- Вы вступили вместе с нами в войну! - дернул бровью Марк.
- Это, - Алексей кивнул на бумаги, - Не относится к войне. А значит, будет полноценным контрактом со всеми вытекающими последствиями для меня. Мы не работаем ни с кланом, ни с Орденом, и в войну мы вступили лишь чтобы защитить наших людей.
-То есть, ты отказываешься? - уточнил недовольно Марк.
- Я вынужден.
Алексей встал и заходит по кабинету.
- Мне жаль твою женщину, Марк, я слышал, что произошло и в каком она была состоянии, когда ты ее нашел. Я на самом деле тебе искренне сочувствую. Но я ничем не могу помочь! Владислав категорически запретил.
Марк зло отбросил бумаги в сторону. Алексей был сильным магом, одним из лучших в Гильдии, и при этом - он был помощником Мастера. Если он дает официальный отказ, значит, к Гильдии по этому поводу обращаться нет смысла.
- Ты говорил, что у тебя две просьбы, - напомнил ему маг, продолжая ходить из угла в угол.
- Да, - понтифик снова перевел на него взгляд, - когда мою Лину все-таки найдут, я хочу попросить у тебя опытного эмпата. Боюсь, она сама не справится с той депрессией, что у нее развилась, и эмпат… Хорошо бы, чтобы это был опытный мастер, уже работавший с подобными случаями.
Алексей остановился.
- Знаешь, - вспомнил он, - На прошлой неделе мне поступил подобный запрос от одного из твоих префектов. Ему тоже нужен был эмпат, работавший с женщинами, перенесшими насилие. Я не придал этому внимания, но теперь…
Марк встрепенулся:
- Кто запросил эмпата?
…
- Ты должна понять, что сейчас ему нельзя разрываться между поисками тебя и войной с Орденом! - психанул префект, - Он должен узнать, что ты в порядке!
- Ну, так позвоните ему и скажите об этом! - зло выкрикнула Лина в ответ.
- И ты думаешь, что он скажет “Хорошо” и продолжит дальше заниматься своими делами?
В этот момент в дверь позвонили и Матвей, все еще злой из-за спора, пошел открывать, не забыв прикрыть дверь в линину комнату.
Девушка сердито зашагала по комнате взад-вперед. Она, кажется, вполне понятно объяснила, что возвращаться не намерена. С чего вдруг Матвей опять поднял этот вопрос?
Из прихожей донеслись приглушенные мужские голоса. Лина прислушалась, о чем они говорят, и, не веря самой себе, приоткрыла дверь. Марка она увидела сразу же. Он гневно о чем-то разговаривал с Матвеем, поглядывая в сторону … ее комнаты? Он знал, что Лина здесь?
Мужчина в черном костюме с траурной ленточкой на лацкане, повернувшись к приоткрытой двери, вдруг замолк на полуслове и жадно разглядывал Лину, не веря собственным глазам. Увидев, что дверь начала закрываться, он бросился к девушке.
- Лина!
Девушка шарахнулась от вампира, ударившись затылком о противоположную стену. Она даже не обратила внимания на боль.
- Это он тебе сообщил, да? - полу-утвердительно поинтересовалась Лина, кивая головой на Матвея.
Марк закрыл собой входной проем.
- Я тебя не выпущу, пока мы не поговорим!
- Нам не о чем разговаривать!
- Неправда! Я хочу, чтобы ты вернулась!
Марк здесь и он ждет ее возвращения.
Нет, не ждет. Требует! Приказывает!
Алина вдруг почувствовала, что силы ее покидают. Она медленно сползла по стене на пол и села, уткнувшись в свои колени.
- Я же тебе все честно и понятно объяснила!
Она устало опустила голову на колени. Ну за что они так все с ней?
Марк печально посмотрел на префекта, как будто ожидая от него подсказки, что делать. Тот пожал плечами, показывая, что все, что мог, он уже сделал.
Марк кивнул ему в ответ и полез в карман брюк. Вытащил шприц, выпустил легкую струю из иглы и, быстро наклонившись над Алиной, вколол ей какую-то бесцветную жидкость.
Девушка вскрикнула от неожиданности, затем ее глаза начали закрываться.
- Снотворное, - пояснил Марк удивленному Матвею, - Я не знал, как она меня встретит.
Он поднял Лину на руки.
- Будь с ней аккуратней, господин! Она почти в норме. Почти.
- Спасибо за помощь, Матвей. Я отблагодарю!
…
Солнечный луч светил прямо в глаза.
Лина нехотя перевернулась от солнечной стороны на другой бок. Потянулась по-кошачьи, зарылась в любимое одеяло. Персиковое, такое приятно мягкое и теплое.
Затем резко очнулась и оглядела комнату. Ее одеяло и любимое постельное белье. Балдахин над кроватью с газовыми шторами.
Это ее спальня в доме Марка.
Сам понтифик сидел перед кроватью в кресле. Очевидно, он так и не отдыхал, потому что на нем были помятая белая рубашка и черные брюки, узел галстука ослаблен, воротник рубашки расстегнут. Он сидел, развалившись в кресле, закинув ногу на ногу, и пристально наблюдал за девушкой. Бледное лицо, покрасневшие от недосыпа глаза, растрепанные длинные волосы.
Лина моментально проснулась. Вспомнила все, что было вчера.
Она села на кровати. Видимо, укладывая ее в постель, кто-то раздел полностью, поэтому девушка завернулась в одеяло.
- Когда тебя нашли, ты была почти при смерти, - тихо проговорил понтифик, глядя на нее, - Да что там говорить, ты дважды умирала, пока тебя везли в больницу.
Лина подняла голову.
- А вместе с тобой умирал я. Каждый раз, когда монитор показывал остановку твоего сердца. И когда ты все-таки выжила, я… Я так боялся хоть как-то навредить тебе сильнее! Любым словом, любым жестом!
Он покачал головой, вспоминая те страшные дни.
- Я разговаривал с твоим психиатром на следующий день, после того как тебя привезли в больницу. Он категорически запретил мне даже дотрагиваться до тебя, сказал, что это может напомнить тебе пережитое, причинить лишнюю боль.
Он помолчал.
- И я старался выполнять его указания в точности до буквы.
Мужчина встал со своего кресла и сел на кровать рядом с девушкой.
Взял ее руку, поднес к своим губам и стал целовать ее пальцы, не сводя с Лины горящего взгляда. Девушка заворожено следила за его губами и по ее щекам непроизвольно потекли слезы.
- Я даже не представлял, что ты так отреагируешь! Я приходил к тебе по ночам, садился рядом и смотрел, как ты спишь. Тебе снились иногда кошмары и ты стонала во сне. А иногда улыбалась. И я безумно хотел лечь рядом и обнять. Но не смел даже пальцем тебя коснуться.
- Марк!
Понтифик ласково погладил ее по волосам и с силой прижал к себе любимую. Девушку стала бить дрожь от сдерживаемых рыданий.
- Мне так нужна была твоя любовь, чтобы ты хоть как-то показал, что продолжаешь любить, - прошептала она, всхлипывая.
- Я знаю! - прошептал он, - Я возненавидел себя, когда ты сбежала.
Марк отстранил Лину и медленно встал перед ней на колени, склонил низко голову.
- И я прошу у тебя прощения за это. В том, что ты ушла, только моя вина!
- Марк! - ошарашено воскликнула Лина.
Она потянулась было к понтифику, но тот лишь обнял ее колени и прижался к ним губами.
Девушка совсем не ожидала, что высший будет винить себя в ее побеге.
- Лина, прости. Прости, что меня не было рядом, когда я был нужен тебе! Я клянусь, больше такого не повторится, и я тебя никогда не оставлю!
Лина горько усмехнулась. Никогда - это слишком долго.
Это не в его власти, она все-таки смертная. Но хотя бы на время можно об этом забыть.
Нужно забыть.
Она прижала к себе его голову:
- Я верю тебе!
…
Лина с удовольствием приняла ванну, затем позавтракала. Жак приготовил любимые ее оладушки, чтобы порадовать неожиданно появившуюся госпожу и девушка была ему благодарна за теплый прием. Впрочем, как и Софи. Она специально собрала всех слуг в гостиной и извинилась перед ними за то, что доставила столько неприятностей из-за своего побега.
Но после завтрака Марк попросил ее очень быстро собраться. Он предупредил, чтобы девушка надела длинную юбку и закрытую блузку. И никаких драгоценностей.
- Куда мы едем, Марк? - спросила она, спускаясь по лестнице на первый этаж.
Понтифик, не выпускавший ее руки, как будто все еще боясь, что она снова убежит, с легкой улыбкой ответил:
- В церковь! - и подмигнул ей, когда Лина ошарашено остановилась на полпути, - Снимать инициал!
29 Глава.
Всю дорогу до Новокузнецкой Лина пыталась выведать у вампира, куда и зачем он ее везет. Несмотря на их примирение, девушка не могла перебороть подозрительность в отношении мужчины, хотя и понимала, что видимых причин для этого нет. Марк очень ясно дал понять Лине, что все ее сомнения в его любви абсолютно беспочвенны. Вот и сейчас он вел машину, постоянно оглядываясь на девушку на соседнем сидении и держа ее ладонь в своей руке, словно боясь еще раз потерять.
Небольшая церковь в районе Новокузнецкой была очень милой и как-то по-домашнему уютной. Именно она стала пристанищем бывшего верховного главы Ордена, теперь исполняющего обязанности простого священнослужителя.
Впрочем, отец Сергий и в бытность руководителем, не уходил со своего поста, просто теперь у него стало чуть побольше времени на любимое дело.
Гостей своих он ждал, нервно прохаживаясь по внутреннему садику храма. Невысокий мужчина в возрасте с удивительно добрыми глазами, Лине священник показался смутно знакомым. В голове почему-то всплыла туманная картинка, как он берет ее за руку и что-то говорит стоящей рядом матери.
Девушка оглянулась на стоящего за спиной Марка. Тот представил ее священнику.
- Отец Сергий, это моя Лина.
Она протянула ему руку для пожатия, старик аккуратно взял ее пальчики и чуть сжал.
- Рад познакомится, дочь моя, - он мягко улыбнулся ей и повернулся к высшему, - Идите за мной.
Сергий быстро зашагал к небольшой темно-зеленой деревянной двери в дальнем конце садика. Пара переглянувшись, проследовала за ним.
Дверь вела в дом при церкви. Священник прошел вперед мимо открытых светлых комнат, свернул в коридоре к еще одной двери, спустился по лестнице вниз, в подвал и пошел дальше.
“Настоящие катакомбы”, подумала Лина, спеша за стариком, и посильнее сжала руку понтифика для уверенности.
Наконец эта гонка завершилась в одной из дальних комнат. Отец Сергий открыл ее своим ключом, пропустил вперед вампира с девушкой, и, войдя следом, закрыл дверь снова.
Лина оглянулась. Обстановка комнаты была крайне аскетичной. Небольшой деревянный, чуть покосившийся стол, на нем лежал тонкий стилет с рукоятью в виде распятия и стоял заполненный водой графин с пятью стаканами, вокруг стола четыре старых стула, на некрашеном полу старый темно-красный простой ковер без рисунка. Никакой другой мебели не было. Стены комнаты были простыми, без обоев, лишь покрашенные в грязно-зеленый цвет, и ни одного окна.
- Здесь будет безопасно, - клирик прошел вперед и обратился к понтифику, - При всем моем уважении, Марк, вы затеяли очень опасное дело! Ну да ладно. Книга с вами?
Понтифик, не говоря ни слова, протянул тому небольшую книжечку в кожаной обложке. Священник взял ее в руки очень осторожно, прочел название, пролистал страницы. Девушка обратила внимание на арабскую вязь и удивилась, что старый священник разбирается в таких вещах.
- С языком проблем не будет? - запоздало вспомнил Марк.
- Нет, - по-доброму усмехнулся священник, - Языки, особенно древние, - моя слабость.
Он отложил книгу на стол и пристально взглянул на Лину.
- Она знает? - обратился клирик с вопросом к высшему.
Марк отрицательно покачал головой.
- Не было времени рассказать.
- Господин понтифик! - с укором потянул священник, - Как же так? Вы даже не удосужились обсудить этот вопрос с вашим же инициалом? Не ожидал от вас такого отношения к …
- Не знаю о чем? - спросила девушка.
Марк поднял руку в успокаивающем жесте, заставляя священника замолчать, и повернулся к Лине.
- Лина, недавнее происшествие едва тебя не убило. Я не хочу допустить этого впредь. Мой брат до своей гибели передал мне очень давний, давно потерянный фолиант с арканом, который позволит тебе стать не вампиром, но почти им. Ты станешь моим гемофагом.
- Кем? - удивилась девушка.
- Гемофагом, - повторил понтифик, - Я превращу тебя в полу-вампира.
- Но менталов нельзя обращать, - испуганно проговорила Лина, не совсем поняв, о чем речь.
Маги и менталы не могут пройти обращение, понтифик об этом сказал ей еще в первые дни знакомства. Она припомнила его слова - либо умирают, либо сходят с ума. Ни то, ни другое в ее ближайшие планы не входило.
- Любовь моя, это не обращение, это…, - он оглянулся на священника, прося его помощь объяснить.
- Это сродни вашему инициальному клейму, дочь моя, - отец Сергий вступил в разговор, - Вы останетесь человеком, но получите некоторые свойства вампиров, например, почти бессмертную жизнь, почти мгновенную регенерацию, почти бесконечное здоровье и молодость.
- Почти? - она приподняла одну бровь, пытаясь понять, что значит это “почти”.
- Тебя можно будет убить, но сделать это будет очень сложно, - Марк с силой сжал ее руку, вспоминая о недавних событиях, - Ты получишь возможность регенерировать, но она будет проходить медленнее, чем у вампиров, и болезненней. Ты будешь стареть, но очень и очень медленно, примерно лет на десять за каждые пятьсот. Ты останешься человеком, сможешь есть обычную пищу, пить обычную воду и напитки, но тебе будет нужна и кровь. Моя кровь.
- Почему? - Лина подозрительно подняла одну бровь.
- Потому что он станет вашим создателем, дочь моя, - вклинился в объяснение священник.
Девушка удивленно посмотрела на вампира и он ответил ей самым серьезным взглядом.
- Десять лет за пятьсот? - тихо повторила она.
- Да, родная, почти вампирское бессмертие.
И он будет ее создателем?
- А как часто мне нужна будет твоя кровь? - она выдернула свои пальцы из его руки, не заметив, как понтифик мучительно скривился.
- Кровь своего создателя вам нужно будет пить каждый день, по крайней мере, первые лет пятьдесят, - пояснил клирик, внимательно за ней следя.
Если она откажется, то священник не будет проводить обряд насильно, чем бы вампир при этом ему не угрожал.
Лина испуганно взглянула на Марка и отошла к столу. Села на колченогий стул.
Почти вампир? Он предлагает ей стать почти такой же, как он сам?
Получить вампирские способности к долголетию и быстрому излечению от ран, силу, скорость, слух, обостренные чувства, все, чем так славятся убийцы-кровососы.
И быть привязанной к Марку его кровью. Стать по-настоящему его спутницей жизни? Навсегда?
Вот что он имел ввиду, когда утром пообещал никогда больше не оставлять!
Но готова ли она сама к такому варианту? Готова ли стать его гемофагом?
Она посмотрела на священника. Тот напряженно ждал ответа девушки, словно от этого зависело и его будущее тоже.
- И вы готовы сделать меня полу-вампиром? - тихо спросила у него Лина.
Отец Сергий горестно вздохнул и сел на стул рядом, ссутулился, и перевел взгляд на вампира.
- У него нет выхода, радость моя, ведь в том, что с тобой недавно случилось, косвенно виноват именно он.
Лина приготовилась слушать. Мужчинам было, что ей рассказать.
…
- У тебя на большом пальце есть интересное родимое пятно, моя радость, - и дождавшись согласного кивка Лины, он продолжил, - Такие метки могут ставить только маги- священники, это их отличительный знак. Но заблокировать четвертую в роду да еще и так глубоко, могут лишь немногие …
Лина поднесла к глазам свою руку. Да, это та самая метка, о которой ей говорила Рада. Сейчас крест был бледно-розового цвета и почти не заметен.
- Господин понтифик обратился ко мне еще в прошлом году с вопросом насчет давней и мощной блокировки найденной ткущей, - подхватил отец Сергий, - Я поднял все материалы, что были в наших орденских архивах, и по ним следовало, что с такими менталами наши маги сталкивались нечасто. Запросил у понтифика особые приметы интересующей его женщины и с удивлением узнал, что у вас есть отметина на ладони.
Он чуть нахмурился, вспоминая давние дела.
- Такую вещь ставили за последние пятьдесят лет лишь однажды и делал это я сам. Это я блокировал вас в младенчестве, уважаемая Алина, и крест, который у вас на большом пальце, поставлен с помощью моей магии.
Девушка ахнула. Такой развязки далеких в прошлом событий она не ожидала. Она оглянулась на Марка, но тот лишь кивнул, призывая слушать священника дальше.
- Узнав, что вы стали еще и инициалом уважаемого понтифика… Откровенно говоря, я был крайне удивлен. И когда Марк рассказал мне вчера про ту трагическую историю, в которую вы попали, я понял, что если бы не поставленный мною блок, то вы бы смогли избежать всего этого. Поэтому, скрепя сердце, я согласился с требованием вашего опекуна искупить, таким образом, свою вину.
Лина медленно покачала головой.
- Я не считаю вас виноватым.
Клирик благодарно склонился.
- Я понимаю, но таким считаю себя я сам.
- Но зачем вы меня заклеймили?
- Ваша мать прекрасно знала, кем она является, и так же прекрасно умела считать. Когда вы родились, ее навестил мой предшественник и предложил либо отдать вас на воспитание в один из интернатов Ордена, либо убить младенца. Вы четвертая в роду, ваш талант уникален. Его нужно использовать в полную силу или уничтожить. Но тот, кому вы достанетесь полноценным менталом, станет практически неуязвим и всемогущ, и ваша мать не хуже меня понимала, что этого нельзя допускать. И не собиралась отдавать вас в Орден. Я же был против и убийства. Невинный ребенок - что может быть страшнее его умертвения, - священник покачал головой, предаваясь воспоминаниям, - Я втайне пришел к ней и предложил полностью вас заблокировать, тогда бы вы остались живы. Конечно, был риск, что вы не выдержите постановки арканов, но она на это согласилась. Периодически она приводила вас ко мне и я проверял стабильность блокировки, но потом…видимо, наши пути разошлись, - он развел руками.
- А почему ваш предшественник не мог поставить сам блок на меня?- спросила Лина.
- Он не хотел рисковать,- ответил вместо священника Марк.
- Но я же могла использовать свои способности,- снова перебила их девушка, - Пусть для мелочей, но могла.
- Мне пришлось действовать второпях. О моих намерениях узнали, я уж не знаю как, и времени на полноценную блокировку было очень мало. Я рассказал главе Ордена, что ребенок не выдержал испытаний арканами и попросту умер, предоставил тельце погибшего младенца, похожее на ваше. Мне поверили.
- И я стала обычным человеком… на некоторое время, - задумалась Лина.
- Видимо, в какой-то момент блок начал слабеть под воздействием определенных причин, - пожал плечами отец Сергий, - Но и этого было достаточно, чтобы скрыть вас от магов нашего ордена.
- Подростковый период,- задумчиво произнесла девушка,- Впервые пользоваться способностями я начала именно тогда.
Понтифик встал рядом с Линой.
- Что будет с ее талантом после обряда?
- Печать гемофага это сам по себе сильнейший аркан, она не терпит рядом с собой никаких ментальных и магических способностей, все заклинания уничтожает, а таланты блокирует намертво. Но, опять же повторюсь, ваш инициал - четвертая в роду, а значит, даже Печать ее талант полностью не заглушит. Наверно, - несколько неуверенно произнес священник.
- То есть, вы не уверены? - спросила Лина.
Он покачал головой.
- Гемофагов создавали очень редко, это очень сложное заклинание и не каждый его выдерживал. Из ранее создававшихся гемофагов менталов почти не было, но у всех них талант полностью исчезал после обряда. Правда, четвертых ни разу не запечатывали.
Ей в голову пришла еще одна мысль:
- Отец Сергий, метку инициала можно снять. А метку …
- Печать, - поправил ее священник, - Я понял вас. Честно признаюсь, не знаю. Печать - это тоже аркан, но о том, чтобы его снимали, нет ни в одном источнике. Хотя со вчерашнего вечера, когда ко мне обратился господин понтифик с этим…, хм, приказом, - он усмехнулся и иронически глянул на вампира, - я смог найти не так много материалов по этому поводу.
Лина с опаской повернулась к Марку. Если она больше не будет ткущей…
- Мы можем поговорить наедине?
Священник понимающе кивнул и вышел из комнаты. Марк же настороженно уставился на Лину.
- Я больше не буду ткущей, Марк, - высказала она свое сомнение относительно затеянной им авантюры, - Ты понимаешь, что я стану обычным человеком?
- Не совсем обычным, любовь моя, но я напомню тебе, о чем сказал в первую встречу: мне не нравится твой талант. Мало того, что он слишком редкий и ценный, что делает тебя мишенью для каждого знающего, так еще и ты им пользуешься, когда надо и не надо.
Лина поморщилась. Неужели он до сих пор помнит про тот случай с Дитрихом?
- И если есть возможность навсегда тебя от него избавить - я буду только рад.
Девушка встала со стула, жестко взглянула на понтифика и сложила руки на груди.
- Ты действительно этого хочешь?
- Да, - кивнул высший.
- Получается, что Печать - это навсегда, плюс я перестану, скорее всего, быть менталом. Ты действительно осознаешь это, Марк? - она повторила свой вопрос, - Учитывая, что со мной недавно произошло…
Понтифик нахмурился и в его глазах появился лед.
- Именно поэтому, радость моя, я и собираюсь сделать тебя своим гемофагом. Я не хочу допустить ни малейшей возможности повторения той истории.
Лина качнула головой в сомнении:
- Я буду пить твою кровь и нуждаться в ней каждый день. Ты понимаешь, что именно это значит?
Бесконечная совместная жизнь - это очень долгий срок, и каждый из них должен осознавать это отчетливо.
Марк подошел к девушке ближе и заключил ее в объятия, прижимая к себе со всей любовью, которую испытывал к ней.
- Я уже давно говорил, что взял тебя себе навсегда, до конца твоей или моей жизни. И если есть возможность сделать тебя бессмертной…
Он действительно к этому готов!
Лина вцепилась в вампира мертвой хваткой, не желая выпускать его ни на мгновение. На глазах появились слезы, девушка коротко всхлипнула и уткнулась ему в грудь.
Он ее настолько любит, что готов разделить с ней не только несколько лет жизни, данные смертному, но и свое бессмертие! Можно ли так любить?
И, отвечая на ее невысказанный вопрос, он склонился к ней и прошептал на ухо:
- Я действительно сильно люблю тебя, радость моя!
Она подняла голову к нему, и понтифик едва ощутимо и осторожно коснулся ее губ. Он все еще боялся вспугнуть девушку. Лина запустила руки в его волосы и притянула его к себе ближе, делая поцелуй более глубоким и страстным.
Как же ей не хватало этого мужчины!
Их прервал короткий стук в дверь, священник напоминал о своем присутствии.
Марк с сожалением оторвался от губ девушки и притворно вздохнул:
- Даже в церкви невозможно остаться наедине!
Лина ему весело улыбнулась, подхватывая шутку:
- И не говори, придется терпеть до дома!
Марк нежно погладил ее по щеке, провел пальцами по губам, словно желая ощутить ими недавнюю ласку, и разрешил священнику войти в комнату.
Тот прошел вперед и остановился у стола.
- Вы уже все обсудили? - он дождался согласного кивка девушки. - Хорошо. Для того, чтобы поставить на вас Печать гемофага, мне придется освободить вас от всех наложенных заклинаний. Это будет неприятно, может даже больно. К тому же, сама постановка печати довольно болезненный процесс. Вы готовы его выдержать?
Лина посмотрела на Марка, поцелуй все еще жег ей губы:
- Да, я выдержу.
Он недовольно покачал головой, осуждая ее решение, но ничего не сказал, лишь взял в руки стакан, налил в него воды из графина и начал окроплять на ковре круг.
…
Первый аркан, за ним сразу второй, третий, девушка перестала считать, сколько заклинаний читал над ней отец Сергий после четвертого. Она стояла в круге на ковре и мужественно терпела снятие наложенных заклинаний. Голова раскалывалась, но священник категорически запретил любое обезболивающее. Вокруг все было как в вакууме, звуки приглушились, стали едва слышны, в глазах плыло и начало темнеть. И вдруг одна единственная яркая острая вспышка, когда с правой руки исчезло заклинание инициала, контуры предметов стали мгновенно резкими до боли, звуки превратились в оглушающий шум…
… девушка повернулась и влепила пощечину Филиппу. Парень посмотрел на нее злобно, яростно, словно именно она была виновата в случившемся. На его щеке начал проявляться красный отпечаток ладони, а в глазах появилось бешенство. Он размахнулся ударить в ответ, но затем опустил руку, развернулся и выбежал из кабинета понтифика. Лина в гневе отвернулась к окну кабинета…
… и оказалась в большой и светлой зале. Высокие потолки, мраморные стены, увешанные штандартами кланов. Посередине стоял большой круглый стол, вокруг него сидели люди. Нет, вампиры. Да, это были вампиры, отчетливо поняла девушка, все высшие. Кто-то пристально разглядывал саму Лину, кто-то переговаривался со своими помощниками, сидящими чуть сзади, кто-то листал документы. И тут до она поняла, куда она попала - Конклав, Совет высших. Что она тут делает? Лина отступила назад и наткнулась на кого-то, обернулась. Марк. Он стоял, настороженно глядя на Совет. Не глядя, схватил девушку за руку и с силой ее сжал. Лина обернулась обратно к высшим…
… и она уже стояла на Проспекте Мира. Но едва узнаваемом. Выход из метро наполовину обрушен, на дороге стояли брошенные дымящиеся автомобили, девушка даже видела, как кто-то из водителей пытался выбраться из искореженного автомобиля. По середине шоссе пролегала широкая выжженная изуродованная полоса, как будто что-то огромное горящее прокатилось из одного конца улицы в другой. Девушка шагнула вперед, повернула за угол. Вместо здания Макдональдса стояли пылающие руины, трамвайные линии были разрушены, провода висели рваными клочьями. Лина обернулась на чей-то крик…
…и очутилась на лесной поляне. Она сидела на цветастом покрывале, рядом небольшая корзинка со съестными припасами, бутылка вина, два бокала. Гюнтер весело что-то ей рассказывал, показывая пойманного кузнечика, а Лина так же задорно ему улыбалась. Вот парень отбросил насекомое в сторону и со смехом повалился на девушку, подминая ее под себя и целуя. Она начала отбиваться, но делала это весело и не особо усердствуя. Гюнтер навис над ней, посмотрел серьезно в глаза и жадно поцеловал ее в губы…
Очнулась Лина на полу, видимо, упала в обморок. Марк стоял рядом с ней на коленях и с тревогой поддерживал ее голову. Увидев, что девушка пришла в себя, он помог ей сесть. Лина дотронулась рукой до лба. Что это было такое? Странные видения.
- Вы в порядке, дитя мое? - поинтересовался у нее отец Сергий.
- Я видела… что-то…, - она задумалась, - Это… мне кажется, это были вероятности. И везде была я, - она перевела взгляд на Марка, - но это не Всплески, я видела именно свое будущее. Это были мои вероятности.
Верховный понтифик нахмурился, но ничего не сказал. Протянул ей руку, помогая встать с пола.
- Ваши вероятности? Все стоящие ранее на вас арканы я снял, дочь моя, даже инициал, поэтому вполне возможно, что теперь вы сможете видеть и собственные линии судьбы, - ответил священник.
Девушка бросила мельком взгляд на свою руку. Клеймо там было, как и прежде.
- Нет, нет, я снял само заклинание, шрамы, к сожалению, у вас остались на всю жизнь. А вот Всплески, - задумчиво проговорил клирик, - Всплески… Когда мы поставим на вас Печать гемофага, дочь моя, Всплесков скорее всего больше не будет.
- Почему? - Лина краем глаза отметила, как вампир усмехнулся и поднял глаза к небу, услышав ее любимый вопрос, но была слишком сосредоточена на священнике, поэтому ограничилась лишь тычком высшему в бок.
- Всплески сами по себе это предупреждение вероятностей ткущему о каких- то событиях, которые его ждут в ближайшем будущем. Ваши блоки, Алина, были поставлены моими арканами, а я, в силу своей принадлежности Ордену, чаще всего использую заклинания, разработанные именно нашими магами. Поэтому Всплески, что у вас были, это предупреждения, что в ближайшее время вы столкнетесь с нашей магией напрямую. Но если Печать убьет ваш талант…
Лина задумалась.
Первый Всплеск у нее произошел у клуба “Странное место”, когда адепты попыталась произвести теракт, там был маг.
Второй Всплеск появился, когда Аврааму Моисеевичу грозила смерть. Известно, что на квартире старого еврея тоже поработали маги Ордена. Девушка помнила свою истерику насчет его вероятной гибели и желание поехать домой к старому учителю и самой выяснить, жив ли он. Значит, она там обязательно столкнулась бы с ними.
Мелкие Всплески весной, Всплеск при пожаре, в загородной усадьбе…
И больше таких предупреждений не будет.
“Что ж, - иронично усмехнулась про себя Лина, - хоть какой-то видимый плюс Печать уже дает.”
- Авраам Моисеевич не рассказывал мне о таких деталях.
Отец Сергий тепло улыбнулся, вспоминая старого друга.
- Авраам знал лишь то, что касалось его семьи. Аглая была слабой ткущей, близнецы - еще слабее. Поэтому у них если и были Всплески, то вялые, едва ощутимые.
…
- Раздевайтесь! - приказал отец Сергий девушке.
Лина удивленно глянула на понтифика, тот коротко кивнул, подтверждая слова священника. Девушка начала расстегивать блузку, сняла ее, аккуратно сложила на стул. Туда же отправилась юбка, чулки и туфли.
Дата добавления: 2015-09-30; просмотров: 27 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |