|
--Ты думаешь совсем не о том, о чем должна,-- Веригин посмотрел на девушку. Сейчас ему вдруг захотелось как-то обнять ее. Поцеловать. Поцеловать... Веригин задумался. Выходило так, что проявление любви, которое должно быть заметно окружающим и выражаться в форме поцелуев, для него на самом деле всегда было безразлично. Хотя и можно было сказать, что он вообще старался никогда не обращать внимания на то, что скажут о нем окружающие.
Выходило даже так, что он как бы изначально позиционировал себя в неком другом раскладе. И любые мысли, которые могли родиться в умах большинства, даже не то что ему были неподвластны, а скорее стоило говорить о каком-то безразличии. При этом, разумеется, безразличие это было безразличием совсем другого рода, чем это бы могло показаться. Ну, хотя бы потому, что какой-то анализ Веригин все равно бы проводил; совсем независимо от того, анализировали ли его окружающие или нет. И уж, конечно же, это просто для Марата Израилевича было не важно. Веригин знал о том, что несмотря ни на что, через время в его голове начнутся (как бы сами собой) разыгрываться какие-то необъяснимые сценарии. Хотя... почему "необъяснимые". Это все как раз было понятно и объяснимо. Объяснимо Марату Израилевичу Веригину. Который, можно сказать, знал о себе все. Ну или, почти все.
И как раз "все" это заключалось в одной сплошной психопатии. Которая развита была в нем в невероятной степени. И если что и спасало его, так это лишь то, что не проявлялось оно постоянно. Словно бы оставляя Марату Израилевичу время на передышку. Чтобы потом, быть может, обхватить его мозг с новой силой. С силой разраставшегося в нем безумия. Сдавив мозжечок таким образом, чтобы брызнул он соком-кровью; и впившись в извилины, высушить их поцелуями.
...Так почему-то думал сейчас Веригин. Он знал за собой подобное. Иногда совсем тошно становилось ему от таких мыслей. Никуда нельзя было сбежать от них. Хотелось рыдать и плакать. Хотелось выбежать ночью, задрать мордочку, и скулить на луну. Или на звезды. Или просто скулить. Причем совсем не обязательно, чтобы кто-то обратил на него внимания. Быть может даже наоборот - он боялся этого внимания. Каждый раз, когда с ним происходило подобное, Веригину хотелось почти только одного: чтобы его оставили в покое. Чтобы никто не обращал на него внимания. Чтобы остаться одному... Одному...
Веригину показалось, что сейчас это словно имеет какой-то особенный смысл. Такого, быть может, не случалось раньше. А если что-то похожее и происходило, то оно все равно (и наверняка) было совсем иным. Таким, что он бы и не распознал сразу. А даже наоборот, увидел в этом проявление чего-то совсем иного. Что, наверняка, ему было и неведомо. И что (уже с другой стороны) могло привести бы к каким-то не очень хорошим последствиям. Которые могли бы начаться совсем неожиданно. И в этом (в том, что такое становилось возможно) угадывалось какое-то неведомое предназначение. Его предназначение. Хотя Веригин и не настолько был склонен отождествлять себя с великими мира сего, чтобы задумываться о том, что он имел к ним хоть какое-то отношение.
--А ведь я тебя люблю,-- Илона посмотрела на Веригина, и ему показалось в глазах девушки таится скрытая угроза. Ему даже стало немного страшно. И он быть может задумался бы, что ему и вообще не нужна эта любовь, но Илона уже подошла к нему; и положила свою ладошку на его ширинку.
Марат Израилевич тотчас же почувствовал, как его член начинает расти в размерах. И совсем скоро его будет не удержать. И потребуется самое что ни на честь оперативное вмешательство.
Но Илона предвосхитила события. И не успели мысли Веригина набрать какой-то (свойственный им) разгон, как губы девушки уже обхватили головку его мужского достоинства.
--Ну что же ты так сразу,-- пробовал было смутиться Марат Израилевич, но девушка с таким остервенением принялась сосать, что Веригу уже совсем ничего и не оставалось, как откинуться в кресле, обхватить голову руками, и наслаждаться моментом.
Сосала Илона и на самом деле исключительно. Создавалось впечатление, что ей в этой жизни больше ничего было и не надо. Только бы сосать...
И быть может она действительно ни о чем другом не думала. Да и разве так уж необходимо было ей о чем-то думать? Зачем? К чему? Ведь жизнь быть может и хороша как раз такими мгновениями. Когда вы понимаете, что кому-то нужны. Что кому-то необходимы ваши манипуляции. Что от них и у них - улучшается жизнь. Становится светлее на душе. А сама жизнь - уже совсем и не кажется такой мрачной, как, быть может, она казалась доселе.
И до того как вы поймете, что это, собственно, и не так; что самой жизни, быть может, и наплевать на то, хорошо или плохо какому-то из ваших членов - вы испытаете поистине счастливые минуты. Минуты радости. Минуты поистине одни из самых лучших в вашей жизни. А также в жизни того, кто дарит вам такое наслаждение.
И тогда уже мне хотелось воскликнуть, что я в какой-то степени был солидарен с Веригиным в том чувстве упоительной радости, которое испытывал он в тот момент. Ибо вполне могу признаться, что нечто похожее испытывал и я. И в то время, когда Марат Израилевич загибался от счастья,-- я лежал в обнимку с его супругой. Ну, конечно же, не с ней. А лишь с той, которая была похожа на нее. Удивительно похожа. Похожа настолько, что мне иногда хотелось назвать ее именем Илоны. И я, быть может, иногда и называл ее этим именем. Именем этой чудесной девушки. Но уже могу сказать, что моя девушка нисколько и не опечаливалась. А даже с еще большим воодушевлением принималась за работу. И могу признаться, что мне это тоже очень нравилось. Нравилось настолько, что я невольно подгонял ее. Невольно умоляя -- не останавливаться. И могу предположить, что какие-то остановки наверняка есть нечто такое, что вносит необычайный душевный сумбур в ваши мысли, эмоции, желания. Тогда как если все проходит без заминки - то только еще больше нравится. Нравится как и вам, так и вашей партнерше (ну или партнеру). И уже позже вы можете признать, что это - быть может - одни из лучших моментов в вашей жизни. В то время как сама жизнь течет своей размеренной пеленой. И вы ее совсем не замечаете. Отмечая про себя лишь прошедшие годы. Тогда как сами годы нисколько и не беспокоят вас. Даря необычайное наслаждение радости, веселья, и какого-то необъяснимого душевного комфорта.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 16 | Нарушение авторских прав
<== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |