила.
— Пошутила? — Он не думал, что они способны шутить.
— Она сказала, что, несмотря на то что ты — урод, она поцеловала бы тебя за то, что ты спас ее, — сказала Эйла и перевела это Йорге.
Та растерянно посмотрела на Джондалара, затем на Эйлу.
— Я благодарна твоему мужчине. Если у меня родится сын и если Джубан мне позволит, то я назову его Диондаром. Это не такое уж плохое имя.
— Это не шутка, Эйла? — Джондалар почувствовал, как стало тепло на сердце.
— Нет, это не шутка, но она может лишь просить разрешения, к тому же это будет трудное имя для мальчика, который будет расти в Клане, потому что оно необычное. Хотя Джубан может согласиться. Кажется, он воспринимает новые идеи, в Клане это такая же редкость, как и любовь. Йорга рассказала, как они соединились.
— Почему ты думаешь, что они влюблены друг в друга? — Ему было интересно услышать эту историю.
— Йорга — вторая женщина Джубана. Ее Клан далеко отсюда, и он отправился туда сообщить о большом Сходбище Клана и о том, что там будет обсуждаться, в частности, это касается нас, Других. Чароли преследует их женщин — кстати, я рассказала ей о намерении Лосадунаи остановить их, — но дело в другом. Как я поняла, несколько Других побывали в двух Кланах и предложили вести торговлю.
— Вот это да!
— Самая большая проблема — язык, к тому же мужчины Клана, в том числе и Джубан, не доверяют Другим. Когда Джубан дошел до дальнего Клана, он увидел там Йоргу, она тоже обратила на него внимание. Джубан захотел ее, но обосновал это укреплением связей с отдаленными Кланами, чтобы делиться новостями и новыми идеями. Он привел ее к себе! Мужчины Клана так не поступают. Большинство из них сообщают о своих намерениях вождю, обсуждают это со своим Кланом и дают своей спутнице возможность привыкнуть к мысли, что в доме появится еще одна женщина.
— Первая женщина не знала об этом? Смелый человек!
— У его первой женщины две дочери, ему нужна женщина, которая родит сына. Мужчины Клана очень ценят сыновей, и, конечно, Йорга надеется, что у нее будет сын. Ей трудно было привыкнуть к новому Клану — они медлили с ее принятием, а если нога Джубана не срастется нормально и он потеряет статус, она боится, что они проклянут ее.
— Неудивительно, что она выглядит такой потерянной. Эйла удержалась от упоминания о том, что она рассказала Йорге, что сама едет в дом мужчины, народ которого живет тоже далеко от ее дома. И что ее все еще тревожило, как его народ примет ее.
Эйла и Йорга хотели бы побывать друг у друга и поделиться опытом. Они почувствовали внутреннюю связь, а поскольку между Джубаном и Джондаларом был долг родства, то и женщины стали ближе. Но Клан и Другие воздерживались от контактов.
Джубан проснулся ночью, но его сознание все еще было затуманено. К утру он окончательно пришел в себя, однако после вчерашнего чувствовал себя изможденным. Когда днем Джондалар просунул голову в шатер, Джубан удивился своей радости при виде высокого мужчины, но он недоумевал, что делать с костылями, которые тот держал в руках.
— Я пользовался такими же, когда на меня напал лев, — сказал Джондалар. — Они помогают ходить.
Джубан заинтересовался, он хотел тут же опробовать костыли, но Эйла не разрешила, так как нужно было выждать время. Джубан неохотно согласился, но только после того, как ему сказали, что костылями можно будет воспользоваться на следующий день. Вечером Йорга дала знать Эйле, что Джубан собирается поговорить с Джондаларом о чем-то важном и хочет, чтобы Эйла переводила. Она знала, что предстоит серьезный разговор, и даже догадывалась о чем, и потому предупредила Джондалара заранее, чтобы он понял, какие могут возникнуть трудности.
Джубан все еще думал о своем долге Эйле, спасшей ему жизнь.
— Нам нужно убедить его, что он должен тебе. Если ты скажешь, что ты — мой друг и несешь за меня ответственность, то любой долг мне, естественно, переходит к тебе.
Джондалар согласился.
— Эйла — моя спутница. Она принадлежит мне, — начал говорить Джондалар. — Я отвечаю за нее, и тот, кто чем-либо обязан ей, — должен мне… У меня тоже есть долг, который висит надо мной. Это долг родства Клану, — добавил он, к удивлению Эйлы.
Джубан выразил любопытство.
— Этот долг висел на мне тяжким бременем, потому что я не знал, как его отдать.
— Расскажи мне о нем, — сказал Джубан. — Возможно, я помогу.
— Как уже упоминала Эйла, на нас с братом напал лев, на мне осталась его отметина, и теперь мой тотем — Пещерный Лев. Именно Эйла нашла меня. Я был при смерти, а мой брат ушел в мир духов.
— Сожалею об этом. Тяжело терять брата.
— Если бы Эйла не нашла меня, я бы тоже умер. В детстве Эйла едва не погибла, но Клан ее подобрал и воспитал. Если бы Клан не взял Эйлу, она бы не выжила. Если бы Эйла не выжила и не научилась лечить, я тоже умер бы. Вот почему я должен Клану за спасение моей жизни, но я не знаю, как отдать этот долг и кому.
Джубан сочувственно кивнул. Это была серьезная проблема и огромный долг.
— Я хочу попросить Джубана об одной вещи, — продолжил Джондалар. — Поскольку Джубан должен мне долг родства, то я хочу предложить мой долг родства Клану в обмен на твой долг, Джубан.
Джубан серьезно задумался над этой просьбой. Обменяться долгами было куда предпочтительнее, чем просто отдавать в счет долга свою жизнь Другому. Наконец он кивнул.
— Джубан принимает такой обмен, — с облегчением сказал он и, сняв с шеи амулет, высыпал его содержимое на ладонь. Покопавшись, он вытащил зуб, его собственный коренной зуб, стертый, но выглядевший лучше зубов во рту, поскольку теми он часто пользовался как инструментом. — Возьми это как знак родства, — сказал Джубан.
Джондалар растерялся, так как он не ожидал, что для обмена долгами придется меняться личными вещами, и не знал, что равноценное можно дать человеку Клана, ведь они путешествовали налегке. Вдруг он вспомнил. Взяв мешочек, привязанный к ремню, он высыпал его содержимое. Джубан удивился, увидев несколько когтей и два клыка пещерного медведя. Один из клыков Джондалар подал Джубану.
— Прими это как знак родства.
Джубан пересилил свое желание схватить клык, так как клык пещерного медведя был символом большого уважения и придавал владельцу высокий статус. Дарить его — значило оказывать большую честь. Ему было приятно, что Другой знал о его положении. Это произведет впечатление, когда он будет рассказывать об обмене. Он взял знак родства и зажал в кулаке.
— Добро! — сказал Джубан, как если бы завершил торговую сделку. И попросил: — Поскольку теперь ты мой родственник, нам следовало бы узнать, где находятся наши Кланы и их территории.
Джондалар описал, где находится его родина. Земли, лежащие за ледником, принадлежали в основном Зеландонии, и поэтому он подробно рассказал лишь о Девятой Пещере. Эйла поняла, что они живут не так далеко друг от друга, как ей казалось.
В конце разговора всплыло имя Чароли. Джондалар рассказал об отношении племени к Чароли и о том, что решено прекратить его разбойную жизнь. Джубан понял, что это очень важная новость для всех Кланов. Ему вообще есть что поведать Клану. Не только о том, что у Других тоже есть проблемы с бандитом и что они решили рассчитаться с ним, но и о том, что они готовы биться со своими, чтобы помочь людям Клана. И что среди Других есть люди, которые умеют говорить! Женщина, которая очень хорошо говорит на древнем языке, и мужчина, который может объясняться, к тому же он теперь стал его родственником. Такой контакт с Другими, сведения об их жизни и о них самих могут даже повысить его общественное положение, особенно если заживет нога.
Вечером Эйла заготовила кору, а Джубан, которому было гораздо лучше, пошел спать; утром он уже почти не ощущал боли в ноге.
На следующий день Эйла проснулась с тяжелым чувством. Она снова видела странный, похожий на реальность сон с пещерами и Кребом. Она рассказала о нем Джондалару. Затем они обсудили, как доставить Джубана домой. Джондалар упомянул о лошадях, но Эйла знала, что Джубан никогда не согласится на это, поскольку лошади, покорные человеку, приводили его в замешательство.
Чуть позже они помогли Джубану выбраться из шатра, и, пока Йорга и Эйла готовили завтрак, Джондалар показал ему, как пользоваться костылями. Джубан захотел попробовать сам, несмотря на возражения Эйлы, и очень удивился тому, насколько они эффективны. С их помощью он мог ходить, опираясь на одну ногу.
— Йорга, — позвал он, положив костыли на землю, — готовься в путь. После завтрака мы сразу же уходим. Пора возвращаться.
— Это слишком быстро, — жестами показала Эйла. — Тебе нужно дать покой ноге, иначе она срастется неправильно.
— Моя нога будет отдыхать, когда я пойду с этими… — Он указал на костыли.
— Если тебе нужно срочно возвращаться, ты можешь поехать верхом.
Джубан выглядел ошеломленным.
— Нет! Джубан пойдет на своих ногах. С помощью этих палок. Мы разделим пищу с новым родственником и пойдем.
Глава 41
Поев, обе пары собрались в путь. Джубан и Йорга просто на мгновение охватили взглядом Джондалара и Эйлу, однако на животных смотреть не стали. Джубан, опираясь на костыли, заковылял своим путем. Йорга последовала за ним.
Ни прощания, ни взаимных благодарностей: такие вещи были незнакомы людям Клана. Не было принято рассуждать о расставании, все и так было ясно, а помощь и доброе отношение со стороны родственника воспринимались как нечто само собой разумеющееся. Понятные обязательства не требовали благодарности. Эйла понимала, как трудно было Джубану смириться с тем, что он кому-то обязан. По его мнению, он должен был им больше, чем мог отдать. Ему спасли не только жизнь, но дали возможность укрепить свое положение, свой статус, что значило больше, чем просто сохранить жизнь, тем более если он останется хромым.
— Надеюсь, им недалеко идти. Ходьба на этих костылях — дело трудное. Верю, что он справится, — сказал Джондалар.
— Он справится. Не важно, далеко ли им идти. Он и без костылей добрался бы обратно, даже если бы пришлось ползти целый день. Не волнуйся, Джондалар. Джубан — человек Клана. Он справится… или умрет, пытаясь добраться.
Джондалар нахмурился и задумался. Увидев, что Эйла взяла повод Уинни, он покачал головой и схватился за повод Удальца. Несмотря на то что Джубану приходилось трудно, Джондалар был все же рад, что тот отказался от лошади. Они и так уже сильно задерживались.
* * *
Верхом они преодолели редкий лес и, добравшись до высшей точки подъема, остановились и огляделись вокруг. Позади по берегам реки Великой Матери, словно часовые, выстроились высокие сосны, колонна деревьев упиралась в горы, что сгрудились на юге.
Впереди местность постепенно выравнивалась, и лес, начинавшийся от берега реки, пересекал небольшую долину. Они спешились и повели лошадей в густой сосновый бор, где царил полумрак жутковатой тишины. Сверху с прямых темных стволов свисала густая хвоя, сквозь которую с трудом пробивался свет. Столетний слой бурых иголок заглушал шаги.
Эйла заметила грибы, приютившиеся у подножия сосны, и присела, чтобы рассмотреть их. Еще осенью их внезапно прихватило морозом, и они так и остались стоять. И вообще, поскольку снег сюда не мог проникнуть, создавалось такое впечатление, что осенью все вдруг заснуло в этом безмолвном лесу. Сзади появился Волк и ткнулся носом в се голую руку. Она погладила его, заметив, как струится пар от его дыхания, и внезапно у нее появилось ощущение, что они — единственные живые существа в мире.
В дальнем конце долина круто поднималась вверх, местность покрылась сверкающим инеем. Сосны стали попадаться реже и наконец исчезли, остались лишь ели.
Сидя на лошади, Джондалар все время мыслями возвращался к людям из Клана, повстречавшимся на пути; он решил убедить брата, если он все еще вождь, завязать отношения с Кланом. Когда они остановились, чтобы попить горячего чаю, он высказал эту мысль вслух.
— Когда мы придем домой, я поговорю с Джохарраном о Клане. Если другие люди могут торговать с ними, мы тоже сможем, и он должен знать, что они начали встречаться с отдаленными Кланами, чтобы обсудить проблемы, возникающие из-за соседства с людьми. Это может привести к плохим последствиям, а мне не хотелось бы сражаться с такими, как Джубан.
— Я думаю, что время еще есть, пока они придут к какому-то решению. Перемены они переносят с трудом.
— А как насчет торговли? Они будут торговать с нами?
— Джубан настроен лучше, чем многие другие. Ему интересно узнать о нас побольше, и он даже был готов попытаться идти на костылях. Приведя домой такую необычную женщину, он уже показал, что он не такой, как все. Он рисковал, несмотря на то что она красивая.
— А она красивая?
— А ты разве не видел?
— Я понимаю, почему Джубан так считает.
— Полагаю, что каждый человек по-своему решает, кого считать красивым, это зависит от того, кто он сам.
— Да, я считаю тебя красивой.
Эйла улыбнулась, что лишний раз подтвердило его уверенность в своей правоте.
— Рада, что ты так думаешь.
— Это правда. Помнишь, как все обращали на тебя внимание во время праздника Великой Матери? Как я обрадовался, что ты выбрала меня! — Он улыбнулся при этом воспоминании.
Она же вспомнила, что он сказал Джубану.
— Значит, я принадлежу тебе? Хорошо, что ты не владеешь как следует языком Клана, иначе Джубан заметил бы, что ты лжешь, когда ты сказал, что я — твоя подруга.
— Нет, он не мог. У нас еще не было Дня Воссоединения, но в глубине души я считаю, что мы уже его прошли. Это была не ложь.
Эйла была тронута.
— Я тоже чувствую, что это так. Я это чувствовала и в Долине, — сказала она мягко, глядя вниз.
Джондалар ощутил яростный прилив любви к ней, такой, что казалось, он разорвет его. Он подошел к ней и обнял, понимая, что несколькими словами они утвердили свой союз. Не важно, что будет день, когда это официально признает его народ. Чтобы сделать Эйле приятное, он пройдет через это, но сам он уже не нуждался в этом.
Внезапный порыв ветра охладил порыв Джондалара, унося прочь вспышку тепла и оставив его в странном состоянии. Он встал и, отойдя от костра, сделал глубокий вдох, почувствовав, как морозный сухой воздух обжигает его легкие. Он поглубже натянул капюшон, закрыв лицо, чтобы нагреть воздух, которым дышал. Хотя меньше всего ему хотелось, чтобы подул теплый ветер, он отдавал себе отчет, чем опасен такой жуткий холод.
Огромный континентальный ледник наступал с севера на юг, как бы стараясь заключить в свои губительные объятия прекрасные ледяные вершины. Люди находились в самом холодном месте земли — между сверкающими горными льдами и мощным северным ледником. Зима свирепствовала. Льды отбирали у ветра мельчайшие частицы воды, стремясь увеличить свою массу в преддверии летней жары. Казалось, что гигантская битва за власть над Землей Великой Матери между льдом и теплом на некоторое время затихла, но на самом деле побеждал лед; позже он достигнет крайнего юга, прежде чем вновь отступить в полярные районы. Но даже и там лед лишь затаится, готовясь к очередному нападению.
* * *
На высокогорье они с каждым мгновением ощущали, что становится холоднее, и этот подъем неминуемо приближал их ко льду. Становилось все труднее обеспечивать лошадей кормом. Жухлая трава вмерзла в землю.
Они ехали молча, но вечером на стоянке, прижавшись друг к другу в шатре, разговорились.
— Прекрасные волосы у Йорги, — сказала Эйла.
— Да, — искренне подтвердил Джондалар.
— Если бы Иза или кто-то еще из Клана Брана увидели их… Они всегда считали мои волосы необычными, хотя Иза говорила, что это лучшее, что у меня есть. Они были светлее, чем у Йорги. Это сейчас они потемнели.
— Мне нравится и цвет твоих волос, Эйла, и как они волнами падают на твои плечи, когда ты их распускаешь.
— Не знала, что люди Клана могут жить так далеко от Полуострова.
Джондалар знал, что ее волнуют не волосы, а люди Клана.
— Джубан, однако, выглядит по-другому. Кажется, он… это трудно объяснить. Его брови тяжелее, нос больше, лицо массивнее. Все в нем кажется… более резким, так по-настоящему должны выглядеть люди Клана. Думаю, что он гораздо сильнее Брана. И на холод он почти не обращал внимания. Хотя он лежал на земле, его кожа была теплой. И сердце билось быстрее.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 26 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |