Глеб взял бумаги в руки и пролистнул. Последней фамилией были Поляковы, маги-целители и их маленькая дочка. Отчет о нападении на их семью Глава получил вчера, и, хоть сурово наказал всю бригаду, особо принимать в расчет это происшествие не стал. Как оказалось, зря.
- Виновные были наказаны, - проговорил он со всей серьезностью, - Я лично могу вам гарантировать, что впредь такие случаи происходить не будут.
- Правда? И как вы сумеете это пресечь? Раздадите своим камикадзе списки семей, которых трогать запрещено? - иронично отозвался Алексей, помощник Мастера, молодой, но уже очень сильный и опытный маг. Он сидел по правую руку своего руководителя и недовольно поглядывал на Главу Ордена.
- Алексей, тихо, - успокоил его Владислав, - Но мой помощник задал верный вопрос - каким образом вы будете пресекать подобные происшествия? Наши люди пострадали и в теракте на Сухаревской, где Неприкасаемые взорвали автомобиль, некоторые попали самое пекло ваших столкновений на улицах. Мы выражаем вам официальный протест и требуем прекратить этот террор!
Верховный Глава сочувственно покачал головой.
- Мы посмотрим, что можно сделать, чтобы невинные не пострадали…
- Об этом надо было думать раньше! - воскликнул Алексей, - Вы развязали войну с вампирами, на вашей совести смерти Поляковых.
Мужчина вскочил со своего стула и в негодовании заходил по комнате. Мастер, недовольный вспышкой своего помощника, покачал головой, но ничего не ответил. Эмоции Алексея он прекрасно понимал.
- Они укрывали у себя телепата кровососов, а она - наш враг, - парировал в ответ Глеб, осуждая погибших.
- Вы не имели права трогать семью! Вы могли убить телепатку, но семью трогать было запрещено! - ответил Владислав, - В наших договоренностях было четко сказано, если Гильдия не вступает в войну на чьей - либо стороне, ее члены - неприкасаемы!
- Вы должны понимать, что в войне часто страдают невинные люди, - развел руками Глеб, - Невозможно обойтись вообще без жертв, это все-таки война, боевые действия.
Остальные две представителей Гильдии молчали, но по их мрачным лицам орденец видел, что они полностью поддерживают своего лидера.
- Наши договоренности должны быть превыше всего! При отце Сергии десять лет назад, такого не происходило!
- Отец Сергий, как вы понимаете, не оправдал надежд нашего братства и был лишен своего поста. Мы можем предложить вам повесить на каждого члена Гильдии метку, чтобы наши сотрудники ее видели и …
- Метку? - возмутился Алексей, - Мы наложили уже все арканы, что могли, но ваши люди не обращают на них внимания!
Гильдейцы хмуро подтвердили слова молодого помощника.
- Это все, что вы можете нам сказать по поводу происшедшего? - уточнил Владислав.
Верховный глава немного подумал и согласно кивнул головой:
- Мы постараемся избежать в будущем подобных ситуаций, но и вы должны понимать, что война это…
- Ясно, - оборвал его Глава Гильдии, - Тогда мы официально объявляем о том, что Гильдия вступает в войну на стороне клана.
…
В отличие от Ирины, Ивану пришлось куда как хуже. Гюнтер предупредил его, что препарат сразу вызовет зависимость. Он обещал связаться с эмпатом в течение ближайших пяти дней, и чтобы парень окончательно не свихнулся от ломки, отдал еще девять доз, приказав принимать по одной раз в день. Перед отправкой в Москву Пауль снабдил его достаточным количеством лекарства, хоть и предупредил, что дополнительную партию придется подождать. Но на ткущей, как изначально планировал сделать Гюнтер, глава механиков категорически запретил испытывать наркотик. Она была слишком редким менталом, чтобы бездумно проводить над ней такие опыты, это необходимо сделать строго под наблюдением врачей и аппаратуры.
Иван понимал, что ничем хорошим этот эксперимент с наркотиком не закончится, но попробовав работать с ним, ощутив силу, с которой он так легко смог пробить инициал Лины, парень уже не мог от него отказаться. Поэтому он ежедневно вкалывал себе положенное количество препарата и с ужасом ожидал, когда тот закончится. В клан он не возвращался, парень был не дурак и понимал, что плюсы с минусами понтифик быстро сложит и поймет, кто помог Гюнтеру похитить его женщину, а значит, расправа будет очень жестока.
Перед самим нападением Ирина поставила Ивану защитный аркан, чтобы не смогли найти по метке клана. А после, воспользовавшись своим большим опытом бродяжничества, он скрылся в самых грязных трущобах города. Что ж, бомжевать на вокзалах ему не в первой, а там скоро и Гюнтер его вытащит, надо лишь немного потерпеть.
…
На сегодняшнем заседании присутствовала пара новых лиц. Жаклин с удивлением отметила, что рядом с верховным понтификом расположились Глава Гильдии нейтралов Владислав и его ближайший помощник Алексей.
- Как вы все заметили, на совещании присутствуют представители Гильдии нейтралов. У них есть сообщение для нас.
Гай сделал приглашающий жест в сторону Владислава и тот встал со своего места.
- В текущей войне, которую так неожиданно для всех нас развязал Орден, страдают не только ваши сородичи, - начал он без обиняков и длинных предисловий, - Наши люди также несут потери и спрашивают нас, своих руководителей, за что? Почему они, невинные и невиновные, попадают в переплет ваших боевых действий, гибнут в результате терактов и местных столкновений. Глеб, которому я задал эти вопросы, не смог на них ответить и отделывался лишь общими фразами. Мы не потерпим, чтобы нас истребляли без всяких на то оснований. Недавний случай с семьей Поляковых, когда одна из бригад полностью уничтожила семью целителей только лишь за то, что те помогли одному из ваших сотрудников, поставил точку в наших вопросах и заставляет перейти к действию. Сегодня я говорю прямо: мы готовы вступить в войну на вашей стороне. Мы готовы предоставить вам для борьбы с охотниками полторы тысячи обученных магов, целителей, менталов и экстрасенсов. Мы будем сражаться вместе с вами!
Последние слова Главы Гильдии потонули в аплодисментах префектов.
Когда восторги вампиров более-менее утихомирились, понтифик снова взял слово:
- Мы с Владиславом уже прикинули приблизительный план, сколько человек получит каждая директория. Каждый патруль теперь будет в обязательном порядке сопровождаться…
…
Вечером Гай приехал домой к брату. Он прошел в кабинет и уселся перед задумавшимся о чем -то понтификом. Марк же, не обращая внимания на гостя, молча смотрел в окно. Перед его глазами постоянно вставала картина умирающей Лины на полу того дома, в луже собственной крови, избитой и изломанной. И он пытался придумать хотя бы какой-то способ, чтобы защитить свою женщину от любого причинения вреда.
Но в голову так ничего и не приходило.
- Я подозревал, что подобное когда-нибудь произойдет, - начал Гай издалека.
Марк, не меняя позы, перевел взгляд на брата, нахмурился.
- Рада не только пыталась снять блок с Лины, она поставила на нее “Маячок”, - добавил Гай.
- Артем ее просканировал в больнице, не было на ней ничего такого, - хмуро проговорил понтифик, не сводя с брата настороженного взгляда. Он давно уже знал, что Лину Рада принимала у себя по приказу Гая, - Что должна была сделать Рада помимо этого?
- Поставить на Лину “Маячок”! - раздельно проговорил, медленно закипая, Гай. Если бы аркан до сих пор на Лине стоял, то поиски девушки не затянулись бы так надолго. И это Марк виноват в том, что аркана не было на девушке, - Зачем ты его снял?
Марк вскочил с места и в ярости заметался по комнате:
- На ней не было “Маячка”! Не было! Зато Артем нашел очень неплохой “Покров”! И это именно из-за него мы не могли отследить Лину! Он же закрывал ее ото всех поисков полностью, наглухо! Ты обязан был меня предупредить об этом!
Гай нервно дернул бровью, сжал тонко губы и отчетливо повторил:
- Только “Маяк”, чтобы отслеживать!
Марк метнулся к брату и навис над ним, ухватившись за подлокотники.
- Значит, Рада солгала тебе! Значит, она поставила вместо поискового аркана глушащий!
- На Лине стоял “Маяк”, я проверял!
- С кем же?
- С Ириной!
- Надо же, это с той самой, что сейчас пропала, также как и Иван? Какое удивительное совпадение!
- Я к этому непричастен!!
Марк снова заходил по комнате:
- Я понимаю твой резон, брат! Ты хотел закрыть Лину, чтобы ее не нашли ни Орден, ни европейские братья…
- Я не ставил на нее “Покров”!! - вскричал Гай, - Я не отдавал такого приказа Раде! Гюнтер это сделал самостоятельно!
Марк прекратил свои метания и очень тихо поинтересовался:
- И почему это Гюнтер вдруг решил изменить твой приказ? Почему ты вообще ему что-то приказывал насчет Лины в обход меня? Ведь я категорически запретил делать что-то с ней за моей спиной! Я же предупредил, что она - моя!
- Мне нечего тебе сказать на это! - потихоньку начал успокаиваться Гай. Он не собирался рассказывать Марку о той бумаге, что недавно отправил с курьером Гюнтеру. Еще немного, и этот документ станет таким же пшиком, как и сам немец,
Понтифик отвернулся от брата и оперся руками о книжную полку.
- Тогда куда подевался “Маяк”? - он спросил глухо, - Ни следа, только “Покров”!
Гай откинулся на спинку кресла и честно ответил.
- Я не знаю!
Тяжело дались Марку эти дни, Гай и не предполагал даже, что ему настолько будет важна смертная. Он слегка покачал головой, осуждая брата. Нельзя, категорически нельзя позволять своим чувствам так управлять собой. Он это знал по себе, когда боролся за Патрицию и потерял ее.
- Что с поиском Рейнхарта?
- Ничего, - едва слышно ответил Марк, - Учитывая исчезновение Ирины, я догадываюсь, что она тут по уши увязла, а значит, помогла ему с защитой.
- Артем может прощупать основные защитные арканы и по следу уже будет проще отыскать.
- Это все равно, что искать иголку в стоге сена, - отмахнулся от предложения брата понтифик, - Сколько этих защитных сейчас накладывается на окружение каждого члена клана? Десятки! Нейтралы завалены заказами едва ли не до сентября. Война идет, каждый хочет защитить своих близких, - он немного помолчал и добавил, - Я, к сожалению, не смог.
- Ты снял с нее “Покров”?
Марк отрицательно покачал головой.
- Нет, она сейчас не в том состоянии, чтобы выдерживать еще и магические опыты над собой. Да и маги пока все заняты.
Гай поднял с пола дипломат и положил себе на колени, открыл его. Из потайного кармана достал небольшую книжечку в кожаной обложке.
- Ну, для этого маг тебе все же потребуется. Вот, держи.
Он бросил ее на стол.
Марк оглянулся и посмотрел на книжку.
- Что это?
Гай поставил дипломат обратно на пол и развалился в кресле.
- То, что тебе очень нужно, особенно сейчас, когда твоя Лина в таком состоянии.
Марк цинично усмехнулся:
- Молитвенник, что ли?
Гай ответил такой же ухмылкой.
- В какой-то степени.
Понтифик подошел к столу и взял книжечку в руки. Повертел в руках, полистал. И наткнулся, видимо, на что- то интересное, так как вдруг замер, внимательно вчитываясь в текст, пару раз недоверчиво перелистнул книгу взад- вперед, затем еще раз прочел название на обложке и вернулся к заинтересовавшей его странице.
- Откуда это у тебя?- хрипло спросил он брата. Горло вдруг резко пересохло.
- Наследство Натансона, братец, - Гай с непередаваемым чувством удовлетворения смотрел на младшего брата. Тот явно был ошарашен. Марк вцепился в книгу, как будто боясь, что ее сейчас отнимут, - Он мне ее передал незадолго до своей смерти. Думаю, Орден именно это искал у него дома.
- У меня нет достаточно сильного мага для такого дела. Сам знаешь, Паноптикум почти вырезан, - задумчиво проговорил Марк, поглаживая книжицу по корешку.
- Запроси Гильдию, теперь, когда они с нами в одной упряжке. Поговори с Алексеем, он разумнее, чем старый Владислав.
Марк еще раз недоверчиво провел пальцем по обложке, обводя название на арабском.
- Уверен, теперь у тебя есть стимул найти мага, брат, - Гай встал с кресла и подошел к высшему, - Либо уговорить.
Марк благодарно сжал ему плечо.
- Спасибо! Я не знаю, чем тебя отблагодарить за этот подарок…
- Ты, главное, девочку защити, а там мы с тобой разберемся с оплатой.
Марк подошел к сейфу, открыл дверь и положил драгоценную для него книгу между бумагами.
- Мне пора ехать.
- Ты куда?
- В больницу, - хмуро ответил ему Марк.
Гай удивленно посмотрел на часы:
- Так время то уже за полночь, Алина спит давно.
Марк остановился в дверях, обернулся к брату:
- Я знаю.
…
Рустам уже привычно открыл дверь в палату девушки в нужное время, проверил, все ли у нее в порядке, и поставил мягкое кресло с ее кроватью. Часы пропищали час ночи и успокоились. Еще пара-тройка минут, может десять, если водитель попадет в красную линию на светофорах, и понтифик будет здесь. Каждую ночь, с тех пор как Лина попала в больницу, он приезжал и сидел с ней, держа в руках ее тонкие пальчики, целуя их и не сводя с нее глаз.
Вот и сегодня, понтифик прошел мимо телохранителя, мельком взглянул на него, мол, все ли в порядке, тот уверенно качнул головой в согласии, и Марк открыл дверь палаты. Прошел вперед, привычно сел в кресло и взял руку Лины в свою. Перебрал пальцы, переплел со своими, поднес к губам. И не отрывал взгляда от ее лица, бледного, измученного.
Девушка пошевелилась, тихо застонала во сне и, не открывая глаз, прошептала:
- Марк?
- Спи, спи, любовь моя, - едва слышно проговорил понтифик, - я тут, не бойся.
Лина слегка повернула голову на подушке и проговорила:
- Люблю тебя.
Марк прижал ее ладонь к своему лбу и зажмурился. Девушка впервые призналась ему в любви. Сама. Во сне.
В последние дни она всегда с ним разговаривала очень тихо, едва слышно и совершенно бесстрастно. Как будто из нее выдавили все эмоции. Ни улыбки, ни смеха, ни слез. Вообще ничего. Он помнил такое состояние девушки, когда та пыталась покончить с собой из-за предполагаемого обращения бывшего мужа.
И взгляд. Если поначалу он был каким-то отчаянно испуганным, казалось, что она каждую минуту ждала возвращения кошмара, то теперь Лина смотрела на всех, и на него в частности, с обреченностью идущего на смерть.
И Марку было очень страшно видеть такое во взгляде любимой женщины.
И очень страшно от мысли, что не уследят за ней, и она снова попытается покончить с собой. Он несколько раз строго это повторил врачу, приставил телохранителей, чтобы они незаметно следили за девушкой, весь персонал был тщательным образом проинструктирован. Но Марк все равно безумно этого боялся.
Понтифик вспомнил, что говорил ему психиатр на следующий день после приезда Лины в больницу, когда девушку перевели в обычную палату.
“Она пережила страшное. Сейчас ее реакции могут быть неадекватны, она может ненавидеть всех близких, обвинять их. Поэтому вам нужно быть крайне осторожным и очень терпеливым с ней. Очень. И я убедительно настаиваю, воздержитесь пока от физический проявлений своих чувств, этим вы ее можете испугать и напомнить о пережитом. Девушка может поневоле ассоциировать произошедшее с вами и перенести свои страдания на вас. Пусть она сама захочет сначала вас коснуться…”
Он помнил одну из последних прогулок с ней по больничному парку. Пропустил Лину вперед, сам пошел следом, внимательно следя, чтобы девушка не споткнулась и не упала, готовый в любой момент подхватить ее. Предложил отдохнуть на скамейке. Она кивнула головой и протянула по привычке руку, чтобы дотронуться до него, но затем испуганно отдернула назад.
Марк понуро посмотрел на нее. Хотела, но боялась. Потянулась к нему, но в последний момент испугалась. Психиатр был прав, при такой пугливости нельзя самому настаивать даже на объятии.
Что ж, он будет ждать. Сколько потребуется, столько и будет ждать.
Понтифик провел ее пальцами по своим губам. Подарок брата пришелся как нельзя вовремя. Марк больше не допустит, чтобы Лина хоть немного пострадала, поэтому срочно займется поиском мага. И как только девушка выйдет из больницы…
26 Глава.
Как учитель и обещал, Гюнтера он принял сразу же в своей квартире, но долго с ним общаться не собирался. Впрочем, сам парень это понимал, потому что, не успев поздороваться, он задал главный для него вопрос:
- Учитель, я могу надеяться на вашу защиту?
Эстебана вопрос удивил.
- На какую защиту? От кого? От понтификов?
Гюнтер смотрел на него напряженно, ожидая ответа.
- Ты думаешь, что я полезу в твою свару с Росси, учитывая, что ты там натворил?
Что ж, ответ получен, значит, Гюнтеру придется выбираться из этой паршивой истории своими силами. Он коротко поклонился теперь уже бывшему учителю и намеревался покинуть гостиную, но сам испанец не собирался отпускать ученика так быстро.
- Верховный понтифик объявил тебя вне закона и теперь любой смертный сможет пристрелить тебя как паршивую собаку!- начал он медленно закипать, глядя на совершенно бесстрастное лицо Гюнтера, - Мало того, ты подставил всю нашу семью! Всю! И меня, и Кармен, и Хлою, и Вольфганга, и всех остальных!
Гюнтер отвернулся от учителя, не в силах смотреть ему в глаза.
А что он мог сказать? Все верно, он действительно их всех подставил. И сам до сих пор понять не мог, как это произошло? На каком моменте похищения он абсолютно потерял голову и …
То, что он творил с Линой в том доме, парень до сих пор вспоминал с холодным потом. Но он даже не помнил, с какого момента перестал выполнять задание понтифика и перешел к собственным потаенным желаниям?
Лину он хотел уже давно, еще когда повез ее к Раде. Именно тогда он попросил цыганку поставить на свою подругу, помимо оплаченного понтификом “Маячка”, еще и “Покров”. Так, на всякий случай, авось пригодится.
Вот и пригодилось.
Окончательно Гюнтер осознал свои желания после злополучного совета клана, когда пришел прощаться к девушке. Именно тогда, сидя у нее на кухне, видя ее нервозность по поводу будущих отношений с понтификом и слушая ее циничные рассуждения о бартерном обмене тела на покровительство, он понял, что девушка притягивает его как женщина намного сильнее всех предыдущих подруг и любовниц. И со временем эта тяга к ней стала превращаться в какую-то сумасшедшую манию.
Туман постепенно рассеивался в его голове, и парень начинал понимать, что же именно он натворил. И задавался лишь одним вопросом - почему вдруг девчонка, которую он столько времени считал младшей сестренкой, вдруг стала для него желанней крови? Ведь он никогда даже не задумывался о близости с ней.
Но, несмотря на то, что после изнасилования и избиения девушки тяга к ней стала ослабевать, она все равно никуда не уходила, заставляя Гюнтера добиваться владения Линой.
Эстебан грозно смотрел на ученика, пытаясь добиться от него ответа:
- Из-за чего ты подставил всю нашу семью? Из-за этой смертной сучки?! Я хочу узнать только одно: какого дьявола ты это сделал? Я тебе приказывал что? Аккуратно выкрасть девушку, усыпить и привезти в Будапешт. Какого дьявола ты начал измываться над ней?
- Гай мне приказал, - тихо ответил он учителю.
- Гай? - воскликнул Эстебан, - Ничего умнее не придумал?! Да он сам трясется над ней, едва ли не пылинки сдувает!
- Я тебе говорю, мне приказал Гай! - зло ответил ему Гюнтер, - Это была его идея - подвергнуть Лину опасности и выставить Марка недобросовестным опекуном, чтобы снять с нее инициал!
Эстебан опешил.
- И зачем это ему было нужно? Она же ткущая! Ткущая, ты это понимаешь? Даже заблокированная, она все равно остается со своим проклятым даром!
- Лина мое обещанное имущество! Инициал он обещал передать мне!
Обещанное имущество!? Черт возьми, парень так и не выкинул из головы эту дурацкую идею? Он заявлял пару раз Эстебану об этом, говорил, что верховный понтифик обещал отдать ему Лину, но учитель и думать не мог, что эта мысль так сведет Гюнтера с ума. И ведь тот молчал, когда сам Эстебан предложил Лине инициал. Почему, спрашивается? Или думал, что Эстебан станет ей опекуном лишь по ритуалу, а сам отдаст девчонку Гюнтеру?
- Я ждал Гая! - почти выкрикнул ученик, - Я должен был спрятать Лину, немного избить ее и дождаться Гая с новыми документами для выезда из страны! А она…когда начала вспоминать своего Марка… Я взбесился просто, у нее же он с губ не сходил! Марк, Марк, Марк!! Постоянно только он! И я сорвался! - по щекам Гюнтера ползли злые слезы, - Я сорвался! Она - мое обещанное имущество, но она постоянно звала только его!
Эстебан походил взад-вперед по гостиной.
Если глава клана пообещал ему Лину до того, как Марк поставил на нее свой инициал, то его затея могла и сработать. Но Ветрова - ткущая, ученик Эстебана не мог не понимать, что с ее защитой он не справится, недаром покровительство этим менталам решалось только среди высших.
Это привело Эстебана еще к одному факту, который следовало выяснить.
- С какой стати он вообще тебе приказал подобное?
Гюнтер вздохнул:
- Гай знал, что “Странное место” это был мой клуб, Летиция там была лишь управляющей. Понтифик пригрозил, что или я работаю на него, или он отдает меня Дитриху.
Эстебан аж сел на диван от таких откровений.
- Ты владел наркопритоном?! - он схватился за голову.
- Зато это было денежное дело! - огрызнулся парень, - Знал бы ты, какие я доходы с получал с него!
Вся ругань, которую наставник собирался обрушить на ученика, куда-то пропала. Если всплывет, что Гюнтер еще и в этом повинен, то лелеемая надежда Эстебана выбраться из этой трясины с минимальными потерями в лице Гюнтера, потонет как небезызвестный “Титаник”, громко и с музыкой.
Эстебан коротко вздохнул. Делать нечего, оставался единственный вариант, который мог спасти не его пропащего ученика, но всех остальных. Совершенным преступлением Гюнтер повесил на себя табличку смертника, но семью еще можно было спасти.
- Я изгоняю тебя из семьи, - глухо проговорил учитель, - Хлоя сегодня же разошлет эту информацию по всем кланам. Ты больше не будешь считаться Гюнтером из семьи Ривейра, ты сам по себе!
Он указал бывшему ученику на дверь:
- Пошел вон!
Парень оторопело взглянул на учителя и, ничего не говоря, вышел из квартиры.
Гюнтер где-то внутри предполагал такой исход событий, но искренне его боялся. Изгнание из семьи означало теперь, что он стал Бродяжником, вампиром, которого никто не защищает, ни собственный учитель, которого теперь у него нет, ни семья, ни закон. Теперь Гюнтер превратился в бездомное отребье, в преступника, и если учитель не выдаст его местонахождение, то в беглого преступника.
Что ж, теперь он сам по себе. Ничего, выживет, сможет!
Главное теперь - вернуть себе свое имущество, а с ее талантом он, может быть, всех еще и на колени поставит!
…
Полторы недели до выписки для Лины прошли как в тумане. Она делала все, что ей говорили, принимала вовремя лекарства, гуляла по часу по территории больницы. Но все отметили, что девушка стала как привидение. Она больше не улыбалась, не отвечала на обращенные к ней вопросы или делала это невпопад, почти перестала реагировать на окружающих, к тому же из-за пережитого у нее пропал аппетит, и она заметно похудела. Психиатр Лины очень тревожно на это смотрел и долго спорил за закрытыми дверями с лечащим врачом, о том, что ее рано выписывать. Но слово понтифика решило все, он приказал. Если по состоянию здоровья девушка готова к выписке, значит - надо выписывать, а все остальное лучше всего вылечится дома, в родных стенах. В итоге, психиатр, скрепя сердце, согласился, что домашняя уютная привычная обстановка пойдет девушке на пользу, а забота близких поможет ей быстрее прийти в себя. Правда, оговорил, что будет ежедневно приезжать к пациентке и проводить с ней сеанс терапии. Никто не был против.
Поэтому следующим утром девушка была одета в платье и усажена в лимузин. Лина, как могла, сердечно поблагодарила врачей за помощь в выздоровлении и проявленную к ней заботу, даже немного оживилась и улыбалась почти как раньше.
Лечащий врач победно глянул на психиатра, мол, вот, видите, какой она стала, когда речь зашла о доме. Но тот лишь нахмурил брови и недовольно покачал головой. Не верил он в такие метаморфозы.
Впрочем, Лина сама уже более-менее пришла в себя. Она решила, что будет вежлива и предупредительна с правителем клана, ведь, как ни крути, именно ему она должна быть благодарна за спасение своей жизни.
Высший искал ее, поил своей кровью, да и потом, пока угроза для ее жизни не миновала, понтифик не отходил от ее постели ни на секунду.
Она не имеет права требовать большего.
Не имеет права быть неблагодарной.
И не имеет права предъявлять к нему претензии насчет ушедших чувств.
Марк и так сделал для нее слишком много.
В особняке Лину встречала целая делегация. Софи обняла девушку с такой силой, что она забеспокоилась насчет своих заживших ребер. Жак, не переставая, сетовал, что понтифик запретил ему ехать в больницу и готовить для госпожи, поэтому госпожа похудела как фотомодель, которых он терпеть не может. Филипп с Милой, садовник с неизвестным до сих пор Лине именем, Владимир Петрович, хоть и встретивший девушку самым первым из домочадцев, приехав за ней на лимузине, но давший волю эмоциям только в гостиной…
Ее встречали с радостью, облегчением, что все обошлось, и затаенной жалостью. Пережить то, что довелось ей, никому не хотелось.
Лина всем отвечала с радостью, ей было приятно и несколько неловко от проявления теплых чувств. Но, хоть она и была радостная весь день и почти такой же оживленной, как раньше, Марк не мог не замечать, что Лина притворяется. Он видел ее неестественное оживление с грустными глазами, как она моментально прекращала улыбаться, когда думала, что осталась одна.
Лина им не верила. Никому из них. Ни их радостным лицам, ни сочувствующим взглядам, ни окружившей ее заботе. Во всех она видела лишь двуличность и лицемерие, ей так и слышались злорадные шепотки за спиной, косые взгляды в ее сторону.
На ночь Лина заперла дверь своей спальни изнутри.
…
Он сможет, он сможет, он сможет.
Макс повторял эти слова как мантру, пока смешивал раствор в нужной пропорции, пока наполнял шприц, пока искал подходящее место для укрытия оружия.
Он сможет.
Главное, сразу потом сбежать из дома, чтобы не нашли по горячим следам. О том, куда бежать, парень заранее договорился с Глебом, тот дал ему адрес, где Макса будут ожидать адепты и маг. Инициал должны снять сразу, потому что поиск по инициалу - самое верное средство.
Поэтому Макс должен постараться. От его скорости будет зависеть все.
В последние дни, когда случилась эта неприятная история с любовницей его брата, Гай почти не приходил к Максу в спальню, оставаясь ночевать у себя и с утра рано уезжая обратно в резиденцию. То ли так переживал за брата, то ли …
Не важно, это было не важно.
Макса не волновало, кем или чем была любовница брата для самого Гая.
Главное для него - справиться с собственной задачей.
Гая Макс знал очень давно, впервые столкнувшись с ним в девятилетнем возрасте.
Ту встречу он никогда не забывал, нежно лелея ее в памяти.
Во второй раз они повстречались, когда понтифик прогуливался от скуки по задворкам любимого города. Макс сам вышел ему навстречу и предложил себя в обмен на несколько купюр. Гаю парнишка понравился своей бесшабашной храбростью и вместо пары денежных банкнот за ночь позвал наглеца к себе в дом. Тот не отказался.
Любил ли он понтифика? Ненавидел ли?
Макс не задумывался.
Он лишь искренне считал, что понтифик ему обязан, и с удовольствием принимал от него чувства и подарки.
Кроме последнего. Становится вампиром Макс не собирался!
Что ж, если все получится, он сможет отнести на кладбище цветы и сообщить родным, что он все сделал правильно.
Если у него все получится.
Главные приготовления он уже сделал.
Надо лишь дождаться, когда Гай соскучится по своему малышу и придет к нему ночью.
И тогда он сможет.
…
Михаил получил инструкции непосредственно от Глеба. Как только вампирский ублюдок прибежит на нужный адрес, сразу же его схватить и связать, чтобы он никаким органом не мог пошевелить. Максимиллиан, инициал и убийца понтифика, будет замечательной приманкой для второго правителя. А убив его, Ордену уже ничего не будет стоить разобраться со всем кланом.
Главное ведь - лишить стаю вожака. В данном случае двух вожаков.
…
Июнь оказался на редкость холодным летним месяцем. Едва ли не каждый день шли дожди, то просто морось в течении дня, то ливень на пару часов. Пасмурное небо прорезалось редкими лучами солнца лишь иногда, показывая в рваных лоскутах синее небо, которое потом снова затягивалось облаками.
Мила ненавидела дождь. Не любила, когда сверху падали холодные капли, когда серое небо буквально давило своей депрессивностью. Не любила плохую погоду вообще.
Вот и сейчас, время почти восемь вечера, а из-за туч кажется, что все десять. Она только что поругалась с Филиппом по телефону и рассерженная шла в сторону метро от бабушкиного дома. Вера Павловна уже пару недель как выписалась из больницы, и, хоть была бодра и весела, как и раньше, все же врачи советовали Миле беречь бабулю и почаще навещать ее. Девушка хотела даже переехать к ней от Филиппа, но бабушка запретила. С ним Миле будет лучше, чем со старухой, которая одной ногой уже в могиле.
Дата добавления: 2015-09-30; просмотров: 30 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |