– Не очень, – просипела я и прочистила горло. – Но... лучше, – с удивлением добавила я, поняв, что это так. В голове все еще стучали молоточки, но тошнота прошла, лицо больше не казалось таким распухшим, и сознание было гораздо более ясным.
Медсестра посмотрела на монитор одной из машин и что-то записала, а затем снова взглянула на меня.
– Хорошо. – Она налила мне стакан воды, и я с благодарностью кивнула, принимая его.
– Сколько времени? – Спросила я, заметила слабый серый свет, пробивающийся в окно.
Медсестра посмотрела на часы.
– Около четверти седьмого. Среда, утро, – добавила она, прежде чем я успела уточнить. Она повесила планшет у изножья кровати, и снова наполнила водой опустошенный стакан. – Как насчет еды? Может быть тосты... и сок?
Я медленно кивнула, теперь, когда тошнота прошла, обнаружив, что хочу есть.
– Я могла бы поесть.
– Прекрасно. Я пойду, найду что-нибудь для вас. И ваш брат только что был здесь... думаю, он вышел, чтобы выпить кофе. Я передам ему, что вы проснулись.
– Который брат? – Уточнила я, не желая сейчас иметь дело с Себастьяном.
Медсестра слегка улыбнулась.
– Перри. Он просидел здесь почти всю ночь. – Она прошла в угол комнаты, где на спинку стула было брошено смятое одеяло. – Меня зовут Кара. Я буду здесь до восьми. Скоро вернусь с вашим завтраком.
– Спасибо, Кара. – Она улыбнулась и вышла из комнаты.
Пару минут спустя в комнату робко улыбаясь, нерешительно заглянул Перри.
– Доброе утро, соня.
Я широко улыбнулась в ответ – было приятно видеть знакомое лицо – и слегка вздрогнула от боли в правой щеке. Я с любопытством подняла руку, чтобы ощупать распухшую плотную кожу и ровный шов, идущий вдоль линии скулы под правым глазом. Продолжив это исследование, я обнаружила еще один шов, идущий по челюсти почти от правого уха до подбородка, и маленькую болезненную шишку на лбу над правым глазом. Левая часть лица была сравнительно гладкой – только несколько ушибов.
– Кэйд, ты в порядке? – Я моргнула и посмотрела на брата. Перри вошел в комнату и теперь взволнованно глядел на меня.
– Да... прости. Просто... я не замечала этих швов прежде. Как они выглядят?
Он с неловкостью замялся.
– Э... Ну...
– Настолько хорошо? – Сухо осведомилась я. Перри опустил глаза и прикусил губу. – Ладно, ничего, Пер. Я знаю, что сейчас, наверное, похожа на невесту Франкенштейна, но врачи говорят, что когда заживет, будет почти незаметно.
Он засунул руки в карманы джинсов, продолжая смотреть в пол.
– Все будет в порядке, Пер, обещаю. Разве доктор не говорила с тобой?
– Да, она была действительно классной. – Кивнул он и мгновение помолчал, а потом с небольшой усмешкой посмотрел на меня. – И еще она милашка.
Я подняла бровь – левую.
– Да ну?
– О, давай, Кэйд, я думал, ты заметишь это, после своего недавнего... открытия. – Его усмешка стала шире.
– Я была немного не в себе, когда встретилась с ней, – я слегка улыбнулась, довольная, что он сменил тему и немного успокоился. – В следующий раз, присмотрюсь повнимательней.
Перри подтащил стул ближе к кровати, и со смешком приземлился на него.
– И еще у нее стальной характер... Себастьян пытался наехать на нее, но не преуспел в этом. И, говорят, когда он вышвырнул Робин из твоей палаты, док вернулась и вышвырнула его... О, хотел бы я видеть выражение его лица.
Я нахмурилась.
– Робин была здесь? – Я смутно вспомнила, что она волновалась и стояла рядом, и ее голос просил меня остаться. – И Себастьян вышвырнул ее из комнаты? Почему? – Я беспокойно поерзала на месте. – И какого черта он вообще тут делал? Разве он не должен был быть в церкви, благодарить Бога за то, что его грешная сестра получила по заслугам?
Перри нахмурился.
– Ты немного резковата, Кэйд. Он выглядел искренне обеспокоенным. Он – задница, но ты все еще его сестра.
Было приятно думать, что, возможно, где-то глубоко внутри, у Себастьяна все еще остались родственные чувства ко мне... Но слишком многое стояло между нами – многие слова и дела – так что я не поставила бы на это.
Я молчала, и Перри вздохнул.
– Это я виноват в том, что он приехал... Когда мне позвонили в воскресенье, сообщили о том, что случилось, я пытался рассказать маме об этом, и что я полечу к тебе, чтобы она не волновалась. Но по тому номеру, что у меня был – небольшая гостиница в Швейцарии – сказали, что не ждут возвращения ее группы еще пару дней – по крайней мере, я ДУМАЮ, что они сказали именно это – и тогда я позвонил Стиву. Я думал, что ему тоже нужно знать...
Стив был нашим отцом, но Перри никогда не называл его так.
– И отец позвонил Себастьяну, – закончила я за него. Это значило, что сам отец не приедет. Я мысленно пнула себя за то, что это все еще ранило меня.
Перри кивнул.
– Я не смог вылететь до вторника, но Себастьян был в Тампе, и он добрался сюда утром в понедельник. И, видимо, застал Робин в твоей палате, медсестры сказали, что она была с тобой, когда тебя привезли, и он взвился насчет того, чтобы пускали только родственников и, так как он – твой старший брат, ему это позволили. Я пытался его удержать, но ты же его знаешь.
– Где она? – С надеждой спросила я.
Он нахмурился.
– Кто? Доктор Рис?
– Нет... Робин. Я хочу ее видеть.
С тех пор, как я очнулась в больнице прошлым днем, большинство белых пятен в моей памяти были заполнены. Воспоминания о нашем уик-энде – хорошие и плохие – вернулись ко мне, и я отчаянно хотела увидеть Робин и выяснить, что с нашими отношениями. Она сбежала после нашего спора, но, должно быть, она вернулась – по каким-то причинам – и нашла меня. Это давало надежду.
– Она уехала вчера вечером, когда узнала, что ты очнулась и все будет в порядке... когда я разговаривал с нею до отъезда, она упомянула, что режиссер угрожала заменить ее... Робин сказала, что попытается вернуться сегодня вечером.
Я закрыла глаза. «Проклятье».
–...вероятно, это был неплохой ход – многие люди из СМИ уехали вслед за ней.
Я распахнула глаза.
– СМИ?
– Э... Да. Думаю, они пытались скрывать это некоторое время, но... – Перри пожал плечами.
Именно то, что нужно; еще большее внимание прессы.
«Фантастика».
Головная боль перешла от тихого гудения, с которым я проснулась, до резкого пульсирования, и я подняла руку, чтобы потереть лоб, забыв о капельнице, и чуть не выдернув иглу из руки.
– Черт, – расстроено пробормотала я.
Дверь распахнулась и в проеме показалась Кара с подносом в руках.
– А вот и я. – Она улыбнулась Перри, который отодвинул стул, чтобы дать ей пройти, и поставила поднос на мой столик. – Тосты и сок, как заказано.
Я посмотрела на Перри.
– Себастьян все еще здесь?
Он помотал головой.
– Он вернулся в гостиницу вчера вечером, после того, как Робин уехала.
Я посмотрела на Кару.
– Кара, вы не могли бы передать, что я хочу сама принимать решения о том, кто может меня посещать, а кто – нет? Себастьян больше не должен в это вмешиваться.
Она моргнула, удивленная моей резкостью.
– Э... Да, конечно...
– И Робин Вард может приходить в любое время, – закончила я, подхватывая с тарелки тост.
Медсестра нерешительно кивнула.
– Хорошо...
– Спасибо. – Я откусила кусочек и медленно прожевала, поражаясь тому, насколько вкусным может быть простой тост.
Перри молча сидел, пока я ела, а Кара задала еще несколько вопросов о моем самочувствии. Когда медсестра ушла, я заметила, что Перри глубокомысленно смотрит на меня.
Я быстро проглотила кусок.
– Что?
Он только покачал головой и рассмеялся.
Я пожала печами, допила сок и принялась за последний треугольник тоста.
– Это – Робин, так ведь? Женщина, о которой ты говорила, что... ты влюблена в нее?
Тост замер на полпути к моему рту. Моя кривая улыбка, видимо, говорила сама за себя.
– Святое дерьмо, – сказал он, и снова рассмеялся.
Я откусила кусочек тоста, удивляясь выражению его лица.
– Святое дерьмо. Не могу поверить, что не заметил этого раньше. Она была в твоей комнате в Big Bear, ты все время говоришь о ней, и она просто с ума сошла из-за того, что ты пострадала... – Перри снова покачал головой. – Похоже, она изменила свое мнение относительно того, что не заинтересована тобой, а?
Я только улыбнулась, надеясь, что он прав.
– Святое дерьмо.
Я рассмеялась и покончила с завтраком.
* * *
Себастьян пришел чуть позже тем же утром и, помня слова Перри о том, что он беспокоился, я пыталась быть вежливой. Нам удалось вести беседу целых три минуты, прежде чем все безопасные темы были исчерпаны, и он начал с моего выбора карьеры, перейдя к тому, что это нападение – в основном моя собственная ошибка; прямое следствие моего общения с 'теми людьми', и в частности с 'той женщиной'. Я попросила его выйти вон и больше не возвращаться так громко, что прибежали медсестры, и столь витиевато, что впечатлился даже Перри, который вынужден был встать между нами и, наконец, выпроводил Себастьяна.
Эта вспышка встряхнула и утомила меня, и я проспала до полудня. Проснувшись, я обнаружила двух полицейских детективов, входящих в мою палату. Одному было чуть за двадцать, высокий, хорошо сложен, с по-военному постриженными темными волосами и внимательными карими глазами; другой постарше – лет сорока – невысокий и крепкий, с каштановыми волосами и рыжими усами, которые он часто теребил.
– Я – детектив Фишер, – представился старший, – а это – мой напарник, детектив Линден. Мы из офиса шерифа Monroe County... – Легкий намек на южный акцент в его голосе напомнил мне о Лиз, что, в свою очередь, заставило меня задуматься о том, как она приняла произошедшее, и знает ли она вообще. Перри говорил о СМИ...
Тут я заметила, что оба мужчины с надеждой смотрят на меня, и вернула свое внимание к ним.
– Простите... – Я сопроводила извинение кривой усмешкой. – Я только проснулась... Еще не совсем здесь.
Они оба кивнули и, на сей раз, заговорил высокий – детектив Линден:
– Нет проблем, мэм. Простите, что побеспокоили вас. Как вы себя чувствуете?
– Как будто какой-то псих отходил меня тростью, – сухо ответила я, вызвав усмешку Линдена и вспышку того, что могло бы быть сочувствием, в глазах Фишера.
– Вы можете рассказать нам, что случилось? – Спросил он, доставая из кармана блокнот. – В общем и целом, мы и так представляем, но хотелось бы услышать это от вас.
Я решительно взяла со стола стакан воды и сделала пару глотков, собираясь с мыслями. За последние несколько часов мое сознание стало более четким, и я помнила нападение и дикие глаза того человека, но мне впервые придется преобразовать свои воспоминания в слова.
– Я была на пляже... только закончила пробежку и прогуливалась, чтобы остыть. Я пошла к дому, и увидела этого человека – я видела его и раньше, когда бегала, на берегу дома через один от моего... он шел с тростью и хромал, и я решила, что он не может подняться по тропинке между зданиями... Я думала, что ему нужна помощь, и задавалась вопросом, что он тут делает и чего хочет... – Я сделала паузу, чтобы выпить воды и прочистить горло, поскольку его лицо ярко вспыхнуло в памяти. Я вздохнула. – Я поздоровалась и спросила, не могу ли чем-то ему помочь... Он сказал 'да' и замахнулся своей проклятой тростью. – Я покачала головой и закрыла глаза, чтобы справиться с тошнотой. Потом снова открыла глаза. – Он застал меня врасплох, сбил с ног, пнул несколько раз... Я пыталась встать, но он схватил меня и ударил кулаком в лицо... Затем я ударилась головой, и это все, что я помню – потом уже очнулась здесь.
– Он как-нибудь намекнул, почему напал на вас? – Спросил детектив Фишер.
Я медленно кивнула, тщательно подбирая слова.
– Я проводила уик-энд с другом – Робин Вард. Перед тем, как оглушить меня, он сказал 'я видел тебя с ней'... Когда он говорил, у него было такое выражение лица... Думаю, он имел в виду ее. Он сердился потому, что я проводила время с Робин.
Мужчины кивнули, как будто я подтвердила их догадки, и Линден достал из кармана пиджака маленький конверт.
– Вы могли бы опознать на фотографии того, кто напал на вас?
Я кивнула, и он вынул четыре фото, аккуратно разложив их на столе передо мной. Знакомые дикие светлые глаза смотрели на меня с третьего снимка, и я резко выдохнула. Как будто его фотография сделала все более реальным. Дрожащим пальцем, я указала на нее.
– Вот. Этот парень. Кто он?
Линден колебался, стрельнув глазами на Фишера, который кивнул.
– Его зовут – Тодд Масси. – Он вопросительно посмотрел на меня, но это имя было мне незнакомо. Я слегка покачала головой, и он убрал снимки обратно в конверт. – Мы взяли его в общественной уборной в Long Key после того, как получили звонок о подозрительном поведении... Мы решили, что он перебравший турист, но когда он заговорил, стало понятно, что это – тот парень.
– Он признался?
– Да, мэм, даже более того. Парня просто не заставишь молчать, настоящая певчая птичка – все разглагольствует о том, что он с вами сделал и как этим гордится. Похоже, он настоящий фанатик... Рано или поздно что-то подобное должно было случиться. Трижды за последние пять лет на него подавали в суд за беспокойство... Он – фотограф World Weekly, не Нью-Йоркского издания. В журнале говорят, его послали за фотографиями Лонни Колчева, но, судя по пачкам фотографий в его гостиничном номере, парень поехал крышей на почве вашего друга – мисс Вард. Похоже, он следил за ней несколько недель, погружаясь в некую фантазию, что они – вместе... Продолжает говорить, что защищал мисс Вард, что соответствует вашему рассказу о нападении.
Судя по сугубо нейтральным взглядам детективов, держу пари, что Тодд Масси говорил и нечто другое обо мне и мисс Вард. И он был фотографом.
«Проклятье».
Я устало закрыла глаза. Мне действительно хотелось сначала поговорить с Робин, но я не буду лгать, если они спросят... Я ожидала вопросов, но их не было. Вместо этого я услышала шелест бумаги и открыла глаза, чтобы увидеть, что детективы убирают свои записи.
– Простите, что отняли у вас время, мисс Харрис, не станем вам больше мешать, отдыхайте. Спасибо, что уделили нам время. Если захотите связаться с нами – вот моя визитка. – Детектив Фишер положил визитку на стол и отстранился. – Мы придем, если появятся еще вопросы. – Секунду он колебался и дергал ус. – Мисс Харрис... ручаюсь, что нам понятна... деликатность это ситуации, и со всей информацией, собранной в процессе расследования, будут обращаться осторожно.
Я медленно моргнула. «Да, они определенно знают. И собираются абстрагироваться от этого». Я не была особо оптимистично настроена по этому поводу, но оценила жест.
– Спасибо, – тихо ответила я, не зная, что еще сказать.
Он кивнул, и детективы направились к двери, где Фишер оглянулся на секунду.
– Надеюсь, вы скоро поправитесь.
* * *
Он медленно шел между зданиями, увязая в глубоком песке, опираясь на трость и явно хромая... внезапно его дикие светлые глаза оказались буквально в сантиметрах от меня, и я чувствовала его горячее дыхание на своем лице.
– Она – моя...
Я вздрогнула и проснулась, широко распахнув глаза. Сон растворился в тусклом свете комнаты, и я перевела дыхание, отметив, что небо за единственным в комнате окном стало еще темное. В спине поселилась боль, лицо и голова пульсировали. Я медленно перевела дыхание, и постепенно, по мере расслабления, боль спала. Во рту пересохло, и я взяла стакан со столика, замерев, когда услышала какой-то шум в углу комнаты и поняла, что я не одна.
Я посмотрела туда, ожидая увидеть Перри, но вместо этого обнаружила Робин. Она смотрела на меня и ее темные глаза были заполнены самыми чистыми эмоциями, которые я когда-либо видела; у меня перехватило дыхание. Она выглядела бледной и истощенной, и ее глаза были темными и настороженными.
От ее взгляда у меня защемило сердце, и с минуту я просто изумленно смотрела на нее.
– Привет, детка, – мягко сказала я, улыбаясь так широко, как могла. – Ты ужасно выглядишь.
Робин издала звук, который был наполовину смешком, наполовину всхлипом и закрыла глаза, отчего слезы побежали по щекам. Когда она снова открыла глаза, они были полны любовью, и я знала, даже если она не могла это сказать, как она заботилась обо мне.
Некоторое время мы смотрели друг на друга, пока она, наконец, не прошептала:
– Я думала, что ты умерла. Ты не двигалась, и было так много крови...
Она покачала головой и опустила глаза, разглядывая свои руки.
– Прости. – Произнесла я после момента тишины. – Мне жаль, что это ты нашла меня, видела меня в таком состоянии...
Робин неистово замотала головой.
– А мне – нет. Полиция думает, что это звук моего автомобиля спугнул его... если бы я не поняла, как мерзко себя вела, и не вернулась, чтобы извиниться... он мог бы убить тебя. Он бы сделал это. – Робин встала и принялась мерить шагами комнату. – Черт. Если бы я не вела себя так мерзко, этого бы никогда не случилось. – Она остановилась спиной ко мне и мягко произнесла: – Боже, Кэйд, мне так жаль. Это моя ошибка... Я должна была быть там... Это должна была быть я.
– Робин. – Она медленно повернулась ко мне. – Иди сюда. – Она не двигалась. – Пожалуйста, – мягко добавила я. Робин медленно пересекла комнату и встала рядом с кроватью. Я протянула руку, и она нерешительно приняла ее. Ее рука в моей руке – это было лучше любого лекарства, и я вздохнула, слегка погладив тыльную сторону ее ладони большим пальцем. Она смотрела на меня так, будто не верила, что я реальна, и я притянула ее поближе к себе. Поймав взгляд Робин, я положила ее ладонь себе на грудную клетку – на то место, которое не болело. – Я в порядке, детка. – Твердо сказала я, накрывая ее ладонь своей. – Видишь? Жива и в порядке, просто немного побита.
Некоторое время Робин просто стояла и смотрела на наши руки. Потом немного расслабилась и фыркнула, вытирая слезы с лица свободной рукой. Ее глаза скользнули по моему лицу, по перевязанной руке.
– Просто немного побита. – Скептически протянула она, дернув уголком рта.
Я почувствовала облегчение от того, что она пытается шутить и что это настороженное выражение ушло из ее глаз, и попыталась улыбнуться в ответ.
– Ага, немного. Док говорить, что скоро я буду как новенькая.
Робин открыла рот, чтобы что-то сказать, но потом снова закрыла его.
– Что? – С любопытством спросила я.
Она покачала головой и мягко вытянула свою руку из-под моей, чтобы провести пальцами по моей левой щеке; и от нежности в ее взгляде у меня слезы навернулись на глаза.
– Я хотела сказать, что я рада. – Робин сжала мою руку свободной рукой, пристально глядя на меня. – Но это кажется столь... тривиальным по сравнению с тем, что я на самом деле чувствую. – Она глубоко вздохнула и наклонилась вперед, чтобы чрезвычайно мягко коснуться губами моих губ. – Я люблю тебя, Кэйд. Так ужасно сильно...
Эти слова током пробежали сквозь мое тело, и я с трудом смогла вдохнуть от переполнявших меня эмоций. Я смотрела на нее, чувствуя, как мои глаза заполняются слезами. Моей первой реакцией было уронить ее на кровать и целовать до потери чувств, но из уважения к моему нынешнему состоянию, я медленно провела кончиками пальцев по ее щеке.
– Я тоже люблю тебя, милая, – прошептала я, скользнув пальцами по ее волосам и нежно касаясь губами мягких губ.
На минуту я забыла о своих ушибах, и притянула ее ближе к себе, увеличивая интенсивность поцелуя, и подняла другую руку, чтобы коснуться ее щеки... резкая боль в запястье заставила меня с шипением прервать это движение.
– Ох, черт... – Я замерла, как и Робин. В таком положении и обнаружила нас медсестра, которая вошла через пару секунд.
– О, привет, мисс Вард. Я не знала, что вы здесь. – Она замерла, с легким любопытством глядя на нас.
Я ожидала, что Робин быстро отодвинется, начнет объясняться, найдет оправдание тому, что медсестра видела... Но она только вздрогнула и осталась на месте – нависая надо мной, и наши губы почти соприкасались.
– Ты в порядке? – Тихо спросила она, с беспокойством глядя на меня. – Больно?
Я судорожно сглотнула, чувствуя ее дыхание на своих губах, и молча кивнула. Робин кивнула в ответ и медленно выпрямилась, переведя взгляд на медсестру.
– Привет, Гэйл.
Гэйл улыбнулась ей, взяла мою карточку и посмотрела на меня.
– Я пришла только, чтобы принять смену... Как ваши дела?
– Эм... Хорошо, кажется.
– Как голова? Не кружится, тошноты нет?
– Голова болит, но ничего такого нет.
– Прекрасно, прекрасно. Вам что-нибудь нужно? – Я покачала головой. – Нет? Ну, тогда зовите меня, если что-то понадобится. – Она посмотрела на часы, затем многозначительно глянула на Робин. – Вам нужно больше отдыхать. Мисс Вард...
Робин подняла руку и широко улыбнулась женщине.
– Я дам ей отдохнуть, обещаю.
Гэйл некоторое время колебалась.
– Ну, ладно, – решив, кивнула она. Медсестра улыбнулась Робин. – Рада видеть, что вы вернулись, мисс Вард, – и вышла из комнаты.
Я слегка улыбнулась.
– Да у тебя тут целый фан-клуб. Впрочем, меня это не удивляет – я и сама очень тебя люблю.
Робин рассеянно поправила мое одеяло, глядя мне в глаза.
– Местный персонал – особенно медсестры – были добры ко мне... позволили мне сидеть с тобой, даже когда это было против правил, сообщали мне о твоем состоянии... Гэйл даже позволила мне остаться после того, как твой брат установил политику 'только семья', но когда он увидел меня в палате...
– Прости за Себастьяна, – вздрогнув, сказала я. – С ним может быть... трудно.
Она хихикнула и погладила меня по руке.
– Это еще мягко сказано. – На лице Робин отразилось беспокойство, и она посмотрела на меня. – Я слышала, вы повздорили утром... Ты в порядке? Похоже, это был сильный спор.
Я поерзала на постели.
– Скажем так, никто не может разозлить меня так, как Себастьян... Он – мой брат и, некоторым образом, я люблю его, но чаще я хочу пересчитать ему зубы.
Она удивленно подняла бровь, затем поднесла мою руку к губам и мягко поцеловала, перед тем, как устроить ее на одеяле и посмотреть мне в глаза.
– Еще я слышала, что он обвинял меня в этом... – Робин повернулась и подошла к окну. – И, на самом деле, он прав. Если бы мы не были знакомы, если бы я не уехала... – Она замолчала и покачала головой. – Мне жаль, Кэйд. Мне так жаль.
– О чем ты сожалеешь? – Нахмурившись, спросила я. – О том, что пригласила меня провести с тобой уик-энд? О том, что любишь меня?
Робин резко развернулась и посмотрела мне в глаза.
– Нет! Боже, нет! Любовь к тебе... об этом я никогда не пожалею. Это единственное, что я сделала правильно во всей этой неразберихе.
Я слегка улыбнулась, пытаясь уменьшить ее неожиданно депрессивное настроение.
– Я бы не называла это неразберихой, и могу припомнить несколько других вещей, которые ты сделала правильно...
Я была вознаграждена крошечной улыбкой, прежде чем она снова стала печальной.
– Просто у меня такое чувство, что это моя ошибка...
Так, с этим, определенно что-то нужно делать. У нас достаточно забот и без груза вины, который она собирается нести за собой Бог знает сколько.
– Проклятье, Робин, это не так, и ты это знаешь. Ты напала на меня? Била меня тростью? Пинала? Ударила кулаком?
Она явно вздрогнула.
– Ты? – Продолжала я.
Робин покачала головой.
– Нет, – чуть громче шепота, – но...
– Нет! – Робин моргнула, удивленная страстностью моего голоса. – Никаких но. Это не твоя вина, а человека, который сделал это. Он это сделал. Не ты. Понимаешь?
После долгих секунд тишины, она, наконец, кивнула.
Я медленно выдохнула, чувствуя себя ужасно уставшей.
– Хорошо. А теперь иди сюда и поцелуй меня.
Крошечная улыбка появилась на ее губах, когда Робин подошла к кровати и посмотрела на меня.
– Ну, если ты просишь, – пробормотала она, прежде чем наклониться и легко поцеловала мой лоб, щеки и, наконец, губы.
Я закрыла глаза и вздохнула.
– Боже, я люблю тебя.
Когда я открыла глаза, она улыбалась той улыбкой; той самой, от которой у меня перехватывало дыхание.
– Я тоже люблю тебя. И сожалею, что мне потребовалось так много времени, чтобы сказать об этом.
– А сейчас ты сказала это уже дважды за десять минут... – Я взяла ее за руку. – У меня такое чувство, что я выиграла в лотерею.
Она рассмеялась и поднесла мою руку к губам.
– Я люблю тебя, Кэйденс Харрис.
Я закрыла глаза, с улыбкой опускаясь на подушку.
– О, мой Бог, – пробормотала я. – Третий раз за десять минут. С ума сойти, я – миллионер.
Робин хихикнула.
– А я и не знала об этом... – Она сделала паузу, и я почувствовала, как ее губы снова коснулись моего лба. – Но я знаю одну миллионершу, которая как раз свободна, если хочешь, – прошептала она.
Я открыла один глаз.
– Миллионерша?
Она беспечно пожала плечами.
– Теперь это не столь выдающееся достижение, как было раньше, но да.
Я открыла другой глаз, задумчиво глядя на нее.
– Она страстная?
Робин моргнула и удивленно хихикнула.
– Зависит от того, что спрашивает.
– Ага. – Я притянула ее ближе к кровати и отпустила ее руку, чтобы положить ладонь на ее бедро, слегка поглаживая большим пальцем теплую кожу над поясом джинсов. – Зависит от того, кто спрашивает? – Скептически повторила я. – И кто бы она хотела, чтобы спрашивал? Мертвый человек или живой?
Робин снова рассмеялась, и я закрыла глаза с удовлетворенным вздохом; мне нравился звук ее смеха, и нравилось тепло, которое при этом разливалось у меня внутри. Она успокаивающе провела рукой по моим волосам, и я расслабилась, наслаждаясь нежностью.
Чуть позже я вынырнула из дремы – не знаю, прошли секунды или минуты, но теплая кожа Робин все еще была под моими пальцами, и я рассеяно погладила ее, открывая глаза, чтобы обнаружить, что она задумчиво смотрит на меня.
– Так, – нерешительно начала она. – Ты хочешь ее?
Мне потребовалась секунда, чтобы понять, о чем она говорила. Потом я слегка улыбнулась.
– Страстную миллионершу?
Она улыбнулась, но в глазах застыло волнение, и я видела, что она не уверена в моем ответе. Она что, действительно думала, что я скажу 'нет'? Сумасшедшая женщина.
Я обняла ее за талию.
– Да, я определенно хочу ее. Больше чем когда-либо хотела что-либо в этой жизни.
– Она будет счастлива слышать это, – с широкой улыбкой ответила Робин, наклонившись, чтобы слегка поцеловать меня в губы. – А теперь закрой глаза и спи.
– Ладно. – Я закрыла глаза. – Я люблю тебя.
– Я тоже люблю тебя, Кэйд.
Я улыбнулась и заснула.
* * *
– Кэйд, детка... Проснись. – Мягкие губы прижались к моему лбу. – Дай мне посмотреть в твои великолепные глаза...
Низкий хриплый шепот возле уха вытянул меня из сна, заставляя улыбнуться. И я открыла глаза, награжденная за усилие мягкой улыбкой и темными глазами, сияющими в сантиметрах от моих глаз.
– А... Вот и они. Доброе утро. – Робин снова поцеловала меня в лоб. – Мне нужно возвращаться на площадку, но я хотела сказать, что ухожу. Ты, действительно, проснулась? Ты не устроишь мне смертельный номер потому что не помнишь, что я попрощалась, а?
Я сонно моргнула, и моя улыбка стала шире, когда я вспомнила, что она мне сказала вчера... она любит меня. Робин Вард любит меня.
Черт, это круто.
Я зевнула и погладила ее по руке.
– Я проснулась. Ты в безопасности, трусишка. – Я оглядела комнату. – Который час?
– 4:30...
Я подняла бровь.
– Ты сидела тут всю ночь? Ты хоть немного поспала?
– Немного, – она пожала плечами, и я засомневалась в этом. Робин выглядела утомленной и вымотанной, но ее глаза счастливо сияли. – Я хотела быть здесь, когда ты проснешься. Прости, что приходится уходить. Я предпочла бы быть с тобой, но я и так хожу по лезвию с Лэйн.
Я осторожно повернулась и передвинулась ближе к ней.
– Роб, ты знаешь, что я все понимаю... Прости, что ты вляпалась во все это из-за меня...
– Ш-ш-ш... – Ее пальцы замерли в миллиметрах от моих губ. – Никаких извинений, хорошо? – Я кивнула, и она наклонилась, чтобы поцеловать меня. – Все в порядке, я просто не хочу вляпываться больше, чем должно. Можно я вернусь вечером?
Я впилась в нее взглядом.
– Если обещаешь не задавать больше таких глупых вопросов.
– О-о. – Робин улыбнулась. – Такая злющая в полпятого утра?
Я покачала бровями, несмотря на боль.
– Держись рядом со мной, детка, и ты узнаешь, насколько злющей я могу быть в полпятого утра.
Она приглушенно хихикнула и изящно выгнула бровь.
– Да ну?
– Ага.
– Ну, тогда я, конечно, буду держаться рядом. Похоже, ты застряла со мной на некоторое время.
– Мне везет. – Улыбнулась я.
– МНЕ везет. – Улыбнулась в ответ Робин. Мы смотрели друг другу в глаза, и улыбки исчезли, когда искра проскочила между нами, наряду с чем-то более глубоким. – Я люблю тебя, – мягко произнесла она.
– Я тоже люблю тебя.
Робин закрыла глаза и глубоко вздохнула, лучезарно улыбаясь.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 26 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |